Не сегодня-завтра курорты Кавминвод могут стать всемирно известным центром международного туризма. Для этого уже созданы все условия. Дома быта переоборудованы в коммерческие центры, сберкассы – в пункты обмена валюты, площади и скверы – в промтоварные рынки. В торговой сети самые необходимые продукты питания – лесные орехи, жареный арахис и сладкая карамель под толстым слоем шоколада
Качество обслуживания покупателей значительно улучшилось, так как торговлей занялись тысячи талантливых людей – дипломированных музыкантов, артистов, художников. В санаториях и пансионатах появилось множество свободных мест: российские граждане перестали лечиться, отдыхать и вообще сорить деньгами.
Одним словом, курорты превратились в настоящий рай для иностранных туристов. Проблема в том, что сами иностранцы об этом еще не знают и продолжают толпиться на пляжах Гавайских островов, Италии и Таиланда. Чтобы привлечь их к нашим минеральным источникам, надо сделать не так уж много – провести рекламную кампанию во всех странах мира одновременно. Реклама – источник знаний! А средства для нее всегда найдутся. Достаточно задержать на пару лет выдачу зарплаты учителям, инженерам и врачам нашего региона Не зря же эти господа протирали штаны в университетах! Сообразят, как выкрутиться.
Для создания рекламных роликов следует пригласить наиболее одаренных людей современности – Леню Голубкова, его брата Ивана и их отца родного Сергея. Они сумеют доказать иностранному зрителю, что каждый, кто регулярно принимает нарзанные ванны, покупая при этом билеты «МММ», становится здоровым, богатым и практически бессмертным. Иностранцы и их капиталы хлынут к нам бесконечным потоком, народ перестанет пить и материться, а демократы победят на выборах. Кавминводы будут самым процветающим уголком России!
Когда мне стукнуло двадцать восемь, бабушка решила меня женить. Она приехала на несколько дней в Кисловодск из своей деревни, но о коварном замысле не сказала ни слова.
На следующее после ее появления утро меня разбудил бабушкин голос. Она вышла на балкон и стала петь, да так громко, будто находилась в полном одиночестве в собственном саду. Сначала я был крепко смущен, но потом сказал себе: «Она – моя единственная бабушка. Пусть делает, что хочет!»
С этого момента соседи получили возможность слушать армянские народные песни по нескольку часов в день. Тем не менее, держались они мужественно: в милицию никто не пожаловался.
Однажды вечером бабушка сказала: «Хорошие новости! Сегодня видела одну удивительно приятную девочку Тебе бы такую жену! Двадцать пять лет, из хорошей семьи, вежливая, симпатичная, любит животных». «Ты так хорошо читаешь по лицу?» – спросил я саркастически. «Нет, я заметила ее с балкона и крикнула: „Ты замужем, дорогая?“ Она сказала: „Нет“. Тогда я спустилась вниз, и мы поговорили о вас двоих. Она оставила свой телефон». Бабушка с гордостью протянула мне лист бумаги. «Кстати, она работает в школе, как и ты», – добавила она.
Это была катастрофа. Кисловодск – маленький город. Сплетни о пожилой женщине, которая с балкона присматривает невесту для своего великовозрастного внука, могла распространиться с быстротой молнии. «Спасибо, бабуля, – сказал я, – позвоню ей завтра». Разумеется, мне надо было извиниться перед коллегой за бестактность, допущенную бабушкой, и объяснить, что она действовала исключительно по собственной инициативе.
На следующий день я так и сделал. Но кто бы мог представить, какие будут последствия! Мы разговаривали около получаса, и в конце концов я пригласил ее на свидание.
А через два месяца мы поженились. Сейчас нашему сыну два года, и бабушка, которая приехала нянчить правнука, учит его петь народные песни. Догадываетесь, где? На балконе, разумеется!
Лиля влюбилась в Жорика с первого взгляда. Произошло это третьего августа в десять утра, когда он вошел в бухгалтерию.
– Эй, красавица, главбух скоро будет? – спросил он.
«Вот он, мой принц», – подумала она, и взглянула на его правую руку. Обручального кольца на руке не было.
Вместо обычной фразы «ждите за дверью» Лиля произнесла:
– Присядьте, пожалуйста. Наверное, скоро.
И улыбнулась.
– Некогда рассиживаться. Вот моя «визитка», пусть позвонит, если у него действительно есть сенсационный материал.
Он положил на стол визитную карточку и вышел из кабинета. Лиля взяла карточку в руки. Оказалось, что молодой человек – корреспондент газеты «Всероссийские сумерки» Георгий Юрьевич Штрейкбрехерский.
«Знакомая фамилия, – подумала Лиля. – Что-то немецкое. Вспомнила! Был такой декабрист, который разбудил Герцена. Значит, Жорик, ты – дворянских кровей, выходец из Германии. Хочу в Германию!».
Лиля положила карточку в свою сумку.
Вечером состоялся семейный совет.
– А ты уверена, что «красавица» он сказал тебе, а не портрету Джоконды? – спросил папа.
– Павлик, как не стыдно! – возмутилась мама. – У нее в кабинете нет Джоконды!
– Ему нужна сенсация, – сказала Лиля. – Мама, сенсация – за тобой, хорошо?
– Это – запросто.
– А тебя, папа, предупреждаю: Жорик – человек интеллигентный, говорить с ним можно только о чем-нибудь умном – о литературе, истории, в крайнем случае, о погоде. А еще лучше – вообще молчи. Вы должны произвести на него хорошее впечатление.
– Ах, впечатление! – оживился папа. – Согласен! Где мои боксерские перчатки?
– Горбатого могила исправит, – покачала головой мама.
На этом семейный совет закончился.
Георгий явился ровно в семь часов вечера, как и назначила ему Лиля. Дверь открыл папа.
– А-а, вот и пресса пожаловала! Проходите. Сегодня чудесная погода, не правда ли? – произнес он заранее заготовленные слова.
Промокший до нитки корреспондент вошел, шлепая по полу полными воды туфлями.
– Да, если не считать дождя, – сказал он. – Вы хотите сделать сенсационное заявление?
– Не я, а моя жена. Прошу в комнату.
Мама дожидалась гостя, сидя в кресле с томиком стихов Гете, а ее дочь – стоя у окна со сборником сочинений Дени Дидро.
– Ой, а вот и Вы! – обрадовалась Лиля. – Простите, что не встретила: зачиталась. Знаете, очень интересный сборник, называется «Дино Дидро». Читали?
– Прекрасное чувство юмора, – вежливо улыбнулся корреспондент, вынимая из кармана диктофон. – Итак, в чем заключается сенсация?
– Начну сразу с главного, – ответила мама, – меня зовут Нина Аркадьевна. Я работаю в санатории «Анютины глазки», бывшем «Заветы Ильича». Сегодня утром у нас произошло ЧП. Свидетели видели троих неизвестных, которые ворвались в кабинет гражданской обороны.
– Там было оружие?
– Насчет оружия не знаю, но они ели арбуз и кожурой от него заплевали весь пол. И потом, этот ужасный запах…
– Отравляющие газы?
– Нет, разбили бутылку водки. Милиция уже ищет преступников. Думаю, это сообщение надо напечатать на первой странице.
Ошарашенный корреспондент еще некоторое время чего-то ждал, затем выключил диктофон и спросил:
– Это все?
– Да, – сказала мама.
– Кстати, – сказал папа, – Вы, наверное, интересуетесь историей? Как, по-Вашему, Золотую Орду можно считать демократической республикой?
Георгий поднялся со стула:
– Я не знаю, что все это значит, но мне, кажется, пора идти!
– Не переживайте, информация проверена! – успокоила Лиля. – Можете печатать!
– Конечно, – подтвердил папа, – можете. А теперь – прошу к столу! Заодно обсудим кое-какие вопросы литературы, ядерной физики и других наук.
– Вы – ученый? – заинтересовался Георгий.
– Да, любитель. А вообще-то работал членовозом при «Заветах Ильича».
– Кем, простите?
– Членовозом. Шофером: возил членов правительства.
– Витя, это было один раз, и то сто лет назад! – с угрозой в голосе сказала мама. – Молодому человеку эта тема не интересна. Верно, Георгий Юрьевич?
– Верно, – засмеялся корреспондент, подмигнув папе. – Единственное, что мне сейчас нужно, – это стакан горячего чаю.
– Вам повезло: он только что вскипел, – сказала Лиля. – Прошу к столу. Папа, где шампанское?
Ужин удался на славу. Были обсуждены следующие проблемы: дружил ли Петр Первый с Наполеоном, живут ли слоны дольше черепах, скоро ли начнется пятый ледниковый период, а также ряд других, не менее злободневных.
Затем захмелевший папа пошел провожать подвыпившего гостя, мать и дочь принялись обсуждать детали предстоящей свадьбы.
На следующий день, вернувшись домой с работы, Лиля сказала:
– Мама, хочешь потрясающую новость? Скажу – не поверишь!
– Нет, сначала ты меня послушай! – перебила ее Нина Аркадьевна. – Только, сядь, чтобы не упасть. Твой папаша сошел с ума. У него – мания величия! Вот, почитай.
Мама протянула дочери газету «Всероссийские сумерки». На первой странице Лиля увидела заголовок статьи: «Интимная жизнь вождя».
Статья начиналась словами: «Бывший водитель Брежнева Виктор Шляхов рассказал о том, как первые лица страны отдыхали в санатории „Заветы Ильича“. Отвратительные попойки, занятия групповым сексом, в которых приходилось принимать участие и В. Шляхову, были нормой их жизни».
– Ославил меня на весь мир! Да он сроду водителем Брежнева не был! – возмущенно вскричала мама. – Пора звонить в психбольницу. А твой корреспондент – сволочь. Не выходи за него замуж!
– Мама, я как раз об этом и хотела сказать! Предок Жорика – вовсе не декабрист. Говорят, у того другая фамилия была… Студебеккер, кажется. К тому же он женат, просто обручальное кольцо потерял. В общем, выбрось все это из головы. Знаешь, сегодня я с таким парнем познакомилась – закачаешься! Красавчик писаный. На улице ко мне пристал. Сказать, как его зовут? Николай Рерих! Тебе эта фамилия о чем-нибудь говорит?
– Да, что-то знакомое, – задумалась мама. – То ли царя, то ли какого-то князя так звали.
– Вот именно! Ты представляешь, с кем мы можем породниться? Если повезет, попадем в династию Романовых! Чем черт не шутит?
До недавних пор я был самым обыкновенным человеком: работал как лошадь, получал гроши и мучился, на что их потратить – на мясо или туалетную бумагу. И была у меня голубая мечта – белый «Вольво» последней модели. По моим подсчетам, я мог бы купить его года через девяносто три – девяносто четыре.
И однажды я подумал: а почему бы мне не заняться каким-нибудь более доходным делом? Например, открыть свой китайский ресторанчик. Или заводик по производству французского коньяка. А когда голубая мечта будет стоять у подъезда моего дома, вернуться в школу, к ученикам, педсоветам, проверке тетрадей по ночам. Одним словом, к любимому делу.
Целую неделю я обдумывал эту идею и понял: успех мне обеспечен. Характер у меня твердый, трудностей не боюсь. Что еще надо?
Директор школы прочла мое заявление с хмурым видом и говорит:
– Только через мой труп. Последний мужчина в нашем коллективе! Если и вы уйдете, кто будет таскать шкафы, разнимать драчунов, танцевать с педагогами?
Я говорю:
– У меня – веская причина. Хочу купить автомобиль – белый «Вольво» последней модели.
Директор посмотрела на меня внимательным взглядом, взяла ручку и подписала заявление.
– Вам, – говорит, – действительно отдохнуть надо. Почувствуете себя лучше – возвращайтесь.
В тот же день я договорился об аренде помещения – первого этажа Дома культуры. Там столько места, что не только магазин или мини-завод – ипподром открыть можно! Чтобы заплатить за аренду, я решил продать самое дорогое, что у меня есть – земельный участок и старое пианино.
На следующий день на каждом пятом столбе города висели мои объявления. В два часа ночи раздался первый телефонный звонок.
– Пианино вы продаете?
– Да.
– Ну, сыграйте что-нибудь задушевное. Не спится что-то сегодня!
Я молча положил трубку. Бывший учитель все-таки!
Утром хриплый бас предложил бартерную сделку.
– Вы мне, – говорит, – отдадите пианино, а я вам – породистую суку. Огромная, как лошадь! Щенков будете продавать – разбогатеете.
Я говорю:
– Так она ж, наверное, и питается, как лошадь!
– Вы с ума сошли! – отвечает. – Кто ж собак травой кормит?!
Затем хрустальный женский голосок поинтересовался насчет земли.
– Мне, – говорит, – нужен участок, где нет комаров, но подведены вода, газ и электричество.
Я ответил ей честно.
– Туда, – говорю, – только горная тропа подведена. Второй степени сложности.
Остаток дня я просидел у телефона, гипнотизируя его взглядом. Телефон упорно молчал. Я подумал, что, может, оно и к лучшему. Уйду на пенсию, буду на своей скале эдельвейсы разводить. А теща пусть себе на пианино бренчит. Меньше разговаривать будет. Одно плохо – продавать мне больше нечего.
Как еще люди деньги делают в наше время? Спекулировать, воровать, играть на бирже, снимать порчу и сглаз, предсказывать будущее я не умею. Остается один древний, но почти забытый способ – зарабатывать своим трудом. Говорят, есть фирмы, где служащим бешеные деньги платят!
Зашел в библиотеку. Перевернул ворох свежих газет. Два объявления меня заинтересовали: «Фирма „Золотое руно“ приглашает на работу всех, кто хочет жить счастливо и богато» и «Предприятию „Феникс“ требуется всесторонне развитая личность». Звоню по первому объявлению.
В ответ слышу:
– Очень хорошо! Как раз такой человек нам нужен для развития газетного бизнеса. Будете искать новые рынки сбыта.
– Где искать? В зарубежных странах?
– Нет, – говорят, – зачем же так далеко?! На вокзалах, в пригородных электричках.
Звоню по второму объявлению. В трубке – металлический голос:
– Говорит «Феникс». В настоящее время для работы в сфере услуг требуются всесторонне развитые личности: женщина с объемом груди девяносто, талии – шестьдесят и бедер – девяносто сантиметров, без комплексов и инфекционных болезней, а также мужчина для ее сопровождения, со знанием английского языка и навыками рукопашного боя.
Я повесил трубку. Но руки опускать я не собирался. Характер у меня твердый, трудностей я не боюсь. Что еще надо?
Через час я был в «Центре занятости населения». Строгая женщина в очках недовольно покачала головой:
– Ну, а хоть что-нибудь делать вы умеете?
– Могу пользоваться компьютером, играть на гитаре, писать портреты маслом…
– Нет, я имею в виду – де-лать! Управлять башенным краном, например? Работать газосварщиком? Оператором котельных установок?
– К сожалению, не приходилось.
– А что ж вы из школы уволились, раз делать ничего не умеете?! Дворником пойдете? Несколько вакансий есть!
Вышел я из «Центра занятости» и нос к носу столкнулся со своим бывшим однокурсником, Димой Рожковым. Рассказал ему о своих «приключениях».
– На кладбище пробиться не пробовал?
– Да вроде рано еще! – отвечаю.
– Землекопом. Через пару лет «Волгу» запросто купишь! Они там без шабашки дня не сидят! А еще лучше – устраивайся, как я, проводником, на поезд. Проходной балл – тысяча баксов. Зато ни руками, ни головой работать не надо. Сажай «левых», делись, с кем положено, и катайся, как сыр в масле! Хочешь – водку пей, хочешь – в окошко плюй… Если оно открывается.
Попрощался я с Димой и думаю: а почему бы и нет? Характер у меня твердый, трудностей не боюсь. Что еще надо?
Миша протянул букет белых роз. Алла почувствовала легкое беспокойство, но улыбнулась. Миша сказал: «Ты мне нравишься». «Очень приятно», – сказала Алла. Беспокойство усилилось. «Давай зайдем ко мне», – предложил Миша. Алла не ответила. Беспокойство превратилось в отчетливое желание. «Это рядом, – добавил Миша. – Полчаса ходьбы. Или чуть больше». «Не успею», – подумала Алла.
Желание стремительно нарастало. «Мне лучше вернуться домой», – сказала она.
Миша помрачнел: «Почему?»
Алла задумалась. До ее дома было метров двести. «Извини, – сказала она решительно, – я ухожу». И быстро зашагала к дому.
Миша с отчаянием посмотрел ей вслед. «Она меня не любит, – подумал он. – Возьму и отравлюсь. Или брошусь под поезд. Пусть знает!»
Круто развернувшись, он ринулся, куда глаза глядят.
Алла остановилась. «У меня же нет ключей! – подумала она с ужасом. – Если родители ушли, я погибла». Она оглянулась вокруг. «Безобразие. На весь район – ни одного туалета!»
Дорогие соотечественники!
Не понимаю я людей, которые в Америку рвутся на постоянное место жительства. По трем причинам не понимаю. Во-первых, там в лужу сесть – раз плюнуть, а с подмоченной репутацией кому ты нужен? Во-вторых, какие перспективы? Сиди по уши в работе, лезь из кожи вон, чтобы быть на плаву, но выше головы все равно не прыгнешь. В-третьих, от чего они отказываются? В России сейчас золотая пора. Время собирать деньги.
Посмотришь вокруг – очей очарованье! Банки, фонды, трасты, АО, СП… Все процветает. А у простого человека возможностей – пруд пруди! Фантик послал на телевидение – получай путевку на Кипр, дозвонился туда же по телефону – апартаменты Елизаветы к твоим услугам навечно, угадал слово из трех букв – забирай в подарок Мисс Грецию-95. Чем плохо?
Конечно, и на солнце есть пятна. Кое-кому зарплату не выплачивают, кое-где заводы останавливаются, кое-когда на улицах постреливают. Но это же мелочи жизни по сравнению с мировой экологической катастрофой! Тем более что уже есть у нас все признаки стабилизации. Голодают теперь только нищие, безработные, учителя, инженеры и врачи. Городская милиция, несмотря ни на что, обходится без установок залпового огня, а читать и писать умеют практически все выпускники высших учебных заведений.
Одним словом, не понимаю я эту толпу отщепенцев у американского консульства. Неужели у дяди Сэма лучше, чем в революционной, но родной стране?! Неужели там они смогут обходиться без печатного и непечатного родного слова?! Неужели променяют родные просторы на восьмиполосные автострады, по которым будут мчаться, сломя голову, в белых «Мерседесах» с вонючей сигарой и крашеной блондинкой на заднем сиденье, которая ни разу не входила в горящую избу, не сидела за штурвалом комбайна и не плавила сталь?! Позорище какое!
Что ж, пусть катятся – скатертью дорога! Баба с возу – кобыле легче. Мы и без них построим самое светлое в мире будущее.
Кстати, о будущем. Завтра состоится первый съезд организуемой мною Партии Настоящих Патриотов. Приглашаются только истинные россияне. Вход – бесплатный, обстановка – домашняя, регистрация с девяти утра по адресу: Париж, улица Свободы, одиннадцать, апартаменты номер два. Спросить Толика.
Пользуясь случаем, благодарю всех, кто помог мне в получении французского гражданства. Родина вас не забудет! Заходите к нам на огонек!
Бывший член правления ваучерного фонда, ныне свободный философ Анатолий ТУЧКИН.
– Сергей Петрович, вы – болван! – решительно сказал я своему начальнику. – Не умеете руководить – уступите место другому, например, мне. У меня, по крайней мере, лицо интеллигентное. В отличие от вашей будки. И в подчиненных я лучше разбираюсь. Знаю, кого матом крыть надо, а кого – бесполезно. Потому что учитываю индивидуальные особенности. Все, чему вы научились в этом кресте. – это перед начальством на задних лапках ходить. Прямохождение, так сказать, освоили. Невелика заслуга! До «человека разумного» вам все равно далёко. Он еще и мозги иметь должен!
Сказал я все это начальнику, разумеется, мысленно. И открыл дверь его кабинета.
– Извините, Сергей Петрович, вызывали? – спросил я, и на моем лице засияла дружелюбнейшая в мире улыбка.
Никогда этому тупому борову не догадаться, что я о нем на самом деле думаю!
Встретились две подруги, Лариса и Зина.
– Смотри, какие очки я купила! – похвасталась Лариса. – Модель сезона. Не бьются, не тонут в воде, да еще – огнеупорные. Незаменимая вещь на пляже!
– Возможно. Особенно когда он горит, – поддержала ее Зина.
Не заметив иронии, Лариса нацепила очки на нос:
– Ну как?
«Обыкновенная дешевка на глупой физиономии», – с удовлетворением подумала Зина и улыбнулась:
– Грандиозно. Тебе идут.
– Еще бы! Они создают образ. Что-то загадочное. Мужики липнут, как мухи на мед! Сегодня уже четыре раза приставали.
«Врет!» – подумала Зина.
– А один даже предложил по парку прогуляться и чуть там не изнасиловал. Представляешь? Пришлось свой номер телефона оставить, чтоб отвязался!
«А может, и не врет, – подумала Зина. – Мужчина от природы – существо примитивное. На всякую дрянь клюет!»
– С рук покупала или в магазине? – небрежно спросила она.
– С рук, конечно. Второй такой пары во всем городе нет!
«Теперь наверняка врет, – решила Зина. – Завтра найду точно такие же. Пусть застрелится. А ноги у меня все равно длиннее!»
Светало.
Я ехал неизвестно зачем на работу в пригородной электричке, зажатый в угол. Вокруг были хмурые, сонные лица. Кто-то дышал свежим перегаром. Кто-то ткнул меня локтем в бок и промычал извинение, похожее на «Иди к черту!» Чей-то ребенок орал противным голосом. Из разбитого окна дуло. Я пытался уйти в себя, чтобы не раздражаться. Безуспешно. В таких условиях проще всего было из себя выйти.
Поезд остановился. Новые пассажиры ринулись занимать места, которых уже давно не было. Девушку лет двадцати продавило сквозь толпу и приплюснуло к моим ребрам. Я ощутил тепло ее тела, запах духов и жевательной резинки.
Сердце застучало, как перед зарплатой. Наши взгляды встретились. Она смущенно заморгала и опустила глаза на мой очень кстати выбритый подбородок. Хорошо, что у меня есть железное правило бриться по понедельникам!
Я чувствовал, что должен сказать что-нибудь неопределенно-личное. Разрядить напряженность. Как назло, в голову не лезло ничего, кроме «Девушка, у вас красивые глаза, губы, нос, уши и грудь». Рассмотреть остальные части ее тела не было никакой возможности.
Вдруг порыв ветра из окна разбросал ее длинные волосы по моему лицу и плечам. Откинув их назад, она посмотрела мне прямо в лицо и покраснела, как цыпленок в духовке. В животе у меня что-то перевернулось, пульс участился в два раза.
Я вывернул шею, делая вид, что интересуюсь панорамой заросших травой новостроек за окном. Через минуту шею чуть не свело судорогой. Повернув голову к незнакомке, я случайно коснулся ее щеки носом. У девушки была гладкая, нежная кожа без единого слоя румян или пудры. Я посмотрел в ее серые блестящие глаза и понял, что ничего говорить не должен. Дальше все произошло само собой. Наши лица сблизились, носы коснулись и губы встретились.
Поцелуй был страстным и долгим. Длился он аж до следующей остановки!
Поезд затормозил. Человеческая масса пришла в движение. Оторвавшись от меня, девушка нырнула в поток, устремившийся к выходу. Я повернулся к окну, отыскивая ее на перроне глазами. «Осторожно, двери закрываются», – проскрипели динамики.
Внезапно она появилась прямо перед окном и, улыбаясь, помахала мне рукой. Поезд тронулся. В следующее мгновенье она исчезла из виду.
Я продолжал ехать на работу, зажатый в угол. Вокруг были симпатичные, приветливые лица. Ребенок орал радостным голосом. В вагоне пахло то ли духами, то ли коньяком с водкой. Из разбитого окна дул освежающий ветерок.
Я был счастлив, как никогда в жизни. Наконец-то я нашел свою вторую половину! Не могло быть никаких сомнений, что мы встретимся с нею вновь. Если не в этой жизни, то в следующей. Ведь мы созданы друг для друга!
В отрочестве у Алика был необыкновенно прыщавый нос. Глядя на этот нос, красивые девочки воротили свои, обыкновенные, и наотрез отказывались целоваться. Каждый такой отказ Алик воспринимал как личное оскорбление. Как плевок в душу. И душа его наполнялась жаждой мести.
Когда Алику стукнуло двадцать, прыщи вдруг исчезли. То ли из-за магнитных бурь, то ли оттого, что он стал умываться с мылом. Все заметили, что он – видный парень с неплохими левыми деньгами, заработанными честным трудом. И тогда он начал отводить душу. Прямо на рабочем месте. Хорошенькие девочки пищали от восторга, катаясь на его самосвале. Дня по два-три, не больше. Потом кусали локти, пытаясь Алика разыскать. Зря кусали. Он не оставлял им ни адреса, ни телефона, ни отпечатков пальцев. Раз в месяц брился до неузнаваемости. Был беспощаден и неуловим.
И вот однажды он увидел Ее у края обочины. У Нее были длинные стройные ноги и руки. Золотистые космы до плеч. Прозрачное платье чуть ниже пояса. И шикарная грудь чуть выше.
Незнакомка махнула рукой, и Алик сразу понял: это – девушка его мечты. Та, которой не надо пудрить мозги, заманивая в кабину. Готовая на все и сразу!
Начал знакомство он с шутки: затормозил в полуметре. Шутка подействовала так сильно, что у красотки перехватило дыхание и остекленел взгляд. Алик быстро привел ее в чувство, похлопав по заднице. Он умел найти подход к женщине!
Увидев Алика, она сразу растаяла. Согласилась поехать хоть на край света. Алик довез ее до ближайшей лесополосы. Там и состоялось знакомство. Поздно вечером, одеваясь, она написала адрес на клочке бумаги. Алик заверил ее в вечной любви и доставил до остановки городского автобуса. По-джентльменски. Он хоть и бросал женщин, но не в тридцати километрах от города!
Красотка снилась ему всю ночь. Проснувшись утром, он понял, что должен на ней жениться. Иначе навсегда потеряет покой. Он нарвал тюльпанов в палисаднике у соседа и поехал ее искать. По указанному адресу любимая не проживала. Оказалось, что там расположено государственное учреждение с вывеской «Венерологический диспансер».
Алик долго думал, что бы это могло значить, и понял: покоя ему не видать, как своих ушей.
Со мной скучно.
Он так и сказал: «С тобой, Мариночка, скучно».
И это – мой любимый мужчина! Муж! Ну не гад? Как у него язык повернулся? Ладно бы один раз. Ладно бы потом засунул его на место, зубы сжал, губами прикрыл и больше не высовывал, пока я отвечаю! Так он мне и рта раскрыть не дал! Представляете?
«Посмотри, – говорит ласково, – на Светку-соседку. Каждое утро выходит с одной прической, а возвращается с другой. Лиля, сотрудница, столько анекдотов знает, что шеф с коликами в больницу попал. Навещала до тех пор, пока в реанимацию не перевели. А Гала? Узнаёт все обо всех раньше, чем они о себе. Даже Катька-бухгалтерша – сплошная неожиданность. Чуть обматеришь – в рев! А ты? Плачешь только от лука, смеешься от Шопенгауэра, жрать готовишь по Брэггу, паутину подравниваешь по фэн-шую. Хоть бы раз соседей залила, что ли!».
И погладил меня по голове нежно-нежно, подонок. Как кошку, которую утопить собирается.
И так мне за себя обидно стало – слов нет. Я бы плюнула ему в морду, если бы не высшее образование.
За что он меня так? За то, что пять раз с интервалом в пять секунд крикнула: «Коля, иди обедать, пока не остыло»? Так я ж не знала, что он в Интернете. Как залезет туда, так у него что-то странное со слухом случается. Ори – не ори, кроме моих шагов ничего не слышит.
А подкрадешься на цыпочках, у него уже экран выключен, мышка на клавиатуру намотана. Спросишь: «Где был, что видел?». Ответ всегда один: «В библиотеке Конгресса». И первым шмыг на кухню!
А тут вдруг пасть раскрыл. Надоело, видать, по библиотеке шарить. В реальность вернулся.
В тот вечер я долго не могла заснуть. С 22.00 до 22.30. Мучилась мыслями. Тремя: «Придушить или не придушить?», «Его или себя?» и «Что делать, раз уж жить обоим?».
В 22.29 решила: прав мой Колька. Сама во всем виновата, дура. Изюминки во мне нет, один распорядок дня на уме. Пойду к психоаналитику, пусть меня изменит.
И пошла. Оказалось – мужик большой, бородатый, в глаженом костюме. Значит, можно доверять.
Стал он меня сначала прощупывать. В смысле, разные вопросы на отвлеченные темы задавать: «Ты по карнизам пятого этажа гулять любишь?», «Тебе хочется порезать косыночки, юбочки, наволочки на тоненькие-тоненькие полосочки?», «Манией величия, преследования, наследования страдаешь?».
Долго спрашивал. А я только «Не-а» отвечаю и головой кручу. Аж неудобно стало. Ни одного «Да» для такого представительного мужчины не нашлось!
А он и не обиделся. Даже поздравил, что мозги у меня в полном порядке, хирургического вмешательства не требуют. И стал моими межличностными проблемами с мужем интересоваться.
Выложила я ему правду-матку, как на детекторе лжи. Что, думаете, он мне посоветовал? Лицо менять! Ежедневно! Семь дней в неделю! Триста шестьдесят пять дней в году!
Я перепугалась сначала. Думала, на пластическую операцию намекает. Пожизненную.
Оказалось, нет. Просто я должна роли играть. Разные. Перевоплощаться, как актриса. Но безо всякого грима и пересадки кожи на роже. Сегодня, к примеру, – роль развратницы, завтра – недотроги, послезавтра – такой стервозы конченой, чтоб самой тошно было… И так далее, пока мой Коля не зарыдает от счастья. Вот на каком из этих лиц зарыдает – то и оставить! В нем и ходить постоянно, чтоб самой привыкнуть. Полюбить себя такой, какая есть, моральной уродиной. По-настоящему полюбить, чтоб понять: не уродство это вовсе, а идеал!
В общем, спасибо психоаналитику, он помог советом мне! С тех пор я сама не своя, муж такому счастью не нарадуется, и все у нас хорошо. Ладно, хватит трепаться, пора переодеваться. Колька ждет. Он у меня сегодня жирный комарик, а я – голодная паучиха. Ам!
Раньше я никак не могла понять, почему мужики меня в упор не замечают, а бабы за сто шагов начинают улыбаться. Что у мужчин с глазами? Не могут большой объект обхватить сразу? Может, у них глазное яблоко слишком узкое?
В справочнике порылась и поняла: нет! Нормальное у них яблоко. Не хуже, чем у приматов!
А тут Ксюша, сестренка моя троюродная, говорит:
– Я знаю одного отличного тренера по фитнесу, он тебе поможет вес сбросить. Андреич зовут. Тренажеры у него – какие хочешь!.
Я говорю:
– Никакие не хочу.
А она:
– Вот поэтому я скоро выхожу замуж, а ты – с собачкой погулять.
Я на Ксюшку не обижаюсь. Она до тренажеров на бои без правил ходила, привыкла ниже пояса лупить.
– Н-да, – говорю, – повезло твоему жениху! Только ты ж хотела не сбросить вес, а набрать. И никакого толку. Как весила 49 килограмм в девятом классе, так и весишь. Что ж Андреич-то не помог?
Она говорит:
– Просто оказалось, что у меня идеальная фигура. Он так и сказал: «идеальная». «Вас, девушка, хоть сейчас перед всем залом ставь что передом, что задом… как образец».
Обидно мне стало. Меня так ставить никто и не думал!
И решила я похудеть – если не до 49 килограмм, то хотя бы до 94.
Фитнес-клуб неплохим оказался. Вход в тренажерный зал демократичный – прямо через раздевалки и душевые. И каждый своим делом занят – кто раздевается, кто моется, кто на тренажерах тужится!
Андреича я сразу по описанию узнала. Ручки тоненькие, ножки коротенькие, сидит на скамейке, книжку читает – «Ваши красивые ягодицы» называется.
Он меня тоже заметил, конечно. Еще б не заметить, когда у тебя под ногами пол дрожит от шагов, а шаги приближаются!
Книжку подмышку спрятал – и ко мне.
– Чем могу служить, моя принцесса?
Ну вот. Не успела зайти, уже издевается. Говорю:
– Хочу полностью умещаться у моего принца.
Он таращится:
– Где?
– В поле зрения. Чем поможете?
Андреич брови приподнял и вокруг меня пошел. Неторопливо так, каждый квадратный метр осматривая. В исходную точку вернулся и говорит:
– Ну что ж. Ноги, руки, талия – все идеальное. Только проявить надо!
И по-дружески меня за талию обнял. Не полностью, конечно, но именно за талию. Не выше и не ниже. Вот это глазомер!
Потом три шажка назад сделал и смотрит, как художник на натюрморт:
– А вообще-то у тебя и так все на месте. За лишние килограммы не переживай. Главное – пропорции! А их у тебя предостаточно. Честно говорю, положа руку на сердце!