– Ну? И долго ты собираешься здесь оставаться, если решил, что мисс Лестер не отвечает твоим критериям?
Джейсон оторвался от окна и удивленно поднял брови:
– Мой дорогой Фредерик, с чего это ты так торопишься с выводами о мисс Лестер?
Тот устроился на мягком приоконном диванчике и посмотрел на друга непроницаемым взглядом.
– Я знаю тебя еще с тех пор, когда твоей главной целью было соблазнить дочку учителя чистописания. Совершенно не представляю, чтобы ты захотел жениться на замухрышке, коей, бесспорно, является Ленор Лестер. Все, я умываю руки. Итак, когда мы сможем уехать, не обидев хозяев?
Джейсон с задумчивым видом сел напротив друга.
– Ее… ну… замухрыжность очевидна, как тебе кажется?
– Вне всякого сомнения, – подтвердил Фредерик.
– Наверное, даже чересчур очевидна?
Фредерик нахмурился.
– Джейсон, ты же хорошо себя чувствуешь?
Серые глаза друга блеснули.
– Отлично, вполне в своем уме и, безусловно, заинтригован мисс Лестер.
– Но… – Фредерик уставился на него. – Черт, Джейсон, она же была в переднике!
Герцог кивнул.
– И в платье из тяжелого батиста, несмотря на модный ныне муслин. Она не просто замухрышка, она решительно и определенно замухрышка. Выбор столь откровенно непривлекательного наряда вряд ли случайность. Интересно почему.
– Почему замухрышка?
– Почему Ленор Лестер желает казаться таковой. Это не совсем маскировка, поскольку она не заходит уж слишком далеко. Однако, – Джейсон задумчиво остановил взгляд на Фредерике, – совершенно очевидно, она хорошо знает свою аудиторию. Ведет себя очень уверенно, из чего напрашивается вывод: ей с успехом удается убедить гостей, что она действительно такая, какой перед ними предстает.
Для Фредерика это было уже слишком.
– Отчего ты так убежден, что она притворяется?
Джейсон хищно улыбнулся и пожал плечами.
– Как я могу объяснить? Аура. Ее карета.
– Карета? – удивился Фредерик, но не стал переспрашивать. – Однажды я слышал, как моя мать отчитывает сестер, мол, карета красит леди, а не леди карету. В случае моих сестричек это определенно не помогло.
Джейсон отмахнулся:
– Не важно. Мисс Лестер может одеваться, как хочет, но меня ей не провести.
Его уверенность заставила Фредерика нахмуриться.
– А очки?
– С простыми стеклами.
Фредерик уставился на него.
– Ты уверен?
– Абсолютно. – Джейсон сухо улыбнулся. – Так что, дорогой Фредерик, вывод очевиден, Ленор полна решимости нас всех облапошить. И если ты отбросишь внешнее впечатление, сам увидишь, как, без сомнения, увидела тетя Агата. Уверен, под этим тряпьем скрывается настоящая драгоценность. Может, и не алмаз чистой воды, но никак не меньше, гарантирую. У Ленор Лестер нет причин носить гладкую чопорную прическу, тяжелое платье и передник. Они лишь отвлекают на себя внимание.
– Но… зачем?
– Именно это меня и интересует. – В глазах герцога сверкнула решимость. – Боюсь, Фредерик, тебе придется терпеть «развлечения» Джека и Гарри всю неделю. Мы не уедем раньше, чем я сумею узнать, что скрывает Ленор Лестер. И почему.
Полтора часа спустя в гудящей от разговоров гостиной Джейсон с уважением разглядывал вечерний наряд хозяйки. Она только что появилась в комнате и спокойно оглядывала подопечных. Он дождался, пока она приготовится нырнуть в толпу, и быстро встал рядом.
– Мисс Лестер.
Ленор застыла на месте и затем медленно, выигрывая время и натягивая маску бесстрастности, повернулась лицом к нему и подала руку:
– Добрый вечер, ваша светлость. Надеюсь, вам понравились комнаты?
– Да, очень. Спасибо.
Поклонившись, Джейсон придвинулся ближе, стараясь поймать и удержать ее взгляд.
Конечно, она умела вести светскую беседу, но сейчас все слова словно вылетели из головы. Она удивилась, почему взгляд Эверсли оказывает на нее такое влияние. Герцог быстро скользнул по ее плечам и снова посмотрел в лицо. Медленно улыбнулся. Ленор ощутила, как ее наполняет необычно покалывающее тепло.
Джейсон поднял бровь.
– Позвольте восхититься вашим платьем, мисс Лестер. Я никогда не видел ничего подобного.
– Да?
В ее голове зазвенели тревожные колокольчики. Она была в шелковой кофточке с длинными рукавами, застегнутой под самый подбородок, и люстриновое платье-мантия явно называлось так по причине свободных складок, ниспадающих от груди до колен, где немного сужалось, а затем снова расширялось, спускаясь до самых лодыжек. Невозможно отрицать, ее новое творение заметно контрастировало с тонкими муслиновыми или шелковыми вечерними платьями ее ровесниц. Плотно собранные под грудью и с большим декольте, они несомненно гораздо лучше демонстрировали фигуру. Однако ее платье создавалось с совершенно противоположной целью. И брошенный вслед за ошеломляющей улыбкой намек Эверсли только подтвердил ее страхи. В отличие от остальной компании, он не попался в расставленную ловушку. Ленор растерялась, не желая никому демонстрировать это. Она вздернула подбородок и посмотрела на него невинным взглядом:
– Боюсь, у меня слишком мало времени для приобретения лондонских безделушек, ваша светлость.
В серых глазах, что никак не желали ее отпускать, блеснуло веселое понимание.
– Как ни странно, но не их отсутствие обратило на себя мое внимание. – Джейсон плавно взял ее под руку. – В вашем случае мой вкус стремится скорее к уменьшению, чем к увеличению.
Его тон, выражение лица, переливы голоса – все доказывало Ленор, что сбылись ее худшие страхи. Как зло подшутила над ней судьба, именно Эверсли выпало оказаться человеком, который сумел заглянуть за ее намеренно неприметный фасад.
Решив, что единственный способ выдвинуться вперед – сыграть отступление, она опустила глаза.
– Боюсь, я должна уделить внимание своему отцу. Вы простите меня?
– Я и сам хотел бы высказать вашему батюшке свое почтение. Вы не против, если я пойду с вами?
Ленор заколебалась, нервно крутя пальцами длинную цепочку с дополнительной парой лорнетов. Отказывать Эверсли нет причин. Не может же она так откровенно праздновать труса. В конце концов, что он может сделать у всех на виду, посреди гостиной? Она подняла взгляд, посмотрела ему в глаза.
– Полагаю, мы сможем найти моего отца у камина, ваша светлость.
За эти слова она удостоилась очаровательной улыбки. Эверсли с пугающей легкостью провел ее сквозь толпу к большому камину. Отец Ленор сидел в инвалидном кресле, изуродованная подагрой нога покоилась на небольшом табурете.
– Папа. – Ленор склонилась и прикоснулась губами к морщинистой щеке отца.
Достопочтимый Арчибальд Лестер что-то проворчал.
– Наконец-то. Ты сегодня что-то припозднилась, а? Что такое? Какая-нибудь из вертихвосток домогалась Смитерса?
Привыкшая к резким замечаниям отца, Ленор заправила выбившийся уголок пледа, которым были покрыты его колени.
– Конечно нет, папа. Я просто задержалась.
От Джейсона не укрылось, что Лестер, завидев дочь, уже не спускал с нее подозрительного взгляда. Водянисто-голубые глаза старика быстро изучили лицо дочери, а затем вызывающе глянули из-под седых косматых бровей на герцога.
Боясь, что старик может рявкнуть вместо вежливого приветствия что-то неудобоваримое, Ленор поспешно заговорила:
– Отец, позволь представить тебе его светлость герцога Эверсли.
Взгляд Лестера даже не дрогнул. Напротив, стал еще напряженнее. С насмешливым блеском в глазах Джейсон отвесил старику изящный поклон и пожал протянутую руку.
– Кажется, в последние годы я вас здесь не встречал, – заметил Лестер. – Я хорошо знал вашего отца. Вы все больше на него похожи, причем, судя по тому, что я слышал, во всех отношениях.
Ленор изо всех сил постаралась сохранить бесстрастное выражение. Джейсон склонил голову:
– Мне об этом говорили.
Лестер медленно опустил голову. Казалось, на какое-то мгновение он потерялся в воспоминаниях. Но затем фыркнул и, подняв голову, оглядел запруженную гостями комнату.
– Помню, в какой-то год я был в Париже одновременно с вашим отцом. Веселенькие были деньки. Бурные полгода с французскими дамочками, а они-то уж знают, как разогреть мужскую кровь. – Он высокомерным жестом показал на толпу гостей. – Они не представляют. Вы, мальчики, даже не понимаете, что потеряли.
Джейсон не смог подавить ухмылку. Уголком глаза он видел, как Ленор слегка покраснела. Решил, что не в его интересах поощрять Лестера на более подробные воспоминания.
– К несчастью, Наполеон и его соратники с тех пор многое изменили, сэр.
– Проклятый выскочка! – Лестер задумался над недостатками императора, затем высказался: – Но война уже окончена. Неужели никогда не думали бросить вызов проливу, чтобы насладиться удовольствиями la bonne vie[2], а?
Джейсон улыбнулся:
– Боюсь, у меня определенно британские вкусы, сэр. – И, словно включая Ленор в дискуссию, он поднял на нее глаза и задумчиво добавил: – Кроме того, у меня есть определенные планы, которые в ближайшем будущем должны полностью поглотить мое внимание.
Ленор показалось, что земля уходит из-под ног. Она постаралась скрыть потрясение.
Решив, что лучшая защита – нападение, невозмутимо поинтересовалась:
– Неужели, ваша светлость? Что за планы?
Она думала привести его в замешательство, но лицо герцога оставалось серьезным, а выразительные глаза словно предупреждали, что она его сильно недооценивает.
– Я столкнулся с одной загадкой, мисс Лестер. Определенный вывод, хоть согласующийся с фактами, на самом деле неверен.
Лестер фыркнул:
– Звучит как одна из тех древних пыльных теорий, которыми ты так восхищаешься, моя милая. Дай руку его светлости.
Ленор молча смотрела в поблескивающие серебром глаза Эверсли.
– Превосходная идея. – Джейсон не удержался от маленькой, отнюдь не беззубой победной улыбки.
«Эверсли опасен», – подумала Ленор. Репутация рисовала его вполне определенными красками. Знаменитейший повеса.
– Я не думаю…
Ее осторожное отступление прервал Смитерс, зычным голосом объявивший, что ужин подан.
Ленор удивленно моргнула, заметив улыбку, осветившую обаятельное лицо Эверсли. Он оглядел толпу и теперь выжидающе смотрел на Ленор. Ее накрыла волна осознания. Эверсли – представитель высшего королевского титула. И именно ей, как хозяйке приема, надлежит представить его собравшимся. Идти к столу с ним под руку. Поняв, что на них в любой момент могут обратить внимание, Ленор чуть не застонала от огорчения. Но ничем не выдала своих терзаний, нацепила на лицо маску и храбро отправилась в волчье логово.
– Не соблаговолите ли дать мне руку, ваша светлость?
Она не удивилась, когда он быстро исполнил ее просьбу. К ним подошел лакей Харрис и взялся за кресло старого Лестера, намереваясь отвезти к столу. Старик раздраженно махнул рукой:
– Пошевеливайтесь! Я умираю от голода.
Эверсли легонько потянул Ленор за собой, и она послушно направилась вместе с ним к выходу.
Джейсон окинул ее взглядом ценителя. Девушка шла рядом, гордо вскинув золотоволосую головку, маленькая ручка легко покоилась на его рукаве.
Добравшись до относительно тихой части холла, он промурлыкал:
– Как я уже говорил, мисс Лестер, меня очень заинтриговала эта загадка. По моему мнению, лучше всего ее описывает выражение «ловкий обман».
Ленор не могла согласиться.
– Ловкий обман, ваша светлость? Но ради какой цели?
– Насчет цели точно не знаю, но определенно намереваюсь выяснить.
Она рискнула бросить на него взгляд, неприятно осознавая себя коротышкой в сравнении с таким гигантом. Она привыкла видеть глаза джентльменов на том же уровне. Эверсли же его рост давал несправедливое преимущество. Но ей в любом случае хотелось закончить его маленькую игру. Вздернув подбородок, она произнесла высокомерным тоном, на какой только способна:
– Неужели, ваша светлость? И как вы предполагаете разгадать эту вашу загадку, сорвать с нее все покровы?
Едва эти слова сорвались с языка, как Ленор зажмурилась от огорчения и чуть не застонала. Куда, спрашивается, делись ее мозги? Потом открыла глаза, неловко уставилась в невозмутимое лицо Эверсли. Как только их глаза встретились, надежда, что он не воспользуется преимуществом, тут же исчезла. В глазах сверкало серебро, словно огонь под водой.
– Моя дорогая мисс Лестер. – Один его тон, многозначительный, бархатисто-глубокий, явно предупреждал. – Вас, возможно, удивит, но я считаю мои способности достаточными, чтобы разгадать маленькую шараду. Не исключено, я всю жизнь ждал, когда мне представится такая возможность.
Впереди замаячило долгожданное убежище, отделанная полированным дубом и серебром столовая с поблескивающей хрустальной люстрой. Ее манящий вид придал Ленор сил.
– Мне чрезвычайно трудно в это поверить, ваша светлость. Надеюсь, вы расскажете мне, когда решите свою загадку.
Тот в ответ чарующе улыбнулся.
– Поверьте, дорогая мисс Лестер, вы первой узнаете, когда я обнажу покровы.
Уж здесь она имела полное право ахнуть. Лишь стремление не поддаваться натиску Эверсли и не растечься перед ним безмозглой лужицей заставляло ее изо всех сил цепляться за самообладание.
– Неужели? – поинтересовалась она как можно более уверенным тоном и вскинула голову. Занимая свое место в конце длинного стола, она попыталась изобразить светскую скуку. – Вы меня интригуете, ваша светлость.
– Ничуть, мисс Лестер. – Джейсон стоял рядом, легко положив длинные пальцы на спинку ее стула, и без малейших усилий удерживал ее взглядом. – Напротив, это вы меня интригуете.
Мимо проходили другие гости, занимая места за полированными столами. Вокруг царили шум и болтовня. Ленор слышала их сквозь туман, для нее существовали лишь серые глаза этого мужчины. Потом он медленно перевел взгляд и тоже сел за стол.
Потрясенная, она порывисто выдохнула. Эверсли занял почетное место справа от нее, слева она намеренно усадила лорда Фарнингема, совершенно безопасного молодого джентльмена.
Гости расселись, слуги принялись разносить блюда. Ленор испытала внезапное беспокойство. Причиной тому был Эверсли и его пугающая склонность пробивать дыры в ее защитных барьерах. Она не понимала, как ему это удается, но хорошо осознавала, что этому придется положить конец, и в самое ближайшее время.
К облегчению, сидящая рядом с лордом Фарнингемом миссис Уиткомб полностью завладела всеобщим вниманием, рассказывая анекдот о черепаховом супе некоего мистера Уикса.
Улучив момент, Ленор оглядела стол и заметила, что чуть поодаль сидит ее тетушка, рядом с ней услужливый Джеральд. Дальше по обеим сторонам Джек и Гарри поддерживали светскую беседу. Шумное веселье и смех ясно показывали, что братья и их гости наслаждаются вечером. В противоположном конце отец увлеченно беседовал со своим старым другом Притчардом. «Должно быть, о лошадях или прежних похождениях», – понимающе подумала Ленор, глядя на склоненные друг к другу седые головы.
– Эверсли, я слышал, у вас в этом году расплодилось множество куропаток? – поинтересовался лорд Фарнингем тоном человека, который отлично осведомлен об опасностях приближения к светскому льву.
Ленор тревожно встрепенулась. Однако Эверсли ответил довольно спокойно:
– Да, по словам моего егеря, будет хороший сезон. Вы ведь из Кента, не так ли?
Испытав некоторое облегчение, Ленор с интересом стала прислушиваться к разговору Эверсли и Фарнингема, те продолжали обсуждать охоту.
Когда тема иссякла, а суп сменился палтусом в кремовом соусе с гарниром из флорентийских грибов и языка в вине, Ленор наконец расслабилась.
– Расскажите о вашем аббатстве, ваша светлость. Я слышала, оно значительно больше Лестер-Холл.
Герцог посмотрел на нее непонятным взглядом, но вполне охотно ответил:
– Да, довольно обширно. Самая старая часть датируется одиннадцатым веком, сразу после норманнского завоевания, но за прошедшее время ее множество раз достраивали. То, что дошло до наших дней, представляет собой громадный дом в стиле с элементами готики с развалинами галерей.
– И никаких привидений?
Ленор прикусила язык, готовясь услышать возражения. Наверняка скажет, что где-нибудь в старом чулане завалялась парочка скелетов. Она задержала дыхание.
Но Джейсон мужественно не поддался искушению и с сожалением покачал головой:
– Боюсь, у нас не водится никаких духов.
Выдохнув, Ленор склонила голову и сделала выбор в пользу лорда Фарнингема. Сидевшая рядом с Эверсли леди Хенслоу определенно искала его внимания. Когда принесли вторые блюда, лорд Фарнингем перевел разговор на лошадей. Ленор расслабилась, с удовлетворением убедившись, что и отец, и тетя Гарриет хорошо обихожены. Окинув взглядом остальную компанию, отметила, что все идет без сучка без задоринки. Слуги умелы и опытны, блюда приносят вовремя и сразу забирают грязную посуду, бокалы наполняют тотчас же.
Она уже собиралась вернуться к разговору, как вдруг всеобщее внимание привлекло волнение в холле. Смитерс тут же вышел посмотреть, что там такое, и через мгновение вернулся, придерживая дверь открытой. В гостиную нерешительно вошла Эмилия – кузина Ленор, леди Уоллес. За ней семенила ее компаньонка миссис Смит.
Джек встал навстречу.
– Извините, – пробормотала Ленор и, отложив салфетку, пошла вслед за братом.
– Привет, Джек. Ленор. – Эмилия протянула кузену руку и расцеловалась с Ленор. – Простите, что так припозднилась, но одна из наших лошадей повредила ногу. – Зная, что гости не могут ее увидеть, она скорчила гримаску. – И я и не представляла, что у вас одна из ваших «недель».
Джек по-братски улыбнулся ей и пожал руку.
– Это не важно, дорогая. Тебе здесь всегда рады.
Ленор тоже улыбнулась и подтвердила:
– Не переживай. Можешь составить мне компанию. Я поселю тебя рядом с папой, пока ты не освоишься.
– Да, спасибо, – поблагодарила Эмилия и, качнув светлыми локонами, обменялась кивками со знакомыми.
Пока Джек разыгрывал из себя галантного хозяина, Ленор следила, чтобы во главе огромного стола поставили еще одну тарелку. Как только Эмилия и миссис Смит заняли свои места, она тут же обратилась к Смитерсу.
– Поместите леди Эмилию в розовую комнату, а миссис Смит дальше по коридору.
Смитерс кивнул и отбыл исполнять приказания.
Ленор вернулась за стол, рассеянно удивляясь, что могло привести недавно овдовевшую кузину в Беркшир. Взявшись за вилку, она подняла глаза на Эверсли. Тот сидел, чуть отодвинувшись назад, сжимая длинными пальцами ножку бокала. И смотрел на нее непонятным, задумчивым взглядом. Ленор нахмурилась и смерила его уничтожающим взглядом, во всяком случае, надеялась, что уничтожающим.
Джейсон улыбнулся, и его меланхолия тут же улетучилась. Он поднял бокал, словно в молчаливом тосте, и прикинул, не сообщить ли хозяйке приема, что способность оставаться невозмутимой при любых неожиданностях – это талант, которым, безусловно, обязана обладать его жена. И еще шире улыбнулся, представив, что она ему на это ответит.
Чувствуя, что странная улыбка Эверсли выводит ее из равновесия, Ленор решительно повернулась к лорду Фарнингему, с раздражением осознав, что, будь у нее свобода, она бы весь ужин таращилась на обаятельного герцога.
Ни на секунду не забывая о своей истинной цели, Джейсон неохотно, но все же уделил внимание леди Хенслоу и остальным.
Под конец принесли десертные блюда, множество разнообразных желе, кастардов[3] и ягодных десертов со сливками перемежались конфетными горками. Ленор вместе с тетей Гарриет и другими леди покинула столовую. Проходя через переднюю, она твердо решила, что больше не позволит Эверсли вывести ее из равновесия.
– Какая бесстыдница! Разоделась в розовые шелка и думает, что мы ничего не заметим. На ней намного меньше, чем должно быть, попомните мои слова!
Уничтожающее тетушкино шипение заставило Ленор отвлечься от своих размышлений. Она без труда поняла ход ее мыслей. Миссис Кронвелл, которая, к счастью, немного от них отстала, была одета в ярко-розовое шелковое платье с большим декольте, обрамленным страусиными перьями. Ленор согласно кивнула, спорить не имело смысла. Тетушка глуха, как тетерев, и ее невозможно убедить, что ее замечания прекрасно слышны в радиусе десяти футов, а отнюдь не произнесены шепотом. Проследовав за своей бывшей компаньонкой на другой конец гостиной, Ленор помогла седовласой и сгорбленной Гарриет устроиться в любимом кресле у камина и расправила ее бордовые юбки. Увидев, что тетя вынимает из сумки кружевное рукоделие и начинает разматывать коклюшки, Ленор накрыла ее руку своей и медленно раздельно проговорила:
– Я принесу вам чай, как только его подадут.
Гарриет кивнула и вернулась к коклюшкам. Ленор оставила ее одну, понадеявшись, что та не заскучает и не станет громко рассуждать вслух прямо при гостях.
Несмотря на присутствие ярко одетых дам, напоминавших рассыпанные по большой комнате блестящие драгоценности, которых она в общем-то не могла назвать друзьями, Ленор легко лавировала среди них. Она давно постигла искусство грациозно здороваться с теми, кого не желала принимать, и оставлять их в некоторой озадаченности от такого благосклонного приема. С равными по положению она вела себя как настоящая хозяйка, выслушивала последние сплетни, делала комплименты нарядам. Именно на таких сборищах она узнавала большую часть того, что происходило за воротами Лестер-Холл.
Но сегодня, едва закончив с официальными обязанностями, тут же устремилась к своей кузине. Ей очень хотелось знать, почему Эмилия так неожиданно приехала.
– Из-за Ротсея. – Эмилия поморщилась от отвращения. – Он устроил на меня настоящую охоту, Ленор.
Они стояли в стороне от чужих ушей, и Ленор сочувственно посмотрела на нее.
– Как я понимаю, виконт относится к джентльменам, у которых трудности с пониманием слова «нет»?
Эмилия нахмурилась.
– Здесь не столько вопрос понимания, сколько прискорбный недостаток воображения. Думаю, он просто не может осознать сей простой факт, что леди может его отвергнуть.
Ленор чуть не хихикнула. В шестнадцать лет Эмилия покорно согласилась с пожеланиями родителей и вышла замуж за человека на сорок лет старше ее. В двадцать три она овдовела и осталась в одиночестве с приличным наследством, что сделало ее желанной добычей всей мужской половины светского общества. Решительно не желая, чтобы ее вновь втянули в брак без любви, Эмилия постоянно старалась избежать союза еще менее респектабельного свойства. Джентльмены никак не могли уразуметь, что овдовевшая леди Уоллес не испытывает срочной необходимости обрести мужскую защиту.
Вот из-за назойливого внимания лорда Ротсея Эмилия и сбежала из Лондона в Беркшир к родственникам.
– Уверена, пары месяцев будет достаточно, чтобы охладить его пыл. Я собиралась пожить у тетушки Мэри, но она вернется из Бата только в конце месяца. – Эмилия посмотрела на увеличившуюся толпу, в гостиную возвращались джентльмены, оставившие свои бокалы ради женского общества.
– Как уже говорил Джек, здесь тебе всегда рады.
Эмилия ничего не ответила, продолжая разглядывать входящих мужчин.
– Думаешь, кто-то из гостей может причинить тебе беспокойство? – спросила Ленор.
– Нет. – Кузина покачала головой. – Я просто следила, нет ли каких-то потенциальных проблем. – Она взяла Ленор за руки и улыбнулась. – Не нервничай. Я вполне могу пережить гостей. Кажется, они все достаточно богаты, чтобы не охотиться за моими деньгами, и вполне воспитаны, чтобы принимать отказы. Хотя, должна заметить, я удивлена видеть здесь Эверсли.
– Да? – Переживая острый приступ любопытства, Ленор пошла рядом с кузиной. – Почему?
– Я слышала, – Эмилия заговорщицки понизила голос, – его светлость решил жениться. И думала, в таком случае ему пристало ожидать в своем аббатстве толпу дебютанток с мамашами, а не развлекаться на «небольшом приеме» у твоих братьев.
У Ленор внезапно засосало под ложечкой, она с трудом удержалась, чтобы не обернуться и не поискать в толпе Эверсли.
– Мне казалось, он не из тех, кто женится.
– Так и есть! Он не имел ни малейшего намерения сдаваться на милость женщин. Миссия продолжения рода возлагалась на его брата. Но он – я имею в виду, его брат – погиб при Ватерлоо. И теперь Эверсли надлежит принести себя в жертву.
Губы Ленор дернулись.
– Интересно, он тоже так считает?
– Без сомнения, – подтвердила Эмилия. – Он же всем известный повеса. И судя по тому, что я видела и слышала, ту, что он изберет себе в жены, останется только пожалеть. Эверсли красив как сам дьявол и под настроение может быть совершенно очаровательным. К его мужской ауре очень трудно оставаться равнодушной. К сожалению, его светлость, похоже, непроницаем для нежных чувств, этакий истинный англичанин. Не представляю, чтобы он пал жертвой Купидона и сильно переменился. Скорее сделает из жены рабыню и разобьет ей сердце.
Ленор подняла брови, обдумывая предсказание кузины. Эпитет «очаровательный» не слишком подходил Эверсли. Он обладал властью куда более сильной, чем любые чары. Подавив странную дрожь, она решила, что в целом Эмилия права. Будущую леди Эверсли остается от всей души пожалеть.
Оставив кузину в компании леди Хенслоу, Ленор отошла в сторонку и задумалась. Делая вид, что поправляет воротничок сорочки, она осторожно огляделась. Не сразу обнаружила Эверсли за разговором с ее отцом, который уютно устроился в кресле у камина. Это зрелище заставило ее нахмуриться. Вряд ли такому человеку, как Эверсли, интересно слушать воспоминания старика. Хотя она едва ли представляла, что может развлечь джентльмена, который начал подыскивать себе жену. Отложив этот вопрос, Ленор прошлась по комнате, проверяя, у всех ли плавно текут беседы, и приглядываясь к более ранимым леди. К ним относились и юные сестры Мельтон – леди Харрисон и леди Моффат. Как она обнаружила, их взяли в осаду трое джентльменов.
– Добрый вечер, лорд Скорсби. – Ленор мило улыбнулась.
Тот пробормотал приветствие и неохотно принял протянутую руку, тем самым избавив леди Моффат от своего чересчур пристального внимания.
– Леди Моффат, я слышала, вы недавно перебрались в новый городской дом? – Ленор ободряюще улыбнулась.
Та ухватилась за тему, как утопающий за соломинку, и радостно застрекотала о своем новом жилище. Ленор искусно втянула в разговор и леди Харрисон. Через пару минут она уже с удовлетворением наблюдала, как лорд Скорсби и мистер Мармалюк откланиваются и уходят, полностью проиграв выбору обоев и обивочной ткани. Однако третьего джентльмена – мистера Баттеркомба – удалось отвадить только при появлении Фредерика Маршалла.
– Я слышал, Пантеон-базар – самое полезное местечко для поиска этих милых вещиц, которыми вы, леди, обожаете засыпать дом.
В отличие от Ленор, девушки явно не заметили, как блеснули глаза Маршалла. Однако, увидев, как живо сестры откликнулись на его легкий пассаж, Ленор решила не придираться. Она была слишком благодарна приятелю Эверсли. С ним проще, чем с другими присутствующими джентльменами, к тому же он с явной галантностью отнесся к обеим леди.
Завидев, что Смитерс вкатывает большой сервировочный столик с чаем, Ленор извинилась и пошла исполнять свои последние на сегодня обязанности. Приказала Смитерсу поставить столик меж открытых окон на террасу вместо привычного места у камина, где Эверсли до сих пор разговаривал с ее отцом. Оно было бы для нее слишком жарким.
Ленор принялась разливать чай, передавая чашки джентльменам. Чашку Гарриет она взяла на себя, не желая перекладывать эту миссию на кого-то другого. Никогда не знаешь, как отреагирует тетушка.
– Спасибо, дорогуша! – громко поблагодарила тетя Гарриет.
Ленор вздрогнула и поставила чашку на небольшой столик у руки тети. Она не сомневалась, что к этому времени большая часть гостей уже осознала ее прискорбное недомогание. Она повернулась, собираясь уйти, и оказалась лицом к лицу с его светлостью герцогом Эверсли.
– Дорогая мисс Лестер, а вы сами не собираетесь попить чай? – с улыбкой поинтересовался Джейсон, радуясь, что выжидательный разговор со старым Лестером принес желаемые дивиденды.
Ленор приказала себе не дрожать, как школьнице.
– Я уже пила, ваша светлость.
– Превосходно. И раз вы уже разлили его, может быть, окажете честь и прогуляетесь со мной?
«Со мной» говорил не только голос, но и взгляд. Ленор уставилась в его серебристые глубины, желая понять, почему они действуют на нее так завораживающе. Может, тогда бы стало проще противостоять ему?
– Точно такой, как отец! Вечно гоняется за юбками. Но с Ленор у него вряд ли что-то выйдет. Она слишком умна, – фыркнула тетя Гарриет. – Иногда мне даже кажется, себе во вред.
Ленор смутилась и густо покраснела. Быстро оглянувшись, она убедилась, что вокруг ни души. Никто не слышал этих ужасающих слов. За исключением того, к кому они были обращены. Ленор сделала глубокий вдох и быстро глянула на герцога.
– Ваша светлость, я прошу прощения за тетю. Она… – Ленор неловко запнулась.
Рядом раздался негромкий рокочущий смех.
– Дорогая мисс Лестер, я не из тех людей, кто обижается на подобные пустяки.
Ленор испытала огромное облегчение.
– Однако, – продолжил Джейсон, хватаясь за очень своевременный подарок судьбы, – предлагаю покинуть этот милый уголок, чтобы больше не провоцировать своим присутствием вашу уважаемую тетушку.
«На это возразить нечего», – подумала Ленор и, с трудом удерживая на лице невозмутимую улыбку, позволила Эверсли взять ее под руку и увести подальше от камина. По пути она заметила, что в комнату проскользнули Джанет и Мортон, горничная тетушки и камердинер отца. По окончании чаепития отец и его сестра всегда удалялись в свои покои. Мистер Притчард, должно быть, уже поднялся к себе. Ленор подумала, что и ей тоже можно будет скоро ретироваться. Увидев, что леди Моффат и леди Харрисон все еще беседуют под крылышком Фредерика Маршалла, она решила забросить удочку. Хотела было повернуть к ним, но Эверсли не позволил, прижав ее руку к своему рукаву, и вопросительно поднял брови.
– Мне необходимо переговорить с леди Харрисон, ваша светлость.
И Ленор приправила свою просьбу улыбкой, но герцог, к ее удивлению, отрицательно покачал головой.
– Боюсь, это не слишком хорошая идея.
Увидев, что она непонимающе смотрит на него, Джейсон пояснил:
– Леди могут занервничать в моем присутствии.
Ленор решила, что едва ли может их за это винить, и ответила довольно язвительно:
– Я уверена, они бы справились, если бы вы, милорд, сдерживали свое стремление к флирту.
– Флирт? – Джейсон перевел на нее взгляд. – Дорогая мисс Лестер, у вас совершенно неверное представление. Джентльмены вроде меня никогда не флиртуют. Это слово подразумевает легкомысленные намерения. Мои же устремления, должен вам сообщить, всегда чрезвычайно серьезны.
– Тогда вы ошиблись домом, ваша светлость. Я всегда полагала, что приемы моих братьев целиком и полностью легкомысленны.
С нее достаточно. Если он собирается оттачивать на ней свое остроумие, то зря. В эту игру можно играть и вдвоем.
– Я уже вижу, – ответил Джейсон, и его губы тронула улыбка.
Он снова двинулся вперед, Ленор ничего не оставалось, как пойти рядом.
– Значит, вы считаете, что этот прием – ода легкомыслию?
Ленор широко раскрыла глаза и обвела жестом толпу.
– Милорд, вы ведь раньше уже здесь бывали.
Джейсон наклонил голову.
– Скажите мне кое-что, мисс Лестер. Ваше отношение к этим приемам несет в себе нотку презрения или даже осуждения, не так ли? Я прав?
Заметив его озадаченный взгляд, она тщательно подбирала слова:
– Я не вижу ничего дурного в погоне за удовольствиями моих братьев. Это никому не причиняет вреда, а им нравится.
– Но подобные развлечения не для вас?
– Фривольности едва ли в моем вкусе, ваша светлость, – с чувством заявила Ленор.
– А вы пробовали?
Она удивленно моргнула.
– С хорошим партнером даже фривольности могут оказаться довольно приятными.
– Неужели? Хотя вы, без сомнения, в этом настоящий эксперт, ваша светлость? – парировала она, сохраняя на лице невозмутимое выражение.
Джейсон рассмеялся, на его губах заиграла улыбка истинного ценителя.
– Тише, мисс Лестер. И у меня есть свои привычки.
Его улыбка почему-то ее согрела, и Ленор в ответ тоже улыбнулась. Но прежде чем успела это осознать, он заговорил снова:
– Скажите, неужели вам с вашей антипатией к фривольности нравится устраивать такие вечера? Или вы терпите это, считая своей обязанностью?
Как Ленор ни старалась, так и не сумела найти в вопросе подвоха. Она наклонила голову и задумалась.
– Думаю, мне скорее нравится, – в конце концов признала она. – Эти приемы так отличаются от нашей скучной каждодневной жизни.
– Но ведь вы тем не менее не принимаете участия в развлечениях братьев?
– Полагаю, мои интересы пролегают в куда более серьезном русле.
– Дорогая Ленор, разве вы не считаете погоню за удовольствиями серьезным делом? Как бы вы к ней ни относились.
Ленор резко остановилась, осознав, что Эверсли обратился к ней по имени. Она отступила, он не стал ей препятствовать, только его ладонь, что лежала поверх ее руки, сжала ей пальцы.
– Я никогда не говорила вам мое имя, ваша светлость, – возмутилась она, вкладывая в упрек столько силы, сколько позволяло внезапно пересохшее горло.
Джейсон поднял бровь и пристально посмотрел на нее:
– Разве нам нужна церемония представления?
– Определенно, – парировала Ленор. Поощрять Эверсли слишком опасно.
Тот со странной нежностью улыбнулся и покаянно склонил голову. Лишь тогда Ленор оглянулась. Они стояли не в гостиной, а уже на террасе. Быстрый взгляд добавил еще один сокрушительный вывод: кроме них, никто не рискнул выйти на воздух. Она была с Эверсли наедине, и в компаньонки можно было пригласить лишь заходящее солнце.
Ленор подняла глаза, чувствуя любопытно острые ощущения подступающей паники, но взгляд герцога был непроницаем.
– Мне кажется немного странным, что вы охотно проделываете такую работу, но полностью устраняетесь от плодов своего труда.
Добродушное подшучивание Эверсли вернуло ей прежний настрой.
– Я не занимаюсь собственно развлечениями, – осторожно ответила Ленор. – Это прерогатива моих братьев. Я только… создаю нашим гостям обстановку, а они пусть сами развлекаются.
Она отвела взгляд и посмотрела на раскинувшиеся перед домом луга, пытаясь сосредоточиться на словах и не обращать внимания на отвлекающие факторы. Эверсли все еще держал ее руку, длинные сильные пальцы ритмично поглаживали ладонь. В этом была такая целомудренная нежность. И ей не хотелось привлекать к этому внимание, он наверняка совершал эту оплошность неосознанно, по простой задумчивости. Герцог не стремился ее соблазнить или совершить подобную низость. Они подошли к балюстраде, Эверсли прислонился к парапету, положив руку на каменные перила. Они стояли так близко, что юбки Ленор касались его сапог.
Вокруг сгущались сумерки, дыша теплом приближающегося лета. Сонные жаворонки перекрикивали отдаленное мычание пасущегося скота. Нос щекотал густой аромат цветущей жимолости, что разрослась под террасой.
Глянув на Эверсли из-под ресниц, Ленор обнаружила, что лицо герцога по-прежнему довольно спокойно. Да, непроницаемо, но не напряженное, чего она всегда опасалась. Он обвел взглядом террасу и снова сосредоточился на лице девушки.
– Так, значит, умелая и обходительная хозяйка Лестер-Холл относится ко всему серьезно, несмотря на модное ныне пристрастие к легкомыслию и распутству. Скажите, дорогая, вам никогда не хотелось… распустить свои волосы?
Он смотрел на аккуратные косы, уложенные вокруг ее головы в золотую корону, но Ленор понимала, что разговор явно не о прическе.
– Я считаю, что «модное распутство», как вы его называете, приводит лишь к ненужным трудностям. Мне гораздо больше по душе интеллектуальные упражнения, а фривольности я оставляю тем, кому они нравятся.
– И какими же интеллектуальными упражнениями вы заняты в данный момент?
Ленор посмотрела ему в глаза, но не увидела ничего, кроме живого интереса.
– Я занимаюсь исследованием повседневной жизни ассирийцев.
– Ассирийцев?
– Да. Безумно интересно узнавать, как они жили, чем питались и все остальное.
Джейсон осознавал, что рассматривать ее полные губы далеко от проявления интеллектуального интереса. Похоже, леди, возглавляющая список его потенциальных невест, гораздо больше интересуется древними цивилизациями, чем настоящими. И в ответ он, разумеется, не мог промолчать:
– Я ни в коей мере не хочу умалить ваших исследований, но, может быть, вы позволите дать вам один совет на основе моего богатого опыта?
Ленор заколебалась. Не хотелось его совета, а с другой стороны, любопытно узнать, что он об этом думает. Она сдалась и кивнула.
– Вам не кажется, что, прежде чем одним махом отказываться от предлагаемых жизнью удовольствий, их стоит сначала испробовать?
На какой-то момент Ленор почти убедила себя, что он подразумевает не то, что подумала она. Но он вновь посмотрел на нее своим серебряным взглядом, она опять оказалась в ловушке. Мысли разлетелись, стало трудно дышать. Руки и ноги странно потяжелели. Палец герцога медленно описывал круги по ее ладони, насыщая волной окутывающего тепла. Ленор пыталась пробраться сквозь эту дымку и найти ответ на его вопрос. Ей казалось жизненно важным хоть как-то отвлечься от могучей силы, что все сильнее захватывала ее тело. Глядя на него широко раскрытыми глазами, она увидела, как в его глазах мерцают звезды, и поняла, что пропала.
Безупречно выбрав момент, Джейсон привлек ее к себе. Опыт подсказывал: для объятий еще слишком рано, и он решил положиться на силу пылающего между ними притяжения. Ее платье коснулось его сюртука, и он выгнул бровь. Девушка по-прежнему молчала, он с улыбкой посмотрел в ее распахнутые глаза.
– У ваших ног целый неисследованный мир, Ленор. Разве вам не любопытно его увидеть?
Зачарованная до немоты, Ленор все же нашла в себе силы отрицательно покачать головой.
Его губы изогнулись в улыбке в каких-то дюймах от ее рта.
– Лгунья.
Против своего желания она уставилась на его губы. И сглотнула. У нее пересохли губы, она быстро провела по ним кончиком языка.
Джейсон резко вздохнул, Ленор чуть не подпрыгнула. Почувствовала, что его высокую фигуру сотрясла какая-то неизвестная сила, потом все улеглось. Внезапно он поднял руки, словно собираясь обнять ее за плечи, она быстро отступила назад.
– Невинность в опасности. – Он криво улыбнулся, вглядываясь в ее озадаченные глаза. – Вы ведь еще невинны, не так ли, дорогая?
То ли что-то было в его тоне, то ли в пронзительно нежном прикосновении, когда он коснулся ее нижней губы, но Ленор внезапно пришла в себя и испытала сильнейший прилив гнева. Цепляясь за это живительное чувство как за соломинку, она резко вскинула подбородок, хотя сердце стучало как молот.
– Не все женщины ведомы желанием, ваша светлость.
Однако к долгому оценивающему взгляду герцога она была не готова. В ее раскаленном сознании взгляд Эверсли казался хищным, как у зверя, который готовится к нападению.
Эверсли вскинул бровь:
– Это вызов?
Обманчиво мягкий бархатистый голос сообщал безраздельную опасность.
Ленор совершенно потеряла самообладание.
– Конечно нет! – резко ответила она, злясь на герцога и его нервирующие вопросы и на себя, что позволила ему подобраться так близко. – Я здесь не для того, чтобы вас развлекать, милорд. А сейчас, простите, мне нужно вернуться к другим гостям.
Не дожидаясь ответа, она развернулась на каблуках и зашагала обратно в гостиную. Черт подери этого Эверсли! Он совершенно запутал ее своими вопросами. И она уж точно не станет его заветной добычей, ни его, ни кого другого. Она остановилась в сторонке и, оглядывая еще больше расшумевшуюся толпу, заставила себя дышать глубже и ровнее. Она выбросила из головы обеспокоивший ее эпизод и поискала глазами леди Моффат и леди Харрисон. Ни той ни другой нигде не было. И Эмилия, кажется, тоже ушла.
Потрясенная своим душевным раздраем, Ленор стала незаметно пробираться к двери. Лучше избегать Эверсли. А жаль, ей нравится его компания.