«Для жизни необходимы миражи и галлюцинации, и мы галлюцинируем, не замечая этого, бессознательно; только галлюцинации внешних чувств (зрения, слуха и пр.) нам заметны, а галлюцинации воображения, памяти, самого ума замечаются нами только в домах умалишенных; между тем именно эти постоянные, бессознательные, родившиеся с нами на свет миражи и составляют одну из главных пружин нашего общественного и нравственного быта».
«Способность к речи является сама собой разумеющейся для нас. Тем не менее, некоторые люди по разным причинам лишены этого природного дара и должны опираться на другие коммуникативные возможности».
Артур Шульце был педагогом и «свободным» (то есть «независимым», чем очень гордился), журналистом. Если его фамилию записывали как «Шульц», он вежливо поправлял: «Пожалуйста, пишите «Шульце», с «Е» на конце». К слову сказать, Шульц и Шульце – однокоренные фамилии, имеют одно значение («сельский староста», «управляющий») и отражают лишь местные разновидности произношения и письма.
Для Артура его фамилия была постоянной памятью об отце. Тот служил чиновником в экономическом отделе рейхсвера, но в 1933 году после прихода нацистов к власти сам подал в отставку. Во Второй мировой он не участвовал как инвалид Первой, но следил за событиями на Восточном фронте, интересовался русским языком и русской культурой и передал этот интерес сыну.
От отца он унаследовал также личное бесстрашие и тягу к приключениям. Мать занималась воспитанием сына, и от неё он вынес основы знаний музыки, живописи, литературы. В домашней библиотеке, кроме немецких, были книги на английском, французском и русском языках.
Сдав абитур и получив высшее образование, он начал зарабатывать на жизнь репортажами в газетах и чтением лекций гуманитарного цикла в университетах Южной Германии.
Как-то само собой получилось, что его постоянным местожительством стал уютный городок О٭ в Баварских Альпах на границе с Австрией, горнолыжный курорт и отличное место для работы, особенно когда наплыв лыжников спадал. У домовладельца Томаша, чеха по происхождению, Артур арендовал флигель в две комнаты, в которых устроил кабинет и спальню.
Нечего и говорить, что кабинет – его рабочее место – был оборудован новейшими средствами получения, хранения и передачи информации. На крыше дома была установлена спутниковая антенна. Артур регулярно обновлял свой блог в интернете, а часть ранее опубликованных материалов выставлял в открытый доступ.
Со своей невестой, баваркой Маргаритой (вот, где прячутся фаустовские девушки) он познакомился на выставке картин в Мюнхене. Молодая девушка, но уже хозяйка магазина кожаных изделий, на открытие которого ей дала деньги мать как «приданое» (Mitgift). Отец Маргариты скончался несколько лет назад.
Магазин торговал изящными красивыми вещицами (сумки, перчатки, ремешки), которые Маргарита частью делала сама (ручная работа), частью скупала в окрестных деревнях для перепродажи, Они нарасхват раскупались в туристский сезон.
Молодые люди собирались осенью пожениться и отправиться в свадебное путешествие на Лазурный Берег Франции в Ниццу. Тёща – урожденная Матильда Зайфельд – благоволила к Артуру, в спорах всегда брала его сторону, соглашалась на все его предложения, касающиеся дочери и её магазина, так как считала его «надёжным мужчиной».
Артур часто бывал в отлучках, по заданиям редакций ему приходилось много ездить как по самой Германии, так и за рубежом. Накануне Рождества он подписал с одним мюнхенским издательством договор на подготовку книги «О загадочном в повседневной жизни» («Auf dem mysteriösen im Alltag»).
Издатель, не известный Артуру, сам разыскал его через интернет и обратился с этой просьбой, чем немало порадовал журналиста, посчитавшего, что его имя становится всё более известным в немецкоговорящих странах.
Литературный агент издательства на встрече с Артуром просил основное внимание уделить «необъяснимым» для науки фактам и событиям. Артур должен показать, как неразрывно связаны между собой таинственное и обыденное. По предварительным прогнозам, такая книга должна вызвать интерес на книжном рынке.
Договорились, что Артур не будет касаться религиозных сюжетов (например, евангельских «чудес» о всевозможных исцелениях, сотворённых Иисусом). Будут сведены до минимума народные суеверия (вера русских в домовых, русалок, леших и т. п.).
Относятся ли к этой теме корнями уходящие в славянскую мифологию рассказы о ведьмовском шабаше в Вальпургиеву ночь? Согласно поверью, он проходил с 30 апреля на 1 мая на горе Брокен (Валун-горе) на севере Германии, в горном массиве Гарц. Подобные дохристианские верования были широко распространены в Европе. В фольклоре восточных славян, например, главным местом (были и другие) ежегодного сборища ведьм считалась Лысая гора под Киевом, столицей Киевской Руси.
Артур вспомнил, какое впечатление произвела на него симфония русского композитора Модеста Мусоргского «Ночь на Лысой горе», которую он впервые услышал в России, в филармонии. Музыкальный язык симфонии поразил его своей выразительной силой, мощью и яркостью.
Исторические, социальные и культурные причины веры в то, что существуют женщины-колдуньи, исследованы учёными. Очевидно, эта тема подпадала под ограничения, установленные заказчиком.
Артур направлялся домой на своём стареньком, но надёжном «Opel Commodore», внимательно всматриваясь в узкую заснеженную дорогу, По привычке он обдумывал план предстоящей работы. В голове мелькали даты, имена, факты.
Эпиграфом к этой книге Артур собирался взять слова Уильяма Шекспира из «Гамлета» (1601), ставшие крылатыми:
«Гораций, много в мире есть того,
Что вашей философии не снилось».
(«There are more things in heaven and earth, Horatio,
Than are dreamt of in your philosophy»),
Ту же мысль выражали слова английского писателя Генри Райдера Хаггарда из приключенческого романа «Она» (1887):
«На земле, на небе, в море чудеса, как на подборе».
(«In earth and sky and sea strange things there be»).
Была одна тема, которая давно интересовала Артура и которая, казалось, «лежала» совсем рядом, далеко ходить не надо. Речь шла о вальзерцах (иначе вальцерах), населявших горные Альпы и давших название Вальзерской долине.
По обе её стороны лежат высокогорные альпийские луга, покрытые яркими цветами. Тут и там каменистые россыпи, обрывистые ущелья, заросшие деревьями и кустарниками. Внизу бегут ручьи и речки.
Вальзерцы отличаются от австрийцев, хотя компактно живут рядом с ними. Они говорят на «горном» или «альпийском» варианте немецкого языка.
В Альпах австрийцы традиционно работают в гостиницах и пансионатах, на горнолыжных сооружениях, занимаются хозяйством (держат домашний скот, выращивают зерно, овощи). Потомки вальзерцев – прирождённые охотники, надёжные проводники в горах.
Местные жители рассказывают легенды о необыкновенных способностях этих людей. В дальней дороге они могли по несколько дней обходиться без еды. Были отменными стрелками. Вальзерец со ста шагов попадал из охотничьего карабина в медную монету.
Скорость их передвижения в горах была настолько высока, что казалось, будто они одновременно находятся в разных местах. Увидеть вальзерца наяву можно было только, если он сам не препятствовал этому. Те, кто пытался насильно удержать его, могли на время потерять зрение из-за внезапно возникшего яркого света, ослепляющего зевак.
Артур дал себе слово просмотреть опубликованные газетные материалы о вальзерцах, перечитать (в который раз) «Легенды из Австрии» («Sagen aus Österreich», 1980) австрийской писательницы Кэте Рехайс (Käthe Recheis) – труд, сопоставимый со сборником сказок, собранных в немецких землях и литературно обработанных братьями Якобом и Вильгельмом Гриммами. Нужно было также поискать информацию в интернете на сайтах австрийской истории, филологии, этнографии – вдруг какая-нибудь крошечная заметка станет толчком к работе над книгой.
Пора было оставить мысли о делах и переключиться на другую волну. Маргарита и её мать ждали его на ужин. Были также приглашены несколько человек из городского «высшего общества». Артур удивился, когда по улице со стороны Австрии проехала то ли повозка, то ли телега. Кому это пришла в голову такая мысль – заниматься перевозками в сочельник?
Сейчас за поворотом он это узнает, дальше его дом – и тупик. Странно, но все ворота были закрыты. Артур пожал плечами, загнал машину в гараж и пошёл в свой флигель. Новый сюрприз: на широкой лавке в прихожей сидело три человека – мужчина, женщина и девушка. Опять Томаш со своей многочисленной роднёй!
Дело в том, что у Артура с Томашем существовала договорённость – в дни, когда в городе проводились большие ярмарки, Артур разрешал родственникам Томаша, привозившим на продажу товары из деревни, ночевать во флигеле, коль скоро Артур был в отъезде и флигель пустовал. За это Томаш снижал ему арендную плату (правда, совсем не намного, считал Артур). Во всяком случае, раскладная кровать и запасной ключ у Томаша были. Основной ключ был только у Артура.
– Вас Томаш прислал? Ну, проходите в дом.
Он протянул женщине руку. Та не шелохнулась. Протянул руку девушке – с тем же результатом.
– «Что за чудеса? Может, ждут команды своего господина и повелителя?» Артур взглянул на всю троицу внимательнее.
Похожи на крестьянскую семью – муж, жена и дочь. Мужчина носил длинный крестьянский тулуп и меховую шапку из волчьего меха. На женщинах были потертые шубейки (лиса или барсук). Обе довольно миловидные. Странно выглядели лишь нанесённые на щёки белила и узкие полоски румян над верхней губой и по кромкам ушей.
«Прямо грим какой-то, – подумалось Артуру. – Откуда у простых вальзерских крестьянок такие замашки? Нахватались у туристок, и то вряд ли». Впрочем, когда он проводил занятия в университете, Артур видывал и не такое.
Визит незнакомых людей, да ещё, судя по всему с ночёвкой, был абсолютно не ко времени и не к месту, так как Артур торопился к Маргарите. Но просто так уехать, не накормив их и не уложив спать, он не мог.
– Дорогие молодые женщины, помогите накрыть на стол! – обратился он к женщинам.
Никакого ответа. Мужчина также сидел, как «каменный гость» («wie der steinerne Gast»), «немой, как рыба» («stumm wie ein Fisch»), не проявляя никаких эмоций, никакого интереса к собравшимся.
Происхождение слова «немец» на Руси связывали со словом «нъмой», то есть не говорящий по-славянски, по-русски: в отличие от cлaвян (ст. слав. «словене»), говорящих «словами». К Артуру, похоже, прибыли «немые» австрийцы с той стороны границы. Он почти прокричал, перефразируя известную поговорку «Насильно мил не будешь».
– Можно сказать и так: насильно сыт не будешь. Прошу занять спальные места.
Он наскоро распихал своих «непрошенных гостей» по комнатам, девушку – в кабинет, мужа с женой (надеясь, что угадал) – в спальню. Схватил пальто (на улице +6), показал, где оставить ключ (поймут ли?) и бегом в гараж. По дороге забежал к Томашу, спросил его о приезжих. Тот пожал плечами: он никого не присылал.
– Ладно, утром разберёмся!
Утром оказалось, что ключ лежит нетронутый на своём месте у дворника, на кроватях несмятые простыни.
Звонок мобильного. Это, конечно, Маргарита беспокоится, где Артур, почему не даёт о себе знать.
– Да, дорогая, скоро буду. Небольшое ЧП, – и он коротко рассказал, что происходит.
– Та девушка хорошенькая?
– Дорогая, ты лучше!
– Я же не спрашиваю тебя, кто лучше, а кто хуже. Я спрашиваю, хорошенькая ли она.
– Особенно её украшают грим на лице, синяя кофта и красная юбка.
– А, так ты уже до юбки успел добраться, – дразнит Маргарита.
Маргарита – баварская девушка, пышущая здоровьем (как говорят и немцы – «Blut und Milch», и русские – «кровь с молоком»), к сексу относится здраво, не отказывает Артуру в близости до свадьбы, но и она не упустит случая подколоть его, спросив, чем это он занимается в своих бесконечных поездках. Артур же пытается объяснить ей, что ничем особым он не занимается – не отходит от компьютера и телефона.