Жанна Васнева. Неправильные дроби
– Мама, помоги мне с домашним заданием по математике.
– Конечно, конечно, – сказала мама и, как всегда, отнеслась к делу обстоятельно.
– Дай мне тетрадь, – попросила она.
Тетрадь Стас давать не хотел, потому что знал, что при виде нее мама начинает злиться. Стасины каракули являются притчей во языцех не только в семье, но и в школе. И он этим заслуженно гордится. Кроме того, маму всегда сильно раздражают пятна, граффити и комиксы, обильно украшающие скудные записи. Мама открыла Стасину тетрадь по дробям.
Дальше события развивались по спирали эмоционального накала. В тетради мама увидела домашнее задание на вчерашний день и домашнее задание на сегодняшний день на соседних листах. Вчерашнее задание – перевод смешанных чисел в неправильные дроби – было выполнено неправильно. Точнее, результат записан от фонаря, так как дело было вечернее, напрягаться и думать Стасу не хотелось. Он наврал маме, что все понял и все сделал. К сегодняшнему заданию – переводу неправильных дробей в смешанные числа – он не знал, как и подступиться. Так как тема была новой мама решила повторить с ним пройденное на уроке.
– А где лист с работой в классе? – пока еще спокойно недоумевала мама.
– А вот, – жестом фокусника Стас вынул из ниоткуда драный листок с неразборчивыми каракулями. Даты на листке не было. А было, по его словам, правило по переводу неправильных дробей в смешанное число и обратно.
– Ну, читай, – начала закипать мама, отчаявшись прочесть это самостоятельно.
С первым правилом Стас справился быстро, прочитал, а на втором застрял. Маму понесло на волне справедливого негодования.
– Стас, зачем мы ходим в школу?
– За знаниями, – поняв, что скандала не избежать, обреченно сказал Стас.
– Тогда прочти мне те знания, которые ты здесь написал.
– Не могу.
– Стас, для кого и для чего ты это написал, если это нельзя прочесть? – мама уже кричала.
– И что вы делали два часа основного урока по математике?
– Екатерина Валерьевна писала на доске, а нам записывать было не надо, – с ходу сочинял Стас.
От его очевидного вранья мама взбесилась еще больше. Она понимала, что таких учительниц, которые бы запрещали записывать новую тему в тетрадь, нет в природе. Даже в вальдорфской природе.
– Все мамы дома объясняют, – намекал Стас, что пора бы приступить к работе.
– А я не учительница. Почему я должна заплатить за школу и еще дома все объяснять. А потому, что ты именно на это и надеешься. На уроках не слушаешь и не вникаешь. Я сейчас позвоню Екатерине Валерьевне и спрошу, чем ты занимался на уроках. Что она мне ответит?
– Я только один раз передал записку от Ильи, – сдуру подставился Стас.
– Стас, за что я плачу бешеные деньги? За то, что ты нулем в школу уходишь и нулем приходишь? Это я могу получить и бесплатно, в соседней школе, – кричала и плакала мама.
Плакала она уже на кухне, где, затаившись, ужинал папа. Ужинал вкусно, жареным мясом. Находясь вне темы, среди быстро разгоревшегося скандала, когда все вокруг него кричали и плакали, папа забеспокоился о собственной безопасности. Он слишком хорошо знал, что разогревшаяся мама одним Стасом не ограничится и дипломатично пытался подыграть и нашим, и вашим.
– Ну не плачь, не плачь. А ты Стас, почему так?
«Пронесет, не пронесет», – быстро доедая и теряя аппетит, думал он.
– Все! Завтра же забираем документы, и ты переходишь в другую школу. Сплошная экономия, и ездить не надо.
– Нет! Не хочу в другую школу! – теперь уже заплакал и закричал Стас. —Дай мне шанс! Я буду стараться.
– Никаких шансов! – мама выхватила пылесос и стала готовиться к уборке. Стас бросился к щетке. В последнее время пылесосил он.
– Дай хотя бы убраться.
– Мне не нужны домработницы! – кричала мама и вырывала щетку из его рук. Получила она ее уже свернутую набок.
– Когда ты сломал щетку и почему молчал? – скандал набирал новые обороты.
– Это не я! – рыдал Стас. – Сейчас еще и это на меня свалите.
– А кто? Весь последний месяц пылесосил только ты.
– Да! Это я, я, – еще громче заплакал Стас.
– Когда ты успел?
– Да сейчас. Пока ты ругалась. Сел на нее, и там что-то хрустнуло.
Мама в бешенстве кинула папе Эде сломанную щетку.
– На, ремонтируй.
– Ну, е-мое, – взметнулся папа. – Да вы представляете, сколько это будет стоить, а пылесос совсем еще новый.
– Он весь в тебя! – развернулась мама на папин голос.
«Не пронесло», – пригнулся папа.
– Все по фигу, никакой ответственности. Не понял тему – по фиг. Примеры решает методом тыка, – заливалась мама.
А про себя думала: «Ну куда меня занесло?! Непроще ли было спокойно с нуля все объяснить. И Стас бы подготовленный в школу пошел и пылесос был бы цел». Но остановиться уже не могла. И где-то на уровне спинного мозга чувствовала: проще не всегда хорошо. Мама тигрицей металась по комнате, выискивая наказание. Хватанула было разорвать рисунки с комиксами, но тормознула. Все-таки Стаса она любила, а он обожал свои комиксы.
– Значит так. Я арестовываю твою кассу, – мама схватила новогодний мешочек, где Стас хранил заработанные честным балетным трудом деньги.
Все купюры Стас знал наизусть, любил пересчитывать и напоминать родителям, кто и сколько ему задолжал. Стас заорал.
– Хотел испытательный период? Получи, – завершала мама сеанс промывания мозгов семье.
– Завтра подойдешь к Екатерине Валерьевне. Попросишь у нее объяснения по поводу примера. Она учительница. Вот пусть и учит.
Ночью спалось плохо. И еще утром мама была не в духе и продолжала ругаться. На работе всем пожаловалась на легкомысленного Стаса. Коллеги в долгу не остались и тут же предались воспоминаниям о школьных успехах и неуспехах своих сыновей. Маме сразу стало легче. На фоне чужих проблем свои показались детским лепетом. В конце дня позвонил Стас.
– Мама, ты меня простила? – осторожным голосом начал он разговор.
И потом взахлеб:
– Я подошел к ЕВ. Она мне объяснила пример. И я все понял. И даже новую тему.
Мама была удовлетворена. Она добилась того, чего и хотела. Стас озаботился учебой, хотя бы на один раз.