Глава 2

Сначала было легко.

Дела, с которыми нужно было срочно разобраться, поглотили Александру, не давая ей ни минуты покоя, и это было хорошо. Для того, чтобы пробыть в Австралии хотя бы недолго, требовалось решить вопросы с прививками Гайи, разблокированием банковских карточек, счетами, о которых она совершенно забыла. После этого от нее ожидали отчетов о ее затянувшейся стажировке. И даже если Александра не планировала продолжить карьеру в федеральной полиции, ей нужно было все оформить правильно, чтобы не подставить людей, обеспечивших ее спокойное пребывание в России.

Так что просыпалась она ранним утром, а в отель возвращалась глубокой ночью. От обилия встреч, разговоров и обязательных вежливых улыбок кружилась голова. Едва Александре начинало казаться, что она покончила со всеми формальностями, как появлялось что-то новое. Но это и к лучшему – у нее не было ни времени, ни сил размышлять о том, что она натворила, вспоминать те последние разговоры… Рано или поздно ей предстояло разобраться со всем. Но она утешала себя мыслью, что потом, возможно, будет легче.

Неделя пролетела незаметно, на работе остались ею довольны – ее отчеты и доклады о проделанной работе выглядели вполне убедительно. Александра получила неделю отпуска на то, чтобы наладить жизнь в Австралии.

– Хорошо все-таки, что ты вернулась, – заявил ее начальник. – Тут есть такие дела, на которых без тебя – никак!

Ей следовало сказать, что она, вообще-то, не собирается оставаться. Она вернулась в Австралию, чтобы уволиться и окончательно решить вопрос с переездом. Александра понятия не имела, почему промолчала – только кивнула и ушла, как будто действительно собиралась через неделю выйти на работу.

С тех пор сомнения не отпускали ее ни на миг. Чтобы отвлечься, она встречалась с друзьями, которые отчитывали ее за долгое отсутствие, ездила с Гайей на пляж, строила планы… А потом наступала ночь, и в тишине возвращались все те же неприятные вопросы. В Австралии ее ожидала блестящая карьера, которая, если уж называть вещи своими именами, стала заслугой Эрика – и вполне могла считаться его наследием. При этом муж вернуться к ней не мог, и Александра обнаружила, что одиночество угнетает.

Пару раз она отыскивала в памяти телефона номер Андрея, хотела позвонить… Это даже не было бы странно: австралийская ночь в Москве превращалась в вечер. Но всякий раз Александра не решалась нажать на экран. Она вспоминала последний разговор, который вышел куда сложнее, чем она ожидала. Ей казалось, что после такого она должна извиниться, или Андрей, или они оба, а потом она обязана что-нибудь пообещать… Но правильных слов не было, и Александра просто отключала телефон.

Кроме того, она пока не находила в себе сил вернуться в собственный дом – а без этого о переезде в Россию не могло быть и речи. После смерти мужа Александре достался коттедж, окруженный роскошным садом, и ключи от этого дома давно уже поселились у нее в рюкзаке. Но поехать туда она не могла, как будто дом способен был повлиять на ее решение… Поэтому она устроилась в отеле, принимавшем постояльцев с домашними животными, и никому не говорила об этом – потому что никто бы не понял. Да и к могиле мужа она пока не ездила…

– Если у вас есть такое желание, вы можете отправиться куда угодно, миссис Моррис, – заявил ее финансовый консультант.

Поехать к нему было проще, чем поехать домой. Как только вопросы с работой оказались улажены, Александра записалась на встречу и теперь сидела в роскошном офисе, затерявшемся в недрах зеркальной высотки. Финансовый консультант недовольно поглядывал на Гайю, устроившегося на белоснежном ковре. Чувствовалось, что хозяину кабинета очень хотелось вышвырнуть отсюда и рыжего пса, и девицу, которая плюхнулась в дизайнерское кресло в пыльных джинсах. Но цифры на мониторе заставили консультанта проглотить упреки и улыбнуться чуть шире.

– Я помню, что Эрик оставил мне какую-то там сумму на счету, но я за ней, если честно, в последнее время не следила, – признала Александра. – Если вдруг этот счет будет заблокирован… Получается, я потеряю все?

– С чего бы ему быть заблокированным?

– Не знаю… Ну, вдруг!

– У вас странное представление о гипотетических ситуациях, – покачал головой консультант. – Но для начала вы должны понять, что ваш муж оставил вам не просто какой-то счет. Он завещал вам все свои патенты, а это несколько постоянных источников дохода. Выплаты поступают в разные банки. Полагаю, мистер Моррис тоже не хотел бы оставлять вас с одним банковским счетом. Если вы волнуетесь о возможных рисках, никто не запрещает вам открыть еще один накопительный счет в любой стране мира – по вашему усмотрению.

– А если я перееду, скажем, в Россию?

– Если вы не под арестом, вы можете жить где угодно. Просто в некоторых странах вам будет чуть сложнее получать свои деньги, в некоторых – чуть проще. Я уже переслал вам выписку с примерным уровнем ваших доходов. Если хотите, я могу составить для вас проект инвестиций в конкретной стране по вашему выбору.

И все это означало, что последний подарок покойного мужа позволял ей всю жизнь не работать, если бы у нее возникло такое желание. Так что Александра уже не могла прикрыться страхом неустроенности в России. И все равно решение о том, чтобы окончательно сжечь мосты, никак не желало закрепляться…

Порой она замечала, что думает об Андрее чаще, чем о своей семье – и даже о собственном близнеце. Но в этом ей виделась скорее горькая ирония, чем повод для умиления.

Пока ее самым большим достижением была остановка возле своего покинутого дома. Александра глушила двигатель у обочины и смотрела на белые стены коттеджа, затерявшегося среди буйной зелени. Ей нужно было выйти, добраться до двери, отпереть замок… А она не могла даже покинуть машину. Образы из прошлого наслаивались на картинку из настоящего, и вот ей казалось, что сейчас она увидит себя, только куда моложе и беззаботней, и Эрика, и все будет как раньше… Это сбивало с толку, и она уезжала, стараясь не обращать внимания на взгляд Гайи, который в этот момент казался поразительно укоризненным.

– Завтра я решусь, – обещала она. – Вот увидишь!

Однако каждый раз выяснялось, что превращение «завтра» в «сегодня» коварным образом нарушает даже самые решительные планы, и Александра продолжала маяться.

Ну а потом ей позвонил Эйден, и у нее снова появилась уважительная причина не думать о прошлом и будущем.

Эйден Маграт был одним из учеников Эрика. Он обучался вполне официально, в то время как Александра присоединялась к тем же программам по личной просьбе мужа. Вначале общение не сложилось: Эйден не раз заявлял, что при знакомстве он всегда жмет мужчинам руки, а женщинам – ягодицы, это его личная традиция, от которой он не собирается отказываться. Его поведение если не оправдывало, то хотя бы объясняло происхождение: он родился и много лет провел в такой глуши, где подобный метод приветствия считается нормой, а некоторым даже нравится.

Вот только Александра быстрый контакт не оценила, первую оплеуху Эйден получил от нее. А когда о случившемся узнал Эрик, он, вроде как более слабый на вид, без труда швырнул массивного австралийца в заросли колючего кустарника. Кого-то другого это вдохновило бы на месть, а Эйден остался в восторге, он при любом раскладе предпочел бы честную драку паутине интриг. С тех пор он восхищался Эриком, ну а Александру в своей мысленной системе знакомств пометил как мужчину и общался с ней соответствующе.

Когда Эрика не стало, Эйден был в числе тех, кто скорбел о нем искренне, а не потому, что так принято. Он очень помог с похоронами и решением последовавших за этим вопросов. Он сразу сказал, что придет на помощь в любом случае. Но потом Александра уехала, и ни о какой помощи не могло идти и речи.

После возвращения в Австралию Александра встречалась только с теми, кто сам находил ее и приглашал на какие-нибудь посиделки – слухи быстро распространялись. Об Эйдене она попросту не вспоминала, потому что ей было не до него, и она не сомневалась, что он тоже в ней не нуждается. Эйден был из тех людей, которые преодолевают любые трудности с решительностью буйвола, а в депрессию и упадок сил верят не больше, чем в НЛО.

Тем удивительнее было снова услышать в трубке его голос – как всегда бодрый и жизнерадостный. Непосвященный мог подумать, что Эйден с утра пораньше немного пьян, однако Александра знала, что это его нормальное состояние. Пьяный он обычно чуть адекватней…

– Моррис, нужно встретиться прямо сегодня! – заявил Эйден. – Вообще-то, нужно было встретиться вчера или позавчера, но тут ты, конечно, притормозила, могла бы и сама позвонить!

– Давай потом, а? – отозвалась Александра, напряженно разглядывая укрытый зеленью коттедж, возле которого снова стояла ее машина. – У меня тут… неприятное дело.

– Я могу как-то помочь?

– Нет, я… Мне надо самой разобраться.

– А это не может подождать? – не отставал он. – Или решиться побыстрее?

– Слушай, Эйден, что тебе надо? Если честно и прямо.

– Да я и не собирался скрывать, что не просто так звоню! Мне по одному делу нужна консультация русской, ты как раз подходишь.

– Чего? – растерялась Александра. – Что у тебя там за националистические расследования?

– Ай, долго объяснять, а я не люблю болтать по телефону! Лучше встретиться, сама знаешь.

Отказываться Александра не стала – это давало ей очередное, на этот раз вполне убедительное оправдание, позволяющее не делать то, что нужно. Бросив виноватый взгляд на пустующий дом, она завела мотор.

С Эйденом они встретились через несколько часов на открытой террасе небольшого кафе. Прошедшие годы мало повлияли на детектива – он оказался из тех людей, которые и в двадцать, и в сорок лет выглядят примерно одинаково. Активная мимика раньше срока обеспечила ему сеть глубоких морщин, да и вечная щетина добавляла лет. А вот сияющий взгляд и заразительная улыбка несколько лет скидывали, поэтому для Александры Эйден был существом вне времени. Он даже чем-то напоминал одного из тех первых поселенцев, которые умудрились выжить на чужом континенте: огромный, сильный, много лет не изменяющий ковбойской шляпе. Что любопытно, шляпы он то и дело менял, но выглядели они всегда одинаково. Александра подозревала, что где-то в городе есть специальный магазин, который продает Эйдену шляпы сразу потрепанными.

Скрывать эмоции Маграт даже не собирался, он без труда сгреб Александру в медвежьи объятия, закружил, хохоча так, что на террасе стремительно освобождались соседние столики. При этом касался Эйден ее по-прежнему осторожно, уважительно. Для него то, что Эрик мертв, вовсе не означало, что обещания, данные наставнику, больше не нужно выполнять.

Гайя наблюдал за всем происходящим снисходительно, слегка помахивая хвостом. Это было любопытно: раньше Эйден нравился ему до щенячьего визга. Теперь же с бурным восторгом динго встречал только одного человека… Того, который остался далеко за океаном и о котором не хотелось думать.

Покончив с приветствиями и шутливыми обвинениями в том, что кое-кому нужно было приехать пораньше, Эйден наконец плюхнулся за стол. К ним подошла официантка – куда менее испуганная, чем другие посетители кафе. Австралийские официантки насмотрелись на всякое, их хохотом смутить сложнее, они, если надо, и аллигатора шваброй погонять могут.

– Что, ты снова вернулась в нашу пыльную пустошь? – полюбопытствовал Эйден. – Конец, значит, обидчикам обиженных и прочим гангстерам?

– Я пока не уверена, что будет дальше, – признала Александра. С кем-то же нужно говорить честно.

– Я смотрю, у тебя визит в Россию-матушку знатно не по плану пошел…

– Я, если ты не против, не буду об этом говорить.

– Появился кто? – Эйден внимательно осмотрел ее руки, явно выискивая кольцо.

– Серьезно? А ты не староват для школьной сплетницы?

– Смотря с какой целью ты мне выдаешь школьную сплетницу! А, ладно, дело твое. Я просто тебя знаю: ты же после смерти Эрика чуть ли не в монахини подалась! Разве ж он этого хотел? Помню, он в последнее время как раз очень боялся, что ты так поступишь.

– Думаю, ты не распознаешь границу личного пространства, даже если она ударит тебя сапогом в лицо, – мрачно заметила Александра. – Свои-то проблемы уже решил?

Эйден долгое время вопил на каждом углу, что он не может лишить весь женский род себя, сосредоточившись лишь на одной, поэтому жениться не собирается. Бравада продолжалась до тех пор, пока одним не слишком прекрасным утром он не проснулся с очаровательной барменшей Клио, золотым кольцом на безымянном пальце и свидетельством о браке на прикроватной тумбочке. Александра так и не поняла, как Клио удалось это провернуть, но подозревала, что процесс напоминал охоту на дикого кабана.

Как и многие охотницы за живыми трофеями, Клио была ангелом лишь в начале семейной жизни. Это несколько усыпило бдительность Эйдена, и оформлять развод он так и не ломанул, хотя многие советовали. Вскоре после этого Клио стратегически родила трех детей, чтобы привязать к себе мужа, решила, что этого достаточно, и притворяться перестала. С тех пор скандалы в семье Магратов не утихали. Клио, которая слабо представляла, за кого вышла замуж, оказалась недовольна в Эйдене примерно всем и стремилась его переделать. Он переделываться не хотел и сбегал из дома при любом удобном случае, не слишком интересуясь потребностями жены и детей. Когда Александра уезжала в Россию, он дошел до состояния волка, готового отгрызть себе лапу, лишь бы освободиться из капкана. Так что разговоры о семейной жизни он предсказуемо не любил и сразу же начинал рычать при любом намеке на них.

Но не теперь. Его улыбка стала чуть шире – и уже это ответило на вопрос Александры до того, как Эйден снова заговорил.

– А вот решил, представь себе! – Он гордо продемонстрировал лишенную кольца руку. – Гадюка больше не проблема. Я себе такого адвоката нашел – ты не представляешь! Ушлый малый, оттягал у нее все, она и тявкнуть не успела.

Александра его восторг не разделяла, она сухо поинтересовалась:

– С детьми что?

– С детьми нормально все, – тут же посерьезнел Эйден. – Детям я помогать буду. А этой гадюке – ничего! И за ней буду следить. Если вдруг детей моих обидит, сразу с ними попрощается!

– И что, ты себе их заберешь? Один троих потянешь, без помощи женщины? Напоминаю: детям нельзя бросить тушу верблюда и надеяться, что дальше они сами разберутся с пропитанием.

– Злая ты все-таки, Моррис. А я работаю над тем, чтобы у моих детей все хорошо было!

– Но меня ты позвал не за этим.

– Да. Тебя я позвал вот за чем.

Эйден достал из рюкзака, даже более потрепанного, чем его шляпа, папку с распечатками. Кто-то другой показал бы нужные файлы на экране смартфона, однако Эйден компьютерные технологии открыто презирал и всюду твердил, что верить нужно только своей памяти и записям, сделанным своей рукой. Видимо, компьютерные распечатки у него попадали во вторую категорию, потому что от руки он писал редко и так, что потом и сам прочитать не мог.

Теперь он положил на столик перед Александрой фотографию молодой женщины. Женщина была красивой: высокой, тонкой, изящной. Одета дорого и стильно: брюки, белоснежная рубашка, чуть приспущенная с плеча, туфли на шпильке. Из тех женщин, в которых сразу чувствуется что-то хищное, вызывающее, потому что они так хотят. Короткие волосы она красила в платиновый блонд, небольшие от природы глаза умело подчеркивала макияжем, но акцент делала все равно на очерченную кроваво-красной помадой улыбку.

Александре хватило пары секунд, чтобы понять: она эту женщину никогда прежде не видела ни вживую, ни на фотографиях, к знаменитостям блондинка не относилась.

– Ну и зачем это мне? – полюбопытствовала она.

– Ее имя Арсения Курцева, – сообщил Эйден, с трудом выговаривая непривычные слова. – На фото ей тридцать два года, гражданка России, работала журналисткой.

– А, вот теперь понятно, – кивнула Александра и после короткой паузы добавила: – Могло бы быть понятно в параллельной вселенной! Эйден, ты серьезно думаешь, что я всех русских женщин в лицо знаю? Ты же не знаешь всех австралийских!

– Я работаю над этим, – усмехнулся Эйден, однако на сей раз улыбка на его лице не задержалась. – Подожди, еще не все. Вот это тоже Арсения Курцева.

Он положил на столик вторую фотографию – такую, от которой другая женщина на месте Александры тут же отскочила бы метров на десять, да еще и с воплем. Александра же сдержалась – но лишь потому, что ей в жизни доводилось видеть вещи пострашнее. Хотя впечатлена она все равно была.

На втором снимке была изображена женщина без кожи. Но не труп, лежащий в крови, а настоящее произведение искусства – просто чудовищное. Замершая, выпрямившаяся, будто переставшая быть человеком, она осторожно поддерживала руками вскрытый живот, в котором переплетались цветы и травы.

Самым жутким в этой гротескной статуе было не издевательство над смертью, не возможность наблюдать освежеванного человека, а то, что в ней и правда узнавалась женщина с первого снимка. Кожу с нее сняли, а вот мышцы не тронули – в том числе и мышцы лица. Александра почти не сомневалась, что этот труп, подсвеченный прожекторами, выставленный на показ, действительно раньше был изящной Арсенией Курцевой, насмешливо улыбавшейся в объектив камеры.

И во всем этом не было смысла.

– Что за хрень? – только и смогла произнести Александра, переводя взгляд с одного снимка на другой.

– Да тут все очень сложно и аж на три континента… Ладно, начнем с начала. Тебе известно, что такое пластинация?

– Примерно. Обработка тел с использованием полимеров, превращающая их в нечто вроде пластиковых статуй… Но пластинация одобрена и используется для научных целей, а не вот для этого!

Для Александры не стало новостью, что по миру путешествует несколько выставок, позволявших всем желающим взглянуть на прошедшие пластинацию трупы. Тела там представлены в разрезе, они навеки застыли в причудливых формах, и это дает зрителям возможность наблюдать то, чему полагалось оставаться скрытым от посторонних глаз.

Организаторы выставок настаивали, что действуют исключительно в просветительских целях. Однако все прекрасно понимали, что большинство зрителей интересуется жуткими экспозициями вовсе не из-за страсти к анатомии. В лучшем случае им было любопытно, однако хватало там и извращенцев, получавших удовольствие от такого использования смерти. Но доказать это было невозможно, интерес к выставкам рос, их число множилось.

Однако все они сохраняли хотя бы видимость научного интереса. В этой же статуе не было ничего познавательного, здесь труп беззастенчиво превратили в экспонат.

– Теперь пластинация используется и для этого, – вздохнул Эйден. – Куда катимся, а? Это американская выставка «Элементы Земли». Сейчас она в Нью-Йорке, там и застрянет на какое-то время. А вообще она уже знатно поколесила по Штатам и везде получала только восторженные отзывы. Правда, гастролировать ее владельцы опасаются, потому что их вполне могут прикопать вместе с экспонатами в менее прогрессивной стране.

– И будут правы, – поежилась Александра. – Там реально целая выставка произведений искусства из трупов?

– Ну да. Тоже пластинация, просто с дополнениями. Действует по тому же принципу: все трупы типа добровольно переданы, эти люди при жизни подписали согласие на такую участь.

– На превращение в вазу династии Мин?

– На пластинацию, – уточнил Эйден. – А подробности они вряд ли узнавали… или им было все равно. Я не знаю, что в башке должно твориться, чтобы на такое пойти…

– Но для нас это лирика, давай вернемся к реальности. Предполагается, что Арсения Курцева согласилась вот на такое?

– Тут у нас первый подвох – один из многих в этой истории. На каждую статую у организаторов есть документы, и по документам «Матерь-Земля» – это ныне покойная гражданка Швеции Стина Линдберг. Шведка эта действительно подписала соответствующее разрешение и действительно умерла. Но при жизни она выглядела вот так.

Эйден протянул Александре третью фотографию, и одного взгляда было достаточно, чтобы понять: Стина не имела к статуе никакого отношения. Шведка была очень крупной, судя по окружению, низкорослой, с круглым лицом и низким лбом. Разница между ней и «Матерью-Землей» была так велика, что никакое отсутствие кожи это не замаскировало бы.

– И что, никто не заметил подмену? – поразилась Александра.

– А кто будет замечать? Кто будет проверять? Организаторам важно получить побольше бабла. Властям важно, чтобы были соблюдены все формальности. Реально никто не отслеживает судьбы экспонатов от рождения до смерти – и к пластинации.

– Хорошо, допустим… Но как эту Арсению все-таки опознали?

– Судьба, понимаешь ли…

Выставка впервые открыла двери для посетителей чуть меньше двух лет назад. Тогда даже в вольно рассматривающих мораль Штатах разразился скандал, многие требовали прекратить издевательства над трупами, другие же ратовали за свободу искусства. В итоге победили те, на чью сторону переметнулся капитал, и выставка продолжила работу.

«Матерь-Земля» была там с самого начала – одним из ключевых экспонатов. Она объездила несколько городов, предстала перед глазами десятков тысяч человек. Кто-то восхищался ею, кто-то прямо там, в зале, начинал плакать от жалости к несчастной. Однако никому не приходило в голову, что возможен подвох – ведь власти же это разрешили, они наверняка все проверили!..

И вот однажды на выставку заглянула другая русская девушка. Она статую как раз узнала – и вовсе не как Стину Линдберг. Эйдену даже не пришлось пояснять, как это произошло. Он просто положил перед Александрой четвертую фотографию, на которой навсегда остались запечатлены уже две девушки.

В одной несложно было узнать Арсению – все с той же улыбкой и уверенным взглядом. Вторая девушка, обнимавшая ее, оказалась очень на нее похожа. Александра даже предположила бы, что они близнецы, если бы не заметная разница в возрасте: лет в пять, а то и все десять.

– Сестра? – предположила она.

– Младшая сестра, Анастасия Курцева, – подтвердил Эйден. – Работала моделью, но я тут пошуршал немного и выяснил, что доход у нее был не столько от красоты, сколько от тех, кто этой красотой восхищался. В США она приехала «в гости» на полном содержании. С приглашавшим ее бизнесменом моталась по выставкам, кинопоказам, театральным представлениям, потому как он поддерживал образ большого интеллектуала.

– И в какой-то момент решил интеллектуально посмотреть на мертвецов?

– Вроде того. Анастасия эта сначала спокойно все переносила, видно, девочка не робкая. Но возле одной статуи она неожиданно начала орать так, что успокоить ее уже никто не мог. Я лично видео с камер наблюдения смотрел, Сандра, там полный ступор. Да и понятно, почему! Они реально похожи, деваха будто на саму себя смотрела… Раньше-то возраст их хоть как-то отличал, Анастасия эта младше на шесть лет. Но теперь для Арсении возраст остановился, вот и почти сравнялись… Короче, там Настя эта ничего не смогла объяснить, ее увезли в больницу. Ну а потом, когда она очухалась малость, началось самое интересное.

Придя в себя, Анастасия немедленно связалась с российским консульством, объяснила, что произошло. Началась проверка, при которой организаторы выставки тут же достали свой главный козырь: разрешение на использование трупа, подписанное Стиной Линдберг. Но в эпоху социальных сетей определить, как выглядела настоящая Стина, оказалось несложно, и скандал разгорелся еще ярче.

Никто не брался сказать, где и когда произошла подмена. Художник, создавший «Матерь-Землю», не был знаком с настоящей Стиной, обработанное тело он получил из Китая, где вполне легально действовала фабрика пластинации. Китайцы отмахивались от властей официальными разрешениями и на контакт шли очень неохотно.

– Ну и где в эту историю вступаешь ты? – не выдержала Александра. – Арсения была русской, умерла предположительно в Китае, труп обнаружен в Америке…

– А пропала она в Австралии, – подхватил Эйден. – Я же говорю: три континента!

Последний раз Арсению и правда видели на австралийских берегах. Проверка показала, что российская журналистка бывала здесь на удивление часто – чуть ли не раз в месяц, при всей дороговизне дороги и долгом времени в пути. Сама Арсения везде указывала, что приезжает на отдых, потому что очень любит природу, да и климат ей по душе.

– Только все это бред – про природу, климат… У нас полторы тысячи видов пауков, какая природа? – хмыкнул Эйден. – Нет, там все очень непросто было… Я когда начал копать, столько поводов для размышлений понаходил! Она приезжала в страну всегда минимум на неделю, а в отеле жила хорошо если день. Где она находилась все остальное время? Сама она утверждала, что путешествовала, но тут путешествовать одинокой девахе – то еще приключение…

– Не преувеличивай, – поморщилась Александра. – Ладно иностранцы считают, что у нас ты только с самолета сошел – а тебя уже крокодил съел. Ты-то что продвигаешь?

– А я не просто так продвигаю, если что! Она довольно активно вела соцсети, я посмотрел, какие фотки она постила – в первую очередь из Австралии. Она по аутбэку гоняла как нечего делать, Сандра! Одна! По аутбэку! Вернее, якобы одна. Но ты можешь в это вообще поверить?

– Она же в итоге закономерно пропала – так что да, могу поверить.

– Но до этого она там много раз бывала – и возвращалась! Из таких мест, которые и мужчин переваривают.

Александра все еще смотрела на него с сомнением, но полностью отмахнуться от его подозрений не могла. Она прекрасно знала: до того, как стать детективом, Эйден много лет проработал рейнджером в аутбэке, он прекрасно знал, о чем говорил. Да и в целом история мутная…

Но разве в мире так мало мутных историй?

– Слушай, я все равно не понимаю, какое отношение это имеет к тебе, – покачала головой Александра. – Ты занимаешься убийствами, не пропажей людей. А ее убийство не на твоей территории произошло. Кто тебе вообще это поручил?

– Никто, – признал Эйден. – Я сам разбираюсь… Но, если я не разберусь, это вообще никому не надо будет! Когда пришел запрос из Штатов, подняли материалы – все, что было у нас по ее исчезновению.

– И много было?

– Да ничего толком не было! Прибыла в Австралию легально, умотала непонятно куда, пропала непонятно где… Таких каждый год хватает!

– Но? Если ты так пылаешь, должно быть какое-то «но», – отметила Александра.

– Но следователь, который занимался ее поисками, мертв. Умер через пару месяцев после того, как ему досталось это дело.

– Убит?

– Несчастный случай, – неохотно ответил Эйден. – Но корявый! Якобы он пьяным сел за руль и не справился с управлением. А я его знал, Сандра! Бухал ли он? Бухал. Но он и бухой водил отлично! Еще когда он умер, мне это показалось странным. Тогда я не нашел причину, исчезновение этой русской было одним из многих его дел… И тут обнаруживается такое! Я не могу от этого отвернуться. Знаешь, что янки предполагают?

– Похищение в аутбэке как раз для статуи?

– Вот именно! Понятно же, что они схватились за первую удобную версию! Вроде как ее поймали в глуши просто как красивую девушку. Но я подозреваю, что дело как раз в ней. То, как она приезжала в Австралию, что делала здесь, как пропала… И то, что произошло после ее исчезновения! Убить детектива – это тебе не крысу переехать! Кто-то серьезно заморочился тем, чтобы прикрыть расследование.

Александре хотелось спорить – а не получалось. События и правда выстраивались не лучшим образом.

– Ты сказал, что тебе нужна моя помощь… В чем? В этом твоем импровизированном расследовании?

– Со своим расследованием я справлюсь сам! – оскорбился Эйден. – Я только начал, между прочим, мне еще нужно упорядочить данные! Тебя я позвал как русскую, забыла?

– Забудешь с тобой… Ты предполагаешь, что ее похитили осознанно из-за того, чем она занималась в России?

– Или что делала в Австралии, или это все было связано… Но с Австралией я разберусь. С Россией будет сложнее, а это необходимо. Я тут уже выяснил, что она была журналисткой, и не из тех, что прогноз погоды ведут. Она проводила серьезные журналистские расследования и перешла дорогу очень опасным людям, так сказала ее сестра. Я бы хотел, чтобы кто-нибудь из твоих знакомых, если есть такие, встретился с этой сестрой, проверил, насколько вообще можно верить ее показаниям… Ну и посмотрел, что там за расследования были. Ты так долго там была, наверняка у тебя появились нужные связи!

– Я что-нибудь придумаю.

– Отлично! – оживился Эйден. – А я пока буду собирать материалы со своей стороны, через неделю встретимся и все обсудим, договорились?

Он был уверен, что через неделю она еще будет в Австралии, а она снова не смогла возразить. Александра лишь кивнула, и разговор с мертвой журналистки перешел к куда более приятным темам – общим знакомым, чужим свадьбам и миграции кенгуру.

Александра сильно сомневалась, что ее помощь действительно была нужна в этом деле. Да, Эйден хороший детектив – Эрик всегда очень высоко его оценивал. И у погибшей журналистки хватало странностей даже при беглом изучении ее биографии. Но умерла она, скорее всего, как раз из-за своей красоты, как и многие туристки, недооценившие Австралию.

Потому что, если бы у нее были какие-то тайные враги, они бы точно не стали превращать ее в статую. Зачем так подставляться? Как бы печально это ни звучало, Австралия – идеальная страна для незаметного избавления от тел. Арсению Курцеву могли закопать, утопить, скормить диким животным… И все это было бы куда надежней, чем выставить ее на всеобщее обозрение, да еще привлечь к ней фото- и видеосъемку.

Что же до погибшего следователя… Александра не исключала, что его могли устранить из-за дела Курцевой. Однако вовсе не потому, что ее убили из-за журналистских расследований. Просто кто-то не хотел, чтобы полиция отследила его связь с этой женщиной, только и всего. Этот загадочный «кто-то» тоже мог не знать о причинах исчезновения Арсении, он заботился исключительно о своем благополучии.

Александра могла бы объяснить все это Эйдену – и не стала. Потому что его просьба давала ей первую объективную причину полноценно поговорить с братом, даже вызвать его на видеочат. Ян и раньше не отказывался общаться с ней, иногда даже звонил сам, но те разговоры почему-то не клеились. Александра понимала, что говорит с самым близким человеком на свете, а звучало это как светская беседа двух пожилых родственниц. Как у тебя дела? Хорошо. А как здоровье у всей семьи, а как учится Ася?.. Много вежливого. Ничего по-настоящему важного.

Это было не удивительно – после внезапного отъезда Александры. Она готовилась к тому, что будет трудно, но даже не думала, что настолько. Если бы кто-то рассказал ей о похожей ситуации, она бы точно осудила дуру, которая бросила только-только налаженную жизнь и умчалась непонятно куда. Но когда смотришь не со стороны, а изнутри, нюансов не в пример больше.

Ян не стал отказывать ей, и на видеочат он согласился. На стороне Александры уже была ночь, у него – вечер, но там, на стыке осени и зимы, любой вечер ночью кажется.

Брат выглядел спокойным и уставшим. Он больше не пытался упрекать Александру, казалось, что ему вообще теперь не до того. Его тревожило нечто важное, однако он об этом не упомянул. Ян внимательно ее выслушал, даже записал что-то, но под конец признал:

– Ты ведь понимаешь, что это не наше дело?

– Не без того… Но может оказаться, что мы дадим Эйдену наводки на другое преступление, с которым эта Арсения действительно была связана… Если тебе не сложно.

– Нормально, я проверю, чем она тут занималась.

– Точно? – не отставала Александра.

– Звучит так, будто ты пытаешься меня разубедить после того, как сама же попросила.

– Я попросила, только если у тебя нет дел поважнее.

– У меня их нет.

Это было ложью – но не раздраженной ложью, а той, которую выдают близким, чтобы они не слишком беспокоились. В том, что у Яна какие-то неприятности, Александра уже не сомневалась. Но они оба понимали, что сорваться, приехать и помочь ей будет не так просто…

Если она решит остаться в Австралии, к такому придется привыкать. К роли тетушки, которая иногда наведывается в гости, а потом забывается еще на несколько месяцев.

Утром новые звонки и приглашения на встречи заставили забыть сразу два неприятных разговора – с Эйденом и Яном. Жизнь закружила еще на несколько дней, а потом снова замерла перед рокотом надвигающейся грозы.

Метеорологи говорили, что грозовой фронт сдвинулся в сторону из-за каких-то там особых ветров. Александра не вдавалась в подробности, она думала о другом: перед сильным ливнем жизнь замирала даже в больших городах. Не полностью, однако ритм ощутимо замедлялся. Туристы предпочитали собираться в торговых центрах, которые оказались ожидаемо переполнены. Владельцы кафе и мелких магазинчиков спешно перевязывали веревками все, что мог утащить крепчающий ветер.

Ну а Александра снова направилась к дому, который принадлежал ей. Когда на землю рухнула водяная стена, она даже не замедлилась. От наступившей темноты и шума дождя почему-то стало легче – как будто природа давала ей шанс проскользнуть в прошлое незамеченной. Александра надеялась, что этого будет достаточно.

Однако решимость продержалась ровно до того момента, как заглох двигатель. Потом Александра снова оказалась в уже знакомой ситуации: в салоне автомобиля на обочине, без той энергии, которая нужна для выхода и правильных действий. Она даже думала, что все снова пойдет по старому кругу, когда в окно неожиданно постучали.

Ей казалось, что она одна на улице: ливень поглощал все и всех, скудного света фонарей отчаянно не хватало, чтобы разглядеть даже близких прохожих. Но откуда здесь прохожие в такой час, при такой погоде? Так что Александра ни на миг не усомнилась, что она одна, а потом был стук и был темный силуэт за залитым водой стеклом.

Прежде чем отреагировать, она бросила быстрый взгляд в зеркало заднего вида, чтобы оценить реакцию Гайи. Если бы к ним подобрался кто-то опасный, пес должен был зарычать… Динго действительно насторожился, приподнял уши, но рычать он не собирался. Наоборот, рыжий хвост несколько раз дернулся, намекая, что Гайе интересен неожиданно вынырнувший из грозы незнакомец.

Поэтому Александра все-таки опустила оконное стекло, хотела спросить, чем может быть полезна – и не смогла. Потому что даже через дождь и темноту она без труда узнала человека, которого тут быть никак не могло.

– Ты? – только и смогла произнести она.

Одинокое слово утонуло в шуме воды, но он все равно услышал – или догадался, о чем она могла спросить.

– Я, – кивнул он. – Как видишь. Думаю, нам пора поговорить.

Загрузка...