Уронил принцессу на пол,
Оторвал принцессе лапу,
Все равно жениться мне,
Ведь иначе быть войне!
– Вы дверь закрыли? – проскрипела Шарман, сидя в кресле. Ее руки нервно теребили веер и обтрепанное кружево юбки.
– Боишься, что опять надует? – съязвил Лючио, ослепительно улыбаясь обаятельной улыбкой мерзавца.
– В прошлый раз мне чесотку надуло! Месяц мучилась! Сидеть невозможно! А потом вот такая болямба вскочила! Сижу, как говорится, хоть панталоны снимай! Все болезни от сквозняка! – скрипела Шарман, одергивая декольте. – А в замке их столько… Вот и просквозило!
– Раньше, ты говорила, что все от нервов! – послышался хриплый голос Ардена, который брезгливо отодвинулся подальше.
– И от нервов тоже! Перенервничала на свидании! Еще бы! Незнакомец! Как тут не понервничаешь? – живо согласилась Шарман, обмахиваясь петухом. – И не смотрите на меня так! У меня, между прочим, есть личная жизнь! Я еще достаточно молода и красива, чтобы пользоваться успехом у мужчин!
– Нет своего – пользуйся чужим! Держи мой успех! Вернешь в целости и сохранности! – рассмеялся Робер, улыбаясь нехорошей улыбкой, протягивая руку, а потом тут же убирая. – Ручку целовать не буду, а то потом долго лечиться от сквознячков!
– Я тут замужество планирую! Даже платье выбрала! Не все же мне в девках ходить? – усмехнулась Шарман, приклеивая обратно отпавшую мушку.
– Да, такой красавице недолго в девках ходить осталось, – Винсент зевнул, листая книгу. – Многоуважаемая моль, будь так любезна, передать эстафету червякам!
– Да как ты смеешь напоминать даме о возрасте! Мне всегда шестнадцать! У меня никогда от поклонников отбоя не было! – возмутилась мадемуазель Шарман, замахиваясь на него веером.
– Отбоя от покойников у тебя точно не будет! – смеялся бледный нездоровой бледностью Винсент, прикрываясь книгой.
– А ну скажи, что я все еще вне конкуренции! – бушевала Шарман, пока в разные стороны летели перья.
– Конечно. Твоя конкуренция уже давно остепенилась, – язвительно заметил Лючио, закатывая глаза и уворачиваясь от ударов. – И сменила адресочек на постоянный. Зато есть большой плюс! Мужчины носили их на руках, а теперь ходят с цветами!
– Любви все возрасты покойны! – смеялся Робер, хватая Шарман за веер и протягивая ей что-то черное на кончике пальца. – Забери своего таракана!
– Это – мушка! – заскрипела, груженой телегой и подозрительно прищуриваясь на чужой палец, Шарман. – Ой! Опять ошиблась! Неужто снова в шкатулку с мушками заполз?
Мушка слегка зашевелилась, как бы намекая на последний писк моды.
– Прямо, как раздетая, – причитала Шарман, ощупывая место, где до этого красовалось волосатое черное пятно.
– Успокоились? Кто сейчас не успокоится – преждевременно упокоится! – черные клубы тьмы отмечали каждый мой шаг. Моя рука в черной перчатке еще не до конца впитала в себя тени. Я сжал кулак, вспоминая прежнее ощущение. Глубокий вдох… Воздуха нет, но грудь по привычке вздымается. Я взял свою руку, чувствуя прикосновение. Да, вроде до конца. Черный бархат, белые манжеты из кружева. Рука на сердце. Тишина. Ненавижу этот момент.
– Хозяин! – послышало со всех сторон, пока я проводил большим пальцем руки по ладони. Ко мне тут же услужливо пододвинули черное кресло. Винсент принес столик, на котором стояла ваза с цветами. Голубые розы?
– Мессир! – мадемуазель Шарман тут же стала обмахиваться остатками веера. – Я так понимаю, что вы сегодня не в духах?
– Хорошо, что вы уловили запах плохих новостей, – отзываюсь я, падая в свое кресло.
«Плохих новостей? Да у нас все хорошо!» – кудахтали преподаватели. «Все просто замечательно! Вот только… Но вы не подумайте! Я не виноват! Это все они! Я убеждал! Говорил!» – доказывал Робер, показывая на других. «Сам же предложил назначить ее ректоршей! А теперь сваливаешь…!» – возмущалась Шарман. «Мне вообще было все равно! Я сказал, решайте, что хотите!», – качал головой Винсент. «Давайте подержу вашу перчатку! Хозяин, это будет честь для меня!» – Лючио учтиво протянул раскрытую ладонь. Перчатка упала на его протянутую ладонь.
Я поднял на них глаза, а они умолкли, опустив головы. Я чувствовал пальцами гладкий холод резного подлокотника, мои пальцы скользнули по столу, с которого тут же стали учтиво вытирать пыль. Робер протирал его рукавом, пока остальные смотрели на меня, не смея ничего сказать. Цветы… Непривычно прикасаться к чему-то. Прохладные, гладкие лепестки, упругие бутоны. Я вытащил розу, перевернув вазу.
«Не переживайте! Сейчас все поднимем!» – мадемуазель Шарман принялась вытирать подолом воду.
– Главное, – заметил голос Робера, пока я чувствовал пальцами острые шипы. Интересно, пойдет ли кровь? – Главное – не переживайте! Не принимайте близко к сердцу!
– Оно уже давно обратилось в прах, поэтому я видал ваши оправдания в том месте, где оно лежит! – я сжимаю стебель розы, чувствуя призрачную боль. Не могу понять, это – боль или память о ней?
– Вас что-то мучает? – учтиво заметил Арден. – Может, вина?
Интересно, это боль или просто память? Боль или память о боли?
– Спасибо, что напомнил. Я как раз хотел поговорить о вине. О вашей вине, – лепестки мялись в моей руке, падая на колени. – Итак, у вас есть время объясниться.
Я оборвал один лепесток и бросил его на землю, глядя на побледневших преподавателей. Второй лепесток полетел следом.
– Я говорил, чтобы взяли того, немого! – как-то глухо заметил Лючио. – Говорил? Кто меня послушал! Это все Шарман! Она настаивала!
Третий лепесток. Время идет.
– Мало ли что я могла сказать? Я однажды сказала одному красавчику, что хочу звезду с неба! Он ушел и не вернулся! – заскрипела старуха, воинственно размахивая лысым опахалом. – Видимо до сих пор выбирает! Еще бы! Я требовала самую красивую!
Четвертый и пятый лепестки летят на пол.
– Что-то вы сегодня жестоки, как работа с утра, – осторожно заметил Робер, опустив глаза.
– А хотите, чтобы я был ласков, как отпуск? – усмехнулся я, глядя на преподавателей. – Ну что ж. Я жду… Вы прекрасно знаете, что я имею в виду…
Шестой, седьмой, восьмой. Роза теряла лепестки, а я – терпение.
– Мессир, мы просто подумали, что хватит с нас ставленников! А то, что ни ректор, то чей-то шпион! – осторожно заметил Лючио, отложив кинжал. -Поэтому я голосовал за то, чтобы ректором был кто-то со стороны… Причем, из далекой… Но я не прочь ее заколоть, если вы прикажете!
Девятый, десятый лепесток летел на пол… Одиннадцатый упал на носок моего сапога.
– Родительское золотишко на дороге не валяется! Желающих как обычно много, причем, все как один «случайные», – негромко перебил Робер. – Мы подумали, что так будет лучше!
– Я согласилась на … ректоршу, чтобы не отвлекаться от учебного процесса! – прикрылась веером Шарман. – Понимаю, что я – сногсшибательная женщина, и мужчины падают к моим ногам. Но когда в последний раз к моим ногам с вершины Башни Королевы упал этот… как его… не помню… я решила, что пусть лучше ректором будет женщина. Она сможет устоять перед моими чарами…
Двенадцатый, тринадцатый. В руках оставался бутон.
– Я согласился исключительно потому, что времени искать кого-то, у нас не было. Решение далось нелегко… Я до последнего… – вздохнул Арден, гордо вскинув голову.
– Мне вообще было плевать! Я подумал, что отравить всегда успею, – пожал плечами Винсент. – Тут дел на пять минут!
Отравить? Мягко сказано. Заколоть? Слишком гуманно.
– Все с вами понятно, – на пол падают последние лепестки, а следом – сломанный стебель. Что-то меня тревожит ректорша. «Я сейчас все решу!» – как-то подозрительно радостно заявила она и затаилась.
– В тринадцатый год, тринадцать кровей, одна из которых – ключ от дверей, – я встал с кресла. – Следите за принцами. Не спускайте с них глаз. Это приказ. Марш готовится к урокам!
Меня пугает эта подозрительная тишина. Что она там делает?
***
Последнее письмо было дописано и запечатано. Двенадцать конвертов лежало на столе, а я с коварной улыбкой смотрела в окно на стаю ворон, понимая, что план, придуманный еще моим классным руководителем, никогда не давал сбой.
Стоило мне уйти в свои покои, чтобы переодеться и расчесаться, как вдруг перед глазами мелькнула надпись: «Начну издалека. Что такое пластилин?».
– Пластилин – это очень нужная вещь, – уклончиво заметила я, поглядывая сквозь открытую дверь на разорванное письмо, лежащее на столе. – Я бы даже сказала – основополагающая!
«Хорошо! Подойдем к вопросу ближе. Что такое плазма?» – проступило на стене.
– Эм… Это тоже очень нужная вещь, – снова уклончиво заметила я, поглядывая на часы. Кажется, плазмоид у меня есть, а вот плазмы нет. Не порядок! – Без нее никак… Престиж! Тем более, они все равно не знают, что это такое! Так что не беспокойся!
«А теперь мы подошли почти вплотную к вопросу! Кто разрешал тебе собирать деньги за шторы, штукатурку, пластилин, пластиковые окна и плазму?» – проступило на стене. «Я правильно перечислил?» – появилось чуть ниже.
– Нужда! Большая и маленькая! – огрызнулась я, понимая, что мой неблагородный, но практичный порыв не оценили. – Пусть скидываются! Хотят, чтобы дети тут жили, как принцы – пусть раскошеливаются!
В меня прилетела подушка, чуть не сбив с ног.
«Еще раз я узнаю, что ты просишь деньги…» – появилось на стене.
– Ты что творишь, призрак онанизма! – взбесилась я, хватая подушку и швыряя в стену. – Я не прошу! Я требую! На вполне законных основаниях! Ты замок видел? Тут штукатурка на голову сыпется! Можно ходить и всех поздравлять с первым снегом! А шторы? Моль передает ее по наследству! «Слушай, малыш! Эту дырку еще твой прапрапрадед сделал!
«Быстро на урок! Иначе я тебя прикончу!» – прочитала я на стене.
– Послушай, призрак голодной смерти! – возмутилась я, глядя как по зеркалу пошли трещины, а мазня в золотых рамах, которая тщетно пыталась украсить мои покои, с треском рухнула вниз, заставив отскочить. – Тебе-то все равно! Ты все равно дохлый! Понимаю, что ты лежишь в своем склепе, сложив ручки на груди, но нам тоже хочется кушать!
«Считаю до трех! Раз, два, три», – проступило на спине, а позади меня разбилась огромная ваза и пошли трещинами оконные стекла.
– Я сразу поняла, что с арифметикой у тебя проблемы. Ничего, после трех идет четыре, а потом пять! Ты, главное не расстраивайся, узнав, что там еще есть цифры, – вздохнула я, зевая и поглядывая в окно. Стая ворон клубилась над заколдованным лесом, пронзительно каркая. Вы как хотите, но я больше туда ни ногой!
«А ну быстро на урок! Я три раза повторять не буду!» – проступило на стене, а я мысленно требовала заменить слово «покойник» словом «беспокойник»!
– Повторенье, – зевнула я, глядя на свое отражение в разбитом зеркале. – Мать учения!
Меня вытолкнуло из кабинета, а дверь с треском закрылась. Я подергала бронзовую ручку, но все тщетно.
– Прими запоздалое пожелание: «Чтоб ты сдох!», – нахмурилась я, нехотя идя на голоса принцев. – Мало того, что всю ночь спать не давал так еще и…
Сонные принцы столпились табуном в коридоре. У одного рубашка была застегнута наперекосяк, у другого штаны наизнанку, третий наступал на развязанные шнурки шнурованных сапог, четвертый смотрел на меня несчастными глазами, как смотрят жертвы на последнего инквизитора.
Дверь открылась, и в зал твердой походкой вошел златокудрый красавец ростом под два метра. Косая сажень в плечах, заставила меня заинтересоваться и даже поправить неловким движением прическу. На красавце была серая куртка со шнуровкой, темные штаны и высокие сапоги. А взгляд зеленых глаз заставил меня поймать себя на мысли, что мне начинает нравиться ходить на уроки.
– За мной, – коротко отрезал красавец, а принцы гуськом вышли из Академии. Я поспешила следом, приподнимая мантию, чтобы не споткнуться об нее и не упасть. Внезапно мне на голову упало что-то болючее, а потом шлепнулось дохлой вороной на пол. «Журнал королевских оценок» – гласило золотое тиснение, а я чудом умудрилась поймать чернильницу и выронить перо.
«Тоже мне, ректорша! Смотреть на принцев и преподавателей и смотреть за принцами и преподавателями – это две совершенно разные и взаимоисключающие вещи!»,– проступило на стене, а меня вытолкнуло за дверь Академии.
Мы двигались в сторону леса, вызывая у меня горячее желание не отставать.
– Главное не волнуйтесь. Не бойтесь отстать, – мрачно бросил красавец – преподаватель, поворачиваясь к растянувшимися шеренгой принцам в тот момент, когда мы вышли на полянку. – Тех, кто отстанет…
Русоволосый худощавый принц заинтересовался деревом, а дерево, судя по радостным скрипам, заинтересовалось принцем. «Ай!» – послышалось после того, как он споткнулся о корни, а дерево оплело его корнями и поволокло в себя, разевая трухлявое дупло.
– Тех, кто отстанет, я доем завтра! Думаю, что до завтра и моего завтрака вы неплохо сохранитесь! – красавец показал ряд белоснежных острейших зубов. – Я бы даже сказал еще тепленькими!
– Помогите! – верещал принц, которого дерево всосало в себя до половины, пока в толпе принцев раздались смешки. – Спасите! Спасите! Я наследник престола! Я приказы…
– Я вот пытаюсь понять, ты у нас ногами или мозгами отстаешь? Я кому сказал! – красавец усмехнулся и через секунду на его месте сидел огромный дракон. Я схватилась за сердце, понимая, что обделаться легким испугом суждено не только принцам, часть из которых просто сели на землю от неожиданности. Я и сама была бы не прочь присесть, но подходящих кустиков не видела.
– Отпусти идиота! – рявкнул дракон, полыхая пламенем в сторону верхушки, сжигая дотла ветки. Взъерошенного принца тут же выплюнуло на траву.
– Ну что, многоуважаемые принцы, – послышался голос дракона, пока я делала пару шагов назад. – Меня зовут Элберт. И сегодняшний урок начнем с пробежки. Люблю пробежку перед завтраком! Учтите, кто не сдаст экзамен мне лично, того мне разрешено съесть.
Он полыхнул огнем, оставляя выжженную полосу травы и кустов перед принцами.
– Мама! – заверещал кто-то из принцев. Послышался глухой удар об землю.
Стена пламени стала медленно гаснуть, а перед моим взглядом предстала идиллическая картина. Шесть принцев валялось на земле, не подавая признаков жизни. Один сидел на корточках, причитая, что его только что убили, сожгли, зарезали, в целом покусились на его драгоценную тушку, оставив королевство без наследника. Еще один трясся, отползая с квадратными глазами. Третий прикрыл лицо, рыдая. Четвертый спрятался за дерево. Но даже отсюда было видно, как дрожат его колени. Пятый и шестой стояли, как суслики, выпучив глаза и конвульсивно вздрагивая.
– Ой, не доживете вы до экзамена, – вздохнул преподаватель, кашляя огнем. Чувствую, что тоже не посижу в комиссии. Мантия насквозь пропиталась холодным и липким потом. Дракон снова обернулся человеком.
– Это все потому, что вы нам мечи не выдали! – надменно заметил кудрявый брюнет с красивым профилем и синими глазами, отряхиваясь и пытаясь вернуть себе прежний горделивый вид. – Вот были бы у нас мечи, то мы бы не церемонились! Принц Арьеса, Феордан никогда не бежит с поля боя!
– Еще бы! Трупы не бегают, – усмехнулся добрый учитель, раздавая пинки, лежащим принцам. Те вставали, стонали, с опаской глядя на дракона. – Поднимите руку, которой вы хоть раз держали меч! Живо!
Лес рук. Некоторые даже расправили плечи, глядя на других.
– Отлично. Мечи и щиты под деревом! Разбирайте! – хмуро заметил Элберт, покашливая и отворачиваясь.
Принцы бросились к оружейному складу, выхватывая оружие. Все сразу как-то приосанились. «Да я с детства меч из рук не выпускал!», – усмехался полудохлый платиновый блондин, выбирая самый огромный меч. «Я вырос в седле с мечом в руках!», – усмехался шатен, воинственно размахивая своим оружием. «Да разве это – меч?», – со знанием дела фыркнул рыжий принц, чуть не выронив его из рук. «Смотрите, что я умею! Смотрите и учитесь у Брендона! Трепещите!», – высокомерно заметил субтильный парень, пытаясь сделать замах. И получилось очень эффектно! Я бы даже сказала, что чересчур! Меч отлетел в дерево и застрял в гостеприимно распахнутом дупле. Местный претендент на славу короля Артура попытался его вытянуть, но дерево меч не отпускало. Принц упирался ногами, но подлое дерево выждало и выплюнуло меч вместе с отлетевшим на землю принцем, который тут же превратил поле боя в поле воя!
– Родили вас тоже в седле, когда растрясло! – рявкнул дракон, а вытье быстро прекратилось. – Быстрее! Не для портрета выбираете!
Сорокалетний принц, гордо вскинул голову и устало оперся на меч, словно только что меленько порубил врагов на салатик. Златокудрый принц сделал пару пафосных взмахов, однобоко улыбаясь. Темноволосый брат взвешивал меч на руке. Кто-то героически поднял меч, словно ведя за собой армию.
Я и не заметила, как дракон снова обернулся огромным ящером.
– Вторая попытка, – произнес он, обдавая огнем все вокруг. Визги, вопли и крики пронзили тишину мертвого леса. Послышалось бряцанье оружия и паника. Огонь погас, оружие валялось на земле. Только трое сжимали мечи дрожащими руками. Один меч вывалился из руки, бряцая о брошенный кем-то щит.
– О! Трое получают дэ-балл. Остальные – по е-баллу, – хмыкнул дракон. «Я истекаю кровью! Я умираю! Лекаря! Срочно лекаря!» – выл воинственный брюнет Феордан, глядя на порез на ладони и всхлипывая.
– По чему получат? – живо поинтересовалась я, подходя к дракону. Тот молча развернул журнал. Я уткнулась взглядом. «Постановлением достопочтенных родителей принимается система оценки знаний, которая соответствует чести и достоинству особы королевских кровей, щадит детскую душу, оберегая от ранних переживаний! Высший балл – Ах, вы просто великолепны!»
Далее следовали: «Безукоризненно, но не мешало бы немного постараться!», «Ваше высочество, вы должны еще немного позаниматься, чтобы улучшить результат!», «Главное не расстраивайтесь. Немного тренировок вам не повредит!», «Давайте вы еще немного позанимаетесь, ваше высочество, а то сегодня вы не в форме!», «Если бы видели это ваши предки!».
– Журнал сюда! – скомандовал дракон, а я послушно протянула журнал и перо с чернильницей. – Имена!
– Фердинанд! – гордо заметил один крепкий и низкорослый храбрец с мокрыми штанами, пытаясь прикрыть свой позор рубашкой.
– Эрих! – выдохнул, хватаясь за сердце блондин с прямыми, как солома волосами и серыми глазами.
– Фе-фе-фердинанд! – прокашлялся шатен, глядя на обугленные кусты.
– Сколько у нас Фердинандов? – усмехнулся дракон, проводя пером по губам. – Трое? Трое – многовато. Если что, думаю, что никто не заметит. – А теперь представьте, что я похитил вашу принцессу! Что вы будете делать?
– Соберем войско! – вонзил меч в землю златокудрый принц. Все венценосные красавцы горячо согласились с отличной идеей!
– Не войско, а завтрак, обед и ужин, – усмехнулся дракон, давая знак следовать за ним. – Отличный выбор! Одобряю! Здесь вы можете собрать разве что шишки!
– Так тут ни одной елки! – рассмеялся «запасной состав» в виде младшего брата.
– Люблю наивных, – ослепительно улыбнулся дракон, сгружая мне на руки журнал. – Вперед! Сейчас шишки и синяки собирать будете!
Мы вышли на полянку, где торчала кривая башня.
– Ладно, облегчим вам задачу! Принцесса заперта в башне, – заметил дракон, поднимая и отряхивая ту самую уродливую куклу с длинными волосами, с которой мы уже слегка познакомились. Кукла смотрел на мир глазами – пуговицами. Драное платье, спутанные лохмы волос и оторванная рука – придавали тряпичной кукле вид очень желанного трофея.
– Кому удастся ее спасти, тому, так и быть, разрешу ее поцеловать! – заметил дракон, демонстрируя всем потасканную принцессу.
– Фу! Она страшная! – скривился принц с красивым профилем, кажется Феордан, пока остальные морщились.
– Запомните, чем страшнее принцесса, тем больше шансов, что после меня она еще останется девственницей, – рассмеялся дракон, откидывая голову. На золотых, слегка вьющихся волосах играл красивый солнечный блик. Он ловко залез в башню, исчез в ней, а потом с башни упала веревка и высунулась жуткая почти лысая голова принцессы.
– Спасите меня, – басом со смехом заорала принцесса, придерживаемая огромной ручищей. – Где ты, прекрасный принц! Мой отец обещал отдать королевство тому, кто меня спасет!
Принцы смотрели на башню с ужасом.
– А почему она кривая? – спросил сорокалетний принц, глядя на покосившуюся черную башню, когда дракон ловко спрыгнул на землю, а «принцесса» завалилась лицом в подоконник, как бы символизируя, что слегка устала от ожидания.
– Просто толстый принц попался в прошлый раз, – послышался голос, а из башни вышел Элберт, вручая мне ключ. – Толстый и невкусный! Штурмуйте!
Дракон вертел в руках старинный ржавый ключ, глядя, как принцы столпились вокруг, тоскливо глядя на самый верх. И вот один из них, подающий надежды осмотрелся по сторонам, взял в руки веревку и …
– Эй! Слезай! – заорал он, дергая веревку, как звонарь собора той самой матери, которую вспомнил дракон, глядя на операцию по спасению. «А давайте дернем все вместе, чтоб она упала вниз?» – предложила чья-то светлая голова гениальный план. После получаса возни, от которой я бы первым делом ввела указ об обязательной контрацепции среди монархов, один принц плюнул и полез. Дрожащими руками он цеплялся за веревку под громкое улюлюканье остальных «спасителей». «Тоже мне! Королевское достоинство!», – орал кто-то, пока доблестный и подающий надежды всем принцессам принц, обливаясь потом, карабкался вверх, пытаясь уцепиться ногами в сапогах за камни. Он дополз до половины башни, опасливо поглядывая вниз и жмурясь.
– Давай, давай, – подбодрил его дракон, приваливаясь к дереву и зыркая в сторону дупла, которое сначала открылось, а потом тут же закрылось. Принц дополз до самого верха, забрался на подоконник, с которого вниз срывались камни, постоял, ошарашено глядя на нас, а потом вниз полетела «принцесса» под радостный крик: «Я ее спа-а-ас!!». Принцесса упала, посреди расступившейся толпы.
– В принципе, да. Если бы ты на ней женился, то было бы хуже, – усмехнулся дракон, пока я пыталась вычислить в уме коэффициент смертности среди принцесс. – Слезай, спаситель!
Принц посмотрел вниз и тут же завертел головой. Он побледнел, скуксился и…
– Помогите! – заорал он на весь лес, вспугнув стаю ворон. – Спасите! Я высоты боюсь! Мамочка!
Под башней все ухохатывались. Я с надеждой посмотрела на дракона, пока из окна торчала голова принца и слышалась истерика. В окно полетели камни.
– Бастард! – орали внизу. – Принцы поручают грязную работу слугам! Бастард! Ни один уважающий себя принц не полезет! Бастард!
– Я – не бастард! – взвыл узник башни. – Я – законный наследник!
– Бастард! Бастард! – улюлюкали остальные, потешаясь над побледневшим героем.
– Сними его оттуда! – приказала я, глядя на улыбку, которая расцветала на губах дракона. Прозвонил колокол, дракон зевнул и заявил, что урок окончен, все свободны. На счет «свободны» – сильное заявление, особенно после крика: «Вытащите меня отсюда!».
– Я, как ректор, приказываю тебе снять ученика из башни! – возмутилась я, глядя как бедолага попытался ступить на подоконник, чуть не сорвался, вполз обратно и запаниковал еще сильней!
Я выхватила у дракона ключ из рук, сгрузила ему журнал и чернильницу.
– Тяни! – крикнула я, привязывая ключ к веревке. А в ответ тишина. – Тяни, давай! Там дверь есть!
Я даже подергала веревку, но мне никто не ответил.
– Сними его с башни! – повторила я приказ, пока принцы, ржали как кони.
– Одним меньше! Ха! – кричал златокудрый, бросая камень в окно. – Хотя, какая разница! Все равно бастард! Небось, мамочка с каким-то конюхом переспала, а потом отцу подложила!
– Я сказала! Сними. Мальчика. С башни, – процедила я, свирепо глядя на дракона.
– А ты меня поцелуй, ректорша, – рассмеялся дракон, поднимая брови и улыбаясь острыми зубами. – Я за то, чтобы мужик был мужиком! Пусть думает, как сам слезть! Посидит, подумает – слезет!
Я посмотрела на наглеца, а потом украдкой чмокнула его в щеку, мол, вдохновила на подвиг, так что, давай, беги, спасай!
– Боюсь, что поцелуем мы не ограничимся! – по губам дракона поползла улыбка, а по моей талии его ручища.
– Согласна, не ограничимся! Могу еще мотивационный пинок под зад дать! – огрызнулась я, но меня тут же сжали.
– Я снимаю идиота, а вечером ты приходишь, – сладко продолжил дракон, не давая мне возможности вырваться.
– С проверкой, – улыбнулась я, понимая, что мой авторитет падает со скоростью земного притяжения. Меня снова попытались обнять, но я выкрутилась. – Да я вам всем аттестацию устрою!
– Тогда доставай сама! Хочу на это посмотреть! – улыбнулся дракон, подходя к башне. – Учти, дверь открывается только изнутри!
– Разойдись! – вздохнула я, вспоминая уроки физкультуры, мат и канат. Я сняла ключ, бросила его в карман, ухватилась за веревку и стала по привычке проклинать физрука. Еще немного, еще чуть-чуть… Главное, чтобы мантия сильно не развевалась. Добравшись до самого верха и пытаясь отдышаться, я увидела несчастного принца, спрятавшегося в углу башни и обнимающего колени. «Я не бастард!» – всхлипывал он. В башне было сыро, мрачно и грязно. Сквозь дыры в крыши пробивался солнечный свет.
– Вставай, принц, – выдохнула я, чувствуя, как горят руки, и тянет мышцы.
– Я – не бастард, – всхлипывал принц, глядя на меня заплаканными глазами. – Мой род ведет свое начало от Ирбальда Великого! У… у… меня профиль… профиль… отца… Я – не бастард! Можете посмотреть портреты! Я … я… не…
– Тебя как зовут? – я взяла его лицо в руки, чувствуя, как по моим рукам стекают чужие слезы.
– Айрон, – задыхался принц, опаляя жаром рыдания мои руки. – Айрон из династии Писцес! Мой отец – король Арл Могучий!
– Слушай, Айрон! – тяжело вздохнула я, глядя на плачущего мужика и вспоминая пузатого коротышку в короне. – Ты – не бастард! Я лично видела твоего отца. Вы похожи, как две капли воды! К сорока годам ты будешь точно таким же! Ну все, прекращай плакать!
Я прижала златокудрую голову рыдающего принца к груди, похлопывая по спине.
– Когда-нибудь, ты спасешь свою принцессу, и вы будете жить долго и счастливо, – улыбнулась я, отстраняя героя. – А мы скажем, что в башне была ловушка, поэтому ты не смог выбраться самостоятельно. Давай, пойдем!
Я встала, отряхнулась и протянула руку принцу.
– Я не спасу принцессу, – вздохнул Айрон, глядя на меня и горько усмехаясь. – Я помолвлен с рождения. Как только закончу Академию, меня женят.
– Пойдем, – я тянула его вниз, пока под башней раздавались смешки и оскорбления. Пару минут возни и замок неприметной двери глухо щелкнул. Я подошла к офигевшему дракону, посмотрела на него и швырнула в него ключ.
– Еще раз я услышу слово «бастард», – жестко произнесла я, глядя на то, как надменно смотрят на меня принцы. – Вы пожалеете об этом!
– Простолюдинка для нас не указ, – рассмеялся Феордан, поднимая брови. – Даже если она – ректорша! В наших жилах течет голубая кровь! И никто из простолюдинов не имеет права нам указывать, что нам делать! Мы – и есть закон! И ты ничего нам сделать не сможешь!
– Значит, у вас, – заметила я, открывая журнал, в котором видела расписание, – будет не один урок в день, а три. Оправдывайте свои титулы, принцы!