Тронный зал оказался пуст. А в остальном он выглядел в точности таким же, каким Артур последний раз видел его: словно огромный, дорогой и модный, но плохо задуманный санузел в гостиничном номере. Величиной со зрительный зал городского театра, а пол, стены, потолок – сплошь из белого мрамора с золотыми прожилками, отполированного до зеркального блеска.
Посередине все так же стоял просторный железный стол. Кругом – сотня белых стульев с высокими спинками. А по другую сторону высились два трона. Железный, позолоченный – Артура. И радужное кресло Первоначальствующей Госпожи.
– Эй! – окликнул Артур. – Есть кто живой?
Его голос наполнил пустое пространство, но ответило только эхо. Вздохнув, Артур направился через зал к двери. Его шаги порождали отзвуки, так что казалось, будто вплотную за ним спешит множество крохотных спутников.
Снаружи, в коридоре, по-прежнему громоздились бумаги. Многие тысячи свертков, повязанных красными ленточками и выложенных стопками, как кирпичи. Вот только, в отличие от былых времен, в промежутках между бумажными стопками сержанты-порученцы не стояли.
– Эй, есть тут кто? – снова крикнул Артур.
И побежал по коридору, время от времени останавливаясь поискать двери, ведущие наружу. Когда коридор кончился, он увидел приоткрытую дверь, наполовину заваленную связками бумаг. Ему удалось ее заметить лишь потому, что бумаги обрушились.
Но куда подевались Жители?
Перебравшись через завал, Артур побежал по следующему пустому коридору, распахивая двери по сторонам. Нигде никого!
– Ау! Где все? – кричал он через каждые несколько шагов.
Ответа не было.
Наконец он увидел распашные стрельчатые двери из темного дуба. Они были заложены брусом, но Артур легко поднял этот брус, забыв даже удивиться собственной силе, позволившей справиться с деревяхой, чей вес измерялся, наверное, сотнями фунтов. Без бруса двери раскрылись от небольшого толчка.
Это оказался-таки выход наружу. Артур ждал, что сейчас увидит озеро и кратер, окружавший Дневные Чертоги, а над головой – потолок Нижнего Дома. Вместо этого его взору предстала безбрежная, вздымающаяся волна Пустоты. Волна, успевшая пожрать практически все, кроме виллы Понедельника у него за спиной. Артур как будто стоял на небольшом холме, последнем клочке суши перед надвигающимся цунами. Волна приближалась, заплескивая все выше… Скоро она вскипит и обрушится, уничтожая и это последнее прибежище.
Артур крутанулся, чтобы побежать, сердце от испуга бешено заколотилось, во рту пересохло… Однако стоило сделать шаг, как паника унялась, он остановился и повернулся лицом к Пустоте. Волна вот-вот захлестнет – бежать не оставалось времени, да и куда тут сбежишь. И он весьма сомневался, что даже Пятый Ключ защитит его от столь мощного прорыва Пустоты… По крайней мере, вряд ли артефакт защитит сам по себе. Без активного управления его силой.
«Надо что-то делать…» – пронеслось в голове. И Артур стал действовать, можно сказать, со скоростью мысли.
Он выхватил зеркальце и вскинул его навстречу рушащейся волне, навстречу темному падающему небу.
– А ну стоять! – крикнул он, и голос прозвенел могуществом. Все существо Артура нацелилось на то, чтобы остановить цунами Пустоты. – Стой! Властью Ключей, мне подчиненных, повелеваю Пустоте остановиться! Дом! Не смей поддаваться, ты должен сдержать Пустоту!
Зеркальце полыхнуло ослепительным светом. Раскаленные белые лучи сжигали сам воздух, устремляясь в стороны и вверх, расшибая мчащуюся Пустоту, расплескиваясь по лику тьмы… крохотные частицы света в бездне…
В сердце Артура разгорелась жгучая боль. Она ширилась, захватывая его руки и ноги. Жутко затрещали суставы. Он крепко зажмурился и заорал – его зубы начали менять положение, ровнее выстраиваясь в челюстях. Потом стали меняться сами челюсти, даже кости черепа задвигались, преображаясь…
Артур упал на колени, но все-таки удерживал зеркальце над головой. Он обуздал даже саму боль, заставив ее питать свое сосредоточение, фокусировать волю в противостоянии с наседающей Пустотой…
А потом… потом он просто не мог больше держаться. Боль и страшное усилие достигли предела. Артур упал вниз лицом, он больше не мог даже кричать, лишь глухо всхлипывал. Силы кончились. Он выронил Пятый Ключ в узкую полосу травы – все, что осталось от просторных лужаек, когда-то окружавших виллу.
Так он и лежал наполовину без чувств, ожидая уничтожения, понимая, что проиграл, а еще – что за его смертью очень скоро последует и гибель Вселенной. Вместе с Землей исчезнет все, что он любил. И Дом. И все прочие миры…
Прошла минута.
И еще одна.
Уничтожение все не наступало.
Боль в костях мало-помалу начала утихать. Артур застонал и перекатился на спину. Нет, он встретит Пустоту лицом к лицу, не даст ей слизнуть себя, безвольно поверженного в траву…
Первым, что он увидел, оказалась вовсе не черная пасть смерти, а тонкое кружево светящихся золотых нитей – словно световую сеть раскинули по небу. Она сдерживала океан угрожающей тьмы, но Артур чувствовал, как давит и бьется в препятствие безбрежная Пустота. Скоро она сметет поставленную им световую сеть и снова хлынет вперед…
Артур подобрал зеркальце и кое-как поднялся. Твердая поверхность под ногами ощущалась словно бы дальше обычного, он даже зашатался, ненадолго потеряв равновесие. Странное чувство ушло, когда он тряхнул головой. Артур повернулся и побежал назад к двери. Он помнил, что в библиотеке имелся телефон. Нужно позвонить и выяснить, где в Доме наверняка безопасно, – еще не хватало перенестись куда-нибудь, где уже господствует Пустота! О том, что получится, если Ключ перенесет его прямиком в Бездну, не хотелось даже думать.
С другой стороны, это будет своего рода благом, ведь все кончится быстро…
«А возможно, Ключ сможет какое-то время меня защищать, – предположил Артур, и подкатила дурнота. – И я все равно почувствую, как Пустота въедается в мое тело…»
Он со всех ног мчался по главному коридору, пока не увидел знакомую дверь. Кинувшись туда, он бросился по лестнице, прыгая через четыре ступеньки, отталкиваясь на поворотах от стен…
На самом верху ему пришлось бегом одолеть еще один длинный коридор, тоже загроможденный скопищами документов – не только бумагами, но еще и папирусами, и листами выделанной кожи. В какой-то момент путь ему преградила шестифутовая каменная плита. Артур отшвырнул ее, как пушинку, а с дверной ручкой даже не стал возиться – просто вышиб всю дверь ударом ноги. И ввалился в библиотеку.
Она оказалась пуста. Не только безлюдна – или без-Жительна, – с полок исчезли все книги, куда-то подевались удобные кожаные кресла и ковер. Отсутствовал даже алый шнур, который тянул Чихалка, открывая семиугольную комнату, вмещавшую старинные часы Семи Циферблатов. Возможно, сама комната была еще там, за книжным шкафом…
Зато телефона, прежде стоявшего на боковом столике, не было.
Плечи Артура поникли. Он физически, точно головную боль, чувствовал давление Пустоты, одолевающей сеть. Чудовищный напор Бездны пытался порвать наложенные на него путы. Этот напор тяготил разум Артура, угнетал его, почти лишая способности думать как следует.
– Телефон, – пробормотал Артур, протягивая правую руку и сжимая Пятый Ключ в левой. – Мне нужен телефон! Немедленно!
И безо всяких дополнительных фокусов у него в руке возник телефон. Артур поставил его на пол и сел рядом, поднимая к уху динамик и наклоняясь к микрофону на стойке. Он услышал гул и потрескивание, в отдалении кто-то мурлыкал нечто напоминавшее «Raindrops are falling on my head» Би Джей Томаса, только слова звучали иначе: «Строчки сгустились ввечеру…»
– Алло! Говорит Государь Артур! Соедините меня с Первоначальствующей Госпожой! Или с Чихалкой! Ну хоть с кем-нибудь…
Пение тотчас прекратилось. Раздался негромкий тонкий голос, точно бумага зашуршала:
– Откуда вы говорите? Данная линия, как бы это сказать, технически никуда не подключена…
– Я в Нижнем Доме, – сказал Артур. – Поторопитесь, пожалуйста! Скоро здесь Пустота все поглотит, мне надо сообразить, куда бы убраться!
– Сказать легко, сделать труднее, – отвечал голос. – Вы сами пробовали подключить несуществующую линию к коммутатору, которого больше нет?
– Нет, – сказал Артур.
Где-то снаружи послышался звук, с каким лопается струна на гитаре. Артур физически ощутил его – желудок словно бы ухнул вниз. Сеть, его единственная защита от Пустоты, поддавалась.
– Поторопитесь, прошу вас!
– Могу соединить с доктором Скамандросом. Подойдет? – спросил оператор. – Наши тут говорят, вы вроде хотели дозвониться до него…
– Где он? – Челюсть у Артура ходила ходуном.
– В Глубоком Угольном Подвале, что, вообще-то, странно, – сказал оператор. – Поскольку ничто другое в Нижнем Доме более не подсоединено… впрочем, в метафизических тонкостях я никогда не был силен… Так вас соединить? Алло! Алло, Государь Артур, вы тут?
Артур выронил трубку и встал, не желая слушать дальше. Он поднял зеркальце Пятого Ключа и сосредоточился на нем, желая выглянуть из лужи воды в Глубоком Угольном Подвале… если там была лужа… и какой-нибудь свет…
На мгновение его отвлекло отражение собственного лица – знакомого и незнакомого. По сути, это было то же лицо, которое он всякий раз видел в зеркале. Незнакомым его делали бесчисленные мелкие изменения. Немного четче сделались скулы, слегка изменилась форма головы, чуть-чуть уменьшились уши…
– Покажи Глубокий Угольный Подвал! – резким тоном приказал Артур зеркалу, желая перестать думать о своем отражении, а больше всего – найти путь к спасению прежде, чем Пустота уничтожит Дневные Чертоги Понедельника.
Картинка в зеркальце дрогнула и сменилась очень скудно освещенным пейзажем. Весь свет происходил от масляной лампы, воздвигнутой на толстенную книгу – сущий кирпич в кожаном переплете. Сама книжища покоилась на частично обрушенной пирамиде из мелких кусков угля. Свет лампы был размытым и тусклым, но по ту сторону пирамиды Артур сумел заметить кого-то, собиравшегося забрасывать удочку. Артур различил только руки рыболова – и горчичного цвета манжеты, которые он немедля узнал.
– Пятый Ключ, – приказал Артур, – перенеси меня в Глубокий Угольный Подвал, к доктору Скамандросу!
Как и прежде, перед ним возник прямоугольник чистого белого света. Шагая через порог, Артур ощутил, как рушится его защитная сеть, как сокрушительной волной несется вперед Пустота…
Считаные секунды спустя последние уцелевшие остатки Нижнего Дома прекратили свое существование.