Машину бросало из стороны в сторону, дождь нервно стучал по крыше автомобиля. За стеклом быстро исчезали берёзки и появлялись вновь. Но движение и безмятежность встречных, сначала слепящих, а потом проносившихся мимо авто, придавали как ни странно чувство спокойствия и какой то опустошённости. Мысли текли ровно и спокойно, если это вообще можно было назвать мыслями. Мускулистые руки крепко сжимали руль, хватка у него действительно была железной.
Его семью нельзя было назвать благополучной, отец алкоголик, мать невростеничка, но несмотря на это, Сергеев вырос сильным и умным человеком. В старших классах, в отличии от своих однокашников, он не бегал на переменах курить и не пил вино в подворотнях по вечерам. Его единственным увлечением, были занятия спортом, а уж что касалось восточных единоборств, так он являлся просто фанатом и уже с двенадцати лет, посещал секцию каратэ. И хотя школа считалась нелегальной, тогда не разрешалось по закону, тренировки проводились квалифицированно, и немало хороших спортсменов вышло из этой секции. После армии Сергеев, не отгуляв положенного, устроился на завод. Он прекрасно понимал, что позаботиться о нем некому и всего в жизни придется добиваться самому. И он был готов ко всему. Был силен и полон надежд. Ну, а потом несколько лет перехода от социализма к демократии перевернули его жизнь, впрочем как и жизнь всей страны.
Машина свернула на продрогшую, вязкую проселочную дорогу. Местами казалось, что проехать уже невозможно.
Въехав в открытые ворота шикарного двухэтажного дома, Сергеев посигналил. Сердце застучало то ли от радости встречи, то ли от предстоящего впечатления. Чем дольше они знали друг друга, тем отчетливее Сергеев понимал, что эта девочка не проста и не так наивна, какой хочет показаться, хотя выглядела вроде бы искренней и простодушной. Однако одно было неотрицаемо – лучше женщины у него еще не было. Ему нравилось в ней все. Ненароком он даже подумывал, а не любовь ли это, а может она действительно существует.
Диана уже ждала на пороге под навесом, ветер разносил ее пышные каштановые волосы, карие глаза поблескивали от падающего на нее фонарного света. Правильные черты лица, милая улыбка.
Сергеев стоял недвижимо, их разделяло всего лишь пять метров дождя. Потом спокойным, ровным шагом он добрался до порога.
– А ты как и осень холодна, но любима, – пошутил Сергеев словами из популярной песни.
– Я волновалась, в дождь здесь сильно размывает, ты мог застрять.
– Да, на “Жигулях” точно бы завяз, а моему трактору и море по колено, – Сергеев имел в виду свою “Вольво”.
– У нас бывает такая грязюка, что и трактор застрянет, – Диана кокетливо улыбнулась и немного наклонила голову. Несколько секунд глаза глядели в глаза, после чего Сергеев сжал ее в своих объятиях. Губы соприкоснулись. Поцелуй был не долгим, но крепким.
Они вошли в дом, поднялись на второй этаж. После дождя, ветра и слякоти комната казалась очень уютной и даже какой-то сказочной. Сергеев сел неподалеку от камина, всматриваясь в горящие угли. Он подумал, что жизнь не так уж и плоха.
Диана принесла бутылку “Кагора”, два бокала и налила обоим.
– Куда ты пропала? Я искал тебя.
– Понимаешь, были кое-какие дела.
– Около месяца ты не давала о себе знать, я беспокоился – немного нервно произнес Сергеев.
– Не думала, что ты у нас такой сентиментальный, – она как-то хитро улыбнулась и отпила из бокала.
– Это не сентиментальность, это обыкновенное чувство беспокойства.
– Ну, ладно, прости меня, я действительно не могла позвонить раньше. Кстати, – как бы переводя разговор, произнесла Диана, – а чем ты сейчас занимаешься?
– Занимаюсь тем же самым, чем и месяц назад – продажей подержанных иномарок, ну и еще там акции разные… И ему вдруг вспомнилась их первая встреча.
Сергеев сидел с приятелем в ресторане – они обсуждали дела, а заодно и пропускали понемногу “Столичной”. И тут подошла она – само очарование: в белом платье, сексопильная фигурка, сладкий голос. Сергеев думал, что после этого вечера станет заикаться, но слава Богу. Приятель знал ее неплохо, поэтому и пригласил за свой столик. Дела больше не обсуждались, она рассказывала анекдоты, каждый “гнал” что-то свое и вечер получился на удивление веселым. Там-то она и взяла телефон у Сергеева и внезапно исчезла, оставив в сердце у того кое- что. И это “кое-что” потом и вылилось в бурный роман.
– Ты знаешь, у меня есть одно дело, мне необходима твоя помощь, – спокойно произнесла Диана.
– Для тебя – все, что угодно, – выпалил Сергеев.
– Один мой приятель занял у меня пять тысяч баксов на какое-то там дело, а недавно позвонил и сказал, чтобы я забрала.
– Что конкретно ты хочешь, чтобы я сделал?
Сергеев кое-как выдавил улыбку, все так прекрасно начиналось: горящие угли камина, бокал вина, в конце концов поцелуй, который никак нельзя назвать поддельным. Впрочем гипноз очарования продолжался, но где-то там в глубине души начало селиться разочарование. Ему хотелось просто чистой любви, в этой маленькой и таинственной, полной огней, как сказка, комнате. Забыть обо всем и взлететь над всем. Но он оказался прав, вернее – его предчувствия: ей что-то нужно, хотя и понимал, что он действительно ей симпатичен. “Да и вообще, – подумал он – почему любовь не может быть чистой, если женщина нуждается в помощи”.
– Нужно всего лишь забрать деньги, вот и все, – произнесла Диана.
– Мы должны где-то встретиться?
– Нет, деньги лежат на даче в дипломате, а где именно, я тебе объясню. Ключи у меня есть, вернее остались с тех пор, когда мы жили вместе. Мы любили друг друга и даже чуть ли не поженились.
– А чем он занимается?
– Он работал в баре, а сейчас – я впрочем и сама не знаю. Да и какое это имеет значение, заедем на дачу, возьмем дипломат, вот и все.
– И когда это нужно сделать? – слова звучали холодновато, однако, не в привычке Сергеева было отказываться от своих обещаний. Но вот это маленькое разочарование, недавно поселившееся в его душе, постепенно росло и, не будь Сергеев человеком, который в любой момент мог выбросить из головы все то, что ему не было нужно, сыграло свою роль. Любовь и особая настроенность победили вспыльчивость.
– Наверное, следующей ночью, – ответила Диана.
– Почему именно ночью?
Диана подошла к Сергееву, села ему на колени и провела мягкой ладонью по небритому лицу.
– Поцелуй меня, – и Сергеев сдался.
Прошло несколько секунд, и все его обиды и разочарования ушли в никуда. Осталась только любовь. И они забыли обо всем и взлетели над всем и лишь откуда-то издалека магнитофон придавал..... и доносилась легкая романтическая мелодия. Ночь была божественной.
Утро разбудило Сергеева солнечным лучом, просочившимся меж штор, а шторы, в свою очередь, дергались под воздействием сквозняка, и эта солнечная игра все-таки доконала его. Он приподнялся и, приоткрыв глаза, посмотрел на часы (на них было около семи), потом снова плюхнулся в кровать, раскинув руки. Дианы уже не было, и он об этом знал. Ночью они не только занимались любовью, но и обсудили кое-какие дела, но под общим впечатлением ночи обсуждение показалось лишь маленьким неинтересным разговором. Сергеев подошел к окну, отдернул штору – комнату залило светом. И если ночью она показалась маленькой и сказочной, то сейчас – широкой, а мебель, купленная в одном из лучших фирменных магазинов, придавала ей солидность и стильность.
Впрочем светом залило не только комнату, но и душу Сергеева, в ней было также светло и спокойно. Настроение было отличное. Сквозняк, игравший со шторами, обдувал его тело и ворошил короткие волосы. В голове скользили мысли: может быть, она меня любит; да, надо не забыть; как не хочется лежать; день сегодня хороший.
Машина понеслась по шоссе в сторону города. Асфальт уже почти высох, и ехать было приятно, только солнце светило в глаза, но в общем-то и оно не так мешало, напоминая то утро, которое еще стояло перед глазами. Воспоминания о нем почему-то придавали больше энергии и уверенности.
Перекусив, как обычно, в баре “Форос”, Сергеев заехал в отсек гаражей.
– О, привет, начальник, – Ершов привязал собак и открыл ворота. “Ерш”, как его все звали, был соседом Сергеева, недавно вышедшим из тюрьмы. Он помогал Сергееву в работе, был парнем в общем-то не плохим, а “залетел” в тюрьму по дурости.
– Я тебе говорил, не называй меня начальником.
– Ты что, не в настроении? – Ерш насупился.
– Да нет, просто я тебе не начальник.
– А мы с тобой партнеры “АО МММ”, – пошутил Ерш, и оба рассмеялись.
– Ну ладно, шутки шутками, как идет работа?
– Все нормально, семь машин наготове, а у “БМВ” надо посмотреть движок. Приходили насчет “Опеля” – не взяли, я же говорил – дороговато.
– Ничего, кому нужно будет, возьмут, и смотри, со своими овчарками поосторожней.
– Они же тебя знают.
– Меня они знают, а вот клиентов – нет и вообще, одел бы ты что-нибудь почище, а-то и так пока до нашей дыры доберешься, забудешь, зачем пришел.
– Да ладно тебе, дела вроде бы идут неплохо.
Дела действительно шли относительно неплохо, но Сергеев заметил, что после обеда он стал нервничать и на этот раз вспылил тоже.
– Ладно, Ерш, мне пора, сегодня я уже не приеду. Я тебе доверяю – добавил Сергеев, садясь в машину.
День незаметно пролетел в делах и суете, уже стемнело, но ехать по делам, о которых Сергеев договорился с Дианой, было еще рановато.
Что же делать? Как скоротать эти несколько часов до полуночи? Может заехать к одной хорошей знакомой? – в принципе мысль была неплохой, но после ночи, проведенной с Дианой, общаться с другими женщинами что-то не очень хотелось. А может заехать в бар немного выпить? – нет. Нужно ехать трезвым, несмотря на уговоры Дианы и разговоры о том, что это проще простого, никакого криминала, просто забрать кое-что из дома бывшего любовника, нужно быть осторожным, тем более, что на пятьдесят процентов он ей не верил, – вот так вот бывает, что любовь и вера на разных чашах весов, осталась надежда, но и ее душили дурные предчувствия.
В конце концов Сергеев решил остаться в машине. Время тянулось медленно и нудно. В голову ничего не лезло, состояние было какое-то притупленное.
Через пару часов он вышел из машины – нет, так дело не пойдет, полил голову минералкой, а заодно и умылся ею, прилизал волосы, сел в машину, включил магнитофон и кондиционер. В салоне посвежело, да и в голове тоже.
Сергеев посмотрел на часы, а заодно и на себя, маленькие зелененькие цифирьки светились у него на зеркале. С лицом было все в порядке, а вот цифирьки подергивались и как бы звали – пора ехать: час ноль три, но что-то его останавливало. Может страх? Нет, это для слабых людей, а слабым он себя не считал, и в нужные моменты умел настраиваться. Еще один взгляд в зеркало и этот взгляд уже был суров и холоден, а его лицо напоминало лица боевиков из крутых американских фильмов. Он плюнул в окно, повернул ключ зажигания и уже через несколько минут несся по шоссе, обгоняя всех остальных.
Подъехав к поселку, Сергеев оставил машину и, взяв необходимые вещи, пошел искать дом. Проходя через маленькую рощицу, он цеплялся за ветви, спотыкался и падал. Дом было найти не легко, но Сергеев до него все-таки добрался, и каким было его удивление, когда он увидел точную копию дома Дианы. Вот почему она утверждала, что ориентироваться в нем будет достаточно легко.
Подходя к дому, Сергеев оглядел каждый куст, обошел дом кругом, вглядываясь в окна. Ничего подозрительного. Щелкнув ключом, Сергеев вошел в дом. Да, даже мебель здесь такая же, но лучше сказать – была, так как разрубленные ее части валялись по всему дому. Разорванная, разбросанная постель, да и вообще полный бордак. Ощущение было двоякое: либо разборки, либо обыск милиции, хотя дверь была не опечатана, постовых тоже не наблюдалось. Так что оставалось думать…
– Нужно забрать деньги, вот и все, – произнес Сергеев с иронией, вспомнив слова Дианы, – но наверное попал в переплет. Фонариком она ему пользоваться запретила, и он ломился через обломки стульев и кресел. Добравшись до камина, Сергеев огляделся и, нагнувшись, протер дно камина ладонью, одновременно нащупывая шурупы. Он все яснее понимал, что это за дом. Диана вовлекла его в чью-то грязную игру и не надо обманывать себя – с самого начала показалось, что это авантюра. Но отказаться – значило бы потерять девушку своей мечты и потерять возможно ее навсегда. Этого допустить он никак не мог. Тем более была и какая-то искорка азарта – иногда хотелось поиграть.
Открутив шурупы, Сергеев приподнял тяжеловатый металлический лист и отбросил его в сторону. Дипломат был на месте. Взяв его в руки, Сергеев почувствовал, что дипломат тяжелее, чем он ожидал и от удивления произнес вслух: – Ни хрена себе пять штук, да тут и пара миллионов может быть.
Не успев произнести эту фразу до конца, он почувствовал что-то холодное и тяжелое, давившее на висок. Долго думать не пришлось, что это такое. Пот хлынул градом, земля уходила из-под ног, даже сильным и смелым иногда бывает страшно.
Внезапно зажегся свет: человек, державший “пушку” у виска Сергеева, оказался каким-то “хануриком” с наколотыми жилистыми руками и противной рожей. Напротив сидел человек посолидней в единственном, более или менее уцелевшем кресле, его лицо напоминало лица кандидатов во время предвыборной кампании – простая улыбка и хитрые глаза.
– Да, малыш, весы тебе не нужны, здесь действительно два миллиона. Откуда ты взялся и кто ты есть?
– Может уберем пушку, – поежился Сергеев, – у меня и так насморк, а то еще голова разболится.
Солидный махнул рукой и Ханурик отошел на метр, не сводя глаз с Сергеева.
– Ну что же, рассказывай, как ты здесь оказался и откуда узнал про деньги? Мы здесь весь дом перевернули, а он пришел, открутил шурупы и оба-на, вот – она.
– Мне бармен должен пять штук зеленых.
– Ну и подошел бы, сказал, – Петя, отдай мне пять штук, чего ты полез в камин?
– Я иногда здесь убираю, – и Сергеев оглядел комнату: если в темноте она казалась лесом, то теперь лесоповалом.
– И сколько он тебе платит? – Солидный улыбнулся еще проще чем на выборах, косясь на дипломат, который был еще в руках Сергеева. Этот солидный казался сильным и самоуверенным человеком, – я жду ответа, если будешь молчать, я тебя навсегда вылечу и от насморка и от головной боли.
– Я сидел в ресторане, за стойкой, а когда скучно, мне нравится послушать чужие разговоры, – спокойно и небрежно плел Сергеев, вот я и подслушал разговор Пети с каким-то человеком.
– Не гони, – оборвал его Солидный, – стерва подставила, да? Ты знаешь, сколько она подставила таких как ты? – он засмеялся громко, заливисто, от души – она даже… обула.
– Разговор конечно интересный, но мне пора, я еще не ужинал.
От этих слов у Ханурика перекосило рожу – нервишки у него видать были слабоваты, он намахнулся пистолетом, но Сергеев поймал руку и потянул на себя, приподняв кисть вверх, одновременно ударив коленом в грудь. Пистолет отлетел в одну сторону, Ханурик – в другую, а Сергеев выпрыгнул из окна, держа перед собой дипломат, и побежал к роще. Все произошло так быстро, что солидный успел лишь пару раз выстрелить по ночной роще и произнести пару непристойных слов.
Добравшись без осложнений до города, Сергеев свернул на узкую дорогу, ведущую в глубь райончика, состоявшего из старых двухэтажных домов. Въехав в один из двориков, он остановился. Взял из бордачка сигареты, которыми в основном угощал, и закурил. Глотая дым, он постепенно начал приходить в себя, отчетливо понимая, что мог сейчас лежать посреди хлама и мусора с дырой в голове и, с другой стороны, был горд, что смог выкрутиться, выбраться из такой сложной ситуации, да еще прихватить с собой дипломат. Не замечая порезов на лице и не обращая внимания на разодранную одежду, Сергеев завел машину и отправился в свои гаражи.
Мысли возникали, путались, исчезали и лишь эхом отдавались в голове: – стерва, подставила, да? Вот тебе и вера, и надежда, и любовь.
Добравшись без затруднений до гаражей, Сергеев бесшумно открыл ворота и зашел на территорию. Залаяв еще издалека, подбежали собаки, но обнюхав и узнав хозяина, утихомирились. И завиляв хвостами, мирно поплелись за ним. Подойдя к будке и убедившись, что Ерш спит, а спал он сидя на стуле с ружьем между ног, Сергеев направился к гаражу, в котором стояла “БМВ”. Открыв ворота и шуганув собак, он зашел вовнутрь: эту машину удалось купить по дешевке, движок у нее был не совсем в порядке и приходилось рассчитывать только на неопытного автомобилиста. Сильно мудрствовать Сергеев не стал и положил дипломат прямо в багажник. Почувствовав упирающееся в его затылок дуло, наступило дикое чувство досады, а в какой-то мере и безразличие: да, два раза за одну ночь – это уже слишком. А в голове промелькнули молнией все те же слова: “Стерва подставила, да?” Но тут же в голове появилась и другая мысль: я сам ввязался в это и нечего сетовать. Да и жизнь впрочем прожил неплохо – успокаивал себя Сергеев, настраивая перед броском. Все решали секунды: впереди серые облезлые стены гаража, сзади ствол, а возможно, что и смерть. Сергеев резко нагнулся, схватил ствол и перекинул держащего оружие через себя, оставив ружье в своих цепких руках и обведя им в воздухе полукруг и убедившись, что рядом никого нет, подошел к нападавшему. Ерш крутил головой и смотрел своими обезумевшими глазами то на ружье, то на Сергеева, как бы не понимая, что вообще произошло. А потом вроде бы и смело, но не попадая зуб на зуб, спросил: – “Ты что? Охренел?”
– Ну, а если шутки у тебя хреновые, – пробурчал Сергеев.
Ерш встал, поправил прическу, будто ничего не произошло, хотя по глазам было видно, что состояние еще не нормализовалось.
– Чего ты прическу поправляешь? Как сам – не ушибся?
– Да нет, голова, правда, немного кружится. Как ты сюда попал? Время седьмой час, весь оборванный?
– Хотел увести “БМВ”.
– На упряжке что ли, – Ерш ехидно улыбнулся, – наверное отошел. Ладно, я закрою гараж, а ты рассказывай, что все-таки произошло.
– Подрался в баре с парнями, – с безразличием ответил Сергеев, и оба поковыляли к будке.
На улице было уже совсем светло, веяло свежим воздухом, ветер раскачивал редкие полуголые тополя. Туфли шлепали по асфальту, попадая то в лужи бензина, то масла. К сожалению, для хозяина эти лужицы являлись неизбежностью, так как автомобили зачастую приходилось и ремонтировать. Зайдя в будку и усевшись в старое, пыльное кресло, Сергеев немного успокоился: все ему здесь было знакомым и даже каким-то родным. Ерш уселся напротив, поставил ружье в угол, и достал из пакета полбутылки водки, закуску и разлил в стоявшие на столе стаканы.
– Ну, давай что ли выпьем.
– И часто ты здесь пьешь?
– Да нет, просто грустный праздник, – с каким-то действительно грустным видом произнес Ерш и выпил залпом содержимое.
– У тебя что, кто-нибудь умер?
– Нет, никто не умер, просто день рождения у меня сегодня, ты извини, мы договорились на работе – ни капли.
– А чего ты не сказал, кем-нибудь заменили бы.
– Да незачем, веселья все равно бы не получилось, дома мать больная, друзей, можно сказать, не осталось, девушку хорошую я тоже пока не нашел. Так что мне хорошо здесь и платишь ты неплохо, а бутылку – это я так взял, чтобы уж совсем обидно не было. И знаешь, я очень обрадовался, когда услышал, что ты мне доверяешь. Так тоже знай, я за тебя – в огонь и в воду.
Сергеев помогал Ершу еще с детства. Они росли в одном дворе, были соседями, но вращались в разных компаниях, вернее, Сергеев вообще был сам по себе. А вот Ершу приходилось иногда что-либо делить, и тогда сосед всегда приходил ему на помощь. Сергеев учил Ерша уму-разуму, да так и не научил, а после отсидки Ершом срока продолжал его учить и помогать.
– За тебя! – Сергеев опустошил свой стакан и подмигнул, – ничего, все у нас будет отлично. Тепло побежало по телу, на душе полегчало, потянуло в сон, да и все недавно происшедшее казалось сном. – Ну ладно, я наверное поеду, смотри, чтобы все было нормально, да и не забудь, насчет “БМВ” я уже договорился – сдадим по частям, так что больше к ней не лезь.
Выехав за ворота, Сергеев ощутил утреннюю жизнь своего города. Хаотичное движение людей, куда-то спешивших, толпившихся и толкавших друг друга на остановках, и эти люди казались ему однообразной массой, но чистой, жившей простой обыденной жизнью. И Сергеев, сидя за рулем иномарки, вроде бы чувствовал себя круче и умнее, но в то же время завидовал им. Ему тоже иногда хотелось пожить просто, без закрученных дел с акциями, на которые уходило много времени и нервов; без суеты, связанной с автомобильным бизнесом, не говоря уже про историю, в которую влип и, честно говоря, эта история была для него не первой. Многие его товарищи по секции каратэ сейчас занимают разные чины в организации, которой вроде бы и нет, но газетные статьи и телевизионные репортажи постоянно оповещают о ней, а у простых смертных это название вызывает дрожь. И Сергееву пришлось разок помочь кое в чем, а именно, в междоусобных разборках, но вступить в организацию он категорически отказался. Да, забыть бы про все и пожить в тишине и покое, сидеть вечерами у телевизора или, слушая музыку, обнимать любимую девушку, не глядя на часы, которые постоянно куда-то зовут. Выйти на балкон, посмотреть на звезды и подумать – как хороша жизнь.
Но два-три таких дня и Сергеев становился будто взбешенным, его энергия резко росла, и переполненный этой энергией, он выбегал из дома, садился в машину и уже по дороге перебирал в голове адреса своих знакомых.
Включив противоугонное устройство и закрыв автомобиль, усталый, измотанный и оборванный, Сергеев побрел домой. Поднимаясь по лестнице, он увидел человека. Человек был в длинном плаще с поднятым воротником, в шляпе и больших солнечных очках. Разглядеть его лицо было очень трудно, но в его поведении чувствовалось что-то странное. Он стоял молча, осматривая Сергеева через темные, толстые стекла. Сергеев поднялся выше, и вот они уже стояли лицом к лицу. Так они простояли около минуты. Сергеев был готов ко всему: к удару, ножу или пистолету, а может и просто к угрозам и предупреждениям, к которым мог прибегнуть незнакомец, но он оказался не то слишком неординарным, не то просто сумасшедшим и, лишь дико рассмеявшись прямо в лицо Сергееву, пустился наутек.
Дойдя до квартиры, Сергеев увидел, что дверь открыта. Сразу же он бросился вниз, выбежал на улицу и, пробежав сначала немного влево, а потом вправо, и убедившись, что шизик уже исчез, пошел обратно. В квартире ничего не пропало, но было заметно, что кто-то побывал у него в гостях, и этот гость, казалось, был большим профессионалом.
–Ну что ж, как бы там ни было, а всю ночь на ногах, – сбросив рваные одежды и приняв душ, Сергеев протер раны одеколоном и плюхнулся в постель.
Разбудил его телефонный звонок. Сергеев уже потянулся за трубкой; спросонья было так хорошо, но продолжительные телефонные звонки улетучили сон и спокойствие, напомнив, что в багажнике его автомобиля два миллиона долларов и за такую кучу денег его могут не просто убить, но и разрезать на мелкие кусочки. У него был только один козырь: никто кроме него не знал, где находится дипломат. Прозвучал седьмой, восьмой звонок: созрело быстрое решение – трубку надо взять и наконец-то узнать, что это за игра, кто в нее играет и какие требования предъявят ему. Эти мысли полностью захватили Сергеева, впрочем как и мысли о том, как бы эти два миллиона оставить себе.
– Алло, я слушаю.
– Солнышко, как я рада, что застала тебя.
– Я был уверен, что ты будешь рада.
– Я хотела спросить: ты выполнил мою просьбу?
– А я хотел спросить: почему ты не подошла и не сказала – Петя, отдай мне пять штук, – зачем же нужно было лезть в камин?
– Я тебе потом все объясню.
– Ну ладно, хорошо, когда тебе привезти пять тысяч?
– Какие пять тысяч? – Голос зазвучал менее уверенно.
– Как это какие? Те самые, которые просила забрать у бывшего любовника.
– Сергеев, я не советую тебе играть в гусарскую рулетку.
– Ты советуешь играть мне в козла на вылет?
Несколько секунд стояла тишина.
– А ночь правда была великолепной? – голос казался искренним.
– Ты имеешь в виду ту ночь, когда я копался в камине и мне приставили пушку к голове, а потом я летел со второго этажа, разбив окно и падая на острие стекол. Ты имеешь в виду ту ночь, когда какой-то вонючий фрайер ржал мне в лицо и кричал: ну что стерва подставила, да? Ты знаешь, сколько она подставила таких, как ты?
– Ладно, хватит, – она уже кричала, – я не знала, что они там будут, теперь нам обоим не жить, ты даже и представить не можешь, что это за сволочи, я и подумать не могла, что они уже так близко. Ну, а дипломат хоть у тебя? – снизив тон и как бы ожидая чуда, произнесла Диана.
–Да, а ты думала, я его оставлю им?
– Нет, я была уверена, что он у тебя, и я еще раз повторяю, я не знала, что там что-нибудь будет. Нам нужно увидеться.
– Все встречи на эту неделю у меня уже запланированы.
– Сергеев, я тебя люблю!
– Я тебя тоже.
– Пожалуйста, поверь мне, я бы ни за что не причинила тебе вреда. Нам нужно встретиться и поговорить. Ты открывал дипломат? Там лежат два миллиона долларов, нам хватит обоим, если мы выживем, понимаешь – если мы выживем.
– А я вообще-то помирать не собираюсь, – Сергеев попытался вести разговор в том же русле шуток и безразличия, но и сам не заметил, как стал серьезнее и нервнее. Да и в самом деле, веселого в этой истории было мало. Немного подумав, Сергеев все-таки согласился на встречу, решив в конце концов разобраться в этой не простой и опасной ситуации, да и в предательстве Дианы возникли сомнения. – Ладно, где встретимся?
– Приезжай ко мне ночью и будь очень осторожен, так как тебя и меня наверняка урки ищут. А искать они умеют и вообще добиваться своего. Я буду тебя ждать.
– Я приеду, пока. – Сергеев положил трубку и представил ее милое и расстроенное лицо.
Диана думала, что все выйдет легко и просто и что она уже через несколько дней будет где-нибудь в Париже или Лондоне, с огромной кучей денег. Закажет номер в одном из лучших отелей, будет ходить по магазинам и в общем жить в свое удовольствие. А вместо этого, наверняка, закроется в какой-нибудь комнате, забьется в угол и будет в слезах и раздумьях: приедет ли Сергеев, не обманет ли он ее и любит ли. И вообще, что делать и как быть.
Приведя себя в порядок, Сергеев собирался подъехать к Толику – это тот парень, который познакомил его с Дианой. Его нельзя было назвать другом, но хорошим товарищем вполне. Но самое главное, что этот человек знал ресторан как свои пять пальцев, знал он и всех работающих и многих клиентов, говорил даже, что за рестораном присматривает его друг из организации, хотя и сам мог им быть. Толик был красноречив и о многом рассказывал, но еще больше, естественно, скрывал, по крайней мере с Сергеевым поддерживал всегда хорошие отношения, а Диана крутилась именно в этом ресторане и поэтому лучшего человека, который мог рассказать хоть что-нибудь об этой истории, не было.
Уже стемнело, рестораны и бары звали разноцветными огнями, неоновые рекламы с крыш домов просвещали о самом лучшем, фонари освещали проспект. Сергеев ехал осторожно, машин вокруг было много, и они двигались, казалось, сами по себе, не взирая ни на что, обгоняя друг друга, сворачивая и сигналя на перекрестках.
Машина Сергеева свернула в переулок, а потом заехала на стоянку. Поставив ее и отдав чаевые сторожу, Сергеев направился к ресторану. Издалека звучала музыка, входили и выходили люди, у дверей гордо стоял щвейцар. С виду здание было не очень привлекательным: серого цвета, хрущевского покроя. Конечно, его отремонтировали и как могли приукрасили. Но внутри здание было просто “чудо”. Тусклый синеватый свет падал на розовые стены, составляя некую световую гармонию. Стоящие на каждом столе свечи добавляли дополнительный уют залу. Да и над отделкой и построением имиджа, казалось, поработал не один художник.
В самом конце зала за крайним столом сидел Толик, он всегда сидел за одним и тем же столом: чаще всего один, иногда в компании, а в основном к нему подходили на несколько минут.
– Сколько лет, сколько зим, садись. – Толик оживился, его американская улыбка и холодный взгляд немного пугали.
Сергеев сел за стол еще до приглашения. – Мне подсказало чутье, что ты сегодня будешь здесь.
– У тебя не плохое чутье, особенно если учесть, что я здесь почти каждый день бываю. У тебя ко мне наверняка какое-то дело?
– Не то чтобы дело, просто хотел поговорить о Диане.
– Нет, брат, ты ошибаешься – это дело, и я честно говоря, думал, что по этому делу ты придешь раньше. Я хотел предупредить тебя сразу, чтобы ты с ней не связывался, но посмотрел в твои глаза и понял, что тебя вряд ли удастся разубедить.
– Неужто она такая страшная?
– Нет, когда спит. Кстати, как она в постели?
– Лучше всех, но я хотел поговорить о другом. Чем она занимается? – Сергеев был серьезен и внимателен.
– Ты, наверное, думаешь, я скажу, что она путана? Нет, это было бы цветочками. А ягодки в том, что она занималась грабежами на пару с Петей, ты, наверное, его видел, он работал здесь барменом, толстячок такой, с маленькими карими глазками. То, как они это делали, больше было похоже на театр. А Петя, хотя и казался с виду простым и безобидным, а в какой-то мере и потешным, имел связи как среди чиновников, так и среди воров. Он многое знал и был умен. Он подыскивал клиента, а потом, как бы невзначай, подсаживал к нему Диану или она сама подходила, ну, а потом сам понимаешь, она заигрывала – голову вскружить она может любому, ты это наверное на себе испытал. А потом клиент ее куда-нибудь приглашал, а дальше еще проще: она подсыпала в спиртное снотворное, брала то, что ей нужно и уезжала. Да, забыл сказать, – перед каждым новым делом Диана меняла обличие и этим сильно поражала – она меняла не только одежду, но и вообще образ полностью: и обувь, и парик, и косметику. Да и Петя искал клиента, во-первых, состоятельного, а, во-вторых, или редко бывающего в этом ресторане, или сам заманивал такого человека, который не смог бы всего этого раскопать, а если и мог, то не мог предъявить. Случайные люди к ним не попадали, а поиски у Пети иногда длились несколько месяцев: как говорится, редко, но метко.
– А откуда ты вообще про все это знаешь, да еще так досконально?
– Я предвидел этот вопрос и могу на него ответить, но кое что я постараюсь тебе объяснить. В этом ресторане есть люди случайные, а есть постоянные, которых относят к теневому бизнесу, и мы друг о друге кое что знаем.
– И ты тоже к ним относишься?
– В какой-то мере. Но я тебе об этом рассказываю не потому, что очень тебе доверяю или потому, что ты мне очень уж нравишься, а потому, что я уже знаю, в какую историю ты влип.
– И что же это за история?
– Это плохая история и наверняка с печальным исходом.
– Печальным для меня?
– Ну не для меня же. – Появилось впечатление, что Толик уже не рассказывал, а угрожал.
– Ты имеешь к этому отношение?
– Нет, но дипломат я тебе советую отдать.
– Ладно, с дипломатом мы разберемся, расскажи лучше откуда он взялся.
– Петя немного перегнул палку: нашел себе клиента откуда-то из посольства что ли, а тот оказался не то из ФСБ, не то вообще, не поймешь откуда. Ну, а Диана сделала все, как всегда: профессионально и быстро, а на утро такое началось – шмон, облавы: все ищут дипломат, товарища того тем же вечером убитого нашли, а на следующий день прошел слух, что за этот дипломат дают два миллиона долларов. Ну и как ты понимаешь, этим многие заинтересовались – те, у кого на счету не один труп. А Петя с Дианой как сквозь землю провалились.
– Значит, в дипломате не деньги, а бумаги?
– Да, бумаги, но которые стоят деньги и за которыми охотится не мало людей.
И ты советуешь мне отдать дипломат?
– Я только хотел тебя предупредить. – Голос опять показался более угрожающим, нежели предупреждающим.
– Я подумаю.
– Подумай и о том, что думать осталось не долго, наверняка ты уже скоро встретишься с этими людьми, и они из тебя душу вытрясут. У тебя , конечно, есть один козырь – никто не знает, где этот дипломат, но иметь этот козырь – еще не значит выиграть.
Долго еще стоял этот разговор в голове, и Сергеев никак не мог понять, куда “гнул” Толик. “Неужели он имеет к этому какое-то отношение? А уж то, что в его голосе звучала угрожающая нотка, было вне всяких сомнений. Да и все его предупреждения казались изворотливыми и хитрыми. Так предупреждать мог только человек, имевший отношение к этому делу. Но тогда почему он не сказал об этом напрямую? А может быть его просто попросили попугать? Но, с другой стороны, почему он меня не подставил, хотя я этого еще не знаю”.
Сергеев взглянул в зеркало: дорога была более или менее прямая и фар сзади не наблюдалось, лишь изредка проскакивали встречные машины.
“Вполне возможно, что это маневр – что дала бы эта подставка? Стрелять нельзя, а скрутить и сунуть в машину у них вряд ли получилось бы, только привлекли бы внимание. А место шумное, ментов полно и этот риск им совершенно не нужен. Им нужен дипломат, и они скорее всего будут давить на психику – так, как это делал Толик. Они думают, что я теперь от них никуда не денусь. Да, наверное, примерно так все и обстоит. Ну этот Толик! Кто бы мог подумать. Он казался неплохим человеком, хотя и немного скрытым”.
Мысли Сергеева окончательно запутались, они бились словно о кирпичные стены. Одни мысли пытались сконцентрироваться, другие паниковали, а некоторые и вообще кричали: “… да брось ты это дело, отдай им дипломат, пускай подавятся. У тебя есть Диана, есть свое дело и можно прожить без этих денег, а, значит, и без всех этих проблем”.
Сергеев заметил, что никогда еще так не нервничал, и происходило это даже не из-за того, что он и его любимая в опасности, а главным образом из-за запутанности ситуации: “кто – за, кто – против? Где этот Петя? Что за бумаги в дипломате, кому они так нужны и что за люди охотятся за ним и одни ли они?”
Даже в Диане, несмотря на всю свою любовь к ней, не было полной уверенности: она его все-таки обманула, послала за дипломатом в дом, где его могли убить. Хотя она говорит, что не знала о присутствии тех людей в доме. Возможно это и правда.
Машина свернула на знакомую проселочную дорогу, если постоянные кочки, ямы и камни вообще можно было назвать дорогой. Несмотря на хорошие амортизаторы и подвеску машина ехала будто вприпрыжку. Когда до дома оставалось метров триста, Сергеев смекнул, что фары лучше выключить. Было темно, но доехать удалось без особых затруднений.
Уже у дома оказалось, что фонарь не работает. Выйдя из машины, Сергеев решил обойти дом и осмотреть окрестности хотя бы метров на пятьдесят. Над головой деревья шелестели еще оставшимися пожелтевшими листьями, скрипели стволы. Вдоль дороги и меж участков росли тополя и березки, именно оттуда и раздавались какие-то непонятные звуки.
Сергеев постоянно оглядывался, ему казалось, что за ним кто-то наблюдает. Он боялся того, что дуло пистолета окажется у его головы третий раз за последние трое суток. А деревья, стоявшие вдали, казались людьми и, лишь подойдя к ним, Сергеев понял, что это не так.
Это повидимому нервы, нет людей без нервов или он просто раскис? Да, тут раскиснешь, когда не знаешь, из-за какого угла шарахнут. Драться, конечно, проще и с двумя и с тремя, если смотришь противнику в глаза, а тут – как с закрытыми глазами, ничего не видишь, бьешь наугад, а тебе исподтишка наносят сильные и прицельные удары. Ну сумел пару раз увернуться, удары прошли вскользь, но не всегда так везет. Нужно сорвать, обязательно сорвать со своих глаз повязку или научиться драться с закрытыми глазами.
Но все равно, нужно что-то делать. Да, рискованно, но такой шанс бывает раз в жизни, неужели вернуть дипломат, отдать два миллиона, отдать свои мечты и веру в светлое будущее? Да, живется вроде неплохо, но каждому человеку всегда хочется жить еще лучше, и это не жадность, а обыкновенный человеческий инстинкт, поиск счастья. Поиск идеальной жизни.
Проверив участок, Сергеев вернулся к дому. Из-за отсутствия света в окнах дом казался уединенным и покинутым. Постучав в окно, Сергеев замер от мысли, а что если они здесь уже были или вообще находятся сейчас в этом доме и что тогда с Дианой?
Дверь долго не открывалась, и Сергеев стучал еще и еще. Потом он заметил в темном окне какое-то шевеление, но разглядеть человека не смог. Через несколько минут дверь открылась. Перед ним предстала Диана, растрепанная, испуганная, по ее щекам медленно катились слезы. Легкие шелковистые кудряшки разносило ветром. Сергеев видел ее такой первый раз: вот она, не крутая и самоуверенная девка, актриса, кружившая головы всем подряд, а простая испуганная женщина, чистая и искренняя. Перед ним стояла женщина, которую он любил.
После некоторой паузы она бросилась ему на шею, Сергеев обнял ее крепко.
– Я думала, ты уже не приедешь.
– Успокойся, как я мог не приехать. Почему ты так долго не открывала?
– Я боюсь, понимаешь, боюсь.
– Кого, меня?
– Не надо, мне сейчас не до шуток, – она высвободилась из его объятий, – ладно, пошли в дом. Ты не заметил, за тобой не следили?
– Заметил, вроде бы нет и в ближайших пятидесяти метрах кажется тоже.
Они прошли в дом и поднялись на второй этаж. Диана подняла с пола шаль, накинула на плечи и села в кресло. Сергеев тоже сел.
– Ну как ты тут?
– А как ты думаешь? Сидеть одной в темной холодной комнате и ждать, приедет Сергеев или нет. Я так наверное еще никого не ждала.
– Бедняжка, сколько у нее было мужчин и никто к ней не заедет.
– Перестань нести бред, тем более ты единственный мужчина, который знает про этот дом, ну еще Петя.
– А где сейчас этот Петя?
– Я тебе говорила, не знаю. Да и знать не хочу.
– Как ты можешь так говорить о человеке, которого любила?
– Кого любила? Эту свинью?
– Ты же сама говорила, чуть не поженились.
– Я тебе врала.
– А тебе не кажется, что ты слишком много врешь?
– Пойми, у меня никогда не было человека, которому я могла бы доверять. А Петя – это подонок, соблазнивший меня в шестнадцать лет и еще пять лет я была орудием его труда, его грязных махинаций. Я конечно со временем привыкла к нему, да меня и устраивала моя жизнь – часть заработанных денег он мне отдавал. А когда мне все опостылело и я поняла, что больше так не могу, было уже поздно. Так что я даже рада, что Петя куда-то исчез. И на счет мужчин ты тоже ошибаешься, их конечно у меня в жизни было много, разных, но спала я только с Петей и с тобой.
– А почему ты решила мне все-таки обо всем рассказать?
– Потому что мы с тобой, как говорится, повязаны одной веревочкой. А еще потому, что… – она уставилась куда-то в темноту, – я тебя… ну, короче, ты сам понимаешь, я хочу, чтобы ты знал обо мне всю правду.
– Тогда расскажи и про то, что было после того, как ты “увела” дипломат.
– Ничего особенного, я приехала домой к Пете…
– Это тот дом, где я недавно побывал? – прервал ее Сергеев.
– Да, дело было утром, я отдала дипломат и легла спать. Устала ужасно – с этим мужиком было намного труднее, чем с остальными и только влюбив его в себя по-настоящему, мне удалось подцепить его на крючок и крутить им, как я хотела. Он действительно влюбился до безумия и, с одной стороны, я была удовлетворена, с другой же, мне стало жаль его и противно за себя – я подумала, ведь он завтра “проснется”. Да и человек тот мне очень понравился, но я ничего не могла сделать. Петя меня предупредил, что это дело особенное, и оно может стоить мне жизни.
– Он сказал тебе, что это за дело и кто этот человек?
– Да, он сказал, что это бизнесмен, богатый и могущественный, что у него есть свои люди, и они будут обязательно искать нас. И действительно, я узнала потом, что искали и взялись они за это дело серьезно. Сестра говорила, что даже ФСБэшники там рыскали.
– А она откуда знает?
– Она уже давно кружится в этом ресторане…
– Ну, ладно, рассказывай дальше.
– Человека того убили тем же вечером, и знаешь, я подумала, что он вовсе не похож на толстосума, а деньги, наверное, были не его, поэтому его и убили. Мне становится так тяжело, когда я вспоминаю, что из-за меня убили человека, хотя всю жизнь и воспитывала себя в духе безразличия. А утром я еще ничего этого не знала, уснула быстро и сладко. Проснулась от жажды, очень хотелось пить, даже во сне приснилось. Я обычно ставлю стакан с водой перед сном, но на этот раз наверное забыла. Я взяла стакан и вышла из комнаты, у камина сидел Петя и запихивал в него дипломат. Петя был так увлечен работой, что меня не заметил. Я и предположить не могла, что там мог быть тайник. Я не хотела, чтобы он меня заметил, шмыгнула назад в комнату и легла. Пришлось обойтись без воды, выходить я больше не решилась и через некоторое время вновь уснула. А когда проснулась и спросила у Пети про дипломат, он ответил, что в нем ничего особенного нет – сигареты, зажигалка, пара тысяч долларов и какие-то бумаги, которые он уничтожил вместе с дипломатом.
– И ты никогда не знала, что воруешь?
– Почему? Я останавливалась где-нибудь на полпути и смотрела, но в последний раз мне это сделать не удалось. Дипломат был так закрыт, что его только можно было взорвать. Я его вертела, дергала со всех сторон, крутила колесики с цифрами, но все было бесполезно. Я так разозлилась, что действительно его взорвала бы. Я сразу поняла, что Петя меня обманывает, но говорить об этом не стала. Самое главное то, что я знала теперь, где тайник, и могла его в любое время вскрыть. Я решила быть хитрее, никаких скандалов, сначала все выведать, а потом уже действовать. Если он может обмануть меня, то почему бы мне не обмануть его.
– Ты очень замерзла?
Диана сидела в кресле, съежившись и укутавшись шалью. – Не так чтобы очень, но действительно холодно.
– Давай зажжем камин.
– Но тогда будет заметно, что в доме кто-то есть.
– Во-первых, ты сама сказала, что кроме меня и Пети про этот дом никто не знает, а во-вторых, закроем шторы. Дрова в сарае?
– Да.
– Я пойду за дровами, а ты пока найди чего-нибудь выпить.
– А в-третьих?
– Что в-третьих?
– Ты сказал, что во-первых, что во-вторых, обычно говорят и что в-третьих.
– Ну так вот, а в-третьих, мы с тобой вместе, и это самое главное. Раз мы попали в эту историю, будем как-то выкручиваться. Сдаваться я не собираюсь, а ты не раскисай. Я видел тебя всегда сильной и уверенной в себе, будь такой всегда. Я пошел за дровами.
Когда Сергеев вернулся, Диана все так же сидела в кресле. На столе стояла бутылка водки, пара рюмок, кусок хлеба, вилки и открытая банка консервов.
Разжечь камин удалось быстро: потянуло потоком теплого воздуха, огонь немного резал глаза и как всегда завораживал. Диана смотрела на него безотрывно, отрешенно.
Сергеев разломил хлеб на несколько частей и разлил водку, – пей!
Диана дернулась, подняла плечи, шаль соскочила. Диана попыталась стать снова сильной и уверенной в себе. Выпив рюмку с одного глотка, она снова посмотрела на Сергеева.
– Молодец, будь такой всегда, – повторился он. Ему всегда казалось, что они чем-то похожи, хотя в чем-то и нет, но умение настроить себя в нужный момент, без сомнения, было чертой общей. Сергеев налил еще, – между первой и второй перерывчик небольшой.
– О, я думала ты мужчина серьезный.
– А я думал, что ты девственница.
– Нахал, – Диана скривила лицо, но тут же повернулась и взяла рюмку, на лице уже не было неудовольствия, а глаза говорили о том, что состояние ее понемногу нормализуется.
– Первый раз вижу таких женщин.
– Каких? – скокетничала Диана.
– Таких, которые сначала морщатся, а потом пьют.
– Ну, Сергеев, ты вообще обнаглел, я тебя сейчас задушу.
– Только не так быстро, у нас еще есть о чем поговорить.
– О любви сегодня говорить не будем.
– Хоть иногда ты бываешь права.
– Ладно, не рисуйся. Выкладывай, есть какие-то новости?
– Я был у Толика.
– Ну ты и дурак, – Диана подбежала к окну и приоткрыв штору, посмотрела на улицу.
Казалось, что ее сиюминутная уверенность быстренько испарилась. И лишь глядя в лицо Дианы, полное злости и решимости, Сергеев понял, что ошибся; подумал он также и о том, что все-таки они чем-то похожи.
– И что там?
– Темнота, – ответила Диана и снова повернулась к окну.
– Не злись, откуда я знал, вернее я и сейчас не знаю, не понимаю, кто он. Меня с ним познакомили с полгода назад, он обещал мне подгонять автомобили по дешевке, да и в других делах он соображает – я с ним не раз консультировался.
– Он спрашивал, где я? – Диана подошла к столику и налила себе еще.
– Нет, не спрашивал, да и наверное было бы глупо об этом спрашивать; кстати, он вообще ни о чем не спрашивал, зато много рассказывал.
– Понятно, значит ты уже все знал и сидел, молчал.
– Мне интересно было услышать, что ты расскажешь и расскажешь ли все и будет ли это правдой.
– Ну и что, убедился? Он наверное рассказал обо мне много гадостей.
– Ты знаешь, наоборот: он восхищен тобой как актрисой, да и как женщина ты ему тоже нравишься. Чувствовалась, правда, и какая-то злость на тебя. А может он вообще влюблен в тебя?
– Не знаю, влюблен или нет, но то, что хотел изнасиловать несколько раз, это точно. Сначала конечно пробовал ухаживать, приглашал то туда, то сюда, я с ним и прогулялась несколько раз, а он уже возомнил, что я его рабыня, да и вообще он человек гнилой, об этом все знают – жестокий.
– Но зачем весь этот театр с машинами, зачем я ему был нужен?
– Все элементарно, Сергеев: ты перепродаешь иномарки. А он их ворует, ну конечно не он, а его люди. Всучили бы тебе эти машины легко, у тебя и тени сомнения не промелькнуло бы насчет их. Он держал тебя как запасной вариант, если бы вдруг какой из каналов обломался.
– Да, если бы мне рассказали об этом несколько дней назад, я бы просто не поверил.
– Это только небольшая часть его работы. За ним еще и ресторан со всеми своими изъянами и других дел не мало, а человек он энергичный, везде хочет успеть. Коварный, опасный человек.
– Я даже не знаю, последний разговор получился очень интересным, но напрямую он мне все-таки ничего не сказал, в основном – одни намеки и из них я понял, что это не его дело. Даже несмотря на то, что знаем его досконально и невзирая на все его угрозы.
Вопрос – ответ, ответ – вопрос, Сергееву уже показалось, что этот серьезный разговор превратился в игру, и здесь у камина сидят Шерлок Холмс и доктор Ватсон, расследуя очередное происшествие. После нескольких рюмок на душе стало поспокойней и фразы произносились, несмотря на всю их серьезность, все с большим безразличием.
– А кто его знает? Этот Толик во все дела лезет. Кстати, что он вообще тебе говорил?
– Сказал, чтобы я с тобой не связывался, и еще спросил, как ты в постели.
– Знаешь, Сергеев, у тебя есть одна дурная привычка, шутить в совершенно неподходящее время.
– Еще сказал, чтобы мы отдали дипломат и не дергались. Может действительно отдать?
– Я же тебе сказала, давай подберем лучшее время для шуток.
– А что предлагаешь ты?
– Я? – Диана встала с кресла. – Сначала нужно забрать деньги, а потом чем быстрей, тем лучше выехать из страны, но это, слава Богу, в наше время не так сложно.
– А теперь успокойся, сядь в кресло и послушай, что я тебе расскажу. Эта весть не будет для тебя приятной.
– Не пугай меня.
– С чего ты взяла, что в дипломате два миллиона?
Диана посмотрела удивленно, даже с насмешкой.
– Об этом все знают. Ты хочешь меня обмануть, Сергеев?
– Да нет, дуреха, просто я знаю то, чего ты еще не знаешь.
– И чего же я еще не знаю? – произнесла Диана с еще большей иронией.
– Не ехидничай, я действительно знаю немного побольше об этом дипломате – мне рассказал Толик. Там лежат бумаги, содержащие секретные сведения, какие – точно никто не знает, но за возврат этого дипломата ФСБэшники действительно обещают два миллиона долларов.
– И ты поверил этому козлу? – Диана разозлилась не на шутку. – Он просто хочет забрать деньги, вот и все. Это точно, этот ублюдок за нами охотится. И вообще ты же сказал, что дипломат у тебя, ты что даже в него не заглянул?
– Мне было не до этого.
– Ну да, вот это самообладание, иметь в руках дипломат с такими деньгами и даже не заглянуть в него.
И Сергеев стал постепенно вспоминать: почему же он действительно не заглянул в этот дипломат – он зашел в гараж, потом положил дипломат в гаражник, потом Ерш со своим ружьем. Наверное хотел посмотреть потом, а может был так уверен в деньгах, что смотреть и вообще не собирался.
– Как бы там ни было, я ему верю, – с сожалением произнес Сергеев. – Иначе откуда там появилась ФСБ? Как бы рассуждая, он добавил, – да и ажиотаж какой, тебе же сестра рассказывала.
– Ладно, может ты и прав, – Диана немного остыла и попыталась быть более рассудительной. – Значит денег у нас нет, к тому же нас ищет банда головорезов – заманчивая перспектива, черт, побери.
Выпив залпом рюмку водки и прикурив сигарету, Диана о чем-то задумалась. Они погрузились в тишину. Сергеев смотрел на Диану безотрывно, с интересом наблюдая за ней, как когда-то в детстве за соседским пацаном, пускающим мыльные пузыри с балкона, струйками дыма, выпущенными как-то с элегантностью, жестикуляцией рук медленной и непонятной, глазами вроде бы думающими, но совершенно бессмысленными.
Сергеев посмотрел на часы, было уже поздно или наоборот, еще рано – как посмотреть. Пустота душила, мысли о завтрашнем дне ни к чему путному так и не приводили, ничего конкретного в голову не лезло, лишь одно решение было принято: заехать к своему старому другу по секции каратэ –Талаеву, он был хорошим спортсменом и неплохим тренером, одним из тех немногих людей, которые, несмотря на все тяготы нынешней жизни, все же остались честными людьми.
Но тренировались в том клубе люди разные, из разных структур: как криминальных, так и правоохранительных, клуб был единственным местом, которое их соединяло. Так что Талаев мог действительно в чем-то помочь или хотя бы что-то посоветовать.
Вспомнились Сергееву и родители, постаревшие и жалкие, но все же любимые, да и как можно не любить своих родителей. Они нам Родина, которую тоже не выбирают, их дает нам господь Бог, и какими бы они не были, их все равно любишь. Их старенькая, теперь уже в конец замусоленная квартирка тоже частенько вспоминалась и детство отнюдь не в розовом свете, но ностальгия одолевала независимо от того, хорошие воспоминания или плохие. Да и не правильно будет сказать, что все было плохо, конечно же не все и трогательных, радостных моментов в памяти Сергеева тоже хватало.
Освободившись от своих туманных, в чем-то самому непонятных мыслей, бессмысленных рассуждений и воспоминаний, а также начинающей дремоты, Сергеев обратил внимание на Диану, свернувшуюся клубочком в том же кресле, в котором сидела. Она спала, накрывшись той же шалью. Подбросив дров в догорающий камин, Сергеев снял пиджак и осторожно, трепетно перенес девушку своей мечты на диван (в тот момент он отчетливо понимал, что это именно она), укрыл пледом, лег рядом и обнял ее.
Утром, поговорив с Дианой (разговор был недолгим и скорее наставляющим), Сергеев отправился в город, что было толку сидеть и ждать неизвестно чего.