Мы не разговаривали по дороге. И дверь он мне не вышел открыть. И не попрощался, когда я что-то проблеяла, прежде чем захлопнуть дверцу.
Мудак. Ну а что я хотела? Он и есть мудак. Ладно хоть подвез… Кстати, не спросив адреса. Откуда он знает, где я снимаю квартиру?
В коммуналке, между тем, за два дня мой гардероб «разбежался» по шкафам и чемоданам подруг. А у меня даже сил не было, чтобы скандалить из-за шмоток.
– Значит так. Я ни у кого ворошить сумки не буду, но взяли поносить, потом постирайте и верните в нормальном виде. Если испортили или решили оставить себе – вот коробка, деньги за шмотку в нее. Стоимость посмотрите в интернете. Всем понятно?
– Ксюх, что ты мелочишься? Подумаешь, тряпки!
– Во-первых, не «ксюха» и не «ксюша», а Ксения. Во-вторых, будешь зарабатывать себе на такие шмотки – вот тогда и называй их тряпками. А мне они в копеечку обошлись. Поняла? Посмотрим, сколько лично ты «тряпок» у меня спиздила?
Больше никто не выступал. Одна, из сокурсниц, сразу отдала семь тысяч за брючный костюм и кожаную юбку. Я вздохнула, вымученно улыбаясь, и подумала, что как только решу проблему по имени «Олег», так сразу поищу себе приемлемое отдельное жильё. Последнюю пару дней вокруг меня стало слишком много людей. До такой степени, что начала развиваться фобия.
Утром, войдя в приемную, я сразу наткнулась на сочувствующий взгляд Кати.
– Ну? Ты как?
– Привет. Как-то неопределенно… Катя, ты могла хотя бы предупредить?
Та пожала плечами и проводила к широкому подоконнику, на котором устроила себе место релакса. Вот где фантазия работает! За плотной шторой на мягком ватнике, прислонившись к горке подушек, можно было укрыться от дурдома, творящегося вокруг Олега. Погрустить за чашкой какао, поглядывая в окно на оживленную столичную улицу, полистать последний модный журнал, просмотреть инстаграм… Или вот так – затащить ничего не подозревающую жертву на допрос, усыпив ее подозрительность мимимишной обстановкой.
– Не могла. В смысле, могла скинуть смс, но Олег Константинович предупредил, что через две недели ты заступаешь вместо Жанны… По-моему тебе стоит знать к чему готовиться.
Вот как с ней не согласиться? По-моему, я именно за тем и выпросила это место и это время.
– Что еще мне ждать?
Катя как-то жалобно на меня посмотрела, пожала плечами:
– Никто никогда не может предугадать Олега. А он редко повторяется.
– Так просто не может быть!
– Почему же? Каждая девушка уникальна, вот он и подбирает для каждой свой способ унижения…
– Способ чего? – мне показалось, я ослышалась.
– М-м, унижения. Только не говори, что ты не в курсе маленькой особенности нашего шефа.
– Нет. Я видела, что он му… э-ээ, извращенец, таскающий девушку на поводке, но мне даже в голову не пришло, что это не дань моде, не позерство, или что-то такое.
Катя горько хмыкнула.
– Какая, блин, мода. У него проблема с потенцией и давно уже. Просто раньше это не выпячивалось, а теперь, когда он может себе позволить оплатить любые извращения, уже не скрывает. Но самое удивительное для меня, что находятся дуры, которые добровольно идут на это! Ой…
Катя прикрыла ладонью рот, и до меня дошло, что собственно я же тоже из числа этих «дур», она вряд ли знает, что у меня это по принуждению.
– Не стесняйся. Со мной другой случай. Но раз уж мы затронули эту тему… Не могла бы ты… Подробней рассказать о проблеме Олега?
– Нет, извини.
Тут она наклонилась ближе ко мне, заглянула за штору и, оставив ее не до конца задернутой, снизила тон и заговорила.
– Тебе никто не расскажет про Олега, потому что ничего не знают. Всё что о нем говорят – сочиняют или откровенно врут. Я знаю только то, что пока девушка боится его, он держит ее рядом. Но через месяц, самое большое, через четыре, они все поголовно влюбляются в него и как следствие перестают бояться. На том идиллия заканчивается. Я со дня на день ждала, что снова набор на вакансию объявлять придется, Жанна уже второй раз сбой дает… Но тут вдруг появляешься ты и Олег снова скачет пружинистым шагом, глаза горят, шутит, значит, настроение хорошее. И поверь мне, это не из-за Жанны!
Вот оно! Всего-то перестать боятся Олега, и он сдуется. Я чуть не расцеловала Катю от переполняющих меня восторженных эмоций, но вовремя сдержалась.
– Хочешь кофе? – заговорщицким тоном предложила ей вместо неуместных поцелуев.
– Я не особый ценитель.
– О! Ты просто не пробовала то, что я умею готовить, – подмигнула я, и сорвалась с места, полная решимости влюбить Катю в свой кофе.
И совершенно забыла, зачем так спешила в кабинет Олега, когда наткнулась на развалившуюся на диване голую Жанну.
– Как себя чувствуешь?
– Налей, – небрежно махнула она рукой, переворачиваясь набок, выставляя оголенное бедро.
Я в очередной раз поразилась, насколько свободно она себя чувствует, находясь голой. Наверное, ее время действительно подошло к концу. Жанна свыклась с ролью и перестала боятся. Её не смущала нагота, толпа мужчин настроенных отыметь ее на столе под наблюдением хозяина. Что еще? Через какие извращения она пройдет со спокойной совестью? Как вообще к такому можно привыкнуть?
– Тебе нельзя, Олег Константинович будет ругаться.
– Сегодня можно, он не заставит меня работать. Налей! Полный стакан.
Я растерялась, после вчерашнего как-то не хотелось напороться на наказание от Олега. Вряд ли он поставит меня на колени на столе, но никаких гарантий же!
– Хочешь, налей сама, пока я мою руки.
– Издеваешься? Я чуть доползла до дивана!..
– Хорошо, я вот здесь, рядом с тобой на столике случайно забуду бутылку с бокалом. Но все равно наливай себе сама.
– Надо же какая ты осторожная стала, – презрительно фыркнула Жанна и махнула рукой, – давай. Виски. Ненавижу его коньяк. Ненавижу, когда его рот пахнет коньяком!
Кажется, Жанна не влюблена в Олега. То есть не так уж и поголовно в него влюбляются. Но почему же Жанна уже подошла к черте пресыщения?
– Ты не боишься, что он опять тебя накажет? – спросила, оставляя на столе бутылку и бокал.
Она засмеялась, ловко перегнулась к столу, откупорила бутылку и налила бокал до краев.
– А лимон пожалела? Нарежь тонкими дольками, а я тебе открою та-а-айну!
– Какую?
– Про Олега. И очень советую поторопиться, могу передумать, или он приедет и уже не выпьем – не поговорим.
Я наблюдала, как Жанна выпивает половину виски, закусывает лимоном и со вздохом откидывается на спинку дивана, томно поджимая ноги в коленях.
– Он тебя хочет.
– Пфффф… Тоже мне тайна, – скривилась я.
А что хотела услышать от нее? Всю подноготную отношений?
– Не-е-ет, ты не понимаешь… У него торчит на тебя. Постоянно. Но как только он остается со мной, хер падает и хозяин злится.
Я пожала плечами и вернулась за барную стойку, решив поразить Катю свежим кофе, но Жанна опустошив бокал, продолжала бубнить про «тайну».
– И я получаю наказание вместо тебя.
В ее голосе четко сквозила злость, но в моем понимании, злиться ей надо было на себя, а не искать виноватых вокруг. Жанна снова наполнила бокал и без паузы выпила.
– Если ты пришла на моё место, просто попроси его. Хер поймешь, чего ты до сих пор без ошейника, чего он с тобой церемонится… Может ищет твои слабости? Но еще одной такой сессии я тупо не выдержу.
– Может лучше тебе сказать об этом ему?
– Я не могу. У меня оговорено в договоре, что я принимающая сторона… Будешь подписывать читай внимательнее.
Снова бряцанье бутылки о край бокала и характерное бульканье. Да она сейчас накачается!
Я поспешно вышла из-за стойки и забрала бутылку со столика.
– Слушай, а давай договоримся? С ним не могу, так может с тобой…
– О чем?
Видимо, Жанна со вчерашнего дня ничего не ела, с трех бокалов ее сильно развезло.
– Я слышала Катьку, когда она разговаривала с тобой. И сама чувствую… Короче, не знаю, почему ты неприкосновенность и без конкурса метишь в рабыни, твое дело, но раз уж мы пока в одной сцепке, давай выручать друг друга. А я дам тебе очень ценный совет на будущее.
Меня разобрал смех, я покачала перед носом Жанны бутылкой с остатками виски и отрезала:
– Ты мне уже задолжала одну тайну. Если бы я не повелась, ты бы трезвая дожидалась своего хозяина.
Жанна сосредоточила на мне взгляд:
– Не отказывайся. Могу сдать сейчас, мне тоже секрет достался по наследству, так что… Он всё равно прогнет тебя, добровольно или принудительно, не важно. Но он циклится на наказании. Вот его подбирает индивидуально, под каждую. Выберет твой самый жуткий страх и сделает твоим наказанием. Если сможешь – запудри ему мозги, сделай вид, что боишься чего-то другого. А лучше вообще ничего не бойся… Я вот не смогла… Прокололась. Не помню когда. Наверное, при перелете, когда заколебалась отсосать ему прилюдно. Не надо было раздумывать, выбора все равно нет. Он приказывает – ты подчиняешься…
– Чем я могу помочь в этой ситуации?
Жанна привстала на локте и по тону я поняла, что она, в самом деле, на грани:
– Ты его возбуждаешь, я дрочу, он кончает. И все счастливы. Ты целочка, я получаю свои бабки, а хозяин удовлетворен. Ну как тебе? Поможешь?
– Не думаю, что если буду присутствовать, то он кончит…
За спиной хлопнула дверь, и донесся голос Олега:
– А ты не думай, просто присутствуй.
Жанна с грохотом свалилась с дивана, я обернулась через плечо, когда она уже раболепно подтянула под себя колени, выпятила зад и вытянула руки вперед, опустив лицо вниз. Вот идеальная поза, чтобы не заморачиваться оправданиями и сомнениями, что из разговора услышал Олег.
Но он даже не взглянул в ее сторону, сканируя глазами меня.
– Я и так в офисе с девяти до шести, – выдавила из себя, чувствуя, как неприятная слабость сползает по позвоночнику вниз к ногам.
– Но вы говорили не об этом, – вкрадчивый голос только ускорил реакцию тела, руки затряслись, а ноги подкашивались. Но это же идеальный шанс узнать, что он слышал.
– О чем?
– О том, чтобы ты находилась ближе ко мне во время акта.
– У меня еще две недели!
– Неполных двенадцать дней…
– Все равно. Я вам не доверяю, вы не умеете держать руки при себе.
– Зато ты познакомишься с моей лучшей стороной. Но как хочешь, я не настаиваю…
И не успела я перевести дыхание, как он закончил фразу:
– …пока.
Пока он не настаивает, но через двенадцать дней будет приказывать. И фраза Кати тут же эхом пронеслась в голове:
«Пока девушка боится его, он держит ее рядом…»
А следом предостережение Жанны:
«Он выберет самый жуткий страх и сделает твоим наказанием».
И моя реакция была ничем иным как страхом. Банальным, липким, противным страхом, что именно сейчас он найдет причину, чтобы совершить экзекуцию. Чего я боялась? Секса с ним. Да, я только что поняла, что до обморока боюсь, что он снова трахнет меня, а я ничего не смогу сделать, как в прошлый раз, окажусь беспомощной и не буду сопротивляться.
Если уж без оглядок признаваться себе, то секс на совещании меня тоже пугал, но меньше. Я не верила в реальность такого секса со мной. С участием Жанны верила, потому что видела, а вот чтобы Олег отдал на круг меня – нет.
Так что отказаться от сближения сейчас – это практически расписаться в собственном страхе перед ним. И передо мной встает интереснейший выбор. Столкнуться с испытание лоб в лоб через двенадцать дней или медленно избавляться от страха, пока у него есть ограничительные условия.
Олег обошел меня и сейчас стоял над Жанной, сунув руки в карманы брюк.
– Ты пила? Отвечай.
– Простите, хозяин, – невнятно пролепетала Жанна, не поднимая головы.
Олег оглянулся на меня, перекатывая язык за щекой. Решает, что со мной делать? Так, главное не бояться! Не показывать вида, что пиздец как страшно!
Я скрестила руки на груди и вызывающе уставилась на него.
– Я пересчитывала остатки алкоголя, часть бутылок стояла на столике.
Он покивал головой:
– Ну конечно.
Потом тронул носком туфли Жанну, она замычала, как разбуженная.
– Иди в постель. Выспишься, приведешь себя в порядок и выйдешь ко мне.
– Да, хозяин.
На удивление, Жанна тут же собралась и довольно быстро исчезла за дверью уборной, где есть постель. Неужели притворялась, чтобы откосить от обязанностей?
И пока я удивлялась на Жанну, Олег снова сосредоточился на мне:
– А может в этом есть смысл?
– В чем? – не поняла я.
– В том, чтобы показать тебе обе мои стороны характера.
Промолчала, а он и не ждал ответа, продолжая размышлять вслух.
– Она рабыня, у нее есть правила поведения. Но она не нижняя… А ты могла бы ею стать.
– Я не понимаю разницы.
Олег сел на освободившийся диван лицом ко мне и только тогда вынул руки из карманов.
– Рабыня не может обсуждать свои отношения с хозяином ни с кем, иначе ее ждет наказание. Как думаешь, еще одно она переживет?
– Тогда не наказывайте.
– Не могу, она ослушалась. Трижды.
И пояснил, заметив мое удивление:
– Нарушила запрет на принятие алкоголя, раз. Общалась с тобой без моего разрешения, два. Обсуждала меня с тобой, три. Я могу её выкинуть за это, но тогда твои оставшиеся дни будут испорчены моим плохим настроением. Могу наказать, потом простить, но тогда ты принимаешь на себя положение условной рабыни. Скажем, на испытательном сроке, – он поднял ладонь, останавливая готовое сорваться у меня возражение. – Без секса. Пока не примешь ошейник, никакого секса и принуждения.
– Мне надо подумать, – у меня вообще от него голова кружилась.
– Подумай, – легко согласился он, чем насторожил. – К моменту, как детка выйдет, у тебя должно быть принято решения. Или вы вдвоем делаете меня счастливым. Или ты одна страдаешь от моего раздражения из-за воздержания.
День выдался показательным, Олег постарался. Я совершенно забыла про кофе для Кати, пока она не вошла с распечаткой в руках, а Олег перенаправил её ко мне.
– Держи, Олег Константинович просил передать на изучение.
Я с сомнением приняла пачку распечатанных листов и прочитала заглавие «Свод правил и ограничений. Приложение к договору №__ от ___».
– Что это?
Катя бросила быстрый взгляд в сторону шефа, скорчила рожицу и вышла.
– Олег Константинович, могу я сделать небольшой перерыв?
Его тяжелый взгляд мазнул по мне:
– Нет.
– Я еще с утра обещала угостить Екатерину кофе. Пожалуйста?
Вот только что все было нормально, но как только он сосредоточил на мне свое внимание, как сразу подогнулись коленки и неприятный холодок пополз по спине. Да ладно! Сама себе не верю, что расклеиваюсь от одного его взгляда. В клубе после полуночи я с такими отморозками имела дело, что даже Вика не всегда решалась с ними связываться. А тут, красивый, еще молодой мужчина, тот, о ком я грезила со студенческой поры. Мой первый партнер…
Я не удержалась и усмехнулась, видимо, слишком громко.
– Хорошо, иди, но я запрещаю обсуждать с Катей правила. Все вопросы задашь мне.
Я удовлетворенно улыбнулась и занялась приготовлением особого мягкого кофе с пенкой. Но выйти Олег мне не дал.
– Дай мне попробовать.
– Это Кате…
– У тебя в руке две чашки.
– Вторая мне.
– Дай мне свою чашку.
Я не знаю, что произошло. Интонация? Взгляд? Его осанка?
Но меня подхватила его воля, я безропотно подошла к Олегу и протянула ему кофе. Он ни разу не разорвал со мной зрительный контакт. Взял чашку с блюдца, сделал небольшой глоток и поставил обратно.
– Вкусно. Ты хорошо готовишь кофе, киса. Иди.
Вот в этот момент мне будто вернули разум. Я даже вздрогнула, когда легкая заторможенность отпустила и навалилась знакомая слабость от близости Олега. Черт, я даже думать не хочу, что это было.
Вылетела из кабинета, словно у меня на хвосте сидели саблезубые волки.
– Кать, а Олег Константинович не практикует какие-нибудь фишки, вроде НЛП?
Прежде чем ответить, она проверила, плотно ли прикрыта дверь, забрала свой кофе у меня из рук и кивнула на подоконник.
– Нет. Но он чего-то такое проделывает.
Я словно очнулась из прострации, только что заметив, что пью из чашки, из которой до меня пил Олег. Странное чувство. С одной стороны, на меня накатывает страх, что я переступаю личную границу Олега, с другой, непонятное будоражащее чувство прикосновения к запретному, как посвящение…
– Можешь рассказать, как проходят кастинги?
– Что? – не поняла Катя.
– Ну как их – пробы? Слушанья? Как он выбирает рабынь?
– А! Да ты сама скоро увидишь. Он только что дал отмашку на размещение конкурсной вакансии.
Я удивилась. Ведь судя по его словам, я что-то там должна выбрать, решить, а он уже во всем распорядился и решение принял. Обидно? Нет, наплевать! Нужно более трезво подходить к его выпадам. В конце концов, он хочет меня оттрахать и сделать это унизительно. Я была бы идеальной спутницей, если у меня бесконечно регенерировалась девственная плева. Но увы.
– В отборе участвуют только девственницы?
– Что? А… Нет. Этот этап он прошел. Такие истерички попадались, ты бы знала! Вот им договор даешь, где черным по белому написано, что интимные отношения обязательны. Сумма компенсации крышесносная, а им мало. Продали невинность и все им мало и мало. Тьфу. И ладно бы невинные!
– Разве нет? Девственницы же?
– Ну да, – сморщилась Катя. – Это столица, Ксюш! Здесь восстановить свою невинность, – тут она сделала «кавычки» пальцами, – плёвое дело. А еще есть технические девственницы, которые ждут именно такого случая – продать дефлорацию подороже.
– А, – понимающе кивнула я, делая себе пометку разговорить девчонок по коммуналке на предмет технической девственности.
– Потом они борзеют, а шефу нужны послушные и скромные.
– Запуганные, ты хотела сказать?
Катя отставила пустую чашку, облизнулась:
– Я сказала то, что хотела. А ты внимательно почитай приложение и поймешь, какие требования он предъявляет к кандидаткам. Хотя мне кажется странным, что договор на тебя готовлю через десять дней и при этом открываю вакансию. Мог бы потерпеть детку. Или потерпеть, пока ты деткой не станешь. Для меня вообще странно, что он не готов терпеть. Обычно шеф сдержаннее.
– Я не стану «деткой»…
– Не сомневайся, тебе даже в пробах участвовать не придется.
– Нет, Кать, я буду не «деткой», а «кисой». Бр-р-р… И если не сложно, зови меня Ксенией? Не «ксюшей», пожалуйста.
– А что с Ксюшей не так?
Я скривилась:
– Просто моё имя Ксения, а все сокращают до Ксюши, или Ксюхи, или вообще Ксю. Мне и так долю кисы принять нелегко, так хоть отзываться на своё имя, а не на сокращенное.
– Поняла, без проблем.
Кофе Кате понравилось, но он слишком быстро закончился, и я вернулась под тяжелый темнеющий взгляд Олега. Пока изучала свод правил и офигевала, он изучал мою реакцию, периодически вмешиваясь:
– Вопросов не возникло?
– Ничего спросить не хочешь?
– Тебе пока все из перечня понятно?
Отвлекал и сбивал с мысли, а спустя полчаса, вообще бросил изучаемые документы, усадил меня на диван и сел напротив.
Сначала я вникала в права и обязанности хозяина.
Мне показалось правильным, что он обязан заботиться о благополучии своей рабыни. Даже пункт, где хозяин решает моральные, физические, сексуальные и социальные проблемы подопечной не вызвал отторжения. С учетом полного пользования другим человеком логично требовать с него такие гарантии. Но поперек горла стал пункт девятый, где вид и степень наказания избирается хозяином на его усмотрение и в соответствии с тяжестью совершенного подопечной проступка. Это то, о чем предупреждала Жанна. Вот бы заранее его оговорить, чтобы потом не дергаться из-за каждого неверного шага.
Перешла к правам и обязанностям подопечной. Ну как «правам», все же к обязанностям. Прочитала первые два пункта и усмехнулась:
«Просьба хозяина равносильна приказу».
«Приказ не обсуждается, а выполняется немедленно».
Ха. Ха. Ха. Чувствую себя призывником, знакомящимся с уставом. Интересно, после присяги вместо знамени мне член хозяина целовать придется?
«Подопечная не может заговаривать с хозяином первой».
Вообще молчать буду. Если, конечно, он не прикажет говорить. Надо заготовить нейтральные темы.
Никакой лжи, предательства и унижения хозяина. Прям постриг в монахини. Чего он сам боится, что так обкладывается правилами?
«Круг общения подопечной определяет ее хозяин». Что? Это как? «Олег Константинович позвольте мне поздороваться с Катей?» Так что ли?
– Давай обсудим пункты?
– Я еще не дочитала… И что тут обсуждать: вам можно всё, мне ничего. Подчиняй и властвуй. Фу.
Он склонил голову набок, потом закурил и затянулся, не прерывая моего погружения в свод.
– Это правила для рабыни.
– Да, это очевидно, – кажется я начала злиться. И самое замечательное, когда я злилась, я переставала его бояться. Наверное, могла даже шлепнуть по руке, но испытывать не стала. Меня настолько удивило это замещение чувств, что я позволила себе немного понаглеть.
– Я думала, что мы договорились оставить Жанну…
– Кто такая Жанна? – нахмурился Олег.
Да ладно! Он каждый день пихает в нее член и не знает, как ее зовут?!
– Жанна – это ваша рабыня.
– Детка? Не знал, – судя по интонации, ему было фиолетово, узнал и тут же забыл. – Не помню, что мы договаривались. Я сделал тебе предложение и жду решения.
– А если я соглашусь?
Он стряхнул пепел, выпустил дым и посмотрел на меня из-под прищуренных век.
– Тогда тебе будет все равно, кто берет в рот мой член, пока я трахаю тебя языком.