Нет, такое было возможно только в голливудских фильмах. Юлька стояла истуканом и смотрела на то, как по лестнице со второго этажа спускаются мужские ноги, прикрытые полами белого махрового халата, затем появился торс, перехваченный поясом, за ним показалась голова… О, это был брюнет! Разумеется, он, а кого еще она ждала? В том-то и дело, что никого и ничего она не ждала. До того ли ей было?! Главное – спаслась от жестокого монстра, готового ее сожрать, не раздумывая. Но что теперь делать?! Сказать, что забежала за солью? У Зои Терентьевны чуть ли не пуд соли под кроватью. Но он-то этого не знает!
Юлька вращала одними глазами как парализованная. У нее отчего-то ноги сделались ватными, язык опух и онемел полностью, в голове зазвенели колокольчики, а руки повисли, как макаронины на вилке. Ко всему прочему, вот досада, у нее задрожали колени. Она отлично знала, что все это значит. Как девушка общительная и вполне адекватная по отношению к противоположному полу, она должна была, по идее, воспринимать его индифферентно. Юлька и воспринимала! Только не тех мужчин, которые ей безумно нравились. Вот с ними начиналась такая свистопляска с коленками и онемевшим языком. Юлька как-то в столичном кинотеатре на премьере фильма столкнулась с обожаемым ею Сергеем Безруковым. Тот скользнул по ней взглядом, зацепился за полные восхищения глаза и улыбнулся. Все! Юльку «парализовало».
…С горем пополам удалось познакомиться, после чего брюнет, он же Сергей Сергеевич Степанцов, спохватился, что одет не должным образом. Юльке, по большому счету, было все равно, как он одет. Главное, чтобы дальше не раздевался, а то она за себя не ручается. Надо же, как ее приперло! Вот что значит, отсиживаться в глухой обороне без чуткого мужского внимания. Толик не в счет. Она, как только увидела этого мачо, сразу поняла, что не сможет контролировать свой организм. Неужели влюбилась в классового врага, дурочка?!
Юлька представила, как брюнет сейчас сделает пару шагов в сторону музыкального центра и оттуда сразу польются звуки раскованного танго. Одним движением сильной руки мачо, как заправский стриптизер, развяжет узел пояса и отбросит его на кожаный диван. Другой рукой он распахнет полы халата и покажет Юльке свое безупречное тело. Она его уже видела и впечатлилась! Потом он скинет халат. Потом подхватит ее за талию и перегнет пополам, как это принято делать в танце. Потом…
– Я спрашиваю, кофе варить умеете?
Юлька вернулась с облаков на бренную землю. Он ее о чем-то спрашивает!
– Что?
– Плохо слышите? – хмыкнул Сергей. – Это ушные пробки. Знаете, сера часто скапливается в ушах людей с повышенной сексуальной активностью.
Что он несет?! Да, у нее повышенная активность! Но только не сексуальная, откуда ей взяться, если ни одного достойного мужчины рядом с Юлькой не было. Брутальный брюнет не в счет. Обидеться на него, что ли? И возвращаться к ротвейлеру Хомякова?
– Кофе сварите, пока я оденусь?
Сергей выжидательно смотрел на девчонку, всем своим видом напоминающую ему неброскую полевую ромашку. Ромашка явно чего-то испугалась, ее сознание тормозило, цепляясь за всякую ерунду. Глупость сморозил про серу, запоздало подумал Сергей. А может, она фригидна и индифферентна к мужчинам, иначе почему стоит как статуя. То, что жива, выдают огромные глазищи цвета васильков. Нет, все-таки она больше похожа на ромашку, так он ее и будет звать. Если представится возможность, разумеется. Сейчас она опомнится и скажет, что зашла за солью или придумает еще какую-нибудь ерунду, чтобы сбежать. А зачем она, собственно, зашла?
Сергей не хотел ее отпускать, потому и спросил про кофе.
– Кофе? Сварю.
– А борщ? – мимоходом поинтересовался Сергей, проходя на кухню.
– Борщ? – задумалась Юлька. – И борщ сварю.
Она была готова на все, лишь бы переждать пришествие прораба. Тем более она знала, как варить щи. Сначала в бульон кладут картошку, затем капусту. Или сначала капусту, а потом картошку? Уже забыла! Вот что значит строительная оккупация и минимальный набор продуктов.
С такими мыслями Юлька пошла следом за Сергеем и очутилась в огромном хромированном царстве, оснащенном навороченной бытовой техникой.
– Плита включается так, – Сергей прошелся пальцами по кнопкам. – Кофе здесь, – он открыл навесной шкаф. – Чашки при желании можно использовать любые…
Он вручил ей блестящую емкость – турку и подмигнул.
– Чувствуйте себя как дома.
– Ага, но не забывайте, что находитесь в гостях, – пробормотала Юлька, когда он вышел.
Было обидно, что он принял ее за лохушку и не позволил воспользоваться кофеварочной машиной. Юлька сразу ее заметила на одном из столов. Ладно, она посмотрит, что будет дальше. По крайней мере, с невольным восхищением и трепетом справиться удалось. Теперь нужно настроиться на нужный лад и разговор пойдет как по маслу. Кстати, о чем они будут говорить? Не о погоде же.
Юлька еще ни разу не попадала в подобные ситуации и не знала, что должна делать. Хорошо, кофе она ему сварит. А дальше что делать? Придется составить компанию? Наверное. Ох… Она еще никогда не пила кофе с таким, с таким…
Стоп! Это уже перебор. Нельзя себя вести как влюбленная дура! У Юльки Ворошиловой другая миссия на этой земле. У нее заслуженная учительница голодает! Сидит без крошки хлеба. Наверное, уже и Толик вернулся с раскопок. Тоже голодный. А тут такой большой холодильник. А что в нем?
Юлька пробралась к хромированному монстру и приоткрыла дверцу.
– Мама дорогая! Чего тут только нет.
Больше она ничего не произнесла, чтобы не подавиться слюной.
Да, определенно придется составить компанию буржую, домашние подождут. Ведь она проведет это время с пользой для дела. С какой, она еще не определилась, но там поглядит. Юлька усмехнулась и занялась приготовлением обещанного напитка.
Сергей вернулся в спальню и быстро переоделся. В распахнутое окно донеслось грозное собачье рычание. Сергей выглянул и увидел толстого мордастого дядьку с ротвейлером.
– Добрый вечер, господин… – подобострастно начал дядька.
– Степанцов, – подсказал дядьке Сергей.
– Добрый вечер, господин Степанцов! – обрадовался Хомяков. Это был именно он, который все это время караулил под окнами коттеджа. – К вам случайно не забегала местная аферистка Юлька – золотая-ручка?
– Кто? – изумился Сергей.
– Ее разыскивает Интерпол, – продолжал самозабвенно врать прораб, – она сперла картину Леонардо из Лувра!
– Нет, не забегала, – поспешил заверить его Сергей, догадываясь, что у мужика временное помутнение рассудка. Или шутки такие идиотские.
– Если забежит, гоните ее в шею! Или она и у вас что-нибудь сопрет, – помрачнел Хомяков. – Она такая! Она такая белобрысая и вредная. Это ее опознавательные приметы. Она в паре работает со старухой Изергиль…
– С вами все в порядке? – нахмурился Сергей.
– Нет, – честно признался Хомяков. – Вторую неделю бессонница! Довели эти бабы до белого каления! Наверное, она в кустах прячется на вашем участке. Можно, моя собака все у вас пошарит?
– Нельзя, – отчеканил Сергей. – У меня гости, вы их испугаете.
Он и не соврал.
– Как знаете, но учтите, что подвергаете себя опасности со стороны двух криминальных элементов, способных изощренными способами вывести нормального человека из адекватного психического состояния, – продолжал запугивать прораб.
– В дурдоме сегодня день открытых дверей, что ли? – пробормотал Сергей, закрывая окно.
Он ничему не поверил. Юлька – золотая-ручка! Это же надо придумать. Кто этот мужик? Ее поклонник? Вообще, что за ситуация с этим старым домом? Нужно поговорить с этой Юлей. Наверняка ей требуется помощь. Она показалась Сергею слабым, беспомощным существом – ромашка, как есть ромашка, едва не затоптанная грубыми сапогами.
Тем временем ромашка сварила кофе и настругала докторской колбасы на французский батон.
– Вот, – улыбнулась она, встретив на пороге кухни Сергея, – вот вам перекус. А мне пора.
– Вас ждут? – подозрительно прищурился Сергей, усаживаясь за стол.
– Ага, – вздохнула Юлька, топчась рядом, – очень. С большим нетерпением.
– Тогда это все объясняет, – хмыкнул Сергей, жестом приглашая ее присесть. – Там вас красномордый мужик караулит.
– Прораб! – обомлела Юлька, плюхаясь на стул. Она рассчитывала, что за полчаса тот уже ушел.
– Это у него кличка такая? То-то его морда на уголовную похожа.
Неужели она все-таки связана с уголовной средой?! Прораб, Юлька – золотая-ручка…
– И собака с ним?
– И собака.
– Тогда я составлю вам компанию?
– Конечно.
Юлька схватила с тарелки самый большой бутерброд, который со старанием делала для хозяина, и проглотила его в три захода. Она больше не обращала внимания на язык и коленки. Дурман прошел, осталась тревога.
– Я могу остаться и сварить вам борщ!
– Да что вы? – иронично усмехнулся Сергей.
– Нет, не могу, – передумала Юлька. – Он тогда на моих перекинется.
– И много их? – осторожно поинтересовался Сергей.
– Кого? – отрешенно переспросила Юлька.
– Ваших.
– Двое осталось, от остальных прораб уже отделался, – вздохнула девушка. – Вернее, один остался, второй ночует в многоэтажке, у него там семья.
– Понятно, – процедил Сергей, складывая как мозаику картину Юлькиной жизни. Сначала их было много, но Прораб куда-то всех дел. Осталась она, сумасшедшая бабка и тот, живущий на две семьи. Но кому она носит столько еды? – Берите еще один бутерброд, Юлия!
– Да, спасибо, – кивнула та и схватила сразу два.
Она сама прожорлива, подумал Сергей, глядя, как Юлька уплетает колбасу с хлебом. Скорее всего, неправильный обмен веществ. Интересно, это лечится? Он что, собрался ее лечить? А почему бы и нет? Хорошие дела зачтутся ему на небесах.
– Позвольте, кое-что уточнить, – осторожно поинтересовался Сергей. – Кем вам приходится Прораб?
– Стихийным бедствием, – вздохнула Юлька. – Без него и этой стройки мы так здорово жили!
– Значит, он настоящий прораб?
– А кто его знает? – девушка пожала плечами. – Может, мошенник, которого разыскивает Интерпол.
– Однако… – как реагировать на Интерпол, Сергей не знал.
– Его специально для нас подобрали, – принялась рассказывать ему Юлька. – Это потому, что другой такой сволочи в стране не нашлось. Кто еще поднимет руку на обездоленных и убогих?!
– Это вы о себе?!
– Нет, мне ничего не нужно, – отрицательно мотнула головой Юля. – Я о Зое Терентьевне!
Значит, решил Сергей, Ромашка живет с сумасшедшей, убогой и обездоленной бабкой и приходящим любовником. Как все запущено!
– Ну, а тот, второй? – продолжал допытываться он. – Он-то что?
– А что он, – пожала плечами Юлька, прожевав. – Отличный парень, только у него крыша поехала, ищет в подвале сокровища.
Это еще хуже, чем Сергей думал! Вся троица сумасшедшая. И этот прораб с ними заодно. А он еще шутил про день открытых дверей в дурдоме… В каждой шутке есть доля правды.
– Можно… – Юлька вдруг замерла, собирая свою решимость.
– Что можно?
– Можно я заберу с собой остатки батона?
Сергей кивнул. Он решил действовать осторожно, чтобы не всколыхнуть замутненное сознание Ромашки.
– Вы что, – спохватилась та, – ничего не поняли?
– А что я должен понимать?
– Мы боремся! – с жаром сказала Юлька. – Против засилья несправедливости! Против огульного глумления над простым народом…
– Простой народ, – уточнил Сергей, – это Зоя Терентьевна?
– Нет, она заслуженный, – объяснила Ромашка. – Это я образно.
Девушка тут же поднялась, прижимая к себе французскую булку. Она выглядела такой несчастной, одинокой, слабой и беспомощной, что у Сергея защемило сердце. Он кинулся к холодильнику и загрузил для нее пакет с продуктами. Юлька принялась отбиваться от пакета, но Сергей настоял, чтобы она все в целостности и сохранности донесла до Зои Терентьевны. Он понял, что Ромашка любила свою сумасшедшую бабку. Юлька вспомнила, что кинула кошелек с деньгами в прораба, и согласилась взять весь пакет. Булка так и торчала из него, как лазерный бластер, готовый пронзить прораба вместе с его злобной собакой.
Которых возле дома не оказалось. Сергей по Юлькиной просьбе специально вышел на балкон и оглядел окрестности. Затем он проводил ее во двор. Нагруженная продуктовым набором Юлька поперла к забору, через который так удачливо перемахнула налегке, собираясь повторить рекордный прыжок.
– Вы куда, Юлия?! Выход здесь! – И Сергей показал ей на калитку.
– Так вы с нами? – спросила его на прощание Юлька, опустив васильковые глаза в землю.
– В каком смысле? – насторожился Сергей.
– В смысле борьбы, – уточнила Юлька.
– Против засилья?
– За справедливость!
– Я подумаю, – Сергей решил не пороть горячку. Он смутно понимал, в чем дело, но собирался уточнить обстановку со старым домом.