Зимний лес синел прямо на глазах. Сумерки стремительно переходили в вечер, а над головами нависло уже почти черное, в звездах, ночное январское небо. Посреди поляны, зажатой высокими, в тяжелых снежных шубах, соснами, полыхал костер, над огнем висело ведро, в нем варился суп, аромат которого вызывал у всех участников пикника зверский аппетит.
Девушка в норковой шубке, в который уже раз черпая снег, пыталась смыть кровь с рук.
Подошедший сзади парень вдруг резко развернул ее к себе и, запрокинув ей голову, попытался поцеловать в губы.
– Да подожди ты, Ваня… Неудобно… Все же смотрят.
– Пусть смотрят, хотя сейчас нас, кстати, точно никто не видит. – От него пахло водкой и луком. Вязаная шерстяная шапка на его голове готова была свалиться с непослушных светлых кудрей. – Все же топор пошли искать… Но скажи – какая красота, а? Вера, ты хотела бы жить здесь?
– Где, в лесу?
– Нет, зачем в лесу? Ты же все понимаешь…
– Слушай, а где все? Неужели правда топор потеряли?
– Думаю, это просто предлог, чтобы оставить нас вдвоем, а Кабарданчик типа показывает им сейчас Большую Медведицу. У меня научился. Ты чего такая напуганная, боишься чего?
– Мы сделали что-то очень нехорошее… Я до сих пор чувствую кровь на пальцах, она теплая, ее много… Мы же убийцы. Причем – все!
– В жизни всякое приходится делать. Просто забудь, и все. Сейчас ведро с супом сниму с огня, пусть дно остынет, потом погрузим все в машину и поедем. Поужинаем, отдохнем, может, в карты поиграем…
И вдруг они услышали крик. Кричала девушка из их компании – Таня. Вера вздрогнула. Иван, сделав предупреждающий знак, чтобы она оставалась на месте, бросился в темноту леса на крик. Совсем неподалеку от поляны, где стояла окаменевшая от страха Вера, в темноте между стволов и ветвей сосен вспыхнули огоньки зажигалок, потянуло сигаретным дымом, и она услышала встревоженные голоса своих друзей и всхлипывания девушек.
– Эй, где вы? Ваня, я иду к вам! – Вера побежала на огоньки и голоса.
Все окружили лежащую на снегу девушку. Этим вечером она отказалась пойти с их компанией в лес на пикник, сославшись на то, что у нее встреча. Никто не удивился. Наташа. Красавица.
Сейчас она была мертва и лежала в лесу в распахнутой мутоновой шубе и без шапки. Ее длинные, с медным отливом волосы были припорошены снегом.
Ваня, Кабарданчик, Леха, Таня, Надя, Вера – все стояли и смотрели на тело в каком-то ледяном оцепенении. Трезвели.
– Поехали к директору дома отдыха, – сказал Кабарданчик, высокий рыжий парень в белом овчинном тулупе, судорожно закуривая очередную сигарету. – А он уж пусть сам решает, кому звонить, в милицию там, в «Скорую»… Знаете, а ведь она еще теплая… Ну, не совсем, конечно… Короче, ее недавно убили.
– Блин, она даже мертвая красивая, – сказала Надя, маленькая пухлая девушка в красной куртке, кутаясь в длинный шерстяной платок.
– Дура ты, Надька! – огрызнулась Таня, розовощекая блондинка с распущенными волосами, прикрытыми пушистым белым беретом.
– Ну вот, весь отдых испорчен, – зачем-то сказала Вера и жестом попросила у Кабарданчика сигарету. – Ее убили. Вы же понимаете, ее убили! И убийца где-то рядом. Либо отдыхающий, либо кто-то из местных… Вот так взяли и убили. Молодую, красивую. За что?
– За красоту и убили, – сказала Надя. – Мужики не поделили. Сама-то она, мы-то знаем, никому не отказывала…
– Ну и дура же ты, непросветная! – повторила Таня с чувством, качая головой.
– Девчонки, поехали отсюда, Леха, бери ведро…