Вечером снег повалил сильнее. Снежинки весело плясами в софитах фонарей и луны. Декабрь. Время, когда в город величаво входит тёплое чувство новогоднего волшебства. Ёлки, как и люди, наряжаются во всё яркое, перемигиваются разноцветными огнями гирлянды. Самое тёмное время года. Контраст.
В бар к Марку подруги ввалились втроём, случайно встретившись по дороге. Сначала наобнимались на улице и только после открыли дверь, звякнув колокольчиком.
– Марк, это что у тебя на лице? Борода? Ты когда успел так измениться? – на весь бар закричала Алиса с порога.
Завсегдатаи оглядывались на неё, посмеиваясь, а она, не смущаясь ринулась обниматься с барменом любимого заведения.
На этот бар подруги наткнулись случайно больше года назад.
Примерно в такой же декабрьский вечер, когда все трое замёрзли, гуляя по украшенному городу, фотографируя друг друга и болтая. Сначала их заинтересовала необычная вывеска «Место для душевных встреч», а зайдя внутрь и отогревшись, дружно решили, что им здесь нравится.
Большое панорамное окно, украшено в этом месяце винтажной гирляндой. Выглядело оно как большой экран, на котором, сидя в тепле и уюте бара, приятно наблюдать за бегущими мимо прохожими, прячущими в шарфы замёрзшие лица.
Столики с разномастными креслами и стульями. Небрежно брошенные пледы и подушки на диванах. Оплывшие свечи в стаканах с толстыми стенками и настоящие холщовые скатерти, вышитые по краю тонкими стежками. Традиционный для Нового года апельсиновый латте, подаваемый обязательно с леденцовой тростью и вафельным рожком со взбитыми сливками. Сказочно и невероятно вкусно.
– Борода накладная, – отвечая на объятия Алисы, сказал Марк и обращаясь к подругам, добавил. – Ваш любимый столик, дамы.
– Зачем тебе накладная борода? – не унималась Алиса.
– Новый год. Привыкаю к образу, – как обычно, не отвечая прямо на вопрос, сказал Марк.
– Она точно накладная? – Алиса подёргала за бороду. – Не люблю бороды. Как будто с щёткой целуешься. Нет, это не значит, будто я планирую с тобой целоваться, я просто говорю, что не люблю бороды. И ты так сильно поразил меня своей вот этой самой, – Алиса выразительно покрутила рукой в районе подбородка. – Что, видишь, никак не могу остановиться и пережить этот факт.
– Ладно, ладно, – рассмеялся Марк и стал снимать с себя спорный атрибут. – Я понял. Не быть мне Дедом Морозом. Может, в Снегурочки податься? Платье не одолжите?
– Для Снегурочки тебе ноги придётся брить! – отбила подачу Алиса.
Катя и Стеша давно с комфортом расположились за столиком, стоявшим чуть в углублении бара, и с удовольствием наблюдали эту обычную для них дружескую пикировку.
– Иди к нам, любительница выбритых мужчин, – позвала Стеша, и все снова засмеялись.
– Не, ну а чё! – развела руками Алиса и под очередной взрыв смеха слегка покачиваясь на высоких каблуках прошла к столу. – Рассказывайте! – слегка хлопнув ладонью по столешнице, сказала она, как только с удобством расположилась в своём кресле. – Что у НАС случилось.
– У нас случилось вот, – Стеша качнула головой в сторону Кати.
Алиса внимательно посмотрела на Катю, оценила заплаканные глаза и припухший нос, сочувственно цокнула языком:
– Всё-таки ушёл, зараза! – вынесла она вердикт.
Катя откинулась на спинку кресла и, сдерживая слёзы, кивнула.
– И скатертью дорога, между прочим, – припечатала Алиса. – Ты, конечно, реви. Это правильно. Если к другой уходит мужчина ещё неизвестно, кому повезло, знаешь ли. И вообще, раз уж мы тут по такому поводу собрались. МАРК!! – снова на весь бар заорала она. – Мы сегодня пьём!
– Пьёте или бухаете? – уточнил Марк.
Подруги переглянулись и расхохотались. Даже у Кати высохли слёзы.
Огоньки на пышной ёлке в баре перемигивались с фонарями на улице. За окном мело, а у Марка в заведении было светло и спокойно. Негромко играла музыка, чередуя в плейлисте рождественскую классику с хитами этого года. Звонкие кубики льда стучали в шейкере. За столиками то тут, то там взрывался фейерверком смех. Бар, как всегда вечером, был полон гостей.
– Ты же понимаешь, что он на тебе никогда не женился бы, – навалившись грудью на стол, вещала Алиса.
– Ой, ну, хватит уже. Ушёл и отлично, – махнула рукой Стеша, гоняя по тарелке оливку.
– Нет. Подожди. Кать, сколько лет он тебе мозги канифолил? – не отставала Алиса.
– Пять, – горестно вздохнув, ответила ей Катя и залпом допила коктейль.
– Пять! – торжественно воскликнула подруга. – Пять лет мужик не мог выбрать одну из двух баб! О чём это говорит?
– Что он дурак, – предположила Стеша.
– Нет! Это говорит, что ему так очень удобно. И с женой у него всё налажено, и тут для него в любой момент готов и кров, и дом. И потанцевать. Не обременённая, так сказать, предрассудками. А то, что, когда он уходит к себе в налаженный быт, ты на стены лезешь, так это никого не волнует же.
– Кроме нас, – вставила веское слово Стеша, подцепив вилкой вертлявый плод.
– Кроме нас, да, – согласилась подруга и для верности ещё и покивала головой. – Так что не бери в голову, бери в рот – легче выплюнуть. А мужика мы тебе найдём.
– Вы знаете, девчонки, он же… Вот посмотришь на него и думаешь… – шмыгая носом, не унималась Катя и продолжала сетовать.
Она задрала голову наверх и быстро-быстро заморгала ресницами, чтобы просушить слёзы и тушь не потекла.
– Думаешь… как хочется разделить с ним заботы. И ответственность. За жизнь. А если честно, даже не так. Хочется снять с себя вот это всё и хоть на время переложить на другого. Чтобы рыцарь, а ты девочка-девочка, и он о тебе заботится. И ведь создаёт он именно такое впечатление. Что с ним так можно. А по факту как в том анекдоте: «На вас можно положиться?» – «Даже облокачиваться не советую». И не поймёшь. Сигналы разные.
– Забота и ответственность – это про папу, – с набитым ртом высказалась Стеша.
– В смысле? – подруги с непониманием на неё уставились.
Стеша подняла указательный палец, показала им на свой рот и снова подняла палец вверх. Катя с Алисой замолчали. Прежде чем продолжить, Стеша тщательно прожевала, промокнула салфеткой губы, сделала глоток из бокала и сказала:
– Заботиться и нести полную ответственность за девочку до определённого момента должен папа. Ну, как фигура, дающая базовое ощущение безопасности. Что вы смеётесь, глупые. Мне психолог так рассказывала. Ну да, не всем в этой жизни изначально везёт. Что поделать. Да хватит ржать, дурынды! – Стеша с улыбкой смотрела, как веселятся подружки. Дождавшись паузы в их приступе веселья, продолжила. – Тем, кому в детстве не повезло… Да хватит ржать! …ищут подобную фигуру вовне. Чтобы полноценная забота, полное снятие ответственности и абсолютная безопасность. А партнёр он вроде как не под это заточен-то. Хотя мужики тоже чаще всего себе мам ищут, по тем же причинам. И именно с ними и живут.
– А вот если ты всё так понимаешь и такая умная, то чего ты столько лет одна-то, а детей при этом трое, – поддела подругу задетая за живое Катя.
– А потому что… – начала говорить Стеша, но замолчала задумавшись. – А вообще, вот сейчас по больному было. Но я тебя великодушно прощаю, так как чисто по-человечески люблю, и ты моя подруженция давняя. Прям как виски многолетней выдержки. – Стеша уставилась в панорамное окно, за которым всё так же шёл снег. – А вообще, надо мне вас покинуть и сходить в дамскую комнату.
– Носик припудрить? – пытаясь сгладить неловкость, с улыбкой предположила Катя.
– «Припудрить носик» я ходила лет двадцать назад, а сейчас мне надо банально отлить, – Стеша выбралась из глубокого кресла, поправила платье и декольте, подмигнула подружкам и удалилась.
– Неловко вышло, – глядя ей вслед смущенно проговорила Катя.
– Неловко, – согласилась Алиса и махнула рукой. – Ничего. Отойдёт.
***
Стеша не вернулась сразу к столу, а подсела у барной стойки поближе к Марку. Бармен смешивал очередной коктейль, поглядывал на погрустневшую Стешу, но молчал. Молчала и Стеша. Она сидела, подперев голову рукой, а другой выстукивала мотив игравшей фоном песни.
– Вот скажи мне, Марк, – завела разговор Стеша и замолчала, подумав, что это так банально и как будто из романа: герой в печали разговаривает с барменом. – Почему всё классные мужики либо женаты, – она скосила глаза на его безымянный палец, украшенный тонким ободком кольца, – либо женаты. Ведь должен быть где-то человек, с которым мне будет классно. Или не должен быть?
– А ты придумай его.
Бармен достал высокий стакан и наполнил льдом. Влил водки, достал с полки персиковый ликёр. Перемешал. Добавил оранжевый сок и мягко-красный морс.
– Да я сколько ни придумываю, всё получается, зачем ему такому прекрасному нужна я.
– А ты и это придумай.
– Ты смеёшься? – недоверчиво посмотрела на него Стеша, приподняв брови.
– Сейчас время такое. Декабрь. Новый год. Время для волшебства, – опять ушёл от прямого ответа Марк, нарезая апельсин на тонкие дольки.
– Ну да, конечно, – протянула Стеша.
– «Секс на пляже» повторишь? – бармен поставил перед ней только что сделанный коктейль.
– Давай уж свой секс, – ворчливо начала говорить Стеша и, поняв двусмысленность фразы, попыталась выкрутиться. – В смысле не твой секс, а просто секс. Короче! – схватив бокал, она поспешно сделала глоток, так как всё больше и больше запутывалась в словах.
– Я понял, – улыбнулся Марк.
– Придумай. Придумай. Как будто что-то получится из этого, – справившись со смущением, проговорила Стеша. – Ладно, твоё здоровье! – отсалютовав бокалом, она слезла с высокого стула и пошла к подругам.
– У меня получилось, – тихо ответил ей в спину Марк, провёл большим пальцем по ободку кольца и повернулся к новому посетителю.
***
– Может быть, я ему завидую? – услышала Стеша, подходя к столику.
Катя нервно заправила за ухо выбивающуюся прядь волос.
– Хочу, чтобы он страдал. Вот чтобы ему было плохо, стрёмно и неустойчиво. Чтобы со всем этим он приходил ко мне. А я его успокаивала. Как прежде. А по факту всё это сейчас чувствую я. Мне плохо. А ему всё равно, ему хорошо. Он выбрал спокойную жизнь и не угнетается.
Алиса, что слушала предельно внимательно всё это время, с чувством воскликнула:
– Вот подлец, а!
Стеша, снова устроившись в своём кресле, добавила:
– И спасать-то больше некого.
– Некого, ага, – удручённо вздохнула Катя.
– Тоска зелёная, – хором протянули её подруги, и переглянувшись вновь расхохотались. Через мгновение к ним присоединилась и Катя.
– А вот ещё возраст, между прочим, – отсмеявшись продолжила жаловаться подругам Катя. – Годы идут, все дела.
– Что ты знаешь за возраст, девочка! – всплеснула руками Стеша. – Ты меня спроси за возраст. И я тебе отвечу! Возраст – это когда красивые подруги, это уже статус, а не ревность. А ещё, девочки, возраст – это когда смотришь в сети на фотографии выросших сыновей подруг. Выросших, между прочим, практически на твоих глазах. Смотришь на этих красавцев, значит. Слюни вытираешь и думаешь: «Сын подруги. Нельзя». Вот это, я тебе скажу, возраст. А всё остальное фигня.
Женщины замолчали, задумавшись каждая о своём.
– А вот, предположим, друзья, – вскинулась Алиса и уточнила: – Мужчины-друзья. Это табу или как?
Стеша с Катей задумчиво на неё посмотрели.
– Да не-е-ет, – заулыбавшись протянула Алиса, переводя взгляд с одной подруги на другую. – Только не говорите мне, что не хотели бы переспать с Марком.
Все трое уставились на бармена.
– Ну он же друг, – неуверенно произнесла Стеша.
– И женат, – вынесла вердикт Катя и доверительно произнесла: – А вообще, мне иногда кажется, что он какое-то мифическое существо, а не человек.
– Так, этой больше не наливать, – сурово сказала Алиса и снова заорала на весь бар, привлекая внимание бармена: – Марк! Марк! Ты человек?
Марк вопросу не удивился.
– Вроде да, – сказал он и подмигнул.
Посчитав ответ исчерпывающим, он повернулся к ним спиной и продолжил прерванный разговор с посетителями за барной стойкой. В этот момент из-под ворота его рубашки полыхнул заревом кончик крыла огненной птицы. Полыхнул и рассыпался искрами.
– Вы видели? – зачарованно уставившись на спину Марка, спросила подруг Алиса.
– А я говорила, – пошептала Катя, в глазах которой сверкнуло радостное возбуждение.
– Пожалуй, на сегодня нам всем хватит. Пора по домам, – произнесла благоразумная Стеша, поставив точку в этой встрече.
– Дамы, кареты поданы, – словно из воздуха возник рядом с их столиком Марк и показал на панорамное окно.
На улице рядом с входом выстроилось три такси.
– По ступам! – вспомнила Стеша любимый мультфильм. – Земля, прощай.
– В добрый путь, – подыграл ей Марк.
Алиса, облачившись в пальто, развернулась и, хитро посмотрев на подруг, пропела:
– Мы с тобой совсем заигрались… – и с ожиданием посмотрела на Стешу, подхватит или нет.
Стеша закатила глаза и тоже пропела:
– Перестали бояться судей.
Обе женщины выжидательно посмотрели на Катю:
– Это лето закончится в среду, – вздохнув, речитативом проговорила Катя.
– Будь что будет, малыш, будь что будет!!! – все трое гурьбой вывалились на улицу и, обнявшись на прощание, расселись по машинам.
***
Огоньки старой гирлянды на окне подмигивали луне и фонарям. Закрыв за последним посетителем дверь, Марк нажал на телефоне кнопку быстрого набора.
– Привет, – убираясь на барной стойке, он с улыбкой слушал голос в трубке. – Ага, – хохотнул в ответ на прозвучавший с того конца провода вопрос. – Три девицы прилетали. Практически на мётлах, – развесил бокалы, протёр стойку, продолжая улыбаться и слушать. – Э, нет! Пусть сначала желания загадают, а там уж посмотрим. Да. День на сегодня закончен. А у тебя как?
Выключив везде в помещении свет, он запер за собой входную дверь и, сделав буквально два шага по дороге, очень быстро растворился в метели, как будто и не было. И только светилась на стене, переливаясь огнями, витиеватая вывеска бара «Феникс. Место для душевных встреч».
Машины городского такси в этот момент уносили каждую из подруг в свою историю.
_____________________
Использованы строчки из песни АлоэВера "Георгины"