Дождь закончился. Солнышко ласково грело землю, траву деревья, да кажется всё вокруг. Стоя на крылечке Онфим с интересом наблюдал, как от крыш домов, разогретых солнцем, от спины отцовского коня Орлика, от мостовой поднимался пар, словно все они только что вышли из бани. Ах, как хотелось поглядеть на этот чистый, умытый дождём, мир! Онфим вышел на улицу. На мостовой пахло свежим деревом, печным дымом и полевыми цветами.
– Эй, Онфимка! – услышал мальчуган за своей спиной знакомый голос и обернулся. Это был друг отца, дядя Вышата. Шёл он, видимо, с Торга, ибо вёл под уздцы коня с поклажей. – Дома ли отец?
– Дома. – ответил Онфимка. – Скоро пойдём с ним лодью править, чтоб к Готскому берегу идти. – гордо добавил мальчуган.
– Что ж, и ты пойдёшь? – рассмеялся дядя Вышата.
– А то! – Онфимка гордо выпятил грудь, мол, гораз взрослый, да и говорит с важным видом: – А ты с Торга, дядя Вышата?
– С него! – Вышата вытянул из короба ещё горячий пирожок и протянул мальчику. – Держи-ка. С зайчатиной!
Приняв ароматный подарок, мальчуган поблагодарил знакомого и побежал по улице. Пробежал он мимо Кремля, глянуть, нет ли у его стен друзей – Зубера да Твердяты, сына дяди Вышаты. Так и добрался Онфим до Людина конца Великого Новгорода. Возле ограды Варварина монастыря он уселся на груду брёвен, и принялся лакомиться неожиданным угощением.
– Р-р-р! – послышалось откуда-то сбоку. Онфимка насторожился.
– Р-р-р! – снова послышалось рычание. Вскоре из-за кустов показался большой чёрный пёс Буянко. Слава о нём шла не добрая. Говорят, что когда-то один человек сильно побил Буянку палкой, с тех пор пёс и стал относиться к людям, словно к чужим. Кусать он никого не кусал, но на всех рычал и хохлился. От того ребята его и боялись. Хозяина у собаки не было, и голодный, привлечённый запахом пирожка, Буянко решил отнять его у мальчика.
Вот Онфим и бросился бежать от пса. А тот за ним. Чует он аромат мясной начинки, а брюхо голодное зовёт в погоню, да еды требует. Вот пробежали они по улице Ярышева, свернули на Пробойную, после добежали до Черницына. Чует Онфимка, не убежать ему от собаки. Тут он открыл калитку и нырк в чей-то сад. А Буянко за забором остался. Забежал Онфимка в чужой дом, отворил дверь в горницу, а там на него как глянет кто-то – глазищи большие, и пальцем грозит! Совсем страшно стало мальцу. Сел он в уголок, подле крылечка и заплакал. Тут его кто-то легонько за плечо тронул. – Ты кто таков? – спрашивает. Поглядел Онфим, а это дядька какой-то в иноческой рясе, краской измазанной, бородат, на голове кудри, что смоль черны, но глаза добром сияют, словно улыбаются. И говорит как-то тепло, по-домашнему, что и не страшно совсем. Успокоился Онфимка, да и рассказал, как зовут его, да как от собаки удирал.