В «приоритете» нарушений нравственного закона представлена точка зрения автора. Однако, наверное, каждый согласится с утверждением, что «не все в порядке в Датском королевстве» и что дела с нравственностью обстоят неблагополучно с двух сторон бывшего «железного занавеса» (кстати, хранившего большинство советских людей от многих бед европейского морального разложения; после крушения «занавеса» эти беды хлынули на беззащитные массы, потому что коммунистический идеал такой защиты дать не мог, а возвращение к исконному православию – процесс небыстрый).
Точнее она звучит так: «Не пожелай жены искренняго твоего, не пожелай дома ближняго твоего, ни села его, ни раба его, ни рабыни его, ни вола его, ни осла его, ни всякаго скота его, ни всего, елика суть ближняго твоего» (приводится по «Православному молитвослову», М.: Паломник, 2006, с. 243). Последнюю фразу на современный русский язык можно перевести так: «не пожелай» ничего из того, что принадлежит другу твоему.
Иногда смотришь на известных в стране юбиляров, достигших самых преклонных лет, и видишь по доброму и ясному выражению их лиц, что не могли они плохо относиться к своим родителям, а любили их, и этой любовью, а не ненавистью, продлевали свои годы. Конечно, те, кто прожил недолгую жизнь, тоже могли быть хорошими дочерями или сыновьями. Но когда речь идет о 90-летних и старше… Предположение, которое стоит проверить.
«Чти отца твоего и матерь твою, да благо ти будет, и да долголетен будеши на земли» (приводится по «Православному молитвослову», М.: Паломник, 2006, с. 243).
Нас так напугала заидеологизированность советской науки, что теперь мы остерегаемся хоть какой-то идейной определенности. А именно она сейчас и нужна, потому что без определенного стержня распадается цельность научного знания и резко ослабляется возможность эффективного и позитивного практического применения самих результатов, полученных в исследованиях. С этим уже столкнулись западные психологи, поставившие на повестку дня необходимость решения методологических проблем, позволяющих структурировать огромные потоки конкретных эмпирических данных (по результатам обсуждения на конференции по психологии развития, проходившей в 2003 г. в Милане).
Рахметов (известный любому советскому старшекласснику по школьному курсу русской литературы) вдохновил своими аскетическими подвигами, особенно привычкой спать на гвоздях, многих будущих революционеров (включая В. И. Ульянова). Жесткая тренировка воли в отрыве от других человеческих качеств порождает сверхчеловека, нацеленного на исполнение любой задачи, включая террористические (тоже, увы, русское изобретение, благими целями которого можно было обмануть только неискушенных бесчеловечностью терактов «дореволюционных» россиян).
Мысль невидима и неосязаема, но обладает организующим остальные действия потенциалом, который и проявляется, если человек сознательно принимает ту или иную мысль.
Данный эксперимент Т. А. Ребеко двадцатилетней давности воспроизвожу по памяти, т. к. той «уверенной» испытуемой была я.
Заметим, что курс для студентов-психологов, начатый мной в 1994 г. в Смоленском гуманитарном университете и продолженный затем Л. Л. Дикевич, также назывался «Основы нравственной психологии» (Воловикова, Дикевич, 2005). Мы считаем, что такое название именно благодаря своему двойному значению (и как психология о нравственной жизни, и как психология нравственная по своим целям, методам и установкам) наиболее точно соответствует той области знаний, в которых особенно нуждаются будущие психологи.
Одним из искушений нашего «искусительного» во многих отношениях времени является соблазн пользоваться церковной терминологией без адаптации ее к аудитории. Последствия могут быть печальными: богатство святоотеческого наследия вызовет отторжение, а узкая группа «адептов» начнет обвинять остальных в непонимании и еще во многом другом, тогда как тема законов духовно-нравственного становления личности жизненно важна для всех без исключения!
«…Ей Господи, Царю, даруй ми зрети моя прегрешения и не осуждати брата моего.». Молитва Ефрема Сирина вдохновила Пушкина на стихотворение «Отцы пустынники и жены непорочны.».
Отчасти это отражается в стремительном росте публикаций на тему различных нравственных аспектов в психологии, а также в поиске названия для формирующегося нового направления (см. например: «Психология нравственности», 2010).