Кровь молотила крохотными молоточками в затылке, выстукивая какой-то безумный ритм. Казалось, еще чуть-чуть и голова лопнет, развалившись на куски, не выдержав этот галоп.
Голый мужчина стоял у стены, опираясь о мутный белый пластик рукой. Тело водило из стороны в сторону, но каким-то чудом одинокий обитатель полупустой комнаты умудрялся удерживать равновесие, замерев на миг, затем все продолжалось по кругу: пробегала волна дрожи, сотрясая тело; переступали ноги, шлепая по линолеуму пола; ладонь передвигалась на пару сантиметров влево или вправо, даруя возможность остаться в вертикальном положении.
Прошипел компенсатор двери и в проем шагнули двое, похожие на карикатурное воплощение комиксов про безумных докторов, популярных прошлым летом: худой молодой гений с всклокоченной шевелюрой и флегматичный здоровяк, потративший на модельную стрижку не меньше полусотни кредитов.
– О, я же говорил, нам достался бодрый клиент. Не успел отойти от адаптации, как уже бродит.
– Фиксировать надо было, а не вещать о медикаментозном сне. Сам видишь, у материала разная реакция на препараты.
– Мелочи это, друг мой, мелочи… Зато можно поставить галочку о завершении цикла первичной адаптации.
Выдернув жестом фокусника крохотный фонарик, лохматый гений посветил в глаза голому пациенту, пощупал руки, постучал пальцем по грудине и довольно осклабился:
– Я всегда говорил, что стартовая серия была наиболее удачной. Не адаптированные материалы – залог успеха!
– Где… я?.. – с трудом просипел мужчина, пытаясь сохранить равновесие.
Обладатель накрахмаленного халата восхитился:
– Чарли, ты видел? Он уже освоил базовую моторику и активировал сигнальную систему! Какой прогресс!
– Я бы лучше сунул его в кресло-каталку и пристегнул. Не хватало еще, чтобы клиент буянить начал.
– Где…
– Боюсь, тебе вряд ли поможет эта информация, но если ты настаиваешь… Мы сейчас в пятом блоке медицинского центра Академии запаса ВВС. Как, хорошо звучит?
Здоровяк Чарли тем временем выдернул из-за пластиковой занавески кресло-каталку и попытался разложить груду торчащих трубок, собранных в компактный комок. Пока он возился с инженерной головоломкой, напарник продолжал тараторить, цепляя крохотные бусины датчиков на грудь и спину бритого налысо мужчины:
– Первые сутки возможны головокружение, тошнота, потеря ориентации в пространстве. Хотя я этого не наблюдаю. Так, остаточные явления имплантации личности и гормональной коррекции. В целом – очень удачное начало процесса, я бы сказал. Очень.
– Вы… не… ответили…
– То есть? – удивился лаборант, заканчивая сбор данных на маленький планшет.
– Я понял… что это… больница… Но я… не понял… как здесь… оказался…
В углу комнаты громыхнуло – кресло-каталка полетела под кровать, отказавшись превращаться во что-нибудь осмысленное. Похоже, Чарли сдался и решил подойти к решению проблемы кардинально:
– Черт с ним, пойдет пешком. Слышишь, Карлос? Пешком. Раз Додди считает, что ты освоился и адаптирован, значит дошлепаешь по коридору, тут не так далеко.
– Карлос?.. Меня зовут… Карлос?..
– Не обращай внимания, – махнул рукой лохматый гений клавиатуры, завершая расставлять отметки в длинном списке, пролетавшем по дисплею. – Мой уважаемый коллега терпеть не может бывшего соседа по университету. Тот занял две сотни кредитов на обустройство и вылетел в первом же семестре. Вместе с деньгами, должен заметить. Поэтому теперь любой раздражающий его субъект получает имя Карлос. Кстати, вполне себе неплохое имя, на мой взгляд.
– Я его… раздраж…
– Так, с дикцией пока не очень и образность хромает, но в целом показатели выше среднего и без стрессовых срывов… Все, закончил… А, про имя. Ну сам подумай, нас подняли в три часа ночи, выдернули без каких-либо объяснений, спешно пригнали на подготовку бокса, под завершение эксперимента. Какой-то бесконечный аврал, да еще эти костоломы из внутренней охраны на каждом шагу. Было бы странно, чтобы Чарли относился к тебе с улыбкой. Слышишь, Чарли, клиент интересуется…
– Заканчивай балаболить, Додди, и так голова трещит. Подписывай протокол активации, и пора передавать его дальше.
Голый мужчина осторожно тронул пуговицу халата и прошептал:
– Пожалуйста… У меня все как… в тумане… Где я? Какой день? Какой город?..
– Да, адаптация проходит штатно. Отличная реакция, кто бы мог подумать… Город? Гарлстон, Объединенные Америки. Двадцать четвертое февраля две тысячи сто пятого года. Отличное время для зимы, кстати. До сезона штормов еще два месяца, жары пока нет. Океан холодноват, но в целом – почти бархатный сезон.
– Две тысячи… Какой?!
Зашипел шлюз и в комнату шагнул затянутый в камуфляж солдат, обвешанный оружием подобно новогодней елке. В коридоре было слышно, как брякают амуницией еще несколько человек.
– Вы закончили? По графику уже три минуты как пора выдвигаться.
– Да, господин капрал, клиента можно забирать! – отвесил насмешливый поклон Додди. – Прогнали тесты, собрали статистику. Отчет отправлен полковнику только что. Объект способен передвигаться самостоятельно. Очень хорошая адаптация.
– Это нарушение протокола. Его положено иммобилизировать и перемещать в специально подготовленном кресле.
Шагнув к кровати, Чарли приподнял простыню и брезгливо пнул алюминиевые трубы:
– В этом, что ли? Как весь блок программ пошел под сокращение, так у нас вместо положенного оборудования одни огрызки из городских больниц. Так что штатные наручники будут более полезны, чем инвалидные колеса.
– Да? – На лице капрала мелькнула тень сомнения, но затем он лишь пожал плечами и уточнил: – Вы закончили? Нам приказано доставить объект в гараж, затем транспортировать в бункер. Все документы передать в группу контроля, туда уже отправили оборудование лаборатории.
– Разумеется, все готово. Вы на проекте человек новый, а мы с коллегой уже шестой год тут, на процедурах собаку съели.
– Хорошо. Ваш коммуникатор, пожалуйста, – не обращая внимания на удивленный возглас Додди, мужчина в камуфляже ловко подхватил маленький планшет и сунул его в безразмерную сумку на поясе.
– Эй, подождите! Это мой личный «Торгус»! Я его покупал на собственные…
– Получите завтра в регистратуре. Контроль почистит информацию с грифами допуска и вернет назад.
– Да? Что-то я сомневаюсь, что вернут. Там одно жулье сидит, постоянно что-то пытаются захомячить.
Но капрал уже не обращал внимания на недовольных лаборантов, пристраивая широкие ленты пластиковых наручников на запястьях голого мужчины. Убедившись, что оковы держатся крепко, развернул подопытного и скомандовал:
– Вперед. Двигаться по команде. Любая попытка сопротивления будет пресекаться силой оружия. Понял?
– Так точно, – отозвался «Карлос», осторожно делая первый шаг. Он успел дойти до двери, когда шагавший справа военный притормозил на мгновение, развернулся и сделал два выстрела. Движения были настолько быстрыми и отработанными, что казалось, будто короткоствольный пистолет сам материализовался в ладони. Хлоп-хлоп – и два тела в белых халатах медленно повалились на пол. Чарли не успел согнать с лица напускную маску вечно недовольного жизнью сноба, а лицо Додди не покинула улыбка. Смерть приняла их в тех образах, какие приятели привыкли демонстрировать на публику. Хотя смерти все равно, как мы покидаем этот мир: хоть целиком, хоть по частям; хоть с улыбкой, хоть с яростью на лице.
Затянутая в кожаную перчатку рука хлопнула по кнопке, затем подтолкнула пациента в проход.
– Вперед.
И уже в коридоре капрал отдал приказы группе сопровождения:
– Тела в мешки, загрузить вместе с материалом. Химобработке санировать комнату. Выезжаем через десять минут.
Медленно шагая по коридору, обнаженный пленник (видимо – все же пленник, по-другому человек без имени и каких-либо внятных воспоминаний себя идентифицировать не мог) внимательно смотрел по сторонам, стараясь не выказывать интерес к окружающему. Если здесь так неожиданно начинают рабочий день и списывают персонал, то надеяться на лучшее – бессмысленно. Но умирать не хотелось, поэтому «Карлос» шлепал по коридору рядом с капралом, ощущая, как за спиной двигаются еще как минимум двое вооруженных солдат.
В лифте, быстро спускавшимся вниз, мужчина попытался завязать разговор:
– Необычное оружие у вас. В помещении выстрелы обычно звучат намного громче.
– Нарываешься?
– Прошу прощения…
– Ты будешь ехать молча, не пытаясь доставить мне неприятности. Еще раз откроешь рот без приказа, познакомишься с шокером. Шкуру дырявить тебе нежелательно, но поджарить бок я могу в любой момент. Понятно?
– Так точно, понятно.
– Вот и хорошо. Рот закрыл и шевелись.
Шагая по холодному бетонному полу подземного гаража, «Карлос» сумел расслышать, как сзади кто-то из конвоиров шепнул напарнику:
– Слышал? «Так точно!» через слово. Похоже, парень до консервации успел потянуть лямку.
– Да ладно, эти штатские вечно с головой не дружат. Нахватаются всякой дряни из сериалов и давай выделываться. Ты вспомни, когда сам козырял в последний раз?
Скрипнули двери, обнажая нутро белого микроавтобуса на широких колесах, громыхнуло полированное железо пола. Пристроив пленника на скамью, капрал жестом загнал внутрь пару сопровождения, сам полез в кабину, буркнув напоследок:
– Не болтать! Сейчас второй борт забьют остатками и выдвигаемся. Гарнитуры проверьте. Если что, меня вызывайте немедленно.
Хлопнула дверь, отсекая наглухо закрытый кузов от синюшного света гаражных плафонов. Мигнув, зажглась забранная в мелкую сетку лампа под потолком. Посмотрев на скрючившегося подопечного, один из солдат сунул руку себе под ноги и выудил грязную тряпку:
– На, накинь, а то околеешь раньше времени.
– Спасибо.
Пока «Карлос» пытался поплотнее закутаться скованными руками и унять бьющую тело дрожь, второй конвойный бурчал себе под нос:
– Если из-за тебя капрал по приезду взгреет, будешь мне должен дежурство в выходные. Устроил тут детский сад, понимаешь.
– Ладно тебе, мы же не звери. Окочурится еще ненароком с непривычки, отвечай потом.
– Ну-ну…
Вялую перепалку прервал еле слышный шум снаружи. Громыхнуло железо, затем захлопали двери и заныли электромоторы. Дернувшись, микроавтобус покатил к выходу. Покачиваясь в такт движению, пленник пытался убедить себя, что услышанный им звук падения никак не связан с телами покойных лаборантов, но самовнушение срабатывало слабо.
«Что за чертовщина тут происходит?» – только эта мысль и крутилась в голове всю дорогу, вторя нудному завыванию моторов.
– Капрал, вы соображаете, что творите?
Джо Свифт за прошедшие трое суток сумел развить бурную деятельность, заняв для предстоящей операции целый этаж рядом с экспериментальной транспортной установкой. Сейчас он стоял у прозрачного бронированного стекла, разглядывая закутанный в тряпку «материал».
– Лаборатория эвакуирована, персонал утилизирован.
– Да слышал я ваш рапорт, не надо мне как попугай повторять одно и то же! Я спрашиваю – почему он без силовой блокировки? Где станина, где ремни для фиксации?
– В госпитале средств транспортировки не было. Я выделил группу сопровождения и…
– Капрал. Это – киборгизированный клон с военной специализацией. Он и вас и сопровождение способен порвать голыми руками за пару секунд. Понимаете? Отправить вслед за персоналом, а потом воспользоваться захваченным оружием и устроить локальное светопреставление. Просто счастье, что он дезориентирован и не понимает, в какой ситуации оказался.
Лицо капрала утратило обычную невозмутимость. Похоже, он только сейчас сообразил, что выполненная операция могла пойти совсем по другому сценарию.
– Меня не поставили в известность, господин Свифт. Это – нарушение про…
– Можете подать рапорт. На имя непосредственного командования. И не забудьте указать в нем, что вы грубо нарушили технику безопасности, что могло привести к жертвам среди личного состава. А я с радостью впишу от себя пару-тройку предложений. – Помолчав, обладатель экстра-полномочий чуть сбавил напор и уже примирительно продолжил: – Ладно, у всех с вечера расшатаны нервы. Нештатная ситуация и все такое… Давайте закончим с заброской без эксцессов, и я похлопочу перед полковником о премиальных. Проверьте, чтобы в зал доставили отобранное оружие и снаряжение, да будем начинать.
Следующие полчаса Джо откровенно скучал, периодически борясь с напавшей зевотой. Солдаты таскали зеленые пластиковые боксы, блоки медицинской аппаратуры и груду непонятного оборудования. Демонтированная лаборатория в итоге заняла большую часть обширного зала, позволив ящикам с оружием, продовольствием и походным скарбом занять лишь крохотный пятачок в углу.
Услышав легкое покашливание, Свифт чуть не свалился от неожиданности со стула:
– Черт! Стефан, ну откуда у тебя эта привычка к дурацким шуткам?! Появляешься как привидение, заикой оставишь!
Толстяк лишь усмехнулся, просеменив поближе к окну. Полюбовавшись суетой за стеклом, он с интересом потыкал пальцем по тумблерам, потом оглядел пустующее помещение и спросил:
– Персонал разогнал?
– Зачем они тут? С вечера установку подготовили, осталось лишь рубильник дернуть.
– Да? Хотя – чем меньше народу знает, тем лучше… Как тебе клиент? Сойдет в качестве отвлекающего маневра?
Застыв рядом с приятелем худым черным столбом, Джон лишь фыркнул:
– И где только выкопал… Даже не знаю, как назвать – морального кастрата? Сколько за ним смотрю – сидит, будто обкурился. Даже не почесался ни разу.
– Зачем сразу – выкопал? Вырастил. По той же методике, что и говяжьи стейки сейчас готовят. Общая синтетическая матрица, клон стабильной линии человеческих стволовых клеток, затем специализация согласно параметрам. Плюс карбоновый пластик для костей, чуть эластида в мышцах и модифицированная сигнальная система. Ну и по мелочи: сенсорные напыленные матрицы на глазных яблоках, несколько чипов с устойчивостью к радиационному воздействию, нано-фильтры в печени и почках. Стабильные, отработанные за тридцать лет технологии. Жаль, в тираж не пошли, процент брака слишком высок. Из десяти тел только одно проходит армейские стандарты, остальные приходится уничтожать. Ну и с головой главная проблема.
– Оно и видно.
– А что ты хотел? Светлое будущее по пересадке сознания так и не наступило. Считывать энцефалограммы научились, можем даже личность на диск записать. Только реально сохраняются лишь основные инстинкты и фрагментарно последние пять-семь лет жизни в качестве воспоминаний. Этот мусор кое-как на клонированные мозги и записываем обратно. Расточительно использовать кучу ресурсов для столь не стабильного результата, не находишь?
Устроившись на широком подоконнике, Стефан добыл из кармана мятную конфетку и забросил в рот. Периодически посматривая на затихающую суету внизу, под высоко расположенным бронированным залом управления, продолжил:
– Знаешь, я жалею о бездарно потерянных годах. Наверное, если бы вместо череды энергетических и экономических кризисов человечество шло и дальше по нарастающей – мы бы сейчас уже имели не только базу на Марсе, а колонизировали всю Солнечную. А расковыряв найденные руины Предтеч и вовсе шагнули к звездам.
– Оно тебе нужно?
– Новые технологии вытянули бы нас из той задницы, где сидим давным-давно. Ведь как начинался проект «Созвездие»? ООН, грызня за право первыми собрать установку транспортации, расшифровка карты маршрутного канала до Тупика. Первый запуск, первый проброс груза. Первый визит на Форпост. И чем все закончилось? Пшик!
Пухлые руки изобразили аморфный взрыв. Затем следом за первым леденцом отправился его брат-близнец.
– Объединенное человечество обгадилось по полной программе. Руины оказались одним из просбоивших ретрансляторов, который чудом зашвырнуло именно к нам. Канал – нестабильная кишка, с ограничением по габаритам и массе. Раз в пару месяцев забиваем токсическим мусором зеркало ретранслятора и высыпаем на Тупик. Ни воспроизвести чужое оборудование, ни пробить новый канал. Мало того, даже в расшифровке накопленных данных не можем быть уверены. Может, это и не Предтечи устроили атомный геноцид планеты. Может – они сами. Много ли узнаешь из крохотной комнаты, отгороженной от остальной чужой станции?
– Группы же забрасывали, с аппаратурой и средствами связи. Они проводили разведку, даже сумели точечно обследовать несколько районов.
– Ага. Обнаружены следы использования химического, бактериологического и атомного оружия. Ну и дикая экосфера в придачу, начиная от мутировавших животных и заканчивая механизированными военными системами.
Джо раздраженно дернул плечом, вернулся на облюбованное раньше кресло и забросил ноги на пульт:
– Что ты от меня хочешь? Финансировать исследования из своего кармана? Делать мне больше нечего. Эмбарго на нецелевое использование бюджета ввели еще до моего рождения. Так и не сняли.
– Именно. Как нефть проели, так до сих пор и пурхаемся с жалкими крохами в остатке. Локализованный голод на половине Земли, загаженная территория и еле живая Марсианская программа с полусотней астронавтов как пик интеллектуального развития.
– Поплачь еще про человечество в целом и несчастный персонал проекта «Шива» в частности. Вон они, рядом с аппаратурой складированы. Санкцию на зачистку дал без сожаления, так ведь?
– Дал, – не стал отпираться Стефан, дожевывая конфету. – Работа такая, не отвертишься. Но у меня стойкое ощущение, что не ту планету Тупиком назвали, не ту… Кстати, я еще с утра с делами разобрался. Ты чего ждешь?
Глава «спасательной операции» пояснил:
– Яйцеголовые просчитали следующее «окно» для заброски. Недолго осталось.
– Снаряжение и оружие подготовил?
– Разумеется. Все по ведомостям провели, чтобы не возмущались, будто экспедицию сразу на провал обрекли.
– Только по ведомостям, или что-то перепало на самом деле?
Рука с наманикюренными ногтями махнула в сторону угла заваленного зала:
– Да отсыпали со складов, не волнуйся. С лихвой даже, я бы сказал. Что так суетишься?
Стефан отряхнул ладони и встал, развернувшись лицом к застывшей внизу фигуре:
– Так ведь финальный аккорд. Хочется, чтобы красиво получилось. Я даже инструктора пригнал, часик позанимается, проверит усвоение заложенной информации… Гляди, как внимательно смотрит, мерзавец! А мне жаловались, что английский плохо на чужую языковую культуру ложится. Врали, наверное. Каждый пытается руководство за нос водить.
– Смотрит? Куда смотрит?
Джо поднялся, посмотрел на мигающие огоньки и зашипел в бешенстве:
– Ты что, микрофоны включил?!
– Расслабся, – хохотнул толстяк, достав тонкую пластинку коммуникатора. – Там записывающих устройств нет. Там лишь полуфабрикат из пробирки с зачатками сознания. Ему наши разговоры – как зайцу стоп-сигнал. Еще пара часов – и дорогой в один конец… Так, где же мой специалист шляется, уже должен был подойти…
– Обойму сюда, до щелчка. Слышишь? Учти, при скрытных операциях звук демаскирует, но зато модель очень надежная, без дополнительных расходов на электронную начинку и прочий мусор. Прессованный порох для безгильзовых патронов, при заедании просто передергиваешь затвор и подается следующий…
Инструктор напоминал битого жизнью бульдога: изрезанное морщинами и задубевшее под солнцем лицо; короткие руки с пальцами-сосисками, почерневшими от бесконечной возни с оружием; скупые экономные жесты. Критически важная информация по каждой продемонстрированной железке, включая сильные и слабые стороны очередного образца, попавшего в руки.
Ученик неожиданно оказался близок по духу старому специалисту. Внимательно слушал, изредка переспрашивал. Повторял разборку-сборку столь же точными движениями, будто не осваивал новое, а лишь вспоминал забытое раньше. Штурмовая винтовка, легкий пулемет, барабанный гранатомет, управляемые радиомины и еще больше тридцати наименований смертоносного железа, способного подарить лишние пару минут в возможной кровавой заварухе.
Через два часа инструктор ушел, оставив «Карлоса» одного в ярко освещенном зале. Исчезнувший было Стефан вернулся назад и болезненно сморщился, получив с порога матерную тираду от приятеля:
– …! И как прикажешь теперь это все разгребать?
– Ну что ты завелся, Джо. Все, подготовка завершена, наш клиент готов к выполнению задания. Осталось сориентировать по предстоящей задаче и дергай свой рубильник.
– До заброски еще десять минут. Это во-первых. И пока ты устраивал клоунаду с микрофонами, я почти сумел договориться о передаче проекта группе Курта. Это во-вторых. Ребята заметили, какие деньги и ресурсы мне выделили, теперь рвут задницу из последних сил, чтобы хапнуть разработку под себя. Так что осталось лишь аккуратно передать бразды правления и можно смотреть, как другие сорвут куш. Вместе с выдернутой чекой в придачу.
– Тем более. Но я предлагаю дать парню шанс… Что так удивленно смотришь? Я имею в виду сынка Лившица. В оборудование добавлен широкополосный сканер, способный запеленговать личный маяк. Вполне возможно, что наш спешно подготовленный спасатель найдет останки студента. Подзаработаешь дополнительные баллы перед сенатором. – Толстый палец завис над тумблером: – Не возражаешь?
Громкий голос резко разнесся под высоким потолком:
– Боец! Слева от тебя бокс с оранжевой полосой на боку. Открой его.
«Карлос» покосился на незнакомца за бронированным стеклом, медленно сполз со стола и выполнил команду. В крышке распахнутого толстопузого чемодана засветился прямоугольник, выводя вереницу мелких строк, сопровождаемых беглой механической скороговоркой:
– Задача: обнаружить объект, обеспечить защиту и транспортировку в зону эвакуации. Точки возможного возврата… Фото объекта… Частоты экстренной связи и коды активации аварийных маяков…
Дождавшись, когда куцый брифинг завершится, Стефан легонько постучал по стеклу и продолжил:
– Одежда и обувь в бауле под столом, где ты отсиживал задницу. Одевайся и проверь снаряжение. До высадки остались буквально минуты.
Но голый мужчина с наброшенной на плечи дерюгой лишь покосился на сумку. Затем упер тяжелый взгляд в толстяка и спросил:
– Кто я? Кто и откуда?
– …Ну и вопросы ты задаешь. Как бы тебе сказать…
– Скажи как есть. Я помню лишь последние три часа. Остальное – черное пятно. И головная боль в придачу.
Пошуршав фантиком, Стефан вернул конфету назад и вздохнул:
– Как аврал какой, так вечно вес набираю… Ну, если очень кратко – то ты восстановленная психоматрица военного, снятая с оригинала почти семьдесят лет назад. К сожалению, подробности технологии не знаю. Как и твоего имени – в документах лишь двадцатизначное число.
– Смысл?
– Хитрые ребята из Пентагона тогда сумели запудрить головы многим. Только что созданные Объединенные Америки нуждались в отличных солдатах, удалось получить первые стабильные клоны животных и наложить записанные ранее ментограммы. Казалось – еще шаг и мы получим выращенную из пробирки армию.
– Семьдесят лет назад?
– Ага. Но технология так и не сумела выйти из лаборатории на поток. Записи делали в куче стран, отбор был жесткий. Лучшие из лучших в обмен на деньги и крошки технологий. Европа, Азия, Латинский Союз. Тебя, кстати, записали в России. Это все, что я знаю. Ну и общая информация по восстановлению: в течение месяца должны заново образоваться ментальные связи, и ты обретешь примерно пять последних лет жизни своего прототипа. Моторика проявляется сразу после наложения матрицы. Плюс – у тебя пара микросхем с общими знаниями по новым видам вооружений и военным дисциплинам.
Человек с номером вместо имени осторожно постучал себя по груди и прислушался:
– Я что – робот? Вроде железа нет.
– Железо себя не оправдало. За эти годы пробовали разное: механизированные киборги, усиление какой-либо ключевой особенности организма в ущерб другим. Да чего только ни пробовали! И все впустую: отторжение имплантов, срыв программ, дебилы вместо солдат… Поэтому ты – восстановлен по одной из первых методик: чуть улучшены общие показатели, минимум добавок и модификаций. Ты быстрее, умнее, выносливее. Но и только. Хотя – с выданным оружием имеешь все шансы на успех… Ладно, давай закругляться. Одевайся, вон уже капрал с сопровождающими пришел. Навьючишь снаряжение и навстречу успеху!
– Успеху? Кто-то совсем недавно говорил про дорогу в один конец…
Замерший рядом со Стефаном Джо довольно осклабился:
– Действительно – шикарный образец. Как он тебя срезал, а?
Толстяк недовольно фыркнул, изобразив на лице фальшивую улыбку, и выключил микрофон:
– Ничего, лишь бы на пользу делу. Раз зубоскалит, значит, мозговая деятельность полностью восстановилась. Сможет не только вопросы задавать, но и стрелять по всему, что шевелится. Кстати, кого-нибудь в подмогу ему дашь? Сенатор не оценит заброску одиночки.
Джо подошел к пульту и стал аккуратно набирать команду указательным пальцем:
– Их и дам. Сам же сказал – «Шиву» закрываем вместе с персоналом. Вот они одним списком и проходят: экспериментальный образец солдата и отделение «зеленых беретов». Отличная команда, не какие-то там уголовники. Ну и трупы вместе с разобранной лабораторией и оружием в придачу. Одним махом – весь проект спихнем на Тупик.
Стефан изумленно посмотрел на приятеля, потом перевел взгляд на сгрудившихся в зале людей:
– Всех? Вот оно как… Лихо!
Оторвавшись от клавиатуры, Свифт приложил к уху затрещавшую пластинку коммуникатора, выслушал сообщение и убрал аппарат в карман.
– И заметь – я уже час как не имею к этому никакого отношения. Курт сумел выбить разрешение и теперь отвечает за всё. Даже за запуск. По крайней мере, его виза стоит на приказе о транспортировке… Ты лучше скажи, что так суетишься? Только честно, ну никак не поверю в горение на работе.
– Какое горение! Поспорил на сотню с замом, что клиент сутки продержится. Вот и пытаюсь в рамках бюджета и возможностей посодействовать.
– Мухлюешь, Стефан. Мухлюешь.
Наманикюренный палец щелкнул по кнопке, и зал озарился яркой зеленой вспышкой. Когда глаза сумели снова четко различать окружающий мир, за бронированным стеклом было пусто.
– Вот видишь, только что Курт окончательно списал «Шиву» и выбросил спасательную команду в зоне высадки.
Толстяк бросился к окну, восхищенно охнув:
– Надо же! И что, так всегда? Раз – и уже там?
– Ага. Правда, перед этим пару месяцев считают параметры канала, массу и прочее. Ну и работает только чужое зеркало переброса, вокруг которого и построили здание. Второго такого так и не собрали… Кстати, готовь сотню помощнику.
Стефан вернулся к пульту и быстро проглядел вереницу ярко горящих цифр на экранах:
– С чего бы? Дождемся сначала ответ с маяков, группа наблюдения на Форпосте должна будет в конце смены отчитаться, их предупредили.
Вернувшись в кресло, Джо устало усмехнулся:
– Ну, мне тоже приходится страховаться. Чтобы команда действительно осталась на Тупике. Капрал не только за тобой подчищал.
– И?
– Высадка на равнине, вдали от руин населенных пунктов. Ровная плешь, словно стол. Все, как указано в отчете моего преемника… Только я чуть подкорректировал точку. И твой семидесятилетний старец вместе с сопровождающими вывалился над каньоном. И от нулевой точки над уровнем равнины до камней внизу еще триста метров. Триста десять, если быть совсем точным. Так что, готовь деньги, Стефан. Не будет никакого радиоотчета и селфи с аборигенами…
Звон в голове, ощущение удара, выбившего воздух из легких – и слепящий, режущий глаза свет. Все это – в долю секунды, чтобы швырнуть тело в холодный спрессованный туман, лопнувший под напором налетевшего ветра.
И свист в ушах. И серые скалы внизу. И набирающие скорость отвесные стены по бокам летящего вниз тела. И крик, рвущий глотку:
– Ах вы, с…!!!