Я проспала!
Сама не знаю, как не услышала будильник, точнее, услышала, но выключила его. Вот ведь. Засиделась за дипломником, легла поздно, и вот результат.
Быстро принимаю душ, голову мыть некогда, завязав косу, достаю из шкафа джинсы и толстовку. Не очень строго, конечно, но гладить рубашку мне некогда.
На пару опаздываю на десять минут, но к счастью, не я одна, преподаватель тоже. Прохожу к свободной парте, только усаживаюсь, как ко мне поворачивается Карина.
– Привет, – улыбается широко, я здороваюсь в ответ, но настороженно. Чувствую, что она неспроста.
– Слушай, а что у тебя за дела с новым преподом, Гордеевым?
– Декан попросила разобрать ему кабинет, там бумажный завал, – отвечаю коротко.
Карина задумчиво вытягивает губы трубочкой. Потом, снова улыбнувшись, говорит:
– Окей, поняла, спасибо, – и отворачивается. Смотрю, она за него всерьёз взялась. Не смущает, что он ее почти вдвое старше?
Вспоминаю вчерашнюю сцену в машине, когда он был ко мне так близко и говорил такие вещи… Меньше всего я думала тогда, что он меня старше, и вообще мало о чем думала. Его близость как будто сбивала с толку, заставляя разум путаться.
Из этих порочных мыслей меня выдергивает пришедший преподаватель. Собираю себя в кучу, дав установку выкинуть все лишнее из головы.
И хотя я вроде как успела на пару, утренний просып почему-то все равно оставляет ощущение, что весь день будет наперекосяк. На большой перемене собираюсь сходить перекусить, иду в сторону центральной лестницы и замираю, потому что оттуда выворачивает Дима. Он тоже тормозит, увидев меня. Рассматривает в ответ.
Он как всегда с иголочки: легкий пуловер поверх рубашки, воротничок выправлен сверху, классические темные джинсы, волосы зачёсаны набок. Я почти уверена в том, что он сейчас отойдёт в сторону, например, к расписанию, чтобы не общаться со мной, но Дима начинает идти мне навстречу, не сводя взгляда. Я резко выставляю руку вперёд, словно это может его остановить. И впрямь останавливает, хмурится, но не идёт. А я, резко развернувшись, топаю обратно, к задней лестнице. Оглядываюсь, чтобы убедиться: Дима за мной не следует. Иду так несколько секунд и врезаюсь с размаху в кого-то.
– Извините, – поворачиваюсь и утыкаюсь носом в мужскую грудь. Даже глаза поднимать не надо, чтобы понять, кто это.
– На что засмотрелись, Завьялова? – усмехается Роман Андреевич.
Вымученно улыбаюсь, делая шаг назад, мы с Гордеевым синхронно оглядываем друг друга. Он в модных джинсах, футболке и современном пиджаке, я, как помнится, в толстовке и рваных джинсах. Мужчина вздёргивает бровь.
– Вернулись к любимой подростковой одежде, Завьялова? – подковыривает он меня. Я закатываю глаза. – После пар жду вас?
– Да, конечно, Роман Андреевич. Я пойду, ладно?
– Идите.
Делаю пару шагов и оборачиваюсь, Гордеев шагает по коридору, Димки нет. Фух, пронесло.
Остаток дня провожу в волнении, понимаю, рано или поздно придётся с Димой встретиться. То есть я это и раньше понимала, но почему-то думала, что он не будет стремиться к общению. Вообще сделает вид, что мы незнакомы, в конце концов, когда мы встречались, я была в академе, и вряд ли кто-то знает о нас, чтобы соблюдать приличия на эту тему. Меня бы такой расклад вполне бы устроил.
В итоге предательски поглядываю в коридор, чтобы снова не столкнуться с парнем. После последней пары лечу из аудитории пулей на кафедру, внутри никого, облегченно выдыхаю, подходя к приоткрытой двери, видимо, Гордеев уже там, распахиваю дверь и вижу Димку, перебирающего дипломники. Первое желание – сбежать – пресекаю. Захожу, ловя его взгляд.
– Что ты здесь делаешь? – интересуюсь, держась у двери.
– Тебя жду, услышал краем уха, что ты разбираешь кабинет для нового завкафедрой, вот и подумал, что придешь сюда после пар.
Я выдыхаю, прикрывая глаза. Все-таки ему что-то от меня нужно. Неужели не понимает, что для меня наша встреча может быть болезненной? Ладно, чем быстрее мы с этим покончим, тем лучше.
Прохожу вперед, забрав из рук парня дипломник, кладу на стол.
– Дим, ты чего вообще хочешь? – интересуюсь, складывая на груди руки.
– Давай поговорим, Аль.
– Я не хочу.
– Не хочешь? – Димка удивляется.
Серьёзно? Нет, конечно, я сказала тогда, что все понимаю, но это не значит, что мне не было больно.
– Не хочу, – повторяю медленно, – ты вроде и сам говорил, что нам будет лучше больше не встречаться?
Пытаюсь отойти, но Димка вдруг ставит руки по сторонам от меня на стол, приближаясь.
– Аль…
Его близость сейчас кажется неприятной, пытаюсь отстраниться, но он не даёт. Готова уже толкнуть его, но в этот момент дверь открывается, и я вижу на пороге Гордеева. Димка тут же делает пару шагов назад. Появления мужчины он точно не ожидал.
Роман Андреевич переводит взгляд с меня на парня, тот тут же приближается к мужчине.
– Дмитрий Максимов, преподаю мировую художественную культуру.
Гордеев, сощурившись, пожимает ему руку.
– А моей студентке вы сейчас что преподавали? – интересуется не особенно дружелюбно. Я отворачиваюсь, Димка смущенно кашляет.
– Прошу простить, это не то что вы подумали.
– То есть вы не прижимали в кабинете завкафедрой студентку? – голос Гордеева становится невозмутимым, а я невольно поглядываю в их сторону.
Димка ненавидит такие ситуации, перед начальством он всегда старается быть хорошеньким. Да и не только перед начальством – перед всеми. Ну как оказалось, кроме меня.
Димка начинает бормотать какую-то чушь, я не выдерживаю.
– Роман Андреевич, отпустите его. Пожалуйста.
Гордеев кидает на меня быстрый взгляд, а потом говорит:
– Свободны, и больше, надеюсь, я вас не увижу обжимающим студенток. Вы преподаватель, и это подсудное дело.
Димка вылетает из кабинета быстрее пули, тихонько закрыв за собой дверь. Я так и стою, теперь наблюдая за Романом Андреевичем. Он подходит к столу, кладёт сумку с ноутбуком и, замерев напротив, складывает на груди руки.
– Что скажете в своё оправдание, Завьялова?
– Скажу, что ему повезло, что вы пришли, иначе через мгновение получил бы удар и лишился ценного органа.
Такого ответа Гордеев не ожидает, несколько секунд смотрит удивленно, а потом, посмеиваясь, качает головой.
– Вообще-то, мы знакомы, – говорю, чтобы объяснить ситуацию, – и он не приставал ко мне. Просто так со стороны выглядело.
– Меня не интересует, с кем вы спите, Завьялова, – Гордеев берет стопку работ, не видя, к счастью, что я краснею, как мак. – Просто не делайте это на моем рабочем столе.
– Я с ним не сплю, – отхожу на другую сторону стола и тоже берусь за работы.
– Вас послушать, так вы ангел во плоти, – хмыкает Роман Андреевич, – может, вы еще и девственница, Завьялова?
Голос звучит так насмешливо, что я снова вспыхиваю. Ну да, ему кажется нелепым, что в двадцать два девушка может быть невинной. А я была бы, если бы не Дима. И вот не уверена, например, что стоило с ним…
– По-моему, это не самая подходящая тема для разговора, – цежу в ответ.
Чувствую внимательный взгляд, потому отворачиваюсь, скидываю рюкзак. Пусть разбирает оставшиеся папки, а я достану новые пока. Открыв неразобранный стеллаж, обозреваю пространство. На верхней полке какие-то фолианты. Подвигаю стул, встав на него, тяну на себя сразу всю стопку.
– Эй, Завьялова, – слышу голос Романа Андреевича, – это слишком много, вы…
Договорить не успевает, я охаю и выпускаю из рук книги, надеясь толкнуть их обратно на полку, потому что они реально очень тяжелые. Однако книги начинают падать, а я только вжимаю голову в плечи, прикрывая ладонями лицо.
В следующее мгновенье на мою голову обрушивается каменная глыба, не иначе, я чувствую, что начинаю падать, но тут же оказываюсь в крепких мужских руках. Голова кружится от удара, кажется одна из книг упала углом. Хватаюсь за сильные плечи и через мгновение оказываюсь на столе. Вижу взволнованное лицо Гордеева, он что-то говорит, щелкая пальцами у меня перед глазами. Но я плохо понимаю, что именно, потому что мужчина стоит между моих ног, и слишком близко, чтобы не обращать на это внимания. И это волнует куда больше, чем удар по голове.
– Черт, Завьялова, я сейчас вас в медпункт отнесу, – хмуро говорит Роман Андреевич.
– Я в порядке, – бормочу в ответ, разглядывая лицо мужчины.
У него красивые глаза, и ресницы такие длинные, а ещё он классно пахнет, дразнящий такой аромат. И губы притягательные, особенно сейчас, когда он их облизывает. Очень хочется коснуться легкой щетины, она придаёт ему сексуальности. Боже, кажется, я все-таки немного поехала умом от удара.
Так как я продолжаю молчать, Роман Андреевич вздыхает.
– Аля, – зовет по имени, я пытаюсь сосредоточиться на его глазах. – Вас не тошнит?
Качаю головой, а мужчина вдруг берет моё лицо в руки и немного приподнимает, вглядываясь в глаза.
А я говорю:
– Поцелуйте меня, Роман Андреевич.