Впрочем, о так называемой мести я забыла, как только профессор вывел нас на полигон. Он указал на разметку свободной площадки и приказал делиться на шесть групп, то есть по четыре человека в каждой. В моей их оказалось всего трое: блондинка Таггри со шрамом, Клиф со шрамами и я, будущая обладательница такого же изысканного украшения. Прикусив губу, подумала о том, что в следующий раз в нашу группу добавится отсутствующий Норго, а вот хорошо это или плохо, еще не решила.
Улыбающийся Дениэ Гову вкратце повторил материал об особенностях разных почв и предложил ею друг в дружку кидаться. Вернее сказать, выстроив нас в два ряда по три группы в каждом, он приказал противника закопать.
– Победителей первого тура разделим на две группы, а оставшиеся в живых после второго будут биться со мной, – обрадовал нас земляник.
И группа, взглянув на довольного мага, пусть и выгоревшего, но многоопытного, мгновенно приуныла.
– Простите, профессор, а вы не могли бы дать нам стимул? – тихо спросила я.
– Например?
– Выстоявшим в первом туре – зачет автоматом. Во втором – допуск на экзамен без лабораторных. А закопавшим вас… – с улыбкой отметила, что группа прислушивается к нашему диалогу, и замахнулась на святое: – Трехмесячная работа внештатным помощником-лаборантом.
На полигоне раздался слаженный вздох одобрения. Я оказалась права, в лаборатории тянет не только меня. Это достойный приз студиозам третьего курса.
– Так-так, – Гову тихо хмыкнул в бороду и потер большие руки, – надеетесь все-таки выиграть?
– В противном случае игра не стоит свеч! – ответила Таггри и подмигнула мне.
– Что ж, ладно… Договорились. Становитесь на исходные, через минуту начинаем.
Все разошлись по меткам. А профессор неожиданно протянул мне руку. В широкой ладони земляника блестел простенький оберег от гриппа, но держал маг его так бережно, словно бы в нем спрятана великая тайна.
– Ирэна, это вам.
– Спасибо. – Я взяла артефакт несмело.
– Не за что, это ваш, но уже проверенный, – намекнул он на мое творчество в бессознательном состоянии.
– Да? А на что он рассчитан?
– Сейчас поймете, – усмехнулся профессор. И он направился к каменной трибуне на краю площадки, чтобы уже оттуда громогласно сообщить: – Итак, повторюсь, правил нет, только законы почвы. Приготовились…
Нарастающее напряжение всего на несколько мгновений стерло кровожадные улыбки с лиц участников, а затем над площадкой раздалось:
– Раз, два, пли!
И не успела я ничего предпринять, как вдруг огромный сгусток вспененной грязи приблизился к моему лицу, но не долетел, напугав и поразив одновременно. Я с удивлением проследила за тем, как жижа сползает передо мной словно бы по стеклу и открывает совершенно ошарашенные взгляды четверки парней, что стоят напротив.
– Вот это да!
Посмотрела вначале на амулет, а затем на преподавателя, который поднял большой палец вверх. Присев, как подобает благородной леди, беззвучно пролепетала: «Спасибо!» Он кивнул и более на меня не отвлекался, потому что на площадке началось настоящее грязевое побоище, за которым ему следовало следить.
Комья земли, песчаные бури и жидкие оползни срывались на противоборствующие группы студиозов, сметая их с полигона. Одни пытались противника закопать, другие – замуровать, а третьи – закидать, как наши… И, оценив эффект от первого броска вспененной жижей, предводитель вражеского отряда зычно скомандовал своим парням:
– Не тратьте зря силы на новенькую! Окончательно закидайте двух других!
Я только сейчас обернулась и с нескрываемым ужасом увидела, что мои напарники, пошатываясь, поднимаются с колен в пяти метрах от первоначальной позиции. Клиф получил удар в голову и сейчас усиленно ею тряс, а Таггри – в живот, за который держалась, постанывая от боли. Их наспех сделанные щиты не уцелели и подвели хозяев, а я – единственная, кто невредимой осталась на месте.
– Ирэна? – пробасил здоровяк, и его удивление всецело разделила и девушка:
– Не поняла, а она почему?!.
Обратив внимание на мою беспечную невозмутимость, они удивленно застыли, за что вновь чуть не получили по порции вспененной грязи. Но на этот раз потомок Дит Мато отреагировал быстрее: схватив блондинку за шкирку, он преодолел разделяющее нас расстояние в два прыжка и спрятался за мной, как за стеной.
– Что происходит? – сердито спросил здоровяк.
– Ничего особенного, мне дали защитный артефакт… поносить, – сообщила я. Щит, образуемый кулоном, оказался настолько вместительным, что мы втроем без проблем за ним уместились, даже Клиф, несмотря на рост под два метра и весьма широкие плечи.
Потрогав силовую растяжку моего изобретения, парень присвистнул, а девушка вздохнула:
– Везет же некоторым…
– Вам тоже везет, – поспешила я заверить и, поймав их взгляды, пояснила: – Вы же со мной.
– Да, – пробасил Клиф скептически, – и закопают нас тоже с тобой. Вон как стараются. – Бросив тяжелый взгляд на нападающих, он заскрежетал зубами. – Была бы тут моя сумка…
– Но ее нет, – мирным тоном напомнила Таггри и мягко спросила у нас обоих: – Так что делать будем?
Отчетливо ощущая, как команда противника со всевозрастающим ожесточением закидывает мой щит быстро застывающей жижей, я уже представила итог сражения. Момент, когда щит лопнет под давящей тяжестью наклонной стены и она погребет под собой всю мою группу. Невольно поежилась и оглянулась. В остальных командах победители уже проявили себя, одни лишь мы до сих пор не дали отпора. И за свое бездействие уже получили не один вопросительный взгляд профессора, а затем и окрик: «Дит Мато, не спите!»
И единственный мужчина в нашей группе взял командование на себя.
– Для начала не дрейфить и провести ревизию возможностей. Я – потомственный земляник.
– Насколько потомственный? – спросила деловито.
– Четвертое поколение, – ответил одногруппник и возмутился моему недовольному виду: – А что такого?! Нормальные крепкие браки и…
– Ты не понимаешь. По генетическим исследованиям в таких семьях все чаще рождается тройка. В этом случае любое перенапряжение опасно, ты можешь выгореть, так и не достигнув двадцатипятилетнего возраста.
– С чего ты взяла? – возмутился потомок Дит Мато и выпрямился, разведя плечи. Но, подумав, опять согнулся, потому что удар по самолюбию он вынести сможет, а вот повторный по голове – нет. Вспененная жижа из клинкера и черного гипса продолжала лететь в нас нескончаемым потоком. И только Всевышний знает, откуда здесь гипс, потому что под нашими ногами была только глина.
– Все разъяснения после. – Я обратила взгляд на одногруппницу: – Таггри, а ты с какими возможностями?
Она опасливо покосилась на наших противников, прошептала, все еще потирая живот:
– Водница. В моей семье никогда не рождались водники с уровнем выше первого.
– Всевышний, мы самая слабая команда, – тихо резюмировала я.
– Это еще почему? – опять возмутился предводитель группы. – Не настолько мы и слабые.
– Потому что у меня стихия воздух, а в резерве только искры.
– Паршиво, – согласился он.
– Да, но благодаря малому резерву я всегда ищу нестандартный подход. Скажи, Клиф, они там уже глубокую яму вырыли? – Я кивнула за спину.
– Метр на полтора.
– А в глубину? – Судя по тому весу, что едва удерживал мой артефакт, колодец у противника должен быть приличных размеров.
– Два с половиной метра. И она до середины наполнена цементирующим составом.
– Какое приятное обстоятельство. – Я подмигнула своим собратьям по оружию, но, судя по лицам, они моего мнения не разделяли. – Разыгрываем эту партию так: пока я отвлекаю всех, ты, Клиф, загоняешь парней в яму, а Таггри по-быстрому их там замешивает.
– Но нам сказано их закопать! – возмутились оба в голос.
– Да, а еще сказали, что игра без правил. – Я оценила объем наклонной стены за моими плечами и, присев на корточки, потянула своих напарников вниз. – Ну что, начнем?
– Когда? – Земляник присел, а водница плавно опустилась на землю. – А счет будет?
– Да. – Я хлопнула в ладоши, отключая артефакт, врезала воздушным потоком по стене, как раз над нашими головами, и скомандовала: – Начали!
Обрушение окаменевшего раствора отвлекло внимание всех, в том числе и профессора Гову, который с криком «Студиозы, мать вашу!» бросился нас спасать. Грохот, шуршание разлетевшихся по площадке осколков, плотный столб пыли и ругань мага отвлекли всех от боя в земле и грязи. И никто не заметил, как обвалились стенки колодца противостоящей нам группы и как закрутилась в нем вспененная жижа.
Расчет был правильный, и наши противники посыпались в нее, как подкошенные. Правда, и этого никто не увидел.
– Ирэна! – орал профессор, пробираясь к нам через огромные осколки. – Если вы остались живы, я сам вас сейчас у!..
– Мы выиграли! – с воплем подскочила я и маг-потоками быстро осадила поднятую в воздух пыль. – Первый тур за нами!
Довольный возглас пролетел над полигоном, заставив всех недоуменно остановиться.
– Что? – Земляник, едва взобравшийся на ближайший к нам камень, не сразу понял, что произошло. Оглянулся.
А я уже поднимала с колен Клифа и Таггри, чтобы, обняв их, громко заявить:
– С первым заданием справились! Давайте второе.
– Живы? – недоверчиво переспросил Гову, спрыгнув рядом, и даже руками над нами поводил.
– Даже не поранились, – сообщила я гордо и оглянулась назад, – в отличие от них.
И в это мгновение из ямы противника раздалось приглушенное и отчего-то хриплое:
– Спасите!
– Кто-нибудь?!
– Профессор…
– Кажется, вас зовут, – улыбнулся потомок рода Дит Мато.
Преподаватель оказался там быстрее прочих и, рухнув на колени, изумленно выдохнул:
– Проклятый Всенижний, как вы это сделали?
– Секрет фирмы, – ответила я, точно зная, что на следующем занятии мы обязательно проведем работу над ошибками и нам с профессором придется объясняться.
Дениэ Гову, не прекращавший внимательно на нас поглядывать, вызвал по эхо-порту помощников. И попросил их высвободить четверку парней, замурованных в камень по самые шеи. Отдав все распоряжения, он оглядел заваленный почвой полигон и потер ладони, счищая с них быстро застывающую грязь.
– Что ж, здесь убираться будут долго. Предлагаю перейти на другую площадку.
Одиннадцать испачканных, но довольных собой победителей первого тура перешли на новую зону боевых действий и вновь поделились между собой. Удивительно, но моя группа опять оказалась в меньшинстве и опять меченая. Двое парней, примкнувших к нам, между собою поровну делили четыре тонких шрама.
– Это воздушники Тисьян и Гатору. – Клиф представил мне в чем-то схожих брюнета и шатена таким голосом, словно бы к нему самому обращаться стоит по полному имени. А может быть, все дело в шрамах и уважении, которые вызывают борцы за свободу от режима Норго?
– Тис и Гат, – кивнула я, сократив их имена до удобного минимума, – приятно познакомиться.
– И нам, – ухмыльнулись парни, – приятно познакомиться с главной новостью этого семестра.
– Отрадно узнать. – Я шла вместе с ними на новую площадку для боя и думала над странностью поведения в группе. Почему отпрыски из высокородных семейств носят шрамы, и ни их родные, ни профессора ничего не предпринимают? Спросить, не спросить? А когда, собственно, я еще это выясню?
– Слушайте, – остановила их на подходе к новой площадке и требовательно спросила: – Я что, одна вижу шрамы на ваших лицах или остальные тоже?
Мне ответил самый меченый:
– Никто, кроме нас, их не видит. – Клифорд скривился, потрогав красную полосу на своем лице. – На Норго мы уже неоднократно подавали в суд и обращались в нужные органы, но… сынок учредителя службы НВН лорда Тэдора из всех скандалов выходит кристально чистым.
– А вы четверо – единственные, кто был наказан столь специфическим способом?
– Еще трое, но они перевелись.
И шрамы, несомненно, очень болезненные, стоит лишь взглянуть на Клифа, который морщится и попеременно потирает то один свежий след, то другой. Еще особенность, что их видят лишь студиозы нашей группы и никто другой. Выходит, при оформлении иска и судебных разбирательствах потерпевших тщательно обследовали и ничего не нашли. Что ж, разгадать заклинание огневика, а такое мог проделать только он, будет непросто.
Ступив на площадку, я в задумчивости включила защиту артефакта и не сразу влилась в схватку, где мою команду уверенно засыпали песком, а они, то есть мы, совсем не нападали и не слишком сильно отбивались.
– Ирэн?! – Бас Клифа вывел меня из оцепенения. – Я понимаю, что тебе песок не помеха, но мы так просто не справимся. Идеи есть?
Посмотрела на наших, затем на группу противников, состоящую из трех девушек и трех парней, а после на площадки под нашими ногами. Мы стояли на глине, они на базальте. Как по мне, разделение территорий прошло не в нашу пользу, но это еще не значит, что удача на чужой стороне.
Я улыбнулась и ответила:
– Есть. Делаем следующее: Таггри замораживает почву под нами, а ты ее вспучиваешь.
– Зачем? – не понял Тис, и Гат, соглашаясь с ним, кивнул. – Она все равно будет тяжеловесной и липкой.
– Потратим больше энергии и сил на ее метание в противника, – поддержал его второй. И взмахом руки отразил песчаную волну, которая едва не смела нашу водницу.
– А мы не будем кидаться, мы их вкрутим.
– В базальт? – удивленно переспросил Клифорд. – Ты хоть представляешь наши энергопотери?
– Зачем в него, у нас на это никаких сил не хватит. Мы же добрые, так и быть, свою площадку им уступим и вкрутим их в нее по одному.
– Понял, – просиял Клиф шальной улыбкой и махнул Таггри, – идем готовить место. А ты прикроешь.
– Хорошо. – Я стала близ Тиса и Гата и предупредила их об изменениях в программе и ролях, отведенных им. Парни тут же расцвели предвкушающими улыбками. Вспыхнувший в нашей группе энтузиазм не обрадовал противников, а чрезмерно насторожил, и не зря. Не прошло и минуты, как Дит Мато дал сигнал, а я скомандовала:
– Начали!
Мы отскочили от площадки, одновременно выпустив из рук по два воздушных кокона в высоту не выше метра. Наши противники ожидали кучи песка и комья грязи, парни активировали щиты, а девушки от неожиданности попытались убежать, но все они в этот самый момент были схвачены. Их щиты разлетелись в разные стороны, посшибав с ног наблюдателей, послышался испуганный визг, крики о помощи и заявления о бесчестности нашего приема.
– Это неправильно!
– Вне правил!
– Нарушение задания…
– Профессор, почему не остановите?!
Однако несколько секунд спустя, когда коконы исчезли, оставив после себя шесть всклокоченных и бледных студиозов, вкрученных в площадку до самых локтей, полигон наполнился свистом и аплодисментами, правда, исходили они исключительно от Дениэ Гову.
– Великолепно! – Маг подошел к нам и, отдав приказ помощникам по освобождению проигравших, обратился с ироничным вопросом: – И как вы сладите со мной?
Его насмешку можно было понять, грязные и уставшие, мы выглядели не лучшим образом и вряд ли помышляли о борьбе за главный приз. Не знаю, как остальным, но мне в данный момент больше всего хотелось спать. Вьюны без амулета усиления выпотрошили все искры, и я теперь едва держалась на ногах. Прильнув к плечу Клифа, ответила:
– Да-а-а-а сладим… Только скажите, сколько времени осталось до конца лекции. – Прикрыла зевок ладошкой и медленнее произнесла: – И я тут же решу, какой из способов избрать.
– Три минуты. – Земляник лукаво прищурился. – Успеете?
Осмотрев осоловевшим взглядом полигон, я решительно сказала: «Да», чем вызвала немалое удивление как у участников сражения, так и у самого профессора.
– Очень интересно, – произнес он, потирая ладони: – И как?
– Элементарно.
И с огромным трудом призвала воздушный поток, зачерпнула им грязь с соседней площадки и переместила ее в руку, чтобы на глазах у изумленной публики обрызгать Дениэ Гову со словами: «Вот я вас и закапала».
На полигоне наступила такая тишь, что стало слышно, как капли разжиженной глины срываются с бороды земляника и падают на площадку из базальта.
– Что?! – выдохнул он со смешком. – Но я дал задание закОпать противника, а не закАпать!
– Ну… – я кривовато улыбнулась и крепче вцепилась в руку бледного потомка Дит Мато, – договор между нами подписан не был, задание на бумаге не фиксировалось, а значит, ваши претензии более чем голословны. Вы проиграли, профессор. Смиритесь…
Все, что было дальше, помню смутно. Кажется, взирая на всех пустым взглядом, я упрямо отсидела одну из запланированных на сегодня лекций Эфки Нэфки Трумс, продолжая жаться к напряженному плечу басовитого одногруппника. К слову, ненапряженным он быть не мог, потому что из моей сумки то и дело высовывалась лапка напуганного Кишмиша, который мое наличие проверял на ощупь, нередко касаясь и ноги рядом сидящего. Я пыталась сказать студиозу, что взбрык не опасен, но язык мой заплетался, так что произнести что-либо внятное попросту не вышло.
В какой-то момент Клиф плюнул на все, в том числе и на приличия, и молча вынес меня в коридор, не забыв прихватить мою сумку. Путь в кабинет Лесски, как и разговор земляника со стихийником, запечатлелись в моей памяти до отвратительного плохо, а вот шипение девятого – очень даже хорошо.
Он опять вспомнил отборную матросскую ругань и позволил мне мысленно повторить ранее «выученный материал».
Проснулась я в своей спальне в доме маг-опекуна от яркого света, странного шипящего звука и запаха гари. Собственно, после того, как я исчерпала до нуля выданные мне Всевышним силы, желания вставать не было. Как, впрочем, и желания разбираться с необычным явлением световой активности. И я бы продолжала спать, крепко обнимая подушку и закинув ногу на одеяло, если бы Кишмиш не потревожил меня.
Шелест вечнозеленого у самого уха был просительным, а потому я приступила к обычной для последних дней практике – игре «Угадай, чего хочет взбрык!».
– Опять… воды? – спросила сонно и ощутила, как он лапкой скользнул по моему плечу.
Ответ отрицательный.
– Есть хочешь? – и вновь скольжение. – Замерз? – тоже нет, и в этот раз он шелестит куда раздраженнее.
– А, свет… – поняла я, за что тут же получила легкий укол: угадала правильно. – Так возьми и выключи…
И он опять лапкой скользит по моему плечу.
Со вздохом перевернулась на спину, прошептала:
– Кишмиш, не капризничай. Я после опытных работ, знаешь, как устала…
Но он не слушал, покинул люльку из собственных плетений и прошмыгнул мне за шиворот. Неожиданный поворот: мы же договорились, что на шее и в моем корсете вечнозеленый жить не будет.
Оттянув ворот ночной рубашки, укоризненно посмотрела на оккупанта моей груди.
– Ты что творишь? – Дрожащий лист над его сердцевиной, чуть сморщившись, повернулся на мой голос: – Мне неудобно, это неприлично и… ладно, так и быть, свет я сама выключу. Выползай оттуда!
А он в ответ вырастил еще четыре лапки и, молчаливо протестуя, оплел ими меня.
– Взбрык! Вылазь, я сказала…
Судорожное мотание листом из стороны в сторону, и только я попыталась его отодрать, так он до хруста сжал меня в шелестящих объятиях. На мгновение зажмурилась от безысходности и постаралась не думать, где он у меня сидит и что оплетает, поддерживая форму. Просчитала про себя до двадцати пяти и после кратковременных раздумий смилостивилась над шелестящим.
– Хорошо, оставайся. – Он расслабился, а я, поморщившись от боли в ребрах, прошептала: – Но будь другом, хоть объясни, что тебя так напугало.
Лапка Кишмиша медленно, а главное, очень плавно выбралась из-за пазухи и указала направление вверх.
– Люстра? – Я заглянула за шиворот с укором: – Но ты ее уже видел…
Пятилап отрицательно помотал листом, и побег вечнозеленого удлинился еще чуть-чуть, все так же указывая вверх. Я покорно проследила за его движением, нахмурилась.
– Плафон? Тебя плафон испугал?
Листики на побеге раздраженно зашелестели, и я со вздохом попросила:
– Не ерепенься и нормально покажи.
И вот тут лапка вечнозеленого удлинилась настолько, что достигла ближайшего плафона люстры и указала в него.
– Просто прекрасно, – прокомментировала я, – императорского взбрыка средь ночи напугал светящийся кристалл…
Но Кишмиш, не обращая внимания на мою иронию, чуть дрожа качнул тяжелую люстру и стукнул плафон. В следующее мгновение из него с шипением на потолок метнулось нечто огненное, яркое и быстрое. Оно тонким хвостом ударило моего питомца по листьям и противно зашипело, широко раскрывая пасть.
И столетнее маг-растение, которое совсем недавно «мумифицировало» древянистку, неожиданно испугалось бестии, вздрогнув, уменьшило побег, чтобы спрятать его на моей груди. Я не столько удивилась неизвестному огненному созданию, сколько поведению самого питомца.
– Да-а-а-а, Кишмиш, тебе было чему испугаться, это же редкий вид, – протянула я, глядя на нежданную гостью, которая только сейчас заметила меня. – Саламандра с островов ХефФор, вид огненная, подвид…
Я задумалась, не зная, к кому причислить создание, которое, спрыгнув с потолка, еще в воздухе перешло в боевую форму. И на мою кровать мягко приземлилась огромная огненная ящерица, обросшая рогами и плавниковыми наростами. И пусть по размерам она не превосходила золотого василиска, но выглядела куда более устрашающе. Чего стоил один лишь ее хвост, тонкий, как кнут, раскаленный и раздраженно подрагивающий.
– Вид огненная, подвид кнутохвост! – возликовала я, как первооткрыватель, и продолжила анализ: – Самочка, и если судить по хвосту, живет она на этом свете от силы пару лет. А значит… – с прищуром посмотрела на притихшее существо и вынесла свой вердикт: – Боевой трансформации не имеет.
То, как вздрогнула визитерша, лишь подтвердило мои слова. И я принялась за агитацию вечнозеленого пятилапа:
– Кишмиш, это всего лишь иллюзия!
Лист выглянувшего наружу взбрыка удивленно приподнялся, будто бы спрашивая: «Правда?»
– Честно говорю! – Я указала на ящерицу пальчиком, чуть ли не ткнув ее в огромный сплющенный, а главное, иллюзорный нос. – Она по размерам меньше тебя. По возрасту так совсем младенец, и еще… у нее горит только хвост, вернее, кончик, и то лишь минуту после того, как она в живом огне два часа просидит.
Я была уверена, что он сразу же кинется на саламандру, но мой растительный питомец не торопился. Совсем не торопился, так что пришлось его подстегнуть:
– Кишмиш, туши ее и давай спать!
Услышав команду, он мгновенно отлип от меня и перешел в наступление. Как саламандра убегала от императорского взбрыка, я не видела по причине сна. В ярко освещенной комнате еще минуту слышался шум погони и короткой схватки, раздраженное шипение и воинственный шелест, а затем все неожиданно погасло и затихло. А еще через несколько секунд вечнозеленый опять полез ко мне за шиворот, так сказать, в поддержку моих… форм. Но быстро получил по лапам и ретировался на соседнюю подушку.