Глава 7.

Правильно, никаких поцелуев в губы!

Он все делал чертовски правильно.

Ловелас.

Хренов…

А меня бросало от одного полюса к другому. То я радовалась, что все-таки осмелилась поехать, то с ужасом понимала, что веду себя просто как девица с низкой социальной ответственностью.

Очень, блин, низкой! Ниже плинтуса!

Нет, ну… как так? Вот прям так?

В первый вечер?

С тем, кого сняла на свадьбе подруги?

Фу, как в дешевых сериалах…

Ха! Я сняла! Он снял! Это факт!

А я… я ведь даже букет невесты не поймала!

И не ловила.

Потому, что… Потому, что Женя не кидала никаких букетов, а просто отдала его мне. Ну, это было вообще естественно – все остальные дамы на мероприятие уже, как бы, в замужестве не нуждались. Холостой была только я.

ОМГ! Как же мне было приятно! Он целовал шею, то самое место.

Нет, не так. ТО САМОЕ!!!

То, которое до него нормально и не целовал-то никто.

Мужчины вообще редко целуют там, где надо.

Или просто мне не везло с мужчинами? Кстати, я второй раз за день об этом думала и… кажется-таки поняла, что это так и есть.

Не было шибко нормальных.

Даже Рома.

Любовь всей жизни. Ну, был когда-то…

Слава Богу прошла любовь, завяло в роще манго.

Они любят целовать там, где приятно им. А не там, где приятно нам.

Увы.

Но этот… придурок… целовал именно там…

В десяточку!

И как же мне хотелось протяжно застонать на выдохе! Потому, что мне было так сладко!

Я уже вся мокрая была. Реально со мной такого давно не было.

Никогда.

И об этом ведь я тоже уже думала, когда он зажал меня в коридоре…

Но стонать было нельзя. Потому что…

Нет, разумеется, я не ждала, что он мне квартиру купит. Ха!

Да и купил бы – не взяла.

Не потому, что гордая, а потому что дура.

Потому, что не научили мама с папой чужое брать. Вот так.

Его рука уже была под юбкой, а я нечаянно открыла глаза и увидела, что на водительском месте сидит пожилой такой дядечка. Ну, наверное, моего отца ровесник. И сразу стало как-то…

Ну, в общем, низкая социальная таки не про меня.

Я попыталась одернуть Капитана Америку. Он не сразу понял, чего я вдруг опять ломаюсь.

И еще ему не понравилось, что я закусила губу. Он достал руку прямо из-под моей юбки, чтобы освободить ее от зубов.

А потом спросил про Трошина.

Ха! Он что думал, мне слабо жениху заявить, что я трахаться с другим еду?

Не слабо.

Ни разу.

Тем более, это еще… это еще не точно.

То, что мы будем там, в отеле, заниматься тем самым.

Это я еще не решила!

А вообще, я привыкла правду говорить. Зачем же я буду Димочке врать? У него живое воображение. Еще представит, что я не хочу его видеть потому, что обиделась на то, что он меня из гостей не забрал! И расстроится.

А то, что я сексом с очешуительным красавцем заниматься поехала – не расстроит.

Реально.

Потому, что Трошин в это просто не поверит!

Его живое воображение касалось только его проблем.

А что там со мной происходит, с кем я там, где… по фаренгейту Трошину. Это я уже давно поняла.

Вообще, Трошин – песнь отдельная. И о нем надо отдельно.

Не в тот момент, когда чьи-то ручки шаловливые под юбку лезут.

Андрюша явно был шокирован тем фактом, что я на самом деле жениху правду-матку выложила.

Пришлось в лоб спросить, что его смущает.

– А что, меня что-то должно смущать? – и снова эта гадская бровь!

А потом он вообще предположил, что я пьяная!

ОМГ!

Какой-то Трошин-стайл.

Выбесил меня. И я со всей дури шандарахнула кулаком по его груди.

Блин! Он что там «броник» носит? Или это?…

Это скорее всего было то, о чем я подумала – идеальный торс.

Грудная клетка Апполона, или нет, Зевса, скорее. В общем, у кого там было накачано? У Шварца?

И почему он решил, что я пьяная?

А я пьяная?

Нет!

Я и выпила то…

Не помню сколько, но реально, если я была не в себе, то вовсе не от шампанского!

– Мне нужно чтобы ты понимала, что мы собираемся сделать.

О чем это он?

– Я собираюсь заниматься с тобой любовью. Всю ночь. А ты…

Ох, малыш… тебе не понравится то, что я скажу! Тем более я реально собиралась это сделать!

Москва-Динамо, девочки! Кто со мной?



***



В отель я зашла слегка шатаясь. Не от алкоголя. Совсем.

Дальше все было немножко в тумане.

Капитан Америка решал проблемы с деловой дамочкой на ресепшн, а я сидела в лобби и вертела головой, пытаясь рассмотреть интерьер.

Дорого-богато.

Я так не любила.

Зачем вообще я здесь?

Интересно, как меня сюда пустят, если у меня и паспорта с собой нет?

А у Капитана Америка, кстати, был и паспорт, и даже саквояж с вещами!

Подготовился!

Хотя… я совсем забыла, он ведь, кажется, чуть ли не сегодня из Америки прилетел?


Впрочем, какая мне разница?

Он шел ко мне от стойки, широко улыбаясь.

Красавчик.

У меня во рту пересохло.

Как я могла вляпаться во все вот это?

Зачем?

Почему тормоз не нажала?

Ладно, Кораблева, еще не вечер. Прорвемся.

В конце концов, иногда ведь проще дать, чем объяснить почему не дала?

Я почувствовала, как снова заалели щеки.

Ага, вспомнила девочка, когда целочкой была – как любила повторять моя бабуля.

– Идем?

– Надеешься, что я откажусь?

– Честно?

– Да.

– Я надеялся на это раньше. Теперь поздно.

Что?

Он сказал, что хотел, чтобы я отказалась?

Вот му… чудак на букву «эм»…

Ладно, Васисуалий, или как там тебя… Это я запомнила.

Перед номером он остановился. Неужели реально хотел, чтобы я потребовала вернуть меня домой?

– Слушай, Андрей, давай правда, разберемся. Ты хочешь, чтобы я ушла? Я вызову такси. Ноу проблем, так у вас говорят?

– С чего ты взяла, что я хочу чтобы ты ушла?

– Шубертом навеяло.

– Я хочу чтобы ты мне остосала. Прямо сейчас. Тут в коридоре. Вопросы есть?

Я хлопала ресницами, но почему-то никуда не взлетала. И дар речи пропал. Рот открывался, вроде, но звук не шел.

И тут он улыбнулся. Открыто и широко.

– Ты такая прикольная, когда в шоке!

Я не поняла, как открылась дверь, и как мы вкатились в номер.

Просто следующий кадр – мы в номере. В темном номере. Дверь закрыта. Он прижимает меня к стене и снова целует шею…

Черт! Как легко он нашел мое слабое место!

Мне казалось, что этот поцелуй в шею автоматически включает все мои женские механизмы. Сразу становится мокро там, где надо, и жестко тоже там, где надо – это я про торчащие как стрелы Робин Гуда соски.

– Какая же ты вкусная… Сладкая…

Боже, он еще ничего не сделал. Просто в шею поцеловал! А мне уже так хорошо!

И как тут, скажите, пытаться делать вид, что ты кремень?

Как же хорошо, что он не целует меня в губы!

– Слушай, дет… прости, малышка, как насчет принять вместе ванну, или душ, а? Я просто с утра на ногах, и…

– Не вместе. Нет.

– Почему? Будет хорошо, правда!

– Нет.

– Поче…

Я жестко перебила. Резко.

– Потому что есть такое слово. Нет. Ноу. Андерстенд?

Нарочно произношу слова с дебильным акцентом, как будто совсем не говорю по-английски. Хотя еще как говорю!

– Малыш, у нас проблемы?

– Ага. У тебя. Ты не понимаешь слова нет. Учись понимать и все будет прекрасно.

– Я тебя услы… извини. Я понял. Только.

Он отстранился. Мы стояли в темном коридоре. Правда, слабый отблеск фонарей, которые освещали фасад гостиницы все-таки проникал и в коридор. Гардины были не задернуты.

Лица его я не видела, но почему-то чувствовала, что на нем выражение озадаченности.

– Боишься, что я сбегу пока ты будешь в душе.

– Бинго, малышка.

– Я пойду в душ первая. Могу оставить в ванной комнате свое платье. Ты ведь не думаешь, что я свалю отсюда в халате? Кто меня выпустит.

– Малыш, правда, я только хотел сделать тебе приятно. Джакузи с пеной, массаж.

– Давай оставим это на десерт. Быстро в душ и в койку.

– Вот это моя девочка!

Он засмеялся и притянул меня в свои объятия, чмокая куда-то в висок.

А мне мучительно захотелось реально быть его девочкой.

Просто потому, что я подумала – его девочка могла бы быть очень счастлива…

Загрузка...