Четверг пролетел незаметно. Второй рабочий день был в самом разгаре. Нинель высказала мне своё «очень важное» мнение о том, что она думает по поводу приглашённых гостей. Мне было всё равно, даже несмотря на её заверения пожаловаться в совет.
– Врунья, – сказал я. – Вы обещали, что мне понравится работа, а Вам нравится моя кандидатура. Если Вам хотелось найти себе мальчика для унижений – поздравляю, Вы в пролёте.
У меня было отличное настроение, возможно, оттого, что вчера вечером и сегодня утром мне удалось поймать Лоцмана и немного его потискать. Это был просто волшебно-притягательный кот. Кошак особо не упирался, да и я особо не наглел, – так, за ушком почесать, по спинке погладить. Животное мне очень нравилось, я нисколько не был против его забегов по моему кабинету и комнате. Даже несколько сбитых стульев и его вопли, когда он навернулся в просто огромнейшую ванную, вызывали исключительно жалость и сострадание. Вытереть Лоцмана мне не удалось, и он резво ускакал, оставляя за собой небольшие лужицы воды.
К этому времени уборщицы уже накрыли столы в летнем домике, отчего я подивился многозадачности персонала. Техники-разнорабочие сновали туда-сюда тихо поругиваясь. Константин Борисович уже вовсю занимался мангалами. Стас довольно улыбался, не без радости помогая весёлому пухляшу. Передо мной стояла поджавшая губы Нинель, прожигавшая меня презрительным взглядом.
– Во время еды Вы о чём разговариваете? – уточнил я.
– А это уже не твоё дело.
– Конфликтов нет никаких во время еды?
– Не твоё дело.
– Конфликтные ситуации, сами же говорили, решать нужно, – напомнил я. – Вторник, собеседование. Найти подход, успокоить.
– Всё просто отлично, кроме дебильного решения пригласить воспитанников другого приюта без моего согласия.
– Сами ушли. Да, кстати, я ещё раз перечитал должностную инструкцию и прочее, но так и не нашёл там ничего по поводу необходимости Вашего согласия.
– Я член совета, и ты обязан подчиня…
– О! Гости! – воскликнул я и ушёл, даже не вслушиваясь, что она говорила.
Да, это было некрасиво, это противоречило моим правилам, но сегодня был такой яркий солнечный день и хорошее настроение. Мне было всё равно. Внутренняя борьба между – потерпеть, но остаться с работой и – противостоять, но потенциально работы лишиться, ещё не началась. Да и одно дело, когда тебе садятся на шею тихо и планомерно, а другое, когда тебе сразу начинают хамить и пытаются загнобить на глазах у твоих же подопечных и подчинённых. Хотя последние, по-моему мнению, больше подходили под понимание коллег, за исключением странноватых и до сих пор игнорировавших меня врача и психолога. А Нинель Артуровна… Ну что же… Вчерашнюю захлопнутую дверь и фразу «жри, где хочешь», я никак не ожидал и теперь вряд ли забуду.
Я уже почти подошёл к главному входу на территорию, перед которым толпились наши гости, выискивая взглядом эти незабываемые бирюзовые глаза вчерашней новой знакомой. Нинель осталась в стороне, всем своим видом показывая абсолютную незаинтересованность происходящим.
– Здравствуйте, девушки! – поприветствовал я. – Добро пожаловать!
Гостьи растерянно поздоровались и потупили взгляды, чем вызвали у меня недоумение и опасения за надлежащий внешний вид. Я даже задумался, не расстегнулось ли у меня где-нибудь не там. Положение спасла коллега-смотрительница.
– Вот кого я точно рада видеть! – воскликнула Нина, бросаясь мне на шею, как и при нашей первой встрече.
– Привет!
– Здесь смотритель – мужик. Ты прикинь! – довольно сообщила она ближайшей девушке.
Рыженькая кареглазка, с полосой веснушек от уха до уха, дёрнула бровями и ухмыльнулась, не сказав ни слова. У меня с первого дня было странное чувство, будто в приют набирали удивительно похожих. Подопечные Нины мало чем отличались друг от друга. Волосы – разные оттенки рыжего, глаза – от тёмно-карих, до светлых, будто золотисто-жёлтых, на лицах – почти одинаковая полоса веснушек. Её двенадцать воспитанниц, в отличие от моих, были, словно богатыри из произведения Пушкина: «все равны, как на подбор». А Нина – в роли Черномора. Скажу честно, такого обилия милых девушек, в моей жизни ещё не было.
Гости прибыли налегке. Ночевать они не планировали. Оказалось, что у Нины в последний момент изменились обстоятельства. В итоге ей пришлось приехать с ребёнком. Пока мои подопечные знакомились с воспитанницами Нины, карапуз постоянно улыбался, говорил «А йя-йя» и активно дрыгал всеми конечностями.
– Это Кирю-ю-юша! – ласково представила малыша смотрительница. – Мой племянник. А это дядя Максим. Он здесь самый главный. А там тётя Нинель, но она сегодня не в духе. Да, мой хороший!
В это время рыженькие агитировали моих подопечных пойти играть в волейбол на спортивной площадке. Долго их уговаривать не пришлось. Судя по всему, они изначально были не против, несмотря даже на полные негодования взгляды моей помощницы. Неожиданно Нинель подошла к Нине и шепнула что-то ей на ухо. Не знаю, специально это было сделано или мне просто повезло, но я услышал фразу полностью: «Если мои выиграют, это должно пойти в зачёт».
– Ага, щаз, – в полный голос ответила Нина.
Нинель побагровела и ушла. Как же она была зла.
– Что за «зачёт»? – поинтересовался я.
– А ты не в курсе? – девушка явно удивилась.
– Как ты понимаешь, – нет.
– Нелька должна была тебе сообщить… Странно, – Нина, казалось, даже растерялась.
– Расскажи ты.
– Да особо рассказывать нечего. Раз в месяц проводят соревнования между разными центрами.
– Какими центрами?
– Ну, нашими приютами.
– Не слышал об этом. Что за соревнования?
– Разные. Спортивные в основном.
– Интересно. Слушай, немного не в тему, но как девчонки потом живут-то? Вот провели они полгода-год в приюте. На работу их потом куда-то устраивают, жильё дают и что? Всё? До конца жизни на одном месте? В чём смысл? Их учат ещё чему-нибудь?
– Конечно, а ты об этом тоже не знаешь?
– Иначе бы и не спрашивал.
– После приюта они сдают определённый тест. Я об этом сама мало знаю. Это уже не моя компетенция. Позже подопечные могут и вышку получить. А работа… Здесь всё сложно. Будет зависеть от того, как они поладят друг с другом. Воспитанники могут разбрестись кто-куда или выбрать своего лидера и работать вместе – одной группой. Мои уже выбрали последний вариант.
– Это что за работа такая командная?
– Грибы с шишками собирать, – улыбнулась Нина. – Шучу.
Я сделал вид, что эта шутка мне зашла.
– Кстати! – оживился я. – А парты зачем на втором этаже? Или у вас нет такого?
– Есть, конечно. Все центры одинаковые. В них тоже обучение проводится. В каждом своему чему-то учат. Чему у вас – не знаю.
– То есть приюты всё-таки отличаются друг от друга?
– Частично. Совет исходит из потребностей в определённых кадрах, и каждый приют получает своё задание.
– А в вашем что преподают?
– Консервацию, – улыбнулась смотрительница и, заметив моё недоумение, добавила. – И реставрацию объектов культурного наследия.
– Теперь мне интересно, что должны преподавать в моём.
– А у тебя нет таких данных? – удивилась Нина.
– На собеседовании мне что-то говорили про адаптацию.
– А, вот как. Это многое объясняет. Значит «адаптация», – протянула девушка, легонько встряхивая на руках племянника.
– Может, отпустить ребёнка, пусть побегает немного?
– Он не ходит ещё.
– А сколько ему?
– Да два уже, – грустно ответила Нина.
– Ну, может, не всё так плохо? – попытался приободрить я.
Девушка покачала головой, казалось, она вот-вот расплачется. Бывают такие ситуации, когда ты понимаешь, что просто необходимо как-то поддержать другого человека, но, по необъяснимой причине, нужные буквы не складываются в правильные слова и не составляют идеальных предложений. Я просто протянул к ней руки и улыбнулся.
– Ты предлагаешь посидеть с ним?
Я кивнул. Нина передала мне в руки своего племянника и тут же убежала. Нет, я не боялся маленьких детишек, просто старался быть с ними осторожнее. Переняв мальчугана, как хрупкую вазу, я присел на стул и посадил его себе на колено. Ребёнок активно загулил, попытался всунуть кулак себе в рот, и глаза его блеснули золотой искоркой. Я мотнул головой. Сказал бы, что перетрудился, но был всего второй день работы, да и совесть не позволяла. Просто почудилось, видимо. Солнце, наверное, так играло.
Я с улыбкой наблюдал за происходящим. Мои подопечные явно были рады пообщаться с девушками из другого приюта, а что ещё мне было нужно для большей радости? Если только адекватную помощницу…
Нинель демонстрировала своё недовольство происходящим и, не переставая, ворчала. За последние пять минут она уже несколько раз громко интересовалась у Нины, когда они собираются уезжать, чем изрядно портила всем настроение и отбивала желание общаться с ней.
– Ну как, Кирильчик? – весело спросила Нина, присаживаясь на корточки передо мной. – Нравится тебе дядя?
Нечленораздельные звуки были ей ответом, отчего она заулыбалась ещё больше.
– Спасибо, что посидел с ним. Не могу настолько наглеть, чтобы и дальше твоё время тратить. Мой племянник – моя проблема, – поблагодарила смотрительница.
– Мне не сложно.
– А у нас фонтан сломался вчера, прикинь. Кирюша расстроился, – неожиданно сказала Нина.
– Пойдём к нашему. Пусть немного порадуется.
Второй раз предлагать не пришлось. Кирюша был счастлив и заворожено наблюдал за струями воды. Нина грустно улыбалась. Мы сидели на лавочке, молчали и просто смотрели на малыша и фонтан.
– Спасибо, – сказала Нина.
– Было бы за что. Я просто предложил.
– Всё равно спасибо.
Из-за фонтана, со стороны спортивной площадки, доносились радостные возгласы.
– Надеюсь, им весело.
– Должно быть. Только второй день здесь, а уже гости приехали. Спасибо, что согласился принять нас.
– Ты так благодаришь, будто я совершил подвиг.
– Кто знает… Как работается с Нинелью?
– Я до вчерашнего дня думал, что она кадровик, а выяснилось – мой заместитель, член совета и, оказывается, понторезка.
– Ну-ка, поподробнее про последнее, – нахмурилась Нина.
– Не буду же я тебе жаловаться, – улыбнулся я в ответ. – Общий смысл – чуть что: «Я член совета» – и всё тут.
– Но тебе, я смотрю, до этого…
– И «до того» и «до этого». Мне есть, что ответить, но застать её, пока она одна, не получается. При всех выяснять отношения не лучший вариант, а после ужина она сразу же запирается в своей комнате и никого не впускает. Я хотел поговорить с ней вчера вечером, но она так и не открыла дверь.
– Напиши ей претензию письменную.
– Я написал ей письмо, но она его проигнорировала.
– Напиши в совет.
– Я уже думал об этом, но не будет ли это слишком жестоко?
– Может, стоит. Не знаю, мне не понятно, почему она так стала себя вести. Ходит павлином, хвост распустила, всем говорит, что она здесь самая главная. Мне несколько общих знакомых вчера утром написали, что Неля неожиданно стала хвалиться новым проектом, хотя человек она очень скромный и даже скрытный. Все решили, она руководит своим собственным приютом. Это было неожиданно. Я приехала, хотела её поздравить, а выяснилось, что она заместитель. Вообще, она всегда такая хорошая и добрая была. То, что я видела вчера и вижу сегодня, – настоящее откровение… Я точно знаю, что Нелька очень переживала из-за открытия этого приюта. Много накладок возникало.
– Каких, например?
– Что-то со стройкой связано было. Она очень нервничала по этому поводу. А сейчас… Знаешь, странно это. Я ведь с ней до начала работы приюта общалась. Не так давно, кстати, а вчера приехала – и будто всё это время с другим человеком знакома была.
– А что могло произойти?
– Не знаю. Членом совета она… стала давно. Подойдёт ли вариант, что она зазналась? Вряд ли. Перетрудилась, сорвалась… Не знаю…
– Может, пройдёт, – понадеялся я.
– Посмотрим.
Нашу беседу прервал Стас.
– Вот вы где спрятались. Константин Борисович жаждет узнать наше мнение о его шашлыке.
– О, уже! – оживилась девушка.
– Знакомьтесь. Нина…
– Просто Нина, – улыбнулась смотрительница.
– Станислав Петрович, – договорил я.
– Просто Стас, – в свою очередь улыбнулся мой водитель.
– А Вы здесь кем работаете?
– А я Максима Сергеевича вожу.
– Часто возите?
– Пока не очень, – Станислав немного замялся и посмотрел на меня. – Я чаще по территории гуляю и фильмы смотрю в своей комнате.
– По-моему, отличная работа, – тихо засмеялась Нина.
– Стас хороший водитель и с пониманием относится к моим…
– Требованиям и ожиданиям, – закончил Стас. – Которых не так уж и много.
– А ещё мы оба работали юристами раньше. Причём, в соседних домах.
– О! – удивилась Нина. – То есть вы оба старые знакомые?
– Нет, мы до этого знакомы не были. Так бывает, – пожал я плечами.
– Надеюсь, что Максим Сергеевич и дальше сохранит своё благородство и доброту, несмотря на занимаемую должность, – Нина поднялась и направилась к Кирюше, сидевшему на песке и будто неустанно следящим за фонтаном.
– Классная, – быстро шепнул мне Стас. – А она кто?
– Смотрительница. Рыженькие – её подопечные.
– Лучше бы она у нас работала.
– Ну спасибо тебе. Хотя… Возможно, ей бы я должность уступил.
Нина вернулась к нам с племянником на руках. Малыш был явно всем доволен, а процесс вытирания рук белоснежным платочком стал источником дополнительной радости.
– Кого обсуждаем? – весело спросила она.
– А иди к нам смотрителем, – предложил я. – Стас тебя возить будет, я к тебе в замы пойду.
– Вот вы дурные! – засмеялась она. – Но я подумаю.
Мы со Стасом переглянулись.
– Всё, Максим Сергеевич, не возьмут нас на работу. Мы с Вами дурные.
– Надо что-то с этим делать, Станислав Петрович. Придётся нам искать новое место работы.
– Дурны-е, – повторила Нина. – Не знаю, как вы, но я проголодалась. Вы же накормите гостей?
Морить голодом я никого не собирался. А с таким поваром, как Константин Борисович, мне бы это и не удалось, при всём желании. Часть дома, похожая на летнее кафе, уже была забита раскрасневшимися и запыхавшимися девушками. Болтавшие без умолку воспитанницы умудрялись не только общаться, но и уминать шашлык и запечённые овощи за обе щёки. Судя по всему, одна из моих подопечных (самая высокая и тихая), Варвара, особо отличилась во время совместных игр. Нахваливали её и свои, и гости. Нинель ходила злая, категорически отказываясь есть, что было очень странно.
Еды хватило всем, даже прилично осталось. Не был обделён вниманием и Кирюша, для которого Константин Борисович наготовил отдельно, учитывая просьбы Нины и возраст малыша. Я всё надеялся, что удастся показать ему кота, но Лоцман почему-то не появлялся.
Сегодняшний рабочий день напоминал душевные загородные посиделки с друзьями: мясо, свежий воздух, веселье. Не хватало алкоголя, но мы решили оставить рассмотрение этого вопроса до следующего раза. Фактически мы – сотрудники и персонал – находились при исполнении, а в разгар трудового дня было не очень хорошо злоупотреблять подобными вещами. В такой расчудесной компании (не беря в расчёт Нинель, конечно же, на поверку оказавшейся крайне унылой), мне даже хотелось злоупотребить и вспомнить бурную молодость.
После обеда у воспитанниц начались разговорчики о купании. Я бы на их месте уже давно отправился в душ. С бассейном были какие-то проблемы, а барахтаться в фонтане я не разрешил, но девушки не расстроились и разбежались по душевым. Подопечные Нины поплелись в гостевые, мои дали дёру в свои. На меня вроде бы никто не обиделся. Сразу после этого девушки зачем-то снова убежали на спортивную площадку.
Встреча проходила очень хорошо. На Нинель я уже не обращал внимания. Подопечные, как мне показалось, быстро подружились. Вскоре они уже обменивались контактными номерами. Их примеру последовали и мы с Ниной. Несмотря на кажущийся спад эмоций и впечатлений от знакомства, общение менее активным не становилось. До самого ужина все подопечные проводили время одной большой и дружной компанией. А мы вчетвером: Нина, Стас, Кирюша и я – прогуливались по территории, разговаривая «ни о чём».
Сотрудники тоже не отставали. Людвиг Аристархович и Виктор Борисович вынесли из подвала несколько чемоданчиков, оказавшихся столами-трансформерами со скамейками. Как выяснилось, у нас и такое было. За одним из них скромненько примостились и они сами в компании Галины Васильевны и Елены Александровны. К моему удивлению, Нинель отреагировала на это несколькими хмыками и тяжёлыми вздохами. Выражение её лица в тот момент более всего соответствовало фразе: «Ой, чем бы дитя не тешилось». Судя по всему, моя помощница вела себя отвратительно не только со мной. Я был свидетелем занятной ситуации, когда Людвиг Аристархович сунул фигу под нос Нинели Артуровны и выкрикнул, что ему всё равно. Сказал он, конечно, иначе и намного короче.
Ужин прошёл не так активно, как обед, но так же позитивно и в дружеской атмосфере. Время отъезда гостей было всё ближе, и вот наступил тот самый момент прощания. Гости вышли за территорию, столпились у автобуса, но мои подопечные не сдвинулись с места, почему-то косясь на Нинель.
– Давайте же! Что стоите? Неужели вам было бы приятно, чтобы вместо прощания вам угрюмо таращились в спины? – я махнул рукой. – Как хотите. Я сам пойду.
– А нам разве можно выйти за территорию? – осторожно спросила самая маленькая из моих подопечных.
– Да. Вы же будете со мной, – ответил я и протянул ей руку. – Пойдёте со мной, мадемуазель Сара?
Девчушка кивнула и вцепилась в моё предплечье обеими руками. Чувствовалось, что остальные тоже хотят проводить гостей, но всё ещё посматривали на Нинель. Это было очень странно после такого доброго дня. Мы с Сарой вышли наружу в окружение потрясающего леса. Наше появление не прошло незамеченным: Нинины девушки тотчас же высыпали из автобуса и принялись поочерёдно обниматься с Сарой, заверяя, что будут ждать её и остальных в гости. Не знаю, что произошло, может, мои обыкались (больно я жёстко их чихвостил в душе́), но все остальные наконец-то высыпали за дверь и созрели до проводов. Обнимались, нахваливая друг друга, девушки достаточно долго, не забыв пригрозить, что обязательно выиграют, когда мы приедем к ним в гости. Очередная порция вознесения хвалы во имя Варвары, её смущённый взгляд, застенчивая улыбка, опущенный подбородок. Хороший день! Мне самому было радостно от позитивных эмоций подопечных, не разделяя их на условно своих и чужих. Но это не могло длиться вечно. Гости возвращались к себе домой.