В полвторого ночи жена обратилась ко мне с вопросом: – Ты мне что-то сказал?
А я не мог ничего на тот момент говорить, потому что как раз первую серию сна досматривал. Первая – в ней самый закрут. Если что пропустишь – потом дальше ничего не поймёшь.
– Нет, говорю, – ничего я тебе не говорил. Тихо так отвечаю, сознанием за ускользающие остатки первой серии стараюсь зацепиться.
Но всё, сон оборвался. Тогда я, потому что делать больше нечего, ещё раз жене ответил: – Нет, не разговаривал я с тобой.
И перевернулся на другой бок.
И тогда то ухо, которое у меня лучше слышит, оказалось не в подушке, а наверху, на открытом воздухе.
И я услышал явственный мужской разговор.
А, когда я ещё и глаза открыл, то увидел слабое свечение, которое из кухни мелькало прямо в нашу спальню.
Взял монтировку, пошёл смотреть.
Телевизор! Работает во всю ивановскую!
Жена говорит: – Не включала!
Я тоже за собой ничего такого не помнил…
И утром на кухне у нас с супругой состоялся деликатный такой разговор. Она сказала, что я, конечно, могу думать на неё всякое, но телевизор она не включала.
Этим она намекала, что и обо мне она тоже хорошего мнения.
Я не стал на мелком таком инциденте заострять внимание.
Может, конечно, и домовой. Которому нужно то ли блюдце с молоком в уголке поставить, то ли рюмку водки.
Но эти все фольклорные объяснения среди сияющей евроремонтом квартиры и напичканной электроникой кухни в общий интерьер не вписывались. Что ни говорите, а сейчас от всех этих домовых чебурашек уже нафталином попахивает.
Сейчас на повестке дня – умные квартиры… города…
Внутри таких квартир человеку ничего делать не надо. Свет сам включается и выключается, вода сама из крана в руки бежит. Духовки сами пекут. Моющий пылесос без устали по квартире бегает.
Вот, наверное, и у нас… началось…
Только что-то у меня подозрение, что квартира у нас ещё поумнеть толком не успела, а уже начала с ума сходить…