Коль разговор заходит о культуре,
Фома находит нужные слова.
Отмалчиваться – не в его натуре,
А мыслями – забита голова.
Так и случилось около «Сельмага»,
Где ждали продавщицу земляки:
– Чтоб не опаздывала, мы пошлём бумагу,
Пусть прохлаждаться будет не с руки!
– Пусть пропесочат, милочку, в газете! –
Продолжила старушка с костылём.
– А то молодки попривыкли эти
Бродить всю ночь под песни с женихом!
– Поднять пора торговую культуру! –
Поддакнул конюх, в ожиданье зол.
– Не зря сдавал я сам макулатуру,
Как мне велел когда-то комсомол!
– Газета точно – выручит, поможет!
Народ пришел к консенсусу в конец.
И лишь Фому сомненье нынче гложет:
– Зря, бабы, так! Ведь, гласности – конец!
Насторожились односумки разом,
С кем в очереди мужичок стоял.
– Я собственным всё это видел глазом!
Фома всё в том же духе продолжал.
– Теперь не пишут про дела колхозов,
Не критикуют магазинный люд,
Не скажут, сколько вывезли навоза –
На поле, где подсолнухи цветут…
– А что же есть на полосах газетных? –
Спросил старик, ушей нацелив мхи.
Слов несколько тот вымолвил заветных:
– Печатают теперь одни стихи!
И в доказательство достал он из кармана
Измятый лист газетной ширины.
– Одни стихи! – он произнёс упрямо.
– Нет ничего! Кругом одни стихи!
Тут продавец, полемику нарушив,
На собственный рабочий пост пришла.
Не била девушка в то утро, ведь, баклуши –
Товар свежайший людям принесла!
Газеты – пачкой, прямо на прилавке.
Их быстро расхватал честной народ:
– Вот новости о – молока поставке!
А вот про то, колхозник как живёт!
Смущён Фома, что оболгал газету –
Весь номер целиком он не читал,
Обрёл страницу со стихами эту,
Когда в ней семечки на рынке покупал…