Глава 1. Вестники будущего. Фео

‒ И всё устрашилось, и стражи содрогнулись, и великий страх и трепет объяли их до пределов земли! ‒ взвыл преподобный Евстихий на самой высокой ноте.

Фео вздрогнула и открыла глаза, обозначила мысленно: «Значит, проповедь скоро закончится». Обычно только в самом финале преподобный Евстихий позволял себе такие трели фальцетом, отлично выводившие из состояния сладкой дрёмы не самых добропорядочных членов паствы. А заодно и дававшие надежду на то, что скоро можно будет отлипнуть от неудобного пластикового сиденья, в которое, кажется, уже вросла, и отправиться домой.

Лично Фео по возвращении планировала завалиться на кровать, поспать хотя бы ещё часок. Или опять не получится? Пока идёшь, разгуляешься, а когда окажешься в собственной комнате, сна не останется ни в одном глазу.

Вот если бы родители не будили Фео рано утром из-за этого идиотского похода на проповедь. Но тут их не свернёшь. Они как за очередной дозой бегут сюда каждое воскресенье и обязательно тащат с собой детей. Приобщиться к высокому, очистить душу, проникнуться благодарностью и… что там ещё?

Фео не спорит. Уже давно не спорит ‒ смирилась. Хотя и считает себя достаточно взрослой, чтобы самостоятельно решать вопросы вероисповедания. А, если честно, она бы вообще спокойненько обошлась без этих самых вопросов. Но здесь лучше согласиться с мамой и папой, чтобы добиться от них уступок в чём-то другом, более важном именно для самой Фео. Родители же настоящие фанатики, еженедельная воскресная проповедь для них самое святое.

Да, психологические травмы из раннего детства неизлечимы, накладывают отпечаток на всю оставшуюся жизнь. Большое несчастье, серьёзная потеря или вот ‒ всемирная катастрофа. Это после неё расплодилось столько сект и религиозных организаций. «Вестники будущего» ‒ одна из них.

Только какое с ними будущее? Пережиток прошлого. Ведь даже храма нормального нет. Земля дорогая, и в прямом и в переносном смысле, каждый метр на вес золота. Кто же отдаст место под очередную церквушку для очередной секты. Вот и приходится арендовать одно из специально предназначенных для таких случаев мест на крыше небоскрёба.

Сейчас всё переместилось на крыши: стадионы, теплицы, детские площадки, парки. Место на земле занимают только жилые дома и дороги. И все мероприятия проводятся наверху, часто во временных помещениях, будь то ярмарка, праздник, представление или, в данном случае, проповедь.

Рано утром каждое воскресенье устанавливают большой круглый шатёр, притаскивают пластиковые стулья и скамейки. Совместными усилиями. Ибо труд на общую пользу облагораживает и объединяет. И все эти заморочки исключительно для того, чтобы преподобный Евстихий смог толкнуть очередную душеспасительную речь перед своей паствой.

Цирк Шапито. И внешне, да и по сути.

Единственный выходной, а не отоспаться как следует.

Обычно Фео садилась так, чтобы между ею и родителями оказывался младший брат Динька, и, пока преподобный бубнил, дремала. И почти не боялась, что её поймают на недостойном поведении, потому что всегда просыпалась вовремя. К финалу выступления проповедник начинал повышать голос и воодушевлённо взвывать, едва не переходя на ультразвук. Срабатывало получше всякого будильника.

‒ А теперь, братья и сёстры…

Последующие слова утонули в шуме, который обязательно получался, когда все присутствующие разом вставали с мест. Но их и так прекрасно знали.

Вот он ‒ апофеоз! Или, скорее, полный капец. Совместное хоровое пение. Торжественный гимн. Слова и музыка ‒ конечно же! ‒ преподобного Евстихия.

Фео нарочно бы не стала заучивать, но, когда слышишь одно и тоже каждое воскресенье, оно автоматом записывается прямо на подкорку. И уже не сотрёшь. Ничем.

Пусть что хотят делают, но Фео подвывать этому безумному хору не собирается. Даже молча открывать рот, создавая впечатление, что поёт, не станет. Потому что, если откроет, просто не удержится и засмеётся. Ну нельзя же так. Неужели никто из присутствующих не понимает, насколько нелепо всё это действо выглядит со стороны.

Фео скосила глаза налево.

Родители старательно вторили клиру. Мамины губы выразительно шевелились, чётко обозначая каждый звук. Она даже глаза закрывала, до того проникалась песней. Папа был серьёзен и сосредоточен, иногда покачивал головой в такт.

С одной стороны, Фео их понимала. Глобальная катастрофа, часть суши ушла под воду. Несмотря на многочисленные человеческие жертвы, резко обострилась проблема перенаселения и нехватки ресурсов. Безысходность. Жить негде, есть нечего, а кругом огромное количество таких же, обездоленных. Тесно. Не только людям, но и проблемам.

Но с другой стороны ‒ пережили же. Всё более-менее наладилось.

Человек к чему угодно привыкает. Так зачем бесконечно перебирать эти давние события, поклоняться им? Наоборот, надо скорее забыть прежние несчастья. Выводы сделаны, ошибки учтены. Значит, теперь ‒ полный вперёд. Жить не прошлым, а будущим.

Ну вот, докатилась. Осталось только столкнуть преподобного Евстихия с переносной кафедры и тоже выступить с пламенными призывами.

Фео критично скривилась и посмотрела на брата.

У Диньки на лице легко читается нетерпение, он тоже не может дождаться, когда закончится этот маразм, но не ноет. Понимает не хуже сестры, что тут лучше вести себя паинькой. В том, что связано со «Вестниками будущего» родители непоколебимы.

От нечего делать Фео огляделась по сторонам. Хотя заранее знала, ничего интересного не найдёт. Со всеми присутствующими она знакома давно, уже досконально изучила, как кто ведёт себя на проповеди. Ну и ‒ конечно же! как же иначе? ‒ наткнулась на взгляд узких чуть раскосых типично азиатских глаз.

Пак тоже здесь. С родителями. Вообще-то по национальности они либо корейцы, либо китайцы, и у них должны быть какая-то своя религия. Буддизм там или синтоизм. В школе проходили, и Фео запомнила. У неё с памятью всё прекрасно. Но родители Пака примкнули к «Вестникам будущего». Тоже захотели нового и перспективного.

Фео учится с Паком в одной школе. Хорошо хоть в разных классах. А то бы он в ней давно уже дырку просверлил этим своим взглядом. Пялится и пялится, к тому же постоянно таскается следом. Любовь у него.

Страдал бы незаметно. Так нет, все давно в курсе, что он по Фео сохнет. Безответно, конечно. Фео ему прямо сказала, чтобы даже не надеялся, что ему ничего не светит. Но в ответ он наплёл с придыханием какую-то наивную бредятину с потугами на романтику: «Я от тебя ничего и не требую. Можешь, не обращать на меня внимания. Но всё равно буду рядом. Вдруг тебе понадобиться моя поддержка и помощь». Ну, что-то наподобие.

Ага, нужна очень его помощь. С уроками Фео и сама справляется. Не дура. А по поводу остального. Если что, это ей придётся задохлика и недомерка Пака защищать. Он ни драться не умеет, ни вообще ничего. Только в стратегии на планшете играть. Но и там в основном не воевать, не захватывать новые территории, а создавать государства, города, садики-огородики разводить.

Вот зачем Фео такой? И себя позорит, и её.

Допели. На несколько секунд установилась тишина, а потом сразу стало шумно, стулья задвигались, народ зашевелился. Одни ринулись в сторону преподобного Евстихия, желая получить от него благословение или «мудрый» совет, другие потянулись к выходу.

Теперь Фео не торопилась. В лифты сейчас не пробьёшься, там толкотня и теснота. Стихийное бедствие местного масштаба. Словно некоторые боятся, что их опять сейчас смоет волной, если срочно не покинут крышу. И Фео не из тех ненормальных, кто каждый раз спускается по лестнице.

Типа ‒ ритуал такой. В память об ужасной катастрофе и многочисленных жертвах. Ну да, тем полегчает от того, что кто-то замучает себя до полусмерти бесконечным шаганием по ступенькам. Очень возвышенно и одухотворённо.

Наверное, на некоторых лестничных пролётах можно наткнуться на человеческие скелеты, которые остались от несчастных страдальцев, пустившихся в путь, но не дошедших, падших во имя высокой цели.

Кстати, они всегда всей семьёй задерживались на крыше после проповеди. Мама обязательно заходила в располагавшуюся здесь же оранжерею и покупала что-нибудь экзотическое. Для Фео и Диньки. Это было дорого, но родители специально выделяли деньги на подобную покупку. Тоже как ритуал. Напоминание о дарованном им счастье жизни. Просто жизни. Возможности дышать, ходить, смотреть, получать удовольствие от еды и вида голубого неба над головой.

На этот раз мама принесла два совсем маленьких фрукта. Если сложить колечком большой и указательный палец, как раз получится подходящий размер. И форма.

Точно что-то из цитрусовых. Только у них такая пористая кожица ярко оранжевого цвета и особенный очень приятный аромат. Немного похоже на мандарины, но те покрупнее и покруглее, или чуть приплюснуты в том месте, где плод прикрепляется к черешку. А эти фрукты, наоборот, вытянутые в почти правильный эллипс. Фео понятия не имеет, как они называются. Никогда раньше не попадались.

Но спрашивать у мамы Фео не стала, сделал вид, будто знает. А ещё рассчитывала: Динька точно поинтересуется. Брату не так давно одиннадцать исполнилось, ещё маленький, ему позволительно быть несведущим и бестолковым.

Динька оправдал ожидания. Помял угощение в пальцах, понюхал, даже лизнул (детский сад!), посмотрел вопросительно на маму:

‒ Это что?

‒ Кумкват, ‒ откликнулась мама. ‒ Или фортунелла. А если по-японски, то кинкан. Можно есть прямо со шкуркой. Он, конечно, не такой сладкий, как мандарин или апельсин. Но и не кислый. Интересный такой вкус.

Динька засунул кумкват в рот, зажевал, сморщился. А Фео не торопилась, дома съест. Все уже двинулись в сторону лифтовых кабинок, а она отстала. Кто-то тронул за локоть, Фео обернулась. За спиной стоял незнакомый парнишка.

‒ Держи! ‒ сказал и протянул листовку.

Бумага совсем тонкая, просвечивающая. Вторичной, а, может, и третичной переработки. Только текст, никаких рисунков и украшений. Давно уже Фео подобных рекламок не видела. Бумагу надо экономить, а не тратить на всякую ерунду. Взяла только потому что показалось непривычным. Такая же экзотика, как мамин кумкват. Читать не собиралась, но взгляд случайно скользнул по строчкам, выцепил несколько слов, крайне заинтересовавших.

‒ Фео, ты решила остаться? ‒ окликнула мама.

‒ Нет. Уже иду.

Фео сложила листочек, хотела засунуть в карман, но вспомнила, что сейчас она в платье.

Ещё одна глупая традиция. Женщинам и девочкам следовало приходить на проповедь исключительно в одежде, подчёркивающей их гендерную принадлежность. То есть в платьях или юбках. Бред полный. Фео терпеть их не могла.

А если драться придётся? Попробуй, помаши ногами, если при этом подол взлетает до ушей. Опозоришься же, сверкая трусами. Хотя перед парнями возникнет моральное преимущество: их подобное зрелище введёт в ступор на некоторое время. Но потом же будут вспоминать и обсуждать, растекаясь гормонами и млея от вожделения. Уроды.

Уж лучше Фео будет ходить в штанах, чем наблюдать, как парни пускают похотливые слюни. Хотя им-то всё равно, что юбка, что брюки. Они и сквозь средневековые рыцарские латы будут видеть, что хотят, и облизываться. Вон даже «благородный кавалер» Пак украдкой поглядывает на коленки Фео. И краснеет.

Жалкое зрелище.

Дома, спрятавшись в своей комнате (она совсем маленькая, умещались только шкаф и кровать-чердак со столом внизу, но ведь своя) Фео наконец-то прочитала текст на листовке. Потом сразу ухватила планшет, заменявший всё, что только можно: книги, учебники, тетради, телефон, телевизор; вбила в поисковую строку нужный адрес.

Ага! Вот оно! Взгляд торопливо бежал по строчкам, перескакивая через ненужные сведения.

Проект «Новый Эдем». Под патронажем правительств нескольких стран, со спонсорской поддержкой самых крупных промышленным корпораций. Набирается команда для исследования нового мира на предмет его пригодности для переселения части человечества. Предпочтение отдаётся молодым людям в возрасте от пятнадцати до девятнадцати лет. Наличие особых навыков не требуется.

Ничего себе! Это первый раз, когда ровесникам Фео предлагается что-то действительно значительное и серьёзное, а не очередной вид обучения или работы самой низкой квалификации.

Исследование нового мира. Даже звучит обалденно.

Уже давно перестала быть секретной информация о том, что испытания нового вида оружия спровоцировали не только череду глобальных катастроф. Резкое повышение сейсмической активности и частые землетрясения привели к сдвигам в земной коре, часть суши ушла под воду. Людям пришлось заселять территории, которые раньше считались непригодными для жилья. Об этом целые разделы в учебниках.

О другом в учебниках, конечно, не пишут, но давно уже все знают, что было ещё одно последствие. Совсем неожиданное. Невероятное. Порталы в другой мир.

Сначала они то появлялись, то исчезали, непредсказуемо, бессистемно. Пройти сквозь них не удавалось. Всё живое при попытке приблизиться разрушалось. Потом порталы удалось зафиксировать и стабилизировать. А не так давно получилось и проникнуть сквозь них, оставшись в целости и сохранности. Ещё и вернуться благополучно.

Что находилось по ту сторону, никто точно утверждать не решался. Параллельная реальность или другая планета, внезапно соединившаяся с Землёй пространственными переходами. Да не столь важно. Главное, по первым впечатлениям вновь обнаруженный мир оказался вполне пригодным для жизни людей. И совершенно свободным. Разумные существа его не населяли. И, значит, появилась возможность, избавиться от тесноты перенаселения, заполучить доступные ресурсы. Только вначале следовало окончательно убедиться в этих идеальных пригодности и свободности. Что доверили не рассудительным, опытным взрослым, а вчерашним подросткам.

Потрясающе! Нельзя упускать такую возможность.

Фео отыскала кнопку «Подать заявку». Нисколько не сомневалась в своём решении. Но на первом же обязательном пункте анкеты растерялась. Хотя вроде бы самое простое. Имя.

Писать полное, или можно сокращённо? Полное не очень-то хотелось.

Ну что это такое ‒ Феоктиста? Пафосно и одновременно нелепо. А всё родители с их безудержной фантазией и неадекватным восприятием действительности. Единственно спасает, что в сокращённом варианте звучит очень даже ничего. Диньке не так повезло. Что уменьшительно, что целиком. Дионис. С ударением на вторую «и». И в том, и в другом случае ‒ жуть.

Ещё сейчас, пока брат маленький, «Динька» с натяжкой, но проходит. А когда вырастет? Здоровый лоб и «Динька». Или Дионис. Застрелиться.

Хватит отвлекаться на посторонние мысли. Ладно, напишет имя сокращённо. Если потребуют, потом же можно будет переделать?

Возраст ‒ «16 лет». Это, вообще, всех проще.

И с остальными пунктами Фео справилась быстро. Ничего особенного, обычные сведения: семейное положение (хи-хи), где учишься, кем работаешь, место жительства. Про особые навыки тоже нашёлся пункт, но с пометкой «если есть».

У Фео, кстати, есть. Несколько лет занятий по рукопашному бою. Драться она хорошо умеет. В этой жизни без данного навыка никак не обойдёшься. Вынужденная теснота не делает людей ни добрее, ни терпимее.

Удивительно, что для несовершеннолетних не требуется согласие родителей с электронными подписями. Хотя им в любом случае придётся рассказать. Но ‒ однозначно! ‒ Фео не передумает. Как хотят. Могут сразу смириться, могут устраивать скандалы и кричать, что никуда её не отпустят.

Не удержат. Фео не в какой-то там глупости собирается участвовать. Это же важно и нужно. Всем. Всем людям. Особенно вот таким, как родители ‒ вечным жертвам давней катастрофы, не способным вырваться из прошлого. Фео откроет для них новый мир, новую жизнь.

Загрузка...