Костромин, наверное, ждал какой-то реакции.
Только вот Вадиму нужно было всё обдумать и взвесить. Он хоть и принял поспешное решение приехать в Питер, но теперь, когда появилась возможно всё проанализировать, хотел ею воспользоваться.
– Может быть, пройдёмся? – вдруг предложил Михаил. – В это время года, конечно, парк не так красив, но на свежем воздухе тоже надо бывать. Не всё среди пыльных книг чахнуть.
Вадим смерил его внимательным взглядом и усмехнулся. Как тонко Костромин, сам того не зная, подметил всю жизнь Суворова. Он именно что чахнул среди своих документов, контрактов и деловых встреч.
– Да, пожалуй, – согласился он. – Не знал, что здесь есть парк.
– И конюшня, – Михаил ухмыльнулся, явно довольный произведённым эффектом. – Это восстановленное поместье восемнадцатого века. Здесь есть много интересных вещей.
– С удовольствием посмотрю, – Вадим не лукавил.
Они встретились в холле несколько минут спустя. Оба надели верхнюю одежду, а Суворов захватил из библиотеки трость. На обед он ходил без неё, но вот прогулку по парку точно не выдержит.
Было странно вновь оказаться на улице. Не считая той глупой попытки побега по утру, Вадим уже несколько дней провёл в четырёх стенах. Да что там, он несколько месяцев так провёл. И уже забыл, когда неспешно прогуливался по какой-нибудь аллее. Сколько лет назад? Пять? Десять?
Они с Михаилом шли почти в ногу, и первые несколько минут молчали. Вадим осматривался. Парк был разбит сразу за домом, неудивительно, что до этого Суворов его не видел. Едва они вышли на широкую дорожку, он обернулся, чтобы рассмотреть дом.
– Красивое здание.
Костромин тоже обернулся. Он смотрел на собственный дом, словно видел его впервые. Вадим бросил на его профиль короткий взгляд. Хищный нос, тонкие, упрямые губы, борода, кажущаяся такой мягкой и неожиданно длинные ресницы. Интересно, какова эта борода на ощупь?
Одёрнув самого себя, Вадим всё же взглянул ещё раз на поместье. В нём, несмотря на реставрацию, чувствовался дух времени. И оно как ни что другое подходило Михаилу. Было в этом человеке что-то аристократическое. Олег тоже производил подобное впечатление, но в этом брате чувствовалось больше холодности и утончённости, присущих Питеру.
Занятно. Два брата. Один – сто процентная Москва, с её светской жизнью, шикарными особняками и приёмами. Другой – живое олицетворение северной столицы. Пушкинская осень, монохромия в одежде и меланхолия во взгляде. Интересно, это города так накладывают отпечаток, или братья всегда были разными?
Вадиму было любопытно расспросить Михаила обо всём, но он не хотел показаться навязчивым. Тем более, после того, как сам дал понять, что хочет лишь деловых отношений.
Они немного обсудили архитектуру, а затем пошли по парковой аллее вперёд. Некоторые деревья стояли уже абсолютно голыми, какие-то сохранили частично листву, были и ели с соснами. Вместе они составляли живописный ансамбль.
Воздух тут был совсем иным, чем в Москве. Да, наверное, и в самом Петербурге тоже. Здесь даже дышалось легче. В какой-то момент Вадим даже зевнул пару раз.
– Это с непривычки, – усмехнулся Михаил. – Присядем?
Он кивнул на деревянную скамейку, которая весьма кстати встретилась им по пути. Вадим не хотел признаваться, что немного устал.
– Я строил свой бизнес много лет, – Костромин заговорил неожиданно. Признаться, Вадим даже вздрогнул. Но, возможно, это из-за прохлады. В любом случае, рассказ Михаила послушать ему было интересно. – Мы учились вместе с Олегом, и уже тогда пробовали что-то делать. Сначала работали, что называется, на дядю. Потом он ухватился за хорошее место, немного «подсидел» одного, потом другого, – Костромин рассмеялся, но как-то по-доброму. – Олежка пробивной.
– А ты? – Вадим украдкой поглядывал на Михаила. Когда тот улыбался или смеялся, в груди появлялось давно забытое тёплое чувство. Суворов намеревался игнорировать его до последнего.
– Я, – Костромин усмехнулся. – Я был везучим засранцем. Или невезучим, тут как посмотреть. По молодости и глупости угодил в преступную группировку известного Московского авторитета. Ты вряд ли слышал, но в определённых кругах имя Саши Зотова весьма известно. Сейчас он немного остепенился, а в те годы лютовал страшно. Так я и попал в, – он запнулся, подбирая слова, – этот мир. Поначалу был, что называется, подай-принеси. Старший помощник младшего помощника вон того парня. Но Зотов меня заметил и, можно сказать, дал дорогу в жизнь. А семь лет назад он меня повысил и отправил в Питер. Я тогда был готов голову за него сложить, поэтому уехал, не раздумывая. Здесь хорошо себя проявил. Сумел поднять денег и занялся своим делом. Я вложил в него душу, поэтому хочу, чтобы оно и дальше процветало. А не загнулось от банальной налоговой проверки.
На последних словах Михаил вдруг повернул голову и внимательно посмотрел Вадиму в глаза. Он не сказал ничего ужасного, но в его фразе слышалась угроза. Суворову не хотелось так думать, возможно, просто весь рассказ Костромина произвёл на него такое впечатление.
– Тебе приходилось убивать? – не то чтобы этот вопрос так уж сильно волновал Вадима, но это стало первым, что пришло ему в голову.
– Мой ответ как-то повлияет на твоё отношение ко мне? – уточнил Костромин, хитро щурясь.
– На него может повлиять твоя ложь, – Вадим коротко улыбнулся. Чёрт, почему их разговор на такую тяжёлую тему вдруг стал напоминать флирт?
– Да, Вадим, приходилось, – Михаил снова отвернулся. Возможно, опасался реакции Вадима? – Я этим не горжусь, это просто было частью моей работы. Кто-то идёт по головам, как Олег. Кто-то эти головы просто устраняет. Но скажу сразу, я не какой-то там боевик, мы не в девяностых. В наше время подобные меры – редкость. Так, как было осенью с тобой, бывает редко. Всё реже. И слава Богу.
– Ты верующий? – очередной глупый вопрос. Но Вадима интересовало так много в этом человеке, что он сам не мог себя контролировать.
– Все мы во что-то верим, – философски заметил Михаил и пожал плечами. – Я не из тех, кто пытается смыть с рук кровь в церкви, если ты об этом. Просто стараюсь жить по закону. И не моя беда, если мой закон не всегда совпадает с общепринятым.
Вадим молчал, размышляя над словами Костромина. Как бы он ни относился к такой позиции, ему импонировала откровенность Михаила. И да, этот человек с первой минуты показался ему загадочным и притягательным. Тогда – опасно притягательным. Сейчас же он будил в Суворове любопытство. Вадим открывал Костромина как коробку шоколадных конфет без этикетки. Он не знал, какой будет следующая начинка, но уже предвкушал, что это будет вкусно.
***
После этой прогулки между ними словно что-то поменялось.
Нет, не промелькнула внезапная искра, от которой срывает крышу, и не возникла сумасшедшая влюблённость, как это бывает в двадцать лет. Вовсе нет. Просто Вадиму стало комфортнее находиться в компании Михаила.
Забавно. Ведь тот буквально прямо сказал, что является бандитом. Любого нормального человека такое откровение бы отвратило. Но Вадим напротив оценил.
Да, ему по-прежнему не нравилась перспектива работы на мафию. Но одно дело влезать в абстрактное беззаконие и совсем другое – сотрудничать с человеком, вызывающим симпатию. Тут уж можно было хотя бы себе не врать.
Да, возможно, попахивало лицемерием и двойными стандартами, но Вадим тоже не был святым.
Время неумолимо близилось к вечеру.
Костромин сказал ему быть готовым к восьми. И примерно в семь, закончив все дела в библиотеке, Вадим направился к себе. Он невольно бросил взгляд на спальню Михаила, которая находилась чуть дальше по коридору, и сглотнул.
Странное предвкушение от этого вечера окутывало его приятной негой.
Быстро приняв душ и побрившись, Суворов придирчиво изучил своё лицо в отражении зеркала.
– И что он во мне нашёл? – вопрос, конечно же был риторическим. Вадим покачал головой и поспешил обратно в комнату.
Ещё нужно подготовить костюм. Да, он был настолько педантом, что взял с собой небольшой отпариватель для одежды, который обычно пригождался в командировках. Конечно, в том же отеле всегда можно было заказать услугу в номер. Но здесь пришлось бы обратиться за помощью к Василине. А беспокоить женщину, и без того нагруженную домашней работой, Вадим попросту не хотел. Поэтому порадовался своей предусмотрительности.
При себе у Суворова было два костюма. Один чёрный, более классический, скорее подходящий к приёмам. Второй же – английский в клетку. К тому же, из-за кроя брюк его задница в них выглядела просто отлично.
Чёрт, не о том он думает. Совсем не о том.
Ансамбль завершала белая сорочка, лаковые оксфорды и неизменная трость. Вадим редко когда оценивал свой образ с точки зрения привлекательности, но сегодня почему-то не хотелось ударить в грязь лицом.
Ровно в восемь в дверь его спальни постучали. Против воли сердце забилось чаще. Вадим себя одёрнул. Право слово, не мальчик уже, чтобы трепетать перед встречей. Да и он сам решил, что ужин будет носить чисто деловой характер.
Решить-то решил, вот только сердцу ж ведь не прикажешь. Накинув пальто, он вышел в коридор, где почти нос к носу столкнулся с Михаилом.
– Водитель уже ждёт нас, – тот сдержанно улыбнулся. – Отличный костюм.
– Благодарю, – Вадим с чуть заметкой усмешкой кивнул. Они как два английских джентльмена. Кингстон Петербургского разлива.
Жаль только, что в его трости нет какого-нибудь скрытого оружия. А вот под полой пальто Костромина вполне может что-то скрываться.
***
Сама поездка заняла до обидного мало времени.
Расстроился Вадим лишь потому, что теперь они ехали по самому центру города, и полюбоваться им в вечерние часы было особенно приятно. Но ничего, похоже, в Питере он теперь надолго. Наверняка ещё выдастся возможность.
Костромин придержал для него дверь автомобиля, на что Вадим смерил его недоумённым взглядом.
– Я не барышня, Михаил, – насмешливо произнёс он, но тот даже ухом не повёл.
– Банальная вежливость.
Суворов не стал этого комментировать, потому что, несмотря на собственное ворчание, ему льстило такое внимательное отношение.
Ресторан оказался небольшим, уютным и явно очень дорогим. Их проводили к уединённому столику, стоящему в тени и удалении от остальных. Приятный полумрак и негромкая музыка создавали определённую атмосферу.
– Что будете пить? – Костромин сделал знак официанту подойти.
– Я не большой любитель алкоголя, – признался Вадим. – Так что на ваше усмотрение. Лучше что-то лёгкое.
Михаил кивнул и сделал заказ, бутылку какого-то вина, которые было старше их двоих вместе взятых, устриц, тартар из тунца, ещё каких-то морских гадов, Вадим перестал слушать, всё равно не запомнит.
Пока они ждали заказ, разговор зашёл о детстве.
– Мы с Олегом росли теми ещё сорванцами, – поделился Костромин. Сейчас в такой обстановке он выглядел совсем иначе, чем днём в парке или в столовой. Здесь он казался более загадочным и одновременно притягательным.
Собственные мысли совсем не нравились Вадиму. Михаил рассказывал об их с братом приключениях, а Суворов рассматривал его губы. Тряхнув головой, он решительно взял себя в руки.
– Не поверишь, я тоже рос проблемным подростком, – ответил Вадим. – Столько проблем родителям доставил. Это после уже остепенился.
– Когда с Андреем познакомился? – с усмешкой спросил Михаил.
– Да нет, – Суворов пожал плечами. Его немного удивила эта ремарка. Дался Костромину этот Громов. Может он не только его бизнес отжать хотел, а ещё и на самого Андрея глаз положил?
Эта мысль неприятно кольнула в груди. Хоть Вадим и вроде как решил, что их отношения останутся деловыми, но он был живым человеком со своими страстями.
– Как вы познакомились? – Михаил подался вперёд. Он явно был заинтересован в этом вопросе.
– О, – Вадим улыбнулся. – Громов защитил меня от хулиганов. Я был худым, немного лопоухим очкариком, так что день считался отличным, если я не получил оплеуху.
– Как по-рыцарски, – в голосе Костромина послышался сарказм. Вадиму показалось, что он явно слышал нотки ревности. Вот только успел запутаться, кого именно ревновал Михаил.
Но что-то ответить Суворов не успел, так как им принесли вино и закуски.
Ужин шёл своим чередом, и к вопросу Громова они больше не возвращались. Чему, признаться, Вадим был только рад. Его немного напрягала эта тема. Но и помимо этого у них нашлось, о чём поговорить.
Вкусная еда, приятное вино и отличная компания сделали вечер просто чудесным. На время удалось отвлечься от всех проблем и насущных вопросов. Признаться, Вадим был очарован харизмой Михаила. Он и сразу, буквально при первом знакомстве, поддался ей, а сейчас так и вовсе.
Но сдавать своих позиций и отказываться от собственного слова так просто он не собирался. Да, Костромин был обаятельным мерзавцем, и возможно при других обстоятельствах Суворов точно бы повёлся, но пока он хотел сохранить твёрдость.
Слишком высок был риск оказался на месте несчастного Алексея, которого быстро списали со счетов, когда он начал просить слишком многого. Конечно, вряд ли Вадим опустился бы до подобных сцен, но проверять как-то не хотелось.
– В эти выходные свожу тебя в яхт-клуб, – они уже заканчивали десерт, когда всплыла эта тема.
– А разве сезон уже не закончен? – удивился Вадим. Ему действительно хотелось там побывать, но он не рассчитывал так скоро.
– Регаты сейчас не проходят, – терпеливо объяснил Михаил. – Но ходить под парусом запрета нет.
– Это хорошо, – Суворов сдержанно улыбнулся. – Я люблю воду.
– А завтра, если не придётся срочно лететь в Москву, съездим на завод. Ты ведь любишь видеть всё своими глазами?
Михаил усмехнулся, а Вадим подавил желание презрительно фыркнуть. Продолжить эту тему они не успели, так как у Михаила зазвонил телефон. Увидев номер, он нахмурился.
– Костромин, слушаю. Понял. Жди инструкций позже.
Завершив вызов, он побарабанил пальцами по столу и посмотрел Вадиму прямо в глаза. Тот понял, что что-то случилось.
– Похитителя Фёдора схватили. Он мёртв.
– Это Андрей? – с примесью ужаса и шока уточнил Вадим. Он не хотел верить в такой исход, но мог понять поступок друга.
Михаил ничего не ответил, и что-то внутри у Суворова оборвалось.