Для оценки того, имеется ли в России соответствующие условия и показатели, свидетельствующие о возможности интеграции российской системы в европейское пространство прав человека, более тесного сотрудничества в сфере прав человека нашей страны с Европой (с Советом Европы), нужно определиться прежде всего в тех ценностях (подходах, целях, характеристиках и т. п.), которые сформировали европейскую модель прав, уяснить черты и особенности европейской традиции, которая собственно и породила идею и практику человеческих прав. Представляется, что с этой точки зрения ее (европейскую модель прав) отличает следующее.
Во-первых, она воплощает либерально-социальные ценности и, соответственно, демонстрирует все их положительные и негативные стороны. Европейская модель прав выражает свободу личности (меру свободы каждого). Поэтому считается, что правами человека в собственном значении этого слова (понятия) нужно называть только гражданские и политические права, защищающие свободу, автономию и самостоятельность индивида. Социально-экономические же права – не есть «права» в юридическом прямом и буквальном смысле, это результат политики социального государства, форма выражения солидарности общества, своего рода партнерских договоренностей государства и общества в деле помощи слабым и обездоленным.
Во-вторых, права человека как свобода – это возможности каждого самостоятельно, своими действиями добиваться своих целей, удовлетворять свои интересы. Они не воспринимаются как результат чьего-либо благодеяния. Предполагается, что наличие прав зависит главным образом от усилий самого человека. Кто их знает, тот – и имеет. Права – продукт самодеятельности самого индивида, его усилий. Поэтому они характеризуются как естественные, неотчуждаемые и равные для всех. Стимулируя активность личности, активное освоение и преобразование окружающей действительности, права приучают человека к самостоятельности, а значит – прививают чувство ответственности за свои поступки, формируют поведенческую установку на повседневную борьбу за свои права.
В-третьих, презумпция обладания каждым лицом свободой, закрепление равной меры свободы за каждым породили на началах взаимности важные для сферы прав правила – уважать свободу другого (других), запрет злоупотреблять своими правами, отказ от всяких видов дискриминации. Равноправие и равная мера свободы для каждого – важнейшая ценность сферы прав человека.
В-четвертых, акцентируя высокую значимость свободы и самостоятельности отдельного лица, устанавливая механизмы защиты от вмешательства в жизнь отдельного индивида других лиц и государства, права человека в европейском социуме абсолютизировали индивидуализацию личности. Индивидуализм для прав человека стал базовой идеей.
В-пятых, в сознании населения европейских стран права человека – это главным образом юридический (политико-юридический) институт, которым нужно уметь повседневно пользоваться и с его помощью решать каждодневные проблемы. Права человека подлежат выражению в законе, который не воспринимается собственностью государства, а фиксирует объективную общественную реальность, демократическую правовую действительность. Поэтому в обществе предъявляются высокие требования к формализации прав, а также к их знанию и навыкам выполнения соответствующих процессуальных действий по защите своих прав.
В-шестых, институт прав человека в Европе (на Западе в целом) возник как противостояние гражданина произволу государственной власти. Сегодня они продолжают выполнять функцию регулирования отношений личности с государством, и тем самым считается, что они предупреждают перерождение государственности в тоталитарную (всеохватную) власть. Права человека неразрывно связываются с демократической формой построения общественных отношений, демократической организацией гражданского общества, участием граждан в формировании органов государства, контролем за деятельностью его органов и должностных лиц. Права человека немыслимы без демократии и наоборот – демократия немыслима без прав человека.
В-седьмых, считается, что государство должно минимально присутствовать в жизни человека. В лице правоохранительных и судебных органов оно должно подключаться лишь при нарушении прав. Задача государственных служб при этом ограничивается фактом подтверждения наличия прав у того или иного лица, содействием в восстановлении нарушенных прав и возмещении причиненного ущерба. Практика таких отношений индивида с государством (особенно в сфере действия гражданских и политических прав) спровоцировала появление процесса отчуждения между ними и способствует его нарастанию.
В-восьмых, права человека в Европе впитали богатое наследие античности и протестантизма, они развивались в процессе борьбы и разделения светской и религиозной властей, использовались в качестве революционных лозунгов различными движениями, были предметом многочисленных идеологических дискуссий и политических акций, их становление в целом проходило в атмосфере социального плюрализма. Поэтому они приобрели на этом континенте и в таких условиях светский характер, содержательно отражают социальный плюрализм, активно развивают и поддерживают последний.
В-девятых, европейскими стандартами провозглашается принцип защиты прав человека всеми способами, не запрещенными законом, при этом сложилась практика понимания собственно защиты как деятельности судебных органов. Поэтому и правами человека именуют только те возможности личности, которые можно защитить преимущественно в судебном порядке. Решение суда о наличии или отсутствии того или иного права у лица оказывается самодостаточным в силу развитого правосознания и правовой культуры европейского общества, а также широкой (и традиционной) востребованности права (закона) как основного регулятора общественных отношений.
Таким образом, все эти (и другие) характеристики прав человека применительно к Европе позволяют сделать вывод о том, что права человека здесь воспринимаются и уважаются как абсолютная ценность западной цивилизации и важнейший показатель общественной жизни.
Далее необходимо остановиться на особенностях законодательного закрепления и действия прав человека в Российской Федерации. Принятые за последнее время в нашей стране нормативные документы о правах (Декларация прав и свобод человека и гражданина 1991 г., Конституция 1993 г., многие федеральные законы, проект Федеральной концепции обеспечения и защиты прав и свобод 2000 г.), а также решения Конституционного Суда РФ и других судов[11] свидетельствуют, что официальная позиция России в вопросе о правах человека по своим основополагающим показателям и принципиальным моментам отвечает европейским (и международным универсальным) стандартам. В целом она совместима с требованиями Европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод 1950 г., не противоречит положениям многих других актов, принятых в рамках таких международных объединений, как ООН, МОТ, ВОЗ, ЮНЕСКО, Совета Европы, Европейского Союза, ОБСЕ, СНГ. Российская конституционная концепция утверждает модель социально-демократического понимания прав и направлена на сотрудничество с теми народами и странами, которые исповедуют гуманистические ценности.
Анализ содержания Конституции РФ свидетельствует, что права человека хорошо вписываются в формат стандартов Совета Европы – старейшей европейской организации, призывающей обратить внимание и оказать (в случае необходимости) общественную и государственную помощь каждой отдельной личности. Российская Конституция относит права к числу основ конституционного строя страны, утверждает гуманистическое правопонимание и характеризует человека, его права и свободы с точки зрения высших ценностей. Следуя естественно-правовому подходу, Конституция считает основные права неотчуждаемыми, принадлежащими каждому от рождения. При этом, предлагая перечень некоторых (основных) прав, она указывает, что есть и другие общепризнанные права и свободы. Конституционная концепция относит права человека и гражданина к непосредственно действующим, не зависимым от закрепления в других актах, придает им общерегулятивный характер, а также высшую юридическую силу и прямое действие на территории всей страны. В ней права характеризуются как критерий, по которому следует проверять правовое содержание принимаемых и действующих законов, правовой тип организации и деятельности органов государства и местного самоуправления, ею запрещается издавать законы, отменяющие или умаляющие права и свободы. Общепризнанные принципы и нормы международного права о правах человека провозглашаются составной частью российской правовой системы, при этом устанавливается приоритет международных договоров Российской Федерации перед внутренним законодательством. Тем самым предусматривается возможность для лиц, находящихся под юрисдикцией российских государственных органов, обращаться за защитой нарушенных прав в международные, в том числе и европейские структуры, если исчерпаны при этом внутренние средства. На уровне основополагающего закона страны устанавливается правило ограничения прав и свобод: это разрешается делать только путем издания федерального закона и только в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства. Более жесткие рамки вводятся для ограничения прав в условиях чрезвычайного положения. Конституция требует осуществлять свои права таким образом, чтобы не нарушать при этом права и свободы других лиц. В тексте обращается внимание на взаимность прав, обязанностей и ответственности граждан и иных лиц. Основной закон выдвигает принцип недискриминации и гарантирует всем лицам равенство прав и свобод. За каждым закрепляется возможность защищать свои права, а также права других лиц всеми способами, не запрещенными законом. На государство возлагается обязанность признавать, соблюдать и защищать права и свободы человека и гражданина, гарантировать их государственную защиту, официально публиковать для всеобщего сведения правовые акты, затрагивающие права, свободы и обязанности человека и гражданина, в противном случае они (акты) не могут применяться. Законодательное регулирование сферы прав человека и гражданина отнесено в Российской Федерации к федеральному уровню, а защита прав – к предмету совместного ведения федерации и ее субъектов.
Таким образом, видно, что официальная (законодательная) модель Российской Федерации в основном и главном следует и отвечает европейским подходам к правам человека.
Однако если обратиться к российской практике реализации норм о правах, проанализировать восприятие общественным сознанием идеи прав, оценить отношение к ним широких слоев населения, то, очевидно, придется внести коррективы в данное утверждение. Это связано и объясняется тем, что в России (как, впрочем, и в любом другом государстве Европы и мира) имеют место свои особенности в понимании смысла прав, их толковании, акцентах в содержании, приоритетах, направленности, значимости для конкретно-исторических условий, совместимости с культурными традициями и т. д.
Прежде всего, нужно констатировать (и это важно), что большинству россиян идеалы демократии вовсе не чужды. Более 50 % граждан считают, что люди имеют право бороться за свои права, даже если это идет вразрез с интересами государства, и еще 13 % убеждены, что права отдельного человека должны ставиться выше, чем интересы государства.[12] От государства люди ждут прежде всего уважения своей личности и учета своих интересов (чего на практике, к сожалению, пока не всегда наблюдается).
В общественной жизни России заявила о себе тенденция к индивидуализации личности. Две трети граждан, опрошенных Институтом социологии РАН в процессе исследований последних лет, указали, что личные интересы они ставят выше общественных.[13] С точки зрения идеи прав человека, которая требует внимания к отдельному индивиду, его жизни и интересам, а также в силу того, что российское государство и общество исторически традиционно пренебрежительно и потребительски относились к отдельной личности, это положительный момент для нашей страны. Однако по сравнению с недавним прошлым отказ от коллективистской идеологии, от ценностей солидарности, которые, как известно, поддерживают стабильность государства, рождают и скрепляют гражданское общество, нарастание индивидуализма не может не беспокоить.
Следует также заметить, что россияне нетипично широко понимают то, что есть права человека, они не видят принципиальной разницы между правами человека и иными субъективными правами, правами человека и правами личности.[14] Обращение к правам человека имеет место как к тому, что защищает индивида от произвола и несправедливости не только власти, но и частных лиц. Считается, что права призваны вообще защищать «простого человека» от более сильных, богатых и людей со связями, а не только от государственных чиновников или иных субъектов-носителей власти.
Поскольку права человека «вводились» в жизнь россиян решением государственных властей (в очередной раз «реформы сверху»), то следствием и продолжением такой политики стал очередной рост иждивенческих настроений. Права понимаются как блага, привилегии и дозволения, льготы и послабления, получение которых следует в обязательном порядке от государства. Поэтому нет ничего странного в том, что права человека ассоциируются в России главным образом с социальными обязательствами государства и отождествляются с социально-экономическими правами (что усиливается также неблагополучным материальным положением абсолютного большинства населения).
Благодаря «дарованным» правам, россияне привыкли ожидать помощи, заботы и защиты со стороны государства. Сложилась парадоксальная ситуация: среди населения бытует мнение, что реализация и защита прав человека – сфера действия и обязанность исключительно чиновников, а не самих граждан.
Не может не настораживать и факт безразличного отношения населения, игнорирования и даже апатии к политическим и ряду гражданских прав и свобод. Так, 57 % россиян не верят, что совместные действия в защиту общих интересов могут дать результаты и быть эффективными,[15] а 42 % – уверены, что с помощью акций протеста ни одной из проблем не решить.[16] Усугубляет положение воспитанная патернализмом готовность «идти на поклон» и «найти правду», которая ориентирует население страны не на использование официально установленных механизмов защиты прав (в том числе и методов гражданского публичного давления), а на неформальное заступничество, упование на действенность «позвоночного» права, помощь влиятельных лиц.
Специфическое отношение к правам человека имеет место и на государственном уровне, среди представителей власти и служащих государственного аппарата Российской Федерации. Возвеличивание роли государства и одновременно традиционно пренебрежительное отношение к человеку («просителю»), широкий бюрократический произвол, с одной стороны, а с другой – постоянная забота о поддержании высокого авторитета страны на международной арене – переводят в сознании чиновников проблему понимания прав человека в русло международной политики и дипломатической целесообразности. Права человека для государственных чинов – это прежде всего вопросы выполнения Российской Федерацией своих международных обязательств. Весьма показательно по этому поводу высказался Уполномоченный по правам человека РФ В. П. Лукин: «…Опыт нашего развития наглядно продемонстрировал, что Россия значительно более успешно становится международно-правовым государством, чем просто правовым».[17]
Важно также отметить, что большинство населения России – русские[18] – воспринимают права человека на принципах православной культуры. А православие ориентирует человека на духовное преображение, внимание уделяет не столько защите материальных притязаний (рассматривая земные блага как относительные, хотя и не отвергает их), сколько развитию личности и ее духовного мира, предпочтение отдает правам, за которыми стоят духовные, а не материальные интересы. Двум основным ценностям прав человека – свободе и человеческому достоинству – оно отводит соподчиненные места, считая, что свобода нужна для обеспечения достоинства личности, но не наоборот. Поэтому главным аспектом понимания прав человека оно ставит позитивное развитие общественных отношений и воспитание личности, что во много раз усложняет понимание и решение задач правочеловеческой поддержки.
В апреле 2006 г. состоялся Х Всемирный русский народный собор, который принял Декларацию о правах и достоинстве человека и предложил обществу свою позицию и свое видение прав. В частности, в Декларации сказано, что необходимо различать добро и зло как нравственный закон, который имеет основу в душе каждого человека и который не зависит от культуры, национальности и жизненных обстоятельств. Права человека имеют своим основанием ценность личности и должны быть направлены на реализацию его достоинства, поэтому содержание прав человека не может быть не связанным с нравственностью. Православная вера выступает за право на жизнь и против «права» на смерть (это ответ на вопрос о праве на эвтаназию), за право на созидание и против «права» на разрушение (что имеет прямое отношение к решению проблемы клонирования и вмешательства в геном человека). Она признает права и свободы человека в той мере, в которой они охраняют личность от внутреннего и внешнего зла, позволяют ей положительно реализоваться в обществе (это к вопросу, например, об однополых браках). Православная культура неразрывно связывает права с обязанностями и ответственностью каждого перед своими близкими, семьей, местной общиной, народом, всем человечеством в целом. В Декларации подчеркивается, что вера, нравственность, святыни и Отечество – ценности, которые стоят ничуть не ниже прав человека, поэтому осуществление прав не должно подавлять веру и нравственную традицию, оскорблять религиозные и национальные чувства, почитаемые святыни, угрожать существованию Отечества. Опасно также «изобретать» права, которые узаконивали бы поведение, осуждаемое традиционной моралью и историческими религиями. Отвергается политика двойных стандартов в области прав человека для продвижения интересов определенных сил и навязывания государственного и общественного строя, чуждого народу. Православная церковь призвала к диалогу людей разных вер и взглядов по вопросам прав человека.
При анализе возможностей интеграции России в европейские стандарты по правам человека нельзя не учитывать и российские духовно-культурные традиции. Этико-центричный тип российского сознания, его акценты на смысложизненных началах бытия оценивают человеческие права в контексте высшего предназначения человека, а не как в Европе – прагматично. Генезис российского правосознания протекает главным образом путем непосредственного вхождения в суть и смысл жизни, а не через усвоение некой рациональной схемы поведения и внешнего приказа. А. С. Панарин в свое время отмечал: «В России личностный вклад в тот или иной вид деятельности бывает либо больше того, что функционально запрограммировано, если личность ценностно ангажирована, либо несравненно меньше требуемого, если она индифферентна по отношению к сверхзадачам».[19] Поэтому российская духовная традиция наделяет права человека ценностно большим статусом и придает им много большее влияние на повседневность, чем западная, которая уповает на каждодневно изменяющиеся интересы. Правозащитник и кинорежиссер А.Симонов дал, например, такую характеристику человеческим правам: «Это часть нашей жизни, как дождь или снег», права – «не восемь статей в Конституции плюс девятнадцать – во Всеобщей декларации прав человека», а «нечто гораздо большее, пронизывающее всю нашу жизнь».[20]
Таким образом, очевидно, что российская культура ставит перед правами человека очень высокие интеллектуальные, политико-юридические и организационно-воспитательные сверхзадачи. Они воспринимаются не только в качестве юридического инструмента защиты индивидуальных притязаний, а как гуманистическая программа – программа реализации идеалов, формирования личности, ее духовно-нравственного и гражданского сознания.
На первый взгляд, отмеченные особенности свидетельствуют о непреодолимых различиях России и Европы в понимании смысла и целей прав человека. Однако если в сопоставительном плане проанализировать различия, которые имеют место в видении и интерпретации прав на Западе и незападных странах, то оказывается, что Россия много ближе и имеет общие основы (ценности) именно с западной (европейской) концепцией прав, но не с незападным миром (хотя и тут можно обнаружить нечто сходное).[21] Это связано и объясняется прежде всего тем, что права человека – западный феномен, который стал известен в нашей стране, благодаря заимствованию научных идей и законодательной практике (помимо, конечно, их востребованности на уровне общих закономерностей социального развития).
Схематично и кратко эти общие российские и европейские ценности, обосновывающие права человека и отличающие их от незападных подходов, можно обозначить следующим образом: установка на принцип личности (а не группомерного человека, как на Востоке); тенденция к индивидуализации (а не к коллективному образу жизни); стремление к свободе и равноправию (а не к гармонии и солидарности); ориентир на демократию (а не на клиентские и иерархические отношения); светский характер прав, отражающий социальный плюрализм (в противовес дарованным и сакральным по происхождению правам в понимании не-Запада); гуманизм (а не теоцентризм) как мировоззрение прав; взаимосвязь прав и обязанностей (а не примат обязанностей и долга перед правами); приоритет законодательного (а не этического, религиозного либо обычного) регулирования общественных отношений; отказ от патернализма; интенсивное развитие юридических механизмов защиты прав; ощущение россиянами (русскими) себя европейцами и т. д.
Таким образом, российская модель и европейские стандарты прав человека по заложенным в них ценностям вполне совместимы, и последние свидетельствуют об успешности возможной более тесной российско-европейской интеграции. Имеющиеся же различия формируют понимание и ориентируют на отказ от однолинейного проведения такой интеграции для всех стран. Проблема, однако, в другом – в настоящее время недостаточно воли и желания сторон (России и Европы) для осуществления вполне реальных и даже необходимых для европейских народов интеграционных процессов, в том числе и в сфере прав человека.