2 Артур


После переполоха в Большой Комнате, подробности которого почти не отразились у меня в сознании, а потом и вовсе из него улетучились, я очнулся на кухне. Это моё любимое помещение у нас дома, или в нашей гостинице, – не знаю, как правильнее сказать. Я никогда не понимал этого до конца, но, впрочем, и не особо беспокоился по этому поводу. И чего беспокоиться-то? Я остановился как вкопанный прямо посреди кухни, потому что меня внезапно пронзила невесть откуда взявшаяся странная и неприятная мысль. Возможно, вполне веская причина для беспокойства состоит в том, что всё может пойти не так, как хотелось бы. Блин-блин-блин! Понятия не имею, что значат эти слова, но так говорит Хармони.

Стоявшая у плиты Берта – это повариха, если вы ещё не в курсе, – обернулась ко мне. Берта большая, сильная, суровая и шумная немножко, пожалуй, даже пугающая, но ладить с ней очень важно. Почему? Я вспомнил не сразу, но уже в следующее мгновение меня осенило: Берта – повариха! Что может быть важнее, чем ладить с поварихой? Сейчас Берта как раз жарила сосиски. Сосиски! Это их запах привёл меня оттуда, где я был прежде, – может быть, и из Большой Комнаты.

– Эй ты, болван, – окликнула меня Берта. – Что это ты там задумал?

Я думал? Нет, ни о чём я не думал. Ну, разве что о сосиске. Мне отчаянно хотелось хотя бы одну штучку! Или несколько! Все сразу! Ну пожалуйста! Скорее! Я перевернулся на спину и прикинулся мёртвым – единственный трюк, который я сумел выучить.

– С чего это ты взял, что ты заслужил сосиску?

Я лежал на спине, подняв лапы в воздух, и изо всех сил думал. Чем я заслужил сосиску? Тем, что я их обожаю! Вот он – ответ на самый простой на свете вопрос!

– Ты вообще понимаешь, как по-идиотски выглядишь, вот так высунув из пасти свой длиннющий язык?

Ещё вопросы?! Разве я не ответил только что на предыдущий? Пожалуй, этот я проигнорирую – нечего приучаться отвечать на все дурацкие вопросы подряд.

– Ну ладно, – кивнула Берта. – Лови.

Она подцепила шкварчащую на сковороде сосиску огромной вилкой и кинула её в мою сторону. Я поймал её на лету – вы не поверите, как классно я умею ловить всякое, особенно сосиски, – и, закрутившись волчком, вылетел из комнаты, не забыв по пути проверить, достаточно ли по-волчьи выглядит при этом мой хвост. Да, вполне – строго вверх-вниз! В следующее мгновение я уже проглотил сосиску – может быть, чуть обжёгшись о горячую сторону, но привередничать не в моих правилах – и тут же помчался наверх, не имея перед собой никакой цели – просто потому, что был доволен жизнью.

«Наверх» – это туда, где у нас тут, в отеле «Блекберри хилл», останавливаются гости. Я хочу сказать – вверх по главной лестнице. Вверх по чёрной лестнице живём мы, хозяева: мама, Хармони, Бро и я. Я никого не забыл? Нет, думаю, всё.

Наверху было тихо и спокойно, что, может, и не хорошо. Раз тихо и спокойно – значит, у нас мало гостей. А мало гостей – значит, проблемы с деньгами, а из-за этого мама волнуется, и это плохо. Когда она волнуется, она останавливается и делает глубокий вдох. Последнее время она очень часто так поступает. А ещё смотрит на небо и говорит: «Артур, нам нужен снег. Думай о снеге». И я думал! Я думал о снеге-снеге-снеге изо всех сил, но с неба не упало ни единой снежинки: оно по-прежнему оставалось чистым и синим.

В общем, я в этот момент огорчился из-за мамы, но прекрасно себя чувствовал в остальном, и в таком настроении зашлёпал вдоль гостевых комнат. Все двери были закрыты, и ни из-под одной не доносился свежий человеческий запах: значит, гостей не было. Зато я учуял довольно свежий запах… как бы это назвать? Ещё одного члена семьи, которую я, кажется, не назвал, когда перечислял нас? Ну, пусть так. Я выкинул её из головы – и её острые когти, и крадущуюся походку, и полные злости странные золотые глаза – и направился в конец коридора. Дверь дальней комнаты была приоткрыта, и из неё доносился запах человеческого самца. Вполне заурядный запах – разве что от этого довольно ощутимо пахло серой. Элрод пахнет серой совсем чуть-чуть, а Бро не пахнет вовсе. Я хочу сказать, что у меня явно был повод заглянуть внутрь. Я приоткрыл дверь чуть-чуть пошире и просунул в неё голову.

Комната в конце коридора была одной из самых милых. В ней была широкая кровать, на которой я пару раз лежал, когда никто не видел – но это секрет! – и балкон с видом на гору Мисти. В комнате за столом сидел человек. Я его не знал. У этого мужчины было узкое лицо и огромный тонкий нос, похожий на небольшой топорик. Судя по всему, он изучал что-то вроде карты. Я знаю, что такое карта: у нас бывает много туристов и лыжников – надо снега-снега-снега! – и они вечно пялятся в карты. Но эта карта, кажется, была не похожа на остальные: на ней были какие-то карандашные пометки, а бумага пахла стариной. Крючконосый мужчина вытащил красную ручку и нарисовал на карте небольшой кружок, после чего сложил её и убрал в карман. Затем он подошёл к кровати, на которой лежал открытый чемодан. Порывшись в одежде, он вытащил… Что это? Пистолет? Да! Именно пистолет, довольно старый и потёртый. Осенью к нам приезжают охотники, но они привозят винтовки и ружья. Я видел охотников всего пару раз, но это было, пожалуй, даже слишком захватывающе. Но сейчас я пытаюсь сказать, что пистолетов у нас тут не водится. И разве охотничий сезон ещё не закончился? Мне казалось, Берта что-то такое говорила, а она один из лучших здешних охотников, как бы далеко ни простиралось это «здешний». Это я вам точно говорю. Так зачем этому узколицему типу понадобился пистолет? Он тем временем, немного покопавшись, открыл барабан и один за другим начал вставлять в дырочки маленькие кругляшки. Наверное, я слегка заворчал при виде этого зрелища – не громко залаял, а просто тихонечко дал понять, что Артур на страже.

Мужчина резко обернулся в мою сторону так быстро, что я, пожалуй, готов утверждать, это было самое стремительное человеческое движение, какое я когда-либо видел, почти такое же стремительное, как у кош… упс. Давайте не будем об этом. Давайте вернёмся к этому типу, который тем временем направил пистолет прямо на меня. Мне это очень не понравилось: так не понравилось, что я даже испугаться забыл.

– Вот глупая шавка! – буркнул он и опустил пистолет.

Шавка? Он назвал меня шавкой? Я слышал, что я помесь того и этого – люди по ряду причин любят обсуждать мою породу, но шавкой меня ещё никто не называл. В этот момент и на этом месте я решил, что мне не нравится этот тип. А я из тех, кому вообще-то нравятся почти все люди. Укусить его, что ли? Не сильно – просто слегка куснуть за щиколотку? Пока я колебался, он надел куртку, засунул пистолет глубоко в передний карман и сказал мне:

– Пошли.

Чтобы я с ним куда-то пошёл? Да ни в жисть! Я сел на месте, обнаружив при этом, что, хоть я и ни капельки не испугался, а всё-таки каким-то образом уже успел выйти из комнаты обратно в коридор. Мужчина вышел, запер дверь и обошёл меня. Я не тронулся с места. Может, показать ему что-нибудь? Вот уж никому не посоветую связываться со стариной Артуром. Да и не так уж я стар, по правде говоря: может, совсем недавно ещё был щенком. Я родился на ферме недалеко отсюда, и Бро однажды пришёл туда за свежими яйцами, а остальное, как говорят люди, – уже история, и нечего вспоминать детали. Такова моя версия моей родословной!

Я по-прежнему сидел в коридоре, крепко прижав зад к полу и всем своим видом показывая этому стрелку, кто тут главный. Он тем временем пересёк лестничную площадку и начал спускаться вниз, постепенно исчезая из моего поля зрения. Тут меня осенило, что у нас возникла проблема. Как я могу что-нибудь ему показать. Если его тут не будет? Я заспешил вниз по лестнице. Между прочим, вам, может, ещё расскажут – не буду говорить кто, – что Артур бегает вразвалку. Не верьте ей!