В город они вернулись вечером в воскресенье. Точнее, вечер уже плавно переходил в ночь, тем не менее въезд в столицу из области стоял практически намертво. И им пришлось проторчать в пробке минут сорок.
По просьбе Оли Рома отвез ее к ней домой, а сам поехал к себе. Он предлагал девушке остаться у него – уж очень не хотелось с ней прощаться. Но она наотрез отказалась, объяснив это тем, что Евгений Данилович куда-то планировал ее отвезти, и ей нужно собирать вещи.
Мысль, что Оля поедет в неизвестность с вампиром, не нравилась Скоблеву. Он прекрасно знал – с ней ничего не случится под защитой Бархатова, но душу все равно терзало нехорошее предчувствие. Наверное, он никогда не привыкнет считать вампира не врагом. Несмотря на все, что их связывало, следователь с трудом доверялся этим существам.
Рома из салона своего автомобиля проследил, как Оля подходит к двери подъезда, набирает код домофона, а потом скрывается за тяжелой железной створкой. И лишь дождавшись, когда в ее окнах загорелся свет, завел мотор и поехал к себе. Но чем ближе подъезжал к району, где находилась его квартира, тем сильнее нервничал. И с чем связано такое состояние, не понимал.
А еще казалось, будто кто-то постоянно буравит спину тяжелым взглядом. Он это ощутил в супермаркете, выбирая продукты и складывая их в корзину. Но сколько бы ни оборачивался, вычислить, откуда исходит взгляд, так и не получилось. Чутье следователя вопило, что за ним ведется слежка, и, похоже, на высоком профессиональном уровне.
Впрочем, Рома не отрицал, что ему могло и показаться. Стоило им с Олей пересечь черту города, как внутри все напряглось, словно они покинули место, где оба были в безопасности.
Подъехав к дому, мужчина припарковался на привычном месте и, достав пакеты с продуктами, пошел к подъезду. Поднявшись на свой этаж и приблизившись к нужной квартирной двери, Рома остановился, словно наткнулся на невидимую стену. Вдохнул глубже до боли знакомый аромат. Во рту даже появился вкус блинчиков, по которым он иногда скучал.
Такие блины пекла только Марина, его покойная жена. Блинное тесто она замешивала с мятой, и получался изысканный, нежный вкус. У нее вообще была какая-то мания – она добавляла мяту везде. А после ее смерти этот запах стал для него подобен яду, и только недавно у Ромы начало получаться нормально к нему относиться. И тоже не без помощи Оли.
Мужчина еще раз вдохнул мятный аромат, отогнал подступающую тоску по усопшей супруге, наконец-то сунул ключ в замочную скважину и открыл дверь квартиры.
А когда вошел, до него дошло, что запах блинчиков исходит с его кухни, на которой сейчас горел свет.
Рому словно парализовало. Пакеты с продуктами чуть не выпали из рук, он с трудом их удержал. Скоблев тряхнул головой и зажмурился, прогоняя бредовое видение, которое не могло быть правдой. Открыл глаза. Свет на кухне никуда не пропал, как и аромат.
Тяжелый ком застрял поперек горла и мешал дышать, а в памяти вспыхнули картинки из уже, казалось бы, такого далекого прошлого. Эти воспоминания навсегда останутся с ним. Ему было безумно трудно смириться с потерей жены, но он выдержал и даже, кажется, не сломался. И вот, когда его жизнь опять заиграла яркими красками и наконец-то получалось снова легко дышать, что-то, похоже, надломилось в нем. Словно открылись старые раны, вроде бы давно затянувшиеся.
На кухне слышался звон посуды и скворчащий звук выпекания блинов. Очень медленно и бесшумно, боясь спугнуть видение, Роман поставил пакеты на пол и, не снимая уличную обувь, двинулся к кухне. И чем ближе он подходил, тем сильнее колотилось сердце. А подойдя к дверному проему и увидев девушку в фартуке, стоящую за плитой, Рома впал в ступор. Ноги подкосились, пришлось схватиться за косяк, чтобы устоять.
За плитой стояла его жена Марина, которую он давно похоронил.
К горлу подступил тошнотворный ком. Рома прикрыл глаза, до боли сжимая веки, и потряс головой, прогоняя проклятое наваждение. Но оно не исчезло. Скоблев словно попал в очередной кошмар, которые ему так часто снились после ее смерти.
– Нет, это просто галлюцинация. Тебя не существует, – прошептал он и ущипнул себя, надеясь проснуться. Ощутил боль и понял, что это никакой не сон, а самая настоящая реальность.
Жена, словно почувствовав, что на нее кто-то смотрит, обернулась. Улыбнулась. Рома аж перестал дышать. Перед ним стояла его Марина, осязаемая и живая. Именно такая, какой он ее запомнил.
Она осталась все той же – невысокая, хрупкая, но сильная характером. Ее темные волосы были убраны в аккуратный хвост, на щеках играл румянец, а глаза сияли, наполненные радостью. Жена всегда на него так смотрела, когда он приходил домой, – словно соскучилась, даже если видела его десять минут назад, ведь они вместе работали. Этот ее взгляд, позволяющий чувствовать себя нужным, он очень любил.
Рома сглотнул тяжелый ком в горле. В глазах защипало. Он шагнул назад, но тут же остановился, смотря на нее. А жена никуда не пыталась исчезнуть, просто стояла и улыбалась, как делала это раньше.
– О, милый, ты уже приехал? Все купил, что я просила? – уточнила Марина и отвернулась буквально на пару секунд, переворачивая блин на сковородке. Затем отложила лопаточку, подошла ближе и, обняв, привстала на носочки и поцеловала его в губы.
Рома стоял, не двигаясь, не в силах поверить в происходящее. Он замер, как статуя, не способный вымолвить ни слова.
– Это лишь сон, – пробормотал практически беззвучно.
Жена ему давно не снилась, тем более в таких реалистичных снах. Он знал, что дух Марины присутствует рядом: много раз ощущал, как она до него дотрагивается, ее дыхание на своей коже, незримую поддержку. Но сейчас было иначе, так, словно она не умирала, а все это время оставалась рядом.
Мужчина почувствовал невыносимое желание обнять, прижаться сильнее и вдохнуть такой родной аромат ее тела. Внутри все закаменело, и стало трудно дышать.
– Что ты сказал? – спросила Марина, возвращаясь к плите и снова занимаясь готовкой.
Рома же продолжал буравить ее взглядом. Он уже исщипал всю руку, чувствовал прекрасно боль, но проснуться так и не вышло.
Шагнул вперед, жадно осматривая девушку, одетую в коротенькое домашнее платье, которое он давно выкинул со всеми ее вещами. Как оно оказалось на ней?
А вдруг ее смерть была лишь страшным кошмаром, и сейчас – настоящая реальность?
Тут он вспомнил об Оле. Она-то не могла ему привидеться, как и зло, творившееся в последний год.
А потом резко стало все равно, сон это или нет. Он так соскучился по жене, что сердце заныло от боли и тоски. Рома медленно подошел к ней сзади и, не обращая внимания на то, что она занята, повернул к себе лицом, вглядываясь в глаза.
– Ром, ты чего? – удивилась Марина, но он не ответил.
Аккуратно прошелся пальцами по ее лицу, отмечая холодную, словно мраморную, кожу, хотя на щеках играл румянец. Стащил с ее головы резинку, и волосы каскадом упали на плечи. Зарылся в них пятерней, склонившись и вдыхая такой знакомый аромат, уже почти выветрившийся из памяти.
– Это правда ты? Ты живая? – отстранившись, снова заглянул ей в глаза.
И заметил, что Марина занервничала. Даже немного отодвинулась.
– Ром, с тобой все хорошо? Ты пил, что ли? – жена потянулась к нему и принюхалась, а потом, не уловив запах алкоголя, посмотрела непонимающе.
– Нет, я не пил. Просто безумно по тебе скучал.
Он прижал ее к груди, стискивая в медвежьих объятиях. Казалось, стоит ему моргнуть или опустить руки, Марина исчезнет.
Но когда он отстранился, жена никуда не делась – так же стояла рядом и с недоумением смотрела на него.
– Дорогой, у тебя точно все хорошо? – она дотронулась прохладной ладошкой до его щеки.
Внезапно Роме подумалось, что руки у Марины всегда были теплыми – она даже в мороз не носила перчатки, говорила, ей жарко. А сейчас ладони холодные, словно она… вампир. Такой же холод Скоблев ощущал от Каина или Бархатова. Правда, заметит это не каждый, только тот, кто пообщается с ними подольше и узнает их сущность.
Через миг мужчина отбросил эти размышления, потому что не важно, какой температуры ладони жены, если она рядом.
– Да, просто прекрасно.
– Ну ладно. А ты в магазин-то за продуктами заехал?
Роман опустил голову, вспоминая, заехал ли он в магазин. Как-то при виде Марины все забылось.
А в магазин он заехал, после того как отвез Олю. Мысль об Ольге немного отрезвила.
– Да, пакеты в прихожей. Сейчас принесу, – кивнул он и быстро вышел из кухни.
В коридоре, сняв ветровку и уличную обувь, посмотрел в зеркало. Отражение не порадовало – лицо бледное, глаза бегают, а руки подрагивают. В голове была полнейшая каша. Он не понимал, что творится с этим чертовым миром.
Почему-то подумалось об Оле. Если появилась Марина, то она вообще жива? Может, судьба с ним сыграла злую шутку и забросила в какую-нибудь параллельную реальность?
Стоп. Он же отчетливо помнит, как возвращался домой из магазина, так что это не должна быть другая реальность. Получается, с ним играет тот самый маг, который был его копией и которого они так и не нашли.
Тряхнув головой, Скоблев взъерошил волосы и снова посмотрел на свое отражение, не в силах понять, что чувствует. Его одолевали сомнения, страх, счастье и неверие.
Наконец-то оторвавшись от разглядывания себя в зеркале, мужчина подхватил пакеты и вернулся на кухню.
– Ты ужинать будешь? – спросила жена, когда он принялся раскладывать продукты в холодильник.
– Конечно. Я голодный как волк, – улыбнулся Рома и поймал себя на том, что любуется женой. Какая же она все-таки красавица!
– Тогда иди мой руки, а я пока на стол накрою.
Через несколько минут они сидели за столом и ужинали. Точнее, ел только Рома, а Марина смотрела на него пристально, будто изучая. От еды она отказалась, пояснив, что напробовалась, пока готовила. Рома не стал возражать, но что-то во взгляде жены нервировало. Словно смотрит кто-то чужой, неродной. И он понимал – ситуация ненормальна, но сделать ничего не пытался. Точнее, имелись кое-какие идеи, их он обязательно воплотит в жизнь, только чуть позже, сначала насладится вкусным ужином и присутствием той, по которой скучал.
А еще Рома заметил странную вещь: когда он смотрел на Марину, голова становилась пустой и ватной, из нее уходили все мысли. Но стоило отвести взгляд или сосредоточиться на чем-то другом, мозг снова начинал работать в прежнем режиме. Это открытие волновало, и сильно.
– Чем ты сегодня занималась?
Марина, услышав вопрос, напряглась, словно вспоминая. Длилось ее молчание недолго, она мило ему улыбнулась и произнесла:
– Как чем? Работала, а потом готовила ужин для любимого мужа.
– Работала, – повторил Скоблев почти беззвучно, но Марина услышала.
– Да. А что? – она вопросительно выгнула бровь.
– Да нет, ничего. Просто сегодня воскресенье, – озвучил он очевидное.
– У меня много дел накопилось. Кстати, а ты где пропадал весь день?
Он отпил уже остывшего чая и ровно ответил:
– На дачу ездил. Давно там не появлялись.
Марина кивнула и о чем-то задумалась, отводя взгляд. А Рома, наоборот, засмотрелся на нее. И что-то в ее облике царапнуло. Только внимательнее присмотревшись, Скоблев понял – она не моргает. Вообще. Ни разу не моргнула за проведенный с ним практически час.
– Марин? – позвал он, и жена посмотрела на него.
– Да?
– Очень вкусно, – похвалил Рома, не отводя с нее глаз. Она улыбнулась и… не моргнула.
– Я рада, что тебе понравилось.
На кухне повисла тишина. Рома не знал, что делать. Эйфория начала потихоньку спадать, а мозг принялись одолевать насущные вопросы. Когда он ехал домой, то собирался быстро чего-нибудь перекусить, принять душ и лечь спать. Теперь же стало понятно – не уснет. Куда уж там! Нужно срочно разобраться с происходящим. И Скоблев даже знал, кто ему в этом поможет. Только под каким предлогом выйти из дома?
И тут очень вовремя зазвонил его телефон. Мужчина достал смартфон из кармана джинсов. На экране высветился номер Оли.
– Я на минутку. Это по работе, – пояснил он, быстро поднимаясь из-за стола. Вышел в коридор, а потом дальше, в гостиную, и скрылся на балконе, плотно закрыв за собой дверь.
Провел пальцем по экрану, принимая вызов.
– Ты еще не спишь? – спросила девушка. В ее голосе слышалась тревога.
– Пока нет. У тебя что-то случилось? – встревожился Рома, ощущая, что стало немного легче. Словно Оля сняла с него пелену, появляющуюся в присутствии жены и застилающую все вокруг, заставляя концентрироваться только на Марине.