– Где мы? – открыв мутноватые от жара глаза, хриплым шепотом поинтересовался дорин и, нахмурившись, уставился на стоявшее рядом с Лиареной существо.
Совершенно неизвестного ему вида, смутно напоминавшее диковинных зверушек, которых моряки привозили из диких лесов, покрывавших жаркие южные страны. Только те никогда не были такими зелеными.
– Кто это?
– Потом, – мягко улыбнувшись, поднесла ложку с питьем к его губам дорина. – Открывай рот, буду поить тебя целебным отваром. Затем поешь и объяснишь мне, в каком из фиалов противоядие от монстров, там разные надписи.
– В любом, – проглотив несколько ложек вкусного кисло-сладкого отвара, пахнущего грушами и лимоном, пояснил Тайдир и снова нахмурился. – А сама ты что-нибудь ела?
– Да, не волнуйся, – поняла она причину его тревоги. – Тут много еды. И умывальня хорошая, как только немного перекусишь, Зелен отнесет тебя и искупает.
– Он меня не поднимет, – убежденно мотнул головой дорин и получил в ответ загадочную усмешку жены.
– Я ему помогу воздушной лапой. Ешь, горячая вода и чистые вещи тебя уже ждут. Но мне все же непонятно, зачем нужно было по-разному подписывать флаконы?
– «Эм эр» – это мелкие раны, лекари нарочно делают зелье послабее, – объяснил Тайдир, выпив еще несколько ложек отвара, и утомленно откинулся на подушки, даже такие простые усилия давались ему с большим трудом.
– Поняла, – огорченно вздохнула магиня, выбирая флакон. – И в самом деле все просто, когда знаешь. Значит, тебе нужно самое сильное, ты уже не первый день в горячке.
– Только не забудь… – мрачно предупредил дорин, глотая налитое в ложку противоядие, – чем позже его пьешь, тем сильнее ломает раненого. Поэтому тебе лучше меня привязать… И не слушай, что я буду болтать в бреду… лучше уйди на полдня… я помню, здесь была другая комната.
– Хорошо, – не стала спорить с раненым магиня и кивнула Зелену: – Доверяю тебе самую важную работу, помыть и одеть моего мужа.
И, подхватив Тайдира воздушной плетью, отправила его в купальню. А сама принялась менять пропотевшее постельное белье. Хотя им с лохматым помощником уже удалось один раз проделать эту процедуру, но проклятая лихорадка слишком ретиво выжимала из сильно похудевшего дорина не только силу, но и воду.
– Спасибо, – пробормотал Тай, оказавшись в чистой постели, и горько пошутил: – Я давно догадался, что ты будешь самой лучшей женой на свете. А теперь привяжи меня и уходи… пожалуйста.
– Сейчас. – Лиарена пересела к нему поближе, неумело обняла за шею и осторожно чмокнула в сухие, обветренные губы.
– Лиа… – сорвался с его уст горячий, жалобный шепот. – Не дразни…
– И не думала дразнить, – покраснев, призналась девушка. – Просто хотела поцеловать тебя на прощанье.
– А мы прощаемся? – недопонял Тайдир, провел пальцами по ее щеке, скользнул на шею, и дорина ощутила, как горяча и суха его рука.
– Ты же меня выгоняешь, – лукаво улыбнулась дорина и прижалась щекой к этой руке.
– Не хочу… чтобы ты видела меня таким… – пробормотал дорин и, подняв руки вверх, схватился за перекладину кровати: – Привязывай… и не жалей, возьми веревку покрепче.
Глаза его начали блестеть, слова срывались с губ все более отрывисто и жарко, видимо, начиналась обещанная ломка, и дорина со вздохом признала – видимо, и на самом деле придется его связать. И вовсе не из-за того, что Тайдир сумеет причинить ей какой-то вред. Просто он может случайно упасть или поцарапаться… Ей станет гораздо спокойнее, если муж будет надежно защищен.
Разумеется, Лиарена даже не собиралась искать никакие веревки, теперь у нее было более мощное и одновременно безобидное средство.
Воздушные лапы легко разжали стиснутые кулаки дорина, удобно уложили его руки вдоль тела и мягко спеленали мужчину невидимым коконом, оставив напротив лица окошко для свежего воздуха.
Дорина ждала услышать слова удивления или возмущения, на крайний случай – простой благодарности, но дорин смотрел перед собой затуманенным взглядом человека, охваченного горячкой и какими-то своими видениями.
Несколько минут девушка размышляла, стоит ли ей и в самом деле уйти, потом, наступив на свою совесть, решила пока остаться. Ведь он еще ничего не сказал, а возможно, и не скажет из тех вещей, какие неприлично слушать воспитанной донне. К тому же теперь она его жена, а как известно, у супругов не должно быть друг от друга никаких тайн.
Лиарена поймала себя на невинной лжи и невольно покраснела: жена она пока только по названию и почему-то никак не может представить того времени, когда все станет по-другому.
– Умница… – хрипло одобрил вдруг Тайдир, и его голос прозвучал как-то особенно горячо. – Ты все делаешь просто замечательно…
Магиня покраснела еще сильнее и уставилась в лицо мужа, но, продолжая шептать жаркие похвалы, он смотрел куда-то мимо нее.
– Твои руки всегда такие нежные и горячие… погладь меня… я так соскучился… иди ближе… ну почему ты приходишь так редко? Я начинаю терять всякое терпение… без тебя так тоскливо… ничто не мило… расстегни пуговку… вот так… боги, как сладко…
Лиарена вскочила с постели, заткнула уши и почти бегом выскочила из спальни. Стыд сжигал ее невидимым огнем, опаляя щеки и выжимая на ресницы злые слезы.
Так вот почему он так хотел ее выгнать! Боялся, как бы жена не узнала подробностей его шашней с Кальей! И хотя это дело прошлое и у дорина теперь есть законная жена, но прежние чувства, по-видимому, еще бушуют в его сердце, нарушая ночной покой и врываясь в душу горячечным бредом.
Первым делом магиня помчалась во вторую купальню, устроенную Миттеном для возможных гостей. Там она долго стояла перед чашей с ледяной водой, тонкой струйкой стекавшей по желобку в стене, и щедро плескала ее в лицо, стараясь остудить просто горевшие от обиды и стыда щеки. И шагнула в сторону, лишь ощутив, как холодит кожу мокрая одежда. Оказывается, она насквозь промочила не только длинную темную накидку, которую носила вместо верхнего платья, подпоясывая найденным ремешком, но и полотняную рубашку, позаимствованную в шкафу отступника.
«Придется переодеваться», – подумала Лиарена как-то отстраненно, словно это не она сама стояла посреди чужой умывальни мокрая и растрепанная, собирая с лица вместе с каплями воды горькие слезы и боль раненого сердца.
«Так вот значит, как проходили их свидания», – добавила муки невольная зависть, с жестоким злорадством подсовывая внутреннему взору девушки смутные видения, в которых дорин шептал эти слова любовнице, срывая с нее блузку. И снова полоснула душу горькая обида, ведь когда Тай пытался расстегнуть платье самой Лиарены, то ничего такого и близко не сказал, уж она бы запомнила.
Как запомнила каждое слово той, первой, встречи, каждый его взгляд и каждое движение во время их проклятой свадьбы с Дили. И после не призналась никому, даже самой себе, как в тот момент обливалось кровью ее сердце, какая ужасающая пустота вдруг обнаружилась на месте живой и любознательной души.
Покачиваясь, как после тяжелой болезни, дорина подошла к стоящему в комнате шкафу, распахнула дверцы и засмеялась презрительным смехом. Все они одинаковы… эти мужчины. Вот и прежний хозяин этих пещер, оказывается, не был так уж безоговорочно предан своим изысканиям, если держал для какой-то из гостий целое отделение женской одежды. Старомодные платья, юбки и блузы висели в строгом порядке, терпеливо ожидая ушедшую в неизвестность прелестницу.
Лиарена безразлично просмотрела несколько одеяний, выбрала самое простенькое темное платье и, торопливо переодевшись, направилась на кухню. Самое лучшее лекарство от душевных ран – это работа, а ее у Лиарены теперь более чем достаточно. И хотя никакого точного плана она пока составить не успела, зато примерный вполне четок. Найти способ подать сигнал отцу, выбраться из этих пещер и объявить о расторжении союза с дорином. Причем последнее – обязательно. Жить с мужчиной и помнить, с каким наслаждением он шептал признания другой девушке, – это нестерпимая мука и величайшая глупость обрекать себя на нее навсегда.
Зелен сидел за кухонным столом и смаковал вареную рыбу, увесистый кусок которой держал обеими ручками. Проходя мимо, Лиарена заметила, как испуганно вжалась в плечи его лохматая голова, и мимоходом погладила прислужника по мягкой макушке.
– Кушай на здоровье, – произнесла она, садясь напротив Зелена, и встревожилась, рассмотрев ошеломленно выпученные глаза: – Ну чего ты так испугался?
– А чем ты меня намазала?
– Ничем, – нахмурилась донна, считать себя женой Тайдира она больше не желала. – Ты же видишь, у меня в руках ничего нет. Я тебя просто погладила.
– Созданных не положено гладить, – убежденно произнес Зелен и оглянулся на притаившийся под плитой лохматый клубок огня.
– Я магиня, а магам никто не может запретить делать все, что им только захочется, – веско сообщила донна, надеясь, что прислужнику хватит этого заявления. – Ты сегодня очень хорошо мне помогал и потому заслужил награду. Магию я тебе уже давала, еду брать разрешила, а теперь еще и погладила за хорошую работу. А теперь доедай и покажи мне, куда ушел Миттен.
– А ты не уйдешь? – озаботился маленький слуга, и на израненное сердце Лиарены словно бальзамом плеснули.
– Я постараюсь, у меня тут еще много дел. А почему ты забеспокоился?
– Хозяин не хотел туда идти. Он хотел только посмотреть. – Зелен важно наморщил лоб и хрипловато процитировал: – Нужно глянуть, что это за гадость… возможно, удастся снести ее к змеям. Но ужин сегодня не готовь, если Ратгус не ошибается, провозиться придется не один день.
– Я не пойду далеко, – успокоила его девушка. – Просто посмотрю издали. А твой друг уже выздоровел? Почему он прячется?
Осмелевший Рыжак вынырнул из кучки пепла и ярко блеснул двумя угольками.
«Хорошо, что Зелен расправился со злобным Черном», – спрятала облегченный вздох Лиарена. Созданные Миттеном странные и невероятные существа оказались на удивление сообразительными.
Часа два девушка бродила по пещере, изучая захваченные владения и удивляясь мощности и фантазии отступника. Та часть пещеры, которую Зелен называл домом, была в несколько раз меньше сада, посреди которого плескались в небольшом озерке крупные рыбины. По стенам пещеры были щедро развешаны сосуды с ведьминым мхом, тут и в самом деле было тепло и светло, как в летний полдень. Несколько низкорослых деревьев пестрели разноцветными некрупными плодами, под ними были устроены аккуратные грядки. И на всех что-то цвело, росло, плодоносило.
Однако это изобилие вовсе не порадовало донну, наоборот, остро кольнуло душу тоской. Теперь, когда она своими ушами слышала признания дорина, оставаться с ним наедине в этом удобном и сытном месте ей не хотелось стократ сильнее.
Однако ничто не заставит ее бросить несостоявшегося мужа связанным и беспомощным, решила Лиарена, обойдя сад и направляясь обратно. Пусть он и обманщик, но пока еще нуждается в уходе. Да и рану получил не на охоте и не на осеннем турнире, а в смертельном бою, защищая ее от монстров. И пусть она уже приняла окончательное решение, но неблагодарной и жестокой никогда не была и не будет. А потому сейчас отправится проведать Тайдира, возможно, ему что-нибудь требуется.
Донна украдкой оглянулась на маленького прислужника, следовавшего за ней по пятам, подавила невольный вздох и приказала приготовить ей постель во второй, гостевой спальне. Переселять туда раненого казалось девушке мелочным и мстительным поступком.
А едва Зелен исчез за дверью меньшей комнаты, нацепила на лицо строгое и холодное выражение и перешагнула порог хозяйских покоев. Отныне она для дорина только лекарь и нечаянная спутница, ничего более.
Тайдир спал, но поняла это Лиарена далеко не сразу. Сначала заметила лишь безвольно обмякшее тело, спутавшуюся и пропотевшую нижнюю рубаху и коротковатые подштанники, найденные в шкафу отступника. А потом рассмотрела тонкую струйку крови, сбегавшую за воротник из прокушенной губы дорина, и, огорченно скривившись, ринулась распутывать свои плетения. Ну разве могла она догадаться, что в попытке выбраться из кокона он начнет кусать себе губы?!
– Зелен! – сам вырвался выкрик, едва растаяли воздушные плети и девушка коснулась насквозь мокрой рубашки отвергнутого мужа. – Быстрее неси сухую одежду, он сильно пропотел…
Рубаху с Тайдира она снимала сама, отвернувшись спиной к менявшему штаны прислужнику, и, прежде чем надеть свежую, старательно протерла куском мягкого полотна влажную грудь и плечи мужа. И с каждым прикосновением к упругой, загорелой коже мрачнела все сильнее.
Можно придумать для себя любые правила и запреты, можно неуклонно следовать принятым решениям и научиться держать в руках собственные слабости и страсти. Можно даже задвинуть в дальний угол сознания горькую правду и жить так, словно ты никогда о ней и не слышала. Но невозможно обмануть саму себя и, как ни старайся, по-настоящему забыть человека, который занимает все твои мысли и мечты.
Лиарена теперь точно это знает, сполна испытала на себе. И минуту назад получила весомое доказательство, ощутив под пальцами тугую упругость мышц, о которой грезила с того момента, как оттолкнула дорина тогда, в цветущем саду родного дома.
Руки не хотели покидать чуть влажноватой, теплой и гладкой кожи, взгляд стыдливо и жадно скользил по подтянутому телу, украшенному темными изюминками сосков, аккуратной глубокой пуповиной, и стремительно сбегал к широким плечам мечника, едва коснувшись курчавой темной дорожки, уходившей во владения Зелена.
– Готово, – объявил мохнатый помощник и молниеносно оказался рядом с чистой рубахой в лапках. – Приподними голову, я накину…
Лиарена собиралась запротестовать, предложить другой способ, и тотчас поняла, что касаться головы Тайдира придется в любом случае.
– Сейчас, сначала заверну, – буркнула девушка, накрывая полотном, как платком, влажную и растрепавшуюся гриву дорина.
Обернула концы вокруг его головы, бережно приподняла ее, прижимая к себе, и, дождавшись, пока Зелен набросит на мужчину рубаху, принялась оправлять воротник.
Помощник тем временем ловко продел в рукава безвольно лежащие руки Тайдира и ожидающе уставился на новую хозяйку.
Донна украдкой вздохнула и создала воздушную лапу, хотя была вовсе не против снова прижать к груди голову бывшего мужа. И не важно, что он оказался бессовестным лгуном. Как ей только что стало понятно, в ее отношении к нему от этого ровно ничего не изменилось. Стало быть, она пошла в отца… и теперь придется думать, как дальше жить с таким тяжким камнем на сердце. Но этот вопрос подождет, сначала она решит все остальные проблемы, и начнет с самой главной.
Кем бы она себя ни представила магическим существам, но на самом деле они с Тайдиром тут всего лишь пленники, и забыть об этом не получается, как ни старайся.
Лиарена аккуратно одернула на дорине рубашку, накрыла его одеялом и подвинула ближе столик, на котором стоял стакан с приготовленным питьем. А затем поднялась с постели и направилась прочь, поманив за собой Зелена:
– Идем поговорим.
Они устроились в том самом зале, куда попадали все пришедшие туманным путем, но теперь тут было светло и по-праздничному чисто. Донна не могла понять, как и когда мохнатое существо успевает переделать все домашние дела, проследить за огородом и рыбами. Мелькали подозрения о том, зачем нужна Зелену магия, но в эти его заботы девушка пока старалась не вмешиваться. Вот если ее планы окажутся несбыточными, тогда времени хватит с лихвой, чтобы изучить все до тонкости.
– О чем? – Маленькое существо смотрело настороженно и даже слегка присело, словно готовясь к нападению или побегу.
– О прежнем хозяине, об этом месте, ну и о разных мелочах, – открыто улыбнулась зеленому донна и задала первый вопрос: – Например, как ты узнаёшь, когда наверху день, а когда ночь?
– Я чувствую, – не задумываясь, сообщил Зелен и, заметив огорчение хозяйки, осторожно добавил: – А иногда смотрю в дырку.
– В какую? – вспыхнула в душе пленницы надежда.
– Над кухней есть узкая дыра, туда уходит дым. Иногда она засоряется, и тогда я забираюсь наверх… там очень узкие проходы и есть дырка в верхний мир. Иногда в ту дыру попадает снег, иногда камушки или мелкие зверьки, и еще через нее видно крохотные огоньки, хозяин называл их звездами. Днем вокруг них светлое пятно, а ночами – темное…
– А я смогу пробраться по этим проходам? – уже предугадывая ответ, спросила девушка и получила виноватый взгляд.
– Там я еле пролезаю, и еще там стоит злой знак… хозяин сделал, чтобы никто не заметил дыма.
– Как же ты его не съел?
– Его нельзя. Если дым почуют чужие, то придут и все тут сломают.
– Чужие бывают разные, – строго объявила Лиарена, понимая, что замысел немедленно послать простейший знак дымом только что растаял, как прошлогодний снег. – Таких, которые могли бы тут все изломать, наверху уже не осталось.
– Миттен сказал, они ходят в плащах с вышитыми на плечах звездами и, если такой появится, нужно срочно прятаться в тайник и не мешать Черну.
Лиарена покосилась в угол, где недавно валялась мумия монстра, и от всего сердца поблагодарила удачу, убравшую Черна с ее пути. Судя по всему, он был кем-то вроде того стража, которого пришлось уничтожить Экарду. И стало быть, очень повезло ушедшему своим путем Баренту. Неизвестно, какие сюрпризы приготовлены для звездноплащников у самого Зелена.
– А теперь покажи мне зал, где Миттен испытывал свои заклинания, – решительно поднялась с места магиня.
Ей пришло в голову несколько смутных идей, каким образом можно подать отцу знак, но сначала нужно все тщательно проверить и потренироваться.