Однажды Володя совсем исчез. Он мне не звонил и не писал. Я сама пробовала до него достучаться. Мне стало не хватать его, как воздуха. Наверное, я к нему успела привыкнуть настолько сильно, что нуждалась в наших разговорах и в его участливом слушании меня.
Я даже стала испытвать что-то вроде озноба, как будто мой друг меня к себе приворожил. И каждую секунду заглядывала в мессенджеры – не пришло ли от него сообщение. Нет. Никаких звонков от него не было. И сообщений тоже.
От отчаяния мне пришла в голову мысль сходить в ту гостиницу, где он остановился, будучи в командировке, и узнать о нем хоть что-то. Но как бы это все выглядело? Ну вот заявлюсь я к администратору и начну наводить справки. Я кто такая Володе? Ведь я даже не знаю его фамилии.
Вот именно в тот момент мои иллюзии рассыпались. Я поняла, что есть однобокая реальность. И рядом мои фантазии. И они не пересекутся ни в каких точках.
Мое состояние было настолько шококвым, что на некоторое время я была выбита из колеи. У меня образовались, как у дрессированной собаки, условные рефлексы на внешние раздражители.
Звонки, сообщения, обратную связь от Володи. Я даже вспомнила, что он рассказывал о том, как дрессировал собак. И говорил, что это легче, чем терпеть в отношениях капризы женщины.
Меня немного укололо это странное сравнение, но я сделала вид, что не обратила на этот нюанс внимания.
Мне вообще было удобнее не замечать очевидных вещей. И некоторой странности в поведении Володи. Появляться и исчезать. И инициировать наши встречи только тогда, когда ему это удобно. А не мне.
Я не была у него в гостях, не знала, с кем он общается, да и сама не стремилась позвать своего друга к себе. Я жила на квартире и стеснялась своего убогого существоания.
Но Володе было все равно на то, как я живу. Кажется, он был не меркантилен. Но тогда почему он ни разу не сводил меня за свой счет в кафе? Не угостил чем-то? Не помог? Я ведь была в ужасных стесненных условиях!
В принципе, размышляла я, он мне ничего не должен. И если решил прекратить наше общение, то просто прекратил и все. А что он должен был сделать? Писать длинные письма, как Евгений Онегин? Объясняться со мной?
Выглядело бы это, скорее всего, неуместно и нелепо.
Проведя себе этот коучинг, я почти смирилась с тем, что с Володей история закончена. В конце-концов, мы не были мужем и женой. И даже любовниками так и не стали.
Тогда нет никакого смысла в моих идиотских переживаниях, решила я. И почти успокоилась.
Стала работать. Вечерами вышивать. Отвечать на письма с сайтов знакомств. Общаться с другими мужчинами. Я ведь тоже ничего Володе не обещала.
И была свободна в своем выборе.