Фотографии, портреты, улыбки
Будто звуки поломанной скрипки.
Будто в танце безудержном пляшут
И на ушко случайно так скажут,
Что привиделось мне. Обозналась я.
Вот и кажется, что потеряно,
Крылья сложились как-то рассеяно.
Расстелились под окнами города
Наши рифмы, стихи без повода.
И кружатся они, надрываются
Все пастелью своей прикрываются.
А мечты быть твоей единственной
Для тебя станут зыбкой истиной.
Испугалась я, струсила дурочка.
Теперь пожинай, что посеяла – умничка.
Ты прости, мне писать не хочется,
Не ложатся рифмы, – волочатся.
Помолчать бы с тобой за столиком,
Прикоснутся рукой свой тоненькой.
Ведь прощаться совсем не умею я
И от слов своих, немого робея,
Пишу. Чтоб просто не молчать.
Прощаться, чтоб наивно ждать
Звонка.
И на день встречи ставить временной отсчет
И ждать. Нет, не тебя, а лишь твою улыбку.
И будет в ней ответ мой милый,
На мое робкое, что любила,
На мое звонкое, не забыла
На твое хрупкое, я вернусь…
Сегодня, опять мне привиделось,
Необласканный пудель на привязи,
У дороги как будто обиделся
Стоял мальчик, у дома над крышами,
Небо скатертью расстелилося,
Окунулось в бездну унылую,
Может быть, по соседству поселится,
Пуделиха с хозяйкою милою.
Этот дождь, нахлынувший осенью.
Растрепал мои косы длинные,
Если любишь, – люби без памяти,
Без любви, не бывает и проседи.
В одиночестве нет опасности,
В одиночестве нет спасения,
Оно хуже, чем горькая праздность,
Одиночество, есть забвение.
Под мостами на улицах Лондона,
Под дождями Парижа и Питера,
Возвращалась она – бесподобная.
И стояла под окнами, в свитере.
Наблюдала, как там за окнами,
Пекут бабушки пироги с печеньями,
Угощают своих возлюбленных,
Угощают, обнимая за плечи их.
И даря им свои улыбки,
И теряясь в ответных колкостях.
Они ведь такие ранимые,
Все ждут от кого то помощи.
Одиночество может быть радостью,
Когда ты любовью согрет, любимыми.
Может стать она твоею слабостью,
Но пред Господом и откровением.
Уже не больно видеть чьи то лица,
С твоим, таким родным лицом.
Уже не страшно, к ней заглЯнуть на страницу
Чтоб убедиться, что не мой.
Конечно, вы знакомы курс четвертый,
А я лишь год, и то ходила посмотреть.
На то, как ты на сцене взором гордым,
Сумел меня открыть и сердце отпереть.
Уже не больно, отболело…
На сердце лег холодный крест.
Опять же я к тебе несмело,
Иду, боясь спугнуть и надоесть.
Ты уходи, мечтай, играй, живи.
Твоя давно уж выбрана дорога…
Любить меня? Ее люби!
Быть может та, тебе дарована от Бога.
Запомни милый мой, что я,
Любить и восхищаться тобой буду.
И то, чего добьешься ты паря,
Не будет для меня свершеньем или чудом.
Я знаю что, еще узнает свет,
Твой лик, твой образ аполлонский…
Пусть все сейчас сочтут, что это бред.
Их право. Пусть. Ведь мир их, – плоский.
Я просто счастлива с тобою
Я счастлива,
Я просто счастлива с тобою.
Я счастлива дышать,
Вдыхать холодный ветер мостовой.
И задыхаться от любви,
Питая взглядом взгляд.
Тебя прошу, – живи,
Со мной, и наугад….
Ты помнишь вечер тот,
Что со мною встретил.
Хочу, чтоб ты, из года в год
Мною только бредил.
Я счастлива,
Я просто счастлива с тобою.
Я счастлива смотреть в твои глаза,
Они полны любовью…
Не покидай, я буду ждать тебя.
Считать часы, минуты нашей встречи.
И буду я угадывать себя,
В твоих глазах, как в тот волшебный вечер…
Я никогда не устану тебя целовать,
Открывать свои дверцы снова и снова.
И вечером поздним тебя обнимать,
Полушелковым, ласковым словом.
Безумно люблю тебя называть, —
Самым нежным моим, самым смелым.
И конечно же будешь меня целовать,
Согревая в ночи меня своим телом.
Я всегда тебя буду с улыбкой встречать,
Прикинувшись мягкой и ласковой кошкой.
Я могу тебя сутками без устали ждать,
Свернувшись калачиком у тебя на окошке.
Я бы кормила тебя по утрам,
И на ужин б шедевры готовила.
Почему то я верю твоим глазам,
И с собой больше не спорю я.
Мне бы слушать тебя, – да слушаться.
Мне бы верить тебе, – да не верится.
Вот все кажется, вот все кружится.
Да не верится, будто чудится.
Не бывает таких вот ангелов!
Не бывает, хоть черт возьми!
Если б стреть жизнь набело
Но с этим ведь столько возни.
Если ты из другой планеты,
Из галактики светлых душ,
Уж зачем ты меня в поэты —
В эту тянешь сегодня глушь.
Не пишется мне, да не можется,
Хоть убей не придумать мне слов.
Может сложится, а может не сложится
Ни стихов, ни сторон и ни строф.
И отныне опять в сравнение, —
Тянуть буду вас двоих.
Покуда мое тобой опьянение
Не затихнет в глубинах моих.
Потом все по кругу, и все как всегда,
Дальше ведь нет начала.
Ты для меня, всего лишь звезда.
Мираж, моего причала.
Спаси и сохрани, что так мне любо,
Обереги от зависти, от лжи.
За боль прости, которая пригУбит,
И на губах тотчАс же задрожит.
Благослови его в делах грядущих,
Дай силы справиться с грехами.
И отпусти, что в нас живущих,
Мирское властвует над нами.
Услышь в ночи мой тихий шепот,
И раздели со мною крик!
Пусть будет ласков он как рокот,
Исчезнет также как возник.
Храни, молю, от горести, печали,
От всех врагов, кто причинил бы боль.
Пусть Ангелом я стану за плечами,
До выдоха возьмусь за эту роль.
Позволь не пасть в глазах твоих,
Позволь услышать детский лепет.
И мне в уста вложи наш стих —
Назвать отцом! Увидеть трепет.
Пускай добром он будет переполнен,
И каждый, кто войдет в наш дом,
Его улыбкой будет он наполнен,
Его речами восхвален.
Отныне, Отче, дай нам силы,
Пройти весь путь от сих до сих.
Пусть будет радостно и мило,
Судьбу плести, вставляя новый штрих.
Спаси и сохрани, Господь, что любо,
Что больше всех, мне хочется желать.
А из желаний хочется лишь чуда —
Надеяться, любить и понимать.
В этом городе, я небом раздавлена,
В этой сырости, и грязи заброшенной,
Словно родниковой водой, – отравлена,
Чувствую гостьей себя, – непрошенной.
Ты мне лучше про птичку певчую,
Сказку до сна расскажи.
Как она землю, на нитке вечером,
Песней своей нас держИт.
Как же люблю глаза эти карие,
И тесно и больно тонуть в них опять.
Будто оловом по сердцу, заревом,
Встретить, обнять и вновь потерять…
Были улыбки, короткие встречи.
Забытые взгляды любящих глаз.
О чем то, ведущие страстные речи,
Каких-то далеких, неясных мне фраз.
С полудыханьем или жаждой,
Полузабытая весна.
Его глаза сверкнув однажды,
Дитя разбудят ото сна.
Он любит встречи роковые,
И капель звон на мостовой,
И чтобы души восковые,
Его любили над Невой.
Не любит храмы он до боли,
От поклонения смущен.
Любовью он к безумной роли,
Всей жизнью ныне поглощен.
Если б ты знал как хочется,
Вновь ощутить тепло,
Снова от боли корчиться,
Снова, но не дано.
Как бы увидеть задолго,
Нежный и любящий взгляд.
И ощутить себя ладанкой,
Прижатой к груди невпопад.
Но будь ты сто раз обласканным,
И нежен с другими как я,
Меня ты вспомнишь с опаскою,
И мысли свои гоня, —
промолвишь простое слово,
Оно же как сабля в грудь
«Любит она другого»
Любит, но не забудь!
Что ты ей как воздух глотку,
Режешь, от того и болит
Мне бы еще одну нотку….
Но он все молчит, да молчит….
Дышать на вьюгу, вместе с вьюгой выть
И каждым днем все начинать сначала
И понимать, что не смогу забыть.
Как от себя с позором убежала.
И от тебя. Сейчас пройти бы путь
Длинной в строку, длинной почти в страницу
Разлить бы слезы как сливают ртуть
Не усомниться и… не извиниться.
Хотя измучилась, изъелась, извелась
Себя корю за грех Сизифов денно
Другого я ждала, увы, от нас,
И уж не плотской страсти, несомненно.
Да, испугалась, с каждым может быть
И с каждым будет, если честен, верен
И ждешь и в ожиданье стыть
Не позволяешь сердцу. Горше меры
Измерит кто? Не ты ли, мой актер?
Речистый певчий – пасынок несчастья
Любить таких возможно лишь отчасти?!
Намучиться и в петлю, на костер…
Да у тебя, проклятый libertin1,
Один рефрен – любовницы, женульки
Лесть; сцена лести, бельэтаж, партер
Игра, игра, да вся игра-то – в жмурки!
Прости за пафос речи, звон страстей
За ночь прости, за утро без постели
Пьяна, устала, за окном метели,
(и те метут в проулках еле-еле)
Adieu2! Иных не будет новостей.