Правильно, никаких поцелуев в губы!
Он все делал чертовски правильно.
Ловелас.
Хренов…
А меня бросало от одного полюса к другому. То я радовалась, что все-таки осмелилась поехать, то с ужасом понимала, что веду себя просто как девица с низкой социальной ответственностью.
Очень, блин, низкой! Ниже плинтуса!
Нет, ну… как так? Вот прям так?
В первый вечер?
С тем, кого сняла на свадьбе подруги?
Фу, как в дешевых сериалах…
Ха! Я сняла! Он снял! Это факт!
А я… я ведь даже букет невесты не поймала!
И не ловила.
Потому, что… Потому, что Женя не кидала никаких букетов, а просто отдала его мне. Ну, это было вообще естественно – все остальные дамы на мероприятие уже, как бы, в замужестве не нуждались. Холостой была только я.
ОМГ! Как же мне было приятно! Он целовал шею, то самое место.
Нет, не так. ТО САМОЕ!!!
То, которое до него нормально и не целовал-то никто.
Мужчины вообще редко целуют там, где надо.
Или просто мне не везло с мужчинами? Кстати, я второй раз за день об этом думала и… кажется-таки поняла, что это так и есть.
Не было шибко нормальных.
Даже Рома.
Любовь всей жизни. Ну, был когда-то…
Слава Богу прошла любовь, завяло в роще манго.
Они любят целовать там, где приятно им. А не там, где приятно нам.
Увы.
Но этот… придурок… целовал именно там…
В десяточку!
И как же мне хотелось протяжно застонать на выдохе! Потому, что мне было так сладко!
Я уже вся мокрая была. Реально со мной такого давно не было.
Никогда.
И об этом ведь я тоже уже думала, когда он зажал меня в коридоре…
Но стонать было нельзя. Потому что…
Нет, разумеется, я не ждала, что он мне квартиру купит. Ха!
Да и купил бы – не взяла.
Не потому, что гордая, а потому что дура.
Потому, что не научили мама с папой чужое брать. Вот так.
Его рука уже была под юбкой, а я нечаянно открыла глаза и увидела, что на водительском месте сидит пожилой такой дядечка. Ну, наверное, моего отца ровесник. И сразу стало как-то…
Ну, в общем, низкая социальная таки не про меня.
Я попыталась одернуть Капитана Америку. Он не сразу понял, чего я вдруг опять ломаюсь.
И еще ему не понравилось, что я закусила губу. Он достал руку прямо из-под моей юбки, чтобы освободить ее от зубов.
А потом спросил про Трошина.
Ха! Он что думал, мне слабо жениху заявить, что я трахаться с другим еду?
Не слабо.
Ни разу.
Тем более, это еще… это еще не точно.
То, что мы будем там, в отеле, заниматься тем самым.
Это я еще не решила!
А вообще, я привыкла правду говорить. Зачем же я буду Димочке врать? У него живое воображение. Еще представит, что я не хочу его видеть потому, что обиделась на то, что он меня из гостей не забрал! И расстроится.
А то, что я сексом с очешуительным красавцем заниматься поехала – не расстроит.
Реально.
Потому, что Трошин в это просто не поверит!
Его живое воображение касалось только его проблем.
А что там со мной происходит, с кем я там, где… по фаренгейту Трошину. Это я уже давно поняла.
Вообще, Трошин – песнь отдельная. И о нем надо отдельно.
Не в тот момент, когда чьи-то ручки шаловливые под юбку лезут.
Андрюша явно был шокирован тем фактом, что я на самом деле жениху правду-матку выложила.
Пришлось в лоб спросить, что его смущает.
– А что, меня что-то должно смущать? – и снова эта гадская бровь!
А потом он вообще предположил, что я пьяная!
ОМГ!
Какой-то Трошин-стайл.
Выбесил меня. И я со всей дури шандарахнула кулаком по его груди.
Блин! Он что там «броник» носит? Или это?…
Это скорее всего было то, о чем я подумала – идеальный торс.
Грудная клетка Апполона, или нет, Зевса, скорее. В общем, у кого там было накачано? У Шварца?
И почему он решил, что я пьяная?
А я пьяная?
Нет!
Я и выпила то…
Не помню сколько, но реально, если я была не в себе, то вовсе не от шампанского!
– Мне нужно чтобы ты понимала, что мы собираемся сделать.
О чем это он?
– Я собираюсь заниматься с тобой любовью. Всю ночь. А ты…
Ох, малыш… тебе не понравится то, что я скажу! Тем более я реально собиралась это сделать!
Москва-Динамо, девочки! Кто со мной?
***
В отель я зашла слегка шатаясь. Не от алкоголя. Совсем.
Дальше все было немножко в тумане.
Капитан Америка решал проблемы с деловой дамочкой на ресепшн, а я сидела в лобби и вертела головой, пытаясь рассмотреть интерьер.
Дорого-богато.
Я так не любила.
Зачем вообще я здесь?
Интересно, как меня сюда пустят, если у меня и паспорта с собой нет?
А у Капитана Америка, кстати, был и паспорт, и даже саквояж с вещами!
Подготовился!
Хотя… я совсем забыла, он ведь, кажется, чуть ли не сегодня из Америки прилетел?
Впрочем, какая мне разница?
Он шел ко мне от стойки, широко улыбаясь.
Красавчик.
У меня во рту пересохло.
Как я могла вляпаться во все вот это?
Зачем?
Почему тормоз не нажала?
Ладно, Кораблева, еще не вечер. Прорвемся.
В конце концов, иногда ведь проще дать, чем объяснить почему не дала?
Я почувствовала, как снова заалели щеки.
Ага, вспомнила девочка, когда целочкой была – как любила повторять моя бабуля.
– Идем?
– Надеешься, что я откажусь?
– Честно?
– Да.
– Я надеялся на это раньше. Теперь поздно.
Что?
Он сказал, что хотел, чтобы я отказалась?
Вот му… чудак на букву «эм»…
Ладно, Васисуалий, или как там тебя… Это я запомнила.
Перед номером он остановился. Неужели реально хотел, чтобы я потребовала вернуть меня домой?
– Слушай, Андрей, давай правда, разберемся. Ты хочешь, чтобы я ушла? Я вызову такси. Ноу проблем, так у вас говорят?
– С чего ты взяла, что я хочу чтобы ты ушла?
– Шубертом навеяло.
– Я хочу чтобы ты мне остосала. Прямо сейчас. Тут в коридоре. Вопросы есть?
Я хлопала ресницами, но почему-то никуда не взлетала. И дар речи пропал. Рот открывался, вроде, но звук не шел.
И тут он улыбнулся. Открыто и широко.
– Ты такая прикольная, когда в шоке!
Я не поняла, как открылась дверь, и как мы вкатились в номер.
Просто следующий кадр – мы в номере. В темном номере. Дверь закрыта. Он прижимает меня к стене и снова целует шею…
Черт! Как легко он нашел мое слабое место!
Мне казалось, что этот поцелуй в шею автоматически включает все мои женские механизмы. Сразу становится мокро там, где надо, и жестко тоже там, где надо – это я про торчащие как стрелы Робин Гуда соски.
– Какая же ты вкусная… Сладкая…
Боже, он еще ничего не сделал. Просто в шею поцеловал! А мне уже так хорошо!
И как тут, скажите, пытаться делать вид, что ты кремень?
Как же хорошо, что он не целует меня в губы!
– Слушай, дет… прости, малышка, как насчет принять вместе ванну, или душ, а? Я просто с утра на ногах, и…
– Не вместе. Нет.
– Почему? Будет хорошо, правда!
– Нет.
– Поче…
Я жестко перебила. Резко.
– Потому что есть такое слово. Нет. Ноу. Андерстенд?
Нарочно произношу слова с дебильным акцентом, как будто совсем не говорю по-английски. Хотя еще как говорю!
– Малыш, у нас проблемы?
– Ага. У тебя. Ты не понимаешь слова нет. Учись понимать и все будет прекрасно.
– Я тебя услы… извини. Я понял. Только.
Он отстранился. Мы стояли в темном коридоре. Правда, слабый отблеск фонарей, которые освещали фасад гостиницы все-таки проникал и в коридор. Гардины были не задернуты.
Лица его я не видела, но почему-то чувствовала, что на нем выражение озадаченности.
– Боишься, что я сбегу пока ты будешь в душе.
– Бинго, малышка.
– Я пойду в душ первая. Могу оставить в ванной комнате свое платье. Ты ведь не думаешь, что я свалю отсюда в халате? Кто меня выпустит.
– Малыш, правда, я только хотел сделать тебе приятно. Джакузи с пеной, массаж.
– Давай оставим это на десерт. Быстро в душ и в койку.
– Вот это моя девочка!
Он засмеялся и притянул меня в свои объятия, чмокая куда-то в висок.
А мне мучительно захотелось реально быть его девочкой.
Просто потому, что я подумала – его девочка могла бы быть очень счастлива…