Роман резко развернулся на пятках, сделал обманный выпад сверху и, ловко вывернув руку, нанес поражающий удар в живот.

Он мог бы оказаться смертельным. Он мог оборвать жизнь глупого графа, мог бы изменить все и вся, он мог бы стать триумфом Анхеля… но Роман не был глуп. Шпага его лишь коснулась тела противника, не причиняя вреда, не раня, только уколола чуть-чуть, давая понять, кто здесь победитель.

Виктор, сознавая, что проиграл, ошарашенно уставился на усмехающегося с тонким оттенком презрения парня.

– Но я… я знал лишь одного человека, способного вот так… – граф покачал головой, – Только мой потомок, Роман, мог…

Виконт закатил глаза и в сердцах швырнул свою шпагу под ноги противнику.

– Але, дедуля! А я, по-твоему, кто?

Вик задрожал, роняя собственную шпагу; глаза его наполнились слезами – он не верил, не хотел верить, что мог вновь совершить такую ужасную ошибку, что вновь поддался на ложь врага, что опять пошел против семьи.

– Роман… – шпага со звоном упала на пол, и несчастный граф, шагнув вперед, сгреб вновь обретенного потомка в объятия.

Анхель у стены заскрипел зубами. Его планы рушились, опять, снова рушились, и он ничего не мог с этим поделать! Да что ж такое-то с этими нормондцами, с ними никак не совладаешь, как будто сам проклятый замок бережет их! Правильно Чес хотел разрушить это чертово строение, давно пора положить ему конец!

Он шагнул вперед и, криво ухмыльнувшись, прищелкнул языком.

– Итак, вы снова победили, – экс-мажордом сделал витиеватый жест рукой и, прижав ее к груди, склонился в поклоне, – Снимаю шляпу, господа. Вы вновь провели меня, провели очень ловко…

– Замолчи! – Виктор, выпустив потомка из объятий, внезапно завел руку за спину, – Ты… ты обманул меня, ты врал мне, ты хотел сделать меня своим пособником, обратил в вораса! Ты… ты, проклятый мерзавец!! – его рука взмыла вверх; в воздухе свистнул кинжал, неизвестно когда припасенный ловким графом. Анхель увернулся, позволяя стальному клинку упасть, ударившись о стену и покачал головой.

– А ведь я действительно хотел помочь тебе, – он притворно вздохнул, – Что ж, видно, такова твоя судьба, Виктор де Нормонд, видно, ты обречен быть проклятым до конца дней своих… Своего сына ты не спасешь, – прозрачно-зеленые глаза стали жестокими, – Он умрет, и ты, в конце концов, окончишь свои дни в одиночестве!

Вик схватился, было, за другой стилет, но уже не успел – фигура Анхеля ярко высветилась, и в следующим миг по стене побежал белый, как снег, паук. Граф тяжело вздохнул, и бросил стилет на пол, обводя родных и друзей долгим взглядом.

– Увы, он прав… – голос мужчины звучал хрипло и убито, – Адриана не спасти, он обречен, и я…

Уверенная худощавая ладонь внезапно сжала его плечо. Вик обернулся и наткнулся на ободряющую улыбку Романа.

– А я пообещал твоей жене, что мы спасем его и хочу сдержать слово, – виконт легко пожал плечами, – Нигде, ни в одной из легенд не было сказано, что и Рейнир оказался бессилен перед проклятием, нигде не упоминается, что вы звали его! В замок привести будет сложно – Аделайн заподозрит что-нибудь, поэтому, Вик, мой тебе совет: сына в руки и бегом к старому дяденьке-магу! Мне бы к нему, кстати, тоже хотелось вернуться… Интересно, как там дядя?..


***

Домик выглядел довольно шатким, непрочным и откровенно старым – ссохшиеся доски зияли щелями, через которые, должно быть, свободно пробирался и вольготно разгуливал по помещению ветер; крыша как будто съехала на один бок, а крыльца не было и в помине – вместо него красовалась старая, кажущаяся шаткой, дверь.

Дверь была заперта.

Анри дернул раз, другой, попытался толкнуть и, придя к выводу, что закрыта она на совесть, со вздохом повернулся к отцу.

– Заперто.

Эрик, уже успевший понять это, негромко хмыкнул и, окинув домик взглядом, покачал головой.

– Дом все равно слишком ветхий, Анри. От Чеслава он не защитит…

– Но даст возможность немного передохнуть! – юный маг нахмурился, – Да и потом, папа, когда Чес очухается – еще совершенно неизвестно, а когда это все же случится, у него будет полно других забот, кроме погони за нами! Ты не забыл, что я перебил ему руку и ногу?

– А ты не забыл, что он маг? – в тон отпрыску отозвался граф, скрещивая руки на груди, – Твоего деда в былые времена даже нельзя было ранить, если он сам не позволял этого, а Чеслав…

Парень вскинул руку, некультурно прерывая родителя.

– Вот ты себе и ответил, папа. Деда нельзя было даже ранить, и я знаю, что рыжего раньше тоже… А сейчас я смог и это значит лишь одно – он переоценил свои силы, они не вернулись к нему полностью! Может быть, конечно, еще вернутся… Но не думаю, что это произойдет в ближайшее время. Понимаешь, па, Чеслав, если так подумать, просто рыжий дурак, – молодой человек легко пожал плечами и сунул руки в карманы, – Он не восстановил силы до конца, но решился потратить немалую их часть на разрушение замка, истощив тем самым себя еще больше. А после, не дав себе передохнуть и восстановиться, вступил в бой со мной, заведомо зная, что я не так уж и слаб. Он глупец, обозленный на весь мир дурак, но я не думаю, что его бестолковость подскажет ему гнаться за нами. Сейчас рыжему надо восстановить здоровье, при этом удерживая в узде Чарли, а это непросто, полагаю… Так что же, мы войдем? – он кивнул на избушку за своей спиной. Отец выразительно приподнял левую бровь.

– Так заперто же.

– Но ведь я же маг, – сын графа расплылся в самодовольной улыбке и, вновь обернувшись к избе, быстрыми и ловкими движениями начертил пальцем какой-то незримый знак прямо поверх замка. Потом прижал к нему ладонь и хмыкнул.

– А ну-ка, избушка, встань к лесу задом…

Ответом ему послужил негромкий щелчок. Парень легко потянул створку на себя и, распахнув ее, с широкой улыбкой сделал приглашающий жест внутрь.

– Вот и ключик нашелся. Заходи, папа, отдохнем немного и осмотримся. Знаешь, есть у меня одно подозрение…

– Насчет того, кому принадлежит домик? – Эрик, давно научившийся угадывать мысли сына, да и вообще частенько думающий в том же ключе, что и он, с интересном прищурился, – У меня тоже есть небольшое подозрение на этот счет, но для этого необходимо увидеть то, что внутри. Надеюсь, никаких ловушек нас здесь не ждет.

Анри пожал плечами и первым шагнул вперед; отец последовал за ним. Сделал парень всего несколько шагов, остановился, обвел долгим взглядом горницу, где очутился и, не сдержавшись, длинно присвистнул.

Эрик, в целом не одобряющий такого поведения отпрыска – наследнику благородного рода так свистеть все-таки не подобало, – на сей раз говорить ничего не стал, только покачал головой.

– Похоже… мы в обиталище…

– Ведьмы, – подхватил юноша и, пройдясь вперед, с интересом оглядел заваленный травками и уставленный баночками и пузырьками стол. Среди них на столе лежала пухлая тетрадь, открытая где-то на середине, испещренная странными рисунками.

– Ого… – парень с уважением кивнул, – Неплохо, неплохо. А я и не знал…

Эрик, изучающий котелок над потухшим огнем камина с непонятным варевом в нем, оглянулся через плечо.

– Чего ты не знал?

Анри схватил тетрадь и продемонстрировал ее отцу.

– Того, что Альжбета владеет магией линий! Это древнее искусство, почти забытое ныне, способности к нему обычно врожденные, передаются по наследству по женской линии… Странно, что мама не умеет рисовать. Зато вот Ада… – он закусил губу, и перелистнул несколько страниц. В хитросплетении некоторых линий молодому магу чудились знакомые черты рисунков младшей сестренки.

Эрик, в магии линий не слишком-то разбирающийся, можно прямо сказать – ничего не смыслящий, с нескрываемым интересом склонил голову набок. О страсти младшей своей дочери к рисованию граф тоже знал, хотя и не подозревал, что ее каракули могут что-нибудь означать, но вот другие слова отпрыска заставили его немного удивиться.

– Значит, ты совершенно убежден, что мы в домике Альжбеты ла Бошер, сынок?

– А какая еще ведьма может жить не слишком далеко от поместья Мактиере, и от нашего замка? – Анри бросил тетрадь на стол и пожал плечами, – Я думаю, папа, мы можем задержаться здесь. Даже если прабабушка и придет… Деду это, конечно, не понравится – он не хотел, чтобы я общался с ней, когда был маленьким, вряд ли захочет этого сейчас, – но вреда она нам точно не причинит. И потом, ты ведь, кажется, тоже был с ней знаком?

Загрузка...