Преступность и борьба с ней в Японии - читать онлайн

§ 1. Состояние и динамика преступности в Японии

В Японии по сравнению с другими развитыми странами уровень преступности низкий, динамика стабильная, предсказуемая. Однако после процессов изменения индустриальной и социальной структуры (как следствия научно-технической революции) и нынешней длительной экономической депрессии, последовавшей еще за «нефтяным кризисом», в Японии наметилась тенденция медленного роста преступности, ее качественная деформация.

Несмотря на критику системы статистического учета преступности в Японии, высказанную рядом исследователей (И. Салтыкова, К. Уэда), следует признать, что уголовная статистика Японии конца 90-х годов обладает высокой степенью достоверности и отнюдь не «носит подготовительный и фрагментарный характер»[3].

Особенности системы учета преступности в Японии. Основными открытыми официальными источниками уголовной статистики в Японии являются «Хандзай хакусё» («Белая книга преступности» Комплексного научно-исследовательского института министерства юстиции) и «Кэйсацу хакусё» («Белая книга полиции» Главного полицейского управления), а также «Токэй нэнкан» (статистические ежегодники прокуратуры, судебных и пенитенциарных органов, службы пробации). Японская система учета преступности подразделяется на две подсистемы: «Преступления по УК» и «Преступления, предусмотренные специальными законами». В первой подсистеме кроме преступлений, предусмотренных непосредственно Уголовным кодексом, учитываются и преступления, предусмотренные некоторыми специальными законами (Закон о контроле за взрывчатыми веществами, Закон о дуэлях, Закон о наказаниях за насильственные действия, Закон о предупреждении и наказании за кражи, Закон о наказаниях за преступления против окружающей среды). Здесь же учитываются и преступления, связанные с ДТП и приведшие к смерти или телесным повреждениям[4]. В этой подсистеме основной криминологической характеристикой является «коэффициент преступности», который рассчитывается на основании числа зарегистрированных по УК преступлений (исключая автотранспортные), приходящихся на 100 тыс. жителей[5].

Во второй подсистеме учитываются преступления, предусмотренные специальными уголовными законами и нормами об уголовных наказаниях, входящих в административно-правовые законы и нормативные акты местного значения, но учет ведется по числу лиц, дела которых рассматриваются прокуратурой.[6]

В статистических ежегодниках преступления, предусмотренные Уголовным кодексом, подразделяются на шесть групп: имущественные преступления; тяжкие насильственные; иные насильственные; половые; автотранспортные; а также остальные преступления (взяточничество, похищение людей и др.).

«Темная цифра» (величина латентной преступности), неизбежно присутствующая в статистике любого государства, обусловлена в Японии не намеренным искажением информации, а действительно собственно латентной (т. е. неизвестной государству) преступностью. При этом нельзя исключить возможность произвольного подхода полиции к контролю за преступностью: в частности, К. Уэда приводит примеры того, как полиция «не замечает» таких преступлений, как азартные игры, которыми заправляет «борёкудан», вовлечение в проституцию, незаконные аборты. Главное полицейское управление пришло к выводу, что реальный объем преступности по крайней мере в два раза превышает данные официальной статистики (общее число латентных составляет 105 % по отношению к зарегистрированным). С разбивкой по конкретным составам преступления «темная цифра» выглядит так: вандализм – 2500 %, мошенничество – 250 %, нанесение телесных повреждений – 50 %, кражи (исключая кражи с прилавков магазинов) – 100 %.

Для сравнения – аналогичные российские криминологические исследования показывают, что в 90-е годы латентная преступность в России приобрела глобальные масштабы. Сейчас трудно оценить фактические тенденции даже тех особо тяжких преступлений, которые оценивались ранее как невысоко латентные. В Японии же при этом латентность не является следствием произвольной регистрации преступлений. Объясняется это и тем, что основным критерием ведомственной оценки деятельности правоохранительных (следственных) органов служит не динамика или уровень зарегистрированных преступлений, а уровень их раскрываемости.

Особенностью Японии является то, что потерпевшие не обращаются в полицию не потому, что не доверяют ей, а в основном из-за незначительности понесенного ущерба и неудобств процедурного характера. Таким образом, «темная цифра» не возникает самопроизвольно; она – порождение различных обстоятельств, связанных с позицией жертв и произвольным учетом преступности правоохранительными органами.

Общее состояние преступности в Японии после Второй мировой войны. После поражения в войне японский народ оказался перед лицом колоссальных трудностей – экономических (развал национальной экономики), социальных (дезорганизация общества: высокая плотность населения при невероятном удорожании жизни, гигантской безработице (12 млн чел.) и почти полной разрушенности системы социальных служб), духовных (обвал политических и идеологических постулатов, резкие расхождения во взглядах на будущее Японии), наконец, чисто физических, когда люди должны были думать, как выжить им и их близким. Все эти обстоятельства на фоне падения авторитета и возможностей правоохранительных органов породили небывалый скачок преступности. В 1948 г. был отмечен наивысший для всего послевоенного периода «коэффициент возникновения преступлений». В первую очередь возросли кражи, разбойные нападения. Система учета преступности в масштабах всей страны была в основном восстановлена к 1948 г. Тогда, по данным полиции, было зарегистрировано около 1 600 тыс. “преступлений по УК”. По мере нормализации социально-экономической обстановки в стране, выработки новых идейно-политических ориентиров, консолидации общества, формирования послевоенных правоохранительных структур рост преступности прекратился. Но приблизительно с 1954 г. она вновь начала расти, что было очевидным следствием начала урбанизации.

Серьезные социальные изменения в стране начались в 60-е годы. Высокие темпы экономического развития вывели Японию по показателям ВНП на 3-е место в мире. Ускорился процесс концентрации населения в городах. Происходили изменения в образе жизни и сознании населения. Японский обыватель стал считать нуклеарную семью, западную культуру и потребительские стандарты непременными атрибутами идеального образа жизни. Японское общество приблизилось к новому этапу своего развития. Но несмотря на то, что в 50–60-е годы число преступлений по УК росло медленно, высокие темпы экономического развития изменили не только облик национальной экономики, но и криминогенную ситуацию.

Так, В. Еремин отмечает, что хотя резких количественных изменений преступности в этот период не было, произошли резкие подвижки в территориальном распределении криминальной активности. Преступность продемонстрировала склонность концентрироваться в зоне и вокруг зоны передового промышленного производства с шестью крупнейшими префектурами в качестве ядра. В то же время в районах Тохоку, Санъин и Южного Кюсю, откуда происходил переток рабочей силы в индустриальную зону, наблюдалась тенденция к стремительному сокращению преступности. Связь между демографическими и криминогенными явлениями несомненна. В городах, куда перемещалась в поисках работы молодежь, увеличивалось число краж, ибо преступления такого рода совершаются в большинстве случаев представителями именно этой возрастной группы. Прежде всего из-за краж росла и преступность в целом. Спад числа краж и уровня преступности фиксировался в районах – поставщиках трудовых ресурсов, особенно в деревне.[7]

Затем на протяжении двух десятков лет происходило снижение преступности. Это был период высоких темпов экономического развития, и именно сбалансированное состояние экономики явилось главной причиной улучшения криминогенной обстановки.

В середине 70-х годов в японском обществе одно за другим стали проявляться социальные противоречия, порожденные высокими темпами экономического роста Японии. Экономический кризис явился сильным ударом для Японии, в результате чего наступила длительная депрессия. Постепенно менялось и общественное сознание. С 1970 г., когда было зарегистрировано примерно 1,9 млн преступлений, по 1973 г. наблюдался определенный спад. В 1974 г. было зафиксировано примерно 1,7 млн преступлений. Однако с 1975 г. началось, пусть и неровное, но увеличение числа преступлений, которое приблизилось к уровню 1970 г. (в 1980 г. – более 1,8 млн). Рост происходил преимущественно за счет увеличения числа автотранспортных преступлений. Количество же преступлений, предусмотренных УК (исключая автотранспортные), сокращалось: в 1973 г. – примерно 1190 тыс. преступлений, т. е. меньше, чем за любой другой послевоенный год. Впрочем, с 1974 г. начался и их рост: в 1980 г. было зарегистрировано 1360 тыс. преступлений. Медленные темпы роста преступности в период с 1975 г. резко контрастируют со значительными изменениями в ее качественной структуре. Следует согласиться с объяснением В. Еремина, что это, видимо, и была «социальная плата за непростой переход к умеренным темпам экономического развития и за высокое напряжение (может быть, правильнее сказать – за перенапряжение) всех сил общества, мобилизованных во имя создания экономической основы национального благосостояния и обеспечения самостоятельности государства в решении международных проблем. Ну, а низкие скорости роста преступности объяснялись и тем, что лидеры страны добивались, насколько это им удавалось, смягчения ложившегося на массы бремени, и тем, что совершенствовалась уголовная политика, проводимая набиравшимися опыта государственными службами»[8].

«Белая книга преступности» информирует, что в период, когда Япония шла по пути высоких темпов экономического роста, возрастание преступности в стране (на фоне ее увеличения в США и Западной Европе) тормозилось спецификой японского общества и японской культуры. Однако, говорится в этом издании, после 1975 г. стали обнаруживаться изменения криминогенной ситуации: пошли вверх количественные показатели не только ограблений финансовых учреждений, не только краж и присвоений чужой собственности, но также захватов и похищений людей, мошенничества, подделок и т. п. Резко увеличилось число преступлений, связанных с наркотиками; более злостный характер приобрела преступная деятельность «борёкудан». Причина таких перемен, на мой взгляд, в том, что перестали действовать традиционные японские меры подавления преступности. Аналогичное издание за 1980 г. добавляет к картине новые краски из той же части спектра: рост числа ограблений финансовых учреждений, увеличение количества убийств и поджогов с целью получения страховой суммы, а также «злостных преступлений, носящих интеллектуальный характер», возникновение преступлений, связанных со злоупотреблением кредитными карточками. Среди причин этих явлений в «Белой книге преступности» указываются: снижение моральных установок, гедонистские ориентации, крен в сторону денежного выражения ценностей.

Для объективной оценки состояния преступности в Японии следует обратить внимание на динамику автотранспортных и общеуголовных преступлений. В 90-е годы автотранспортные преступления составляют 93 % всех преступлений, предусмотренных специальными законами (см. рис. 2).

Динамику «количества арестованных» отчетливо демонстрирует резкое несовпадение с количеством раскрытых преступлений. В довоенный период такого большого разрыва не было. Однако в настоящее время это объясняется не столько «снижением возможностей полиции в раскрытии преступлений», как считает Сэйитиро Оно, сколько изменениями механизма расследования, самой преступности и увеличением числа преступлений, приходящихся на одного преступника[9].

Так, в 50–70-е годы сформировались основные специфические характеристики состояния преступности в Японии, весьма благополучные по сравнению с аналогичными показателями развитых стран. Однако в Японии в это же время возник ряд проблем, вызывающих серьезные опасения и требующих принятия срочных мер. К ним относятся: тенденция роста преступности, совпавшая с длительной экономической депрессией, толчком для которой послужил «нефтяной кризис»; многочисленные случаи так называемых новых видов преступлений – «чудовищных» преступлений и разбойных нападений на финансовые учреждения; обострение социопатологических явлений, таких, как скачок преступности среди несовершеннолетних, распространение злоупотреблений наркотическими веществами и др. Нельзя сбрасывать со счетов и фактор «интернационализации» преступности в Японии, которая самым активным образом включена в международные интеграционные связи. Деятельность японских преступных группировок давно уже приобрела международный характер, что находит выражение в активных контактах с преступными организациями других стран, способствуя включению ее в незаконный оборот наркотических средств, оружия.

Таким образом, всплески преступности в Японии являются синхронными повторениями (в антисоциальной форме) поворотов на социально-экономическом пути японского общества. «Возникновение преступлений по УК демонстрировало несколько пиков, фиксировавшихся в каждый из следующих периодов: в 1948 г. – во время хаоса, наступившего после поражения Японии в войне; в 1955 г. – на начальном этапе урбанизации; в 1970 г., когда разгар высоких темпов экономического роста уже прошел; и затем с 1975 г., известного низкими темпами экономического роста, по сегодня»[10]. Следует отметить, что до уровня, отмечавшегося в первый пик преступности, в начавшем стабилизироваться после разрухи и хаоса обществе, сегодняшняя криминогенность не поднялась.

Преступность в Японии в настоящее время. Как отмечалось выше, наиболее низкий уровень преступности (1190 тыс.) наблюдался в 1973 г., затем к 1980 г. снова все отчетливее стала проявляться тенденция к росту. В 1995 г. в Японии коэффициент преступности составил 1940 (по преступлениям, предусмотренным УК, исключая автотранспортные, – 1420)[11], что, однако, в несколько раз меньше аналогичных показателей в странах Западной Европы и США. В конце века тенденция сохранилась: в 1996 г. прирост составил 1 % в год, в 1997 г. – 2 %. В 1999 г. зарегистрировано 2 165 626 случаев «нарушения Уголовного кодекса», что на 6 % выше показателя предыдущего года.[12]

Однако если исключить автотранспортные, становится ясно, что остальные преступления, предусмотренные УК, в рассматриваемый период находились в весьма стабильном состоянии. Это явление кажется особенно впечатляющим, если учесть, что автотранспортные преступления носят структурный характер и тесно связаны с курсом на «высокие темпы экономического развития». Доля данных преступлений в общем числе зарегистрированных, предусмотренных УК, в 1960 г. составляла всего 8 %, в 1965 г. – 16 %, в 1980 г. – 26 %, в 1999 г. – 32 %.

Таким образом, тенденция к сокращению преступности, наблюдавшаяся в Японии почти четверть века, изменилась после экономического кризиса. Именно после 1975 г. в Японии регистрируется рост преступности, который наблюдается практически в течение всего десятилетия. Наметившееся было в 1990 г. некоторое снижение количества преступлений (по всем категориям по сравнению с 1989 г. – на 2,2 %, а коэффициент преступности снизился на 2,6 %) вновь сменилось ростом в начале 90-х годов (см. табл. 1).

Таблица 1

Преступления, предусмотренные Уголовным кодексом Японии, совершенные в 1946–1999 гг., прогноз на 2003 гг.[13]

Среди преступлений, предусмотренных специальными законами, основными являются автотранспортные и преступления, нарушающие законы о наркотиках и стимулирующих веществах. Все указанные категории обнаруживали в первой половине 80-х годов тенденцию к росту. Но уже в 1987 г. количество преступлений, предусмотренных специальными законами, снизилось по сравнению с 1986 г. на 29,5 %, а в 1995 г. по сравнению с 1980 г. – на 31 %.

Для периода 80–90-х годов характерен относительный рост преступности. В значительной степени он объясняется увеличением количества автотранспортных преступлений, связанных с увеличением парка частных автомобилей.

Рисунок 1

Динамика преступлений, предусмотренных Уголовным кодексом Японии (1980–2000 гг.)[14]

Из рис. 1 видно (особенно в динамике относительного показателя – коэффициента преступности) стабильное медленное повышение уровня преступности в Японии. Динамика роста, отсутствие скачков статистических показателей свидетельствуют о подконтрольности этих изменений и успешном противодействии росту мерами уголовной политики (тенденции общемирового роста преступности выглядят значительно более угрожающе).

Стабильная долговременная динамика позволила мне представить еще в начале исследования (в 1994–1995 гг.) прогноз на 1998–2003 гг., который в целом подтверждается, несмотря на предположение ряда исследователей о «вале преступности», который должен был «вот-вот захлестнуть Японию». В действительности к началу XXI в. в Японии будет прослеживаться общемировая неблагоприятная тенденция роста преступности (около 5 % в год), однако общее состояние преступности в Японии качественно не изменится.

Специальных уголовных законов более 30[15] (Закон о преступлениях, Закон о пресечении подрывной деятельности, Закон о наказуемости насильственных действий, Закон о пресечении проституции и др.)[16]; число уголовно-правовых норм неуголовного законодательства чрезвычайно велико, они рассредоточены по различным отраслям права (конституционного, гражданского, административного, уголовно-исполнительного и др.).

Рисунок 2

Динамика преступлений, предусмотренных специальными законами Японии, совершенных в 1975–1997 гг., прогноз на 2000 г.[17] (в абсолютных показателях)

Отметим, например, Закон о предупреждении загрязнения воздуха, Закон о государственных служащих и Антимонопольный закон[18]. Основную часть нарушений специального законодательства составляют автотранспортные нарушения. Однако после автомобильного бума 70-х годов их динамика приобрела явно благоприятный характер (см. рис. 2).

Нормы об уголовных наказаниях содержат многие акты хозяйственного законодательства, законодательства о выборах на публичные должности, законодательства о дорожно-транспортном движении, что серьезно осложняет работу органов правосудия, а также создает большие трудности при восприятии уголовного законодательства населением Японии.

Незначительные колебания числа и индекса зарегистрированных преступлений, предусмотренных УК (исключая автотранспортные), ясно указывают на тенденцию: стабильный уровень обычных (общеуголовных, предусмотренных специальными законами) преступлений (см. табл. 2, рис. 2).

Таблица 2

Преступления, предусмотренные специальными законами Японии в динамике периода 70–90-х годов[19] (в абсолютных показателях)

Однако в структуре преступлений, предусмотренных и специальным законодательством, и УК Японии, привлекает внимание тот факт, что растет число преступлений, совершаемых женщинами и несовершеннолетними (особенно в возрасте 14–15 лет). Среди женщин, зарегистрированных полицией по подозрению в совершении преступлений, предусмотренных УК, 42 % составляют несовершеннолетние. Рост преступлений, совершаемых несовершеннолетними, происходит главным образом за счет разбойных нападений, краж, изнасилований.

Растет и так относительно высокая доля преступников среди лиц, занятых в службе транспорта и связи, в производстве, среди безработных; явно высока их доля и среди имеющих низкий образовательный уровень. Несмотря на тенденцию к сокращению численности неквалифицированных рабочих среди населения, коэффициент преступности среди них все более возрастает.

Следует отметить, что регистрируется также немало нарушивших специальные законы, за которые предусмотрены уголовные наказания. Из специальных законов наиболее часто нарушается Закон о дорожно-транспортном движении (92,5 %). Далее идут – Закон о контроле за стимулирующими средствами (1,5 %), Закон о выборах на публичные должности (0,9 %), Закон о предпринимательской деятельности, затрагивающей нравственность (0,6 %) и другие административно-правовые законы и постановления, налоговое законодательство, постановления об общественном спокойствии, нормативные акты местных органов власти. Особое внимание правоохранительных органов привлекает быстрый рост количества нарушений Закона о контроле за стимулирующими средствами, распространение стимулирующих средств и других наркотических веществ[20], а также увеличение одной из новых форм преступности – преступлений, связанных с компьютерной техникой. Прослеживаются явные тенденции жестокости и «интеллектуализации» преступности.

Если проанализировать динамику преступности по ее видам, то прослеживается тенденция сокращения всех так называемых злостных преступлений: убийств, разбойных нападений и изнасилований – и в противоположность этому (рис. 3, 4) – возрастание краж и присвоений. Однако в 1999 г. отмечены тревожные тенденции, «особенно пугающие население»: рост имущественных преступлений (грабежей на дорогах, домашних краж со взломом, угонов автомашин, вырывания кошельков (сумочек) у прохожих), изнасилований, нападений. Возросло также число преступлений, совершаемых иностранцами: отмечены случаи организованного воровства, совершенного иностранными криминальными группами. Особую тревогу вызывает и то, что рост несовершеннолетней преступности происходит за счет разбойных нападений, краж, изнасилований.

§ 2. Структура преступности в Японии

Структура японской преступности в 90-е годы оставалась стабильной. В общем объеме преступлений, предусмотренных Уголовным кодексом, преобладают автотранспортные (1/4 часть) и кражи, причем доля последних возрастала вплоть до 1988 г., в 90-е годы составив 65 %, присвоение или растрата – 2,4 %, мошенничество – 2 %. Доля насильственных преступлений, как особо тяжких, так и иных, всегда была незначительной в структуре преступности Японии. Особо тяжкие насильственные преступления составили в 80– 90-е годы менее 1 % всех преступлений, предусмотренных Кодексом, иные насильственные – 2,8 %.

Неблагоприятные изменения в динамике преступности, проанализированные выше, не повлекли серьезных структурных изменений. Так, в 1999 г. 88 % «нарушений УК» приходятся на имущественные преступления-хищения (1 910 393 случая). «Интеллектуальные нарушения» составляют 2,5 % от общего числа; «злостные нарушения с применением насилия» – 2 %, умышленные убийства – 0,4 % (9087 случаев), «моральные нарушения» – 0,3 % (7448).[21]

Имущественная преступность. В структуре имущественной преступности (кражи, присвоения, мошенничество) лидирующее положение занимают хищения: в 90-е годы – до 2/3 всех преступлений, предусмотренных УК. Однако 90 % из них составляют кражи: велосипедов (21 %), в поездах (10 %), с проникновением в жилище (11 %) и с прилавков магазинов (10 %). Рост числа присвоений в последние годы в основном происходил также за счет угона оставленных без присмотра велосипедов (80 %). К концу 90-х годов в стране было около 60 млн зарегистрированных частных велосипедов. Оставляемые без присмотра, они легко становятся объектом присвоений (очень часто и со стороны иностранцев, в том числе русских студентов и стажеров, как в получившем широкую огласку случае в г. Тояме в 1997 г.).

Данные (табл. 3) подтверждают вывод о том, что с экономическим ростом количество имущественных преступлений неуклонно растет.

Таблица 3

Динамика отдельных видов имущественных преступлений, совершенных в Японии в 70–90-х годах (прогноз на 2002 г.)[22] (в абсолютных числах)

Отмечая возрастание этих видов имущественной преступности, следует указать, что на нее влияют, с одной стороны, реклама различных товаров, “новая форма бедности”, расширение сети супермаркетов и т. п., а с другой – притупление нормативного сознания у части населения.

Количество краж неуклонно возрастало до 1986–1987 гг., когда началось их некоторое снижение: так, в 1986 г. – на 0,5 % по сравнению с 1985 г., а в 1987 г. – на 0,7 % по сравнению с 1986 г. Однако затем рост числа краж продолжился. Количество хищений в 1990 г. составило 1 444 067, что на 12,3 % выше, чем в 1980 г., и на 4,5 % выше, чем в 1985 г. К 1995 г. уровень имущественной преступности поднялся еще на 7 % (1 557 738 хищений).

Рисунок 3

Динамика краж в Японии в 80–90-х годах (прогноз на 2000 г.)

Как ни парадоксально на первый взгляд, росту имущественных преступлений, краж и присвоений способствует в том числе и экономический рост, и рост благосостояния населения в частности (рис. 3).