– Ну хорошо, – согласилась она, – но предупреждаю, это всего лишь сказки, местные легенды, если хотите, и, скорее всего, эта женщина никакого отношения к легенде не имеет. Просто ездит в электричке какая-то ненормальная, а местные ей приписывают всякие ужасные истории, просто потому, что подвернулась. – Ребята глубокомысленно закивали, соглашаясь. – Места у нас красивейшие, сами увидите. Леса девственные, почти нетронутые человеком, заповедные, болота, чащобы, лесные озера, луга с травой в человеческий рост, да что в человеческий – как раньше говорили, всадника с конем скроют, вот такие луга. А людей совсем почти нет. Туристы рвутся на Валдай, а наши места хоть и неподалеку, но в другой стороне, и знают о них немногие, только те, у кого старики еще живут в полузаброшенных деревнях. Или такие, как мы, приезжающие в наследную избу, как на дачу.
Скажете, для дачи далековато от Москвы, но это пока вы не побывали у нас, – девушка улыбнулась загадочно. Ребята склонились к ней, предчувствуя, что вот сейчас Анна расскажет невероятную историю.
Наша деревенька раньше была довольно многолюдной и весьма не бедной. Даже называлась она – городок. От нее до Бологого километров двадцать, правда, дороги нет, на машине можно проехать, но только в сухое время. Шли годы, деревня почти вымерла, сами увидите…
Она рассказывала неторопливо, негромко, отрешенно, глядя куда-то сквозь ребят, как будто не видела. Чем дальше, тем ближе и теснее сбивались они, склонялись головами, завороженные то ли голосом Анны, то ли ожиданием чего-то необычного, тревожного, Илья даже почувствовал, как по его позвоночнику пробежал холодок, а кожа покрылась пупырышками. Все притихли, даже никогда неумолкающий Пашка. Видимо, и на него подействовало обаяние Анны, или дорога, или незнакомка на платформе, или все, вместе взятое…
– Наверно, лет двадцать прошло, – рассказывала Анна, – может, больше или меньше, точно не знаю. Только однажды каким-то ветром занесло эту парочку в наши края.
– Какую парочку? – переспросил Илья, он что-то прослушал или упустил, но друзья на него зашикали, и он замолчал.
– Студенты, то ли художники, то ли филологи… конечно, иногда в деревне появлялись то шабашники, то рыскали какие-то бородатые личности в поисках икон и всякого антиквариата, то рыбаки приезжали, а то и просто туристы с палатками. Туристы как раз особенно никого не беспокоили. Уходили в леса, шатались по болотам, становились лагерем на берегу озера, в деревню приходили за продуктами. В те времена еще магазин работал… Вот и эти двое явились с палаткой, выбрали живописное место на берегу, ничего особенного, все как обычно. Сначала они всюду вместе ходили, потом почему-то она одна стала бродить, а через несколько дней прибежала в деревню и подняла крик, местные так поняли, что ее парень утонул.
Маша приглушенно ахнула и зажала рот ладошкой.
– И что, действительно утонул? – переспросила Наташа. Анна пожала плечами:
– Тела не нашли, может, он просто сбежал.
– А хорошо искали? – подала голос Маша. – Что девушка говорила? Она видела, как он утонул? Водолазы приезжали?
Анна выслушала Машу, чуть заметно усмехнулась и ответила:
– В том-то и дело, девушка всем и всюду твердила, будто ее парня утащили русалки.
– Ну дает! – хохотнул Пашка. – А на самом деле он с местными девками сбежал.
Наташа покачала головой:
– Так он в итоге нашелся или нет?
– Не знаю, – Анна оглядела ребят, не переставая едва заметно улыбаться. – Местные старухи разное болтают. И о том, что место это проклятое, поэтому никто тут жить не хочет, всякие ходят предания: о ведьмах, русалках, водяных, леших… народный фольклор, одним словом.
Тут Маша встрепенулась:
– Проклятое место? А кто его проклял?
– Честно говоря, я не слишком интересовалась, – сказала Анна, – рассказывают о какой-то ведьме. Что-то она не поделила с местными.
– Жуть какая! – Маша повела плечами и спрятала ладони между колен. – Кстати, сейчас как раз русальная неделя началась, – сообщила она.
– Чего? – заорал Пашка, вытаращив глаза. Маша покраснела, но Анна вдруг поддержала ее:
– Да, это так, неделя после Троицына дня в народе называлась русальной. Русалки выходили из воды, качались на деревьях, бегали по полям, заманивали прохожих…
– Как интересно, – восхитилась Наташа.
– Гонево! – отмахнулся Пашка и добавил безжалостно: – Наслушалась небось девушка разных сказок, вот крышак и поехал.
– Паш, помолчи, а! – поморщилась Маша, и Пашка осекся. – Мне так жалко ее, – Маша вздохнула, – только почему она не поехала? Она ведь хотела?
Илья собрался было сказать, что не стоит искать логики в поступках сумасшедшей, но передумал.
– Анна, а как ты думаешь, русалки существуют? – осмелела Маша.
– Вот приедем, ты у них и спросишь, – пошутила Анна. Но Маша так уговаривала рассказать, так упрашивала, что Анна уступила, сдалась и начала неторопливо объяснять.