Принцесса, которая любила дождь - читать онлайн

Глава первая Палачи

Из окна комнаты открывался вид на Монмартр. Шел противный моросящий дождик. Пару минут назад гостиничная прислуга принесла в номер две бутылки Каберне-Фран, четыре бутылки пива, немного фруктов – нарезанные дольками лимоны, персики, апельсины – пармскую ветчину и лобстеров. Вся снедь с трудом разместилась на прямоугольном журнальном столике, стоящем посреди комнаты.

В комнате находились четверо мужчин. Один из них курил, сидя в кресле и любуясь вечерним бульваром, второй – только что накрыл своеобразный шведский стол и теперь собирался пригласить к нему своих товарищей, третий листал газету, развалившись на кушетке, а четвертый сидел за письменным столом и сосредоточенно, с усердием смазывал разобранный пистолет Глок-18.

– Господа! – позвал второй.

Никто не откликнулся.

– Ах да, пардон, – поправился он, кашлянул в кулак. – Месье!

– Чего тебе? – рассмеялся третий, небрежно бросил газету за кушетку – она с шелестом упала на пол.

– Месье, позвольте пригласить вас на ужин, – сказал второй, приглашающим жестом указав на фуршет, организованный прямо на журнальном столике.

– Э… – задумчиво протянул в ответ третий. – Я тебе не мадам, чтобы меня на ужин приглашать.

– Месье опять все поняли превратно, – покачал головой его собеседник. – Господа, имейте совесть. Я не для того здесь гнул спину, чтобы выслушивать колкости. Извольте оценить мой труд.

Первый затушил сигарету в пепельнице, поднялся с кресла, подошел к столику.

– Андрэ, давай вон ту кушетку сюда подвинем, – предложил он третьему, указав на его ложе.

– Окей! – Андрэ с готовностью отреагировал на предложение товарища, вдвоем они подняли кушетку и поставили ее у журнального столика.

– Виктор, бросай свою пушку, иди ужинать! – крикнул первый.

– Да-да, сейчас, еще минуту, – Виктор никак не мог оторваться от своего пистолета, впрочем, сегодняшние гигиенические процедуры для оружия были уже на стадии завершения.

Остальные его товарищи разместились на кушетке, принялись откупоривать бутылки с напитками. Наконец Виктор отложил пистолет в сторону, взял стул, сел напротив остальных.

– Лобстеры обалденные, – поделился впечатлением с друзьями Андрэ, тщательно пережевывая мясо и запивая пивом.

Виктор налил себе бокал вина, и принялся резать ветчину, когда входная дверь открылась и в номер вошел мужчина лет 35-ти, среднего роста, в деловом костюме, но без галстука. Оглядев компанию, он прошел к столу, взял бокал Виктора, торжественно поднял его. Остальные с интересом следили за его движениями.

– Господа, у меня хорошие новости, – сказал он. – Только что я получил послание из Марселя. Известный аферист Оливье Де Локруа, основатель компании «Траст инвест», и двое его сообщников – члены совета директоров компании – погибли сегодня утром в автокатастрофе близ Марселя. Автомобиль на высокой скорости потерял управление и врезался в автоцистерну с бензином. По случайному стечению обстоятельств, вспыхнул пожар. Все трое погибли на месте происшествия.

Закончив свою речь, он пригубил бокал.

– Аминь, – Андрэ демонстративно поднял свой бокал с вином и мелкими глотками осушил его.

Первый мужчина наколол на вилку ломтик ветчины, сунул в рот, задумчиво пожевал.

– А все-таки хорошо, что мы закрыли этого ублюдка Де Локруа, – сказал он.

– Да кто спорит-то? – спросил Андрэ и потянулся за вином.

Вошедший тем временем подвинул кресло и сел за стол к остальным.

– Просто Де Локруа был настоящий финансовый гений, – продолжил свою мысль Андрэ. – Вспомните, сколько времени и сил мы потратили, чтобы отследить все его транзакции, выявить каждый узелок в его паутине. А свелось все в итоге – к оффшору на Британских Виргинских островах. Взаимный фонд – это же Клондайк, золотая жила. Де Локруа, конечно, был подонок – клейма ставить негде. Но он был интеллектуал, он был гений. Как он всю эту сложную схему прорабатывал – ведь каждый шаг надо было отдельно отслеживать! – я вообще не представляю. Ювелирная работа. Так что – земля ему пухом.

Андрэ демонстративно поднял бокал с вином. Не чокаясь, выпили за покойного Де Локруа.

– Виктор, – сказал тем временем вошедший, – а ведь у меня новость для тебя.

– Какая новость? – спросил Виктор.

– Минут тридцать назад пришел запрос из Службы Безопасности на твое досье, – сказал мужчина. – Естественно, запрос немедленно удовлетворили.

– А в чем дело, командир? – спросил Виктор настороженно. – Я же только в прошлом месяце переосвидетельствование проходил.

– Дело не в этом, Виктор, – сказал мужчина, внезапно разволновавшись. – Я даже не знаю, поздравлять тебя или соболезновать. Дело в том, что две минуты назад пришел ответ на твое досье. Тебя затребовала в свое распоряжение группа Джи-2.

В комнате тотчас повисла гробовая тишина.

– И что? – недоуменно спросил Виктор.

Сидящий напротив него Андрэ подался вперед и осенил Виктора крестным знаменем.

– Про них ходят легенды, – сказал командир. – Твой перевод туда это прямо как повышение по службе.

– Неплохое повышение, из солдат в камикадзе… – съязвил Андрэ.

– Уймись, Андрэ, – одернул его командир. – Приказы не обсуждаются. Виктор, собирай вещи. Билет на самолет для тебя уже есть.

Виктор встал из-за стола, сунул пистолет в кобуру на боку, набросил на плечи короткую кожаную куртку и взял в руки сумку с ноутбуком.

– В принципе, я готов, – сказал он.

– Путешествуем налегке? – не удержался и снова вставил свое слово Андрэ.

– Джи-2 находятся в одной из окраинных зон, – произнес командир. – Пожалуй, это самая горячая точка из всех на сегодняшний день. Считай, что это своего рода признание твоего мастерства – кого попало в такие места не посылают.

– Это значит, что назад я могу уже не вернуться? – спросил Виктор.

Командир кивнул.

– Поехали, – сказал командир. – Нечего терять зря время.

Они вышли из номера, Виктор вызвал лифт.

– Завидую я тебе, парень, – задумчиво произнес командир. – Чтобы попасть в Джи-2 – нужно быть настоящим профессионалом, лучшим из лучших. А чтобы продержаться там хотя бы неделю – нужно быть конченым психом…

Виктор глядел в иллюминатор. С высоты в 17000 метров открывался восхитительный вид: самолёт летел над облаками, и создавалось впечатление, что это вовсе не облака, а серые скалы простираются до горизонта в паре десятков метров под самолётом. Справа виднелся молодой месяц; казалось, ещё чуть-чуть повыше и самолёт заденет его крылом. По телевизору на стене крутили какой-то американский боевик. Мимо, двигая перед собой столик на колёсиках, прошла стюардесса. Виктор взял у неё стакан сока, отпил половину, достал из-за пазухи небольшую армейскую фляжку, отвинтил крышку и долил в сок немного мутноватой жидкости. Спрятал фляжку и осушил стакан. И саркастически усмехнулся, глядя на табличку на стене, гласящую, что употребление алкоголя на борту самолёта строго запрещено.

«Я же не напиваюсь, как свинья, – сказал Виктор сам себе. – Просто снимаю напряжение. Долгий перелёт, да ещё и это новое назначение, да ещё в такое место. Всё-таки одно из лучших специальных подразделений».

Самолёт стал снижаться. Вскоре под крылом пронеслись россыпи огней ночного города, затем отдельные группки маленьких огоньков, а ещё через десяток минут показались огни аэропорта. Огромный сверхзвуковой монстр с воем пронесся по полосе и не спеша подъехал к зданию аэровокзала. Виктор взял свою небольшую сумку и вместе с другими пассажирами прошёл на таможенный контроль. На секунду остановившись и сняв часы с руки, он положил кейс с ноутбуком на ленту транспортера, ведущую через рентгеновскую установку, прошёл через металлоискатель и лишь ухмыльнулся про себя. Высокие технологии – это, конечно же, по его части. А то, что кейс в одном из своих мест не просвечивается рентгеновскими лучами и именно в этом месте спрятан пистолет – это дело десятое. Пройдя столик паспортиста, Виктор направился к выходу, но тут его остановил человек в чёрном кожаном плаще. Человек этот был чуть более 2-ух метров ростом, очень крепкого телосложения, с бритой лысой головой и крепкой шеей. На носу у него были узкие прямоугольные тёмные очки.

– Вы Виктор Крозье? – спросил он.

Раньше Виктор бы не посмотрел на этого верзилу, его чёрные очки и лысую голову. Он отработанным движением врезал бы ему под кадык согнутыми пальцами и пошёл бы дальше, наслаждаясь хрипами и стонами за спиной. Но так было бы раньше.

– Да, я Виктор Крозье, – ответил Виктор.

– Идёмте со мной, Виктор, префект прислал за вами машину, – сказал здоровяк и пошёл на улицу.

«Конечно, своим ходом было бы проще, пускай даже я не знаю этого города, – думал Виктор, идя следом за широкой спиной в кожаном плаще. – Однако что будет, если что-то сорвалось?»

При мысли, что информация о его назначении «утекла» куда-то на сторону, у Виктора мороз пробежал по коже.

На парковке уже ждал черный джип. Виктор напряг зрение – да, так и есть, в машине еще двое. Значит, если удастся исхитриться и вырубить этого здоровяка, а потом еще и распотрошить кейс чтобы вынуть пистолет… Виктор тотчас нарисовал в своем воображении подходящую картину действий и даже перебросил кейс из правой руки в левую – чтобы было удобно замахнуться на этого парня.

– Расслабьтесь, месье Крозье, – сказал здоровяк, подходя к автомобилю. – Если бы конспирация была нарушена, то Вас задержали бы ещё на таможенном контроле. Странно, нам сказали, что Вы один из лучших, а Вы успели продемонстрировать все свои растрепанные нервы на 2-ой минуте нашего знакомства. Кстати, меня зовут Симон Альфан, по долгу службы мы с Вами будем часто видеться.

– Виктор Крозье, – Виктор хмуро пожал руку здоровяка.

«Чёрт, не удивительно, что этот парень заметил все мои намерения, если учесть, что он один из них, то есть нас» – подумал Виктор смущенно.

Впервые за прошедшие с момента назначения четыре часа в его сознании промелькнула мысль – а что, если это какая-то нелепая ошибка, и он не должен был попасть в Джи-2?

– Садитесь, Виктор, – Альфан услужливо открыл заднюю дверцу. Виктор запрыгнул в салон.

– Привет.

На переднем пассажирском сиденье сидел молодой белобрысый парень в мятых джинсах, черной футболке и белом пиджаке.

– Привет, – сказал Виктор, протянул ему свою ладонь.

– Люк Веймар, Британия, – представился парень, отвечая на рукопожатие.

– Виктор Крозье, Франция, М-6, – ответил Виктор.

– Джиллиан Бернски, – сидящая сзади блондинка в косухе кокетливо улыбнулась и протянула Виктору свою ладошку. – Польша, Эль-9.

– Постойте, Вас что, тоже только что назначили сюда? – спросил Виктор, удивленно подняв брови.

– Да, – ответил Альфан, опережая всех. Он осторожно – чтобы ненароком не опрокинуть на бок внедорожник – вскарабкался на водительское место и завел мотор.

– Но ведь меня назначали в Джи-2… – произнес Виктор с некоторой долей растерянности в голосе.

– Нас тоже… – Джиллиан отвела взгляд.

Альфан тяжело вздохнул, но так ничего и не сказал, снял машину с ручного тормоза и принялся выруливать с парковки.

– Да что здесь происходит, в конце-то концов? – всплеснул руками Виктор. – Если все мы будем работать в Джи-2, то…

– Ты, Виктор, еще не знаешь… – сказал Веймар тяжелым тоном, и от его голоса у Крозье екнуло сердце. – Нет больше Джи-2, теперь мы Джи-2.

Джип неспешно катил по загородной трассе. Они молчали. Виктор смотрел в окно. В нем одновременно проснулись два червя – первый от голода ныл где-то под ложечкой, а второй был червем сомнения и подтачивал кору головного мозга. Этого не должно быть. Это была ошибка. Как могли отправить в такое место трех человек, выдернутых из тепличных условий, без предварительной подготовки? Ведь им даже учиться будет не у кого. Только на личном опыте. В его голове продолжал звучать голос Веймара – «Нет больше Джи-2, теперь мы Джи-2».

– Вы курите? – Симон протянул Виктору пачку неприлично дорогих сигарет. Виктор встрепенулся, словно пробуждался от сладкой дрёмы, недолго подумал, взял одну сигарету в зубы и ещё одну засунул за ухо про запас.

Симон одобрительно улыбнулся, показав белоснежные зубы, вытянул зубами одну сигарету, убрал пачку и полез во внутренний карман. Раздался громкий щелчок. В его затылок был упёрт «Глок-18». Симон медленно вынул руку из кармана и показал Виктору зажигалку «Зиппо». Виктор убрал пистолет.

– Месье Крозье, Вам надо срочно лечить нервы, – флегматично заметил Симон, прикурив сигарету. – Возьмите.

Виктор взял зажигалку, закурил, и отдал «Зиппо» владельцу.

– Хорошие сигареты, – заметил Крозье между делом.

Джип повернул на извилистую узкую грунтовку. Тотчас забарабанили камушки по металлическому днищу автомобиля. Виктор ненароком глянул на спидометр и слегка оторопел: стрелка держалась в промежутке от «60» до «80». Альфан вёл машину так, будто он тут каждый день по несколько раз проезжает. Впрочем, наверное так и было.

– Не волнуйтесь, Виктор, я с этой машиной на «ты», – сказал Симон, заметив в зеркале заднего вида слегка испуганный взгляд Крозье.

Внезапно джип резко тряхнуло, внизу что-то заскрежетало.

– Блядь; опять придётся пружины перебирать, – сказал Альфан обескуражено. – Чёртовы дороги. Прямо как в России.

Виктор удивлённо посмотрел на него.

– Я был там когда-то давно, на задании, – ответил Симон. И добавил, с небрежной усмешкой. – Черт возьми, такое ощущение, будто это было полвека назад…

Вскоре джип въехал в густой лес и помчался вдоль каменного забора. Виктор заметил, что Альфан сбросил скорость, а затем и вовсе остановился. Массивные ворота открылись, и джип въехал внутрь. За забором находился огромный старинный особняк.

Джип проехал через двор и остановился у широкого мраморного крыльца. Альфан вылез из машины и открыл дверь Виктору. Тот выпрыгнул, подал руку Бернски, помогая ей выбраться, и последовал за водителем к массивному крыльцу.

«Белый индийский мрамор?» – удивился Виктор, глянув на ступеньки вблизи.

– «Похоже, у кого-то совсем нет чувства меры относительно роскоши».

Альфан подошёл к двери и нажал на кнопку звонка. Тотчас двери открылись. За ними стоял человек невысокого роста в черной военной форме, со штурмовой винтовкой «Штаир Ауг» в руках. Увидев Альфана, он отошёл в сторону, освобождая проход. Виктор проследовал вслед за Симоном и оказался в длинном коридоре. Вдоль стен стояли рыцарские доспехи, на стенах висели картины, гобелены в средневековом стиле, щиты с гербами древних рыцарских родов. Особенно Виктору запомнился один щит, на котором была изображена большая глянцево-чёрная роза с огромными стальными шипами. Потолок нависал над полом словно купол, своды которого сходились высоко над головами.

«Метра 3,5, а то и все 4 будет» – Хмуро подумал Виктор, глянув наверх. – «Да, кто-то здесь определённо бесится с жиру».

Они поднялись по широкой лестнице на этаж выше.

«Твою мать, а перила-то палисандровые!» – подумал Виктор.

Пройдя ещё немного, Альфан остановился у пары больших дубовых дверей, выдержанных, как и всё вокруг, в средневековом стиле.

– Покорнейше прошу, сегодня – вы будете нашими гостями, – сказал Симон и распахнул двери.

Столовая была огромна. Её размеры явно подразумевали устройство средневековых балов, и интерьер был оформлен в соответствующем стиле. Среди шкафов из дорогих пород дерева явно выделялся огромный камин ручной работы. Посреди комнаты стоял массивный стол из кедра, полы были застелены персидскими коврами, в общем, комната подтверждала опасения Виктора, связанные с увлечением роскошью хозяев особняка.

Во главе стола уже стоял мужчина лет 55-ти, во фраке; на кресле, стоящем рядом, лежали шляпа-цилиндр и трость с золотым набалдашником.

– Дамы и господа! – человек этот обладал звучным бархатистым голосом. – Меня зовут Бернар фон Штернгольдт, я – префект этого региона и контролирую деятельность наших спецподразделений в нём. Также я обеспечиваю наши войска всем необходимым. Позвольте представить вам моего дворецкого Германа.

Дворецкий оказался молодым парнем с густыми чуть вьющимися чёрными волосами.

«А ничего дворецкий» – подумала Бернски.

– Прошу вас, не стесняйтесь, присоединяйтесь к моей скромной трапезе, – сказал префект, усаживаясь за стол.

Все заняли места за столом. Про себя Виктор отметил, что на столе нет разве что осетровой икры.

«Будь я префектом, был бы я умереннее в потребностях?» – спросил себя Виктор, наливая себе полный бокал красного вина. – «Наверное, нет».

– Ну что же, все в сборе, только командира не хватает, – префект довольно потер руки и уже собирался взяться за вилку с ножом, как в столовую вошел слуга, наклонился над князем и что-то сказал ему на ухо. – Ага, легок на помине! Ну, значит, ведите сюда и командира, будем знакомиться.

Слуга покорно удалился. Через некоторое время двойные двери распахнулись, и в залу вошла молодая женщина. Она ещё только шла от входа и не успела выйти на середину комнаты, а все мужские взгляды уже были прикованы к ней.

Видимо, на улице уже начался легкий дождик – ее густые, черные как смоль волосы слегка промокли, и влага стекала по ним на плечи, укрытые черным кожаным плащом. Плащ этот скорее походил на королевскую мантию, чем на одежду командира подразделения Джи-2. Спереди плащ открывал взорам пару изящных мячиков груди, спрятавшихся под тонким черным гипюровым платьем длиной до середины бедра, из-под которого в свою очередь чуть выглядывало кружево черных чулок, облегающих тонкие стройные ножки. Ножки эти хозяйка предпочла обуть в чёрные кожаные сапожки в стиле ranger-boots со шнуровкой, на толстой подошве и высоких каблуках. В правой руке она несла непромокаемую армейскую сумку. На вид ей было не больше 23 лет.

Веймар, Крозье и даже сам префект смотрели на женщину, не в силах скрыть своего удивления. Она тем временем подошла к столу, небрежно бросила сумку на пол, скрестила руки на груди и по-хозяйски окинула взглядом присутствующих.

– Это и есть мое новое подразделение? – спросила женщина строго.

– Как Вас зовут, прелестнейшая? – елейным тоном пропел префект.

– Анджелла, – ответила женщина, и в ее голосе лязгнула сталь. – Вы, как я понимаю, здешний префект?

«И все-таки, несмотря на напускную серьезность – у нее восхитительно женственный голос!» – поразился Веймар.

Анджелла тем временем села за стол напротив префекта, при этом изящным жестом отбросив полы плаща назад и будто бы ненароком продемонстрировав собравшимся всю длину своих восхитительных, окаймленных черным нейлоном стройных ножек.

– Итак, Анджелла… – префект растекся в улыбке. – Простите мне мою нескромность, но почему именно Вас послали руководить группой?

– Перед вылетом к Вам у меня был серьезный разговор с… с теми, кто доверил мне руководство Джи-2, – Анджелла чуть запнулась на середине фразы, казалось, она слегка волнуется. – Скажите, как так получилось, что весь личный состав подразделения был уничтожен?

– Понимаете… – префекту с большим трудом удалось подобрать подходящие слова. – Это была спланированная акция. Осуществил ее некий Густав Альк. В последнее время он все громче заявляет о своем присутствии в нашей префектуре. Его имя вам о чем-нибудь говорит?

– Густав Петер Альк, ориентировочно 1947\48-ого года рождения, место рождения – Вена, отец – Петер Альк, убит подразделением Эль-9 в 1999-ом году в Варшаве, – тут Анджелла сделала паузу и красноречиво посмотрела на Бернски. – Мать – неизвестна. Образование – неизвестно; место проживания – неизвестно, предположительно – Западная Европа. Первые следы Алька появились в 1969-ом году в Чехии, где он занимался контрабандой советского оружия в страны Западной Европы. Затем его след отчетливо отпечатался во время войны в Афганистане, при продаже стрелкового оружия талибам. Затем в 1990-ом в Варшавском аэропорту он захватил пассажирский самолёт и потребовал политического убежища в Штатах. Когда самолёт дозаправлялся в лондонском Хитроу, – Анджелла снова метнула красноречивый взгляд, теперь уже в сторону Веймара, – группа М-2 перебила всех террористов, но Альку и тут удалось сбежать. После чего он пропал. Ходили слухи, что он мертв. Пока однажды наши с ним пути не пересеклись. Кстати, слышала, что господин префект назначили награду в один миллион за его голову…

– Этот факт имеет место быть… – уклончиво отвечал фон Штернгольдт.

– Понятно, – сказал Веймар. – Стало быть, намечается встреча старых друзей.

– Можно и так сказать, – кивнула Анджелла.

– Что ж, Анджелла, вижу – вы имеете представление о том, с кем вам придется иметь дело, – сказал префект несколько сконфуженно. – После ужина Альфан перейдет в ваше распоряжение, у него вы сможете получить всю заинтересовавшую вас информацию. Не угодно ли Вам ознакомиться с досье Ваших подчиненных?

– Нет, – отрезала Анджелла. – Я уже ознакомилась с их личными делами. Иначе они бы здесь сейчас не присутствовали.

Веймар присвистнул.

– Не обольщайтесь, Люк, – одернула его Анджелла. – Вы здесь не потому, что вы самые лучшие, а потому, что все остальные оказались еще хуже.

– Умеете вы обнадежить, Анджелла. – тяжело вздохнул Крозье.

– Просто хочу освободить вас от ваших неплодотворных иллюзий, в которых вы как в паутине бьетесь, – ответила женщина.

– Хорошо, командир, давайте уже работать, – сказала Бернски нетерпеливо.

– Какие у вас будут указания?

– Похвально, Бернски, я не ожидала такого рвения, – сказала Анджелла, взяла бокал с вином и сделала небольшой глоток. – Впрочем, Вы сейчас выглядите щенком, который со всем своим щенячьим восторгом лезет в петлю.

– Простите? – Бернски вопросительно поглядела на Анджеллу, старательно делая вид, что не поняла аналогии.

– Альк без особого труда выследил и уничтожил четверых бойцов из Джи-2, – сказала Анджелла. – С какого перепуга лично Вы, Джиллиан, взяли, что сможете его одолеть? Тем более – в компании Крозье и Веймара, которые, между прочим, до уровня Алька тоже не дотягивают.

Щеки Бернски заалели как знамена.

– Вы предлагаете просто повести нас всех на убой? – выкрикнула она.

– Я предлагаю сперва научиться оценивать свои способности с позиции здравой критики, – сказала Анджелла. – Это всегда полезно и никогда не поздно. Вы должны усвоить, что бросаться в водоворот очертя голову – не наш метод.

Она оглядела своих подчиненных.

– Наш метод – вдумчиво и рационально лезть в петлю, – догадался Веймар.

– Именно, – Анджелла одобрительно кивнула.

– Хорошо, босс, каким образом мы полезем в петлю? – спросил Веймар.

– Интересный вопрос, Люк, – сказала Анджелла. – Чтобы на него ответить – завтра в 6 часов утра Вы возьмете автомобиль и будете ждать меня на крыльце. Поедем в одно место. Мне надо проконсультироваться с моим личным консультантом по изощренным коллективным самоубийствам.

– А что, и такие бывают? – удивился Крозье.

– До меня не было. Я создала спрос – в ответ появилось предложение; рынок вообще очень быстро реагирует, – ответила Анджелла. – Сейчас всем доедать, допивать и спать. Завтра у нас с вами предвидится насыщенная программа.

Она встала из-за стола, выпила еще один бокал и вышла.

– Что скажете, парни? – спросила Бернски.

– А чего тут говорить? – спросил Веймар хмуро. – Наполеон в юбке. Нет, не в юбке. В платье и на каблуках.

– Так, а в чем, собственно, дело? – удивился Крозье. – Приказа обсуждать начальство не было. Анджелла ясно все сказала – заканчивать с трапезой и на боковую. Командир сказал – мы пошли и сделали. Симон, Вы нам покажете наши апартаменты?

Альфан коротко кивнул. Виктор встал из-за стола, подошел к Веймару и потянул его за плечи.

– Эй, Виктор, ты что?! – спросил Веймар.

– Это я тебя от трибунала спасаю, – сказал Виктор. – Или ты хочешь свою службу здесь начать с нарушения приказа?

– Все, хватит, уговорил. – Веймар чертыхнулся, но отложил вилку и встал из-за стола, – Джиллиан, пойдем. Виктор прав, неизвестно, чем повернется завтрашний день, лучше лечь пораньше и попытаться выспаться.

Бернски скривила губы, но послушалась.

– Спокойной ночи, – пожелал им на прощанье префект и налил себе еще вина.

Люк осторожно отпер дверь в комнату и прошмыгнул внутрь. Свет не горел, окна были зашторены – в комнате Анджеллы царил мрак. Люк крадучись прошелся вдоль стены, вгляделся в темное пятно перед собой – зрение уже потихоньку привыкало к темноте. На кушетке лежал какой-то большой вытянутый предмет.

– Анджелла… – шепотом позвал Веймар.

– Чего тебе? – раздалось откуда-то сбоку.

Люк подпрыгнул от неожиданности, обернулся – его начальница сидела на полу, вытянув перед собой ноги в тех самых сапогах на платформе, и читала книгу.

– Черт побери… – Веймар вытер холодный пот со лба, пошарил по стене и шлепнул ладонью по выключателю, тотчас в комнате вспыхнул яркий свет. – Как ты меня напугала…

Вытянутый предмет на кушетке оказался непромокаемой армейской сумкой.

– Я не люблю, когда вторгаются на мою территорию, – раздраженно заметила Анджелла, не отвлекаясь от книги. Она слегка повернулась, поджав ножки, и одернула край платья.

Веймар сел на край кушетки напротив нее и невольно залюбовался девушкой – без своего плаща, в одном только гипюровом платьице она вызывала неподдельное восхищение.

– Будешь пялиться на мою грудь – кастрирую, – как бы между делом пообещала Анджелла, перевернув страницу.

– Извини… – смущенно произнес Веймар, с трудом заставляя себя отвести взгляд в сторону. И только теперь заметил, что она переворачивает страницу каждые четыре секунды… – Ээээ… наверное, интересная книга?

– Очень, – ответила Анджелла, также не отрывая взгляда от текста.

– А о чем, если не секрет? – поинтересовался Люк.

– Тебе это вряд ли интересно, – ответила Анджелла небрежно. – Авторы смогли придумать удивительную историю о тяжелобольных людях, превосходящих в разы своих соплеменников в интеллектуальном плане, а потому – отгородившихся от неспособного понять их мира колючей проволокой и дулами автоматов. Да, интеллект – это такая тяжелая болезнь…

– И как? – спросил Люк.

– Что значит «как»? – не поняла Анджелла.

– Ну, там завязка, кульминация, развязка… – начал было Люк.

– А никак, – небрежно ответила Анджелла. – Мне бы так – послать всех к чертовой матери и уйти жить за колючую проволоку, к братьям и сестрам по разуму…

– Прости, я думал… – растерялся Люк.

– Как там поживает наша машина? – Анджелла решила повернуть ход беседы в более конструктивное русло.

– Какая машина? – удивился Люк.

– Неужели моя грудь настолько прекрасна, что какие-то пять секунд ее созерцания вызвали у тебя амнезию? – саркастически усмехнулась Анджелла. – Та самая машина, которую я вчера велела тебе достать.

– А, ну да, – смутился Люк. – Есть машина. Можем ехать.

– Тогда поехали, – Анджелла встала и положила книгу на письменный стол.

Черный Cadillac остановился возле здания городского почтамта.

– Тебя прикрыть? – спросил Веймар.

– Можешь попробовать, – разрешила Анджелла снисходительным тоном и вылезла из машины, натянув на плечи свой плащ.

Люк заглушил мотор, последовал за ней, перепрыгивая лужицы – с утра шел мелкий дождик. Они поднялись по ступеням, Веймар учтиво открыл дверь перед своей начальницей.

Анджелла вошла в телефонную кабинку, сняла трубку. На том конце долго не отвечали. Наконец непрерывный поток протяжных гудков оборвался.

– Алло… – голос был сонный, мужской, и грубый.

– Привет, это я… – произнесла Анджелла скороговоркой.

– Черт… – ответил голос недовольно. – Анджи, ты хоть представляешь, сколько сейчас времени?

– Честно говоря, нет – я сама часы еще не перевела, – ответила Анджелла. – Мне нужна твоя помощь.

На том конце провода раздался тяжелый вздох.

– Ну что еще…

– Мне нужен хоть какой-то выход на Густава Алька, – ответила Анджелла. – Ты не мог бы напрячь кого-нибудь из своих знакомых? Кого-нибудь, кто причастен к фискалам. Всякое проявление такой масштабной сущности оставляет финансовый след, я уверена – если потрясти несколько известных банков, хоть в одном, но обязательно внезапно обнаружатся подозрительные транзакции на его подставных лиц. Особенно сейчас, когда Ван Вейдена больше нет.

– Интересный вопрос… – ее собеседник задумался.

– Помнишь, как мы Ван Вейдена доставали? – спросила Анджелла нетерпеливо. – Я хочу разыграть что-то подобное и с его хозяином.

– Хорошо, я попробую, – ответил мужчина.

– Спасибо, – сказала Анджелла и повесила трубку.

– Ну как? – спросил Веймар с надеждой в голосе, когда его начальница вышла из кабинки. – Что сказал твой консультант?

– Консультант пообещал рассмотреть все самые модные способы изощренного коллективного самоубийства в этом сезоне и выбрать для нас наиболее пафосный, – ответила Анджелла.

– Это не может не обнадеживать, – сказал Веймар. – Куда теперь? Домой? Или, может, перехватим в каком-нибудь заведении по чашечке кофе?

– Веймар, ты совсем ополоумел? – спросила Анджелла. – Я вроде как твоя начальница, а не подружка.

– Да я же без всякого злого умысла… – сказал сконфуженно Веймар и сел в машину.

– На первый раз я ограничусь устным внушением, но ты, Веймар, запомни – инициатива наказуема исполнением, – ответила Анджелла строго.

Веймар ничего не ответил, но очень красноречиво вздохнул, завел мотор. Черный Кадиллак медленно съехал с тротуара и помчался прочь.

Во время отсутствия начальства Крозье сидел в своей комнате за столом, вооружившись ноутбуком, и медленно водил пальцем по сенсорному экрану. Информация на экране была довольно интересна, особенно учитывая специфику работы Крозье. Пока Анджелла занималась вопросом со своей стороны – Виктор принялся по крупицам собирать информацию о «подвигах» Густава Алька. Картина вырисовывалась не вполне оптимистичная. В прессе самые свежие публикации касались события десятимесячной давности – о предотвращенном террористическом акте в Северном море, тогда Альк пытался подорвать три буровых платформы. Однако попытку пресекли компетентные службы, а Альк снова сбежал. Правда, в этот раз отделаться малой кровью ему не удалось – Ван Вейден, его правая рука, занимавшийся поиском источников финансирования организации, был ликвидирован еще до операции по предотвращению теракта, и убрали его вовсе не спецслужбы. Из той малой толики информации, просочившейся в прессу, следовало, что это убийство было организовано каким-то могущественным международным синдикатом, а сам наемный убийца – находится в международном розыске.

На этой минорной ноте в его комнату вошла Бернски.

– Чем занят? – поинтересовалась девушка.

– Изучаю предмет нашей вчерашней беседы, – ответил Крозье задумчиво. – Пока особых результатов не нарыл. Правда, есть кое-какая информация к размышлению. Но боюсь, это никакой практически пользы нам не даст.

– Понятно, – сказала Бернски. – Ладно, если понадоблюсь – я буду в гостиной.

Черный Кадиллак уже катил по загородной трассе, когда у Анджеллы зазвонил мобильный телефон. Сначала она не хотела брать трубку – высветившийся на дисплее номер был ей незнаком. Телефон продолжал надрываться полифонической мелодией. Веймар украдкой глянул на свою начальницу. Анджелла не выдержала.

– Да…

– Привет, – это был тот самый голос, с которым она разговаривала в телефонной будке на городском почтамте. – Ты не могла бы меня выручить? Тут друзья просят хорошему человеку помочь, а тебе как раз по пути. Могу я на тебя положиться?

– Возможно, – сказала Анджелла. – Что-то серьезное?

– Не было бы серьезное – меня бы не дергали, – сказал мужчина. – Давай я скину тебе его номер – дальше уже будешь напрямую с ним ситуацию выяснять. Скажи ему, что тебя Франци помочь просил – он сразу поймет.

– Хорошо, договорились, – сказала Анджелла.

Потихоньку начинал моросить мелкий дождик. Лобовое стекло покрылось точками водяных капель. Стеклоочистители приглушенно хлопнули, смахивая воду. Карло гордился своей машиной. Джип «Мерседес Гелендваген» он купил совсем недавно, неделю назад. Последнее время бизнес Карло шел в гору, он смог не только обеспечить семью необходимым, но и разжиться тем, что в некоторых странах облагается налогом на роскошь.

Вообще автомобиль для Карло был жизненной необходимостью. Ему постоянно приходилось куда-то ездить, договариваться с людьми, даже возить мелкие партии грузов, а именно – алкогольных напитков. На них и был построен его небольшой и не то чтобы совсем уж легальный, но все-таки бизнес. Друзья, шутя, называли Карло «человеком со шрамом», хотя сравнение с Аль Капоне было ему вполне по душе.

Джип миновал промышленные кварталы и оказался на окраине города. Съехав с асфальта, автомобиль по грунтовой дороге пересек небольшой пролесок и доехал до пологого склона, за которым находилась старая свалка. Ею давно не пользовались, но тем не менее, убирать не торопились. Свалку облюбовали бездомные, это был целый городок, по ночам вся свалка горела огоньками костров.

Карло вылез из джипа, прошелся, подошел к краю откоса, присел на корточки, закурил. Вдалеке виднелись сгорбленные фигуры бродяг, ищущих среди мусора что-нибудь полезное. От этого тоскливого зрелища Карло отвлек шум мотора. Он встал, обернулся. По грунтовке медленно полз старенький «Мерседес» S-class 600-ой модели. Автомобиль явно знал лучшие времена – поцарапанные бока, треснутое лобовое стекло, усеянный сколами бампер…. От этого зрелища Карло сразу погрустнел. Стало жалко несчастную машину.

Тем временем «Мерседес» остановился, из седана вылезли четверо. Трое остались у машины, а четвертый медленно, сунув руки в карманы, вразвалочку пошел к Карло.

– Ну что? – спросил он издалека.

– Это я тебя спрашиваю, – сказал Карло.

– Не понял, – удивился тот.

– Нечего понимать, – сказал Карло. – Вам свой хлеб никто просто так не отдаст.

– Это ты зря так, – сказал мужчина.

– Время покажет, – сказал Карло.

– Что, полный отказ? – спросил собеседник.

Карло кивнул.

– Ну, смотри, я тебя предупредил, – сказал мужчина.

– Это я тебя предупредил, – подчеркнул Карло.

Его собеседник лишь криво усмехнулся и также неторопливо пошел к своей машине. Карло остался возле джипа, дожидаясь, пока его визави уедут.

«Мерседес» 600-ой модели медленно ехал через пролесок.

– Что, поговорили? – спросил водитель.

– Да ничего, – сказал сидящий на заднем сиденье. – Он по-хорошему не понимает, будем по-плохому. Завтра женушкой его займитесь, отвезите в притон к Сулейману, там по кругу погоняйте. Можете еще ее на наркоту посадить, чтобы он быстрее думал.

Машина повернула за поворот, и водитель резко нажал на тормоз. Посреди дороги, перекрыв ее своим кузовом, стоял наглухо тонированный черный седан.

– Что за кретин? – спросил водитель недовольно.

Хлопнула водительская дверца «Кадиллака». Высокая жгучая брюнетка в черном кожаном плаще, плавно покачивая бедрами, направилась к «Мерседесу».

– Ты на кой дорогу перекрыла, курва? – крикнул ей, высунувшись из окна, водитель «Мерседеса».

Она отбросила в сторону полу плаща и вскинула штурмовую винтовку «Штаир Ауг». Прогрохотала длинная очередь, с треском осыпались стекла, несколько пуль гулко ударились о стальной кузов автомобиля. Женщина подошла поближе и в упор расстреляла короткими очередями пассажиров «Мерседеса». Затем выпустила винтовку из рук – Штаир безвольно повис у нее на плече – достала из внутреннего кармана пачку длинных тонких сигар, закурила.

Обогнув седан, из пролеска на дорогу выехал джип. Карло вылез из своего автомобиля, подошел к женщине, оглядел изрешеченный «Мерседес».

– Красиво, – сказал он. – Такими они мне больше нравятся.

– Мне тоже, – ответила женщина задумчиво. – Посмотри, какой у них спокойный, умиротворенный вид…

Она кивнула в сторону окровавленных скорчившихся трупов.

– Даже не знаю, как благодарить. Эти сволочи мне уже все нервы вымотали. Приезжайте вечером в клуб, рассчитаемся. – предложил Карло.

Женщина согласно кивнула.

– Во сколько? – спросила она.

– Часов в 9, может в 10 вечера, – сказал Карло. – Устроит?

– Вполне, – сказала женщина, стряхнула пепел.

– Хорошо, – сказал Карло. – Тогда – до вечера? Франци мой огромный привет передавайте, я ему теперь до гробовой доски должен.

Анджелла кивнула, села в машину. Кадиллак взвыл двигателем, задние колеса дали пробуксовку, разбросав гравий, и черный седан с ревом помчался по грунтовке. Карло проводил автомобиль взглядом.

– И как это называется? – спросил Веймар, оглядываясь на расстрелянный автомобиль, оставшийся позади.

– Я не сильна в терминологии, но, по-моему, это называется «заказное убийство», – ответила Анджелла спокойно. – Тебя что-то смущает?

– Меня – нет, – ответил Веймар. – Это тебя должно смущать то, что скажет префект, когда узнает об этом.

– Плевала я на префекта… – отмахнулась Анджелла небрежно.

– Он, если мне не изменяет память, вроде как твой непосредственный начальник, – как бы невзначай заметил Люк.

– Веймар, запомни раз и навсегда – я сама себе начальница… – процедила сквозь зубы Анджелла.

Спустя час черный кадиллак въехал в ворота усадьбы.

Веймар вошел в свою комнату, стянул с плеч пиджак, свернул комом и бросил на письменный стол, плюхнулся на кушетку, вынул из оперативной кобуры пистолет «Хеклер Кох» 45-ого калибра, плавным жестом оттянул кожух затвора, наслаждаясь процессом досылания патрона в патронник, и, взяв оружие обеими руками, направил дуло на дверь. И именно в этот момент в его комнату вошел префект фон Штернгольдт.

– Бах! – громко сказал Люк и дернул стволом, изображая отдачу.

Фон Штернгольдт непроизвольно вздрогнул.

– Веймар, Вас не затруднит никогда больше не направлять на меня оружие? – спросил префект. От такой встречи он слегка побелел.

– Извините, – Люк смутился, убрал оружие в кобуру. – Он на предохранителе, не стоит так волноваться. Я вам нужен?

– Да, Люк, скажи, где мне найти твою начальницу? – спросил префект. – Утром вы с ней уехали вдвоем, ты, я вижу, уже вернулся – а ее ни я, ни мои слуги нигде не можем найти. Как это понимать?

– Ничего не понимаю… – развел руками Люк. – Мы же вместе приехали, на одной машине… а что, ее нет у себя?

– Ее вообще нигде нет, – ответил префект хмуро.

– Я попробую найти ее.

Веймар вскочил с кушетки, натянул свой пиджак, вышел из комнаты и задумался.

«Интересно, если бы я был двухметровой брюнеткой с третьим размером груди – чем бы я сейчас занимался…»

Вопрос был столь широк и всеобъемлющ, что от многообразия всевозможных вариантов у Люка подкосились ноги. Пошатавшись с полчаса по особняку, он оказался в одном из залов на верхнем этаже. Веймар вышел на огромный балкон, достал сигареты и закурил. Посмотрел по сторонам. Анджелла была в каких-то полутора, может быть – двух десятках метрах от него, она сидела на крыше почти у самого карниза в своем любимом платье, облокотившись на собственные колени, и смотрела куда-то вдаль.

– И часто с тобой такое происходит? – спросил Люк, повышая голос.

Анджелла утвердительно кивнула.

– Тебя префект ищет! – сказал Люк.

Снова твердый кивок.

– Именно поэтому я здесь…

Голос Анджеллы был таким тихим, что Люку невольно показалось, будто ее слова прозвучали у него в голове, а не в воздухе.

– Он от тебя не отстанет! – крикнул Люк. – Не получится просидеть на крыше до самой смерти префекта!

– Не получится… к сожалению…

Люк мотнул головой. Нет, в этот раз точно не показалось – Анджелла даже не пошевелила губами.

– Не волнуйся, крыша у тебя не поедет – это всего лишь гипноз.

От неожиданности Люк вздрогнул. Его начальница теперь уже стояла рядом, облокотившись на парапет. И говорила с ним – обычным своим голосом, тем самым женственным контральто.

– Где ты этому научилась? – спросил Люк.

– В институте благородных девиц, – отмахнулась Анджелла небрежно. – Префект не сказал, зачем я ему?

– Нет, – Люк развел руками. – Он передо мной не отчитывается.

– Мы это исправим, – пообещала Анджелла. – Я прямо чувствую, он хочет, чтобы мы сделали для него какую-то гадость.

– Поэтому и сидишь на крыше? – догадался Веймар.

Анджелла кивнула.

– Удивительная ты, – пожал плечами Люк. – То четырех бандитов расстреляла в упор, а то – от префекта на крыше прячешься.

– Я прекрасна и удивительна. Причем я становлюсь удивительной в тот момент, когда перестаю быть прекрасной, – усмехнулась Анджелла, и в ее голосе Веймар уловил горечь. – Ладно, собери наших в гостиной. А я схожу к префекту.

Черный кадиллак не спеша катил по улицам города.

– В общем, со слов префекта получается, что один парень – хозяин ресторанного бизнеса – не торопится возвращать ему кредит. Увещевания не действуют, и мы своим визитом должны ускорить этот процесс, – рассказывала Анджелла, сидя на переднем пассажирском сиденье.

– А как же слуги префекта? – спросил Веймар. – Ну, например, тот же Альфан…

– Как сказал префект, Альфан с ним скоро за руку здороваться будет, – ответила Анджелла. – У Альфана не те методы. К тому же, есть небольшой нюанс.

– Какая-то фишка? – спросил Крозье.

– Да, можно и так сказать. Фишка в том, что этот парень из итальянской диаспоры, – ответила Анджелла. – Иначе говоря, мафия. И у нас с ними может запросто случиться конфликт интересов.

– То есть мы еще и выбиваем деньги из должников префекта… – недовольно проворчала Бернски.

– Я ему сказала то же самое, только с большей долей иронии, – улыбнулась Анджелла. – Но он предпочел представить это как всего лишь нашу маленькую услугу ему, и он при случае – в долгу не останется.

– Понятно, – вздохнул Веймар. – Типа, симбиоз.

Анджелла не ответила.

Кадиллак остановился на тротуаре у входа в небольшой ресторан.

– «Итальянская кухня дона Сальвадоре» – прочёл вывеску Люк.

– Именно так, – сказала Анджелла. – Подождите в машине, я скоро вернусь. Через прозрачную стеклянную стену обеденного зала Веймару было отлично видно, как Анджелла вошла в ресторан, села за крайний столик и жестом подозвала официанта. Некоторое время они непринуждённо беседовали, было видно, как Анджелла лучезарно улыбается официанту своей белоснежной ослепительной улыбкой, а тот, в свою очередь, ей что-то шепчет на ухо.

– Джим, не можешь ли ты позвать своего босса, дона Сальвадоре? – спросила она, наконец. – Мне бы очень хотелось обсудить с ним перспективы развития его бизнеса.

– Сию минуту, – ответил очарованный красотой и искренностью посетительницы официант и отправился за боссом, а Анджелла встала и подошла к барной стойке.

– Дон Сальвадоре? – официант осторожно заглянул в кабинет хозяина ресторана. – Там Вас спрашивает какая-то женщина. Говорит, что хочет поговорить с Вами о Вашем ресторане. Раньше я ее у нас не видел.

– Спасибо, Джим, – Марко Сальвадоре был весьма тучным мужчиной и вследствие этого не любил вылезать из-за своего стола, поэтому, когда официант ушёл, он крепко задумался.

«Если бы это был фон Штернгольдт, он бы прислал Альфана, – сказал сам себе дон Сальвадоре. – Наверное, это предложение от какой-нибудь крупной ресторанной корпорации».

Размышляя над радужными перспективами, открывшимися перед ним в мгновение ока, Марко Сальвадоре вышел из кабинета и направился в ресторанный зал. Заходя туда, он заметил, что в зале никого нет. Анджелла быстро вышла из-за барной стойки и приставила к его затылку дуло пистолета.

– Князь фон Штернгольдт очень недоволен тобой, – тихо произнесла она. – Он устал ждать и попросил меня решить эту проблему. Через два часа я приеду за деньгами. Вся сумма должна быть в наличии. Понял меня?

– А если нет? – спросил Марко.

– Свинцом отравишься, – пообещала Анджелла. – Ну так как?

– Да… – ответил дон Сальвадоре дрогнувшим голосом.

– Умница, – Анджелла сунула пистолет за спину, вышла из ресторана и села в чёрный кадиллак, стоящий у входа. Машина медленно съехала с тротуара и исчезла за поворотом. Дон Сальвадоре постепенно унял дрожь в коленях, вынул мобильный телефон и набрал номер.

– Сантино, это твой дядя Марко, – сказал он наконец. – У меня есть одна проблема. Ты не мог бы подъехать ко мне в ресторан через часик? Да-да, можешь и людей с собой прихватить….

В парке было необычайно тихо. В будний день здесь можно было ходить часами, и так и не встретить ни одной живой души. Легкий ветерок ворошил кучки сухой опавшей листвы. Откуда-то с востока наползала белесая дымка тумана, растекаясь над землей словно кисель. Где-то вдалеке громко каркнула ворона.

Высокая брюнетка стояла на берегу, почти у самой кромки воды и курила, глядя на плавающего по озеру лебедя.

– Ты не думаешь, что он будет ждать нас не один, а, скорее всего, в компании своих драгоценных родственничков? – спросил Веймар громко.

Он сидел на водительском сиденье, распахнув дверцу.

– Я это предполагаю как само собой разумеющееся, – ответила тихо Анджелла, как будто говорила это сама себе. – А что, тебя так беспокоит судьба его многочисленной бандитской родни?

Веймар в очередной раз вспомнил хладнокровную утреннюю расправу и расстрелянный «Мерседес».

– Я бы не хотел оказаться на их месте, – ответил он.

– Ты не на их месте, во всяком случае – пока, – успокоила его Анджелла.

– Это радует… – пробормотал Веймар.

– Люк, ты сегодня с утра какой-то нервный, – заметила Бернски.

– Это у него гормональное, – утешила ее Анджелла.

Веймар медленно подъехал к ресторану дона Сальвадоре. Припарковаться было особо негде – на противоположной стороне улицы стояли два БМВ – X5 и старенькая семерка.

– Вставай у входа, – сказала Анджелла. – Видишь? Вот и те самые бедные итальянские родственники.

– А по машинам не скажешь, что они бедные, – заметил Веймар, сосредоточенно наматываясь на баранку и пытаясь развернуться на узкой дороге. Американский кадиллак не мог похвастать скромными размерами, и разворачиваться на нём против хода движения было удовольствием сомнительным.

– Ну, во всяком случае, я их таковыми сделаю, – пообещала Анджелла.

Веймар невольно поежился; уж кто-кто, а он теперь твердо знал – своих слов Анджелла на ветер не бросает.

– Ну, наконец-то! – Анджелла вылезла из машины. – Ждите, я быстро. Она вошла в ресторан через служебный вход. Сквозь стеклянную витрину Виктор отлично видел и обеденный зал, и сидевшего в компании семи человек дона Сальвадоре.

– Эй, Люк! – позвал Крозье. – Глянь, не слишком ли тепло для таких плащей, как у этих ребят?

– Да-да, как бы они в них не вспотели, – протянул Веймар. – Под такой плащ можно и винчестер засунуть. «Мосберг», к примеру. Или «Бинелли»…

– Может, пойти, подстраховать её? – спросил Крозье.

– Ну попробуй… – злорадно ухмыльнулся Веймар.

Виктор вылез из машины, забежал за угол, рывком открыл дверь, через запасной вход быстрым шагом зашёл на кухню и почти догнал Анджеллу. На его глазах она вошла в обеденный зал, отработанным жестом выхватила из-под плаща американский «Кольт 1911» и веером накрыла всю компанию дона Сальвадоре. Затем ударом ноги опрокинула на пол стул, на котором сидел хозяин ресторана и перезарядила пистолет, отработанным до автоматизма движением сунув пустую обойму за спину.

– Где мои деньги? – черное жерло «Кольта», сгорая от любопытства, уставилось прямо в лицо дону Сальвадоре.

– Я… отдам… – простонал тот, лёжа на полу.

– Немедленно! – потребовала Анджелла.

– Но… – попытался что-то сказать дон Сальвадоре.

В наступившей тишине громко щёлкнул затвор «Кольта», дославший патрон в патронник.

– У меня в кабинете есть сейф… – сказал сбивающимся голосом бедолага. – Но там может не быть всей суммы…

– Молись, чтобы была, – Анджелла опустила пистолет.

Через пару минут Крозье уже пересчитывал деньги, а дон Сальвадоре всё продолжал опорожнять огромный несгораемый сейф, стоящий в его кабинете. Анджелла стояла у входа с пистолетом наготове.

– Всё, – сказал, наконец, Виктор, сунув в сумку очередной ворох банкнот.

– А может, сверху возьмёте? – скромно предложил Сальвадоре. – Мне таких сотрудников очень не хватает. Поверьте, деньгами не обижу. Хотите, даже долю с ресторана выделю.

– Ага, – усмехнулась Анджелла. – А мы тебе эту долю разменяем в свинцовом эквиваленте. Я уже однажды решила для себя раз и навсегда, что с моей подготовкой надо иметь должное чувство ответственности за содеянное. И не опускаться до уровня мелких мафиозных разборок.

– Ну-ну, – Крозье кивком головы показал в сторону обеденного зала.

– Я же ясно сказала, это – мои деньги, – ответила Анджелла раздраженно. – А я не люблю, когда мне не возвращают долги. Это всё равно, что ко мне в карман залезть. Ладно, поехали. Хватит с него нашего визита.

И, открыв дверь, как бы напоследок, Анджелла выстрелила в лоб дону Сальвадоре, а затем быстрым шагом вышла.

– Ну и зачем ты это сделала? – спросил Крозье, догнав её.

– Свидетель, – коротко ответила Анджелла.

– Интересно, что ты скажешь об этом префекту, – сказал Виктор, перешагивая через лежащий на полу труп.

– Я найду, как перед ним отбазариться, – ответила невозмутимо Анджелла, выходя на улицу. – В самом крайнем случае я сошлюсь на свой горячий темперамент. Машину придется уничтожить. Два убийства в один день – слишком много для одного автомобиля.

– Так значит, уже два убийства… – пробормотал Крозье, садясь в кадиллак.

– Ты что-то сказал, Крозье? – удивилась Анджелла, устраиваясь на переднем пассажирском сиденье.

– Нет, тебе послышалось, – ответил Виктор.

Крозье нехотя ковырял вилкой в тарелке. Вся команда сидела в гостиной особняка фон Штернгольдта за огромным столом дубового дерева. Ужинали.

– Меня интересует один вопрос… – сказал префект с некоторой задумчивостью в голосе. – Какого дьявола было убивать его?! – Конец фразы он подчеркнул криком.

– А с каких пор специальные подразделения выбивают деньги из должников префектов? – совершенно спокойно спросила Анджелла, побарабанив ногтями по столу. – Или господин префект забыли, как такие вещи называются? Я подскажу. «Превышение полномочий».

– Анджелла, не забывайся, – у фон Штернгольдта от злости побагровели щёки. – Я всё ещё префект в этой области.

– Такими темпами – ненадолго, – пообещала Анджелла, встала из-за стола, взяла бутылку виски и вышла.

– Чертова сука, – сказал фон Штернгольдт, глядя ей вслед. – Ну какого его было убивать-то, а? Прибрали бы к рукам его бизнес со временем. А теперь кому он нужен, без денег и мёртвый? А-аа…

Префект огорченно махнул рукой и вышел.

– В нашем милом захолустье жизнь начинает бить ключом… – заметил Крозье.

– Ага, причем гаечным, и по голове, – добавил Веймар.

– Анджелла, нам нужно поговорить! – префект бесцеремонно ворвался в комнату девушки.

Она сидела за письменным столом, всецело погрузившись в свой ноутбук и что-то сосредоточенно печатая – появление князя в ее покоях Анджеллу никак не заинтересовало.

– Ты что, оглохла? – префект бесцеремонно захлопнул крышку ноутбука, чуть не прищемив девушке пальцы.

Анджелла посмотрела на него исподлобья, одного ее взгляда хватило бы на целую Хиросиму.

– О чем ты хотел поговорить? – она нарочно подчеркнула «ты», красноречиво давая понять князю, что с ней – придется разговаривать как минимум на равных, не как с подчиненной.

– О семействе Сальвадоре, – сказал фон Штернгольдт. – И о той кровавой бане, которую ты сегодня устроила в их ресторане.

– Я мафии не боюсь. А у тебя охрана, – отрезала Анджелла. – А если их что-то не устраивает, в следующий раз я могу устроить им не баню, а целый бассейн.

– Не уходи от разговора, – князь начинал не на шутку злиться. Он прошелся по комнате и сел в кресло, принялся нервно барабанить пальцами по подлокотнику. – Зачем ты провалила мою затею с его ресторанным бизнесом? Он ведь был связан мною по рукам и ногам…

– Погорячилась, – хмыкнула равнодушно Анджелла, пуская в ход свой последний аргумент. – Такой ответ устроит?

Фон Штернгольдт в сердцах хлопнул ладонью по лакированному подлокотнику.

– Не получается у нас симбиоза, – заметила Анджелла. – Пожалуй, я поеду.

– Куда это? – спросил префект.

– Ага, сейчас прям возьму и отчитаюсь, – отмахнулась Анджелла, выключила ноутбук и набросила на плечи плащ. – Конструктивная беседа еще ожидается?

От такой наглости князь опешил.

– Значит, нет, – сделала вывод Анджелла. – Тогда до скорого.

Она махнула ему ладошкой на прощанье и вышла из комнаты, хлопнув дверью.

Карло положил на барную стойку картонный пакет. Анджелла неторопливо пригубила бокал вина. В клубе царил полумрак, громко играла музыка.

– Пересчитывать будете? – спросил Карло, повышая голос.

Анджелла отрицательно мотнула головой.

– Польщен Вашим доверием, – сказал бизнесмен.

Анджелла кивнула.

– Петерс! – Карло подозвал бармена. – Эту девушку угощает заведение.

Анджелла поставила бокал на стойку, постучала ноготком по стеклу. Бармен тотчас достал бутылку красного сухого вина, но Карло жестом его остановил.

– Девушка угощается из моих личных запасов, – сказал он. Бармен понимающе кивнул и полез куда-то под стойку.

– В самом деле, не могу же я Вам наливать то пойло, которое мы продаем нашим клиентам… – виновато объяснил Карло.

Анджелла благосклонно улыбнулась и снова кивнула.

– Привет.

От неожиданности она вздрогнула. Альфан появился буквально из ниоткуда, подвинул стул и сел рядом.

– Чего тебе нужно? – Анджелла рефлекторно начала злиться. – Карло, будь добр, оставь нас наедине.

Карло это и так понял – без лишних слов встал и скрылся в полумраке зала.

– Префект обеспокоен твоим отсутствием, – сказал Симон.

– Догадываюсь, – фыркнула Анджелла.

– Он хочет еще раз попробовать объясниться с тобой, – сказал Альфан.

– Я не хочу с ним разговаривать, – отрезала Анджелла.

– Нравится тебе это или нет, но он твой начальник и разговаривать с ним все равно придется, – сказал Альфан терпеливо.

– Может, мне изменить этот его статус-кво? – уклончиво спросила Анджелла.

– Не вздумай, – предостерег Альфан. – Ты в безопасности ровно до тех пор, пока никто не знает, кто ты на самом деле.

Анджелла тяжело вздохнула.

– Я устала, Симон, – простонала она. – Ты бы знал, сколько подобной швали промелькнуло перед моими глазами за все эти прошедшие годы… всех бы к ногтю прижала, честное слово…

– Успеешь, – Альфан утвердительно кивнул. – Всему свое время.

– Скорее бы оно пришло, это самое время, – снова тяжело вздохнула Анджелла. – Можно тебя попросить об одолжении? Поговори с ним.

– С префектом? – спросил Альфан.

Анджелла кивнула.

– Я попробую, но внемлет ли он мне… – развел руками Альфан. – Понимаешь, я не могу вот так в лоб заявить, что ему надлежит бегать перед тобой на полусогнутых. А намеками до него вряд ли дойдет – тот еще персонаж…

Анджелла пристально посмотрела на Альфана, надула губы, в ее глазах заблестели капельки влаги.

– Хорошо-хорошо, я сегодня же попробую, – торопливо произнес Альфан, замахал руками. – Только не вздумай плакать, я твоих слез просто не переживу.

Анджелла довольно улыбнулась.

Несмотря на столь позднее время, префект был чем-то чрезмерно озабочен. Анджелла поняла это, едва переступила порог княжеского кабинета, где ее уже ждали и остальные члены группы.

– Что за аврал? – она встала посреди комнаты, скрестив руки на груди, и окинула недовольным взглядом своих подчиненных – как будто они уже успели в чем-то провиниться.

– В этом городе живёт человек по имени Хорст Дике, – сказал фон Штернгольдт. – Он работает на одну из наших компаний. Немец, иммигрировал 12 лет назад, по образованию врач, гематология; в силу специфики его работы в составе компании он был посвящен в наши внутренние дела достаточно глубоко. Но дело не в этом. За ним следят вот уже вторую неделю. Есть все основания полагать, что это напрямую связано с его деятельностью в составе нашего предприятия. В то же время, на данный момент мы не можем каким-либо образом обеспечить ему безопасность. Таким образом, у нас остается только один выход….

– Молчание – лучший адвокат мёртвых, – догадалась Анджелла, и префект согласно кивнул. – Я сделаю. В затылок, без боли.

Префект кивнул.

– Займитесь этим через пару часов, – сказал он. – Крозье и Анджелла – останьтесь, остальные свободны.

Веймар понимающе кивнул, взял за руку недоумевающую Бернски и вышел вон.

– Виктор, я понимаю Ваши чувства, – сказал фон Штернгольдт. – Терять друзей очень тяжело, но идёт война, и у нас нет иного выхода. Во всяком случае, у Вас есть два часа, чтобы проститься с ним.

– Хорошо, – сказал Крозье каким-то странным голосом.

– Можете взять мою «Ауди», – сказал префект. – Приступайте, у нас не так много времени, как кажется.

Вот уже второй час Виктор Крозье сидел в мягком уютном кресле в квартире у Хорста Дике и пил пиво.

– Вот, чёрт, Виктор, я до сих пор не могу поверить, что ты тоже работаешь на нас! – не помнящий себя от радости хозяин шарил в холодильнике в надежде найти какую-нибудь закуску для дорогого гостя.

– Да, Хорст, я никогда бы не подумал, что вновь увижу тебя, – Крозье отпил из бутылки. – Ведь с тех пор прошло целых пять лет! А ты меня всё равно узнал.

– Да ты ни хрена и не изменился-то, – махнул рукой Дике, принявшись откупоривать ещё одну бутылку. – Всё тот же флегматичный прагматик, твою мать!

Глянув в окно, Крозье увидел, как рядом с «Ауди А8» из служебного гаража фон Штернгольдта припарковался чёрный джип «Кадиллак Эскалад». Виктор украдкой посмотрел на часы. Отведенное ему время было уже на исходе.

Хлопнув дверцей машины, Анджелла вошла в подъезд. Поднявшись по лестнице, она позвонила в дверь.

– Кого это на ночь глядя чёрт несёт, чтоб ему ноги выкрутило… – недовольно проворчал Дике, поставил пиво на стол и пошёл открывать дверь.

Виктор глубоко вздохнул и закрыл глаза.

– О, здравствуйте, красавица! – воскликнул Хорст, открыв дверь. – Не ожидал. У меня сегодня прямо день посещений какой-то! Вы здесь кого-то потеряли?

– Мне нужен Хорст Дике, – ответила Анджелла спокойно, дружелюбно улыбаясь. – Как я понимаю, это Вы. – Это не было вопросом – это было утверждением.

– Это я… – сказал врач настороженно. – Кто вы такая?

Он на секунду отвел взгляд – обернулся посмотреть, как там Виктор – а когда снова повернулся к ней – Анджелла уже держала в метре от его лица автоматический «Кольт» 45-ого калибра. Дике всё понял без слов.

– Прости, Хорст, но иначе никак, – будто извиняясь, произнесла Анджелла и нажала на спусковой крючок. В маленькой квартирке выстрел прогремел раскатом грома. Отсечка-отражатель громко щёлкнула, выбрасывая стреляную гильзу из патронника. Пистолет окутало облако сизого дыма. Пулей тело Хорста опрокинуло на спину. Анджелла подобрала с пола гильзу, Крозье взял одну из двух стоящих на столе бутылок пива, и вдвоём они вышли из квартиры, оставив на полу бездыханное тело.

За окном было ещё темно. В особняке стояла гробовая тишина. Изредка по коридору проходил охранник, грохот его армейских ботинок эхом отдавался в пустых залах и комнатах. Затем снова наступала тишина. За долгие годы в таком сумасшедшем ритме Люк Веймар привык спать даже под залпы артиллерийских орудий. Он не услышал, как открылась дверь в его комнату, но когда чьи-то ноги еле слышно прошли по ковру к кушетке, на которой он спал, Люк повернулся и направил на вошедшего свой полуавтоматический «Хеклер Кох» 45-ого калибра. Щёлкнул выключатель, комнату залило светом электрических ламп. В метре от кушетки стояла Анджелла в своих излюбленных сапожках на платформе, латексных брюках и красном свитере. На ремне её брюк висел неизменный армейский «Кольт».

– А ты неплох, очень даже неплох, – похвалила она. – Но если бы я захотела тебя убрать, ты был бы уже мёртв. Вставай, поехали.

– Куда? – спросил Веймар сонно, поднимаясь с кушетки.

– Как это куда? На работу, – ответила Анджелла, с удивлением глянув на Веймара. – Забыл? Мы же задались священной целью – изощренно покончить с собой при посредничестве Густава Алька.

Веймар надел свой белый пиджак и сунул пистолет в кобуру на боку.

– Я готов, – сказал он.

Вдвоём они вышли из комнаты и спустились в гостиную. Остальные члены группы уже находилось там. С некоторым удовольствием Веймар отметил для себя, что Крозье не выпускает из рук штурмовую винтовку «Штаир Ауг» калибра 5.56×39 мм.

– Я буду лаконична до безобразия, – предупредила Анджелла. – Поступила информация, что завтра у нашего дорогого Густава запланирована сделка купли-продажи большой партии стрелкового оружия. Наша задача – заранее занять место продавцов этого оружия, и во время проведения сделки убрать Алька.

– А у нас есть хоть какие-то выходы на этих самых продавцов? – спросил Веймар спросонья.

Анджелла утвердительно кивнула.

– И как мы займем их место? – спросила Бернски.

– Сначала нам придется это место очистить, – уклончиво сказала Анджелла. – Потом мы его займем.

В этот момент хлопнули двери, и в гостиную вошел молодой сухощавый парень.

– Я не помешал? – спросил он.

– Нет… – Анджелла удивленно смотрела на него. – Я не вполне понимаю, что ты здесь делаешь…

– То же, что и всегда – работаю, – ответил парень. – Пол Фергюссон, назначен в Джи-2. Ранее руководил параллельным подразделением Джи-3.

– Ну и руководил бы дальше, – фыркнула Анджелла.

– А некем больше руководить… – развел руками Фергюссон.

Веймар изумленно посмотрел на Крозье, затем переглянулся с Бернски – она была белее мела.

– Второе подразделение за неделю… – произнесла Анджелла. – Густав Альк начинает производить впечатление, и у меня даже чешутся руки повесить его голову на стену в своих апартаментах.

– Ты как обычно сама проницательность, – сказал Фергюссон. – Каков расклад?

– Выступаем на рассвете, занимаем огневые точки, а завтра всех побеждаем и возвращаемся домой, – сказала Анджелла. – Как видишь, набор стандартный, без изысков.

– Ну что, я готов влиться в ваш дружный коллектив, – сказал Фергюссон.

– Вливайся… – разрешающе махнула рукой Анджелла. – Это Крозье, это Веймар, а вон то наивное юное создание зовут Бернски.

Джиллиан посмотрела на Анджеллу, но все-таки промолчала.

– Ты неисправима, – посмеялся Фергюссон, обмениваясь рукопожатиями с мужчинами, затем галантно поцеловал ручку девушке.

– Надеюсь, ты уже собрался, потому что мы выезжаем прямо сейчас, – сказала Анджелла нетерпеливо.

– К чему такая спешка? – спросил Веймар.

– У нас очень специфические поставщики, поэтому в наших интересах быть замеченными предельно малым количеством сторонних наблюдателей, – объяснила Анджелла. – Крозье, что с машиной?

Виктор утвердительно кивнул.

– Твое молчание – золото, – похвалила Анджелла. – Поехали.

Чёрный джип «Шевроле Сабарбен» медленно въехал на задний двор старого трехэтажного кирпичного здания.

– А это точно здесь? – спросил Веймар осторожно. – А то что-то сомнения меня гложут при виде этого забора и колючей проволоки…

Тут же недалеко надрывно залаяла матерая немецкая овчарка.

– Вот здесь мы и отовариваемся… – произнесла удовлетворенно Анджелла.

– Это что, полицейский участок? – спросила Бернски неуверенно, встревожено озираясь по сторонам.

– Не совсем, – ответила Анджелла. – Это база роты полицейского спецназа. Веймар оторопело посмотрел на Бернски – она сидела как остолбеневшая, с широко открытым от удивления ртом.

– Джиллиан, скажи, у меня сейчас такой же идиотский вид, как у тебя? – поинтересовался Люк.

– Думаю, да, – ответила Джиллиан.

– Вылезайте, мальчики и девочки, – позвала Анджелла. – Я таскать снаряжение на своих хрупких плечах не собираюсь.

Она вылезла из машины. Остальные последовали ее примеру. Старые ржавые двустворчатые ворота гаража со скрипом отворились, им навстречу вышел полицейский, мужчина средних лет в спецназовской униформе – как будто он специально ждал их.

– Леди Анджелла! – он приветственно развел руками. – Как хорошо, что Вы вновь почтили нас своим визитом!

– Привет, Сэм, – Анджелла снисходительно улыбнулась. – Я давно здесь не была, и вот – решилась заглянуть. Для меня должен быть пакет.

– Пакет… – полицейский усмехнулся. – Пакет – это еще мягко сказано. Идемте, я вам все покажу и расскажу.

Он повел их внутрь – они прошли через гараж и спустились в цоколь, где находился тир. В углу у стены уже сиротливо ждала небольшая пирамида из деревянных ящиков.

– Здесь практически стандартный набор, – сказал полицейский, хлопнув ладонью по крышке одного из ящиков. – Несколько штурмовых винтовок, пистолеты, патроны… да, есть еще кое-что, специально для Вас…

Он выволок из пирамиды один из ящиков, отжал монтировкой крышку и извлек на свет подствольный гранатомет.

– AG36, 40-мм подствольный гранатомет, – пояснил Сэм. – Я изучал присланный Вами запрос на оборудование – почему-то сложилось впечатление, что у Вас в планах насыщенная программа. Конечно, реактивный гранатомет был бы полезнее, но с ним много не побегаешь – а эта штука компактна, легка и удобна.

– Неплохо, – Анджелла довольно кивнула. – Собирайте снаряжение. Сэм, выдай им несколько сумок, пусть упакуют все в них.

– Есть! – Сэм направился к выходу.

– Сэм! – Анджелла громко окликнула его, полицейский обернулся. – И все-таки, мне бы хотелось вернуться к вопросу о реактивном гранатомете.

Полицейский покорно вернулся, выволок из пирамиды продолговатый ящик, отжал крышку, и Анджелла восторженно захлопала в ладоши.

– Чувствую себя так, будто я маленькая девочка, за окном Рождественское утро, а я залезла под елку и нашла там кучу самых ожидаемых подарков, – сказала она.

– Ну, Санта-Клаус ТАКИХ подарков не дарит, – ответил Сэм смущенно. – Я так и думал, что Вам это особенно понравится. Реактивный гранатомёт РПГ-7. Дальность – метров 200, сами не замеряли – не успели, поэтому точно утверждать не стану. Ну как?

– Сэм, – сказала Анджелла взволнованно, взяв в руки гранатомёт и взвалив его себе на плечо. – Санта-Клаус таких подарков действительно не дарит! Я даже боюсь спрашивать, где ты его взял.

– А я и не скажу, – ответил Сэм.

Анджелла укоризненно посмотрела на полицейского.

– Ну, не досчитаются криминалисты пары-тройки вещдоков, дело житейское. Да, кстати, это ещё не всё. – Порывшись среди ящиков, он извлёк черный кожаный плащ, ничем не отличающийся от того, который носила Анджелла накануне. – Вот, извольте примерить.

Анджелла надела обновку.

– С непривычки тяжеловато, – пожаловалась она. – И рукава в локтях почти не сгибаются.

– Ничего, разносите со временем, – сказал Сэм. – Тут уж ничего не поделаешь, такой материал.

– Сэм, патроны… – как бы невзначай напомнила Анджелла.

Сэм без слов выволок из пирамиды ящиков картонную коробку, содрал фабричную этикетку и извлек пластиковые «соты» с торчащими из них донышками патронов диаметром 15 миллиметров.

– 440 Кор-Бон, как и заказывали. Ладно, я все-таки отправлюсь за сумками, время бежит быстро, – сказал полицейский.

Анджелла кивнула. Полицейский торжественно вручил ей монтировку и вышел.

– Обалдеть! – сказал Люк. – Вы всегда работаете с таким размахом?

– С размахом? – переспросил Фергюссон, изображая недоумение. – По меркам Анджеллы мы просто собираемся на небольшой пикник за городом. С размахом – это если взять пару танков, воздушное прикрытие…

– А что, был прецедент? – спросил Крозье.

Фергюссон демонстративно промолчал.

Крозье весьма красноречиво переглянулся с Веймаром.

– Черт… – выдавил из себя Люк.

Анджелла тем временем взяла монтировку, открыла еще один ящик и вынула оттуда винтовку «Хеклер-Кох G36E», взвела затвор, прошлась по тиру, взмахнула оружием, прицелилась в одну из мишеней и спустила курок. Затвор громко щелкнул.

– С винтовкой в руках ты неподражаема, – сказал Фергюссон.

– Именно поэтому ты взялся меня опекать? – поинтересовалась Анджелла, опустила винтовку. – Ты не находишь, что я уже выросла из той маленькой, хрупкой и беззащитной девочки?

– Я здесь из-за Алька, – покачал головой Пол. – Как только мы его уберем – я уеду. Мне готовят хорошую должность в Праге.

– Рада за тебя, – ответила Анджелла.

Вскоре вернулся Сэм. Все снаряжение разместили в шести непромокаемых прямоугольных сумках и принялись грузить в машину.

– Значит, все серьезно? – спросил Сэм как бы невзначай, пока остальные носили сумки, а Анджелла курила возле машины.

– Я вообще редко шучу, – ответила девушка.

– Да, не повезло тем ребятам, на головы которых вы свалитесь, – покачал головой Сэм. – Я даже иногда жалею, что не могу работать с вами.

– Поверь, Сэм, это к лучшему, – сказала Анджелла.

Она выкинула окурок в урну, махнула полицейскому на прощанье и, распахнув дверцу, забралась в кабину. «Шевроле» хрустнул трансмиссией и медленно, задним ходом стал выезжать со двора.

– Откуда этот полицейский так хорошо тебя знает? – спросил Веймар.

– Так, старые знакомые… – улыбнулась Анджелла.

– А что… – начал было Веймар.

– Надеюсь, вы уже приготовили наличные деньги? – влез в разговор Фергюссон.

– Это еще зачем? – удивился Крозье.

– Для дорожной полиции. На взятки, – уточнила Анджелла невозмутимо. – Понимаете, в нашей машине сейчас столько оружия, что можно захватить власть в маленькой и бедной стране. – Она слегка задумалась и добавила. – Или эту страну сделать маленькой и бедной…

«Шевроле» плавно катил по безлюдным пока еще улицам города. Фергюссон вел машину спокойно, уверенно – будто и не был багажник забит под завязку стрелковым оружием. Анджелла негромко отдавала распоряжения – где свернуть, куда и как проехать. Наконец «Шевроле» завернул за угол и медленно подъехал к крыльцу старого обветшалого здания. Фергюссон вопросительно посмотрел на девушку.

– Библиотека Святого Стефана, – пояснила она. – Надо поговорить с одним человеком. Ты не против?

Фергюссон развел руками. Анджелла вылезла из джипа и легкой походкой направилась к библиотеке. Пол откатил машину метров на 50 от входа в здание.

Сначала Анджелла нервно курила на крылечке, затем нырнула внутрь.

– Скука… – жалобно протянул Веймар через полтора часа, глядя в окно. – Надо было картишки взять, сейчас бы в дурачка перекинулись.

– Виктор… – тихо позвал Фергюссон.

– А-аа… – лениво отозвался Крозье.

– Видишь, мужик идёт по тротуару? – спросил Фергюссон.

Крозье выпрямился на сиденье и увидел через тонированное стекло, как к библиотеке подошёл какой-то тип в перепачканных джинсах и пожёванной косухе. На голове у него была ободранная замшевая кепка. Встав на крыльце, где каких-то пять минут назад курила Анджелла, он также закурил сигарету и принялся оглядываться по сторонам. В конце концов, его взгляд остановился на джипе.

– Заметил нас, – сказал Крозье лениво.

– Надо было машину маскировочной сеткой накрыть… – сказал Веймар, зевая.

– Вы сейчас кое-чем другим накроетесь. Лучше заткнитесь, если ничего умного сказать не можете, – сказал Фергюссон, понизив голос.

– Высота Эвереста – восемь с копейками километров, – сказал, сонно позёвывая, Люк Веймар.

Фергюссон тяжело вздохнул, но промолчал.

Докурив, мужчина выбросил бычок и вошёл в библиотеку.

– Надеюсь, у Анджеллы с ним проблем не будет, – сказала Бернски.

– Как бы у него с ней проблем не было, – сказал Фергюссон. – Ни у кого сигарет не будет? Ненавижу ждать. Сидишь на заднице, а мимо жизнь проходит.

– Так вы, пан, философ? – осведомился Крозье, протягивая ему пачку сигарет.

– Поэт, – услужливо поправил Веймар. – Это же целый шедевр! Сидишь на заднице, а мимо жизнь проходит! – с чувством продекламировал он.

– Твою мать, вы или заткнитесь, или меня не доставайте! – не выдержал Фергюссон, смял полную сигарет пачку и выбросил её в окно.

– Э-э-э… – жалобно простонал Крозье.

– Ой, прости, Виктор, – сказал Фергюссон огорченно. – Я тебе потом новую куплю, договорились?

Дверь библиотеки распахнулась и из здания неторопливой походкой вышла Анджелла. Фергюссон завёл мотор.

– Ну, как? – спросил он, когда начальница залезла в салон автомобиля.

– Сделка состоится, – сказала Анджелла.

Фергюссон удовлетворенно кивнул.

«Шевроле» медленно съехал с тротуара и помчался по кварталу. Анджелла достала из перчаточного ящика бутылку виски, отвинтила пробку и пригубила.

– Ты бы так не налегала на алкоголь-то… – произнёс Фергюссон, глядя на дорогу. – Нам сегодня предстоит очень тяжёлый день.

– Пол, а когда они у нас были лёгкими? – спросила Анджелла и снова приложилась к бутылке.

Джип выехал за город и помчался по трассе через лес. Листвы на деревьях уже не было – ощущалось не только шумное дыхание осени, но и приближение зимы. Ветер разносил по воздуху сухие листья, бросал их мелкими пригоршнями в лобовое стекло и под колёса «Шевроле». Анджелла сладко дремала, при всем своем росте она умудрилась клубочком свернуться на переднем сиденье и теперь мирно спала, подложив кулачок под щеку. Виктор украдкой глянул на нее в зеркало заднего вида и поразился той беззащитной хрупкой девушке, отразившейся на стеклянном полотне – с этого ракурса Анджелла вовсе не выглядела беспощадной профессиональной убийцей. Внезапно сидящий за рулём Фергюссон вяло мотнул головой, будто пробуждался от долгого сна.

– Ущипните меня, – произнёс он. – Я или сплю, или помер.

– С чего ты взял? – удивилась Бернски.

– Эти двое не клюют мне мозги своими идиотскими репликами, – ответил Фергюссон, кивком головы указав на сидящих на заднем сиденье Крозье и Веймара.

– А не хрен было мои сигареты выбрасывать, – обиженно сказал Виктор.

– Поэтам сигареты не нужны, ибо не хлебом единым они… – начал было Веймар, но Фергюссон обернулся назад и посмотрел на него каким-то странным недобрым взглядом.

– Пол, ты чего это? – испуганно спросил Люк.

– Да вот, смотрю: удастся ли по зубам череп опознать… – как-то странно ответил Фергюссон и развернулся обратно.

Анджелла заворочалась, что-то промурлыкала сама себе, потом сладко потянулась, ткнула ноготками в обивку на потолке и после этого повернулась к сидящим на заднем сиденье пассажирам, окинув их недовольным взглядом.

– Вас одних на полчаса оставить нельзя, – сказала она строго. – Обязательно из-за какой-то мелочи переругаетесь.

Они провели в дороге еще час. Ехали в тишине. Поток плоских шуток иссяк как-то сам собой. Вскоре внедорожник свернул с трассы на просёлочную дорогу и помчал по грунтовке вдоль реки, пока, наконец, не остановился у моста через неё. Фергюссон открыл дверь, встал на хромированный порог, высунулся из кабины и оглядел окрестности.

– А это точно здесь? – спросил он.

– Договаривались здесь встретиться, – сказала Анджелла, вылезла из машины и достала Gps-навигатор. – Едут. 17-ый километр проехали, минут через 20 здесь будут – сказала она и спрятала навигатор в карман.

Фергюссон спрыгнул с порога и пошёл открывать багажник.

– Ну что, встретим гостей достойно? – спросил он, доставая сумки из недр автомобиля.

Крозье и Веймар вылезли из машины, взяли у него одну из сумок и открыли её. Оттуда на землю вывалились спрессованные пачки денег. Веймар присвистнул.

– Это что? – спросил он.

– А ты думаешь, за контрабандное оружие они с нас по кредитной карточке возьмут? – спросил Фергюссон. – Соберите всё обратно и спрячьте деньги в машину – оружие в другой сумке.

Через полчаса на противоположной стороне реки появился тягач «Фрэйтлайнер» с полуприцепом. Его сопровождали два чёрных джипа «Мерседес Гелендваген». Колонна проехала по грунтовке вдоль реки и остановилась у въезда на мост. Из джипов вылезли восемь человек в спортивных костюмах.

«Наверняка вооружены», – хмуро подумал Крозье.

Анджелла отошла от «Шевроле» и медленно пошла по мосту. Из тягача вылез какой-то странный тип в перепачканных джинсах и пожёванной косухе.

– Ба, да это же наш приятель из библиотеки! – сказал Веймар на ухо Крозье.

Крозье кивнул, как-то ненароком поправил висящий на плече «Штаир».

Они сошлись на середине моста. В лесу висела гробовая тишина, и даже шум дизельного двигателя «Фрэйтлайнера» не мешал слышать, о чём они говорят.

– Почему так долго? – спросила Анджелла строго, словно отчитывала подчиненного. – Вы опоздали на целых десять минут.

– Дороги, – коротко ответил человек.

– Меня не интересуют оправдания, – сказала Анджелла. – Моё время слишком дорого стоит, чтобы тратить его по мелочам. Где оружие?

– Где-где, в грузовике, – ответил торговец.

– Ну, так может, достанешь его оттуда? – предложила Анджелла.

– А деньги? – спросил человек.

– Сначала товар покажи, – сказала Анджелла, скрестила руки на груди и села на каменный парапет моста, закинув ногу на ногу и всем своим видом давая понять, что разговор окончен. Торговец отвернулся и махнул рукой своим людям. Тотчас несколько человек открыли контейнер и выгрузили один ящик.

– Пускай сюда несут, на нейтральной территории посмотрим, – требовательно произнесла Анджелла, по ее тону было понятно, что возражений она не потерпит.

Торговец подал знак своим людям. Через полминуты ящик уже стоял у ног Анджеллы. Принесли монтировку, отжали крышку. Анджелла вынула из ящика автомат АК-74, сняла крышку со ствольной коробки, осмотрела затвор.

– Деньги, – коротко потребовал торговец.

Анджелла ухватила автомат за рукоятку левой рукой и махнула своим подчиненным. Фергюссон повесил на плечо винтовку «Хеклер-Кох G36», взял сумку с деньгами и пошёл на мост. Следом за ним двинулись Крозье с «Штаиром», Веймар с «М4 Кольт-Кэрбайн» и Бернски со спрятанными в карманы чёрной косухи руками.

– Налегке за товаром не ездите? – спросил торговец, окинув взглядом всю дружную компанию.

– Слишком много наличных, вы ведь чеками не берёте, – ответила Анджелла. Потом вздохнула и добавила огорченным тоном. – И никаких квитанций не выписываете – а без них нам налоговые вычеты не делают…

Контрагент удивленно посмотрел на девушку – ни тени улыбки, одно сплошное невозмутимое огорчение и можно подумать, что про налоговые вычеты за покупку контрабандного стрелкового оружия она говорит на полном серьезе.

Фергюссон поставил у её ног сумку с деньгами, расстегнул и вынул ворох банкнот. Торговец взял несколько бумажек, посмотрел сквозь них на свет.

– Ультрафиолетовый сканер дать? – спросил Фергюссон хмуро. – И так видно, что фальшивые – только сегодня утром напечатали. С пылу с жару, так сказать…

Торговец рассмеялся.

– Полагаю, можно не пересчитывать? – спросил он, убирая деньги в карман.

– Можно, – сказала Анджелла. – Но сначала надо опробовать товар.

– Не понял… – растерялся продавец.

– А что тут понимать? – спросила Анджелла. – Неси патроны – проверять будем. Ты ведь не оружейный магазин, гарантийных талонов не выдаёшь. А если у тебя половина товара – бракованная? Это ведь не мне из них стрелять придётся, мне тебя придется потом из-под земли доставать.

Торговец выругался вполголоса.

– Ладно, хрен с тобой, – сказал он и тут же крикнул своим людям. – Патронов ящик принесите!

Рядом с первым ящиком появился второй. Его вскрыли, торговец достал одну из обойм и протянул Анджелле. Та зарядила автомат, передёрнула затвор, вскинула оружие и выстрелила в крышку ящика одиночным. Из неё во все стороны брызнули щепки. Торговец вопросительно поглядел на Анджеллу.

– Надо ещё пару автоматов опробовать, – сказала она осторожно. – Для чистоты эксперимента, так сказать.

– А, по-моему, тут и пробовать нечего, – отрезал торговец. – Или покупай, или проваливай – вы у нас не единственные клиенты.

– Хорошо, – сказала Анджелла и незаметно перевела оружие в режим непрерывной стрельбы. – Пол, отдай ему деньги.

Фергюссон застегнул сумку и ногой подвинул в сторону торговца. Тот подошёл, поднял её на плечо, развернулся и махнул рукой своим людям. И в этот момент грохнула автоматная очередь. Трое в спортивных костюмах, стоящие у «Мерседесов» попадали на землю. Следующая очередь пробила лобовое стекло тягача, брызнули осколки стекла и кровавые ошмётки. Торговец обернулся и выхватил было, пистолет, но Фергюссон метким попаданием из штурмовой винтовки опрокинул его на землю. Оставшихся пятерых Веймар накрыл тремя короткими очередями.

– Хорошая валюта – свинец, – сказала довольно Анджелла, опустив автомат.

– Твёрдая, единая для всех стран. Сколько раз мы уже на неё покупки совершали…

Фергюссон подошёл к лежащему торговцу, взял сумку с деньгами и осторожно потрогал его тело носком ботинка.

– Анджелла, а он ещё живой! – крикнул он.

– Ты уверен? – с неподдельным удивлением громко спросила Анджелла. – Этого не может быть! Проверь, может, тебе показалось.

Громыхнула сочная автоматная очередь. На мощёное булыжником полотно моста со звоном посыпались стреляные гильзы.

– Да, ты права, – ответил Фергюссон, перезаряжая винтовку. – Показалось.

– Уберите деньги в «Шеви», – распорядилась Анджелла. – Веймар, у тебя в досье написано, что ты умеешь водить магистральный тягач с полуприцепом. Это правда?

– Абсолютная, – сказал Люк.

– В чём тогда дело? – спросила Анджелла и кивком головы указала на «Фрэйтлайнер». Веймар кивнул и пошёл к тягачу. – Крозье, вы с Фергюссоном поведёте «Мерседесы». Я и Бернски поедем на «Шевроле».

– Есть, командир, – Крозье козырнул и пошёл на противоположный берег.

– Эй, шеф! – Веймар стоял на подножке тягача и, открыв дверь, смотрел в кабину. – У меня маленькая проблема. Тут всё сиденье и вся передняя панель забрызганы кровью и внутренностями. Да ещё и лобовое стекло, которое, кстати, больше похоже на решето.

Фергюссон подошёл к тягачу, ухватился за поручень, подтянулся, встал на подножку рядом с Люком и заглянув в кабину, присвистнул.

– Анджелла, что же это ты так неаккуратно-то, а? – спросил он. – Ну, товарища водителя мы, ясное дело, по реке сплавим. А с машиной что делать? На ней только до первого патруля ехать.

– Пол, не доставай меня, – устало сказала Анджелла. – Если будут проблемы – там, где не пройдут диверсионные подразделения, пройдут деньги. А там, где не пройдут деньги, пройдут очень большие деньги.

– Ну, тогда вопрос закрыт, – сказал Фергюссон. – Наверно, «Шевроле» и «Мерседесы» вперёди пойдут, чтобы тягач в глаза не так сильно бросался.

– Естественно, – сказала Анджелла. – Слушайте все, для тех, кто в танке, я дважды повторять не буду – нет ни настроения, ни желания.

Веймар высунулся из кабины «Фрэйтлайнера», Фергюссон и Крозье подошли к тягачу.

– Сейчас нагрянем к нашим продавцам в штаб-квартиру, – сказала Анджелла.

– Не факт, что там никого не осталось. В любом случае, надёжный источник сообщил, что Альк со своими людьми прибудет туда завтра за заказанным оружием. Следовательно, нам необходимо занять штаб-квартиру сегодня, чтобы окопаться. Поехали.

– Один вопрос, – сказал Крозье. – А где их штаб-квартира?

Анджелла показала gps-навигатор.

– Я в библиотеке на нашего приятеля «жучка» прицепила, – сказала она. – Естественно, он сначала съездил туда и взял людей с товаром, а уж потом приехал сюда. Весь маршрут записан в этом навигаторе. Ещё вопросы будут?

– Анджелла оглядела всю команду. – Тогда поехали.

Небо заволокло свинцовыми тучами, низко нависшими над дорогой и лесом. Где-то далеко раздался раскат грома. Поднялся мощный, порывистый ветер. Позади раздался шум падающей воды, ещё мгновение – и стена дождя догнала и накрыла собой джип. Джиллиан тотчас закрыла окно и посмотрела на Анджеллу. Та сидела за рулём, не шелохнувшись, и продолжала следить за дорогой. Попадающие в кабину крупные капли ливня её ничуть не беспокоили.

– Может, окошко закроешь? – не выдержала, наконец, Бернски.

Анджелла пожала плечами и надавила на клавишу стеклоподъёмника. Тотчас в салоне стало необычайно тихо – дождь, шумевший снаружи, звучал не громче вортековской «восьмёрки».

– А ты что, замёрзла? – спросила Анджелла.

Бернски не ответила. Анджелла хмыкнула, ткнула пальчиком в панель аудиосистемы и выкрутила регулятор громкости до половины.

– Хорошо, что дождь идёт, – сказала она. – Тягач наш помоет, а то там всё лобовое стекло в крови.

– Дождь не только стекло, но и кабину изнутри, и вдобавок Люка помоет, – сказала Джиллиан. – Там такие дыры в стекле, что…

– Это проблемы Веймара, – сказала Анджелла, и в её голосе зазвучала сталь.

В ответ на это Бернски лишь тяжело вздохнула.

Дождь всё хлестал и хлестал по асфальту, барабанил по крыше автомобилей, а в кабине шедшего в хвосте колонны «Фрэйтлайнера» матерился вполголоса мокрый и замёрзший Люк Веймар.

Колонна из «Сабарбена», двух «Мерседесов» и одного тягача медленно проехала по раскисшей грунтовой дороге и остановилась у старого заброшенного склада. Позади склада виднелись какие-то руины и торчащие из груд бетона кирпичные трубы.

– Здесь раньше цементный завод был, – пояснила Анджелла. – А место ребята выбрали со вкусом – посреди поля, никто не подойдёт незамеченным.

– И что будем делать? – спросила Джиллиан.

– Подъедем к складу, а там видно будет, – ответила Анджелла, включая передачу и выкручивая руль.

«Шевроле» отделился от колонны автомобилей и медленно подполз к складу. Тотчас проржавевшие ворота поднялись вверх и на улицу вышли с полтора десятка парней в рабочих спецовках. Анджелла остановила джип, вылезла из кабины и направилась к ним.

– Ты кто такая? – удивился один из «рабочих».

– Меня Альк прислал. Заказ забрать, – ответила Анджелла. – Ему это очень срочно понадобилось.

– А где, твою мать, Фрэнк? – спросил парень.

– Он в тягаче сидит, вместе с водителем, – ответила Анджелла.

– Ладно, заказ ваш на складе лежит, уже всё готово, – сказал «рабочий». – Можете забирать, раз такое дело. Кстати, а где деньги?

– Как это «где»? – искренне удивилась Анджелла. – Естественно, у Фрэнка.

– Хорошо, пойду, потолкую с ним, – сказал парень. – Хорхе! Покажи ей груз!

Один из «рабочих», по-видимому, мексиканец, отделился от группы и, жестом показав Анджелле следовать за ним, скрылся на складе. Парень, который разговаривал с Анджеллой, медленной походкой пошёл к «Фрэйтлайнеру».

– С этим Фрэнком не соскучишься, – недовольно сказал он себе под нос. – Мог хотя бы предупредить.

Анджелла прошла внутрь склада и моментально оценила обстановку. Всё помещение было заставлено до потолка деревянными ящиками. Хорхе провёл Анджеллу в дальний угол склада, где перед запасным выездом стоял потрепанный «Шевроле Каприс» и двое «рабочих» сидели за круглым пластиковым столом, играя в карты. Снаружи что-то хлопнуло, что-то до боли напоминающее выстрел. «Рабочий», шедший к очередному штабелю ящиков, обернулся, чтобы что-то сказать Анджелле, и замер. Звонко щёлкнула отсечка-отражатель, и на пол упала стреляная гильза 45-ого калибра. Тело Хорхе откинуло на ящики. Двое рабочих, игравших в карты, повыскакивали из-за стола. Анджелла обернулась и дважды выстрелила.

Парень, который разговаривал с Анджеллой, всё также недовольно ругаясь себе под нос, подошёл к тягачу и рывком распахнул водительскую дверь.

– А где Фрэнк? – удивился он, увидев сидящего за рулём мокрого Веймара.

– А он пошёл по реке плавать, – ответил Люк и выстрелил в него из своего «Хеклер-Коха».

Громкий хлопок 45-ого калибра переполошил всё осиное гнездо. Началась перестрелка. Автоматными очередями повыбивало стекла «Шевроле». Бернски не осталась в долгу и, вынув из-под косухи два пистолета «Орёл Пустыни» 50-ого калибра, принялась стрелять по торговцам сквозь автомобильные двери. Ей вторили «Штаир» Крозье и «Хеклер Кох» Фергюссона. Веймар с М4 выпрыгнул из тягача, откатился по земле в сторону от «Фрэйтлайнера», и с колена накрыл очередью вход на склад. Оценив серьёзность сложившейся обстановки, торговцы отступили на склад и закрыли ворота. В воздухе повисла гробовая тишина. Веймар медленно поднялся с колена и, пригнувшись, пошёл к складу. Автоматная очередь пробила ржавые ворота и выбила фары тягача. Веймар прыгнул на землю. В это время Крозье и Фергюссон спокойно обошли тягач с другой стороны и подошли к складу с фланга. Со скрипом распахнулась боковая дверца «Шевроле», наружу вылезла Бернски с двумя пистолетами, усыпанная мелкой стеклянной крошкой. Грохнула ещё одна очередь, зашипел радиатор джипа. Из-под «Сабарбена» потекла какая-то струйка.

– Что же это они так патроны не берегут? – спросил подошедший Веймар, помятый и грязный, как спаниель после прогулки.

– А они, вроде как, ими торгуют, – ответил Фергюссон. – У них, вроде как, целый склад патронов. И какой бес тебя дёрнул на работу белый пиджак надеть?

Снова прогремел автомат. Шины зашипели, выпуская воздух. «Шевроле» тотчас сел на широкие ободья.

– Нет, ну это уже свинство, – сказал Веймар. – Может, из РПГ жахнем?

– И что тогда от склада останется? – спросил Фергюссон. – А если у них там взрывчатка? Да тут такой фейерверк будет, что…

Крозье и Бернски молча переглянулись.

– А где Анджелла? – хором спросили они.

Фергюссон ошарашено посмотрел на Веймара. Тотчас внутри склада раздались лязгающие автоматные очереди. Несколько десятков пуль пробили стену склада навылет. Перестрелка длилась от силы полминуты, затем все стихло.

– У них там что, пулемёты есть? – спросил Веймар.

– Пошли, узнаем, – предложил Крозье.

Фергюссон рывком поднял вверх створку ворот. Бернски закрыла рот ладонью. На полу склада лежало в неестественных позах с десяток окровавленных трупов. Страшные сквозные рваные раны вполне подтверждали теорию Веймара о пулемёте. В темноте склада щёлкнул затвор, и на свет вышла Анджелла со своим «Кольтом» в руках.

– Н-да, намусорили мы тут, – сказала она безразличным тоном. – Надо бы до вечера убрать всё это безобразие. И хорошо бы от пострадавших машин избавиться, чтобы сомнения у клиентов не вызывали.

– Когда она говорит «надо бы», это значит «идите и выполняйте», – сказал недовольно Фергюссон. – Сама никогда грязной работой не занимаешься. – Анджелла подняла на него удивлённый взгляд и небрежным жестом убрала мешавшую прядь волос с лица. – Ладно, пошли, всё равно за нас этого никто не сделает.

Фергюссон и Веймар направились к тягачу.

– Слушай, мне это показалось, или ты действительно взяла почти голыми руками два десятка человек с пулемётами? – спросил Виктор, глядя на Анджеллу.

– Тебе ничего не показалось, – совершенно спокойно ответила она, перезаряжая «Кольт». – Вы ведь ничего не видели.

Анджелла убрала пистолет в кобуру, и пошла к «Фрэйтлайнеру» вслед за Веймаром и Фергюссоном.

– А ведь она права, – сказала Бернски Виктору. – Мы ничего не увидели. Всё закончилось ещё до того, как мы вошли…

Виктор посмотрел на Джиллиан, затем – на стоящую у тягача и спорящую о чём-то с Веймаром Анджеллу. Если бы он увидел её с неделю назад, он бы ни за что не поверил, что эта хрупкая красивая брюнетка способна в одиночку расправиться с десятком-другим вооруженным до зубов головорезов.

– А «Шевроле» жалко, – сказала Бернски. – Мне понравилась эта машина.

– Определённо, джип теперь только на металлолом… – сказал Виктор задумчиво. Он всё никак не мог отделаться от терзавшей его мысли: а что же ждёт их завтра?

Ливень всё барабанил по железной крыше склада. Отчасти он помог скрыть следы сегодняшней перестрелки у заброшенного цементного завода. Тягач и «Шевроле» откатили на руины завода, туда, где раньше был какой-то цех. Оба «Мерседеса» закатили на склад, один из них поставили рядом с «Каприсом», чтобы случайно не повредить и не остаться без колёс.

Фергюссон со «Штаиром» в руках сидел у входа на склад и просматривал подъездную дорогу через оптический прицел. Позиция для стрельбы была исключительно выгодная – сам Фергюссон находился в тени, под крышей здания; он был практически невидим на фоне деревянных ящиков, а вот поле перед заводом было как на ладони.

Внутри, сидя за тем самым столом, при свете одиноко висящей под потолком лампочки Бернски и Крозье играли в те самые карты, хозяевам которых они уже вряд ли пригодятся. Веймар долго слонялся по складу без дела, затем куда-то исчез. Вернулся с каменным выражением лица, встал за спиной у Бернски.

– В чём дело, Люк? – спросил Крозье, не отрывая взгляда от карт.

– Там, в «Мерседесе», Анджелла в обнимку с каким-то мужиком спит… – сказал Веймар чуть слышно.

– Не может быть! – воскликнул Крозье.

– Может. Я даже сфотографировал, – Веймар с готовностью протянул Виктору свой мобильник.

Крозье посмотрел на экран телефона. На фотографии была изображена Анджелла, мирно спящая на заднем сиденье «Гелендвагена». Она бережно прижимала к своей роскошной груди бутылку виски «Джонни Уокер».

– Люк! – воскликнул Виктор. – Ёб твою мать! Ты поумнее ничего не смог придумать?

Он протянул мобильник Бернски.

– Виктор, а ты смотри – и вправду с мужиком в обнимку спит! – всплеснула руками Джиллиан и рассмеялась.

– Вот она проснётся – ты ей это покажи! – предложил Виктор, отдавая Веймару телефон.

– А что? И покажу, – сказал Люк невозмутимо.

– Покажи-покажи, – злорадно ухмыльнулся Крозье. – Она тебе таких пиздюлей навтыкает… отчаянный парень.

Раздался звук шагов и на свет вышел Фергюссон с винтовкой в руках.

– Веймар, где тебя черти носят? – строго спросил он. – Ты меня ещё полчаса назад должен был сменить.

– Увлёкся, – коротко ответил Веймар, взял у Фергюссона «Штаир» и пошёл к выходу со склада.

– Не подразделение, а стадо баранов… – тяжело вздохнул Фергюссон, глядя ему вслед. – Ни тебе дисциплины, ни инициативы…

– Может, в покер? – спросил Крозье, кивком головы указав на стол.

Тот пожал плечами, ногой подвинул себе стул и сел рядом.

Веймар подошёл к выходу со склада, оглядел окрестности в оптический прицел. Удостоверившись, что всё в порядке, он сел на пол и достал из кармана бутерброд с хлебом, маслом и красной икрой. Впрочем, после сегодняшних «физических упражнений» эта липкая солёная масса на бутерброд была не очень-то и похожа. В любом случае, если учесть, что он ничего не ел с вечера прошлого дня – это был настоящий пир. Хотелось курить.

Дождь всё лил и лил, казалось, что начался библейский потоп. Дул ветер.

– Дёрнул меня черт сегодня пиджак надеть… – сказал сам себе Веймар.

Он встал, прошёлся, размял затекшие ноги, и хотел было сесть на пол снова, но тут что-то звякнуло у него под ногой. Люк присел на корточки и поднял с пола какой-то стальной цилиндр. Верхушка цилиндра была сильно сплющена, будто оплавилась. Это был Hydrashock – полуоболочечная пуля с экспансивной выемкой и стальным сердечником. Такие боеприпасы сочетают в себе колоссальную останавливающую способность экспансивных и пробивную силу бронебойных патронов. Веймар взял пулю за донышко и посмотрел на её торец.

– Скорее всего, 44-ый магнум, – подумал Веймар.

Внезапно, как будто из ниоткуда, в его голове прозвучал голос Сэма: «440 Кор-бон, как и заказывали…»

Норвегия, Осло, накануне вечером:

Эмма Ричардс собрала лежащие на столе бумаги в папку, встала, взяла папку и сумочку, и вышла из кабинета, захлопнув за собой дверь. В Управлении было тихо – основная масса сотрудников уже разъехалась по домам. Закрыв дверь кабинета на замок, Эмма направилась к лифту.

– Эмма! – окликнул её выбежавший из-за угла мужчина лет 35-ти, одетый в серый деловой костюм. Мужчина этот был среднего роста, достаточно крепкого телосложения, с длинными прямыми пепельно-серыми волосами.

– В чём дело, Отто? – спросила Эмма, остановившись.

– Помнишь дело Ван Вейдена? – спросил он, остановившись рядом с ней. – Ну, там ещё оружие так и не смогли установить, из-за того, что гильзу не нашли?

– Ну-ну, и что? – спросила Ричардс.

– Фоторобот убийцы помнишь? – спросил Отто. – Высокая женщина, тёмные волосы…

– Ну и? – спросила Эмма. Она уже начинала терять терпение.

– Полчаса назад пришла запись из ******а, – сказал Отто. – Тебе надо срочно её увидеть, обещаю – будет интересно.

– Хорошо, пошли, – сказала Эмма, тяжело вздохнув. – Надеюсь, это не займет много времени. У меня планы на вечер.

Они прошли в кабинет Отто и сели перед монитором. Отто несколько раз кликнул мышкой, включил воспроизведение. На экране появилось чёрно-белое изображение.

– Это сняла скрытая камера в одном из ресторанов вчера днем, – пояснил Отто. – Запись не сразу додумались отослать нам. Тут еще разница часовых поясов сказалась, сама понимаешь…

На экране было видно компанию из семи человек. Внезапно в кадре появилась высокая темноволосая женщина в кожаном плаще. Она выхватила пистолет, с быстротой молнии полыхнула серия дульных вспышек.

– «Кольт 1911», 45-ый калибр, – сказал Отто, остановив воспроизведение. – Свинцовые оболочечные пули FMJ, стандартный армейский боеприпас. И представь себе, мы сравнили результаты криминалистического исследования – пули абсолютно идентичны той, которая убила Ван Вейдена. А про полное совпадение фоторобота и описания свидетелей с этой плёнкой я вообще даже и не говорю.

– Значит, киллер на экспорт? – уточнила Ричардс.

Отто кивнул.

– Я говорил со Стоддартом, он хочет, чтобы наша следственная группа завтра же отправлялась в *******, – сказал он.

Эмма вздохнула – планы на вечер все-таки рухнули.

Лежащий на полу перед въездом на склад Веймар встрепенулся и вскинул винтовку. Перед ним стоял Пол Фергюссон.

– Сон на посту карается смертью, – заметил он тоном кладбищенского сторожа.

– Это был тактический маневр, – ответил Люк, сонно позевывая, поднимаясь с пола и отдавая винтовку Фергюссону.

– Это ничего, у нас в команде от таких тактических маневров ты быстро излечишься, – пообещал Фергюссон.

– Неужели? – спросил Веймар с недоверием.

– Гарантирую, – пообещал Фергюссон, повесил винтовку на плечо. – Анджелла отучит, у нее это очень хорошо получается. В крайнем случае – лечение сколиоза методом отправления ритуальных услуг.

– Чего? – удивился Веймар.

– Горбатых могила исправляет, – объяснил ему Фергюссон и поднял створку ворот.

Веймар присвистнул. Пустырь перед складом был покрыт снегом.

– А я думаю: какого в конце октября снега всё нет и нет? – сказал Фергюссон. – А вчера дождь лил, и температура была 5 градусов по Цельсию…

– Ага, а за ночь ударил морозец и превратил дороги в ледяной каток, – сказал Веймар дрогнувшим от холода голосом. – Черт возьми, и ведь дернул меня черт пиджак одеть! Я же уже замерзать начинаю!

– У Анджеллы виски есть – попроси погреться, – сказал Фергюссон.

– Ага, так уж она и даст, – сказал Веймар.

– Да ты не бойся, ей ничто человеческое не чуждо! – усмехнулся Фергюссон злорадно.

Веймар отмахнулся от него и пошёл внутрь склада. Там среди ящиков оружия, Крозье уже цеплял какую-то электронику к внутренним карманам косухи Бернски. На столе стоял ноутбук, Анджелла, в брюках и любимом алом свитере из ангоры, сидела, закинув ногу на ногу, на стуле с бутылкой в руке и попивала маленькими глоточками виски из горлышка.

– Микрофон точно запишет? – спросила она. – Косуха-то из грубой кожи…

– Обязан, – сказал Крозье. – Эти микрофоны японцы под наш спецзаказ делают; я его спиздил, когда меня из М-6 к вам перевели.

– Ну, честно говоря, я догадывалась, что ты его не в «хозтоварах» купил, – сказала Анджелла. – В любом случае, мне нужна запись вашего разговора с Альком. Твой микрофон не подведёт?

– Теоретически – да, практически – хер его знает, – ответил Крозье, настраивая передатчик.

– Спасибо, обнадёжил, – сказала Анджелла, допила остатки виски и поставила пустую бутыль на стол.

– А я только хотел попросить грамм 200 согревающего вовнутрь… – сказал разочарованно Веймар.

– В «Сабарбене» ещё одна бутылка есть, – сказала Анджелла.

– Зашибись! – сказал Веймар. – И что, мне теперь в «Шевроле» придётся лезть? Да я пока туда дойду, от холода околею.

Анджелла внимательно слушала всю его тираду и молчаливо улыбалась, словно какая-нибудь Джоконда. Закончив свою речь, Веймар посмотрел в ее глаза, плюнул и вышел.

– Что-то наш Люк сегодня какой-то особенно нервный, – заметила Бернски, надевая косуху.

– Действительно, к чему бы это? – спросила Анджелла. – Наверное, к дождю.

Она поднялась со стула, надела свой плащ и залезла на заднее сиденье «Гелендвагена».

– Сначала у Люка что-то гормональное, теперь вот – к дождю… – задумчиво произнес Виктор.

– Что ты хочешь сказать? – спросила Бернски.

– Ничего особенного. Просто интересный у нас командир, – сказал Крозье.

– В каком смысле? – спросила Бернски, закладывая в обоймы своих «Орлов» патроны 50-ого калибра.

– В смысле, оригинальный человек, – ответил Крозье, сел за стол и принялся стучать по клавишам ноутбука. – Впервые вижу девушку, которая пьёт виски в таких количествах и при этом ругается матом так, что даже мой инструктор по рукопашному бою позавидовал бы…

Из «Мерседеса» донёсся приглушенный щелчок затвора. Раздался звук шагов и из темноты вышел Веймар в грязной рабочей спецовке и с бутылкой виски в руках. Крозье удивлённо посмотрел на него.

– Люк, ты что, сменил имидж? – осведомился он.

– Блядь, и этот туда же! – воскликнул Веймар недовольно. – Вы с Фергюссоном что, сговорились?

– Поздравляю с обновкой, Люк, – довольно ухмыльнулась Бернски. – Много за неё отдал?

– Тринадцать грамм свинца на скорости 300 м\с, – ответил Веймар и хлопнул себя ладонью по карману чёрных джинсов, из которого весьма неоднозначно торчала рукоятка полуавтоматического «Хеклер-Коха» 45-ого калибра.

Анджелла вылезла из джипа и подошла к столу.

– Как продвигается работа? – спросила она.

– Заканчиваю, – коротко ответил Крозье.

– Хорошо, – кивнула Анджелла. – Люк, позови сюда Фергюссона.

– Я штурмовик, а не холуй, – хмыкнул Веймар.

– Ты что, блядь, оглох? – процедила Анджелла сквозь зубы. – Иди и позови его!

Веймар грязно выругался и ушёл.

– Как я уже сказал – очень оригинальный человек, – произнес Виктор хмуро.

– Всё, я закончил.

– Не взвод, а стадо баранов, – недовольно сказала Анджелла.

На пустырь, с хрустом ломая наст, покрывший дорогу, один за другим выехали четыре джипа «Тойота Land Cruiser 100». Подъехав к складу, они остановились. Раздался гудок клаксона. Створка ворот поднялась, и наружу вышли Виктор Крозье и Джиллиан Бернски. Из одного из джипов вылез мужчина лет 45-ти, с длинными чёрными волнистыми волосами. Одет он был в чёрные кожаные брюки и черный же расстёгнутый кожаный плащ, под которым было видно армейский бронежилет.

– Где Фрэнк? – спросил он звучным тенором.

– За товаром поехал, – ответил Крозье. – Крупная партия прибыла, много людей потребовалось. Меня он за старшего оставил.

Мужчина кивнул.

– Постойте, а мы с Вами раньше не встречались? – спросил он. – Вы случайно не из Польши?

– Я француз, – коротко ответил Крозье. – С Лазурного Берега.

Мужчина уважительно кивнул головой.

– Весьма интересно, – сказал он. – Но я адресовал свой вопрос Вашей спутнице.

– Я из Праги, – ответила Бернски. – Из семьи Альфреда Химмеля.

– Я имел честь познакомиться с ним десять лет назад в Вене, – отметил мужчина. – Скажите, кем вам приходится Альфред Химмель?

– Это мой дядя, – ответила Джиллиан.

Мужчина вновь уважительно кивнул.

– Ну что ж, – сказал он. – Несомненно, Фрэнк поведал Вам о моей скромной персоне. Позвольте представиться! Густав Петер Альк.

Он протянул руку Крозье.

– Виктор Крозье, – сухо представился Виктор, пожимая его ладонь. Рукопожатие Алька было крепким, почти дружеским.

– Джиллиан Бернски, – представилась девушка.

Альк взял её ладонь и почтительно прикоснулся к ней своими губами.

– Теперь, дамы и господа, когда мы знакомы, позвольте перейти к делу.

Альк сухо щёлкнул пальцами, и тотчас из джипов вылезли шестнадцать человек в зимнем камуфляже. Четверо из них достали из багажника одной из «Тойот» большой чёрный дипломат и поднесли Альку. Тот щёлкнул замками, откинул крышку и продемонстрировал Виктору золотые слитки, лежащие в три ряда внутри кейса.

– Виктор, будьте любезны, укажите любой слиток, – попросил Альк.

Виктор провёл пальцем по золотым кирпичам и остановился на крайнем слева. Тотчас двое террористов вынули указанный слиток и тут же, достав полотно для резки металла, распилили его напополам прямо на переднем бампере одного из автомобилей. Альк взял у них половины слитка и продемонстрировал Виктору и Джиллиан однородность поверхности среза. Виктор удовлетворённо кивнул.

– Скажите, дорогой мой Виктор, а можете ли Вы, то есть Ваша фирма, разумеется, поставить мне под заказ то, без чего невозможен ни один взрыв? – спросил как-то уклончиво Альк.

– Радиодетонаторы, часовые механизмы?… – начал было перечислять Крозье, но Альк жестом остановил его.

– Нет, скорее то, что имеет тенденцию взрываться… – всё так же уклончиво произнёс он.

– Тротил, пластид… – Крозье вопросительно посмотрел на террориста.

– Нет, мне на ум приходит несколько иное вещество… – Альк помедлил с ответом, и, выдержав паузу, сказал коротко – Уран.

– Вообще… – замялся Крозье. Такого поворота он не ожидал. – Вообще ничего невозможного нет. Свяжитесь с нами недели через три, мы попытаемся выяснить, насколько возможно удовлетворить вашу просьбу.

– Благодарю Вас, Виктор, – сказал Альк. – А теперь, не угодно ли Вам показать мне мой товар?

– Разумеется, – Крозье сделал приглашающий жест, и втроём они прошли на склад.

Внезапно под ногой Алька что-то звякнуло. Он наклонился и, подняв с пола какой-то предмет, положил его на ладонь и показал Виктору. Это была та самая деформировавшаяся пуля, которую прошлым вечером обнаружил Веймар.

– Так значит, из семьи Альфреда Химмеля? – Альк расплылся в довольной улыбке, будто встретил старого доброго друга.

Крозье уставился на него непонимающим взглядом.

– Анджелла! – громко крикнул террорист. – Знаешь, за что я тебя уважаю? За твой стиль! Ты никогда не повторяешься, и в отличие от остальных своих коллег по цеху, делаешь свою работу красиво! Это большая редкость в наше время, не находишь?

В темноте склада полыхнула дульная вспышка, громко хлопнул 45-ый калибр. Альк оттолкнул Виктора и бросился бежать к машинам. Лежащий на крыше склада Фергюссон сел на колено, вскинул РПГ и выстрелил. Тотчас один из джипов вспыхнул словно свеча. Во все стороны полетели горящие обломки. Из темноты склада выскочил Веймар и открыл огонь из своего пистолета. Один из террористов выхватил «Узи» и веером накрыл вход на склад, Крозье и Бернски попрыгали на землю. Остальные террористы, закрыв спинами своего вожака, бежали к машинам. Фергюссон перезарядил гранатомёт и снова выстрелил. Вторую «Тойоту» подбросило в воздух метра на полтора и опрокинуло на бок. Из пробитого бензобака потекла тонкая струйка бензина, которая тотчас вспыхнула. Альк тем временем благополучно добежал до оставшихся джипов и сел в один из них. Фергюссон вскинул РПГ, но плотный автоматный огонь заставил его пригнуться. Крозье выполз из-за первого взорванного джипа, присел и выстрелил из своего пистолета по джипу Алька. Задняя дверь «Тойоты» покрылась сетью пулевых отверстий. В ответ на него обрушился автоматный огонь. Фергюссон отбросил гранатомёт, схватил «Штаир», боком прокатился по крыше склада, но не успел зацепиться за её край и с воплем рухнул на землю с 5-ти метровой высоты. Тем временем обе «Тойоты», взвыв двигателями, помчались через пустырь, не разбирая дороги.

– Ну что, блядь? – прихрамывая, Фергюссон подошёл к Крозье и Бернски. – Упустили?

– Ублюдок был в бронежилете, – сказал вышедший со склада Веймар, заряжая свой пистолет.

С оглушительным треском, проломив заднюю стену склада, подняв белое облако снежной пыли и взревев восьмицилиндровым двигателем, «Мерседес G500» описал дугу и лихо затормозил у въезда на склад. Фергюссон, Крозье, Веймар и Бернски быстро забрались в машину. Анджелла включила передачу и надавила педаль газа. Джип помчался вслед за «Тойотами».

– Упустим, ой, упустим… – стонал, сидя на переднем сиденье и прижимая к груди свой «Штаир», Фергюссон.

– Не пизди! – не выдержала и крикнула сорвавшимся на визг голосом Анджелла.

Джип выехал на трассу и помчался по обледеневшему асфальту. За окном замелькали покрытые снегом деревья. Впереди шла колонна машин дорожной службы, посыпавшая песком дорожное полотно.

– Зашибись! – по слогам произнёс Крозье и развёл руками.

Анджелла выехала на полосу встречного движения и вдавила в пол педаль акселератора. «Мерседес» вильнул задком, выезжая на скользкую дорогу, и помчался, набирая скорость.

– А откуда такая уверенность, что они поехали именно в этом направлении? – спросил Веймар.

– Пошёл на хер! – хором ответили ему Анджелла и Фергюссон.

– Понятно, – сказал Веймар. – Вопросов больше не имею. Чудесно.

– Иногда мне хочется его пристрелить… – тяжко вздохнула Анджелла.

Обогнав спецмашины дорожной службы, «Мерседес» стал подниматься вверх по перевалу. На скользкой дороге из-за летних шин джип постоянно срывался в занос.

– Может, помедленнее поедем? – молящим тоном спросила сидящая на заднем сиденье между Крозье и Веймаром Бернски.

В этот момент Анджелла вновь вошла в поворот по узкому радиусу и на выходе из него джип снова вильнул кормой. В очередной раз Крозье весом своего тела придавил Джиллиан.

– Да когда же это, наконец, закончится! – прохрипел придавленный своими товарищами к боковой двери Веймар.

– На том свете отдохнёшь, – обнадежила Анджелла.

Внезапно из-за закрытого поворота прямо навстречу «Мерседесу» выскочил чёрный джип «Тойота». Анджелла крутанула рулём, уводя машину от столкновения. Очевидно, водитель «Лэнд-Крузера» не учёл превратности обледеневшего асфальта; джип занесло и он, проломив леерное ограждение, с воем слетел под откос, протаранив по пути пару-тройку невысоких деревьев.

– А говоришь, не туда едем, – сказал Фергюссон Веймару.

– Это еще не все, посмотрите лучше сюда, – Анджелла кивком головы указала на лобовое стекло.

Впереди, метрах в 50-70-ти, ехал чёрный джип. Марку машины было трудно определить из-за снежной пыли, но были отлично видны следы пуль на двери багажника.

Фергюссон опустил стекло, высунулся в окно по пояс и дал короткую очередь по колёсам. «Тойота» вильнула кормой, ответная автоматная очередь выбила заднее стекло и прошила лобовое стекло «Гелендвагена» точно посередине. Крозье посмотрел на Бернски и понял, отчего она так побелела: пули пролетели всего в паре сантиметров над её головой. Из «Лэнд-Крузера» снова выстрелили, на этот раз «Мерседес» лишился левой передней фары.

– Кто-нибудь, ссадите этого сукина сына! – закричала, придя в себя, Бернски.

Фергюссон перезарядил винтовку и снова выстрелил. «Тойота» лишилась правого заднего фонаря и зеркала бокового обзора. Ответом стала очередная автоматная очередь. У «Мерседеса» сорвало крышку капота, из моторного отсека повалил пар. Машина тотчас стала терять скорость. Фергюссон залез в кабину и распахнул дверь. Анджелла остановила джип. Пол выскочил из машины и бросился бежать вдогонку за уезжающей «Тойотой». Пробежав метров двести, он остановился, высадил в небо остатки обоймы и устало пошёл обратно к «Мерседесу».

– Ну что, покатались? – спросил Фергюссон, подойдя к машине.

Анджелла кивнула.

– Радиатор пробит в 5-ти местах, – сказала она. – Машину надо с дороги убирать, а то не поймут.

Фергюссон бросил грустный взгляд на расстрелянный джип и кивнул головой.

Анджелла посмотрела в глаза вылезшему из машины Веймару.

– Чего? – спросил тот.

Не сказав ни слова, Анджелла открыла багажник и принялась выгружать оттуда снаряжение подразделения.

– Сейчас мы этого красавца со склона будем сталкивать, вот чего, – ответил Фергюссон.

Крозье вынул из одной из сумок ноутбук, сел на обочине дороги и включил его. Фергюссон и Веймар уперлись руками в корму «Гелендвагена» и столкнули его под откос. Постепенно набирая скорость, джип, в конце концов, перевернулся на бок и с грохотом скатился в овраг почти у самого подножья перевала.

– Достойный конец рабочего дня, – Веймар удовлетворенно вытер руки о спецовку.

– Нет, ещё не конец, – сказал Крозье. – У меня отчетливый сигнал, они едут на север, северо-запад.

– Не понял… – сказал Веймар.

– А что тут непонятного? – спросил Крозье. – Почему, по-твоему, я стрелял в кузов, а не по колёсам машины Алька?

– Так что…? – спросил, заикаясь, Веймар.

– У него задняя дверь нашпигована радиопередатчиками, – сказал Крозье.

– А почему… – снова начал было Веймар.

– А потому, что кое-кто всё никак не может привыкнуть работать в команде, и вместо того, чтобы заниматься общим делом, фотографирует своего командира в обнимку с бутылкой виски и показывает остальным, – строго сказала Анджелла и протянула Веймару его мобильник. – Твоё?

– Моё, – сухо произнёс Веймар, глядя на свой телефон.

– Ты его на складе на столе забыл, – пояснила Анджелла.

Веймар резким движением выдернул у нее из рук телефон и спрятал в карман.

– Машину надо новую достать, – сказал Фергюссон. – Виктор, глянь карту местности.

Крозье забарабанил пальцами по клавишам ноутбука.

– Через семь километров к трассе примыкает какая-то сельская дорога, судя по всему – особым спросом даже у местных она не пользуется, – сказал он.

– Вот фотографии со спутника. Дорога, очевидно, давным-давно заброшена. Она ведёт к карьеру, оттуда щебень брали, когда эту трассу прокладывали.

– Идеальное место! – сказал восторженно Фергюссон. – Только у клиента должен быть стимул туда повернуть…

Он весьма неоднозначно посмотрел на Анджеллу. Ветер трепал полы её плаща, открывая взорам окружающих пару длинных стройных ног.

– И не надейся, Пол, – сказала Анджелла тихо. – Я своими принципами не поступлюсь.

– А этого от тебя и не требуется, – сказал Фергюссон. – Просто тебе грешно не пользоваться своими природными активами.

Анджелла посмотрела на него волчьим взглядом.

– В конце концов, кто-то только что говорил, что надо заниматься общим делом, а не… – начал, было, Фергюссон, но тотчас осёкся, встретившись взглядом с Анджеллой. – В общем, как займём позиции, мы отзвонимся…

Снег всё падал и падал. Ветер стих, тишина повисла над трассой. Её нарушил благородный рык шестицилиндрового двигателя. Из-за поворота выехал белоснежный внедорожник «Лексус RX300» и неспешно покатил по асфальту. Его водитель, молодой мужчина лет тридцати, имел короткие, темные, зачесанные назад волосы, и одевался по последней моде менеджеров среднего звена. Увидев стоящую на дороге «голосующую» девушку, он невольно нажал на педаль тормоза. И было от чего. Девушка эта имела длинные, прямые, густые, достающие до плеч чёрные волосы, и была одета в чёрный развевающийся кожаный плащ. Обута она была в сапожки всё того же цвета из грубой кожи на высоких каблуках. Мужчина остановил джип рядом с ней и почувствовал, как у него потеет лоб: под плащом девушка носила брюки из черного латекса и свитер из ангоры, плотно облегающие фигуру.

– Привет! – произнесла она нежным контральто, подойдя к машине. – Не подвезёте? Я заплачу.

– Конечно, садись! – сказал водитель.

Анджелла залезла на сиденье, и поправив плащ, закрыла дверцу. «Лексус» медленно тронулся с места.

– Меня зовут Мартин, – представился водитель.

– Анджелла, – коротко ответила девушка.

– Как же ты оказалась одна посреди заснеженной трассы? – спросил Мартин.

– Поехала в командировку, – ответила Анджелла. – На скользкой дороге машину занесло – и в дерево. На мне ни царапины, а авто всмятку.

– Сочувствую, – сказал водитель.

– Не стоит, машина была застрахована, – ответила Анджелла и стала шарить по внутренним карманам плаща. – Проклятье, где же бумажник… так и знала – остался в машине!

– Нехорошо получается, – заметил водитель.

– Послушай, Мартин, – сказала Анджелла, – если у меня нет денег, это не значит, что мне нечем заплатить.

Водитель удивленно посмотрел на неё.

– Ну, ты же не маленький ребёнок… – Анджелла сделала еле заметное движение, и плащ сполз вниз, обнажив изящные тонкие плечи.

Мартин глубоко вдохнул.

– Всё равно мне больше нечего тебе предложить, – сказала Анджелла.

– Хорошо, – ответил водитель.

– Поезжай вон по той дороге, – Анджелла показала на примыкающий к трассе заброшенный выезд с карьера.

Мартин повернул с трассы и остановился на выезде.

– А по-моему, нас и тут никто не потревожит, – сказал он и посмотрел на Анджеллу, раздевая ее глазами.

Анджелла демонстративно накинула плащ на плечи.

– Не упрямься, – сказал Мартин. – Учти, ты сама это предложила.

Он положил ладони ей на плечи и медленно стянул плащ до локтей.

Анджелла не сопротивлялась, она запрокинула голову и закрыла глаза. Мартин поцеловал её в губы, затем повел языком вниз по шее. У Анджеллы участилось дыхание. Мартин освободил ее от плаща, затем осторожно взял и плавно задрал свитер на груди девушки. И замер, несколько опешив. Но не от вида как минимум третьего размера пары мячиков Анджеллы, а от висящей у неё на шее серебряной цепочки с двумя никелированными стальными бирками и винтовочной пулей стандартного натовского калибра. Взяв себя в руки, Мартин резким движением сдернул с нее свитер, и стиснув девушку в объятиях, поцеловал Анджеллу в губы по-французски.

И в этот момент из-за деревьев вышел мужчина средних лет, ростом выше среднего, рывком распахнул водительскую дверь джипа, и за шиворот выволок оттуда хозяина.

– Эй, ты что делаешь! – вскричал Мартин и получив крепкий удар в висок, упал на снег и успокоился.

Анджелла вылезла из «Лексуса», надевая свой свитер. Ей навстречу уже бежали блондинка и двое мужчин.

– Где вы, сукины дети, шляетесь? – процедила она сквозь зубы и накинула на плечи плащ. – Он меня чуть не трахнул!

– Извини, но мы не подумали, что он остановится на въезде и не поедет в карьер, – сказал, подбежав, Фергюссон.

– Значит, кто-то подумал, а кто-то – нет, – Анджелла кивком головы указала на Крозье. Он стоял, еще держа за горло пытающегося вырваться Мартина.

Анджелла расстегнула одну из сумок и вынула оттуда набедренную кобуру, из которой торчал «Кольт 1911» 45-ого калибра. Фергюссон и Веймар принялись загружать вещи в багажник «Лексуса».

– Послушайте, если вам нужна машина – забирайте! – вскричал Мартин. Он уже начал потихоньку понимать – живым его не отпустят.

– Надо же – разрешил! – Бернски рассмеялась и достав из-под косухи пистолет «Орел пустыни» 50-ого калибра, вынула обойму и глянула исподлобья, наблюдая, как у Мартина округляются глаза.

– У меня в бумажнике есть две тысячи, если хотите, возьмите их! – прокричал хозяин «Лексуса».

Анджелла застегнула на поясе ремень с кобурой. Они с Полом многозначительно переглянулись.

– У нас в сумке полтора миллиона, а он нам две тысячи предлагает! – расхохотался Фергюссон.

– Послушайте, у меня жена, дочь, в конце концов! – закричал Мартин. – Дочери всего четыре года! Хотя бы их пожалейте, я ведь всего лишь простой менеджер!

– Послушай, Анджелла, а ведь он по-своему прав, – сказала Бернски. – Он ведь обыкновенный человек, ну сама подумай – что он может сделать?

– Действительно, – внезапно согласилась Анджелла и пошла прочь от Крозье и трепыхавшегося в его руках Мартина. – Что может сделать один человек?

Бернски спрятала оружие под куртку.

– Джилл, знаешь, что может сделать один человек? – спросила ласково Анджелла, посмотрев на Бернски через плечо.

Джиллиан попятилась назад, будто почуяв недоброе.

Анджелла резко развернулась, вскинула руку с зажатым в ней «Кольтом» и нажала на курок. С опушки леса в небо с криком поднялась стая напуганных грохотом выстрела ворон. Мартин лежал на снегу, вокруг его головы расплывалась огромная лужа крови. Лобная кость была пробита насквозь пулей 45-ого калибра, мозгом забрызгало брюки Крозье.

– Вот что может сделать один человек, – тихонько произнесла Анджелла и опустила свою гаубицу. – Оттащите труп в лес и закопайте в снегу. По весне, когда всё растает – может, кому-нибудь повезёт найти этого «подснежника».

Бернски поёжилась.

– Ну и юмор у тебя, шеф! – заметила она.

Крозье, уже привыкший к такой грязной работе, подхватил труп Мартина за плечи и поволок в лес. Фергюссон сломал несколько веток и принялся заметать за ним следы. Анджелла вынула обойму, доложила туда недостающий патрон, и спрятав пистолет в кобуру, нагнулась и подобрала со снега стреляную гильзу.

– И кто тебя додумался Анджеллой назвать? – спросил Веймар.

– Мой отец, – ответила Анджелла. – Он мечтал, что его любимая доченька вырастет настоящим ангелом.

– Да, у твоего старика определенно неординарное чувство юмора, – мрачно усмехнулся Веймар.

Через полчаса из леса вышли Крозье и Фергюссон.

– Готово, – сказал Пол. – Только разве что над могилой не выстрелили, а так – высший класс. Сам бы в ней лежал.

Крозье набрал в ладони снега и принялся оттирать серое вещество Мартина со штанин.

– Извини, Виктор, – сказала Анджелла. – Лес рубят…

– Странный лес – вместо щепок в разные стороны разлетаются мозги… – осторожно заметил Веймар.

Анджелла несколько удивлённо посмотрела на него и не сказав ни слова, залезла в машину.

– Но, по сути, верно подметил, – сказал Веймару Фергюссон, открывая дверь и садясь на заднее сиденье «Лексуса».

Крозье, с ноутбуком в руках, устроился на переднем пассажирском месте.

– Они едут на север, – сказал он. – Я проверил – там километрах в 60-ти есть маленькая деревенька. Но суть не в этом. В 200-ах километрах западнее есть исправительно-трудовая колония. В деревеньке живут заключенные-бесконвойники из этой тюрьмы на правах вольного поселения.

– Да как же я сам не додумался! – сказал Фергюссон. – Лучше места и не найти! Где лучше всего спрятаться банде террористов? Конечно, среди образцовых зеков!

– Сдаётся мне, у них там лежбище, – сказала Анджелла, заводя мотор. – Если повезёт – возьмем их ещё «тепленькими».

Белоснежный «Лексус RX300» сдал назад, развернулся и выехал на трассу.

В кабинете старшего следователя *****ской уголовной полиции Фредерика Форсберга было необычайно шумно. Утром его оккупировала следственная группа из Интерпола. Все суетились, кто-то с кем-то ругался, и только старший следователь Форсберг спокойно пил кофе с булочкой. Ему было 39 лет, из них 15 лет он отдал службе в полиции. Он был худощавого телосложения, достаточно высокий. Отличала старшего следователя походка – Форсберг изрядно прихрамывал, и чтобы скрыть свою хромоту, старался ходить медленным шагом. Хромота эта досталась ему во время проведения одного не очень удачного задержания, вместе с оболочечной пулей 38-ого калибра от особо опасного преступника.

Сквозь шум и вопли, стоящие в кабинете, отчаянно надрываясь, прорезался звук телефонного звонка. Форсберг снял трубку, поднёс её к уху. Сказав несколько слов, он положил трубку на рычаг, поднялся, надел кожаную куртку и пошёл к выходу.

Через полчаса серый седан «Форд Фокус» старшего следователя остановился возле 12-тиэтажного жилого дома. Там уже стояло несколько патрульных машин. Форсберг вошёл в подъезд и поднялся на пятый этаж. Дверь в одну из квартир была распахнута, там стояли несколько человек и что-то обсуждали. Громко щелкал затвором фотоаппарат. Старший следователь приподнял натянутую поперёк входа в квартиру желтую ленту с надписью «Место преступления. Не пересекать», и вошёл в квартиру.

– Привет, Фредерик, – к нему тотчас подошёл мужчина лет 35-ти, среднего роста, достаточно крепкого телосложения, с длинными прямыми пепельно-серыми волосами, одетый в серый деловой костюм.

– Привет, Отто, – Форсберг пожал ему руку. – Что случилось?

– Хорст Дике, гематолог, – ответил Отто. – 37 лет, не женат, детей нет. Работал в «Vereinigten Medizinischen Konzern».

– Кому помешал? – Форсберг недоуменно развёл руками.

– Одна пуля, 45-ый калибр, – продолжал Отто. – Соседи ничего не слышали и не видели. Похоже, наша знакомая поработала…

Зазвонил мобильный телефон. Отто взял трубку. Невидимый собеседник скороговоркой сказал пару фраз и отключился.

– Звонили из лаборатории, – сказал Отто. – Есть результаты экспертизы. Дике убила стандартная оболочечная пуля FMJ 45-ого калибра, как и Марко и Сантино Сальвадоре. Почерк всё тот же.

…На окраине деревеньки, на склоне сопки, находилась заброшенная ферма. От неё остались только один амбар, ржавая водонапорная башня, старый покосившийся сарай, да обветшалый одноэтажный домик из старых, почерневших от времени досок, с прогнившей деревянной крышей. Чёрный джип проехал напрямую через поле и остановился возле домика. Из машины вылезли шестеро и скрылись в доме.

Густав Петер Альк ударом ноги открыл дверь, ведущую в небольшую гостиную. В комнате за небольшим круглым столом сидело четыре человека. Играли в карты и пили пиво. На столе стояло несколько пустых бутылок.

– А где остальные? – удивлённо спросил один из них, оторвавшись от игры и посмотрев в дверной проём. Это был молодой парень лет 25-ти, одет он был, как и остальные, в зимний камуфляж. Отличало его то, что даже при тусклом свете керосиновой лампы он играл в карты, нацепив на нос чёрные очки. Рядом с ним стояла прислоненная к столу снайперская винтовка 338-ого калибра.

– А остальные, друг мой Винсент, не дожили сегодня до полудня, – ответил Альк, еле сдерживаясь. Он подошёл к старому платяному шкафу, рывком открыл дверцу.

– И что теперь? – спросил один из картежников.

– Будем встречать гостей, – ответил Альк, доставая из шкафа пулемёт М-60.

– А почему ты думаешь, что они нас здесь найдут? – спросил Винсент, откупорив очередную бутылку пива.

– Генрих в машине в задней двери передатчик нашел, – ответил Альк, заправляя ленту. – И не один, а семь передатчиков. Так что гости у нас сегодня будут, это я вам гарантирую.

– Так может, возьмём машину, деньги – и дернем отсюда ко всем чертям? – спросил Винсент.

– Нет, мой друг, – ответил Альк и достал из шкафа два пистолета «Глок-21». – Пора разрешить наш с Анджеллой маленький спор. – Он принялся закладывать в обоймы оболочечные армейские пули 45-ого калибра. – Сегодня вечером один из нас поставит в этом споре свинцовую точку.

Винсент ошалело посмотрел на своего босса.

– Густав, а может, не надо? – спросил он испуганно.

– Нет, Винсент, сегодня все решится, – сказал Альк и заткнул пистолеты за ремень брюк. – Слишком много мы пролили крови, пора это остановить…

Сидящий на переднем пассажирском сиденье Крозье подсоединил мобильник к ноутбуку и принялся отбивать дробь пальцами по клавиатуре.

«Лексус» стоял на обочине, в сотне метров впереди к трассе примыкала грунтовая дорога, ведущая к небольшой деревне. Анджелла сидела на переднем сиденье, курила сигару и от нетерпения барабанила пальцами левой руки по рулевому колесу.

– Есть фото со спутника, – наконец сказал Виктор.

Он повернул ноутбук экраном в сторону Анджеллы. На экране в инфракрасном спектре была изображена водонапорная башня, несколько строений и стоящий под открытым небом джип. Рядом с джипом прохаживался неторопливой походкой человек с автоматом АК-74 наперевес.

– Отлично, поехали в гости, – сказала Анджелла довольно, щелчком выбросила в открытое окно недокуренную сигару и завела двигатель «Лексуса».

Джип медленно съехал с обочины и повернул на грунтовку.

Террорист, прогуливающийся с автоматом возле чёрного «Лэнд-Крузера», замер. Ему показалось, будто в сумерках кто-то крадётся вдоль амбара. Террорист напряг зрение, пытаясь хоть что-то разглядеть в наступившей кромешной тьме. Внезапно из-за широкой кормы джипа, совершенно не прячась, вышел Виктор Крозье и всадил солидных размеров кинжал в левую часть груди часового, точно между ребер. Тот захрипел и стал оседать на землю. Виктор зажал ему рот ладонью, подхватил под руки, осторожно положил на снег и выдернул кинжал из груди. От амбара отделилась едва заметная тень и, пригнувшись, рысью пробежала по снегу к джипу. Присевший возле покойника Виктор поднял голову и увидел что это Пол Фергюссон. Тот оценивающе оглядел работу Крозье и довольно кивнул. Виктор обтёр лезвие кинжала о камуфляж часового и спрятал клинок в ножны на боку.

– Хорошо сделал, чисто, без помарок, – чуть слышно похвалил его Фергюссон. – Как на экзамене. Ладно, давай этот несчастный трупик под машину закантуем, чтобы всем своим видом прохожих не смущал.

Они взяли труп за ноги и запихали его под «Тойоту». Напоследок Фергюссон ногой раскидал в разные стороны окровавленные комья снега, чтобы не бросались в глаза черные пятна крови на белом фоне.

Веймар осторожно приоткрыл створку ворот и заглянул в сарай. Сарай был пуст. Веймар осторожно прошёл внутрь. В кромешной темноте слабо блеснул никелированный кожух затвора, раздался щелчок и в грудь Люка уперся ствол «Орла пустыни» 50-ого калибра.

– Ты опоздал, – прошептала Бернски и опустила оружие. – Здесь никого нет, я проверила.

– Значит, это судьба. Ты ведь знаешь, я к тебе неравнодушен… – Веймар выпустил винтовку М4 из рук, она тихо звякнула, ударившись о деревянный пол сарая. Бернски убрала пистолет и, расстегнув, скинула с плеч косуху. Веймар обнял её – она кротко заглянула в его глаза – и вдвоём они медленно опустились на землю…

Крозье, пригнувшись, перебежал открытое место от джипа до дома и встал в тени козырька над крыльцом. Мелькнула чёрная тень, тотчас рядом раздался хлопок – будто огромная птица хлопнула крыльями, но больше всего звук напоминал хлопок паруса на ветру. Крозье обернулся и увидел поднимающуюся с колена Анджеллу. Она выпрямилась, небрежным жестом расправила полу плаща и подойдя к Виктору, выглянула из-за угла.

– Крозье, ты когда-нибудь слышал про живые лестницы? – спросила она тихо.

– Да было дело, – прошептал Крозье.

– Тогда встань на четвереньки у вон того окна, – Анджелла показала на противоположный угол дома. По всей стене дома находилось три окна, и именно в дальнем окне свет не горел. Крозье пригнулся, прополз под освещёнными окнами, и замер как раз под тёмным. Тотчас из-за джипа выбежал Фергюссон со «Штаиром» наперевес, подпрыгнул, ногами оттолкнулся от спины Виктора и со звоном выбил своим телом стекло. Раздался топот ног, кто-то отчаянно заматерился. Тотчас грохнула короткая очередь «Штаира». Ей ответил пулемёт. Несколько очередей выбили оставшиеся окна, наружу полетели осколки стекла и куски деревянных стен. Внезапно всё стихло. Раздался щелчок затвора пулемёта. Зазвенела упавшая на пол пустая лента. Тотчас снова разразилась отчаянной тирадой штурмовая винтовка Фергюссона. Ей в ответ хлопнул 45-ый калибр. Распахнулась входная дверь, и на крыльцо выскочил человек в камуфляже. Анджелла развернулась и выхватила свой «Кольт». Дуло пистолета оказалось в метре от лица террориста. Грохнул выстрел, голова человека брызнула кровью и осколками пробитой кости. Анджелла оттолкнула от себя падающий труп и спрятав пистолет в кобуру, посмотрела на только что подползшего к её ногам Крозье. Виктор встал, отряхнулся и вынул пистолет.

– Какие будут предложения? – спросил он.

Коротко грохнула очередь «Штаира». Ей вновь ответили 45-ым калибром. Бой затягивался.

– Первое правило руководства… – Анджелла изящным жестом выдернула из-за спины два пистолета «Орёл пустыни» 440-ого калибра и поставила на боевой взвод. Руку профессионала выдавало то, что пистолеты были выкрашены в матово-чёрный цвет – такое покрытие не бликует на свету. Виктору сразу бросились в глаза торчащие из рукояток на добрых 50 мм обоймы увеличенной ёмкости и ребристые 100-миллиметровые дульные компенсаторы отдачи прямоугольного сечения.

– Если вы хотите, чтобы работа была сделана – делайте её сами! – закончила свою мысль Анджелла и вошла в дом.

Раздались две коротких оглушительных очереди – словно кто-то бил отбойным молотком по железнодорожной рельсе. Десяток пуль крупного калибра, вырвав из стены пару досок, со свистом прошили бок стоящей возле дома «Тойоты». Брызнуло битое стекло, кузов покрылся сеткой пулевых отверстий. В ответ сухо хлопнул 45-ый калибр. С хрустом, проломив остатки уцелевшей стены, из комнаты вылетел Густав Петер Альк с двумя пистолетами «Глок 21», кубарем покатился по заснеженной смерзшейся земле. Виктор вскинул пистолет и выстрелил. В ответ на него обрушился шквал оболочечных армейских пуль. Альк отполз за джип, вскочил на ноги и бросился бежать. По снегу за ним потянулись чёрные окровавленные следы. Крозье бросился вдогонку. Выскочивший из дома террорист вскинул АК-74 и выстрелил. Виктор отпрыгнул за джип. Автомат снова выдал короткую очередь. Крозье высунулся из-за кормы «Тойоты» и выстрелил навскидку.

Ноги словно налились свинцом. Идти с каждым шагом становилось всё труднее и труднее. Дойдя до водонапорной башни, Альк ухватился за стальную опору и некоторое время стоял, глубоко дыша, собираясь с силами. Болел прошитый полуоболочечными пулями насквозь бок. Низ живота был весь залит кровью. Альк осторожно поддел кончиками пальцев торчащий меж рёбер стальной цилиндр и резким движением выдернул его из тела. Вершина цилиндра была сильно сплющена от удара о кевларовый бронежилет, но пуля всё равно достала плоть. Это была полуоболочечная пуля с экспансивной выемкой и стальным сердечником. Альк выбросил цилиндр, оттолкнулся от опоры и хромая, побрёл через поле к лесу. Позади гремели выстрелы – возле дома всё ещё шёл бой.

Альк отошёл от водонапорной башни метров на двадцать, когда почувствовал, что кто-то пристально смотрит ему вслед.

– Эти патроны обладают не только пробивающей способностью, но и останавливающим действием стандартных полицейских боеприпасов. С такими ранами трансформация уже невозможна, – раздался глубокий женственный голос у него за спиной. – Рада видеть тебя, Густав.

Альк обернулся. Она стояла у водонапорной башни и перезаряжала свое оружие.

– Сожалею,… что не могу… ответить тебе тем же, Анджелла… – произнес, тяжело дыша, террорист.

– Сколько лет мы вместе? – спросила Анджелла. – Девятнадцать, двадцать? Да, двадцать лет. Надо же, как время летит!

Крозье медленно вышел с другой стороны водонапорной башни и замер. Анджелла стояла метрах в пяти впереди и правее от него. Всё её внимание было сосредоточено на Альке, Виктора она не замечала.

– Может, хватит… издеваться, покончим с этим? – спросил Альк. Его голос сполз на хрип. Террорист харкнул кровью на снег и вытер рукавом губы.

– Пожалуй, ты прав, – Анджелла взвела оружие и медленно подняла один из пистолетов в вытянутой руке.

– Я льщу себя надеждой, что имя моё изгладится в сердцах людей. Но сохранится о нём добрая память в твоём сердце… – прохрипел террорист, медленно заваливаясь назад. Анджелла надавила на спуск.

Длинная очередь разорвала воздух. Пистолет-пулемет полыхнул рваной полуметровой дульной вспышкой. Алька швырнуло на снег и протащило несколько метров по замерзшей земле. Анджелла опустила оружие, вынула пустую обойму и направилась к телу террориста. Крозье осторожно двинулся вслед за нею. Анджелла зарядила пистолет-пулемет и присела на корточки рядом с залитым кровью трупом Алька. Почему-то Крозье сразу вспомнил с десяток весьма дурных американских фильмов про всевозможных зомби, имеющих отвратительную привычку оживать в самый неподходящий момент.

Анджелла сидела не шелохнувшись. Альк не торопился оживать.

– Эй… – Крозье тихонько позвал свою начальницу.

Она не отреагировала.

– Анджелла… – Крозье подошел к ней и уже хотел было тронуть ее за плечо.

– Что? – спросила Анджелла чуть слышно.

– С тобой все в порядке? – спросил Крозье осторожно. – Может, ты ранена?

Она не отвечала.

«Может, не услышала?» – подумал Крозье.

– Я скорблю, – внезапно тихо произнесла девушка. – Мой враг мертв.

За их спинами прогремела очередная автоматная очередь. В ответ коротко ответил «Штаир». После чего воцарилась тишина. Бой был окончен.

– После опьянения победой я чувствую великую утрату: мой враг, мой враг мертв! Даже потерю друга оплакиваем мы не так глубоко и от того громче, – произнесла девушка всё также тихо, но вместе с тем торжественно, и кончиками пальцев закрыла безжизненные веки Алька. – Дай сюда свой пистолет.

– Зачем? – удивился Крозье.

Анджелла без слов вырвала «Орел Пустыни» из его рук и разрядила оставшийся боезапас в воздух, затем вынула из кармана брюк платок, обтерла пистолет и вложила оружие в руку Алька.

– Пусть видят, что он погиб как настоящий солдат, – сказала она, поднимаясь. – Ну что, пора заканчивать с этой тусовкой?

Крозье кивнул. Анджелла вынула из кобуры на поясе «Файв Севен» и протянула Виктору. Тот взял пистолет, оттянул кожух затвора, дослал патрон в патронник и удовлетворенно хмыкнул. Вдвоём они направились обратно к домику.

Люк Веймар и Джиллиан Бернски были целиком поглощены друг другом, гремящие снаружи выстрелы их совершенно не интересовали. Они не обратили внимания ни на распахнувшуюся дверь, ни на силуэт в черном плаще, возникший на пороге.

– К-хм, – сказал, наконец, силуэт нежным женским голосом. – Я, конечно, понимаю, что с нашей работой можно затрахаться, но не на рабочем же месте!

Тотчас все стоны, доносящиеся из глубины сарая, стихли. Снаружи раздался хохот Крозье.

– Хватит ржать, конь, – одёрнула его Анджелла, еле сдерживая смех.

Раздалось шуршание одежды. Из темноты выплыл недовольный Веймар. Он застегнул джинсы, натянул поверх пиджака спецовку и огляделся по сторонам. Анджелла небрежно бросила ему в руки винтовку М4.

– Это называется «заходи и бери голыми руками», – сказала она сердито. – Мне, по-хорошему, за это пристрелить надо вас обоих.

– Зачем же так круто? – спросил Веймар.

– У меня во взводе никто ошибок не повторяет. Теперь понял, почему? – спросила Анджелла строго, глянув исподлобья на Веймара.

Тот понуро кивнул. Из темноты вышла Бернски, надевая на ходу косуху.

– Так, Люк тебя оттрахал, теперь моя очередь, – сказала Анджелла.

Снаружи Крозье застонал в очередном приступе хохота. Бернски хотела сказать что-то в своё оправдание.

– Нет, я не могу на них смотреть! – сдерживая смех, Анджелла закрыла рот ладонью. – Виктор, ты только посмотри на них!

Крозье заглянул в сарай, для большего комического эффекта демонстративно высветив фонарем силуэты сослуживцев, и понял, что именно так насмешило Анджеллу. Очевидно, сарай долго и упорно служил своим хозяевам складом сена. Со временем сено благополучно сгнило, так как крыша этого строения явно требовала капитального ремонта. В нем и вымазались с ног до головы в порыве страсти Люк Веймар и Джиллиан Бернски.

– Фетишисты грёбаные, – усмехнулась Анджелла. – Извращенцы – добавила она, произнеся это с заметным наслаждением.

Крозье вновь залился смехом.

– Ну-ну, а сама-то… – Бернски обиженно показала пальцем на чёрные глянцевые брюки Анджеллы.

– Мне по статусу положено, – отрезала Анджелла.

– Как и подчиненных трахать, – вставил своё слово Крозье.

– Обязательно, как же без этого, – сказала Анджелла. – А где друг наш Пол?

Она обернулась и увидела, как Фергюссон, достав откуда-то трёхметровый резиновый шланг и канистру на 20 литров, сливает топливо из бака «Тойоты».

– Вот за что я его уважаю, так это за его хозяйственность, – сказала Анджелла, скрестив руки на груди и прислонившись спиной к стене сарая. – Если где-то можно что-то спиздить – он мимо не пройдет.

Она подошла к машине. Некоторое время Анджелла стояла и наблюдала за манипуляциями Фергюссона.

– А где хозяин машины? – спросила она наконец.

В ответ Фергюссон оторвался от своего занятия, глянул на Анджеллу снизу вверх и молча потрогал рукой торчащую из-под джипа ногу. Анджелла понимающе кивнула.

– Ему машина уже не нужна. В морг его и так отвезут, – заверил Фергюссон, сцеживая бензин из шланга в канистру.

Подошедший Веймар принялся ругаться вполголоса и стряхивать с себя клочья налипшего перегнившего сена.

– Люк, ты что, на войне побывал? – удивился Фергюссон.

– Sex – ist ein Schlacht, Liebe – ist Krieg[3], – с наслаждением прошипела Анджелла.

Стоящий возле сарая Крозье пытался сдержать смех, зажав рот ладонью, но в конце концов взорвался хохотом.

– Абсолютно не смешно, – сказал Веймар. – И потом, ты ещё Джилл не видел.

Фергюссон обернулся и посмотрел на Бернски. Она пыталась достать клочок сгнившего сена из-за шиворота.

– Люк, ну ты гигант, – уважительно-насмешливо сказал Фергюссон и многозначительно цокнул языком.

Анджелла развернулась, обошла джип и направилась к дому.

– Я там уже всё проверил! – крикнул ей вслед Фергюссон.

– Я вижу! – крикнула Анджелла в ответ, переступая через труп террориста с автоматом в руках, лежащий в паре метров от проломленной стены.

Внезапно грохнул выстрел, пуля со звоном пробила бок «Тойоты». Фергюссон отпрыгнул в сторону, упал на землю и отполз за машину. Веймар пригнулся и отбежал за угол сарая. Грохнул второй выстрел, пуля пробила навылет боковые двери джипа. Присевший за «Тойотой» Фергюссон медленно пополз вдоль машины. Анджелла вышла из дома, тотчас трассирующая пуля взбила огромный фонтан снега возле её ноги. Она бросилась на землю, подползла к джипу и села, опираясь спиной на левое переднее крыло автомобиля, пытаясь спрятаться за двигателем. Грохнул ещё один выстрел, пуля со звоном пробила крышку моторного отсека и вылетела через левое переднее крыло. Анджелла коротко вскрикнула от боли. Тотчас ещё один ярко-белый трассер перечеркнул воздух. Сидящий у заднего левого колеса джипа Фергюссон увидел брызнувший из груди Анджеллы фонтанчик крови.

– С крыши стреляют! – заорал он благим матом. – Ну, чего вы застыли?

Снова прогремела винтовка. Пуля прошила правую ключицу Анджеллы.

Веймар вскинул винтовку, вбежал в сарай. Сквозь щели между досками он разглядел темный силуэт, сидящий на крыше с винтовкой в руках. Веймар вскинул «Эмку».

Снова раздался выстрел. Анджелла стала медленно оседать на снег. В сарае длинной очередью закричала винтовка. Террорист спрыгнул с крыши и встретился лицом к лицу с Виктором Крозье. Тот вскинул руку и практически в упор разрядил всю обойму 20-ти зарядного пистолета в лицо Винсенту. Тот рухнул на землю, рядом с ним упала винтовка 338-ого калибра.

Веймар, Крозье и Бернски подбежали к джипу. Фергюссон осторожно поднял Анджеллу на руки и стянул с неё плащ. На том месте, где она лежала, расплывалась по снегу огромная лужа крови. Анджелла была без сознания.

– Джилл, беги вперед, заводи «Лексус»! – сказал он. – Крозье, прикроешь нас. – С этими словами он подстелил плащ под Анджеллу. – Веймар, хватай за концы, понесём её до машины.

Люк ухватился за край плаща и понял, отчего на складе Анджелла жаловалась на вес своей обновки – плащ был на кевларовой основе и по твердости материала не уступал армейскому бронежилету. Вдвоём с Фергюссоном они осторожно подняли своего командира на импровизированных носилках и рысью побежали через поле.

– Да не тряси так, Люк! – взмолился Фергюссон, перешагивая через занесенные снегом кочки. – Только бы донести, только бы донести…

Впереди мелькнула пара огней. По грунтовой дороге, протянувшейся вдоль поля, навстречу солдатам выехал белый «Лексус RX300». Джип остановился поперек колеи, из машины выскочила Джиллиан Бернски и распахнула правую заднюю боковую дверь. Фергюссон и Веймар подняли плащ и плавно положили Анджеллу на сиденье, Крозье сел за руль. Веймар залез в кабину, а Джиллиан и Фергюссон запрыгнули в багажник. Пол перегнулся через спинку и осторожно прижал тело Анджеллы к сиденью.

– Всё, можно ехать! – крикнул он. – Эх, блядь, канистру с бензином у «Лэнд-Крузера» забыли…

Небольшая деревушка, раскинувшаяся между двух сопок, уже засыпала. Постепенно, один за другим, гасли окна в домах. В это время спустившийся с одной из сопок «Лексус» остановился у первого попавшегося дома. Водитель выскочил из машины и подбежав к крыльцу, забарабанил кулаком в дверь. Через некоторое время дверь открылась и на пороге дома появился мужчина лет 50-ти, небритый, в каких-то вылинявших рваных штанах.

– Ты доктор? – с ходу спросил Крозье.

– Нет, – ответил мужчина, обмозговав вопрос.

– А где доктор? – спросил Крозье. И, немного подумав, добавил. – Отведешь – на бутылку дам, здоровье поправить…

Глаза мужчины вспыхнули огнём энтузиазма, он исчез в доме и через пару минут выскочил на улице в сапогах, шапке, натягивая на себя какой-то рваный полушубок.

– За мной! – коротко приказал он, и повел Крозье через деревню. «Лексус» тронулся с места и медленно покатил вслед за ними.

«Проводник» остановился, наконец, возле дома, стоящего на отшибе, и принялся бить ногой в дверь.

– Гельмут! – заорал он на всю деревню. – Я к тебе гостей привел!

Сказав это, он повернулся и протянул пятерню. Крозье матернулся и порывшись в карманах, протянул ему две мятых сотенных банкноты.

«Проводник» довольно кивнул, схватил деньги и побежал к себе домой. В это время дверь открылась, и на пороге появился достаточно тучный лысый субъект в пижаме и тапочках.

– Ты доктор? – сходу выпалил Крозье.

– Я, а в чем, собственно, дело? – спросил субъект.

– Заносите! – крикнул Крозье сидящим в джипе. Затем, повернувшись к врачу, сунул ему в руку ворох банкнот. – Пациент у нас. Тяжёлый.

Мимо них, оттеснив врача из дверного проёма, Веймар и Фергюссон пронесли на плаще истекающую кровью Анджеллу.

– Куда можно положить? – спросил Фергюссон, зайдя в дом.

– В гостиной диван есть, – сказал доктор. – Подождите, я хоть скатерть подстелю, чтобы кровью не залить…

Крозье прошёл вслед за врачом в дом. Бернски осталась сидеть в машине. Через некоторое время Крозье и Веймар вышли на крыльцо. Виктор сел на корточки, закурил. Джиллиан вылезла из машины и подошла к ним.

– А где Фергюссон? – спросила она.

– Ассистирует, – коротко ответил Веймар. – Виктор, поделись сигареткой.

Крозье без слов протянул ему всю пачку. Веймар сунул сигарету в зубы, и некоторое время сидел и смотрел невидящим взглядом перед собой. В конце концов, Крозье не вытерпел и поднес к кончику его сигареты огонёк зажигалки.

– Неужели всё? – спросила, наконец, Бернски.

– Ничего с этой дохлятиной не случится. Оклемается к утру, – процедил сквозь зубы Виктор.

Дверь открылась, и на пороге появился Фергюссон с окровавленными руками.

– Виктор, там, в машине, виски был, принеси – я хоть руки ополосну, – сказал он, и посмотрев на Веймара, добавил. – А тебя, козла, я и просить не стану.

Крозье встал и пошел к машине.

– А что я сделал? – спросил Веймар.

– Ничего ты не сделал! – заорал на него Фергюссон. – Ничего! И в этом вся проблема! Надо было крышу проверить, а ты вместо этого Джилл трахать взялся! И ты тоже хороша! – Он посмотрел в глаза отшатнувшейся Бернски. – Вам лишь бы поебаться, а на работу вы плевать хотели с огромной колокольни! Понимаю, работа грязная, но кто-то же должен её делать. А еще Анджеллу осуждаете. Да она одна сегодня сделала больше, чем мы все, вместе взятые.

Подошел Крозье, отвинтил пробку с горлышка бутылки. Фергюссон подставил ладони. Зажурчала струйка виски.

– Врач говорит, много крови потеряла, – сказал Фергюссон, умывая руки.

– Это и так ясно, – хмыкнул Крозье.

– Говорит, всё безнадежно – до рассвета она не дотянет, – сказал Фергюссон.

– Пиздит, как дышит, – он вытер руки о штаны. – Ладно, пойду в дом. Завтра с утра пораньше надо будет свалить отсюда. Приготовьте машину и можете отдыхать.

Гельмут Райерсон когда-то давно служил и по профессии был военным хирургом. Он знал, какое оружие способно оставить такие раны, и также твердо знал, что этой молодой, красивой женщине, лежащей на диване в его гостиной, уже не суждено увидеть рассвет. Но он был врачом и не мог оставить даже безнадежного пациента наедине со своим горем. Райерсон встал, прошел на кухню, вынул из холодильника бутылку пива, вернулся в гостиную и сел на кушетку у окна. Его несколько насторожил тот факт, что один из товарищей этой женщины, помогавший вынимать из ее тела пули и зашивать раны, завернул что-то в её плащ, перед тем как уйти спать.

Наконец любопытство взяло верх, и Гельмут встал с кушетки, подошел к дивану. Плащ лежал свернутый на стоящей у подлокотника тумбочке. Врач откинул рукав плаща и увидел лежащую под ним початую бутылку виски. Пожав плечами, Райерсон вернулся и лег на кушетку несколько разочарованным. В конце концов, его сморил сон.

За окном медленно загорался рассвет. Гельмут Райерсон привык вставать рано – эту привычку он принес с собой из армии на гражданку. И в это утро он не изменил ей. С наслаждением потянувшись, он приподнялся на локтях и оглядел гостиную. Первое, что бросилось ему в глаза – на диване лежала скомканная окровавленная скатерть, раненой женщины нигде не было.

– А что, труп уже вынесли? – спросил Райерсон, услышав шорох позади себя.

– Вот суки, такую вещь испортили… – раздался нежный женский голос.

Гельмут Райерсон почувствовал, как у него холодеет внутри. Он медленно повернулся на бок и застыл словно статуя.

Женщина, которая должна была умереть этой ночью – как ни в чем ни бывало, стояла у окна и разглядывала, держа на вытянутых руках, свой простреленный плащ.

Доктор сел на кровать и удивленно уставился на женщину. Анджелла, не обратив на него ни малейшего внимания, бросила плащ на пол, взяла с тумбочки пояс с парой кофров и подсумками для магазинов, застегнула его на талии, проверила свой арсенал, подобрала с пола простреленное полотнище, и перекинув его через руку, вышла из дому. Гельмут проводил её всё тем же обалдевшим взглядом. Поначалу ему казалось, что ночной визит странных гостей и тяжело раненная пациентка ему приснились, но он отмел это предположение, когда скользнул взглядом по спине девушки и увидел прошитый пулями свитер с пятнами засохшей крови. Доктор перевел взгляд с хлопнувшей в проеме двери на стоящую на тумбочке бутылку виски. Некоторое время он сидел на кушетке, потом вскочил, схватил бутылку, сорвал пробку, и присосался к горлышку.

Широкими шагами Анджелла вышла из дому, сошла с крыльца и привычным движением накинула на плечи плащ. Из-за угла вышел заспанный зевающий Крозье. Увидев Анджеллу, он остановился на месте, слегка опешив.

– Привет, Виктор, – сказала Анджелла. – Ну, что там у нас нового?

– Машина готова, – ответил Крозье. – Фергюссон пошел… ну, в общем,… удобства искать. Джилл и Люк в джипе спят.

– Тьфу, черт бы их побрал, прямо как кролики, – сказала Анджелла, рассердившись. – Им что, вчерашнего мало было?

– Их вчера ещё и Фергюссон трахал. Не в прямом, конечно, смысле, но тоже весьма поучительно, – сказал Крозье и протянул Анджелле её пистолет. – Возьми, всё равно обойма уже пустая.

Анджелла отрицательно покачала головой, сунула руку за спину и протянула ему полную обойму.

– Вот подберем тебе новую игрушку – тогда вернешь, – сказала она. – И куда, кстати, делся мой виски?

Крозье зарядил пистолет и заткнул его за ремень.

– В доме остался, наверное, – предположил он.

Анджелла резко развернулась, взбежала на крыльцо, рывком открыла дверь и вошла в дом. Виктор проследовал за ней.

На тумбочке в гостиной стояла уже пустая бутылка виски. Гельмут Райерсон стоял перед окном точно так же, как Анджелла с пятнадцать минут назад. Его глаза уже потихоньку начали заволакиваться хмельной пеленой. Обернувшись на скрип двери, он увидел вошедших Анджеллу и Виктора.

– А виски этот козёл уже выжрал… – догадался Крозье, увидев пустую бутылку.

Анджелла достала из кармана брюк портсигар красного дерева, откинула крышку, сунула в зубы тонкую длинную торпеду и задумчиво пожевала её кончик.

– Объясните мне, как такое возможно? – спросил заплетающимся языком Райерсон. – Ведь это противоестественно! Такие раны не могут заживать так быстро!

– Ты прав, – согласилась Анджелла и подошла к нему вплотную. – Знаешь, в чём тут дело? – спросила она вкрадчиво.

Райерсон хотел что-то сказать, но раздался громкий щелчок, за ним последовал какой-то хлюпающий звук. Доктор стал медленно оседать на пол. Анджелла с хрустом выдернула что-то торчащее между ребер врача и вытерла окровавленное лезвие об одежду упавшего на пол трупа. По полу стало медленно расплываться кровавое пятно. Крозье шокировано посмотрел на свою начальницу. Из торца портсигара торчало широкое 10-ти сантиметровое лезвие. Анджелла уперла его в стену и надавила обеими руками. Громко щелкнув, лезвие плавно вошло обратно в портсигар. Прикурив зажатую в зубах торпеду, Анджелла с наслаждением затянулась, любуясь результатом своей работы.

– «Французский портсигар», – пояснила она, убирая портсигар обратно в карман. – Просто приставляешь к телу клиента и нажимаешь на крышку – пружина усилием в 40 фунтов сделает всё остальное за тебя. Главное – попасть точно между ребер.

– С каждым днем ты меня поражаешь всё больше и больше, – сказал Крозье.

– Марко Сальвадоре ещё можно понять – бандит законченный, наркоторговец; впрочем, как и его племянник. Но это ведь – доктор! Представитель гуманной профессии! А ты ему – лезвие под ребра…

– Он – доктор, я – палач, каждому – своё, – отрешенно сказала Анджелла. – Ладно, надо убираться отсюда, пока по нашу душу не явились.

На улице у крыльца уже стоял, пританцовывая, Пол Фергюссон.

– А, вот вы где! – сказал он обрадовано, увидев Анджеллу и Виктора. – Всё готово, можно ехать.

– Нашел удобства? – спросила Анджелла.

– А? – не понял Фергюссон. – А-а! Да не, куда там. Единственные удобства – за домом – Веймар оккупировал, стоит, льёт на стену. Фашист проклятый.

– А ты что? – спросил Крозье.

– А я с ним после вчерашнего на одном гектаре не… короче, покурить не встану, – ответил Фергюссон. – Всю команду подставили, сучата…

Махнув рукой, он поднял с земли лежащую у крыльца картонную коробку. Звякнули стеклянные бутылки. Фергюссон развернулся и направился к стоящему за углом джипу.

– Ты что, опять что-то спиздил? – спросил Крозье с оттенком удивления в голосе.

– В армии нет слова «спиздил», есть слово «проебал»! – ехидным тоном поправил его весьма довольный собой Фергюссон, направившись к автомобилю. – У доктора-покойничка на кухне стояло добро – вот, будем считать, что он его проебал!

Фергюссон скрылся за углом.

– Интересно, нашу машину в розыск уже объявили? – спросила Анджелла.

– Не знаю, – сказал Крозье. – Разве что родные о пропаже заявили. А пропавшим считается человек, потерянный минимум на трое суток…

– Или кто-то наш «подснежник» сорвал… – заметила Анджелла.

Отто ван Риберг проработал в Интерполе 12 лет. За эти годы он набрал более чем достаточно профессионального опыта. Он знал, что существует два способа ведения слежки – скрытый и явный. Явный способ заключался в том, чтобы дать жертве увидеть, что она под колпаком, и просто ждать, когда у нее со временем сдадут нервы. Ну а скрытое наблюдение велось тайно от жертвы, соответственно.

Выйдя из здания Управления Уголовной полиции, Отто ван Риберг направился вдоль по улице. Не пройдя и сотни метров, он понял – за ним следят. Два человека шли позади метрах в пяти. Недолго думая, ван Риберг завернул в ближайший магазин. Им оказалась лавка скобяных изделий. Минут двадцать Отто изучал содержимое прилавков. Наконец в магазин зашёл один из тех, что следили за ним. Второй остался на улице. Через стеклянную витрину Отто увидел, как тот прошел мимо магазина, купил с лотка свежую газету, и сев на лавке, принялся читать её.

Ван Риберг вышел из магазина и направился к станции метро. Про себя он отметил, что следом за ним пошел лишь тот, кто сидел на лавке. Спустившись в подземку, Отто первым делом направился в мужской туалет. Он занял одну из кабинок, но дверь запирать не стал, а оставил чуть приоткрытой. Через небольшую щель он увидел, как его «эскорт» вошел в туалет и присел на корточки, определяя, в какой кабинке находится ван Риберг. Когда ему это удалось, он сунул руку в карман плаща и вынул небольшой девятимиллиметровый «Вальтер ППК» с глушителем. И в этот момент ван Риберг выскочил из кабинки и ударом ноги в голову сбил на пол убийцу. Затем вынул платок, обернул им рукоятку пистолета, ухватился поудобнее, прицелился и выстрелил в висок преследователя. Пистолет чуть слышно щелкнул, звякнула стреляная гильза, и на пол брызнула кровь. Вложив «Вальтер» в руку покойника, Отто ван Риберг убрал платок в карман и со спокойной душой вышел из туалета.

Покинув подземку, через некоторое время он свернул в глухой захламленный переулок. Там уже стоял черный восьмиметровый лимузин «Линкольн». Едва Отто приблизился к машине на пару метров, как из салона вылез солидной комплекции высокий лысый субъект в узких черных очках и кожаном плаще. Он быстро и бесцеремонно обыскал ван Риберга, извлек из внутреннего кармана его куртки девятимиллиметровую итальянскую «Беретту» и сунув её себе за пазуху, приглашающим жестом показал на лимузин. Отто залез в машину.

– Как наши дела? – спросил бархатистым звучным тенором сидящий в полумраке салона князь-префект фон Штернгольдт.

– Плохо, – сказал ван Риберг, достав из-за пазухи картонную папку и протянув князю. – Помните «висяк» ван Вейдена? Отсюда пришла пленка из ресторана, дело снова открыли. И теперь они крутят Марко Сальвадоре, хотят подшить и его туда же. А вчера нашли труп Дике, сравнили пули. Поэтому я и связался с вами.

– Скверно. Очень скверно, – коротко сказал фон Штернгольдт. – С нашей свободолюбивой Анджеллой стало в последнее время очень хлопотно работать, я бы даже сказал – накладно, ты не находишь?

Ван Риберг отрицательно покачал головой.

– Такие вопросы не в моей компетенции, – сказал он. – Я боюсь, что будет, если всё это дойдет до сведения Собственной Безопасности…

– Службу Собственной Безопасности я беру на себя, – сказал фон Штернгольдт резко. – Занимайся своими обязанностями. Информируй меня обо всем. Я хочу каждый час иметь оперативные данные о ходе следствия.

Фон Штернгольдт вяло махнул рукой. Отто ван Риберг вылез из машины.

– Скажите, префект, это вы подослали ко мне двух ребят с пистолетами? – спросил он, резко обернувшись.

– Каких ребят? – спросил фон Штернгольдт с неподдельным удивлением.

– Два человека вели меня от самого Управления. Одного пришлось убрать, – ответил ван Риберг. – Другого я больше не видел, но не исключено, что он просто-напросто сдал меня с рук на руки.

Князь тяжело вздохнул.

– Кто же это нам так жизнь решил осложнить? – спросил он сам себя. – Ладно, я поговорю с Альфаном, может, он что-нибудь придумает.

Ван Риберг захлопнул дверцу лимузина и собирался было идти, но дорогу ему преградил Симон Альфан.

– Вы кое-что забыли, господин ван Риберг, – напомнил он и протянул Отто его полицейскую «Беретту».

Отто взял пистолет, тихо поблагодарил Альфана, спрятал оружие за пазуху и пошел прочь. Симон залез в салон лимузина.

– Ну, что скажешь? – спросил князь, открывая мини-бар.

– Не нравится он мне. Темная лошадка. Может быть, я не прав, но… в любом случае, надо бы его прощупать, – сказал Альфан.

– Ну, так давай, действуй, – сказал фон Штернгольдт, наливая себе полный пивной стакан коньяку. – Для того я тебя и держу.

Альфан кивнул.

– Надо что-то делать с Анджеллой, – сказал, тяжело вздыхая, фон Штернгольдт. – У нее в последнее время не получается держать себя в руках. Конечно, меня предупреждали об этой их маленькой особенности, но с другой стороны, взгляни на Фергюссона – абсолютная противоположность. Спокоен, сдержан, исполнителен, педантичен. А она…

– Сегодня приезжает инспектор, из Собственной Безопасности, со своей сворой, – сказал полным презрения тоном Альфан, чтобы скорее отвлечь своего начальника от грустных мыслей, и добавил, усмехнувшись. –

«Инкогнито, да ещё и с секретным предписанием».

– Мне только этого для полного счастья не хватало. Они умеют выбирать подходящее время для инспекций, – сказал фон Штернгольдт сокрушенно. – От Анджеллы всё так же, никаких вестей?

Альфан отрицательно покачал головой.

– Блядство, – коротко сказал фон Штернгольдт. – Не хватало мне ещё одно подразделение потерять. Ладно, поехали домой…

Лимузин медленно тронулся с места и выехал из переулка.

В гостиной было необычайно шумно. «Свора», как соизволил выразиться Симон Альфан, оккупировала кресла и диваны. Полтора десятка человек – мужчины и женщины, эксперты, аналитики, секретари, дознаватели – в строгих деловых костюмах ожидали окончания аудиенции у князя. Коротали время выпивкой, сигарами, периодически забавы ради отпускали пошлые шутки в адрес прислуги. Здесь же присутствовал Герман – пока князь беседовал с инспектором, дворецкий всем своим видом старался показать гостям, что они не брошены, не забыты хозяином. Это была не самая приятная компания, с которой ему довелось общаться. Вернее, самая неприятная.

От гостей за версту веяло гипертрофированным снобизмом. В сущности, эти люди ничего особенного собой не представляли, они были всего лишь рядовыми клерками в Службе Безопасности, однако служебный статус заставлял относиться к ним уважительно. Что было весьма неприятно для дворецкого, привыкшего к капиталистам, финансистам, владельцам СМИ – в общем, к игрокам почти мирового уровня.

Гости неспешно беседовали, обсуждая убранство особняка, когда двери распахнулись и, совершенно не обращая внимания на присутствующих, в гостиную вошли пять человек – две женщины и трое мужчин. Тотчас все разговоры смолкли, гости с нескрываемым любопытством принялись разглядывать вновь прибывших. Эти пятеро тем временем медленно прошли через всю гостиную и принялись подниматься по лестнице наверх – к княжеским апартаментам.

Про себя Крозье отметил, как смотрят гости префекта на Анджеллу – мужчины с восхищением, женщины – сгорая от зависти.

– Неужели это та самая? – чуть слышно спросил кто-то за спиной Виктора. Этот вопрос так и остался без ответа.

«Так значит, наша Анджелла в какой-то степени легенда…» – отметил про себя Крозье. В принципе, этого и следовало ожидать – руководить таким подразделением в такой сложной ситуации первого подвернувшегося под руку не поставили бы.

Анджелла бесцеремонно распахнула дверь в кабинет фон Штернгольдта. Князь и инспектор сидели за рабочим столом префекта и пили из высоких стаканов какую-то явно алкоголь содержащую жидкость.

– Князь, я уполномочена передать Вам привет от Густава Петера Алька, – сказала она с порога.

Инспектор с некоторым удивлением посмотрел на неё. Анджелла сняла простреленный плащ и накинула его себе на плечо. Инспектор оглядел её с ног до головы и проглотил комок в горле. Девушка была явно в его вкусе.

– Он что, опять ушел? – спросил хмуро фон Штернгольдт, увидев рваные дыры в плаще Анджеллы.

– Нет, он лег, – чуть слышно произнесла Анджелла.

– И надо полагать, больше он уже не встанет? – не веря своим ушам, тихо спросил префект.

– Нет, он встанет, – сказала Анджелла насмешливо. Князь и инспектор впились в нее удивленными взглядами. – Он встанет, когда труба Мессии возвестит о начале Страшного Суда. Но ранее он не встанет, – поспешила заверить взволнованного князя Анджелла.

Фон Штернгольдт откинулся на спинку стула и достал из лежащей на столе коробки сигару.

– Надо уладить формальности… – сказал он, запаливая лучинку. – Сама знаешь, для отчетности…

Князь прикурил от лучины и затянулся. Анджелла кивнула и вышла.

– Интересные манеры у Ваших подчиненных, – заметил инспектор.

– Да, у нее не без этого… – сказал фон Штернгольдт. – Что поделаешь, приходится закрывать глаза на такие мелочи…

– Я бы хотел поближе познакомиться с этой Вашей Анджеллой, – сказал инспектор. – Меня в высшей степени впечатляют ее способности выполнять в принципе невыполнимые поручения. Вы не успели разгадать ее секрет? Как ей это удается?

– Она самая лучшая, – недоуменно развел руками фон Штернгольдт и с наслаждением затянулся сизым сигарным дымом.

– Надеюсь, что это действительно так, – вскользь заметил инспектор, поставив пустой стакан на стол. – Будьте любезны, ещё коньяку.

В лаборатории царил могильный холод. Лаборант оттянул поршень, наполняя шприц, набрал несколько кубиков багряной жидкости и резким движением выдернул иглу из вены Крозье. Виктор согнул руку в локте, осторожно встал и вышел из-за стола. Лаборант сцедил кровь из шприца в небольшую стеклянную колбу и заткнув горлышко пробкой, поместил ее в контейнер, где уже находились четыре аналогичных сосуда. Крозье встал из-за стола и прошел к широкому дивану у стены, на котором уже сидели Веймар, Фергюссон, Бернски и Анджелла.

– Попрошу очистить помещение, – сказал лаборант, опечатывая контейнер.

Штурмовики поднялись и вышли за дверь, оказавшись в небольшом коридоре.

– Ну и на кой им наша кровь? – спросила Бернски.

– Молодая ещё, отчитываться перед начальством ни разу не приходилось. Да и технология сама по себе все ещё достаточно новая, до сих пор не везде внедрили, – ухмыльнулся Фергюссон. – Любая биологическая жидкость содержит ДНК своего хозяина, а значит – информацию. Главное – эту информацию правильно считать. А кровь – вообще универсальный носитель, содержит не только архив, так сказать, но и самые свежие воспоминания.

– Кровь – сок особенного свойства… – с наслаждением произнесла Анджелла и оглядела своих подчиненных. – Откуда? Гёте, «Фауст». В общем, достоянием префекта и аналитиков Службы Собственной Безопасности станет все – даже та миленькая интимная сценка в сарае…

– А как насчет двух трупов – деревенского врача и хозяина «Лексуса»? – спросила, не выдержав, Джиллиан.

– А как насчет отчетности командира подразделения Эль-9? – спросила Анджелла тихо. – Или ты думаешь, что от меня можно что-то скрыть? Я ведь тебе не машина для чтения чужих досье, я предпочитаю вскрывать всю подноготную своих подчиненных. Сказать остальным? Или сама наберешься смелости?

Бернски побледнела и попятилась назад. Анджелла стальным взглядом окинула её с ног до головы, развернулась и рывком открыв дверь, покинула помещение.

– И что сие означало? – спросил Веймар.

Побледневшая Джиллиан вытерла пот со лба и вышла вслед за Анджеллой.

– Да-да, – протянул Фергюссон. – Наша Анджелла всегда умела рты затыкать. Могла бы и помягче намекнуть…

Веймар вопросительно глянул на Крозье. Тот лишь пожал плечами.

– …в общем, отличная работа. Я весьма доволен тем, как Вы прижились в подразделении. О таком и инспектору рассказать не стыдно. Поздравляю, – фон Штернгольдт пожал руку сидящему напротив Крозье. – Можете отдыхать, Вы это заслужили. Да, и позови ко мне Анджеллу, будь так любезен.

Виктор кивнул, встал из-за стола, и вышел из кабинета префекта.

– Ну что? – спросила ожидающая под дверью Анджелла.

– Похвалил, – сказал Крозье. – Тебя просил зайти.

– Ну, этого и следовало ожидать, – сказала она. – Ладно, собери здесь всех наших – после разговора с префектом на корпоративную вечеринку поедем.

Она вошла в кабинет князя.

– Ещё два трупа! – донесся из-за двери кабинета голос фон Штернгольдта.

Веймар, Крозье, Фергюссон, и Бернски стояли в коридоре и ждали свою начальницу. Мимо них прошел Симон Альфан с какой-то папкой в руках и скрылся за дверью, ведущей в княжеские покои.

– Да, можно еще две черточки на рукоятке Кольта поставить, – охотно согласилась Анджелла.

– Для тебя человеческая жизнь вообще хоть что-то значит? – спросил князь.

– Честно сказать? – спросила Анджелла.

Ее взгляд был красноречивее всех слов.

– Твоя жестокость не знает границ, – опешил префект.

– Ты это понял только сейчас? Перед этим проработав со мной неполных десять лет? – искренне удивилась Анджелла.

– Ты бездушна, – сказал префект. – Я не представляю, за что я мог полюбить такую холодную, самоуверенную, циничную самку.

– Давай о деле, – вежливо попросила Анджелла. Этот разговор ее уже начинал утомлять. – У нас с тобой ничего личного никогда и не было, только дело. Если, конечно, не брать во внимание твои робкие попытки ухаживать за мной.

– Ты сама все разрушила, – сказал фон Штернгольдт. – Если бы ты не отвергала меня… я ведь любил тебя.

– Так любил, что при каждой возможности доказывал мне, что я чудовище? – удивилась Анджелла. – Унижал меня, спасая свою самооценку. И после этого обвинял меня, что я разрушила наши отношения. Отношения, которых никогда не было! Которых и быть не могло!

Ее голос отозвался эхом в полупустом коридоре.

– Анджелла… – префект от неожиданности вздрогнул. – Ты… ты несправедлива. Я не виноват в том, что полюбил тебя.

Анджелла скрестила руки на груди, прищурилась, как-то странно посмотрела на префекта.

– Бернар, а на что ты рассчитывал? Что я упаду в твои объятья? – усмехнулась она небрежно. – Тебе и было всего тридцать шесть лет, ты был готов полюбить вообще все что движется, лишь бы оно имело грудь и влагалище. И потом, мне в высшей степени непонятно твое разочарование. Рассчитывать на мою взаимность… согласись, было бы странным, если бы ты стал испытывать высокие чувства ну, например… ну, например, к бифштексу… – сказала она осторожно.

– Значит я для тебя всего лишь бифштекс? – выдохнул фон Штернгольдт.

– В принципе, да, – ответила Анджелла. – Вот только не надо устраивать сцен и обвинять меня в жестокости и кровожадности – такова моя природа и изменить ее я не в силах. Однако ты со всеми попытками превратить меня в свою персональную подстилку выглядишь куда большим чудовищем.

Префект схватил бутылку коньяка, плеснул немного в бокал.

– Правильно, выпей, – одобрила Анджелла. – Успокой нервы. Вижу, разлука со мной положительного эффекта не дала. Посоветовать могу одно – задави все свои чувства и сосредоточься на работе.

Фон Штернгольдт залпом осушил бокал, сморщился.

– Ты права. Меня очень беспокоит твое поведение, – сказал префект, наливая себе второй бокал. – Ты стала оставлять слишком много следов. Каждый труп это след. Ты не боишься, что рано или поздно на тебя выйдут?

– Нет, – сказала Анджелла. – Я хорошо заметаю следы. А в случае чего – ты меня прикроешь, ты обязан. В конце концов, даже после трагической гибели дона Сальвадоре и его племянника – меня никто не преследует.

– Да, но ты положила десяток человек в его ресторане, – напомнил князь, пригубил бокал. – А это уже массовое убийство.

– Ну и что? – спросила Анджелла. – Они все это заслужили. Тебе напомнить? Торговля наркотиками, оружием, людьми – только представь, сколько молодых девушек эти сволочи переправили за границу в рабство.

– Доктор Райерсон тоже поставлял проституток в Эмираты? – спросил с укором фон Штернгольдт.

– Нет, он просто попал под разлет щепок, когда мы рубили лес, – ответила Анджелла холодно. – И вообще, ему никто не запрещал быть подонком, тогда и смерть его была бы оправданной.

– Не много ли ты на себя берешь? – разозлился префект.

– Нормально. Я легко несу эту ношу, – сказала Анджелла небрежно. – Если она еще немножко потяжелеет – я все равно справлюсь.

Этими словами чаша терпения префекта переполнилась.

– С тобой стало совсем невозможно! – взорвался князь. – Мало того, что ты превратила свою профессию в ритуальный суд Линча – так еще и в последнее время просто перестала себя в руках держать! Ты хоть понимаешь, чем чреваты все эти твои развлечения? Тем более – сейчас, когда инспектором в нашу префектуру прислали этого подонка Шони! А он найдет, к чему прикопаться, мир ещё не видел такой мерзкой въедливой сволочи, как он! Он ведь кобель законченный, мерзавец, он ведь… – князь на мгновение отвлекся – Чего это ты мне притащил, Симон?

На минуту крики и вопли стихли.

– Ладно, извини. Можешь идти, – сказал князь, опомнившись. – Да, кстати, я распоряжусь – заберешь назначенную награду. Всякая хорошо сделанная работа должна быть достойно вознаграждена.

Дверь открылась и из кабинета вышла Анджелла.

– Охотно старика я вижу иногда, хоть и держу язык; приятно убедиться, что даже важные такие господа умеют вежливо и с чертом обходиться! – с заметным удовольствием нараспев произнесла она. – Фауст, Гёте, понимаете ли…

– А я думал, скажешь: «так оттрахал, что теперь месяц не смогу сидеть», – ухмыльнулся Фергюссон. – Отомстил за оттраханных подчиненных, так сказать…

Крозье закрыл рот ладонью, сдерживая смех.

– Пол, хочешь совет? – улыбнувшись, весьма дружелюбно спросила Анджелла. – Не пытайся подрочить судьбу. Я сегодня официально не в духе.

– А тебя можно подрочить? – спросил с ухмылкой Фергюссон.

– Вот ты меня сейчас достанешь – я тебе так подрочу! – сказала Анджелла, хлопнув по висящему на ремне пистолету.

– Ну, я в такие игрушки не играю! – обиженно сказал Фергюссон. – Ладно, поехали, у меня недостаток водки в организме, надо его устранить.

Черный джип «Кадиллак Эскалад» въехал в ворота оптовой базы и медленно покатил вдоль складов. Возле распахнутых ворот машина остановилась. Один из грузчиков, сидящих на горе деревянных ящиков внутри склада, выплюнул окурок и крикнул куда-то вглубь помещения:

– «Слышь, босс, глянь какие жирные клиенты подъехали!»

Тотчас на свет медленно вышел тощий субъект с длинными засаленными волосами, в черном, идеально выглаженном деловом костюме и с банкой пива в руке. Окинув мутным взглядом улицу, он с некоторым удивлением уставился на черный внедорожник, стоящий напротив склада. Водительская дверь открылась и из автомобиля вылезла высокая женщина в черном гипюровом платье и сапогах на платформе. На поясе девушки висела кобура с пистолетом 45-ого калибра.

– Миледи, я не ожидал такого высокого визита в наши края, – сказал субъект смущенно, отхлебывая пиво. – Что-то случилось, я чем-то могу помочь?

– Пожалуй, можешь, Карло, – согласилась Анджелла. – Нам нужно организовать корпоративный вечер. Не против, если мы немного отоваримся у тебя?

– Нет, конечно, таким клиентам я всегда рад, – сказал субъект. – Вино, коньяк, виски? Есть пиво, темное, светлое, все только что привезенное.

– Мне бы виски пару ящиков, а лучше три, а, Карло? – Анджелла вопросительно посмотрела на мужчину.

– Да запросто, – сказал субъект, попивая пиво. – Я же говорю, только вчера один контейнер через таможню прогнали.

Он жестом подозвал одного из сидящих на ящиках грузчиков.

– Проблемы у нас, миледи, – пожаловался Карло. – Неделю назад в нашем отделе руководство сменилось – стало тяжко через таможню груз, а в особенности – алкоголь, гнать. А начальник новый, паскуда, совсем оборзел, такую цену заломил, что аж сердце защемило – я на киллера вдвое меньше потрачу.

– Ну, а я тут при чем? – спросила Анджелла.

– Значит, загрузишь четыре ящика «Джонни Уокера» в «Кадиллак». Из той партии, что я вчера отложил, слышишь? – сказал Карло подошедшему грузчику. – Да, с киллером мороки много, опять же – опрокинуть может запросто, а Вы ведь профессионал в этом деле, да и потом, у вас такие мощные связи, Франци всегда прикроет, если что, ну, в общем, со всех сторон окопались…

– Карло, если бы я со всех сторон окопалась, я бы с «Кольтом» не разгуливала бы, – резонно заметила Анджелла, слегка хлопнув по кобуре ладонью. – Ладно, подумаем, что можно сделать. В конце концов, не бросать же на произвол судьбы родных контрабандистов…

Она подошла к машине и открыла багажник. Тотчас два грузчика принялись укладывать в автомобиль выпивку. Анджелла вынула из-под рукоятки пистолета свернутые трубочкой купюры, отсчитала несколько сотен и протянула контрабандисту. Тот взял деньги и сунул в карман.

– Считать не будешь? – удивилась Анджелла.

– Ну что Вы! – всплеснул руками Карло. – У нас с Вами, миледи, отношения исключительно доверительные.

Анджелла довольно кивнула.

– Но если виски окажется паленый – вернусь, заставлю тебя все четыре ящика залпом выпить, – пообещала она.

– Договорились, – сказал Карло и сунул в зубы мятую сигарету. – Я за свой товар всегда готов ответ держать, – добавил он, доставая зажигалку.

Анджелла помахала ему рукой на прощанье и села в «Кадиллак». Огромный внедорожник задом медленно выехал с базы, развернулся, и набирая скорость, помчался по рабочему кварталу. Через некоторое время мимо ворот оптовой базы медленно проехал белый седан «Ауди А6» с наглухо тонированными стеклами и скрылся вслед за джипом.

Черный джип остановился на заднем дворе девятиэтажной панельной «свечки». Вообще, этот квартал никак нельзя было назвать благополучным – в маленьких дешевых двухкомнатных квартирках «свечки» проживали люди, которых никоим образом нельзя было отнести не то, что к светскому – к приличному обществу. Свидетельством этого были исписанные различными апокрифичными словами о женщинах и правой руке стены дома, горы мусора у подъезда, и одинокий бродяга, сидящий на крыльце и допивающий дешевый портвейн из горла бутылки.

– Восхитительный пейзаж, – сказал сидевший в «Кадиллаке» Веймар. – Вдохновляет, определенно.

– В этом доме у нас есть небольшая конспиративная квартирка, – сказал Фергюссон. – Отличное место, где можно переждать бурю. Или просто напиться до чертей, не боясь опозориться или засветиться перед соседями.

– Интересно, а как аборигены отреагируют на появление в здешних краях такой дешевой машины? – спросил Крозье.

– Как обычно – расползутся по своим крысиным норам и будут сидеть в них до тех пор, пока этот «Эскалад» вновь куда-нибудь не исчезнет, – сказала Анджелла, открыла дверцу, вылезла из машины и просунув руки в рукава, накинула на плечи черный кожаный плащ. – Не забудьте выпивку, а то они багажник автогеном пополам разрежут, но до алкоголя доберутся.

– Обижаешь, – презрительно хмыкнул Фергюссон, выбираясь из автомобиля.

Он открыл багажник, взял два ящика под мышки и двинулся к подъезду.

Веймар и Крозье забрали оставшуюся выпивку.

– Пошел отсюда, мудила! – презрительно плюнул словами Фергюссон, нежно пнул ногой в голову сидевшего на крыльце бродягу и вошел в подъезд. Бродяга упал на землю, бутылка со звоном покатилась по асфальту, расплескивая немногое оставшееся в ней содержимое.

– Всегда он такой добрый? – спросил Веймар у Анджеллы.

– Только когда водки в организме не хватает, – сказала она. – То есть всегда.

Она поднялась на крыльцо и рывком открыла тяжелую стальную дверь, ведущую в парадную. Дверь противно заскрипела несмазанными петлями. Пять человек вошли в подъезд. Внутри стоял какой-то странный кислый химический запах. Стены были исписаны разнообразными выражениями и пожеланиями, пол был усеян окурками и битым стеклом. Двери в шахту лифта опечатаны. На площадке между первым и вторым этажами стояли четверо коротко остриженных молодых парней в кроссовках и спортивных костюмах, и курили травку. Увидев Анджеллу, они разом окинули её стеклянными взглядами, один из них громко и пронзительно свистнул. Это вызвало приступ хохота у остальных. Анджелла кокетливо улыбнулась парням и не сказала ни слова, чем весьма удивила Крозье. Следующее мгновение расставило все по своим местам. Проходя мимо свистнувшего наркомана, Анджелла коротким резким движением рубанула ребром ладони по его шее. Тот закатил глаза и рухнул на пол. Остальные в страхе отпрянули. Анджелла, как ни в чем ни бывало пошла дальше вверх по лестнице. Идущий следом за ней Фергюссон с двумя ящиками виски под мышками отвесил лежащему в глубоком нокауте наркоману увесистый удар ногой по ребрам.

– Зачем? Он же без сознания – все равно ничего не чувствует, – сказала Анджелла, не оборачиваясь.

– Оклемается – почувствует, – пообещал Фергюссон.

Поднявшись на пятый этаж и повернув за угол, вся компания оказалась в длинном коридоре. Пройдя по нему до середины, Анджелла остановилась напротив одной из железных дверей и достала из внутреннего кармана плаща ключи. Отомкнув замки, она отошла в сторону. Фергюссон ударом ноги распахнул дверь и вошел в квартиру. Следом за ним прошли Веймар и Крозье.

– Можете не разуваться, – крикнул им Фергюссон. – Все равно тут такой бардак, что…

Он прошел на кухню и поставил ящики на обеденный стол. Громко звякнули стеклянные бутылки. Крозье поставил свою ношу рядом и огляделся.

Эта квартира явно не знала слова «ремонт». На стенах – клочья ободранных обоев, потолки – в каких-то подтеках. Крозье прошел в одну из комнат. Там у стены на застеленном газетами полу стоял широкий, потертый кожаный диван – в разложенном состоянии он являл собой нечто отдаленно похожее на двуспальную кровать. У соседней стены стоял книжный шкаф. Из шести его полок лишь на одной стояло несколько книг. Крозье открыл запыленную стеклянную дверцу и провел пальцем по корешкам книг. Его поразил тот факт, что за книгами в отличие от всего остального в этой квартире явно ухаживала чья-то заботливая рука, во всяком случае, литература содержалась в безупречной чистоте. Виктор вчитался в названия книг.

– Освальд Шпенглер, «Закат Европы», – чуть слышно произнес он вслух. – Гегель, Эрих Фромм, Карл Ясперс, Ницше. Надо полагать, личная библиотека Анджеллы.

– Правильно полагаешь, – раздался у него за спиной нежный женский голос.

– Ни за что бы не подумал, что ты читаешь книги. Да ещё такие, – сказал Крозье, обернувшись. – Я думал, ты только виски хлещешь да оружие чистишь. А иногда и в людей постреливаешь, на полставки.

– Ну, во всяком случае, теперь ты будешь знать, что я ещё и читать умею, – усмехнулась Анджелла. Она стояла в проходе, опираясь спиной на дверной косяк и скрестив руки на груди.

– Анджелла, Виктор, ну где вы там! – раздался на кухне вопль Фергюссона. – У нас тут без вас выпивка стынет!

На столе стояло пять наполненных до краев какой-то подозрительной жидкостью стаканов и несколько литровых бутылок виски. Одна из них была уже почти пуста. Джиллиан Бернски неторопливо разрезала на дольки уже третий лимон, Веймар посыпал эти дольки растворимым кофе и сахаром. Фергюссон огромным кинжалом резал толстыми ломтями ветчину. Рядом с ним лежал нарезанный такими же толстыми кусками голландский сыр.

– А закусывать чем будем? – спросил вошедший Виктор.

Фергюссон без слов отложил кинжал и поставил на стол четыре бутылки темного нефильтрованного пива.

– Я так понимаю, будет пьянка? – спросил Виктор.

– Пьянка – это когда без тоста. С тостом – уже банкет, – объяснила Анджелла. И добавила удивленно. – Сыр, ветчина, лимоны,… зачем столько пищи на столе?

– Это не пища, это закуска! – отчаянно запротестовал Фергюссон. – Я не позволю превратить закуску в пищу!

– Это точно. Доминантная самка Анджелла опять ассимилирует все ресурсы, – мрачно произнес Веймар. – Давайте уже пить, что ли?

Они встали вокруг стола и подняли стаканы.

– За что пьем? – спросил Веймар.

Анджелла вытянула руку и поставила на тыльную сторону ладони емкость.

– Прощай, разум! – сказала она. – Встретимся завтра! – И залпом осушила стакан.

Веймар понюхал виски, сморщился.

– И как вы пьете эту гадость безо льда? – спросил он.

– Ну, смотри, – Фергюссон осушил свою емкость, со звоном поставил на стол, взял ломоть ветчины, положил его между двух кусков сыра, и откусил.

– Ужас, – сказал Веймар и выпил. – Ой…. – Он сморщился, поставил пустую рюмку на стол и схватил лимон. – Нет, на трезвую голову это пить совершенно невозможно. Только на пьяную.

– Ну, вот мы до неё скоро и дойдем, – сказал Крозье, попивая пиво.

– Анджелла! – позвал стоящий у окна Фергюссон.

– Чего тебе? – Анджелла наливала себе виски в пиво. Горлышки бутылок были слишком узкими, что заметно осложняло процесс.

– Смотри, кто приехал, – сказал Фергюссон, наливая себе водки.

Анджелла подошла к окну. У крыльца дома рядом с ее «Кадиллаком» стоял черный седан «Ауди А8».

– Только его здесь и не хватало… – сказала Анджелла обреченно. – У меня с самого утра сердце ныло – теперь понятно, почему…

– Я смотрю – отношения у вас с князем имеют свою историю… – заметил Веймар как бы между делом.

Анджелла метнула в него недовольный взгляд.

– Просто слышал ваш разговор сегодня, – оправдываясь, сказал Люк.

– Князь имел неосторожность втюриться в меня по самое не могу, – сказала Анджелла. – С тех пор за эту неосторожность он и расплачивается. Понятно?

– Вполне, – сказал Веймар. – Значит, вы с ним давно знакомы?

– И с ним, и с Альком, и еще много с кем, – отмахнулась Анджелла. – Веймар, ты решил стать моим биографом? Брось, пустое это – в моей жизни было столько крутых поворотов, что сам черт теперь уже ногу сломит.

Кто-то громко ударил кулаком в дверь, несколько раз.

– Кто же это у нас такой сильный… – Анджелла выдернула пистолет из кобуры и пошла в прихожую.

– Может, не та дверь? – спросил фон Штернгольдт и в его голосе прозвучали нотки сомнения.

Альфан резким движением отпихнул своего начальника в сторону. Тотчас хлопнул выстрел, что-то громко звякнуло, и в двери появилась небольшая аккуратная дырка диаметром почти 12 миллиметров.

– Нет-нет, дверь правильная, – сказал Альфан довольно.

Фон Штернгольдт подошел к двери и увидел, что пулевое отверстие находится как раз на уровне его паха.

– Помнится, когда-то давно Анджелла грозилась тебя кастрировать, – услужливо подсказал Альфан.

Князь растерянно кивнул.

Дверь открылась. На пороге стояла, слегка покачиваясь из стороны в сторону, Анджелла с «Кольтом» в руке.

– А мы к вам, – сказал фон Штернгольдт.

– Ну, заходи, – Анджелла гостеприимно махнула дулом пистолета.

Гости вошли.

– Так вот она какая – твоя берлога, – сказал князь.

– Не разувайтесь, – предупредила Анджелла, опустила оружие и разжала пальцы – пистолет послушно скользнул в кобуру. – Пойдем на кухню, там мы вам нальем той самой сволочи, что и в тени – 40 градусов.

– Мне нельзя, – сказал Альфан.

– Что, печень? – сочувствующе спросила Анджелла.

– Нет, руль, – горько произнес Симон.

Фон Штернгольдт вошел на кухню, снял с головы цилиндр, вынул из него пивной бокал и поставил емкость на стол.

– Да-а, а в наше время страусы скромнее были… – заметил Фергюссон, открывая новую бутылку виски и наполняя «рюмку» префекта.

Фон Штернгольдт поднял стакан. Остальные последовали его примеру.

– Не чокаясь, – предупредил префект. Крозье несколько удивленно посмотрел на него. – Час назад пришла депеша из Пражской префектуры. Взорван лимузин Светлейшего Князя Августа. Сам князь и два его телохранителя погибли. В связи с этим там вводят чрезвычайное положение; между тем издан приказ о переводе Фергюссона в Пражскую префектуру, на должность префекта. Отъезд планируется на следующую неделю, к этому времени обещают прислать гвардейскую группу – для сопровождения. Полетишь частным самолетом, фрахтовать его будем в самую последнюю очередь – так меньше шансов, что информация куда-нибудь «утечет».

Префект в несколько больших глотков осушил стакан, захрипел и сунул в рот сразу несколько ломтиков лимона.

Анджелла выпила залпом и со звоном поставила пустой стакан на стол.

– Король умер, да здравствует король! – сказала она резким тоном и вышла из кухни.

Крозье, Веймар и Бернски проводили её удивленным взглядом. Фон Штернгольдт выплюнул на пол пожеванные шкурки лимона.

– Это и есть то повышение после ликвидации Алька? – спросил Веймар.

Фергюссон кивнул.

– Поехали, Симон, – сказал сиплым голосом фон Штернгольдт. – У нас еще ужин с нашим любимым инспектором Александром Шони. Как же я его уже ненавижу, эту сучью душу!

Префект и его телохранитель вышли из квартиры. Фергюссон закрыл за ними дверь.

Свинцовые тучи постепенно заволакивали небо. Поднялся порывистый ветер. Вчерашний снег уже почти растаял – погода в этом году с каждым днем подкидывала все больше и больше сюрпризов. Анджелла стояла на балконе и курила сигару. Позади хлопнула дверь и раздалась невнятная ругань – Пол Фергюссон опрокинул на пол стакан с пивом. Анджелла обернулась, окинула отрешенным взглядом расплывающуюся лужу.

– Блядь, так и знал, – Фергюссон взял ворох старых газет, лежащих в углу, и застелил ими пивную лужу.

Анджелла затянулась и стряхнула пепел на торчащую этажом ниже бритую голову. Внизу раздалась нецензурная брань, обладатель головы высунулся по пояс, дабы разглядеть «этого наглеца», но… «интересные» слухи об обитателях данной квартиры уже давно распространились среди жителей дома, и поэтому, пробормотав извинения, сосед исчез в недрах своей комнаты.

– Ну, как настроеньице? – Фергюссон встал рядом, облокотился на парапет, достал сигарету и раскурил ее.

– Ни к черту, – ответила чуть слышно Анджелла. – Даже выпивка не помогла. Проклятье, я знала, что рано или поздно кого-то около меня…

– Не вини себя, ты тут вообще ни при чем, – сказал Фергюссон. – Это специфика нашей среды, от нее никуда не денешься. У Августа такие враги были, что сама знаешь. Я бы на его месте не на лимузине, а на танке ездил бы.

– У тебя будет такая возможность, – горько усмехнулась Анджелла. – Ну, вот и ты меня бросаешь. Что я теперь одна буду делать?

– Почему одна? – удивился Фергюссон, затягиваясь. – Кстати, как тебе наша молодежь?

Он смачно плюнул и попал точно на вновь высунувшуюся бритую голову соседа с нижнего этажа. Снизу посыпалась ругань, которая, впрочем, также быстро и стихла, едва обладатель головы идентифицировал «агрессора».

– Бернски еще молодая, зеленая. Поражаюсь, как ее вообще могли к нам перебросить? – сказала Анджелла и щелчком выбросила окурок. – Сдается мне, здесь без протекции отца не обошлось.

– Надо полагать, – согласился Фергюссон.

– Крозье – прагматик, знает, что делать и делает это, – продолжала Анджелла. – На такого вполне можно положиться. Да и подготовка в М-6 всегда была на уровне. Веймар – вольный стрелок, это само за себя говорит. Сам себе и начальник, и подчиненный, привык надеяться только на себя. В принципе, хороший парень, вот только закидоны его…

– Это у Веймара закидоны?! – удивленно воскликнул Фергюссон. – А помнишь, лет эдак пятнадцать-двадцать назад?

Фергюссон многозначительно провел тыльной стороной ладони по подбородку.

– Всё, Пол, не начинай… – устало отмахнулась Анджелла.

– А я начну! – злорадно произнес Фергюссон. – Да-да, начну! Помнишь? Черный «Шевроле Корвет», 45-ый калибр, черная фетровая шляпа с широкими полями а-ля Аль Капоне, секс, наркотики и хэви-метал. Да, сумасшедшее было время…

Фергюссон мечтательно зажмурился, щелчком выбросил бычок, а затем снова плюнул.

– Перестань! – рассердилась Анджелла. – Ты уже всего соседа оплевал с головы до ног…

Фергюссон в ответ лишь ехидно усмехнулся.

…Тьма окутала город. Моросил мелкий дождик. С запада медленно наползал густой туман. Ветер бил в окна сильными порывами, беспокойно барабанил каплями воды по стеклам, словно пытался достучаться, предупредить о чем-то. Сидящей за столом Джиллиан Бернски было абсолютно наплевать на взбесившуюся погоду. Голова болела так, будто по ней долго и упорно били чем-то увесистым, вроде бутылки с шампанским. Одно воспоминание о выпивке вызывало рвотный рефлекс. Сильно хотелось пить, но ничего кроме алкоголя ей не предложили. Уже заметно окосевший от спиртного Веймар пытался завязать с девушкой разговор, но постоянно забывал концовку фразы, язык его заплетался, и, в конце концов, Люк облокотился на стол и уснул. В соседней комнате Пол Фергюссон и Виктор Крозье сидели на старом потертом кожаном диване и играли в шахматы на спички.

– А что там с британцами-то не поделили? – спросил Крозье.

– А, то давняя история, – сказал Фергюссон, расставляя. – Были мы, ну я, Анджелла и Вячеслав Брант в Норвегии, значит. На задании. И перебросили к нам в подкрепление из английской М-2 четырех хлопцев. И все бы ничего, но пришли мы с Брантом в бар, где у нас с ними встреча была назначена. А в лицо друг друга, надо сказать, не знали. И вот подходим к любимому столику – а там сидят четыре таких наглых здоровенных рыла. Физиономии кирпича так и просят. Ну, у меня сразу нехорошие такие подозрения появились, да Вячеслав… в общем, попросил он их вежливо освободить места. И добавил весомо, да такое, что не с ходу и в стих-то вставишь. Даже я таких слов не знаю. А те аж взорвались. Пиздюлей наобещали. Слово за слово, оскорбление за оскорбление, угроза на угрозу; договорились до того, что одному я об голову пару стульев сломал, двоих Брант через барную стойку перебросил, а последнего мы на улицу выволокли, надрали жопу по самые уши, и снега ему за шиворот напихали. Кегу пивную и стеллаж с выпивкой в баре своротили, паркет пивом залили; зеркало там было здоровенное, во всю стену, в три пальца толщиной – разбили. Надо полагать – головой чьей-то. Покуражились, короче. А потом пришла Анджелла, она, оказывается, с ними знакома была. Сначала долго материлась, когда увидела, что мы с ними сделали, потом – смеялась, когда четвертый выбрался, наконец, из сугроба и стал снег из штанов вытряхивать. Вот так мы с ними и познакомились. Проставились и на этом конфликт замяли…

– Мат, – сказал, наконец, Крозье, с треском поставив на доску ладью.

– Блядь, никогда в шахматы не везло, – тяжело вздохнул Фергюссон и отставил доску в сторону. – Может, пойдем, еще по стаканчику нальем?

– Трезвая мысль. Почему бы и нет? – усмехнулся Крозье.

Они вошли на кухню, осторожно взяли под руки спящего крепким пьяным сном Веймара и положили его под стол.

– Не хватало еще, чтобы он нам тут всю закуску заблевал, – произнес недовольно Фергюссон, откупоривая очередную бутылку виски. – Будешь?

Он протянул стакан Бернски. Девушка окинула его мутным взглядом и отрицательно помотала головой.

– Как хочешь, – хмыкнул разочарованно Фергюссон и налил себе и Виктору виски. – Кстати, о выпивке, а куда делась Анджелла?

– Она уже с полчаса как в ванной заперлась, – чуть слышно проговорила Джиллиан. Каждое слово ей давалось с большим трудом, это было связано с огромной дозой выпитого накануне.

Крозье подошел к двери, ведущей в ванную комнату, и прислушался. За дверью стояла гробовая тишина. Потом кто-то сдавленно всхлипнул.

– Похоже, будто плачет… – сказал он, наконец. – Вот ни за что бы не подумал, что она умеет плакать. Интересно, что это у нее такое приключилось…

– Крозье, ты – хороший парень, но лучше послушайся моего совета – не лезь к ней, – сказал Фергюссон, наливая водку в виски. – Она – не тот человек, который привык плакаться в чью-то жилетку. Задушевных откровений ты от нее не дождешься – она тебя просто-напросто матом пошлет.

– Анджелла! Ты там? – громко спросил Крозье.

– Ну, смотри, придурок, я тебя предупреждал… – тяжело вздохнул Фергюссон и залпом осушил стакан с выпивкой.

Крозье достал пистолет и постучал рукояткой по двери. Раздался чуть слышный шум льющейся воды. Через некоторое время он стих, щелкнул замок, и на пороге появилась Анджелла с мокрыми волосами.

– Уже и голову помыть не дают… – недовольно сказала она, бросила на Крозье быстрый взгляд, и оттолкнув его с порога, пошла было прочь, но Виктор схватил ее за локоть.

– Отпусти, – произнесла девушка стальным тоном.

Виктор посмотрел на ее мокрые волосы, затем – на забрызганные водой плечи, а затем – в покрасневшие заплаканные глаза. Анджелла резким движением вырвалась из его рук и быстрым шагом прошла в комнату, захлопнув дверь перед самым носом Крозье. Виктор попытался открыть дверь, с силой несколько раз дернул ручку – безрезультатно; она была заперта изнутри.

– Анджелла! – громко крикнул он и принялся стучать кулаком по дверному косяку. – Постоянно уходить в себя – не лучший выход! С годами этот груз накапливается, становиться тяжело нести его в одиночку – по себе знаю, слышишь! Со временем ты не сможешь тащить его сама, он раздавит тебя!

– Ой, дура-а-ак! Ой, дура-а-ак! – простонал Фергюссон, поставил рюмку и бутылку на стол, и закрыл лицо ладонями.

С оглушительным треском Крозье высадил дверь плечом и вошел. Тотчас за окном раздался громкий хлопок, словно огромная птица хлопнула крыльями. Комната была пуста. Ветер трепал створки распахнутого настежь окна. Дождь заливал подоконник. Крозье подошел к окну и выглянул на улицу. По внутриквартальной дороге, удаляясь от дома, шла широким быстрым шагом женщина в черном плаще.

– Ну что, доволен? – спросил подошедший со стаканом виски в руке и сигаретой в зубах Пол Фергюссон. – Вот теперь она точно глупостей натворит. Однозначно, случись что – префект пиздячек вставит. И, надо сказать, мало нам потом не покажется. Пойди за ней, присматривай, как бы чего не вышло. С ее темпераментом только по ночному городу ходить. Он тяжко вздохнул и принялся закрывать окно.

Крозье выдернул из-за спины пистолет, проверил обойму и вышел вон.

На город обрушился проливной дождь. Припозднившиеся прохожие впопыхах забегали в ближайшие магазины за зонтиками. Улицы пустели буквально на глазах. Вода ручьями лилась по широким центральным проспектам. Над землей висела густая сизая туманная дымка.

…На аллее недалеко от центральной площади Крозье подобрал газету и теперь шел, накрыв ею голову, дабы хоть как-то уберечься от дождя. Но большого толку от нее не было – бумага моментально набухла дождевой водой, стала прямо в руке расползаться липкими клочками. Через некоторое время, выйдя на центральную площадь, в толпе прохожих он внезапно разглядел Анджеллу. Она прошла мимо него быстрым шагом, гордо подняв голову и расправив плечи. Впервые в жизни Крозье не поверил собственным глазам – его начальница обладала поистине королевской осанкой. Пройдя мимо, она окинула его беглым взглядом и скрылась в подземном переходе. Виктор ускорил шаг, направился следом, на ходу швырнул в урну комок грязно-белой бумаги – остатки подобранной газеты. Анджелла явно искала неприятностей, и Крозье искренне надеялся, что она их не найдет. Его надеждам не суждено было исполниться. Спустившись вслед за нею в подземный переход, он понял это.

Сбежав по ступенькам, Анджелла на мгновение замерла. Здесь продолжала кипеть будничная жизнь, и вроде бы все было вполне обычно. Вот только из дверей небольшого винного магазинчика выбежали четверо молодых парней. На лица они повязали пестрые платки. В руках одного был обрез, у другого – восьмизарядный револьвер «Смит-Вессон» 627-ой модели. Остальные двое тащили кассовый аппарат. Тотчас подземный переход наполнился криками перепуганных граждан. Громко хлопнул обрез. Люди толпами бросились бежать из перехода. Анджелла, как ни в чем ни бывало, пошла сквозь бурлящий людской поток прямо на грабителей. Заметив это, один из них вскинул револьвер. Оружие оглушительно хлопнуло 357-ым калибром, от колонны в метре от Анджеллы отбило огромный кусок кафельной плитки. Следующая пуля пролетела над ее головой и попала в потолок – стрелок не учел огромной отдачи револьвера. Девушка отшатнулась в сторону, и в этот момент сухо выстрелил обрез. Зарядом дроби Анджеллу швырнуло за колонну. Крозье сбежал вниз по ступенькам и выхватил пистолет. Револьвер громыхнул выстрелом, и Виктор отпрыгнул в сторону, уходя с линии огня.

Анджелла села на бетонный пол, прислонилась спиной к колонне. Левый бок чуть пониже легкого буквально рвало на части от тупой боли. Она машинально провела ладонью по израненному дробью месту, посмотрела – капельки крови побежали по тонким, изящным дрожащим пальчикам. По черному гипюру платья расплывалось багряное пятно.

Крозье оттолкнулся от стены, перебежал открытое пространство, выстрелил пару раз навскидку и спрятался за колонной.

Анджелла выдернула из-за спины два пистолета «Орел пустыни» калибра 440Кор-бон, взвела оружие и медленно поднялась на ноги. Боль в боку стала постепенно стихать. Алкогольный туман перед глазами рассеивался все быстрее и быстрее. Горячая густая кровь все еще продолжала толчками выплескиваться, заливать платье, чулки, и бетонный пол, но Анджелле было уже не до этого. Девушка вышла из-за колонны, вскинула руки и спустила курки пистолетов…

…Боек ударил по капсюлю, пороховой заряд сдетонировал, мгновенно разогнав облегченную полуоболочечную экспансивную пулю весом 15,6 грамм до скорости 580 метров в секунду, и сообщив ей энергию порядка 1500 джоулей. Отработанные пороховые газы ушли в камеру под стволом, толкая газовый поршень. Затворная рама при движении назад отомкнула затвор и откатила его назад, выбрасывая через окно экстрактора стреляную гильзу и на обратном пути досылая в патронник новый патрон. Запирание затвора в «Орле Пустыни» осуществляется на три боевых выступа поворотом затвора, на этом принципе основана автоматика автомата Калашникова…

Ярко-желтым пламенем вспыхнули две рваные, вытянутые, полуметровые дульные вспышки. Оружие в руках Анджеллы дернулось, выпуская одну за другой короткие очереди. Она не видела ни матово-черных кожухов затворов, ни черно-сизых облаков порохового дыма – все ее внимание сконцентрировалось на расплывчатых темных силуэтах метрах в пятнадцати впереди, и на паре прицельных приспособлений.

С оглушительным треском на пол посыпались куски кафельной плитки, отбитой пулями со стен. Пулеметная очередь швырнула грабителя на пол, заставив выбросить револьвер. Вторая очередь ушла в «молоко», но Анджеллу это не интересовало. Она шла прямо на второго бандита. Тот едва успел перезарядить свой обрез, как получил в грудь порцию свинцово-стальной экспансивной крошки и отлетел к стене. Анджелла тем временем нацелилась в другую сторону и дослала в спины убегающим с кассовым аппаратом бандитам еще пару коротких очередей. В этот момент из магазина выскочил их товарищ с помповым карабином в руках. Анджелла даже не глянула на него; продолжая смотреть вперед, она вскинула в сторону левую руку и нажала на спуск. Карабин от прямого попадания разлетелся на куски прямо в руках своего хозяина. Бандит медленно сполз на пол, оставив на стене огромный кроваво-красный потек. Анджелла перезарядила свою карманную артиллерию, повернулась, вошла в магазин и увидела сидевшего на полу возле прилавка вжавшегося в стену шестого грабителя. Тот дрожащими руками направил на нее револьвер 38-ого калибра.

– Не подходи, слышишь! – прокричал он. – Не подходи! Я буду стрелять!

– Если хочешь стрелять – стреляй, не разговаривай, – произнесла Анджелла, направляя на него оружие.

Раздался сухой хлопок, который перекрыла лязгнувшая пулеметная очередь. Крозье вбежал в магазин и закрыл рот ладонью. По бетонному полу расплывалась грязно-кровавая лужа того, что когда-то было содержимым кишечника бандита. Анджелла спрятала пулеметы за спину, и небрежным жестом одернув полу плаща, вышла из магазина, достала сигару и закурила. Где-то вдалеке раздался вой сирен.

– Я так полагаю – сваливать нам отсюда надо, – сказал подошедший к ней Крозье.

– Надо, – кивнула Анджелла, с наслаждением затянулась, выпустила колечко сизого дыма. – Только в разные стороны.

– Это что, намек? – спросил Крозье.

Она не ответила, затянулась еще раз и пошла прочь.

– Анджелла! – окликнул ее Крозье.

Она не оглянулась.

Через двенадцать минут старший следователь Международной Полицейской организации Эмма Ричардс вылезла из остановившейся неподалеку от центральной площади полицейской машины и направилась к подземному переходу. Там уже было выставлено двойное кольцо оцепления. У входа в переход стоял следователь Интерпола Отто ван Риберг и разговаривал по мобильнику. Закончив разговор, он повернулся к своей начальнице и сунул в зубы сигарету.

– И что на этот раз? – спросила Эмма.

– Там, внизу, как на бойне, – сказал Отто, прикуривая. – Шесть трупов. Всех скосили из автоматического оружия. Такое впечатление, будто кто-то устроил там маленькую победоносную войнушку.

– Пойду, гляну, – сказала Эмма.

– Я бы не советовал, – сказал Отто. – Ничего хорошего ты там не увидишь.

Эмма внимательно посмотрела на своего подчиненного. В свое время Отто, будучи рядовым призывником бундесвера, оказался в Косово. Чего он там насмотрелся, он никогда не рассказывал, но в глубине следа, оставленного в его душе войной – никто не сомневался.

Эмма спустилась по ступенькам и замерла. Стены были испещрены пулевыми отверстиями, повсюду валялись куски кафельной плитки и гипсовая крошка. Посреди бетонного пола лежали два трупа в неестественных позах. Вокруг них в радиусе полутора метров все было забрызгано кровью и вырванными из тел клочьями плоти. Мерцала фотовспышка, о чем-то рассуждали эксперты. Чуть поодаль, прислонившись спиной к стене, сидел в луже крови еще один труп. Из его вспоротого живота торчали пластиковые осколки деталей ударно-спускового механизма помпового карабина с повисшими на них кровоточащими внутренними органами. Стена была залита алой артериальной кровью. Эмма осторожно заглянула в магазин. Там на полу она увидела еще одного покойника – он лежал в луже из крови и клочьев собственных внутренностей.

– Да…. – задумчиво произнесла Эмма. – Тут и вправду, словно войнушку устроили…

– Всех положили из какого-то пистолета-пулемета крупного калибра.

Эмма обернулась и увидела стоящего позади Курта Вагнера. Это был парень тридцати лет, с длинными светлыми волосами, большим носом и маленькими бегающими глазами, за которые Отто ван Риберг называл его фашистом. Он проработал в следственной группе Эммы всего три года и, хотя не имел большого профессионального опыта, не раз натыкался на верные решения благодаря своей смекалке и интуиции.

– Звонили из лаборатории, – сказал Вагнер. – Установили, что стреляли патронами калибра 440 Кор-Бон, оружие – предположительно «Орел Пустыни». Точно установить не удалось – слишком специфичные следы оставил ударно-спусковой механизм на гильзах. Аналогии нет – уже проверили наши архивы. Возможно, это «Дезерт Игл» с переделанным затвором. Скорострельность… – Вагнер чуть прищурился, прикидывая что-то в уме. – Порядка 12 выстрелов в секунду. А патроны – это отдельный разговор. Гильза 50-ого калибра диаметром 12,7 мм, заряд пороха рассчитан на оболочечную пулю UniCor с головной пустотой весом 22 грамма, но в 440-ом Кор-Боне этот заряд разгоняет пулю диаметром 10,9 мм и весом 15 грамм. Представляешь, как эта разница в весе скажется на дульной энергии и скорости пули?

– Нормально… – сказала Эмма, слегка опешив.

– Учитывая, что «Орел пустыни» в базовой версии устроен по принципу большинства винтовок и автоматов и использует отработанные пороховые газы для самозарядки – переделать его под стрельбу очередями для специалиста большого труда не составит, я так думаю, – сказал Вагнер. – Кстати, “Israel Military Industries” достаточно продолжительное время имели лицензию от “Magnum Research” на производство «Орлов Пустыни».

– Отлично, – с энтузиазмом сказал подошедший к ним ван Риберг. – Берем свору собак и начинаем отлавливать всех сумасшедших евреев с пулеметами 440-ого калибра.

– И вправду, интересно, у кого может быть такой пистолет-пулемет? – задумчиво спросила Эмма.

– Ни у кого, – ответил Вагнер с уверенностью. – Сейчас он уже на дне залива. На тридцатиметровой глубине. Во всяком случае, я бы поступил именно так. Кстати, а что со свидетелями?

– Пока никого найти не удалось, – ответил ван Риберг. – Форсберг взялся помочь разыскать хоть кого-нибудь, кто присутствовал при этом сражении.

Кстати, есть информация – хотя пока неподтвержденная, что здесь поработала наша «знакомая»…

– Откуда такая информация? – Эмма подозрительно посмотрела на ван Риберга.

– Я своих источников не раскрываю, – ответил тот.

– Что это значит? – спросила Эмма.

Громко запиликал мобильник.

– Ван Риберг, я задала вопрос! – повысила голос Эмма.

Ван Риберг вяло отмахнулся от своей начальницы и взял трубку.

– Да… – громко сказал он невидимому собеседнику. – Когда? Хорошо… ладно… да-да, я понял. Ладно, договоримся.

Он спрятал трубку и направился к припаркованному неподалеку полицейскому автомобилю.

Анджелла и не думала возвращаться домой. Она шла быстрым шагом, гордо подняв голову и расправив плечи, вдоль неоновых вывесок и витрин круглосуточных магазинов и ресторанов. Полы ее плаща развевались на ветру словно крылья. Ее терзала жажда, утолить которую можно было, только пролив чью-то кровь. Ныл простреленный бок. Девушка повернула в ближайший проулок, села у мусорного контейнера и принялась ногтями осторожно выковыривать из затягивающейся раны свинцовые дробинки.

Вскоре в переулке появился молодой человек лет двадцати трех, в короткой спортивной куртке и потертых рваных джинсах. Он прошел мимо вжавшейся в стену Анджеллы, не заметив в темноте, на фоне грязного мусорного контейнера и почерневшей от времени кирпичной стены, ни темных волос, ни черного кожаного плаща. Насвистывая себе под нос какую-то мелодию, он остановился посреди переулка и посмотрел на часы. Через некоторое время на другом конце улицы появился другой парень, одетый в какие-то засаленные лохмотья, которые когда-то, возможно, принадлежали весьма преуспевшему в жизни человеку. Они сошлись на середине проулка. Первый достал небольшой пакетик с белым порошком, его визави протянул ему мятые купюры и застыл, испуганно поглядев через плечо торговца. Тот обернулся и увидел в метре от себя Анджеллу. Ее мертвенно-бледное лицо натолкнуло торговца на мысль о том, что это – потенциальная покупательница.

– Что, тоже жизнь достала? – спросил он. – Есть у меня одно средство, помогает расслабиться, но не бесплатно, хотя для первого раза…

Он сунул руку в карман и в этот момент Анджелла одним рывком преодолела расстояние, отделявшее ее от него. Через долю секунды парень закричал от боли – девушка впилась парой изящных клыков в его горло. По гортани наркодилера потекла тоненькой струйкой кровь. Его клиент с воплями бросился бежать. Анджеллу это не волновало. Она с наслаждением всасывала губами горячую вязкую жидкость, чувствуя, как кровь растекается по горлу, доставляя ни с чем несравнимое удовольствие.

– Анджелла! – раздался знакомый голос.

От неожиданности Анджелла вздрогнула и выпустила парня. Тот бросился бежать.

– Какого дьявола ты делаешь? – спросил Крозье и спрыгнул с пожарной лестницы.

– Не твое дело! – огрызнулась девушка.

– По-моему, это все зашло слишком далеко, – сказал Крозье.

– Мне плевать, – Анджелла развернулась и пошла по переулку, вглядываясь в крохотные кроваво-красные капельки на асфальте.

Через пару кварталов следы крови сворачивали к небольшой католической церквушке. Анджелла без малейших колебаний распахнула дверь и вошла в дом Божий.

– …говорю вам, святой отец, вампир! Женщина! Она укусила меня! – наркодилер показывал стоящему у алтаря священнику свою истекающую кровью шею.

Хлопнула дверь. Торговец и святой отец обернулись на звук и…

Священник внезапно понял, что парень не лгал. В церковь вошла одетая во все черное женщина. Кровь тонкой алой капелькой засохла в уголке ее рта.

– Изыди, Сатана! – священник поднял распятие и пошел на Анджеллу.

Та попятилась. Хлопнула дверь, и на пороге церкви появился Виктор Крозье.

– Отче наш, иже еси на небесех! Да святится имя твое, да придет Царствие Твое, да будет воля Твоя, как на небеси и на земли. Хлеб нам насущный даждь нам днесь; и остави нам долги наши, как же и мы оставляем должникам нашим; и не введи нас во искушение, но избави нас от лукавого! – распалялся священник, размахивая крестом.

Анджелла пятилась назад, пока не споткнулась о скамью и не упала на пол.

– Изыди, бес! – кричал священник, подходя к ней все ближе и ближе. Анджелла застонала, ее тело выгнулось, словно сведенное судорогой.

– Может, осиновый кол принести? – спросил наркоторговец.

В этот момент Анджелла перестала стонать, как ни в чем ни бывало поднялась с пола, расправила плащ, и взяв из рук священника распятие, согнула его буквой “U”. Святой отец понял, что в жизни каждого из нас бывают моменты, когда сбываются все мечты – но сегодня явно не такой день.

– Извините, святой отец, я в Бога не верю, – сказала Анджелла виновато, протянула погнутый крест священнику. – Просто устала притворяться…

Священник медленно сполз на пол, лишившись чувств.

– Фи, – сказала Анджелла презрительно. – Ну и какой же это священник? Его вера должна служить примером для прихожан, а он – увидел вампира и в бессознанку…

Она достала из-за спины пистолет и медленно пошла к алтарю, за которым сидел обессилевший от страха и потери огромного количества крови бедный наркодилер. Поняв, что даже убив этого несчастного, Анджелла может не успокоиться, Крозье подошел к ней, и захватив кисть руки, с силой надавил на тыльную сторону ладони. Анджелла коротко вскрикнула от боли, оружие выпало из ее руки и с громким металлическим звоном упало на бетонный пол. Крозье осторожно подхватил потерявшую сознание от болевого шока девушку, сунул ее пистолет за ремень брюк, и подняв начальницу на руки, вынес ее из церкви.

Анджелла лежала на кушетке и спала крепким сном. Рядом в кресле возле камина сидел Пол Фергюссон с бокалом «Отарда». Чуть поодаль, у стены, стоял Виктор Крозье. Префект Бернар Фон Штернгольдт прохаживался по гостиной из угла в угол. Крозье только что поведал ему о вечерних похождениях Анджеллы, и теперь в воздухе повисла тишина – все ждали реакции князя.

– Блядство. С каждым разом ее прогулки становятся все масштабнее и масштабнее. Приобретают размах. Она становится неконтролируемой психопаткой. Правильно сделал, что не дал ей в церкви резню устроить, – префект, наконец, остановился, достал сигару, закурил. – В переходе еще ладно, у меня в полиции есть связи, там мы все уладим. А вот в церкви… тут бы общественность озверела. Такую шумиху бы раздули, потребовали бы публичного расследования, и так далее. То, что вас священник видел – не беда, его мы в психбольничку оформим, не проблема. А вот с этим парнем, которого она покусала, все будет гораздо сложнее.

– Думаете, он уже мертв? – спросил Крозье.

– Конечно, – сказал префект. – И будем надеяться, что он помер подальше от церкви. А иначе все резко осложнится.

– А что будет с Анджеллой? – спросил Фергюссон.

– Ею я займусь сам, – сказал префект. – С этого дня придется чистить описания ее воспоминаний, а то все всплывет.

– А вы имеете доступ к аппаратной Службы Безопасности? – удивился Крозье.

– Я – нет, – коротко ответил префект.

– А кто тогда? – спросил Крозье.

– А это уже, друг мой Виктор, не твоего ума дело, – ответил префект.

– Добрый вечер, господа! – раздался бархатистый голос сверху.

Все рефлекторно подняли головы и увидели стоящего на самом верху лестницы инспектора Службы Собственной Безопасности Александра Шони.

– Что же подвигло вас в столь поздний час собраться здесь, в гостиной, и при тусклом свете камина созерцать эту прекрасную девушку, столь вульгарно разлегшуюся на кушетке? – спросил Шони, спускаясь по лестнице.

Префект открыл рот, чтобы что-то соврать, но Шони жестом остановил его.

– Не надрывайтесь, князь, я уже добрых двадцать минут стою наверху и слушаю ваши разговоры, – сказал он, подойдя к фон Штернгольдту, затем весьма неоднозначно посмотрел на спящую девушку и ее разорванное окровавленное платье. – Я думаю, мне необходимо задержаться у вас и более подробно понаблюдать за вашей префектурой. Особенно в свете всего того, что я здесь только что услышал.

Он развернулся, и пошел было вверх по лестнице, но остановился на полпути.

– Кстати, господин фон Штернгольдт, я прекрасно понимаю, что Вы – человек более чем занятой, а теперь… – он еле заметно кивнул в сторону Анджеллы – …хлопот у Вас только прибавится, но, тем не менее, не сочтите за труд выкроить завтра часик-другой. У нас с Вами состоится очень даже занимательная беседа в приватной обстановке.

Сказав это, инспектор удалился.

– Все, – сказал Фергюссон. – Вот теперь точно – пиздец.

Эмма Ричардс спала, устало уронив голову на руки и облокотившись на стол. Ночь выдалась еще та – массовое убийство, да еще практически в самом центре города. Буквально через час после того как было начато расследование, здание Дома Полиции оцепили журналисты. Они хотели во что бы то ни стало получить хоть какую-то информацию об этом происшествии, чтобы успеть втиснуть ее в свежий выпуск новостей или газеты.

Вспыхнул свет, и комната наполнилась шумом. Эмма нехотя приподнялась со стола, потерла глаза и оглядела происходящее. Полицейский на входе в кабинет пытался хоть как-то сдержать толпу репортеров, а Фредерик Форсберг разговаривал по телефону.

– Вижу, ты уже проснулась? – спросил он, увидев Эмму, и повесил трубку. Та кивнула.

– Отлично, – сказал Форсберг. – Тогда поехали со мной.

– Куда? – простонала Эмма, глянула на часы. – Ты хоть знаешь, который сейчас час?

– Знаю, к сожалению, – Форсберг вынул из сейфа свой служебный пистолет 38-ого калибра, проверил обойму и сунул оружие в кобуру на боку. – У нас опять убийство. В церкви.

– А я тут при чем? – спросила Эмма, сонно позевывая. – Я лучше посплю еще часок-другой.

– Я думаю, тебе будет полезно поговорить со свидетелем, – сказал Форсберг.

– Возможно, он слегка не в своем уме, но все же кое-что из него вытащить можно. Во всяком случае, вашу подругу, завалившую в ресторане добрую половину семейки Сальвадоре, он опознаёт уверенно.

Эмма тяжело поднялась, накинула на плечи жакет, посмотрела на часы. Ночь обещала быть долгой…

Через десять минут «Форд» Форсберга остановился у городской психиатрической клиники. У входа стоял и выжидающе курил Отто ван Риберг.

– А почему в психушку, а не в церковь? – спросила Эмма. Непроспавшийся мозг упорно отказывался соображать.

– Я же говорил, свидетель слегка того… не в себе, в общем. Сама увидишь, – пообещал Форсберг.

Они вылезли из машины.

– Так что случилось в церкви? – спросила Эмма.

– Нам позвонил священник, сказал, что один человек просил в храме убежища – его якобы укусил вампир. Священник впустил его в храм, а потом… потом наш клиент начинает нести какую-то хуйню, так что нам ничего не осталось, как вколоть ему успокоительное и привезти сюда, – проговорил Форсберг, пока они с Эммой шли к входу в клинику. – В церкви мы нашли труп. Эксперты им уже занялись, говорят – умер от какой-то редкой формы гемофилии, истек кровью. Просто в один прекрасный момент кровь отказалась сворачиваться, легкий порез – и все, финита ля комедия. И что примечательно – нашли у него на шее два аккуратных маленьких надреза, каждый буквально по два-три миллиметра. Сделаны они чем-то острым, как будто бритвой – но бритвой так ювелирно не получится…

– А как это соотносится с нашим делом? – спросила Эмма. – Привет, Отто.

– Привет, – стоящий на крыльце Отто ван Риберг щелчком выкинул бычок, и любезно открыл перед своей начальницей дверь.

– А вот ты с этим священником поговори про его вампира… – предложил Форсберг. – Я уверен, тебе будет очень интересно…

Она открыла глаза и с некоторым удивлением оглядела окружающую обстановку. Анджелла лежала на стоящей возле камина кушетке в большой просторной гостиной. Это была явно не ее квартира. Чуть приподнявшись на локтях, девушка заметила лестницу на второй этаж, опоясывающую стену полуовалом. Это был особняк префекта.

Анджелла осторожно села. Тотчас голова налилась тяжестью. Страшно хотелось пить, кровь тяжелым кузнечным молотом била в виски. Ужасно болело распухшее запястье. Девушка встала и держась здоровой рукой за стену, медленно двинулась на кухню. Войдя туда, она схватила стоящий на столе литровый хрустальный графин с водой и залпом осушила его, отдышалась, потом принялась рыться в кухонных шкафах в поисках кофе.

– Привет.

От неожиданности она чуть не подпрыгнула, резко обернулась, и увидела вошедшего Виктора Крозье.

– Тебя не было в гостиной, и я решил, что ты здесь, – сказал он и внимательно оглядел свою начальницу. – Пить хочется?

Виктор кивнул на пустой графин.

– Кофе хочу, – произнесла дрожащим голосом Анджелла.

– Тебе не кофе, тебе пива холодного надо, – заметил Виктор.

– Ты что, доктор? – презрительно спросила Анджелла и продолжила свой поиск.

Наконец она трясущимися руками достала банку растворимого кофе, открыла ее и быстрыми движениями насыпала в кружку пять чайных ложек, с горкой. Крозье присвистнул.

– А не много ли ты пьешь кофе? – поинтересовался он.

– Я не нервная! – воскликнула Анджелла, тотчас села на стул и обхватила руками голову. – Ой, мамочки…

– А сейчас у тебя голова заболит еще больше, – пообещал Крозье. – Дело в том, что вчера о твоей маленькой прогулке стало известно инспектору Шони. И, надо полагать, он будет принимать какие-то меры.

– Меня это не волнует, – сказала Анджелла.

– На то тебе наплевать, это тебя не волнует – есть хоть что-то, что имеет для тебя какое-то значение? – спросил Крозье.

– Масштаб личности определяется кругом проблем, на которые эта самая личность наложила, – сказала Анджелла и пригубила кофе. – А я вообще эгоцентрик, других людей вокруг себя очень редко замечаю.

– А потом посмотришь на человека сквозь призму своего восприятия, проклассифицируешь «дерьмо; собачье, ни на что не годное; по Ницше – дерьмо, и по Шпенглеру – тоже дерьмо». И относиться к нему начинаешь соответственно. Исходя из этой своей классификации, – сказал Крозье.

– Господи, Виктор, чем я тебя так обидела? – спросила Анджелла с притворным испугом в голосе.

– Не меня, – ответил Крозье. – Люка, Веймара. Парень из кожи вон лезет чтобы доказать, что он к тебе попал не случайно. А ты им словно холуйчиком помыкаешь. Принеси то, принеси это…

– А то, что этот холуйчик с элементарной задачей не справился – это не в счет? – спросила Анджелла, сжав кружку. Ее ногти громко скрипнули о фарфор.

– Командир, ты сердишься – значит, ты не прав, – быстро проговорил Крозье.

– Его Бернски попутала.

– Знаешь, мне эта их маленькая шалость в сарайчике слишком дорого обошлась, – сказала Анджелла. – Получить в спину пулю 338-ого калибра – удовольствие не из приятных.

– А теперь Бернски, – сказал Крозье. – Что это за перепалка случилась между вами у процедурной?

– Не твое дело, – огрызнулась Анджелла. – Это касается только меня и ее, но никак не тебя. Захочет – сама все тебе расскажет.

Она залпом допила кофе, встала, и отправилась в свою комнату.

– Доброе утро, – префект, стоящий в коридоре у двери ее комнаты, выглядел мрачнее тучи.

– Привет, – небрежно бросила ему Анджелла.

– Нам нужно поговорить, – сказал фон Штернгольдт.

– Когда это я и ты успели превратиться в «нас»? – удивилась Анджелла.

– Не придирайся к моим словам, – префект начинал сердиться. – Прекрасно знаешь, что ты натворила, и что теперь может с тобой произойти.

– А ты решил сыграть в князя на белом коне и спасти бедную девочку от злой и страшной Собственной Безопасности? – спросила Анджелла с усмешкой.

– Да, но только потому, что ты меня здорово подставила, и если дело получит дальнейший ход – под суд пойдем оба, – сказал префект.

– Вот жути нагнал, – покачала головой Анджелла. – Ты, очевидно, забыл, кто я, – добавила она с усмешкой. – Под суд пойдешь ты один, меня они пальцем не тронут. А теперь, после того, как я, наконец, добралась до Алька – они вообще будут носиться со мной как с писаной торбой.

– Какая же ты… – проскрипел сквозь зубы фон Штернгольдт. – Ну почему ты всегда отвергаешь мою помощь? Я ведь хочу как лучше!

– Ты хочешь, как надо тебе, – ответила Анджелла. – А я хочу, чтобы меня оставили в покое. Ты, Собственная Безопасность и все остальные. Я так устала, я хочу побыть одна. Ты не против? – кокетливо выгнув тонкие изящные бровки, спросила она, открывая дверь в комнату.

– Против, – фон Штернгольдт решительно поставил ногу между дверью и косяком. – Я хочу быть вместе с тобой.

– Ты мне не нужен. И никто не нужен, – сказала Анджелла, заходя в комнату.

– Я прекрасно обхожусь одна – отчеканила она через плечо и с размаху захлопнула дверь.

Громкий вопль разорвал утреннюю тишину, повисшую в особняке. Князь-префект Бернар фон Штернгольдт прыгал на одной ноге, схватившись обеими руками за другую, и стонал от боли.

– А ведь я предупреждал, – заметил подошедший Альфан и принялся деловито расхаживать из стороны в сторону, заложив руки за спину, словно читая лекцию по этике в каком-нибудь университете. – Это бесполезно, Бернар. Ей сам черт не страшен, а ты решил ее Собственной Безопасностью припугнуть. Ну, как? Припугнул? Упала она к тебе в объятья?

– Альфан, не надо, – простонал фон Штернгольдт, потирая отбитую ногу. – Пожалуйста, не продолжай!

Фон Штернгольдт и Анджелла сидели за столом друг напротив друга. Анджелла уже приняла ванну и сменила простреленное платье на кожаные брюки и алый джемпер с высоким горлом, в общем – на фоне не проспавшегося и злого префекта девушка выглядела прекрасно отдохнувшей и посвежевшей. Оба смотрели друг на друга зверем и оба нехотя ковырялись вилками в тарелках. Бернски и Веймар молча созерцали эту картину, испуганно поглядывая то на префекта, то на свою начальницу. Крозье попивал красное вино и гадал – кто же из них не выдержит первым. Их линия отношений стала для Виктора весьма полезным подспорьем в попытке проникнуть в ментальность своей начальницы.

– Всем привет. Кого хороним? – жизнерадостно спросил появившийся в гостиной Фергюссон.

На его шутку никто не отреагировал.

– Да что вы все такие смурные? – спросил Пол. – Что, мент родился? Префект и Анджелла все также смотрели друг на друга, остальные смотрели на них; Бернски и Веймар – с опаской, Крозье – с интересом.

– Анджелла, я выражаю искреннюю надежду, что после завтрака ты соизволишь выкроить время, чтобы зайти ко мне в кабинет и обсудить дальнейшую деятельность группы Джи-2, – официальным тоном произнес фон Штернгольдт.

– Хорошо, – сказала Анджелла холодным спокойным голосом. – Но если ты снова понесешь ахинею про нас с тобой – я тебе всыплю. Даже ангельское терпение имеет свой предел – а ведь я далеко не ангел.

Она поднялась из-за стола, взяла апельсин и вышла из комнаты.

– О чем речь вообще? – недоуменно спросил Фергюссон, притворяясь, что не понимает в чем дело.

В дверь робко постучали.

– Войдите! – Анджелла стояла у окна и чистила кинжалом апельсин.

Дверь щелкнула замком. Девушка чуть повернула лезвие ножа, посмотрела на расплывчатое отражение на стальной поверхности клинка, резко развернулась и метнула его. Со свистом кинжал пролетел мимо уха фон Штернгольдта и вонзился в стену.

– Я не люблю, когда ко мне подкрадываются, – сказала Анджелла, села на подоконник и принялась поедать апельсин.

– Я по поводу работы, – сказал префект, слегка оторопев от такого приема. – На этой неделе к нам пожалуют весьма важные гости из самых разных уголков Европы. Планируется своего рода форум высокого уровня. Естественно, с балом, фуршетом, танцами и выпивкой, как обычно это и делается. Соответственно, и вопросы будут подниматься очень скользкие и острые, кое-что уже сейчас горит, а к началу форума может превратиться в неконтролируемый пожар. Так что на этот раз придется поработать сверхурочно – гости отягощены статусами и обязательствами перед кланом, все должно пройти без малейшей помарки. Нужно будет их встретить, обеспечить безопасность и доставить в мой особняк. Справитесь?

Он подошел к окну, на котором сидела девушка.

– Справлюсь, – сказала Анджелла высокомерно.

– А на подчиненных уже и не рассчитываешь? – спросил фон Штернгольдт, присаживаясь на пол у ее ног.

– А на кого мне рассчитывать? – горько усмехнулась Анджелла. – Только на Крозье, и тот на меня уже косо поглядывает. Про Бернски вообще молчу, у меня к ней никакого доверия нет. Она всю операцию нам чуть не провалила, да и не особо надежна она – сам знаешь. Сейчас еще Фергюссон на повышение улетит – и все, закончится подразделение Джи-2. Одна я не вытяну.

– Не переживай, будет тебе подкрепление, – сказал князь.

– Кто? – спросила Анджелла безразлично.

– Сюрприз, – ответил префект.

– Ну и пошел ты… – плюнула словами Анджелла.

Фон Штернгольдт поднялся с пола, поправил пиджак, с укоризной посмотрел на девушку.

– Зачем ты так? – спросил он растерянно. – В этот раз я чем провинился?

– Лакомство мне портишь, – ответила Анджелла стальным тоном, отламывая апельсиновую дольку.

Фон Штернгольдт плюнул и вышел вон.

По телевизору шел какой-то тупой американский боевик – о темнокожем герое, истребляющем вампиров. Герой без особого труда картонным мечом методично побивал своих врагов, не блистал интеллектом, его противники и союзники – тоже, изредка звучали клишированные диалоги о неизбежной победе добра над злом и непоколебимой вере героев в собственные силы; и поэтому весь фильм состоял из бесконечных перестрелок, драк, а смерть каждого вампира в обязательном порядке венчало ритуальное знакомство с серебряными кольями, серебряными же пулями и изящным серебряным тесаком японского производства.

Но для собравшихся на кушетке фильм большого интереса не представлял. Куда более притягательным выглядел небольшой журнальный столик, который поставили рядом с кушеткой – украшенный бутылками с вином, пивом, виски и всевозможными морскими деликатесами.

– Не, фильм, конечно, говно полное – унылое и невкусное, ни в коем случае не отрицаю, – сказал Веймар, бережно прижимая к себе Джиллиан. – Но все-таки истребитель вампиров выглядит очень стильно. Чернокожий негр в черных кожаных одеждах; и обязательно с такой обворожительной белозубой улыбкой. Я теперь хоть буду знать, как они выглядят.

– Ха, истребитель вампиров, – усмехнулся Фергюссон, пригубил бутылку пива. – Я таких истребителей вампиров на завтрак ем. А эти традиционные суеверья типа чеснока, серебра и солнечного света – меня в зеленую тоску вгоняют. Хочется съездить к авторам фильма и рассказать им, как они неправы в таких фундаментальных вопросах. Хотя справедливости ради надо отметить, однажды у Анджеллы была серьезная проблема с солнечным светом – когда она в горизонтальном солярии перележала. С тех пор она терпеть не может загорать.

– Бедняжка, – притворно всхлипнула Бернски.

– А тапочкой по попе? – спросил Фергюссон строго.

– А в чем дело? – спросила Джиллиан.

– А нечего командира обсуждать, – сказал Фергюссон. – И вообще, в душе она – не поверите – очень чувствительная, хрупкая, ранимая натура. Не драконьте ее – она и не будет драконом.

За окном появилась темная тень, ноготками постучала по стеклу. Фергюссон встал, открыл окошко. Анджелла, пригнувшись, пролезла внутрь и спрыгнула с подоконника. Когда-то давно у нее вошло в привычку гулять по карнизам и попадать в комнаты особняка таким экстравагантным способом.

– Ты чего это? – спросил Фергюссон, запирая окошко.

– Префект, сволочь, у моей комнаты дежурит, – пожаловалась Анджелла. – Я уже не знаю, куда мне бежать от него.

– Может, того? – спросил Фергюссон с намеком. – Я с ним поговорю? Все равно улетаю…

Он красноречиво хлопнул ладонью о сжатый кулак.

– Не надо, Пол, – сказала Анджелла. – Не подставляйся. Если придется – я этот момент сама обыграю.

Она села на кушетку, втиснувшись между Бернски и Крозье. Бернски поежилась.

– Значит, вы здесь бездельничаете? – спросила Анджелла.

– Ага, – покаялся Крозье.

– Без моего материнского присутствия, – уточнила Анджелла, и Крозье показалось, что в ее голосе звучит обида – еще бы, ведь все веселятся, а ее не позвали.

«Так значит, Анджелла все-таки умеет обижаться» – отметил для себя Крозье.

– А что нам еще делать? – спросил Фергюссон обреченно. – У нас заслуженный отгул, в честь ныне покойного Густава Алька. Не каждый день мы сбиваем с небосвода звезды такой величины.

– Через пару дней нам добавят хлопот. Так что не расслабляйтесь, – сказала Анджелла, взяла щупальце осьминога и принялась неторопливо его жевать.

– Что-то серьезное? – спросил Фергюссон, втиснулся среди остальных, взялся за бутылку с пивом.

– С виду нет, но дело достаточно тонкое, может обернуться неожиданностью. А я неожиданностей не люблю, – сказала Анджелла. – Черт, это не осьминог, а подошва армейского ботинка, честное слово.

Открылась дверь, и в комнату вошел князь фон Штернгольдт.

– Меня здесь нет, – отрезала Анджелла.

– Да? А кто тогда сидит на кушетке? – спросил префект озлобленно.

– Это не я, – ответила Анджелла. – Это моя астральная проекция.

– Ну, вот что, астральная проекция, – фон Штернгольдт подошел, бесцеремонно схватил Анджеллу за запястье. – Пойдем, мне нужно поговорить с тобой.

– Отстань, – Анджелла вырвалась.

– Ты что, не слышала, что я сказал? – Фон Штернгольдт замахнулся на нее.

– Эй! – одернул его криком Фергюссон.

Князь удивленно посмотрел на него.

– Еще раз на нее замахнешься – я обещаю, я накатаю на тебя такой шикарный рапорт в Собственную Безопасность, что им будут подпирать потолки. И посмотрим, что скажет Служба на все твои домогательства, – предупредил его Фергюссон.

Фон Штернгольдт опустил руку, стиснул зубы, но промолчал и вышел вон, хлопнув дверью. Фергюссон проводил его пристальным взглядом.

– Часто он так? – спросил Пол.

– Нет, это что-то новенькое, – тяжело вздохнула Анджелла.

– Не позволяй ему распускать руки. А то еще чего доброго войдет в привычку, а меня рядом не будет… – сказал Фергюссон и потянулся за новой бутылкой пива. – Вот козел, такой просмотр испортил…

Черный «Кадиллак Эскалад» остановился на парковке возле аэропорта. Было необычайно холодно, с запада наползали серые тучи. Периодически налетал порывистый ветер, начинали падать мелкие ледяные капельки дождя.

Фергюссон вылез из машины, проверил карманы – все ли на месте. Затем достал из багажника внедорожника свою армейскую сумку с вещами. Анджелла вылезла из кабины, подошла к нему.

– Провожать не надо, – предупредил ее Фергюссон. – Не маленький. Да и тоску лишнюю нечего нагонять – и так дорога дальняя, успею всех вас вспомнить, чтоб вам тут икнулось.

– Бросаешь меня? – грустно спросила Анджелла.

– Да будет тебе, – сказал Фергюссон с напускной беспечностью. – Не переживай, все будет хорошо, слышишь?

Он нежно взял пальцами ее подбородок, приподнял ее голову, посмотрел ей в глаза.

– Посмотри на меня и скажи: «все будет хорошо», – сказал он.

– Все будет хорошо, – повторила Анджелла тихонько.

– Ну, вот и чудесно.

Фергюссон бережно обнял ее, чмокнул в щечку, взял свою сумку с вещами и пошел к зданию аэровокзала. Не дойдя до него, обернулся и помахал рукой на прощанье. Анджелла вяло махнула в ответ и села в машину.

– Так-так-так… значит, префекта со всеми его ухаживаниями ты в упор не видишь, а Фергюссон обнимает тебя, целует – кажется, я понял, в чем дело, – ухмыльнулся Веймар, весьма довольный внезапно осенившей его догадкой.

– Давно вы вместе?

– Успокойся, Люк, – сказала Анджелла, заводя мотор, – ты ни хрена не понял. Фергюссон – мой брат. Младший брат. Представь себе, он младше меня на целых двадцать минут.

Крозье посмотрел на то, как меняется выражение лица Веймара, и расхохотался.

«Кадиллак» сочно фыркнул мотором и плавно выехал с парковки.

Префект был чрезвычайно пьян, однако это не мешало ему координировать свои движения и связывать слова в целые предложения; но по его поведению – казалось, он вообще не воспринимает объективную реальность.

Анджелла пережила настоящий шок, когда вошла в свою спальню и увидела фон Штернгольдта в измятом костюме, развалившегося на ее кровати. В воздухе стоял тяжелый запах спиртного и мужского пота.

– Что ты здесь делаешь? – спросила девушка сердито.

– Жду тебя, моя девочка, – ответил князь. – Я вот слегка поддал, но все равно еще способен на кое-что.

Что фон Штернгольдт подразумевает под этим «кое-чем» – Анджелла прекрасно догадывалась. И эта декларация князем своих способностей ей инстинктивно очень не понравилась.

– Убирайся по-хорошему, – попросила она.

– Что ты, милая! – воскликнул князь, сел на кровати. – А как же ты? Кто согреет тебя холодной ночью? Кому ты пожалуешься на боязнь темноты или на приснившийся плохой сон? Помнишь, ты мне когда-то давно всегда жаловалась, на каждую беспокоившую тебя мелочь.

У Анджеллы в горле комом встала обида.

– Уходи, пожалуйста, – сказала она.

Фон Штернгольдт взял с туалетного столика бутылку коньяка, глотнул прямо из горла и стал расстегивать рубашку.

– Послушай, Бернар, я очень сожалею, но твои попытки завязать со мной какие-то отношения были ошибкой, понимаешь, ошибкой, – произнесла Анджелла жалостливо. Она отчетливо почувствовала, что боится князя, боится его пьяного, неадекватного состояния.

– Ну что ты, девочка моя! – воскликнул фон Штернгольдт. Он встал, подошел к ней, взял ее ладони в свои руки. – Какая же это ошибка? Это очень мудрый мой поступок, без сомнений! Ну, сама подумай, кому еще ты нужна, кроме меня?

Он стиснул ее в объятиях, попытался поцеловать. Она оттолкнула его, вырвалась и, медленно отступила на несколько шагов назад.

– Дурочка! – рассмеялся князь.

Анджелла вдруг почувствовала себя совершенно беззащитной перед ним. Ноги и руки словно сковал паралич. Он подошел к ней, взял за талию.

– Бернар, не надо… – прошептала Анджелла.

– Чего не надо? – спросил князь насмешливо.

– Не делай этого, прошу тебя… – произнесла Анджелла.

Внезапно префект схватил ее за шею и с силой толкнул на кровать. Анджелла упала грудью на постель. Фон Штернгольдт зашел сзади, коленом придавил ее к кровати, и принялся расстегивать брюки.

– Бернар, пожалуйста, не надо… – простонала Анджелла, из ее глаз побежали маленькие блестящие слезки.

Князь не слушал ее. Она попыталась вырваться, но получила крепкую оплеуху.

– Бернар… – Анджелла горько заплакала.

– Снимай брюки, сучка, – процедил сквозь зубы князь.

Продолжая давиться слезами, девушка дрожащими от страха пальчиками расстегнула молнию и приспустила кожаные брюки. Князь вынул ремень, сложил вдвое, и хлестанул им Анджеллу по обнаженной попке. Девушка громко вскрикнула, расплакалась с новой силой.

– Так нравится? – спросил фон Штернгольдт, тяжело дыша.

Анджелла громко рыдала, не в силах сдерживать слезы.

– Я спрашиваю, так нравится? – префект повысил голос.

– Да… очень… – простонала девушка.

Префект снова ударил Анджеллу ремнем. Она взвыла от боли, сжала руки в кулак, при этом распоров ногтями простынь.

– Шлюха ты, поняла? – сказал фон Штернгольдт.

– Да… – простонала Анджелла.

– Что «да»? – спросил ее князь строго.

– Я шлюха… – дрожащим голоском выдавила из себя девушка.

– Ты хорошая шлюха, – похвалил ее фон Штернгольдт, стягивая с девушки трусики. – Ты моя личная шлюха. Видишь, какая тебе оказана честь?

– Спасибо… – всхлипнула Анджелла.

– Слушай, а что если я сейчас приглашу кого-нибудь из моих друзей попробовать тебя? – спросил префект, и принялся поглаживать промежность девушки. – Я долго изучал тебя по отчетам Собственной Безопасности, я знаю, как ты возбуждаешься, когда смотришь порно с групповым сексом.

Анджелла не ответила. Она тихонько плакала, мысленно умоляя Мироздание пощадить ее, прекратить издевательства князя. Мироздание оставалось безучастным к ее горю. Князь снял с нее ярко-красный свитер, затем бюстгальтер, лег на нее, взял за плечи и придавил всем своим телом к кровати.

Анджелла лишь слабо всхлипнула. Она прекрасно поняла намерения князя. Плакать сил уже не было, сопротивляться – тоже. Но судьба преподнесла новую гадость. Князь не рассчитал дозу алкоголя, итогом стала вялая эрекция и неспособность к половому акту. Фон Штернгольдт пришел в бешенство. Он вскочил, схватил Анджеллу за волосы и швырнул на пол. Затем надел брюки, взял бутылку с коньяком за горлышко и несколько раз ударил Анджеллу по голове. Заметив кровь на волосах девушки, князь отбросил бутылку и принялся избивать ее ногами. Выместив на ней накопившуюся злость, он вышел. Анджелла осталась лежать на полу, она рефлекторно закрыла руками окровавленную голову, сжалась в комочек, хрипло глотала воздух и жалобно поскуливала. В таком состоянии ее нашла Бернски, зашедшая к начальнице по какому-то личному делу. Увидев Анджеллу в таком виде, Джиллиан бросилась к ней и помогла ей сесть на полу, прислонившись спиной к кровати. Анджеллу трясло мелкой дрожью – от страха, от боли, от пережитого унижения.

– Анджелла, что случилось? – Джиллиан села рядом.

– Не твое… дело… – простонала та в ответ.

– Анджелла, не надо так, – сказала Бернски, взяла ее за руку. Увиденное повергло молодую девушку в шок, она не ожидала, что ее неуязвимая начальница окажется такой беззащитной в собственных апартаментах. – Скажи, кто это сделал, я этому паршивому упырю мозги вышибу.

– Нет… – ответила Анджелла чуть слышно. – Иди… прочь. Тебя это не касается…

– Как это не касается? – спросила Бернски. Она сходила в ванную комнату, принесла полотенце и тазик с водой, принялась смывать кровь с головы Анджеллы. – Меня это напрямую касается. Ты из-за меня уже однажды пострадала.

– На этот раз не из-за тебя, на этот раз из-за меня, – выдохнула Анджелла.

– Это сделал префект? – спросила Джиллиан.

Анджелла не ответила.

– Значит, префект, – стиснула зубы Бернски. – Сволочь.

– Пожалуйста, не лезь в мою личную жизнь, – сказала Анджелла. – У него власть, он ведь ни перед чем не остановится, он и тебя тоже…

– Я не боюсь, – сказала Бернски.

– Я тоже поначалу не боялась… – всхлипнула Анджелла.

Джиллиан небрежно бросила окровавленное полотенце в тазик, обняла свою начальницу. Анджелла не сдержалась и расплакалась по новой.

– За что мне это? – выдавила она из себя, обняла Бернски.

– Я не знаю… – ответила девушка растерянно, бережно поглаживая Анджеллу по спине. – Честно, не знаю…

Эмма Ричардс сидела в кабинете старшего следователя Форсберга и изучала дело ван Вейдена. Это был самый ранний след убийцы, и теперь она надеялась найти хоть какую-то связь между всеми этими преступлениями. А вычислив закономерность, по которой эта женщина выбирает свои жертвы, можно будет более-менее вероятно предсказать, когда и как она нанесет следующий удар. Если, конечно, такая закономерность существует. Но пока ничто не указывало на ее наличие. Перестрелка в подземном переходе была, скорее всего, случайна, вызвана обстоятельствами. А вот убийство Дике было организовано очень хорошо, и Эмма принялась досконально изучать досье на жертву. В этот момент в кабинет вбежал Отто.

– Уф… – сказал он, тяжело дыша. – Только что с пресс-конференции. Представляешь, сидит эта наглая морда в первом ряду, и спрашивает «а как представители Интерпола могут прокомментировать то, что в центре нашего города убиты с особой жестокостью шестеро и убийца до сих пор не найден? Правда ли то, что убитые – члены ультраправой радикальной группировки? И означает ли это, что отныне полиция нашего города не сможет гарантировать безопасность своих сограждан?». В общем, огребли мы там по полной, как вспомню – в жар бросает.

– Отто, а где 12-ая страница из дела Дике? – спросила внезапно Эмма.

– Какая страница? – удивился Отто.

– Страница номер 12, – ответила Эмма раздраженно. – В последний раз я ее видела между 11-ой и 13-ой страницами.

– Не знаю, – сказал ван Риберг. – Я с делом Дике не работал. Вагнера, фашиста нашего, спроси.

– Хорошо, – сказала Эмма и принялась дальше изучать дело Хорста Дике.

Она мельком глянула на ван Риберга. Тот сидел на столе и листал свежую газету. «Массовое убийство в ******е: полиция бессильна» – кричал заголовок на первой полосе. У Эммы и в мыслях не было подозревать в чем-то ван Риберга, но в самый последний момент он мельком глянул на нее исподлобья и вернулся к своей газете. Эмма отметила это про себя.

На перроне было чрезвычайно шумно. Поезд только что подошел и встречающие толпами стояли у вагонов в ожидании своих родственников и близких. Крозье подышал на свои руки, пытаясь согреть их, затем спрятал их в карманы.

– Всего один человек? – спросила Бернски.

Анджелла кивнула.

– И что может сделать один человек? – спросила Джиллиан.

Анджелла удивленно посмотрела на нее.

– А, точно, все, вспомнила, – сказала Бернски.

– Шутки вздумала со мной шутить? – спросила Анджелла чуть слышно. – Смотри, плохо кончится.

Некоторое время они молчали.

– Я просто подумала – а зачем нам ехать встречать одного человека? – спросила Бернски. – С этим и Альфан прекрасно справляется.

– А ты еще и думать умеешь? – искренне удивилась Анджелла.

– Да, а еще я не стреляю в мужчин направо и налево, в отличие от одной фригидной особи, – резко парировала Бернски.

Анджелла демонстративно надула губки, бросила презрительный взгляд на Джиллиан и отвернулась. Хрупкая и беззащитная девушка, избитая префектом, словно исчезла в небытие. Зато ей на замену вернулась хладнокровная убийца, замаскированная неземной красотой.

– Девочки, не ссорьтесь, – сказал Крозье. – И где же наше подкрепление? Условились на 19:00, возле часов, а его все нет.

Виктор обернулся и показал на циферблат больших роскошных механических часов, висевших на бетонной стене. Часовая стрелка застыла на 7-ми, минутная – на 12-ти.

– Вон наше подкрепление.

Анджелла еле заметным кивком головы указала на идущего по перрону молодого худощавого парня среднего роста, с длинными, стянутыми на затылке в хвост, русыми волосами. На нем были черные джинсы, армейские ботинки и короткая черная кожаная куртка. В руке он нес черную прямоугольную армейскую сумку.

– Откуда ты знаешь? – спросил Веймар.

– Мне уже доводилось работать в одной упряжке с ним. Это Вячеслав Брант, – ответила Анджелла.

– Брант? – удивленно усмехнулась Бернски. – Вот этот глистик?

– А по нему не скажешь, что он способен двух человек через барную стойку перебросить, – заметил Крозье.

– Привет, – Анджелла протянула ему ладонь, Брант галантно шаркнул армейским ботинком и поцеловал ее ручку.

– Знакомься – Крозье, Веймар, Бернски, – Анджелла представила ему остальных.

Брант пожал мужчинам руки, слегка поклонился девушке.

– Ну что, поехали? – спросил он. – Ты все также, на «Кадиллаке»?

– Конечно, – сказала Анджелла. – Он там, на парковке. Видишь ли, я заметила, что «Хаммеры» меня не возбуждают.

– А говорила «Линкольн куплю, Линкольн куплю…» – передразнил ее Брант.

– Да пошел ты…. – усмехнулась Анджелла, открывая багажник.

Брант с громким звоном поставил сумку на пол.

– Интересно, чего это он так за свою сумку трясется? – спросила Бернски, садясь в автомобиль.

Веймар многозначно щелкнул пальцем по горлу.

– Неужели еще один Фергюссон? – спросила Бернски. – Я второй такой корпоративной вечеринки не вынесу.

Город потонул в вечерних сумерках. За окном выл ледяной ветер. К ночи температура резко опустилась. Казалось, зима постепенно начинает отвоевывать позиции у осени. Все подразделение Джи-2 сидело за столом на кухне, в квартире Анджеллы. Пили холодное пиво, закусывая горячими бифштексами.

– Как же так, Вячеслав? – спросила Анджелла, надкусывая мясо.

Брант сидел за столом, поставив у своих ног любимую армейскую сумку и посадив к себе на колени Бернски.

– Да, в Чехии сейчас тепло, – сказал он, грустно вздохнул и пригубил пиво. – Да вот вышли там на меня ребята из Интерпола. У меня же должен быть срок за убийство, а второе – недоказанное. Ну, это только то, что им официально известно. В общем, сидели с сослуживцами в баре, смотрели футбол, а вокруг нас один засранец все ошивался. Ну, мы его один раз послали, второй – а он ни в какую, все трется вокруг да около. А по сему решили мы, что он карманник. В общем, вывели мы его на улицу, и как-то неудачно у нас с ним беседа получилась, хотели дать пиздячек малость, но – перестарались. А потом оказалось, что он на Интерпол работал. Ну, тут мне, конечно, в Европе сразу тесно стало, поэтому меня к вам и перевели в срочном порядке.

– Понятно, – Анджелла допила оставшееся в бутылке пиво, посмотрела на часы. – Пора ехать. Заночуем где-нибудь по пути, в мотеле.

Черный «Кадиллак» отъехал от многоэтажной свечки и скрылся за поворотом. Прошло двадцать минут, и возле этой же самой свечки остановился «Ауди А6» с наглухо тонированными стеклами…

В квартире было необычайно грязно. Поначалу Эмма не могла поверить, что это жилье принадлежит женщине – уж слишком заброшенным оно выглядело. С другой стороны, любой след, любое изменение станет сразу же заметно на фоне общего беспорядка. Парадокс.

– Ба! – громко воскликнул Вагнер, войдя на кухню. – И это все выпили 5 человек? Да ни за что не поверю. Скорее тут пьянствовало троянское войско, причем не одну неделю!

Эмма прошла в спальню, оставив Вагнера и ван Риберга снимать отпечатки пальцев с пустых бутылок. Собственно, спальней это можно было назвать с большой натяжкой – та же грязь и огромный, обшарпанный, поцарапанный, черный кожаный диван. «Место сексуальных побед» – пронеслось в голове у Эммы. Ей никогда не везло с мужчинами. Небольшого роста, вечно сутулая, с небольшими очками на угловатом лице и стянутыми в конский хвост русыми волосами на затылке – ее принимали за студентку филфака, бухгалтершу, но никогда – за старшего следователя следственной группы Международной Полицейской организации. А жгучая брюнетка на видеопленке, ростом почти два метра, с точеной фигурой и грудью как минимум 3-его размера вызывала зависть. «Да, с такими формами и чудесным смазливым личиком мозги не нужны» – горько заметила про себя Эмма Ричардс, подойдя к книжному шкафу и окинув взглядом запылившиеся полки. Внезапно она заметила – одна из полок содержится в безупречной чистоте, книги стоят ровным рядом. Она взяла одну из них наугад, открыла на первой попавшейся странице. Книга оказалась на латыни. И тут же в глаза бросилась подчеркнутая черным фломастером фраза. Эмма никогда не гордилась своими познаниями в латинском языке, но их оказалось достаточно, чтобы разобрать слова:

«…И обратился грешник в ужаснейшего зловонного волка, и завыл в смертной тоске, ибо открылась ему пропасть великой злобы, куда должен был он пасть. И расхохотался Антихрист, и смех его был подобен раскатам карающего грома, возвещающего о конце света.

– Будешь ты служить мне преданно и верно, – сверкая огненными очами, повелел Антихрист грешнику, грозя перстом – будешь сеять смерть и ужас среди братьев и сестер твоих. И всякий раз в полнолуние будешь приносить мне кровавые жертвы, и станет сие наградой твоей и карой…

О ту пору грешник перекинулся волком и вышел на охоту свою еженощную. И вот приметы, по которым можно узнать оборотня: голова его – мохнатый котел злобы, зубастое рыло у него, стопы кривые и громадные, когти его – серпы, приуготовленные для жатвы смертельной, глаза его полны крови и гноя. И нет от него спасения и защиты ни грешнику, ни праведнику, ни дщери, ни младенцу. И смотрел Антихрист, как терзает чудовище без милосердия свои жертвы, и радовалось черное сердце Антихриста кровавой жатве…»

Эмма глянула на обложку.

– Магнус Упсальский, «Трактат о вервольфах, мантихорах, ламиях, и иных порождениях Тьмы». 1338 год, – прочла она вслух название. – Неудивительно, что она наемная убийца – только ненормальный станет читать такой бред.

Она поставила книгу на место и заметила, что из нее выпал какой-то листок. Девушка подобрала его, это оказалась старая потрепанная черно-белая фотография. На ней был изображен черный спортивный «Шевроле Корвет Стингрэй», а рядом, вполоборота – девушка в маленьком черном обтягивающем платье с обнаженным декольте, черной фетровой шляпе с широкими полями, в одной руке она небрежно держала автомат Томпсона образца 1927-ого года и смотрела куда-то поверх головы фотографа. В углу была подписана дата **.**.1965. Фотографии было почти сорок лет, и всем своим истрепанным и пожелтевшим внешним видом она это подтверждала. Внезапно словно что-то тонкое и острое кольнуло в затылок, Эмма почувствовала – что-то не так. Она принялась вглядываться в снимок. Машина… Девушка… Шляпа… А под шляпой – знакомые глаза… Эмма почувствовала, как по ее лбу побежали капельки холодного пота.

«40 лет, – пронеслось в ее мозгу со скоростью света. – 40 лет… 40 лет…. И за сорок лет она ничуть не изменилась? А может, не она?»

Затаив робкую надежду, следователь вновь глянула на фото. Из-под полей шляпы она смотрела на нее в упор, прямо в глаза, и надменно усмехалась, словно спрашивая: «Ну что, девочка, поняла, с кем имеешь дело?»

Вячеслав Брант сразу понравился Виктору. Крозье считал, что хорошо разбирается в людях, и, возможно, поэтому с самого начала разглядел лучшие качества Бранта. Это был совершенно открытый, прямой, весьма незаурядный человек. Он ни перед кем не заискивал и не выслуживался, но своей прямотой и добродушием был способен вызвать симпатию у самого Дьявола. Да и остальным членам группы он был явно по сердцу. Бернски была от него в каком-то щенячьем восторге, Анджелла – держалась на короткой ноге, что ей было, в общем-то, несвойственно, и лишь один Люк Веймар чувствовал себя рядом с Брантом не в своей тарелке. Вчера вечером Крозье спросил у начальницы, что бы это могло значить, и Анджелла ответила одним словом: «Бернски». И вот они в дороге всего каких-то четыре часа, а Виктор уже понял – Анджелла права. Конечно, Брант, быть может, и не строил наполеоновских планов в отношении девушки, но они все больше сближались, и Веймар ревновал все сильнее и сильнее. А Анджелла подлила масла в огонь, посадив Люка за руль и отправив на заднее сиденье Вячеслава – в компанию к Крозье и Джилл. Виктор глянул в зеркало заднего вида, и ему стало интересно, кого Веймар сейчас ненавидит больше – Бранта или Анджеллу. Люк сжал руль так, что костяшки пальцев побелели, ссутулился, и принялся сосредоточенно следить за дорогой, но вздрагивал всякий раз, когда сзади раздавался смех Бернски. Анджелла давно заметила это, но никак не отреагировала, и всякий раз лишь высокомерно усмехалась. Странная это была усмешка, она выражалась не столько на лице – Анджелла усмехалась глазами, как будто испытывала физическое наслаждение от происходящего.

«Вот стерва!» – восхищенно подумал Крозье, глянув на начальницу в зеркало. Она поймала на себе его взгляд, но виду не подала. Вообще с каждым днем Виктор находил в ней что-то новое таинственное, необъяснимое – и не мог понять, что. И тут она глянула в зеркало, встретилась взглядом с Крозье, и заглянула ему в глаза. На мгновенье Виктору показалось, что она прочла его мысли. И в этот момент в ее глазах вновь блеснула та самая усмешка – словно искра пробежала меж двух проводов. Виктор сразу вспомнил, как искра пробежала пять лет назад, когда его тогдашняя группа находилась на задании в Кувейте. Той ночью от взрыва прямо у него на глазах восьмиэтажный недостроенный панельный дом сложился, словно карточный, похоронив под собой всех его тогдашних сослуживцев. Что случится, когда сработает взрыватель внутри Анджеллы? Поймав себя на этой мысли, Крозье облегченно откинулся на спинку сиденья и громко рассмеялся. А Анджелла вынула из перчаточного ящика бутылку виски, сняла пробку, пригубила горлышко – и едва заметная усмешка тронула уголки ее губ.

На обочине стоял старый ржавый комбайн, вокруг него суетился молодой высокий парень, одетый в грязные рабочие штаны и спецовку – очевидно, комбайнер. Увидев джип, он встал у края дороги и замахал руками. Веймар притормозил.

– Простите, вы мне не поможете? Нужно прикурить, – сказал он.

– Что ж, огня нет, но прикурить дам, – сказала Анджелла и с хрустом выдернула из-под плаща свой любимый Кольт.

– Ой, нет, спасибо, я уж как-нибудь сам, – быстро произнес парень и побежал обратно к комбайну.

Веймар посмотрел на Анджеллу. Та лишь недоуменно пожала плечами.

– Это же надо – стволом перед сельчанами махать! Какая ты отмороженная, – злорадно ухмыльнулся сидящий сзади Брант.

Вся пустошь была оцеплена. Несколько полицейских пытались погрузить на эвакуатор весьма красноречивую улику – изрешеченный пулями джип «Шевроле Сабарбен» с правительственными номерами. Номера уже проверили по базе данных – их никогда и никому не выдавали.

Курт Вагнер курил, наблюдая за этим процессом, когда к нему подошел ван Риберг.

– Там на крыше склада гранатомет РПГ-7 нашли, – сказал он. – Это ж как надо человеку жизнь отравить, чтобы он за такую хреновину схватился?

– Наверное, торговать оружием в промышленных объемах. Чем и занимались эти ребята под носом у местной полиции, – сказал Вагнер. – Как Эмма?

– Счастлива, – сказал ван Риберг. – Просто на седьмом небе. Нашла целое ведро стреляных гильз 440-ого Кор-Бона. Полностью идентичны тем, что мы нашли в подземном переходе. Тут 20 человек на складе в мелкий винегрет покрошили, а наша Эмма – радуется.

– Значит, 440-ой? – спросил Вагнер. – Опять наша знакомая?

– Она самая, – подтвердила подошедшая Ричардс. – И теперь на ее счет можно записать второе массовое убийство.

– Меня больше беспокоит другое, – сказал Вагнер. – Куда смотрела местная полиция все это время? Надо бы посмотреть на жилье местного начальства. Я так полагаю, коррупция здесь цветет пышным цветом.

Черный «Кадиллак» плавно въехал в ворота усадьбы, прошуршал шинами по гравию и замер у крыльца. Анджелла вылезла из машины, бегло огляделась. Открылись двери и на крыльцо выбежал охранник в камуфляже, с автоматом наперевес. Следом за ним вышел немолодой, тучного телосложения, хозяин особняка и стайка прислуги. Захлопали дверцы джипа – остальные штурмовики насторожились при виде вооруженного человека и высыпали наружу.

– Здравствуйте, сударыня! – тучный субъект спустился с крыльца, чтобы лично приветствовать гостей. – Позвольте представиться – Антонио Эрлих, ваш покорный слуга. Что привело Вас в мои скромные владения?

– Префект фон Штернгольдт, – коротко отчеканила девушка. – Он должен был заранее предупредить о нашем приезде.

– О, я рад это слышать! – сказал все также громко хозяин. – Что ж, мои слуги с удовольствием помогут вам устроиться, покажут вам ваши комнаты, отнесут ваши вещи.… В любой момент, сударыня, если вам что-то понадобиться – любая мелочь – я к Вашим услугам!

– Благодарю Вас, – сдержанно ответила Анджелла. – Помогите нам разместиться, а после – дайте проводника. Необходимо осмотреть окрестности и подготовиться к приезду наших гостей.

– Несомненно! – сказал Эрлих. – Идемте, я почту за честь проводить Вас.

Анджелла коротко кивнула головой. Брант быстрым шагом подошел к ним и втроем они стали неспешно подниматься по крыльцу, чуть слышно о чем-то разговаривая.

– Эй! – Анджелла остановилась у дверей и обернулась к своим подчиненным.

– Разгрузите джип и проследите, чтобы его поставили в гараж.

Крозье согласно кивнул, мол, будет сделано, босс. Анджелла оглянулась по сторонам, словно почуяла на себе чей-то пристальный взгляд. Да, так и есть.

На некотором расстоянии от них стоял молодой парень лет 25 в белом костюме, с бокалом вина в руках. Все это время он находился за спинами прислуги и оставался незамеченным, а теперь восхищенно наблюдал за Анджеллой, ее лицом, губами, жестами.

– Какая восхитительная женщина, – чуть слышно промолвил он. – Томас, кто она? Я хочу узнать, откуда и по какому поводу к нам прибыла такая красота.

– Господин, вы же знаете, у меня весь круг осведомителей – наши сплетницы-горничные… – сказал виноватым тоном дворецкий.

– Все равно, мне интересна каждая мелочь, – сказал парень.

«Ауди А6» стоял на обочине. Эмма сидела на переднем пассажирском сиденье и не спеша разворачивала обертку пирожка, купленного пару километров назад в придорожном кафе. С утра не съев ни крошки – для терзаемого голодом и прогулками на свежем воздухе организма дешевый лежалый пирожок с мясом неизвестного происхождения казался пищей богов.

– Надо бы установить генеалогию тех взорванных джипов. Может, они хотя бы в статистике угонов засветились – будет хоть какая-то зацепка, – предложил Вагнер, развернув на заднем сиденье газету и выложив на нее пирожки, две бутылки с минеральной водой и пластиковые стаканчики. – Мне все-таки кажется, что целью нашей знакомой были не торговцы оружием. Стволы, деньги, кейс с золотом – не могу понять, почему она оставила все это?

– В ресторане дона Сальвадоре она вычистила сейф до последней бумажки. А здесь все с точностью до наоборот. Она непременно забрала бы и товар, и банкноты, и золотые слитки, – согласилась Ричардс. – Но она не преследовала цели поживиться, у нее была какая-то иная мотивация. Становиться все интереснее и интереснее.

– А может, у нее просто не было времени забирать деньги и золото? – спросил ван Риберг. – Там произошли две серьезных перестрелки, с интервалом примерно 12 часов. Вторая перестрелка вполне могла загнать ее в цейтнот, в котором не было времени на такие мелкие отвлечения.

– Там в кейсе золотых слитков – на двадцать миллионов – ничего себе мелочь! – воскликнул Вагнер.

– Может, мафия устроила очередной передел сфер влияния? – спросил ван Риберг. Он единственный благоразумно побрезговал покупать съестное в той жалкой забегаловке, и теперь сидел голодный, завистливо поглядывая на жующих товарищей.

– Вполне рабочая версия, – согласилась Ричардс. – Особенно если вспомнить, как образцово она отработала Дике.

– Да, только с самим Дике не все так просто, – сказал Вагнер. – У нас нет ни малейших предположений о том, кому мог перейти дорогу какой-то жалкий доктор медицинских наук.

– Ну, доктор медицинских наук запросто мог иметь привязку к наркоторговцам, – сказал ван Риберг. – Или просто нелегальным продажам дорогих препаратов. На этом тоже можно неплохо поживиться, кстати.

Эмма согласно кивнула.

– Вот и проверь эту версию, – сказала она.

– Эй, дамы и господа! – сказал Вагнер, пожевывая пирожок. – Все ваши умозаключения очень красиво выглядят, но у меня есть серьезные сомнения насчет криминальной принадлежности нашей знакомой. Если бы она была наемницей мафии, она бы не упустила такой куш. И потом, если бы это была мафиозная разборка – деньги и золото при любом раскладе достались бы одной из сторон в виде контрибуции. Но их не тронули. Почему?

– Да, ты прав, – согласилась Эмма после некоторых раздумий. – Напрашивается вполне логичное объяснение – наша знакомая не связана с организованной преступностью. Но как тогда объяснить ее действия? Не правительственным же заговором!

– Нет, – сказал Вагнер. – Силовые ведомства так открыто не работают. Здесь что-то другое, что-то, чего мы с вами пока еще не знаем.

Ван Риберг посмотрел на Вагнера в зеркало заднего вида, но промолчал.

Когда Крозье спустился в гостиную, Анджелла, Вернер и Брант стояли, склонившись над картой, расстеленной на рояле, и о чем-то спорили.

– Хорошо, – наконец сказала Анджелла подчеркнуто официальным тоном. – Раз господин начальник личной охраны префекта готов взять на себя всю ответственность за такое решение – пускай берет, а я – умываю руки.

– Чем тебе не нравится этот путь? – спросил Вернер. – По-моему, вполне безопасно.

– Здесь, – Анджелла ткнула своим изящным пальчиком в карту местности. – И здесь. Два открытых места, где колонна будет как на ладони. Что вы скажете, господин Вернер, своему прямому начальству, если в одном из этих мест случится что-то непредвиденное?

– Я считаю, что все необходимые предосторожности соблюдены, – сказал Вернер. – Поэтому нет смысла терять четыре часа в дороге. Чем быстрее приедем – тем лучше. Поэтому работаем, придерживаясь моего плана.

– А ты что скажешь? – Анджелла глянула на Бранта, ища у него поддержки.

Некоторое время Вячеслав молчал, словно обдумывая свою речь.

– Я все никак не могу заставить себя поверить в то, что ваш префект до сих пор жив с таким начальничком охраны, – злорадно ухмыльнулся наконец Брант. – Господин Вернер, Вас в детстве головой об пол не швыряли?

– Господин Брант, – сухо произнес Вернер. – Если Вы думаете, что я намерен сносить оскорбления…

– А тебе ничего другого и не остается, – ухмыльнулся самодовольно Вячеслав Брант. – Мы – вне твоей юрисдикции. Никакой власти ты над нами не имеешь. Так что если я захочу – с говном тебя смешаю. И ни хера-то ты мне не сделаешь, – насмешливо добавил он.

– Ребята, закругляйтесь, – сказал Крозье. – Гости пожаловали. Хозяин обещает через три часа бал начать, надо подготовиться.

– Тогда на этом все, – Вернер убрал карту со стола и направился в свою комнату.

– И не забудьте носик попудрить, господин Вернер! – крикнул ему вдогонку Брант.

Крозье повязал бабочку и посмотрел на себя в зеркало. В этом дорогом брючном костюме он чувствовал себя клоуном. Пиджак был слишком тонок, один его бок неоднозначно оттопыривался, как будто во внутреннем кармане лежал полуавтоматический «Вальтер CР99» калибра 9×19 мм. Что, в принципе, так и было.

– Ладно, – сказал Крозье своему отражению в зеркале. – Лучше уже не сделаешь.

Он провел рукой по подбородку, проверяя, насколько гладко выбрился, и вышел из комнаты.

В гостиной тихо играла классическая музыка. В тон ей, словно журчанье горных родников, звучали разговоры гостей. От роскошных вечерних нарядов рябило в глазах. Крозье взял с подноса официанта бокал шампанского и медленно пошел по залу, вглядываясь в лица банкиров, нефтяников, промышленников, и их женщин. Внимание Виктора привлекла небольшая компания, стоящая у рояля. Вглядевшись, он увидел там начальника личной охраны префекта, Вернера, и направился к нему. По мере приближения к цели Крозье увидел, что Вернер беседует с немолодым хозяином поместья Эрлихом, и его племянником Альбертом Прадтом, сыном весьма влиятельного английского банкира, который этим утром просил дворецкого вызнать что-нибудь насчет Анджеллы. Рядом с ними стояла высокая молодая темноволосая девушка в ярко-красном вечернем платье на корсете. Длинные разрезы открывали взору восхитительные ноги в черных туфельках на высоких шпильках и тончайших черных чулках с широким кружевом, на правом бедре висела небольшая кобура с армейским Кольтом 45-ого калибра. На левом плече девушки была вытатуирована большая глянцево-черная роза с огромными стальными шипами, и ниже – фраза «Quis qustodiet ipsos custodies?»[4]. Она смеялась звонким, заливистым смехом. Прадт восхищенно смотрел на нее.

«Бедный парень» – подумал Крозье, глянув на Прадта. – «Он ведь совершенно не подозревает, что ворошит осиное гнездо…»

– Добрый вечер, – сказал Виктор, подойдя к ним.

– И вам того же, сударь, – раскланялся перед ним Эрлих. – Альберт, позволь представить тебе господина Крозье; он здесь, чтобы обеспечить твою безопасность.

Крозье пожал Прадту руку.

– Вам крупно повезло, господин Крозье, – сказал Прадт. – У Вас такие замечательные сотрудники. И сотрудницы.

Он еле заметно кивнул в сторону брюнетки.

– Да, – согласился Крозье, медленно белея. – Только, к сожалению, они не всегда могут объективно оценить ситуацию.

– И в чем это выражается? – спросила девушка.

Крозье отпил шампанское, посмотрел на нее.

– Они других людей не замечают, только себя. Это называется «эгоцентризм», – ответил он. – Вы не потанцуете со мной, прелестная незнакомка?

– Почему бы и нет? – девушка с готовностью взяла его под руку.

Они отошли в середину зала, присоединившись к остальным танцующим парам.

– Что, Альберт, не получилось с нею? Лихо он тебя опередил? – спросил Эрлих сочувственно.

Танец подходил к концу. Вскоре музыка стихла.

– Найди Бернски и Веймара, пусть идут сюда, будут у тебя на подхвате, – сказала Анджелла Виктору. – Я отойду, подышу свежим воздухом.

Крозье кивнул и растворился в толпе.

Анджелла вышла на балкон, вынула из-за рукоятки пистолета чуть-чуть помявшуюся во время танца сигару, откусила кончик, сунула «торпеду» в зубы и принялась щелкать зажигалкой. Бензина в ней уже не было, и кроме искры Анджелла от нее ничего так и не добилась.

– Ну кто же так подкуривает! – подошедший Прадт хрустнул лучиной и подпалил кончик ее сигары. – Весь аромат из-за бензина теряется!

– Спасибо, – хмыкнула, слегка растерявшись, Анджелла.

– Не за что, – Прадт достал сигару и тоже закурил. – А почему Вы не внутри? Там музыка, выпивка…

– Ага, и идиотские разговоры, от которых у меня скоро начнется рак мозга, – пожаловалась Анджелла.

– А чем же Вам не понравились беседы о политике и бизнесе? – спросил Прадт.

– А почему они должны мне понравиться? – удивилась Анджелла.

– А почему бы и нет? – спросил Прадт. – Давайте лучше поговорим о том, о чем Вам понравиться. Например, меня, как Вы уже знаете, зовут Альберт Прадт. Но в данной обстановке будет гораздо уместнее если Вы будете звать меня просто Альберт.

– Хорошо, просто Альберт, – улыбнулась девушка. – А я просто Анджелла.

– Что ж, значит, просто будем знакомы, – улыбнулся Альберт.

Они простояли на балконе три часа, болтая о том о сем. Анджелла пожаловалась на ночную прохладу, и Альберт тотчас накинул ей на плечи свой пиджак. Когда Крозье вошел на балкон, он не поверил своим глазам: Прадт стоял, обняв Анджеллу за плечи, и что-то шептал ей на ушко. Подойдя ближе, Крозье разобрал слова: «…но у «Рэйндж-Ровера» пневмоподвеска – самое слабое место…»

– А мне очень нравятся американцы, – отвечала Анджелла. – Большие, вместительные, комфортные. Что еще для счастья нужно?

– Не знаю, – сказал Альберт, задумавшись. – Быть может, яркое солнце, небо синее, свежий ветер, чтобы в лицо бил…

– И чтобы дорога не кончалась, – мечтательно зажмурилась Анджелла. – Есть у меня для этих целей «Мерседес-Бенц» бордового цвета со складной крышей…

– Анджелла, я тебя везде ищу, – сказал Крозье обеспокоено. – Бернски и Веймар куда-то пропали.

Анджелла рефлекторно вынула пистолет, проверила обойму.

– Гости уже по комнатам разошлись, – сказал Крозье. – А эту сладкую парочку нигде не видно.

– Будем искать на слух, – Анджелла взвела свой «Кольт» и убрала в кобуру.

– По громким женским стонам.

Она сняла с плеч пиджак и отдала его Альберту, затем поправила кружевную резинку чулка; парень заворожено наблюдал за ее действиями.

– Я могу хоть чем-то помочь? – спросил Прадт.

– А ты хорошо знаешь этот особняк? – спросила Анджелла.

– Я здесь вырос, – ответил Прадт с усмешкой.

– Тогда можешь, – сказала снисходительно Анджелла. – Виктор, проверь кухню и весь первый этаж, а мы спустимся в погреб, и обойдем здание по периметру.

Крозье кивнул и втроем они вышли с балкона.

Через двадцать минут Анджелла и Прадт неспешно шли через зимний сад, пристроенный к задней стене особняка. Было необычайно тихо, вся вилла спала и только цокот женских шпилек по дощатому полу нарушал мертвую тишину, да ветер, шелестевший снаружи опавшей листвой.

– Я бы никогда не подумал, что мне удастся поговорить с девушкой, которая так хорошо разбирается в машинах, – произнес Альберт. – А также в виски, сигарах и огнестрельном оружии.

Он искоса посмотрел на Анджеллу. Та польщено улыбнулась.

– Я бы никогда не подумала, что найдется такой мужчина, с которым я смогу обо всем этом поговорить, – сказала девушка.

– Смотри, – внезапно Альберт протянул руку и дотронулся до огненно-красного бутона с желтой окантовкой.

Анджелла окинула взглядом растение – это был какой-то экзотический, обильно ветвящийся кустарник высотой чуть больше метра, усыпанный гроздями роскошных цветов.

Девушка подошла к Альберту, осторожно, затаив дыхание, коснулась кончиками пальцев одного из бутонов, повисшего вниз на тонком стебельке, медленно провела по шершавым лепесткам.

– Abutilon megapotamicum, – сказал Альберт. – Абутилон мегапотамский. Из-за цветков его еще называют «плакучий китайский фонарик».

– А ты и в цветах разбираешься? – несколько удивленно спросила Анджелла.

– Не совсем, – замялся Альберт. – Дядя увлекается, а я почти всю жизнь прожил с ним, вот и набрался от него. У отца все нет времени для меня, а дяде очень приятно возиться со мной, рассказывать о своих хобби.

Спустя некоторое время они спустились в винный погреб, расположенный под домом. Альберт, шедший рядом с девушкой, внезапно бережно приобнял ее за талию и осторожно, неуверенно коснулся губами ее губ. Она не оттолкнула его. Осмелев, он обнял ее крепче, прижал к себе и тут же получил легкий, но ощутимый толчок дулом пистолета в грудь. Она отстранила его от себя, убрала «Кольт» в кобуру, посмотрела, как у Альберта от стыда краснеют щеки и улыбнулась.

– Альберт, не торопи события, – ласково произнесла Анджелла своим сочным сексуальным контральто, осторожно взяла его за руку.

Они вышли из-за огромной винной бочки и увидели разбросанную повсюду одежду, а в центре, на скамье – голых Веймара и Бернски.

– Вот здорово, – с наслаждением произнесла Анджелла и мельком глянула на Альберта. Он покраснел от стыда еще больше. – Эй, Люк! Ты уже полил южные 40 акров? Синоптики обещают дождь!

Веймар замер, обернулся и увидел ее. Она взяла с пола его измятый белый пиджак и бросила ему.

– Я так фригидной останусь, – произнесла побелевшая Бернски.

– Кролики, – сказала Анджелла, глядя, как ее подчиненные в спешке одеваются. – Австралийские кролики.

Анджелла бесшумно вошла в предоставленные ей покои, плавно закрыла дверь. Где-то на заднем плане появилось странное ощущение беспокойства, какая-то щемящая ностальгическая тоска – будто кто-то зовет ее, ждет ее…

– Если я не ошибаюсь – Анджелла, ведь так?

Она обернулась. На диване у окна сидел темный силуэт. Молодая женщина, небольшого роста, в строгом офисном костюме – атласная сиреневая блузка и юбка-карандаш длиной чуть ниже колена – с длинными прямыми волосами. На подлокотнике стояла пепельница, доверху заполненная окурками.

– А мы что, знакомы? – с недоверием спросила Анджелла.

– Совсем чуть-чуть, но этого оказалось вполне достаточно для того, чтобы перелететь через океан, – сказала женщина. – Я графиня фон Нойбах, но, конечно же, Вы можете называть меня просто Констанс. Я приехала сюда исключительно из-за Вас, Анджелла.

– Мне оказана большая честь, – злорадно ухмыльнулась Анджелла.

– Я бы хотела напомнить Вам, что в свете последних событий медлить больше нельзя. А значит, пора устроить кое-какой вопрос, согласно решению Вашего отца. Нравится Вам это или нет, но у вас нет иного выхода. Все необходимо решить в кратчайшие сроки, до истечения тридцати дней со дня смерти Его Величества. Вы можете рассчитывать на мою всестороннюю поддержку, но только до тех пор, пока выполняете данное Вашим отцом обещание, – сказала фон Нойбах, старательно сделав вид, будто не заметила шпильки. – Вы понимаете, о чем я говорю?

Анджелла кивнула.

– Я выхожу замуж… – произнесла она дрогнувшим голосом.