Первой нашей задачей будет разобраться в достаточной полноте, что же такое подлинное пророчество.
Святой апостол Петр коротко и ясно выделяет самое существенное для понимания сути пророческого дара:
Никогда пророчество не было произносимо по воле человеческой, но изрекали его святые Божии человеки, будучи движимы Духом Святым (2 Пет. 1: 21).
Итак, есть Дух Святой, и есть человек, избранник Божий, через которого Бог говорил с людьми. Слово Бога, сказанное через пророков, дошло до нас в составе книг Святого Писания. Святой апостол Павел говорил, что все Писание богодухновенно (2 Тим. 3: 16)[14]. Что такое богодухновенность? Под богодухновенностью, или, иначе, боговдохновенностью Библии святые Отцы Церкви понимали то, что все ее книги написаны под особым вдохновением от Святого Духа.
Как же это происходило?
Известно, что в языческих культах прорицатели впадали в священный транс, выходили из себя, так что не помнили того, что происходило с ними в момент прорицания, являясь лишь безучастными проводниками для действия некоего духа.
Некоторые, в том числе, знаменитые церковные писатели первых веков христианства, например, Тертуллиан, считали, что и пророки были лишь «трубой Божией», и, следовательно, единственным автором пророческих слов является Бог.
С развитием христианского богословия, особенно учения о Христе как о «неслиянно и нераздельно» сочетающем в Себе полноту Божества и полноту человека, утвердилось иное мнение о сущности пророческого дара. Например, святитель Василий Великий писал о пророках так: «Некоторые говорят, что они пророчествовали в исступлении, так что человеческий ум затмеваем был Духом. Но противно обетованию наития Божия богодухновенного делать изумленным (т. е. «вышедшим из ума» – прим. авт.) так, чтобы он, когда исполняется Божественных наставлений, выходил из свойственного ему разума и, когда приносит пользу другим, сам не получал никакой пользы от собственных своих слов»[15].
«И вообще, – продолжает святитель Василий Великий, – сообразно ли сколько-нибудь с разумом, чтобы Дух премудрости делал человека подобным лишенному ума и Дух ведения уничтожал в нем разумность?.. Дух не производит в душах омрачения, а напротив того, возбуждает ум, очищенный от греховных скверн, к созерцанию мысленного»[16].
И далее – важнейший для нас вывод:
«Посему нет невероятного, что лукавая сила, злоумышляющая против человеческой природы, приводит разум в слитность (т. е. неспособность различать смысл – прим. авт.), но нечестиво говорить, что то же самое действие производит присутствие Божия Духа»[17].
Вот первое недвусмысленное различие, указывающее на то, от Бога ли или от другого духа исходит передаваемое через человека.
Итак, люди, избранные Богом для пророческого служения, не являлись пассивными «проводниками» для слов Божиих и не оставались безучастными к тому, что Бог говорит через них.
Конечно, это не значит, что пророки понимали всё, что говорил через них Бог. Никакой человек не способен вместить всю премудрость Божию, и, будучи человеком своего времени, до конца постичь слова, которым суждено было пережить тысячелетия. Но главный смысл, суть того, о чем через них говорил Бог, они понимали.
«Притом если святые мудры, то, как им было не постигнуть того, о чем пророчествовали?[18]» – говорит святитель Василий Великий.
Таким образом, пророческие писания, которые мы встречаем в Библии, есть одновременно и Слово Божие и слово человеческое. Святые пророки – подлинные авторы своих книг.
На это указывает вся специфика стиля – словарный запас, используемые образы и аналогии, другие особенности языка. Такого рода отличия между пророками были подмечены давно, и еще блаженный Иероним писал:
«Иеремия кажется грубым в сравнении с Исайей и Осией»[19].
На языке оригинала это видно очень хорошо, но даже в переводе эти особенности не позволяют перепутать, например, слова святых пророков Амоса и Осии. Различия характера, мировоззрения, культуры, образования, социального положения – все накладывало свой отпечаток на пророческое слово.
Тогда может возникнуть мысль: а подлинно ли от Бога говорят пророки, не являются ли их слова тем, что говорится в угоду, так сказать, «политической конъюнктуре» и являются потому просто словами, сказанными «от человеков»? Известно ведь, что наряду с пророками во все времена существовали люди, не обладавшие никакими особыми способностями, но хорошо понимавшими, какие предсказания понравятся «власть предержащим» и вызовут одобрение народа. Такие придворные «пророки» многократно описаны в Библии. В ней же мы можем найти очень яркие примеры соперничества лжепророков с подлинными пророками Божиими, например, борьбы пророка Илии с пророками Ваала и пророками дубравными (3 Цар. 18: 18–40) или противостояние лжепророка Анании пророку Божиему Иеремии (Иер. 28: 1–17).
При этом оказывалось неважно, были ли эти лжепророки язычниками, как в первом случае, или были формально членами народа Божиего – такие духовные подмены всегда обличались подлинными пророками Божиими.
Ниже мы еще будем иметь случай подробнее коснуться этой темы, а пока – вот что говорил святой мученик Иустин Философ:
«Когда слышите слова пророков, изрекаемых как бы от чьего лица, то не думайте, что они говорятся от самих тех вдохновенных мужей, но от движущего их Слова Божия»[20].
Таким образом, одна из главных особенностей пророческого служения – божественный источник их вдохновения. Пророческое вдохновение от Бога невозможно было спутать с чем-то другим. Поэтому пророки могли начинать свою речь с дерзновенного призыва к слушателям: Так говорит Господь (Ис. 42: 5).
Бог, по словам блаженного Августина, «через человека говорит по-человечески»[21]. Это становится ясным в свете того, что всё Откровение Бога человеку «богочеловечно», то есть, требует сотрудничества и соработничества человека и Бога. «Сверху», от Бога дается божественное Откровение, а навстречу ему, «снизу», от человека, должно идти Богопознание, как опытное приобщение человека к Богу.
Современный человек склонен задаться вопросом: возможно ли это?
Тертуллиан, уже упоминавшийся авторитетный Учитель Церкви, живший в III веке по Рождеству Христову, задавал встречный, противоположный по смыслу вопрос: «Разве удивительно, что душа, данная человеку от Бога, способна прорицать? Так ли удивительно, что она знает Того, от Кого дана? Даже стесненная недругом (т. е. дьяволом – прим. авт.), помнит она о своем Творце, о Его благости и заповеди, о своем конце и даже о своем недруге. Так ли удивительно, что она, данная от Бога, вещает то, что Бог дал знать Своим?»[22]. Церковное предание приписывает именно Тертуллиану знаменитое изречение: «Душа человека по природе – христианка».
Но всё же, как грешный человек может неискаженно передавать волю Божию другим людям?
Из Евангелия от Иоанна мы знаем, что грешников Бог не слушает; но кто чтит Бога и творит волю Его, того слушает (Ин. 9: 31).
Поэтому необходимое условие пророческого служения – праведность человека пред Богом, чистота сердца.
Святитель Василий Великий писал: «Каким образом пророчествовали чистые и просветленные души? Соделавшись как бы зерцалом Божия действования, они показывали в себе ясное, неслитное, непотемненное плотскими страстями изображение. Ибо Дух Святой пребывает во всех, но собственную силу Свою обнаруживает в тех, которые чисты от страстей, а не в тех, у кого владычественное души омрачено греховными нечистотами»[23].
Мало того, оказывается, что такое просветленное, прозрачное для действия Духа Божия состояние нужно не только стяжать, но и сохранить. Тот же св. Василий пишет: «Кроме же чистоты, надлежит им показывать в себе равенство благоустроенного состояния. Ибо чист не тот, кто неровно ведет себя в отношении к целомудрию, но тот, кто мудрование плоти подчинил Духу.
Действие Духа отражается не во всякой душе, а только в душах, которые не имеют в себе ничего строптивого и ничего развращенного»[24].
Кто-нибудь спросит: «Как это возможно, ведь, как известно, «нет человека, который не согрешил бы» (2 Пар. 6: 36).
История призвания святого пророка Исайи свидетельствует, что если человек готов служить Богу, то Бог Сам прощает и очищает его:
Тогда прилетел ко мне один из Серафимов, и в руке у него горящий уголь, который он взял клещами с жертвенника, и коснулся уст моих и сказал: вот, это коснулось уст твоих, и беззаконие твое удалено от тебя, и грех твой очищен (Ис. 6: 6–7).
В ответ на призыв Божий человек исповедует свою готовность служить Богу всей своей жизнью:
И услышал я голос Господа, говорящего: кого Мне послать? и кто пойдет для Нас? И я сказал: вот я, пошли меня (Ис. 6: 8).
В «Толковании на книгу святого пророка Исайи» святитель Василий Великий пишет: «Когда душа, посвятив себя всякому подвигу добродетели, сильной любовью к Богу постоянно сохраняет в себе напечатленное в ней памятование о Боге и таким образом соделывает Бога как бы живущим в себе, тогда, от сильного стремления и неизреченной любви к Богу став богодухновенной, соделывается она достойной пророческого дара, потому что Бог дает Божественную силу и отверзает душевные очи для уразумения видений, какие Ему угодно сообщить»[25].
Избрание человека на пророческое служение Богу остается тайной.
Мы можем только предполагать, почему избирался именно этот, а не другой человек. Но ведь подобным вопросом задаются люди, недоумевая, почему Бог призвал никому не известного тогда Авраама из Ура Халдейского, и именно от него благоволил произвести народ Божий? Ведь ко времени Авраама в Египте сменилось несколько династий, отцвел Шумер, начали и окончили свое существование множество иных народов – неужели Бог не мог там найти кого-то более пригодного, более образованного и цивилизованного?
Как свидетельствует Библия: Авраам поверил Господу, и Он вменил ему это в праведность (Быт. 15: 6; Рим. 4: 3).
Таким образом, главное – вера человека Богу. А верующий человек – не тот, кто, как говорится, «допускает гипотезу Бога», а тот, кто в своей жизни реально следует за Богом с полным доверием к Нему. Как сказано в Откровении святого Иоанна Богослова: Это те, которые следуют за Агнцем, куда бы Он ни пошел (Откр. 14: 4).
Как писал в начале ХХ века епископ Таврический Михаил (Грибановский): «Вопрос не в том, что мы признаем или не признаем, а в том, за чем мы жизненно следуем в данный момент»[26].
Момент призвания человека Богом на пророческое служение всегда переживался человеком как кризис. Человек умом и сердцем понимал, что его прошлая спокойная жизнь на этом кончается. И начинается новая, ведомая одному только Богу; что покой и простое человеческое счастье остались в прошлом, а впереди – гонения от царской и храмовой власти, непонимание, насмешки и отвержение от народа, а в конце, возможно, насильственная смерть от тех, к кому он послан вестником. Поэтому неудивительно, что человек иногда страшится такого призвания и даже бежит от него: И было слово Господне к Ионе, сыну Амафиину: встань, иди в Ниневию, город великий, и проповедуй в нем, ибо злодеяния его дошли до Меня. И встал Иона, чтобы бежать в Фарсис от лица Господня (Ион.1: 1–3). И лишь после многих скорбей пророк возвращается и исполняет волю Божию.
В других случаях призвание от Бога пророки переживают как нечто такое, чему невозможно противиться: Лев начал рыкать, – кто не содрогнется? Господь Бог сказал, – кто не будет пророчествовать? (Ам. 3: 8).
Тем не менее, человек остается свободен в своем выборе и свободно принимает или не принимает волю Божию. Иначе и невозможно, ведь Бог – не насильник. Поэтому можно сказать, что в Библии среди пророков мы встречаем людей, которые согласились на такое следование воле Божией и служение Ему, но, сколько может быть людей с дарами и возможностями не меньше, чем у великих пророков, но отказавшихся от служения Богу?
«Неясности некоторых мест в священных книгах нередко происходят от неизвестности того предмета, о котором говорится, и от оскудения событий, которые тогда были, а теперь не бывают»[27]. Эти слова святителя Иоанна Златоуста прямо относятся и к пониманию пророческой проповеди. Действительно, язык пророков зачастую оказывается труден для современного читателя. Причин тому много: время пророков отстоит от нас более чем на двадцать пять веков, – иные язык, образный строй, культура, способ мыслить и т. п.
В книгах пророков можно различить множество литературных жанров: обличения, пророчества, притчи, плачи, благодарения и многое другое. Подчас пророки использовали для подкрепления своих слов символические действия, глубоко врезающиеся в память народа: накладывали себе на шею ярмо (Иер. 27: 2), ходили нагими и босыми (Ис. 20: 2), называли детей символическими именами (Ис. 8: 1–8) и т. д. Нередко пророки применяли сравнения, метафоры[28] и символы[29], которые современному человеку понять непросто.
И всё же главная трудность в том, что пророки пытались «описать неописуемое»: передать человеческими словами и образами то, что принципиально выше человека – Слово и Волю Бога. Отсюда и особый «мифопоэтический» язык, и неясность некоторых мест пророческих писаний, но и актуальность до сих пор всего пророческого наследия.
Как упоминалось выше, пророки понимали смысл того, что говорит через них Бог, но глубина понимания отдельных фраз и сообщения в целом у тех, кто слушал пророков, могла быть разной.
Особую сложность в понимании вызывало то, что пророки, как бы вглядываясь духовным взором в грядущее, не могли еще различить два периода Новозаветной истории.
Первый – земная жизнь Господа нашего Иисуса Христа, сопряженная со страданием и уничижением Сына Человеческого:
Он был презрен и умален пред людьми, муж скорбей и изведавший болезни, и мы отвращали от Него лице свое; Он был презираем, и мы ни во что ставили Его (Ис. 53: 3).
Второй – Его Второго Пришествия во славе, например, у святого пророка Исайи:
Умножению владычества Его и мира нет предела на престоле Давида и в царстве его, чтобы Ему утвердить его и укрепить его судом и правдою отныне и до века (Ис. 9: 7).
По словам святого мученика Иустина Философа, «Пророки предсказали два пришествия Христова: одно, уже бывшее, в виде человека неславного и страждущего, другое, когда Он, как возвещено, со славою придет с небес, окруженный ангельским Своим воинством»[30].
Об этом же говорил и священномученик Киприан Карфагенский: «У пророков означалось двоякое пришествие Его: одно, – в котором надлежало Ему по действиям и образу явиться человеком, а другое – в котором признали бы Его Богом»[31].
Но различить это, находясь в рамках Ветхого Завета, было почти невозможно, и «иудеи, не уразумевши первого пришествия, тайно предшествовавшего в страдании, веруют только в одно то, которое откроется в могуществе»[32], говорил священномученик Киприан Карфагенский. Это различение фаз Нового Завета стало возможным только после Воплощения, Крестной смерти и Воскресения Господа нашего Иисуса Христа.
Еще одну дополнительную сложность в понимании добавляло то, что в пророчестве нередко в процессе речи как бы менялся автор. Речь идет о том, что святой мученик Иустин Философ описывал так: «Оно (Слово Божие, говорящее через пророка – прим. авт.) иногда предвещательно говорит о том, что будет, иногда говорит как от лица Владыки всего и Отца Бога, иногда как от лица Христова, иногда как от лица людей, ответствующих Господу или Отцу Его: это самое можно видеть и у ваших писателей, где, хотя один пишет все, но вводит говорящие лица»[33].
Сложность представляет также различение того, что в пророческом слове относится к данной ситуации, а что касается будущего. Ведь, по словам святого пророка Исайи трава засыхает, цвет увядает, а слово Бога нашего пребудет вечно (Ис. 40: 8).
Святитель Василий Великий писал, что «пророки назывались прежде прозорливцами, ибо видели будущее, как настоящее»[34].
Но ведь провидеть будущее – это только одна из составляющих пророческого дара. Из опыта Церкви нам известно, что другая, часто более важная составляющая, в том, чтобы изъяснять события настоящего или даже прошлого, выявляя их подлинный духовный смысл.
По словам святителя Василия Великого: «Пророки же видят не одно будущее, но и в настоящем сокровенное, как говорит Павел:
Когда все пророчествуют, и войдет кто неверующий или незнающий, то он всеми обличается, всеми судится. И таким образом тайны сердца его обнаруживаются, и он падет ниц, поклонится Богу и скажет: истинно с вами Бог» (1 Кор. 14: 24–25)[35].
В словах пророков иногда будущее описывается как уже произошедшее – ведь пророк в Духе Святом причастен к вечности, в которой пребывает Бог.
Святой мученик Иустин Философ подробно исследовал этот вопрос.
Например, в одном месте он писал: «А когда пророчественный Дух говорит как предрекающий будущее…»[36], а в другом – «Но когда пророчественный Дух о будущем говорит, как о бывшем уже…»[37], и поясняет это: «так как будущее вполне известно Ему, то Он наперед говорит, как уже о бывшем»[38].
Вспомним, кстати, что подобная сложность касается и новозаветных пророчеств Христа. Например, Его, так называемая, эсхатологическая проповедь (Мф. 24: 3–41) содержит пророчества о разрушении земного города Иерусалима, что осуществилось, как известно, только в 70 г. н. э., и одновременно – о конце времен при Втором Пришествии Сына Человеческого.
И различить, где кончается одно и начинается другое, до конца невозможно.
Пророчество неотменимо и обязательно сбудется, ведь слово Божие непреложно. Об этом говорится, например, в книге святого пророка Аввакума.
ибо видение относится еще к определенному времени и говорит о конце и не обманет; и хотя бы и замедлило, жди его, ибо непременно сбудется, не отменится (Авв. 2: 3).
Святой мученик Иустин Философ, живший в эпоху Нового Завета, понимал, что и теперь далеко не всё сбылось и исполнилось из пророчеств, известных из Священного Писания:
«Итак, когда мы доказываем, что всё уже сбывшееся было предвозвещено пророками прежде, нежели оно совершилось, то надобно верить, что непременно сбудется и то, что подобным образом предсказано, но еще имеет некогда совершиться. Ибо, каким образом исполнились события, предсказанные прежде и неведомые, таким же образом сбудется и остальное»[39].
Кроме того, слово, которое обращает Бог к Своему народу через пророка, неисчерпаемо, как неисчерпаем Сам Бог; сказать, что какое-то место из пророческих слов полностью исчерпано и потеряло свою актуальность, нельзя. Конечно, какие-то пророчества мы можем посчитать уже сбывшимися, например, се, Дева во чреве приимет и родит Сына, и нарекут имя Ему: Еммануил (Ис. 7: 14), но ведь каждый год на праздничных богослужениях в день Рождества Христова эти слова читаются в православных храмах, и снова и снова в душах людей загорается огонь благодарной любви к Богу, Его Сыну и к Пресвятой Богородице. И этот огонь, это вдохновение – от Бога, Который Духом Святым через те же самые слова древних пророков снова обращается к нам. И Рождество Христа, пребывающее в вечности, для каждого верующего человека происходит снова и снова, каждый раз наполняясь новым сокровенным смыслом.
Слово от Бога для народа звучало через богоизбранных людей всегда.
Начиная с Моисея, вспомним пророков Самуила, Нафана, Гада, Илию, Елисея и других, но эпоха пророков-писателей, как их называют, «письменных» пророков, тех, кто записал свои пророчества (либо пророчества их были записаны учениками) по времени ограничена, она простирается примерно на 400 лет – с VIII по V век до Рождества Христова.
Пророки-писатели действовали в те времена, когда народ Израильский уже давно жил в земле обетованной (в Палестине, древнее название этой земли – Ханаан), и при этом перенимал ханаанские языческие культы, стремился иметь всё как у прочих народов (1 Цар. 8: 5), и забывал о своем предназначении, то есть, отступал от Бога.
Пророки появлялись в кризисные или предкризисные времена, когда уже невозможно было дальше терпеть беззакония, когда наступала реальная опасность того, что весь народ Божий, отступив от Бога, духовно разложится и погибнет. К сожалению, история самых разных народов, вся история человечества показывает, что отступничество людей от Бога, забвение ими Его заповедей – «тема», далеко не исчерпавшаяся во времена Ветхого Завета, И, судя по всему, едва ли когда-нибудь можно будет, положа руку на сердце, сказать, что пророческие обращения потеряли актуальность.
Только что мы размышляли о том, что пророчество неотменимо и обязательно сбудется. С этим наше сердце легко соглашается тогда, когда пророчество говорит о милости и благости Божией, о прощении Богом Своего народа. Но возникает вопрос: пророчество, содержащее обличение и грозящее наказанием, также исполнится в любом случае? Или Бог именно предупреждает, оставляя людям возможность покаяться и измениться? Всё, что мы знаем о Боге и в Ветхом, и особенно в Новом Завете, дает нам возможность решительно выбрать второй вариант ответа.
Вспомним несколько библейских историй, в которых уже произнесенное пророчество как бы отменялось, или срок его исполнения отодвигался на неопределенное время. Например, в книге святого пророка Ионы говорится о том, что после проповеди Ионы поверили Ниневитяне Богу, и объявили пост, и оделись во вретища, от большого из них до малого (Ион. 3: 5). Тогда увидел Бог дела их, что они обратились от злого пути своего, и пожалел Бог о бедствии, о котором сказал, что наведет на них, и не навел (Ион. 3: 10).
Или, например, эпизод, когда святой пророк Исайя пришел к смертельно больному царю Езекии со словами: так говорит Господь: сделай завещание для дома твоего, ибо ты умрешь, не выздоровеешь (Ис. 38: 1). Наверное, любого из нас такие слова, тем более сказанные пророком от Лица Божия, ввергли бы в отчаяние. Что же сделал Езекия в ответ на это? Езекия отворотился лицем к стене и молился Господу, говоря: «о, Господи! вспомни, что я ходил пред лицем Твоим верно и с преданным Тебе сердцем и делал угодное в очах Твоих». И заплакал Езекия сильно (Ис. 38: 2–3).
И святой пророк Исайя вернулся с полпути, и пророчествовал Езекии, говоря: так говорит Господь, Бог Давида, отца твоего: Я услышал молитву твою, увидел слезы твои, и вот, Я прибавлю к дням твоим пятнадцать лет, и от руки царя Ассирийского спасу тебя и город сей и защищу город сей (Ис. 38: 5–6).
Таким образом, Бог, говоря через пророка слова, обличающие и грозящие наказанием, предупреждает человека и народ, оставляя людям возможность покаяться и измениться. И если такое покаяние произойдет, то «угрожающее» пророчество не исполнится, а начнут исполняться пророчества, обещающие мир и милость от Бога знающим Его и исполняющим волю Его.
Святой мученик Иустин Философ размышлял об этом, подчеркивал связь достоинства человеческих дел и исполнения пророчеств: «Таким образом, когда говорим, что будущие события были предсказаны, – не то говорим, будто они совершаются по необходимости судьбы, но то, что Бог, зная наперед будущие дела всех человеков, и определяя в Себе, что каждый человек должен получить воздаяние по достоинству дел своих, предсказывает через пророчественного Духа, что они получат от Него сообразно с достоинством своих дел: через это Он всегда призывает человеческий род к новому вниманию и напряжению и показывает Свое попечение и промышление о них»[40].
Чтобы лучше понять суть того, что говорили пророки, обратим внимание на последовательность их слов или, как сейчас бы сказали, на дух и смысл, который с очевидностью присутствует в их пророчествах.
Если схематично изобразить «структуру» пророческих слов, то первое, что мы увидим – обличение.
Можно заметить, что все пророки были в первую очередь обличителями грехов народа Божиего пред Богом. Довольно часто это обличение занимает большую часть книги пророка. Обличение касалось очень многих вещей в жизни народа, таких как социальная несправедливость, унижение бедных и слабых, превозношение богатых, ложь, лицемерие и религиозное ханжество и т. д., что мы увидим ниже.
После обличений обычно следует призыв к покаянию и пророчества о наказании, если покаяния не будет. Всё это призвано пробудить человека от духовного сна, вновь обратить его на пути Божии.
И почти всегда, после очень жестких и даже страшных слов о наказании, пророк говорит слова утешения и надежды на то, что, хотя человек нарушил завет с Богом, но Бог остался верен Своему слову и помилует хотя бы остаток народа. Есть замечательные слова у святого пророка Исайи: Утешайте, утешайте народ Мой, говорит Бог ваш (Ис. 40: 1).
Попробуем разобраться, каковы же были основные темы пророческих слов. Понятно, что здесь мы имеем возможность поговорить только о главном, не вдаваясь в подробности и особенности служения пророков.
Следование Закону, который дал Бог через святого пророка Моисея, означало строить жизнь по принципам справедливости и правды, а с этим в народе Божием случались серьезные проблемы.
Так говорил святой пророк Амос: они не умеют поступать справедливо, говорит Господь: насилием и грабежом собирают сокровища в чертоги свои (Ам. 3: 10), продают правого за серебро и бедного – за пару сандалий. Жаждут, чтобы прах земной был на голове бедных, и путь кротких извращают (Ам. 2: 7).
Заметим, и это крайне важно, Бог порицает не богатство и зажиточность, как таковые, а богатых и изнеженных, забывших путь Божий, идущие по которому должны помогать нуждающимся в помощи:
Вы, которые лежите на ложах из слоновой кости и нежитесь на постелях ваших, едите лучших овнов из стада и тельцов с тучного пастбища, поете под звуки гуслей, думая, что владеете музыкальным орудием, как Давид, пьете из чаш вино, мажетесь наилучшими мастями, и не болезнуете о бедствии Иосифа! За то ныне пойдут они в плен во главе пленных, и кончится ликование изнеженных (Ам. 6: 4–7).
Подобные обличения мы встречаем и у других пророков, например, у святого пророка Исайи: Князья твои – законопреступники и сообщники воров; …не защищают сироты, и дело вдовы не доходит до них (Ис. 1: 23).
Клятва и обман, убийство и воровство и прелюбодейство крайне распространились, и кровопролитие следует за кровопролитием (Ос. 4: 2), – говорил святой пророк Осия.
Святой пророк Иезекииль с горечью свидетельствовал: в народе угнетают друг друга, грабят и притесняют бедного и нищего, и пришельца угнетают несправедливо (Иез. 22: 29).
Начальник требует подарков, и судья судит за взятки, а вельможи высказывают злые хотения души своей и извращают дело (Мих. 7: 2–3), – говорил святой пророк Михей.
Хорошо видно, что и спустя две с половиной тысячи лет слово пророков не устарело и современному человеку есть о чем задуматься, слушая или читая их слова.
При этом, пророков нельзя представлять себе как людей, призывающих к тем или иным социальным реформам. Основа их проповеди – призыв к возвращению человека к Богу Единому. Это личный призыв к каждому человеку независимо от его положения в обществе. Отступление от Бога имеет результатом разрушение отношений между людьми. И наоборот, подлинное обращение человека к Богу меняет всю его жизнь, его отношения с конкретными людьми преображаются в меру исполнения заповедей Бога.
При всех описанных беззакониях в отношениях друг с другом жертвы Богу исправно приносятся, богослужения совершаются, и, казалось бы, народ не отступает от Бога.
Но всё это соблюдение обрядов ничто без повседневного следования духу и смыслу Божиего Завета.
Господь через святого пророка Амоса так обличал народ: Ненавижу, отвергаю праздники ваши и не обоняю жертв во время торжественных собраний ваших. Если вознесете Мне всесожжение и хлебное приношение, Я не приму их и не призрю на благодарственную жертву из тучных тельцов ваших (Ам. 5: 21–22).
У святого пророка Исайи есть очень похожие слова:
К чему Мне множество жертв ваших? говорит Господь. Я пресыщен всесожжениями овнов и туком откормленного скота, и крови тельцов и агнцев и козлов не хочу. Когда вы приходите являться пред лице Мое, кто требует от вас, чтобы вы топтали дворы Мои? Не носите больше даров тщетных: курение отвратительно для Меня; новомесячий и суббот, праздничных собраний не могу терпеть: беззаконие – и празднование! (Ис. 1: 11–13).
Все пророки резко противостояли такому лицемерию в отношениях с Богом.
У святого пророка Иеремии читаем:
Как! вы крадете, убиваете и прелюбодействуете, и клянетесь во лжи и…ходите вослед иных богов… и потом приходите и становитесь пред лицем Моим в доме сем, над которым наречено имя Мое, и говорите: «мы спасены», чтобы впредь делать все эти мерзости (Иер. 7: 9-10).
Лицемерное участие в обрядах – не спасает! Наши современники, да и люди жившие во все времена, сколько раз слышали об этом? Но почему-то проблема остается и пророки точно указывают на ее корни.
В писаниях пророков мы находим множество обличительных слов против идолопоклонства и двоеверия, которое, по сути, является тоже завуалированным видом идолопоклонства.
Для современного человека идолопоклонство часто представляется чем-то экзотически-архаичным: сразу вспоминаются всякие истуканы с намазанными кровью губами, ритуальные пляски с бубнами и прочее. А ведь речь идет совсем не об этом.
Человек создан Богом как существо, нуждающееся в общении с Богом, и, как существо сотворенное, нуждающееся в поклонении своему Творцу. После грехопадения и это духовное свойство человека было искажено, и теперь человек, забыв о своем Творце, но продолжая ощущать в себе необходимость поклонения, ищет поклоняться кому и чему угодно. Отвергая искушения от сатаны в пустыне, Господь процитировал заповедь, данную народу Божиему еще через святого пророка Моисея: Господу Богу твоему поклоняйся и Ему одному служи (Мф. 4: 10, Втор. 6: 13).
Если же человек не в полноте поклоняется Богу, то это с неизбежностью означает, что человек поклоняется еще кому-то или чему-то иному, что будет называться идолом.
Современный человек, ставящий в центр жизни привлекательное для него из привычного житейского списка предпочтений, часто и не подозревает, что с точки зрения Библии он является самым настоящим идолопоклонником!
Семья, работа, карьера, деньги, политика, путешествия, спорт, искусство, образование, даже здоровье, своё или близких людей, даже благополучие своего народа не должны оказаться на месте Бога.
Причем, что интересно и важно, необязательно, чтобы люди, совсем уже отринули Бога – достаточно того, чтобы, как это реально случалось в храме Соломоновом[41], они, наряду с Богом, поклонялись чему-то иному…
Это и есть двоеверие, которое не означает грубого идолопоклонства, известного в древности, но если человек отдает часть своего сердца кому-то или чему-то иному, кроме Бога, то он уже идолопоклонник.
Первая же из десяти важнейших Библейских заповедей гласит:
Я Господь, Бог твой, Который вывел тебя из земли Египетской, из дома рабства; да не будет у тебя других богов пред лицем Моим. …не поклоняйся им и не служи им, ибо Я Господь, Бог твой