Таранов П. С. Управление без тайн. Симферополь, 1993. С. 139.
Тем самым подтвердится огорчительное наблюдение одного из настоящих руководителей России прошлого, что интеллектуальная и политическая элита жаждет перемен просто так, впадает «в своего рода революционное опьянение не от голода, холода, нищеты и всего того, что сопровождает жизнь 100-миллионого непривилегированного русского народа или, точнее говоря, голодных подданных русского царя и русской державы, а в значительной степени от умственной чесотки и либерального ожирения…» (Витте С. Ю. Избранные воспоминания (1849–1911). М., 1991. С. 560).
Шаргородский М. Д. 1) Причинная связь в уголовном праве. // Уч. тр. ВИЮН. 1947. Вып. X. С. 185; 2) Некоторые вопросы причинной связи в теории права // Сов. гос-во и право. 1956. № 7. С. 51.
Приятным исключением здесь является обстоятельная монография: Малинин В. Б. Причинная связь в уголовном праве. СПб., 2000.
См.: Русские народные загадки, пословицы, поговорки / Сост., авт. вступ. ст., коммент. Ю. Г. Круглов. М., 1990. С. 209–223.
Там же.
Не усердствуйте! – фр.
См.: Сороковые годы XIX века. М., 1950. С. 178.
Там же. С. 217.
Движение за освобождение Италии от иностранной зависимости, от политического контроля со стороны Австро-Венгрии. К. Меттерних, руководитель внутренней и внешней политики Австрии с 1809 по 1848 гг. и вдохновитель «Священного союза», считал, что Италия – только географический термин, как государство она существовать не должна.
См: Таранов П. С. Золотая философия. М., 1999. С. 65.
Лаэртский Д. О жизни, учениях и изречениях знаменитых философов. М., 1979.
С. 84.
Там же. С. 337.
Хорошо высказался на сей счет, но по отношению к контрабанде, пионер просвещенного уголовного права, итальянский маркиз Ч. Беккариа: «Преступления, которые по мнению людей не наносят им непосредственного ущерба, не интересуют их настолько, чтобы вызвать всеобщее негодование против виновных. К таким преступлениям относится и контрабанда. Люди, на которых отдаленные последствия производят самое слабое впечатление, не видят вреда в действиях контрабандистов. А часто даже довольны сиюминутной выгодой от контрабанды» (Беккариа Ч. О преступлениях и наказаниях. М., 1995. С. 203, 204).
Наступательное действие – устар.
Садовской Б. Записки (1881–1916) // Российский архив. М., 1991. Т. 1. С. 121.
Вспоминается убийственная в своей праведности сентенция небезызвестного советского людоведа Евг. Сазонова: «Лучше писать (говорить) лучше, чем хуже. Хуже писать (говорить) хуже». (Литературная газета. 1982. № 2.)
Салтыков-Щедрин М. Е. Благонамеренные речи. М., 1984. С. 15.
Если это и неверно, то хорошо придумано! – итал.
Трайнин А. Н. Состав преступления по советскому уголовному праву. М., 1951. С. 70.
Corpus delicti (лат.) – основа, ядро, тело, скелет преступления.
Ковалев М. И. Понятие преступления в советском уголовном праве. Свердловск, 1987. С. 167, 168.
Объяснение простое: многие разночтения во взглядах уже сняты в результате дискуссий, а научная мысль нащупывает новые узкие места в своих прежних представлениях (см.: Ляпунов Ю. И. Категория «состав преступления»: гносеологический аспект // Проблемы укрепления социалистической законности в деятельности органов внутренних дел по применению уголовного законодательства. М., 1984; Кузнецова Н. Ф. Состав преступления: спорные вопросы // Вести. МГУ. Сер. 11. 1987. № 4. С. 21–29; Бажанов М. И. О функциях состава преступления (процессуальная функция) // Проблемы законности. Харьков, 1995. Вып. 29. С. 96–108; Малков В. П. Состав преступления в теории и законе // Гос-во и право. 1996. № 7; Гонтарь И. Я. Преступление и состав преступления как явления и понятия в уголовном праве. Владивосток, 1997 и др.).
См.: Карпушин М. П., Курляндский В. И. Уголовная ответственность и состав преступления. М., 1974. С. 164; Курс советского уголовного права: Часть Общая. М., 1970. Т. 2. С. 89; Курс советского уголовного права. Часть Общая. Л., 1968. С. 243, 244; Советское уголовное право. Общая часть. М., 1981. С. 97; Юридический энциклопедический словарь. М., 1984. С. 342; Полячек Ф. Состав преступления по чехословацкому уголовному праву. М., 1960. С. 63 и др.
Профессор М. И. Ковалев на сей счет высказывается примиряюще: «В реальной жизни состав преступления как нечто существующее в действительности связан именно с признаками, описанными в законе. Это, конечно, идея, абстракция, но не порождение фантазии правоведов, а некая условность, собирательное понятие, которым оперирует наука, в том числе и юридическая. Поэтому, когда мы говорим о составе преступления, то имеем в виду конкретное преступное деяние, как оно описано в законе». (Ковалев М. И. Понятие преступления в советском уголовном праве. Свердловск, 1987. С. 169).
Трайнин А. Н. Общее учение о составе преступления. М., 1957. С. 230.
Курс советского уголовного права. Часть Общая. Л., 1968. Т. 1. С. 260.
См.: Ковалев М. И. Понятие преступления по советскому уголовному праву. С. 197, 198.
Это правоприменительное лекало не утратило своей полезности и ныне, хотя выходит за рамки материально-правового учения о составе, оно более пригодно для оперативников и криминалистов. Как пишет И. Ф. Крылов, «эта схема дошла до нашего времени. И сегодня ею эффективно пользуются те, кто занимается расследованием преступлений… Древнеримские юристы полагали, что пока не будут добыты ответы на эти вопросы, преступление не может считаться раскрытым. Советский ученый процессуалист П. И. Люблинский на своих семинарах в Ленинградском университете также подчеркивал значение данной формулы, ибо ответы на поставленные в ней вопросы позволяют получить полную криминалистическую характеристику расследуемого преступления и, таким образом, избежать ошибок в оценке его характера» (Крылов И. Ф. Были и легенды криминалистики. Л., 1987. С. 195, 196).
Трайнин А. Н. Указ. соч. С. 74.
Здесь уместно вспомнить ядовитые мефистофелевские наблюдения: «В общем держитесь слов: из голых слов, ярясь и споря, возводят здание теорий».
Трайнин А. Н. Указ. соч. С. 120.
Уголовное право. Общая часть: Учебник для вузов. М., 1997. С. 116.
Советское уголовное право. Общая часть. М., 1981. С. 101, 104.
Ковалев М. И. Указ. соч. С. 172.
Конечно, «всякая классификация является результатом некоторого огрубления действительных граней между видами, ибо они всегда условны и относительны». (Философский словарь // Под ред. М. М. Розенталя. 3-е изд. М., 1975. С. 177). Однако нельзя не видеть и пользы любых классификационных построений. Они жестко структурируют знания, придают им свойства прочности и повышенной усвояемости, позволяют улавливать закономерности, действующие в объективном мире, видеть и анализировать широкий круг явлений без перечислений, с помощью обобщенных характеристик, рожденных классификационными опытами.