Наше время
Одиннадцать раз Земля вокруг Солнца обернулась с того времени, как увидел тебя первый раз и девять, как я написал код Сатаны. Не знаю ничего о тебе, лишь иду по дорогам пустынным. Так и не понял я, что правильно, что нет. Может я и не прав был, что мир угрохал.
– Назад не вернёшь.
– Да, – сказала ты мне тогда.
Да, не вернёшь тот мир благополучный, который был до кода Сатаны, мною написанный. Не родился бы я, мир процветал бы этот, хорошо всё было бы. А я его угрохал, а сам жив остался. А пусть теперь так, оазис Ада на Земле наступил. Мама меня родила, надеялась, что благополучно всё будет у меня, жизнь мне дала. Как-то правильно у всех всё, в 23 года женятся, детей рожают вовремя, жизни радуются, да теперь печалится будут. Не зря я его развалил, мир этот, пусть плачут сидят теперь люди на руинах городов. А я лишь путь видеть буду, Звезда меня ведёт моя. Пусть Херувимы с Дианоном сражаются, решают правоту свою на обломках мира. Как ни старался я суетность разрушить, да люди теми же остались.
Вспомнил я, что мне Елена шепнула на прощанье:
– Прочти рукопись эту и поймёшь, куда идти тебе.
Вспомнил и озадаченный стою, рукопись древняя на арамейском языке написана. Алфавита даже этого не знаю. Ветер осенние листья перебирал, свежий воздух приятно холодил лицо. Серафим, к нему идти надо. Да сначала в город зайти надо, провизии купить, невдалеке он.
Фасонная юбка на Элизе, я за титан её покупаю, один кусок за час. Волшебные руки у неё и нежная шея. Где она такую юбку взяла, не знаю, нравится мне. Синие туфли на не высоком каблуке, шагает игриво. И аромат какой-то необычный, с запахом тропического дерева. Давно на постели не лежал, в окно смотрю, небо синее, вспоминаю руки твои загадочные на шее моей. Танцуем мы с тобой в пабе в Лондоне.
– Не в этом дело, – говоришь ты мне.
– Дело в тебе, – я держу тебя за талию, мы танцуем в полумраке.
Мы сидим за столом, пьём виски.
– Алиса, ты замужем? – спрашиваю я.
– Да, вот кольцо, – ты показываешь мне золотое кольцо на пальце, сжав ладонь в кулак.
Паб закрывается, скоро утро, посетителей нет, мы сидим за столом, собираясь уйти.
– Надеемся, что вы уходите, – говорит барменша.
– А чего это вы нас так выпроваживаете? – улыбаешься ты дельфиньей улыбкой. Так и помню её, улыбку твою.
Темза, восходящее солнце. Биг Бен показывает 7 утра.
– Жаль, что я здесь не живу, – оглядываешься ты по сторонам.
– Как мне тебя найти?
Ты пишешь всё, что мне нужно на кусочке бумаги. Я смотрю на твой мелкий почерк и кладу записку в карман.
– Что грустишь, Виктор? – спрашивает Александр.
– Жена у меня есть, Даша. Не знаю, где она сейчас. Развела нас судьба. Расстались во время, когда города рушились. Фото вот её. Не сумрачный я, молчал просто.
– Не знаю, как тебе сказать… – Александр смотрит на фото.
– Что, ты что то знаешь? – Виктор поднимает взгляд.
– У Дианона она. Брат я ему двоюродный. Ходил как-то к нему, образумить пытался.
Похолодело сердце Виктора, «Новый Завет» из рук выронил.
– Наложница?
– Да.
– Я пойду туда.
– Не сделаешь ты ничего, Виктор, Дианон с Сатаной договор заключил.
Виктор поджал губы.
Осень холодила. Я провёл ночь с Элизой, заплатил ей пять кусков титана. Я смотрел на голубовато-серое небо в окне пасмурным утром, размышляя о мире настоящего времени и мире века. Слово «зачем», иногда приходящее мне в голову, заставляло думать. Я думал, зачем я устроил апокалипсис, я думал, зачем существовал мир века, где люди радовались жизни, создавали семьи. Видимо так должно быть, и кто же я, который устроил этот развал мира, крах и выживание?
Стакан воды стоил 6 граммов титана, пачка Marlboro – 10 граммов. Золото стоило дороже, но оно было реже. В баре обслуживала девушка-андроид, обычно это редкость. Она улыбалась белоснежными зубами заманчивой улыбкой розовых губ. С ней нельзя было вести беседу, как с человеком, она сообщала некоторые фразы о том, что мир прекрасен, будьте счастливы и наслаждайтесь. Видимо это была ранняя модель Сильвия-5.
Я заказал чашку чая и присел за стол у окна. По ту сторону ворона недоверчиво косила взгляд. В баре стоял запах алкоголя и сигаретного дыма. Напротив сидел сумрачный, пил молочный коктейль, у сумрачных тяга к молочным продуктам. Утро пробуждало людей, сонные лица проходили за окном. Чья это была территория, мне было не известно, но не Дианона. Девушка-андроид включила музыку из кинофильма Титаник, которая была неуместна насущному моему настроению. Я допил чай и вышел в город, население которого составляло тысяч 15.
Я не знал Серафима в лицо, и как его найти не имел понятия. А он в это время мчался на мотоцикле Судзуки по направлению в город, в котором находился и я. Когда он промчался мимо, я подумал, что это один из Херувимов, и пошёл дальше. Я подумал, что Александр должен знать, где обитает Серафим, ещё я хотел увидеть Александра, последний раз я его видел в веку. Херувимы с незнакомцами в общение не вступали. У них было одно на уме – победить Дианона. А Серафим ехал к незнакомому диакону, в надежде узнать о рукописи-предсказании, он знал, что эта рукопись спасёт ещё существующий сумрачный мир, который стал таким из-за меня. Элиза проходила в это время мимо дома диакона и увидела Серафима, он сделал суровый вид, а она улыбнулась. Когда-то в веку, до того как Серафим стал пастырем, она была его подругой некоторое время, пока не наступил крах мира, тогда же наступил и крах их отношениям. Элиза стала торговать своим телом, а Серафим бороться с Дианоном, такова судьба.
Я посмотрел на часы, которые показывали 9 часов 9 минут, такие совпадения у меня не редкость, Александр в это время загасил свечу. Серафим вышел от диакона неудовлетворённый, тот ему сообщил, что о рукописи ничего не слышал. Виктор открыл «Новый Завет» на 31-й странице, пытаясь читать. Элиза купила новый сиреневый лифчик у заезжего торговца за 20 граммов титана. Дарья мыла пол, вытирая его от глины, оставленной Дианоном, который в это время спал в постели с Аделаидой. Ничего не зная об Алисе, я вспомнил Елену, мне подумалось, что она должна была знать о ней, но спросить я не догадался, а когда я ещё встречу Елену, я не знал.
Я вставил наушники в уши и пошёл по должному пути, ведущему в монастырь, где обитал Александр. Бесы пока не встречались, собак пугал выстрелом револьвера, у бизнесменов были девушки-андроиды, которых использовали как обслуживающий персонал или ради развлечения. Говорили на руинах Москвы много бесов водилось. Один из бывших военноначальников открыл склад с ротой боевых девушек-андроидов в подмосковье и устроил бойню с бесами. Чем всё закончилось никто не знал, военноначальник исчез, а бесов в Москве меньше не стало.
Время нельзя ускорить, время нельзя замедлить, нельзя вернуться в прошлое и отправиться в будущее. Время – есть настоящее. Шагая по пути, я шагал секундами времени, наблюдая разрушенные города. Никто не знал, кто я, человек, разрушивший благополучный мир. Я проходил мимо людей, и им было неведомо, что виновник сей жизни я – Лазарь, погубивший мир из-за несчастной любви. Чувства людей столь обширны, что, созерцая мир, мы наделяем его человеческими отражениями чувств, потому что это наш мир. Прошлое – это прошлое, нужно оно нам или нет. Я не могу его забыть, выбросить, я его оставляю, продолжая жить. Я иду, не чувствуя своей вины, так, как будто это произошло без моей воли. Моя воля, стечение обстоятельств, сила и не понятое мной, всё это виновник существующего мира.
Дианон черепа убитых Херувимов ставил на колы вдоль дороги, ведущей из его города, кровью их поливал землю и ступал по ней. Серафим молился Богу и проклинал Сатану. Во всём зле он винил его, а Дианона считал его приспешником. Ладан курился в келье для молитв у Серафима, у Дианона горели факела в зале для собраний и висели шкуры убитых медведей. Дианон также проводил Сатанинские обряды, сжигал лебединые перья и посыпал ими свои сапоги, потом шёл по тлеющим углям, по бокам стояли на коленях голые рабы, поющие: «Да возвысься, Сатана». Таким образом он брал у Сатаны силу из Ада.
Дианон любил Аделаиду и своих наложниц, я не мог спросить его, куда ушла Алиса, и нужно было ли это? Спокойствие пришло ко мне, я надеялся, что у Алисы было всё благополучно в то время, как я шёл по пустынной дороге в степи, пахнущей осенней травой и пылью, приносимой ветром. Алиса не красила губы и ресницы, она любила говорить, пить виски, курить Marlboro, и одевала золотые цепочки на обе руки. Её всегда окружали парни в то время, как я оставался один. Теперь же наступило время выживания, но куда может уйти либидо, лишь с последним человеком, живущим на планете. Дианон не считал сколько у него было наложниц, но их было около сорока. Все они жили в разных домах по несколько девушек, только Дарья жила одна. Они были или бывшие жёны убитых мужей, или девушки, на которых Дианон глаз положил. Наложницы носили браслеты на руке с датчиками, чтобы нельзя было убежать, но и бежать им было некуда.
Был случай с Дианоном, в одной деревне, которую отбили у соседних бандитов, шла девушка очень красивая.
– Как твоё имя? – спросил её Дианон.
– Софья, – ответил нежный голос.
– Будешь моей наложницей, – сказал он ей.
Она лишь улыбнулась.
– Уведите, – приказал он помощникам.
На Софью одели браслет и повели её к машине. Она шла плавной походкой с некоторой грацией. Сумрачный шёл мимо с потускневшим взором наклонив голову, увидев ноги этой девушки, он поднял взгляд:
– Кукла, – произнёс он негромким голосом.
Но Дианон был рядом и это услышал.
Ах ты тварь! – в ярости он выхватил пистолет и стрельнул ей в затылок.
Андроид задымился и упал ничком в землю. Искры синего цвета разлетались из головы Софьи.