И вот, наконец, снова вместе: вальяжно раскинувшись в удобных креслах, друзья беспечно покуривали сигары и медленно потягивали ирландский виски со льдом.
– Как прошло твоё недавнее турне в Танзанию? – осведомился Савельев. – С приключениями?
– Я совершил там хороший поступок… и жизнь моя уже не будет прежней.
– Заинтригован! Расскажи!
– Покажу, и ты всё поймёшь, – Виктор поднялся с кресла.
– Привёз что-то?
– Увидишь, это чудо природы! Впрочем, может быть, сейчас не получится… впрочем, ещё рано, – он чуть прибавил освещение, и по углам загорелись электрические факелы.
Слегка волнуясь, Морозов вышел из зала.
«Интересно, что же могло так растревожить Витю? – умирал от любопытства Арсений. – Он вдруг, точно растерялся! Какую вещицу привёз на этот раз?»
Прошло минут 20, прежде чем вернулся хозяин замка. В руке его была не вещица, а – белоснежные пальцы девушки, которую он осторожно вёл к камину! Необычной девушки! Юная и очень бледная особа в больших тёмных очках слегка сопротивлялась и притормаживала на паркете, словно стеснялась или не желала знакомиться с гостем. Виктор же сиял от радости:
– Не бойся, малышка, это мой очень старый и надёжный друг, – ласково уговаривал он. – Мы с Сеней прошли огонь и воду. Сколько раз он выручал меня!
– Добрый вечер, – тихо выдохнула девушка и опустила голову.
– Здравствуйте! – Савельев почтительно встал и осторожно пожал холодную тонкую ручку незнакомки.
Вблизи стало явственно видно, что волосы и кожа молодой леди сияли неестественной белизной.
«Да она альбинос!» – догадался гость.
– Это Тэя, – с нежностью произнёс хозяин. – Она русская, приехала из Танзании.
Тэя уже смелее подняла голову и уставилась на Виктора, слегка сжимая его руку и едва заметно улыбаясь. Её чёрные очки скрывали половину узкого лица.
– Очень приятно! – Арсений чуть поклонился.
– Малышка, сними, пожалуйста, очки. Это не вежливо – знакомиться с другом и прятать глаза, – мягко, но настоятельно повелел Морозов.
Девушка вздохнула, послушно сняла очки, и жёлтые ресницы мгновенно опустились вниз.
– Она смотрит в пол, потому что очень чувствительна к свету, – пояснил хозяин дома. – Тэя слаба здоровьем, но в Ирландии ей хорошо. Правда, девочка? Здесь нет яркого солнца и безопасно, к тому же я забочусь о ней, – и так будет всегда.
Тут Тэя порывисто схватила руку Виктора и горячо поцеловала её.
– Ну-ну, малышка, – он с умилением погладил её по волосам. – Посидишь с нами?
– Можно обратно в спальню?
– Хорошо, иди. Если что надо, звони.
На мгновение девушка напряжённо покосилась на коллекцию мечей и кинжалов, слегка вздрогнула, затем перевела взгляд на своего благодетеля, облегчённо выдохнула и выпорхнула из зала.
– Поражён?
– Более чем! Совершенная белоснежка! А ей уже есть 18?
– 16, – невозмутимо ответил Виктор и снова опустился в кресло. – Белоснежка – точно сказано!
– Но как же она живёт с тобой?!
– Сделал ей новые документы, по ним Тэя совершеннолетняя.
– Но жить с ребёнком – это…
– Сень, между нами ничего нет. Тэя мне – как дочка. Свои-то дети, знаешь, не жалуют посещениями. Что-то я упустил в их воспитании… Разъехались… Видимся только в новогодние каникулы, день моего рождения и день смерти Сони. Впрочем, так спокойнее. Эти лоботрясы умудряются взвинтить нервы даже за те 30 дней в году, на которые приезжают! Как их воспитывают в этих элитных колледжах?! Ничем не интересуются! Ничего не хотят, кроме ежегодной прибавки к своему и без того громадному содержанию! А Тэя… она просто любит меня… и всё. Просто любит – это так важно.
– Именно! Девочка влюблена, а мы знаем, чем заканчивается подобное…
Морозов громко рассмеялся:
– Нет, дорогой, для «подобного» я уже староват. Да и не влюблённость это, а благодарность. Я спас бедняжку от верной гибели.
– Что за история?
– В Танзании в одном из ресторанов вместо виски мне подали местную водку – редкостную дрянь! Я просто взбесился! Вскочил из-за стола и отправился за официантом, чтобы устроить разнос. Ни одного в зале! Прошёл в кухню. В «предбаннике» – пустота. Двинулся дальше. За одним из шкафов послышалось чавкание. В углу сидело маленькое существо, полностью скрытое чёрным хиджабом, виднелись только белоснежные тонкие пальцы, жадно держащие булку, которую уплетало странное создание. Я медленно приблизился. Существо в чёрном испуганно съёжилось и сквозь сетку своего одеяния уставилось на меня дикими красными глазами. Сердце почему-то сжалось, хотя ты знаешь, я не очень чувствительный:
– Что ты здесь делаешь? – вылетело из меня по-русски.
– Нет… ничего, – прошипело оно и стало, казалось, ещё меньше. По голосу, я понял, что это девочка. Моя девочка. У меня, ты знаешь, бывают такие предчувствия. Они никогда не обманывают.
Тут до слуха донёсся шум двигающихся за стеной стульев: было похоже, что несколько человек усаживались за стол. Начался разговор на ломаном английском. Один из говорящих отличался русским акцентом и развязно набивал цену:
– Она стоит втрое больше, но деньги нужны срочно, потому и соглашаюсь на вашу сумму.
– Нас не обманешь, знаем, сколько стоит такой товар. Если отдаёшь девчонку сейчас, оплату получишь сегодня же, – отвечал гнусавый бас.
– Ищите дураков! Девчонка – в обмен на деньги. Вижу деньги – отдаю, не вижу – до следующих встреч!
– Деньги будут с минуты на минуту. Где товар?
– Рядом – я человек дела. Может, накинете до круглой суммы? Девочка красивая, покорная.
– Красота никого не интересует, нужны только сердце, печень и глаза…
Я понял, что в приватном зале за стеной происходил сговор охотников за альбиносами с торгашом живым товаром.
В Танзании практикуются абсолютно дикие способы колдовства: убивают альбиносов, веря, что зелье с частями их тел излечит от болезней, вдохнёт жизнь, наделит сверх способностями.
Медлить было нельзя. Я осторожно присел к девочке и тут только осознал, что ответила мне малышка по-русски.
– Ты из России? – спросил я максимально ласково.
– Нет, – прошептала в ответ. – Судан.
– Тебе грозит опасность. Я помогу. Доверься.
Красные бегающие глаза испуганно и пытливо глядели из-под хиджаба.
Пока не закончился застенный разговор, я бережно взял малышку в охапку и вынес в зал.
Кивком головы просигнализировав своим помощникам, что направляюсь в джип, вышел. Девочка не издала ни звука, даже не шевельнулась – её лёгкое тельце, казалось умерло от испуга.
Охрана вышла следом, и мы помчались напрямую к границе.
Не представляешь, каких трудов стоило протащить Тэю в Конго! Но деньги решают многое. В Конго стало проще: я ведь не в первый раз там и имею нужные знакомства. За 3 дня сделали девочке новые документы – и Тэя Санкара 18-ти лет смогла вылететь со мной в Египет. Там запросили визу. Ирландия не сразу выдала, но в итоге всё решилось положительно.
И вот мы здесь.
Поначалу малышка ужасно боялась всех и вся, но когда поняла, что находится в безопасности, расслабилась и немного ожила. Взаимопониманию поспособствовало и её свободное владение русским.
Тот подлец-торговец оказался её отцом, мать же, африканка, погибла при родах – за это отец возненавидел ребёнка! Отослал Тэю к тётке на воспитание. Та дала ей хорошее образование. Когда девочке исполнилось 13, добрая опекунша умерла, и негодяй вынужден был поселиться с ребёнком в доставшейся по наследству квартире. Начал измываться: бил, унижал, мучил малышку голодом. А однажды узнал, что в Танзании и Малави за альбиносов дают большие деньги – судьба несчастной была бы предрешена, если бы не я, случайный турист-экстремал.
Бледная, худая и почти прозрачная она в свои 16 лет весила 32 килограмма! Здесь же, ты видел, всего за 4 месяца поправилась и стала похожа на своих ровесниц. Тэя живёт у меня, как принцесса. Хочу, чтобы она забыла все ужасы, которые заставил пережить негодяй-отец, чтобы хоть эти годы насладилась безмятежностью.
– Эти годы?
– Доктора сказали, что альбиносы не живут долго. У Тэи слабое здоровье: плохое зрение, светобоязнь, проблемы со слухом, низкое давление, частые головокружения депрессивный склад характера, ослабленный иммунитет – малышка может погибнуть от любой инфекции. Эскулапы отмеряли ей 10 лет жизни, не больше. А я говорю, посмотрим! Вот увидишь, девочка ещё выйдет замуж и нарожает детей! Я позабочусь. Послушаем, что скажут врачи в следующем году, когда она окрепнет!
– А чем промышлял её отец?
– Тэя рассказала, что он родился в Судане, где родители работали санитарами: двое россиян выбрали достаточно необычное занятие. Они погибли от малярии прямо на глазах сына, когда ему едва исполнилось 9. Ребёнок воспитывался свояченицей Линой – старшей сестрой матери. Лина много лет была доктором в местном госпитале. При тётке мальчик жил прекрасно и учился хорошей школе, но в 15 примкнул к банде малолетних грабителей и сбежал. В 16 влюбился в местную красавицу, которая не просто ответила взаимностью, но боготворила своего русского друга: впустила его в свой дом и стойко переносила алкоголизм и побои. Вместе эти двое прожили только 4 года. Девушка забеременела, а через 9 месяцев с первым криком Тэи испустила свой последний вздох. Парень возненавидел ребёнка, виня его в гибели любимой женщины!
Лина описала девочке его приход так: «Сэмми пришёл и швырнул тебя в мои руки. Забери, говорит, не то придушу эту Белую смерть». Девочку он злобно называл не иначе, как Белой смертью или Проклятием. Малышка жила душа в душу с доброй родственницей, но смерть вновь изменила всё.
– Печальная история, – Арсений задумчиво поднялся с кресла и подошёл к камину. – Но как у темнокожей африканки могла родиться совершенно белая девочка?
– Такие случаи не редки. По статистике у чернокожих альбиносы рождаются во много раз чаще, чем у бледнолицых. А в Танзании, например, такое случается едва ли ни с каждой тысячной парой. Кто знает, может быть, мать Тэи была танзанийкой или вроде того.
– Удивительно! Не знал, что в стране, густо населённой чернокожими людьми, то и дело можно наткнуться на человека, окрашенного в яркий белый цвет!
– В том-то и дело, что белый – не окраска, а её отсутствие, – вздохнул Виктор. – Несчастные альбиносы рождаются там, чтобы, настрадаться и погибнуть из-за того, что лишены маскирующего чёрного покрова. Ведь именно тёмный цвет кожи обеспечивает выживание в Африке. Люди, лишённые такого подарка судьбы, отличаются низкой жизнеспособностью, высокой чувствительностью к солнечному свету и теплу. Но самое опасное – эти дикие суеверия танзанийцев: альбиносов насилуют, дабы исцелиться от ВИЧ-инфекции, убивают ради колдовского варева, продают и покупают. Торговля беззащитными альбиносами и их органами является прибыльным бизнесом в Танзании, Зимбабве и Малави.
– Первобытное общество! Девочке повезло встретить тебя!
– Судьбоносная случайность. Мне тоже повезло: найти её, помочь и через это самому обрести смысл жизни, – Морозов помолчал. – Как твой сын? По-прежнему мечтает о кораблях и капитанстве?
– По-прежнему. Сейчас проходит практику. Если хорошо себя зарекомендует, то обещают трудоустройство по окончании морской академии.
– Верю в него – целеустремлённый парень. Не то что мои – ничего не хотят, ни к чему не стремятся! – Виктор с раздражением затушил сигару о серебряную пепельницу.
– Оставь их в покое. Возможно, просто не пришло время.
– У них с младенчества всё есть – не к чему стремиться!
– Послушай, Тэя ведь тоже ничего не желает, но к ней ты не так строг.
– Тэя – другое дело. Девочка слаба здоровьем, пережила столько боли и унижений. Она просто сломалась. Впрочем, белоснежка прекрасно рисует, я покажу тебе, правда, только карандашом, боится ярких красок, но её техника потрясающая! Называю её техникой тумана: знаешь, такие полуразмытые пейзажи. Вероятно, причиной является слабое зрение, но атмосфера туманного или дождливого дня передаётся великолепно – глядя на картины, хочется закутаться в плед! – он засмеялся. В глазах Арсений прочёл гордость за девочку, ту самую гордость, которую Виктор так мечтал испытать за родных детей, но их характеры, обстоятельства жизни и прохладные отношения с отцом лишили его даже надежды на нечто подобное.
– Алёна вышла замуж, – поделился новостью Савельев.
– Твоя бывшая? За того самого Сергея?
– Да, они вместе уже 6 лет.
– Неплохая женщина, нетерпимая только.
– С моей работой не просто быть терпимой: почти каждую ночь просыпаться от того, что супруг вновь собирается на осмотр места происшествия, не иметь возможности провести вместе выходные из-за тех же дежурств… Её новый муж владеет обувными магазинами и все ночи спокойно спит рядом…
Так друзья проговорили до полуночи, а потом разошлись по комнатам.
Утром Арсений спустился в столовую.
Там уже завтракали Виктор и девушка, которая при дневном свете, действительно, казалась полупрозрачной.
Поздоровались.
Гость уселся на приготовленное для него место.
Официант Томас налил сок в стакан.
– Хорошо спала, Тэя? – поинтересовался Савельев.
– Да, спасибо.
– По утрам девочка читает русские книги, – похвалился хозяин дома. – Расскажи, малышка, что тебе нравится.
– Булгаков. Только много непонятных слов.
– А ты всё спрашивай у меня, объясню, и они перестанут быть непонятными.
Арсения удивила и умилила нежность, с которой этот «железный босс» обращался к малознакомому едва заметному, беззащитному созданию.
После завтрака отправились на прогулку.
Погода стояла пасмурная.
Старинный замок располагался на возвышенности в окружении поэтических ирландских лугов и холмов. С одной его стороны стояла небольшая башня, отведённая теперь для охраны, и высились остатки крепостной стены, хранящие так много тайн минувших времен. Вдали виднелся лесной массив.
Свежий воздух Северной Ирландии наполнял свободой и покоем.
– Необычайно красивая местность! – восхищался Савельев, привыкший к геометрическим формам большого города. – И все луга разных цветов!
– Это поля фермеров, а на тех холмах – пастбища.
Через 20 минут прогулки Тэя несмело призналась, что хочет вернуться.
– Скоро приедет мисс Шон, а я ещё не повторила текст.
– Конечно, иди малышка, а мы погуляем.
– Девочка учит английский, – пояснил Виктор, когда она заторопилась обратно к замку.
– Она выезжает в город?
– Очень редко, только со мной. Пока чувствует себя неуверенно, но это пройдёт.
– Ей хорошо здесь – безопасно и мало солнца.
– Ещё одно счастливое совпадение, – согласился Морозов.
– И это хорошо, потому что меня отчего-то не покидает странное детское ощущение, что от яркого света Тэя растает, как Снегурочка, – улыбнулся Арсений.
– Да, тебя тоже?! – Виктор рассмеялся. – Знаешь, в Африке отец одевал её в хиджаб, чтобы не похитили. Возможно, это и сохранило не только жизнь, но и слабое здоровье. Здесь же в благополучной стране с влажным климатом и редким солнцем девочка может не прятаться под бесформенными одеждами, а по вечерам даже гулять без тёмных очков.
Виктор выглядел расслабленным, умиротворённым и с наслаждением вдыхал свежий воздух живописного пейзажа.
– Вижу, ты, наконец, и сам чувствуешь себя здесь как дома, – порадовался за друга Савельев.
– Наконец, и благодаря Тэе. Только с появлением этой девочки ко мне вернулось то сладкое ощущение покоя, которое владело мной в годы жизни с Софией. Сонечка тоже часто мучилась головокружениями, и теперь Тэя иногда кажется мне вторым воплощением жены в нашем мире. Хотя они, конечно, очень разные. Очень. Но есть нечто неуловимое общее… В этой стране я стал сентиментальным.
– Да ты почти и не жил здесь! А бесконечные путешествия по островкам ада на земле не способствуют сентиментальности, – возразил друг. – Тут другое.
– Значит, это воздействие Тэи. Я полюбил дом, покой и Ирландию.
– Рад это слышать!
– Айрлэнд – очень гостеприимная страна, здесь хорошо принимают всех: я даже не чувствую себя иностранцем! Айриши приветливы и вежливы, скажут «сорри», даже если ты сам их случайно толкнёшь или наступишь на ногу. От них никогда не услышишь жёсткого отказа: заменяют его многочисленными извинениями или аргументами. Говорят, в их родном ирландском даже нет слова «нет»! Я теперь и сам избегаю его при общении с ними, потому что, видел бы ты, какие испуганные глаза они делают, заслышав «нет»…
– Нет такого важного слова?!
– Насколько мне известно, есть аналоги, означающие скорее отсутствие, нежели отказ. Если тебе интересно, можем уточнить у мисс Шон. Она ирландка и, как все её соотечественники, обожает поболтать, особенно, о погоде и дождях. Слышал бы ты, как трещит без умолку, пока Тэя провожает её до автомобиля. От мисс я узнал, что дождь в этой стране как только не называют: лёгким, тяжёлым, мягким, бодрящим, драматичным, свинцовым, ледяным, колким, пушистым, водяной пылью, потопом… Если прокатишься в такси услышишь ещё с десяток характеристик того, что приезжие по-первости разделяют только на rain и shower.
– Мой английский так слаб, что даже shower я употребляю в прямом смысле.
– В переносном! Ливень и есть прямой!
Друзья весело засмеялись и тут же почувствовали, что начинается «пушистый», который за пару минут превратился в «свинцовый».
Виктор, уже перенявший привычки местных, бойко достал из кармана дождевики и помог гостю надеть один.
– Здесь без них нельзя!
Мужчины поспешно зашагали обратно к замку.
– Уф! Как только англичане переносят такую мокропогодину! – освобождался от мокрых ботинок Арсений, сидя на кушетке возле парадной лестницы.
– Никогда не называй айришей англичанами, – наставительно заметил Морозов. – Это их ужасно оскорбляет. Ирландцы 800 лет боролись за свою независимость от британцев и теперь очень гордятся ею.
– Ого! Спасибо за подсказку!
Вот так: с Тэей, дождём и ворохом захватывающих историй об Ирландии и путешествиях друзья провели 2 прекрасные недели в роскошном замке на картинных холмах, колоритно расписанных красками капризной ирландской осени.
Но отпуск не вечен, и Арсений вернулся на родину.