Все трюки выполнены непрофессионалами. Не пытайтесь повторить их самостоятельно.
КИРА
Больше всего на свете Кира не любила фронтальные камеры. Можно было спустить чертову кучу денег на лучшего косметолога, отвалить солидный гонорар лучшему визажисту, неделю до важных сьемок спать по девять часов в сутки, а после, включив камеру для прямого эфира, все равно увидеть, как ты выглядишь на самом деле. В 21 веке даже зеркала разучились говорить правду – а фронтальная камера не обманет, покажет все, как есть. Нависшие веки, наметившиеся брыльки, прорезавшаяся носогубка. А ведь ей только двадцать семь! Господи, хоть бы до тридцатки дотянуть без круговой подтяжки лица.
Да, да, всё она знала про фокусное расстояние. И для подобных случаев есть фильтры, скажете вы. Есть. Но любой владелец смартфона знает, как он выглядит на самом деле. Без этих цифровых приблуд, кошачьих ушек и выглаженного лица. Подписчиков можно и нужно обманывать – но вот как обмануть саму себя? Кира вздохнула, попыталась «поймать состояние покоя» – как она сама учила своих фанатов – затем улыбнулась и вышла в прямой эфир. Врубив свой самый жесткий фильтр – и превратившись на экране смартфона в смесь эльфа и ангела во плоти, со светящейся кожей и нежным румянцем.
– Всем привет! С вами КираSin, и сегодня мы, как всегда, будем жечь! – выпустила она в невидимую аудиторию пулеметную очередь заряженных позитивом слов. – Будет чумовой эфир и фотосессия, будут вот такие подарки с моим мерчем, как на мне – на этой фразе Кира опустила камеру вниз и продемонстрировала стильное худи со своим лицом, – И, конечно, розыгрыш призов от моих друзей, чипсов «Лучшая картошка»! Сегодня будет крутой день! Я это чувствую!
Кира внезапно и сама прониклась транслируемым в аудиторию настроением и искренне улыбнулась.
– Моя команда прямо сейчас готовится к фотосессии… Гайз, передайте всем привет! – крикнула Кира, и ее дрессированные обезьянки в составе гримерши Светы, традиционно облаченной в черное, словно вдова Дона Корлеоне, вечно молодящегося фотографа Гоши, выкрасившего ежик волос в идиотский зеленый цвет, и его ассистентки, неприметной сутулой девицы, чье имя Кира так и не смогла запомнить, синхронно помахали в камеру. Только пиарщица Киры, Стася, коренастая брюнетка в оверсайз-пиджаке, стоящая неподалеку, вниманием Киру не удостоила, поглощенная телефонным разговором.
Кира снова глянула в камеру, сделала вдохновленное лицо. Повернула телефон, демонстрируя подписчикам густую зелень лесной полянки, на которую они приехали всей командой для фотосессии, заросли мелких желтых цветов, раскинувшихся под ногами, выдохнула романтично:
– Красота, правда?
А потом заорала весело:
– А сейчас… та-дам! – герой дня! Как я и обещала, вот он, тот самый сюрприз!
Зрители Киры – коих к тому времени набралось несколько тысяч человек – увидели, как она мчит куда-то сквозь кусты, огибает свой дорогой внедорожник, минует большую старую газель с проржавевшими порожками. А потом на экране появился огромный медвежий нос. И морда. И немного сонные медвежьи глаза. Опасный зверь, мирно сидящий на задних лапах на траве, с аппетитом хрустел яблоком, которое он умело держал в когтистых лапах. Каждый его коготь был длинной с Кирин палец, а бурая шерсть медведя отливала на солнце янтарем.
– Это Семен! Круто, да? Настоящий хищник!
Кира навалилась на медведя, потрепала его за шерстяной загривок. Сделала вид, что чмокает медведя в нос.
– Он снимался в кино, а сегодня будет вместе со мной фотографироваться! Огонь!
– Девушка, я же объяснял! – оттеснил ее от медведя дрессировщик, некрасивый мужик с вислыми усами. – К животному без моей команды не подходить!
Кира состроила в камеру испуганное лицо – чтобы как-то сгладить это внезапное хамство – и завершила эфир.
– Сами же говорили, он ручной!
– Это хомячок у вас дома ручной, – хмыкнул дрессировщик, протягивая медведю новое яблоко. – А это дикий зверь, хоть и дрессированный.
Кира закатила глаза, развернулась и двинула к пиарщице.
– Стася, задолбала эта фигня!
Стася с легким недоумением взглянула на Киру, сообщила в трубку:
– Роман, я вам попозже перезвоню! – и уточнила, – В смысле?
«В коромысле!», мысленно срифмовала Кира. Стася неимоверно бесила ее с самого утра – платье привезла на размер больше, постоянно с кем-то созванивается вместо того, чтобы контролировать команду. Еще один косяк – пообещала себе Кира – и прилетит Стасе штраф!
– Этот дятел не дает мне нормально эфир отснять. Мы за что ему пятнадцать косарей отваливаем?
Стася глянула на дрессировщика с медведем, на Киру.
– Мать, ты давай, тоже поаккуратней. Разозлишь медведя, он тебе платье подерет. Я его потом как в шоурум обратно сдам?
– Подерет – дрессировщик оплатит. Скажи ему, чтоб не выделывался.
Стася чуть растерянно кивнула.
Появилась Света, ловко подпихнула под Киру раскладной походный стульчик, усадила ее и принялась поправлять макияж. Стася сделала пару шагов в сторону дрессировщика, потом вернулась.
– Слушай, мне креативный продюсер сейчас звонил, из «Хэппи-продакшн»…
Наконец-то! И года не прошло! Эти горе-киношники еще месяц назад обещали прислать поправленный сценарий. Первую версию, которую ей предложили еще ранней весной, она забраковала. Играть дурочку-блогершу? Спасибо, обойдемся.
– Прислали? – поинтересовалась Кира.
Стася подозрительно мялась.
– Кир, ты только не принимай на свой счет… Они тебя заменили.
Кира, как была, с открытым для нанесения помады ртом, так и зависла.
– Мы же договор уже утвердили!
– Но не подписали!
Кира жестом остановила гримершу. Та, замерев с кисточкой в руке, явно почувствовала своей костлявой задницей надвигающийся шторм и стремительно ретировалась в сторону внедорожника.
– Там канал решил более топового блогера на твою роль взять.
– В смысле, более топового? – взвилась Кира, чувствуя, как от обиды заныло в груди. – Пять с половиной лямов фанатов в соцсетях им недостаточно?
Стася старательно разглядывала носки своих уродливых и очень дорогих кроссовок. Гребаная Стася! И свои кроссовки, и унылый пиджак, и смартфон последней модели, и студию в новостройке – все эти ништяки пиарщица приобрела за ее, Кирины, деньги! А по факту, эта нахлебница даже не может обеспечить ей нормальную роль в нормальном фильме!
Кира сверлила Стасю взглядом. Если бы она была героиней комиксов Марвел, она бы уже давно прожгла глазами-лазерами это бестолковое туловище насквозь!
– Кого взяли? Ну? – спросила она.
– Машу Синицу, – сконфуженно сообщила Стася.
Синицу? Эту бездарность из Кургана, которая пародирует в тик-токе диснеевских принцесс?
– Они там совсем ебнулись? – обалдела Кира. – Она же…
– Только что клип выпустила, – скороговоркой продолжила Стася. – Она по имиджу лучше подходит под целевую аудиторию. И она моложе. Младше.
Кира растерянно смотрела на Стасю, чувствуя, как в голове нарастает навязчивый звон. Все звуки ушли на второй план, и только гадкое «зыыыыы» гудело в затылке. «Младше»… Смешно. Кира еще толком не успела поучаствовать ни в одном забеге – а ее уже списывают в утиль. Из ступора ее вывел бодрый голос Гоши:
– Мы готовы! Можем начинать?
ЛИДА
Мучительный стыд от того, что она врет в лицо начальнице, Лида оправдывала благородным мотивом – ложь эта была во благо. Разве праведная месть – это не благо? И пусть холодным это блюдо она подать не успеет – главным сейчас было вообще успеть добраться до Льва. Иначе он сменит замки – и привет ангелу мщения. Поэтому Лида выпрямила спину и бесстрашно глянула в глаза строгой Сазоновой.
– Ирина Семеновна, очень надо! Подруга звонила – едет на такси в травмпункт. Перелом ноги в двух местах. С электросамоката упала.
Сазонова иронично хмыкнула.
– То есть она только едет в травмпункт, а ты уже знаешь, что у нее два перелома?
Лида закусила губу. Осторожно, осторожно! Сейчас главное – окончательно не запутаться.
– Она предполагает, что у нее два перелома…
– А я предполагаю, Овчарова, что ты охамела.
– Ириночка Семеновна! Я правда не вру! А завтра я приду, и с утра все, что нужно, сделаю! И сейчас же уже почти пять. Подумаешь, на часок пораньше…
– Лид, мне эти твои уходы пораньше уже знаешь, где? – поинтересовалась ироничная Сазонова, выходя из-за стола и потягиваясь. – Ты ж не делаешь в последнее время ни хера! Кто макет календарей запорол в прошлом месяце? А две машины со справочниками кто в Подольск вместо Серпухова отправил? Я понимаю, у тебя стресс, развод… Но это когда было? Год назад? Завязывай сопли на кулак мотать. Самой не стыдно? Еще один больничный или опоздание – уволю. Всё, арбайтен!
В знак того, что разговор окончен, Сазонова достала с полки капсулу с самым крепким кофе и сунула ее в кофемашину. Лида стиснула зубы и под надсадный визг кофейного аппарата вышла из кабинета директрисы.
И вовсе не год назад это было! А восемь месяцев. Восемь месяцев и шестнадцать дней – вот срок, которым исчисляется официальное Лидино одиночество. В тот момент, когда она получила на руки свидетельство о разводе, в груди Лиды словно вспыхнула сверхновая звезда, которая выжгла все привычные эмоции и оставила внутри только оглушающую, звериную ненависть. Жжение этой звезды в собственных внутренностях Лида ощущала ежесекундно. Она чистила зубы, смотрела скучные сериалы, пила кофе, приветливо улыбалась окружающим – но на самом деле Лида медленно плавилась изнутри, даже во сне ощущая это ядовитое радиоактивное излучение. Звезда по имени «Ненависть». Звезда смерти. И если бы Лида могла, она бы оторвала голову этой гадине Веронике голыми руками.
Мечтательно улыбнувшись – представляя, как она сжимает руки на тонком горле ненавистной разлучницы – Лида осмотрелась и поняла, что незаметно очутилась возле своего рабочего места. Они окинула взглядом постылый офисный интерьер – светло-зеленые стены, пыльные образцы плакатов и календарей, развешанные по стенам, чахлые цветы на подоконниках, не менее чахлые спины логистов и менеджеров, сидящих тут и там, в огромном помещении. Знакомый до мельчайших царапин на стенах интерьер вдруг показался ей чужим и незнакомым. Что она здесь делает? В чем смысл ее многолетнего прозябания в этой унылой типографии, печатающей визитки и рекламные вывески? В чем вообще смысл ее пустой, никчемной жизни – без любимого мужчины, без перспектив, без уверенности, что они будут вместе до глубокой старости, в горе и в радости…
К горлу подкатил комок, и Лида поспешила сесть на свой стул и спрятаться за монитором, чтобы никто не заметил, что она вот-вот расплачется. Ну же, тряпка, соберись! Чтобы как-то отвлечься, открыла таблицу с заказами. Минуту старательно таращилась в экран, пытаясь собрать воедино россыпь бессмысленных цифр и фамилий. Свернула таблицу – как вообще можно работать в подобном состоянии? – влезла в соцсети и уже в который раз уставилась ненавидящим взглядом в свежий пост в аккаунте @verolove93.
Она знала содержимое аккаунта наизусть. Хозяйкой аккаунта являлась улыбчивая – до омерзения, стройная – до печеночных колик, и позитивная – до рвотного рефлекса, Вероника. Та самая, которая заняла место Лиды рядом с ее бывшим мужем, и теперь воплощала в жизнь ее, Лидины мечты!
Вот Вероника, вытянув стройные ноги, позирует на белоснежном мальдивском пляже – а ведь именно ее, Лиду, Лев обещал свозить на Мальдивы на годовщину свадьбы. Вот Вероника щурится, как кошка, демонстрируя в кадр шикарный букет цветов – а ведь раньше ей, Лиде, Лев дарил цветы. Но сегодня утром эта тварь опубликовала фотографию, от которой сердце Лиды оторвалось и ухнуло куда-то вниз, в невидимую пропасть. На фото счастливую Веронику обнимал не менее счастливый – и такой красивый! – Лев, а сама разлучница демонстрировала в кадр кольцо с крупным бриллиантом, надетое на безымянный палец. Внизу значилось: «Я сказала ДА!». И чуть ниже, после вереницы тошнотворно-розовых сердечек, сообщалось: «Ждем всех на вечеринку в честь годовщины знакомства и нашей помолвки. Ресторан «Колоссео», сбор гостей в 18:00».
Вот бы однажды в аккаунте Вероники появилось фото, где она лежит в гробу!
После обнаружения поста Лида минут тридцать просуществовала в состоянии оглушенной рыбы. Мыслей в голове не было, эмоций, казалось, тоже – самой себе Лида напоминала скукоженный воздушный шарик, из которого вышел весь воздух. Мимо ходили люди, что-то там требовала Сазонова, коллега Лиды, Тоня, пытаясь ее растормошить, угощала ее сырниками собственного приготовления, которые она принесла из дома. Лида ради приличия взяла один сырник, пожевала, вообще не ощущая вкуса. Сообщила, что «очень вкусно». Потом, соврав, что у нее болит голова, достала из нижнего ящика стола запрятанную там пачку сигарет, вышла во двор и впервые за долгое время закурила.
И пока она курила и смотрела, как луч вялого столичного солнца разрезает надвое квадрат пустого двора, черная звезда смерти шевельнулась в груди и приняла за нее важное решение. Лида должна отомстить. Показать, что она – не тряпка. И вытереть ноги об нее не получится.
Включившийся мозг мгновенно произвел нехитрую калькуляцию – если вечеринка в «Колоссео» начинается в шесть, значит, Лев и Вероника точно не появятся дома часов до одиннадцати. А то и до полуночи. Ну, до полуночи Лида уже управится – а значит, выдвигаться нужно прямо сейчас.
План был прост – забраться в квартиру ко Льву и устроить там пожар. Наводнение. Торнадо. Апокалипсис. Лида на месте придумает! Главное, чтобы ей повезло, и бывший муж не успел сменить замки в некогда их – а теперь в его с Вероникой квартире. Да, при расставании Лида вернула Льву свой комплект ключей, но он не знал, что она успела сделать дубликат.
Лида зловеще улыбнулась. Впервые за восемь месяцев и шестнадцать дней она чувствовала себя живой. Готовой действовать. Дышать полной грудью. Как она вообще раньше не догадалась отомстить этим гадам за отвратительную измену, вранье и подлое предательство? По странному – а, вернее, банальному стечению обстоятельства – Вероника была коллегой Льва, и даже захаживала к ним в гости, в статусе «хорошей знакомой».
Лида затушила сигарету и рванула к Сазоновой, чтобы соврать про подругу, упавшую с электросамоката, и прямо сейчас уехать из офиса… Но ложь вышла жалкой, и теперь она не сможет осуществить великолепный план мести, который сложился в ее голове. Может, оно и к лучшему? Стоит ли опускаться?.. «Ты должна сохранять человеческое достоинство!» – царственно сказала ей мама, когда Лида после разрыва с мужем вернулась к ней домой, с вещами, и круглосуточно рыдала белугой.
Почему именно она, Лида, должна сохранять человеческое достоинство? Почему не все остальные??
«Именно!» – сказала ей звезда смерти. «А то так и помрешь, не утерев нос этим скотам». И Лида поняла, что голос ее ненависти прав. К черту Сазонову. К черту человеческое достоинство. Со щитом, или на щите! Лида схватила сумочку, бросила в нее пачку сигарет, сообщила Тоне, работающей рядом за перегородкой:
– Если спросят, я у дизайнеров!
И, не дожидаясь ответа, направилась к выходу.
САНЫЧ
Все, чего ему хотелось – передернуть по-быстрому и уехать на дачу. Пятнадцать минут до конца рабочего дня, и привет, долгожданные выходные! Саныч пододвинул поближе упаковку салфеток, позакрывал все рабочие документы и вошел в Интернет.
За что он любил самый популярный отечественный поисковик – так это за то, что в нем можно было найти всё, в том числе самые затейливые порноролики. Мальчик-девочка, бабушка-дедушка, Белоснежка, ублажающая Спящую красавицу, йог, трахающий свою ручную змею. Любой каприз – в открытом доступе и абсолютно бесплатно! Люди только и делали, что вываливали в сеть свои и чужие гениталии, которые с каждым годом использовали все затейливее, и затейливее.
Парадокс – но при всем разнообразии чем дальше, тем тяжелее ему было искать что-то, что возбуждает по-настоящему. В последнее время ему нравились реальные ролики, записанные на смартфоны или камеры ноутбуков. Живые люди, живые эмоции. От постановочного порно он устал, и, хотя в роликах, снятых на профессиональный секс-студиях, всегда были самые красивые и подтянутые телочки, готовые на самые отчаянные секс-эксперименты, в какой-то момент Саныч осознал, что он больше не ведется на их подчеркнуто-театральные стоны и старательно оттопыренные – для того, чтобы камера могла разглядеть все подробности – попки. Циничный внутренний голос скучающе комментировал: «Наигрыш! Не верю!». И Саныч терял возбуждение.
Его и в реальной жизни окружала сплошная имитация – дружбы, радости, любви, – чтобы еще и получать настоящий оргазм от имитации оргазма. Он хочет испытывать реальные эмоции – пусть даже, глядя на них на экране.
Саныч подумал, ввел в строку поиска: «молодые секс домашнее видео» и нажал на поиск. Прошелся задумчивым взглядом по вывалившемуся многообразию роликов. Парочку из них запустил. Примерился – заводит, не заводит… Интересного было мало. Но, наконец, Саныч нашел настоящий бриллиант – на видео, снятом вертикально на чей-то смартфон, молодая симпатичная девица, смущенно прикрыв глаза, делала хозяину смартфона минет. Делала с явным удовольствием. Ничего не изображая. Не пытаясь специально угодить или понравиться. Она просто получала от процесса такой же кайф, как и парень, в чьих трясущихся руках находилась камера.
Саныч почувствовал, что ему стало тесно в штанах. Он привстал, расстегнул ширинку – попутно размышляя, кто и почему загрузил в Интернет секс-видео с лицом своей подружки – но тут процесс на экране окончательно захватил воображение Саныча и…
…после короткого стука в кабинет ввалился Демидов, менеджер доставки.
Саныч захлопнул крышку ноутбука и судорожно застегнул штаны.
Как он умудрился забыть запереть замок?
Демидов мялся в дверях – видимо, понял, что появился не вовремя. Потом бахнул на стол папку накладных и нарочито-бодро сообщил:
– Эт самое… Саныч! Мы разгрузили все, остальное уже в понедельник придет. Подмахнешь?
Последнее слово в контексте ситуации прозвучало двусмысленно. Саныч потянулся за ручкой и принялся «подмахивать» документы.
Демидов глянул на часы.
– Ты же все на сегодня, отстрелялся? Погнали с нами! Логинов из доставки за отпуск проставляется. На Артюхова, в шашлычке. Мы с Никитосом девчонок из логистики пригласили. Танцы-шманцы, все дела.
Демидов развратно подмигнул Санычу. Тот глянул на его долговязую фигуру, задумался…
В шашлычке – это до полуночи, сто процентов. Никитос опять напьется в лоскуты и начнет проситься к кому-нибудь переночевать – потому что домой в Королев ему ехать уже поздно. К кому-нибудь – это, разумеется, к Санычу, он единственный живет отдельно, без толпы домочадцев и домашних животных. Никитос и так, за прошедший год, оставался у Саныча два раза, и в обоих случаях Санычу с трудом удавалось уложить подгулявшего гостя, которому в два часа ночи хотелось «еще по пятьдесят». А девчонки из логистики… вот уж кто-кто, а девчонки – вернее, разновозрастные тетки из отдела логистики, Лена, унылая разведенка с сыном-первоклашкой, Катя, мелкая зубастая хищница, вечно обсмеивающая окружающих, и Элеонора Петровна, престарелый, потрепанный житейскими ветрами баркас пенсионного возраста с фиолетовыми кудряшками – не вызывали у Саныча ни малейшего желания зависнуть в шашлычке на Артюхова.
Саныч покачал головой, подписал последний бланк и сообщил:
– Я на дачу сегодня. Иначе не успею. В следующий раз.
Демидов чуть разочарованно забрал документы, пожал плечами:
– Эт самое… Ну, смотри!
И ушел.
Саныч открыл ноутбук, размышляя, стоит ли ему запереть дверь и досмотреть вожделенный ролик. Потом глянул на время, понял, что, если он действительно хочет успеть на дачу до вечерних пробок, ему надо уезжать прямо сейчас. Не без сожаления закрыл браузер, выключил ноутбук, сунул папку с бланками отчетов в стол и вышел вон. Еще через пару минут Саныч покинул огромный ангар, где располагался склад, уселся в свою, успевшую прокалиться на солнце, машину, врубил радио погромче и выехал со стоянки.
ВОВЧИК
Когда она танцевала, вскинув руки и прикрыв глаза, Вовчик был готов умереть на месте. От восторга. От счастья. От осознания того, как сильно ему повезло – она его девушка. Его вселенная. Его душа. И пусть сердце его было похоже на плавленый сырок, а мозг при взгляде на Машу выдавал сотни умильных романтических сравнений, достойных влюбленного третьеклассника, Вовчик не стеснялся собственной сентиментальности. В жопу условности – он сегодня счастлив!
Не удержавшись, Вовчик достал смартфон, сделал пару фотографий – запечатлев тонкий силуэт Маши в толпе гостей. Боковым зрением перехватил ироничный взгляд Сереги – который, стоя у стола с выпивкой, незаметно наблюдал за его лицом – и показал другу средний палец. Этот засранец просто завидует.
Серега плеснул виски в два бокала и многозначительно поиграл бровями. Вовчик, хмыкнув, двинулся к нему сквозь толпу нарядных, синхронно скачущих под музыку гостей. Взял в руки бокал, снова посмотрел на Машу – откинув с лица длинную блестящую прядь, она позировала в камеру своего смартфона, пытаясь сделать эффектное сэлфи. В кадр то и дело лезли гости, чтобы составить Маше компанию. На мгновение Вовчику захотелось поставить вечеринку на ускоренную перемотку и поскорее добраться до того момента, когда он выставит всю эту ораву за дверь и останется с Машей вдвоем, в спальне огромных апартаментов на шестьдесят третьем этаже башни «Око» в Москва-Сити, которые он снял специально, чтобы отпраздновать день ее рождения.
– Сколько ты за всё это заплатил? – проорал ему в ухо Серега, пытаясь перекричать бахающие басы.
Всё, что было на кредитке, которую он открыл специально для вечеринки. И еще немного сверху – то есть, по факту, Вовчик потратил вообще все деньги, которые у него были. Но об этом он решил никому не говорить – даже Сереге. Потому что, если бы тот узнал, что за аренду апартаментов, за фуршет, за украшение огромного помещения цветами и воздушными шарами, за лимузин, на котором Вовчик сегодня днем встретил и привез Машу в отель, за новенький костюм, который он приобрел специально для вечеринки, он отвалил около ста двадцати тысяч, друг бы просто покрутил пальцем у виска. А еще кольцо с настоящим бриллиантом – небольшим пока, на свадьбу он купит Маше бриллиант покрупнее. И специальный сюрприз, который вот-вот доставит транспортная компания. В общей сложности вышло около двухсот косарей.
Но оно того стоило! Потому что, когда Маша при виде лимузина открыла от удивления рот и восторженно воскликнула: «Вау!», а потом счастливо заорала: «Офигеть!», когда он пригласил ее в номер и, подведя к панорамным окнам, продемонстрировал Москву, раскинувшуюся у Машиных ног, Вовчик понял, что ради подобной реакции он, если надо, и почку готов продать. Как бы избито это не звучало.
Как он будет отдавать кредит, Вовчик пока не придумал. Подумает об этом завтра. А костюм ему пригодится на свадьбе. Он не сомневался, что Маша скажет ему: «Да!».
– Не хочешь, не говори! – сказал Серега, и Вовчик понял, что так и не ответил на вопрос друга, сколько он за всю окружающую их роскошь заплатил. – За тебя, миллионер, хоть сегодня и не твой день!
И, звонко стукнувшись бокалом о бокал Вовчика, Серый залпом заглотил свой виски.
– Алё, не налегаем! – притормозил его Вовчик. – У нас еще дел вагон! Доставка не звонила?
Серый отрицательно покачал головой.
Вовчик досадливо глянул на часы – опаздывают! Ладно, все равно вечеринка до полуночи, так что даже если доставка опоздает на пару часов, это не критично.
– Я вот все не могу решить… – философски сообщил Серый, разглядывая пеструю толпу Машиных подруг, – кого бы мне трахнуть? Потапову, или вон ту блондинку, с татухой на запястье?
Вовчик покачал головой.
– Да хоть обеих сразу, главное, не здесь, окей?
– А чего это, не здесь? – с наигранным разочарованием протянул Серый. – Ты гостевой туалет видел? У меня спальня меньше… Мы по-быстрому!
Вовчик сунул другу под нос кулак и направился к Маше.
Пробившись сквозь толпу, он обнял ее сзади, чмокнул в затылок и увлек к огромному окну. Разгоряченная танцами, Маша прерывисто дышала, и Вовчику снова захотелось побыстрее добраться с ней до спальни. Нет, сегодня он никуда не спешит. Сегодня он король мира!
– Красиво, да? – проговорил он, вместе с Машей глядя на огромный, простирающийся до самого горизонта город. Пока вся компания выпивала и закусывала, день незаметно сменили сумерки, и теперь вокруг них до самого горизонта расползались светящиеся змеи улиц и проспектов.
– Очень! – кивнула Маша, пытаясь поймать в фокус смартфона красоту за окном.
Вовчик уткнулся носом в ее висок.
– Машуня, я так тебя люблю! – выдохнул он. – С днем рождения, котенок!
Маша кокетливо рассмеялась.
– Хочу, чтобы этот день не кончался! – резюмировал Вовчик и стиснул ее в объятиях.
– Улыбаемся! – проорала Потапова, вынырнув из толпы и ослепила Вовчика и Машу вспышкой – она успела прихватить на вечеринку свой дорогой фотоаппарат. – Ой, вы такие милые! – пропела она и повернулась к остальным. – Гайз! Гайз! А теперь групповое фото, пока не нажрались. Ну-ка, давайте! Маша в серединку!
Вовчик смотрел на Потапову, которая с видом классного руководителя расставляет гостей вечеринки для общего фото, и думал, что она смешная. И веселая. Пусть Серега выберет ее, и бог с ним, пусть даже он трахнет ее в гостевом туалете. Пусть все одиночки сегодня найдут себе пару, займутся сексом, начнут встречаться, любить друг друга…
На мгновение он почувствовал себя Богом. Глянул на Москву сквозь стекло и с высоты шестьдесят третьего этажа мысленно повелел – плодитесь и размножайтесь! И будьте счастливы! Потом Потапова дернула и его за руку, впихнула в толпу нарядных друзей и несколько раз ослепила вспышкой своего фотоаппарата. Надо будет потом распечатать эти фото. Главное, чтобы Потапова по пьяни не потеряла карту памяти.
Из-за спины Потаповой возник Серега и выразительно помахал Вовчику рукой. Тот понял, что приехала доставка, повернулся к Маше.
– Котенок, у меня для тебя еще один сюрприз. Пять минут, хорошо?
Маша удивленно распахнула глаза.
– Вау! Какой ты щедрый!
Вовчик улыбнулся.
– Факт! Жди, я скоро!
Он сунул в рот канапе с лососем и вслед за Серегой направился к выходу из номера. Закрылась дверь, и звуки вечеринки остались позади.
Длинный изогнутый коридор, в который выходило множество дверей, привел их к лифту, где прямо на мраморном полу сидел огромный, завернутый в полиэтилен, плюшевый медведь. Медведя охраняла пара грузчиков в форменной одежде, делавшей их похожими на близнецов.
Серый при виде медведя притормозил, присвистнул.
– Ни хера себе, размерчик! Я думал, ты обычную игрушку заказал, просто очень большую.
– Не, такого размера, как мне надо, не было – так что мне его на заказ сшили! Знаешь, сколько я за это отвалил? – хвастливо поинтересовался Вовчик. – Лучше тебе не знать!
Он обошел медведя кругом, придирчиво осмотрел, пощупал.
– Если все устраивает, распишитесь, пожалуйста! – протянул ему один из грузчиков прикрепленный к планшету бланк доставки и ручку.
– Только вы не уезжайте пока, хорошо? Мне его еще в апартаменты внести нужно будет, – попросил грузчиков Вовчик. – Серег, найдешь пятихатку? – поинтересовался он, ставя размашистую подпись и галочку возле строки: «претензий к доставке не имею».
Серега, поняв, что друг на мели, с иронией кивнул, пошарил по карманам, выудил несколько мятых соток, протянул их близнецам.
– Чуваки, тут триста. Чем богаты. Сорян!
Доставщики, не обидевшись, спрятали деньги и синхронно уткнулись в свои смартфоны, в ожидании дальнейших указаний. Вовчик разодрал полиэтиленовую упаковку, которой был обернут медведь, и скомандовал:
– Тащи мой рюкзак. Он в шкафу, при входе. Сейчас будем делать медведю харакири!
ПИТБУЛЬ
В прыжке он развернулся и вонзил длинный кинжал в грудь противнику. Тот, взмахнув руками, завалился на остальных преследователей, и это подарило Питбулю фору – он ринулся вниз через две ступеньки, выскочил на узкую каменную площадку между этажами и вылез в окно.
Питбуль стоял на узком парапете, идущем вдоль бесконечной крыши собора, и край его туники трепал ветер. Внизу раскинулась рыночная площадь, забитая телегами, горами сена, развалами овощей и глиняных горшков. Люди с такой высоты казались Питбулю мошками. У его ног, венчая водосточный желоб, злобно скалилась каменными зубами горгулья – то ли рогатая обезьяна, то ли летучая мышь. Питбуль глянул вниз, оскалился не менее грозно, сунул кинжал в ножны и, привычно уклонившись от стрелы, вонзившейся в черепицу возле его ног, побежал по скользкому скату крыши в сторону гигантского шпиля.
Преследователи были уже близко, но именно сегодня ему сопутствовала удача! Он достиг шпиля без единого ранения, подпрыгнул, ухватился за торчащий из камней край кованной лестницы и ловко полез вверх. Стрелы вились в воздухе, словно шершни, впиваясь в стены и заставляя Питбуля уклоняться влево-вправо. Висящий в ножнах кинжал то и дело цеплялся за кованые ступени. Но Питбуль рвался ввысь со звериным упорством и, наконец, достиг вершины шпиля, вскарабкался на венчающий его крест и замер.
Еще ни разу он не заходил так далеко! У его ног раскинулся город, который он сегодня покорил. Влево, куда хватало глаз, уползала вереница разноцветных крыш. Вправо, сразу за городской площадью, тянулась огромная крепостная стена, змеей уползающая в Серую Пустошь. Прямо перед Питбулем, переливающийся в лучах низкого солнца, до самого горизонта расстилался океан, изредка распадаясь на неподвижные пиксельные островки.
Ему уже давно надо было поставить более мощную видеокарту.
Из забытья Питбуля вывела стрела, просвистевшая у самого лица. Нужно спешить! Он поудобнее ухватился за крест и глянул вниз. Там, у подножия собора, у ворот, находилось его спасение – огромная телега с сеном. Впрочем, с высоты шпиля она казалась не больше спичечного коробка. Питбуль оглянулся – с другой стороны шпиля по его душу наверх карабкались преследователи. Он торжествующе ухмыльнулся – сегодня они его не остановят! – осторожно забрался на самую верхушку креста, выпрямился и замер, словно пловец на вышке. Раз, два… Питбуль еще раз глянул вниз, примеряясь. Сгруппировался. Закусил губу…
И в тот момент, когда на крест легла рука первого, преследующего его воина, Питбуль злорадно проорал:
– Адьос, мудачье! – и прыгнул вниз, раскинув руки, как птица.
Три!
Падение длилось несколько восхитительных мгновений – потом он сделал в воздухе сальто и рыбкой вошел в сено. Тут с его головы сорвали наушники.
– Паша, ты уроки сделал?
Блин!
Питбуль судорожно сохранился, развернулся в кресле и с возмущением уставился на мать снизу вверх.
– Уроки! – повторила она требовательно.
Какое у нее… старое лицо…
Как всегда, после долгих игровых сессий, Питбуль возвращался в реальный мир с некоторым… отставанием. Несколько мгновений всё вокруг него было чужим. Бессмысленным. Словно увиденным впервые. Крохотная захламленная комната. Узкий облезлый платяной шкаф. Старые книжные полки над односпальной кроватью. Засаленные обои. Дурацкие занавески с машинками, которым уже миллион лет. Он, Питбуль, был еще там, на крыше собора, в самом лучшем из миров, вдыхал воздух свободы и приключений. А здесь на него уставились, не мигая, серые требовательные глаза матери, и Питбуль словно впервые заметил, какие у нее глубокие морщины возле рта.
Питбуль потер лицо, свернул игру.
– Сделаю, – угрюмо сообщил он.
– Когда?
Когда вы все от меня, наконец, отстанете!
Питбуль услышал звук входящего сообщения, нашел взглядом телефон, лежащий на кровати, встал с кресла и улегся на одеяло, глядя в экран. Это Леший, прислал лаконичное: «Го за гаражи!». Питбуль обрадовался – он уже думал, что парни сегодня пойдут тусить без него. Он ткнул пальцем в «ответить абоненту», но мать выдернула из его рук смартфон.
– Я с кем разговариваю? Ты глухой?
Питбуль, стараясь казаться спокойным, вытянул руку.
– Ма, че ты пристала? Телефон отдай!
Мать, гневно зыркнув на него, развернулась и вышла вон.
Охренеть! Раньше она себе такого не позволяла!
Питбуля подкинуло на кровати, и он рванул следом.
На кухне, как всегда, воняло отвратительным варевом – мама готовила один из своих диетический супов, которые он ненавидел. Надо валить быстрее, пока она не заставила Питбуля его съесть. А еще за столом сидела Ба – старая морщинистая тортилла, даже в самую жару облаченная в неизменный махровый халат и идиотский берет. Если бы Питбуль не знал, что Ба живая, он бы с легкостью мог принять ее за восковую фигуру в каком-нибудь дешевом музейчике ужасов – древняя старуха в огромных очках, застывшая с чашкой чая над не менее древней книгой. Тряхнешь ее посильнее, и от нее останется кучка песка и вставная челюсть.
Войдя, мать положила смартфон на стол и принялась помешивать булькающий бульон. Питбуль протянул руку, забрать телефон, но мать, не оборачиваясь, рявкнула:
– Не смей! Сначала уроки!
– Чо за беспредел? – рявкнул в ответ Питбуль и все-таки взял телефон. Он набрал Лешему в ответ: «5 сек», но оправить не успел – мать снова отобрала у него смартфон и положила на стол. Рядом с Ба.
– Чо за концлагерь? – взвился Питбуль. – Охренеть!!
Ба оторвалась от книги и немного брезгливо глянула на него поверх очков.
– Павлуша, пожалуйста! Я бы не стала сравнивать…
– Чо, Павлуша, ба? Чо она ко мне прикопалась? – продолжал возмущаться Питбуль.
Мать состроила обиженное лицо.
– Человеческим языком прошу, сделай уроки, а потом играй! Мне из школы звонили. Скатился на двойки. Всем хамишь. Перед бабушкой не стыдно?
Питбуль хмыкнул, забрал телефон и все-таки отправил Лешему сообщение. Потом глянул на мать – бровки домиком, на бабку – губы куриной жопой, и отчеканил:
– Не стыдно. Вы меня задолбали, ясно?
– Задолбали? – взорвалась мать. – Хорошо! Тогда я отключу тебе Интернет.
У Питбуля аж дыхание сбилось от ярости.
– Овца! Я из дома тогда уйду! Поняла?
Они смотрели друг на друга – оба бледные от злости.
– Марш в свою комнату! – приказала мать.
В комнату? Он ей что, пятилетка?
Питбуль вдруг рассмеялся – он внезапно понял, что две этих надоедливых тетки не имеют над ним никакой власти! – потом выставил вверх средний палец и выплюнул:
– Отсосите!
Развернулся и выскочил в коридор. Сунул ноги в кроссовки, сорвал с крючка рюкзак. Вслед ему донеслось озабоченное бабкино: «Павлуша!». Но Питбуль уже вышел из квартиры и изо всех сил бахнул дверью. Чтоб вы там все сдохли!
КИРА
–Так, детка, давай, поддай жару! Глаза чуть повыше. Хорошо…
Гоша с фотоаппаратом наперевес скакал вокруг Киры, выискивая интересный ракурс и нещадно гоняя ассистентку с отражателем то влево, то вправо.
– Да, голову вот так, чуть набок. А теперь улыбнись. Не скалься, а улыбнись. Молодцом… и взгляд чуть посветлее… Как ты умеешь.
Кира, которая старательно тянула шею, чтобы на коже не было не единой складочки, неестественно склонилась вправо. За ее спиной, мирно дыша, сидел огромный мохнатый зверь. Одну лапу по команде дрессировщика медведь положил ей на плечо, поверх тонкой вышитой ткани дорогого платья, и Кира, ощущая тяжесть этой огромной лапы, в глубине души испытывала легкий первобытный страх – дернешь плечом, и эта зверюга оторвет тебе руку. Впрочем, медведь больше походил на послушный реквизит, а вот идиотский кокошник, который еще вчера, на примерке, идеально сидел на голове Киры, теперь все время норовил съехать ей на лоб, а голова под ним начала адски потеть и чесаться.
Гошу сунул объектив ей в лицо, прищурился, глянул в видоискатель.
– Киса, ну чего такой кисляк? Давай что-то с настроением придумаем!
Он оглянулся на Стасю, которая была погружена в переписку в смартфоне, и пожаловался:
– Стася, может, ты повлияешь на нашу звезду.
Кира могла поклясться – слово «звезда» Гоша произнес с едва заметной издевкой.
Стася глянула на экран фотоаппарата, который ей продемонстрировал фотограф, глянула на Киру. Подошла поближе.
– Мать, ну правда, давай как-то с настроением поработаем. Сама же хотела романтические фото в русском стиле. А фейс – как на похоронах.
Кира перевела мрачный взгляд со Стаси на Гошу.
– Пусть снимает, я потом выберу.
– Мась, не вопрос, но мне твое настроение замазать никакого фотошопа не хватит! – попытался сострить Гоша.
– Серьезно, говно получается! – поддакнула Стася.
Где-то в глубине Кириного организма треснула последняя хлипкая преграда в виде остатков самообладания, и бурлящий фонтан гнева и негодования выстрелил в стратосферу. Кира вскочила и сорвала с себя ненавистный кокошник.
– Говно получается? Это не у меня, это у тебя, Стася, говно получается! Охваты падают, мерч не продается ни хрена! А я, вместо того, чтобы в кино играть, должна идиотские челленджи снимать, для малолеток!
– Да что ты так из-за этого кино переживаешь? – запротестовала Стася. – Ежу понятно, что получится очередная шляпа!
– Шляпа, Стася, это ты! Чипсы эти лоховские ты мне на фига впарила? Мне пора уже амбассадором Шанель быть, а я, блин, это говно синтетическое рекламирую!
Кира ткнула пальцем в коробку спонсорских чипсов, которые стояли у внедорожника. Гримерша Света после ее слов перестала жевать и испуганно замерла с открытым пакетиком «Лучшей картошки» в руках. Бекон и фейхоа? Кто вообще у них придумывает сочетание вкусов для чипсов? Технолог с биполяркой?
– Это хорошие чипсы, экологические! – уязвленно сообщила Стася.
– Наебалово это всё! Их даже сраный медведь жрать не станет!
Кира махнула рукой в сторону медведя и случайно заехала зверю по морде. Тот недовольно отвернулся.
Дрессировщик, всё это время молча стоявший поодаль, бросился к медведю, ухватил его за ошейник.
– Можно не кричать? Ваша нервозность передается животному!
– Слышь, Николай Дроздов! – взвилась Кира. – Если бы не я, твое животное с голодухи бы сдохло. Ты деньги хочешь получить? Вот и не вякай!
Дрессировщик состроил недовольное лицо. Кира обвела всех, присутствующих на полянке, разъяренным взглядом.
– Это всех касается. Я вас кормлю, между прочим! В стране кризис, работы ни хера, другие блогеры с персоналом по бартеру рассчитываются, а я вам кэш отстегиваю. Поэтому, камон! – собрали жопки в кулак, и работаем!
Кира перевела дух. Гоша бросил на Стасю недоумевающий взгляд, но ничего не сказал. Гримерша и ассистентка испуганно переглянулись. Кира царственным жестом надела кокошник и вернулась к медведю. Дрессировщик дал зверю беззвучную команду, и тот снова уселся на огромную задницу и положил Кире на плечо тяжелую лапу. Гоша поудобнее взялся за фотоаппарат, взглядом показал ассистентке место, куда она должна встать с отражателем. Все, наконец, занялись делом. И только Стася, поодаль, стояла с недовольно поджатыми губами. Надо будет ее уволить к чертовой бабушке, решила Кира и ослепительно улыбнулась в объектив.
ЛИДА
Какое-то время она стояла в подъезде, прислушиваясь – не идет ли кто? Сердце тревожно бахало в груди, и Лида трижды порывалась сбежать. Здесь, на лестничной клетке, добравшись до заветной двери, она внезапно почувствовала себя глупо. «Что за детский сад?» – произнес внутренний голос с маминой интонацией. Это, и правда, был «детский сад» – вламываться в квартиру своему бывшему. Чтобы что? Что она ему сможет доказать? Лида, докурив вторую подряд сигарету, мрачно смотрела на родную некогда дверь. Доказать она ему уже не ничего не сможет. А вот больно укусить напоследок…
В том, что в квартире точно никого нет, она была уверена – придя, она несколько раз настойчиво позвонила в дверь и, спрятавшись между этажами, подождала, откроет ли кто-нибудь. Никто не открыл, и за самой дверью царила тишина. В том, что Лев не успел сменить замки, она тоже убедилась – поочередно аккуратно вставила ключи в обе замочные скважины и провернула их туда-сюда. Работает! Но войти в квартиру Лида пока не решалась. Что-то ее останавливало.
«Трусиха!» – мысленно обозвала себя Лида. Если сейчас сбежать, она всю жизнь будет жалеть о том, что у нее духа не хватило поставить жирную точку в их со Львом истории. Поэтому, мысленно досчитав до трех, она потушила окурок в банке из-под кабачков, которая обреталась на этаже, снова отперла дверь и, воровато оглянувшись, юркнула в квартиру.
Внутри щелкнула замком и прислушалась. Ни единого звука. Осторожно осмотрелась – в прихожей все было, как раньше, только на крючке у двери висел кичливый красный плащ из лакированной кожи, а на полу обнаружились две пары одинаковых домашних тапочек. Одни побольше размером, другие – поменьше. Каждую пару украшала надпись, вышитая золотом: «Любимый котик». «Какая пошлость!» – подумала Лида и, не разуваясь, прошла в гостиную.
Гостиную изменения коснулись сильнее. Разумеется, не было фотографий Лиды и Льва, висевших раньше возле книжных стеллажей – теперь на их месте висели какие-то морские пейзажи. Огромный угловой диван, обтянутый бежевой кожей, перекочевал к окну. Вместо солидного ковра на полу лежала коровья шкура. Дешевка из Икеи, определила Лида. Уж кто-кто, а Лев мог позволить себе что-то подороже. Просто у его Вероники нет вкуса, ухмыльнулась она. А потом краем глаза ухватила стоящий на стеллаже большой стеклянный шар с Эйфелевой башней внутри, и почувствовала комок в горле. Этот шар они со Львом купили во время свадебного путешествия в Париж. Лида взяла шар в руки, потрясла его. Хлопья искусственного снега взметнулись и принялись печально планировать внутри маленького сферического мирка, покрывая слоем белой перхоти пластиковую Эйфелеву башню. Вот и жизнь со Львом оказалась таким же фальшивым, искусственным мирком, в котором всё было сделано из пластмассы.
Лида поставила шар на место и вышла вон – в спальню.
В спальне, окинув желчным взглядом небрежно прикрытую пледом кровать – Лида себе такого не позволяла! – и язвительно хмыкнув при виде кокетливых дамских тапочек на каблуке и с меховыми помпонами, валявшихся у кровати, она распахнула шкаф. Так и есть – снизу доверху огромный платяной шкаф был завален вещами Вероники.
Боже, что за дешевое варьете! Лида с легкой брезгливостью раздвинула висящие на плечиках тряпки. Кофточки на бретелях, кричащих цветов, блузки с оборочками и глубокими вырезами, леопардовый кардиган и брючки, ему в тон. Шелковые платья-комбинации, с разрезами и кружевом. Лида саркастически рассмеялась – какая безвкусица! Она беспардонно выдвигала полки, рылась в развалах косметики, рассматривала пузырьки с духами – все сплошь приторно-сладкие ароматы. Наткнулась на огромный ящик с нижним бельем – комплекты были дорогие, богато украшенные кружевом, стразами, кокетливыми бантиками. Все трусики были размера S. S? Это вообще какой размер? Для подростков?
Впав в неконтролируемую ярость, Лида вышвырнула с полки бюстгальтеры и трусики и принялась топтать их, словно клубок ядовитых змей. Потом внезапно разрыдалась, сев прямо тут, возле шкафа, на пол. Злость и ярость сменились детской обидой. Как вообще мог Лев предпочесть ей, Лиде, эту глупую бездарную куклу? Неужели все дело исключительно в размере задницы?
Наконец, немного придя в себя, Лида вытерла мокрое лицо подолом первого попавшегося платья, из шкафа – оставив на ткани длинные черные разводы. Глянула на себя в зеркальную дверцу – опухшие глаза, всклокоченные волосы. Отвернулась, не в силах видеть собственное перекошенное лицо. И наткнулась взглядом на парадную фотографию Льва и Вероники – над кроватью, в золоченой рамке с вензелями. Как она ее раньше не заметила? С фотографии на зареванную Лиду торжествующе смотрела Вероника – эффектная сучка на два размера ее стройнее и на пять лет моложе. Лев, обнимающий эту гиену, нежно уткнулся губами ей в висок. Лида, окаменев, рассматривала изображение в рамке – это была даже не фотография, это была писаная маслом картина!
Вопреки ожиданию, картина не ввергла Лиду в новый приступ рыданий – а наоборот, отрезвила. Она поднялась с пола, заколола волосы, подтерла поплывшую тушь. Холодно усмехнулась. Затем вышла, и спустя пару мгновений вернулась – со стеклянным шаром из Парижа, в руках. Взвесив шар на ладони, Лида примерилась и метнула его в лицо Вероники, на холсте. Шар пушечным ядром вошел в масляный лик разлучницы и брызнул во все стороны стеклянными осколками.
САНЫЧ
К досаде Саныча, он все-таки попал в пробку, у самой развязки МКАД, на въезде в Химки. На навигаторе путь на пару километров вперед был окрашен в унылый красный. Сумерки накрыли город, и Саныч с неудовольствием понял, что доберется до дачи уже затемно. А он еще хотел немного поработать, разобрать крышу старого сарая, до которого никак не доходили руки.
Невнятно бормотало радио. Саныч осмотрелся – в машинах таких же, встрявших в пробку, бедолаг, все были заняты своими делами. Грузная женщина средних лет, в автомобиле справа, ругалась с кем-то по телефону. Уютный дедок с роскошными усами в автомобиле слева сосредоточенно ковырял в носу. Из машины, стоящей перед машиной Саныча, на него бессмысленно пялилась обалдевшая от духоты в салоне собака. Саныч покачал головой, снял с подставки телефон, ленивым пальцем пролистал новостную ленту.
Палец привычно соскочил на иконку браузера, и нашел во вкладках оранжево-черную страницу порно-сайта. Для разнообразия, в пробке, можно полюбоваться и на профессиональных порно-звезд. Саныч подождал, пока загрузятся стоп-кадры из предлагаемых роликов, не спеша пролистал их вниз. Ткнул в один из загруженных на сайт совсем недавно.
На экране смартфона ожила и призывно улыбнулась в камеру соблазнительная брюнетка с большой грудью, едва прикрытой крохотным купальником. Саныч неосознанно улыбнулся, наблюдая, как брюнетка эффектным движением развязывает тесемки купальника, чуть наигранно имитируя смущение. Грудь выскочила из купальника с громким гудком – Саныч не сразу сообразил, что это сигнал стоящего позади авто.
Он огляделся – машины в его ряду продвинулись далеко вперед. Бросив смартфон на пассажирское сиденье, Саныч нажал на педаль газа.
ВОВЧИК
Глядя, как Вовчик ловко вспарывает плюшевое брюхо канцелярским ножом, Серый, придерживающий набитое ватой медвежье туловище, покачал головой.
– Ты прям маньячелло, братан! Ты уверен?
Вовчик хмыкнул и принялся вытаскивать из медвежьего брюха куски ваты.
– Что помещусь? Конечно, я ж его по размерам заказывал.
Растерянно повертевшись на месте, Вовчик начал складывать ватные внутренности медведя на обрывки полиэтилена.
– В этом я не сомневаюсь! – хохотнул друг. – Ты из нас единственный, кто в пятом классе в заборе не застрял, когда мы с олимпиады сбежали. Я про это!
И Серега вынул из кармана коробочку с кольцом, которую Вовчик сдал ему перед началом тусовки на хранение. Вовчик замер, удивленный.
– Не понял.
Серега замялся.
– Вован, просто… Вы же только полгода встречаетесь. И все это время она тебе мозг выедает. Чайной ложкой. То не это, это не это.
Вовка даже не обиделся, просто криво улыбнулся.
– А у тебя, Серый, не так, что ли, с Полинкой было? А вы с ней сколько – три года протелепались?
– Именно! Протелепались. И разбежались – к счастью. А ты жениться собрался. Оно тебе надо?
Вовчик молча смотрел на друга – вот именно сейчас, после того как они сто раз все обсудили, Серега вдруг решил отговорить его от предложения?
– А до этого чего молчал?
Серега пожал плечами.
– Не хотел настроение тебе портить. Ты такой одухотворенный тут порхаешь. Как гребаная бабочка. Я все понимаю, ты пять лет за ней бегал.
– Ухаживал, – парировал Вовчик.
– Пресмыкался! – ткнул в него пальцем Серый. – Называй своими именами. Страдал и терпел, пока она там хвостом крутила, с разными… Она и встречаться с тобой стала, только потому что ее Игнатьев отшил. Ты прям этого не видишь? Нет?
Вовчик помрачнел.
– К чему спич, не тяни! – сказал он.
Серега пожевал ноготь.
– Короче, может ты погодишь, с кольцом? Тусовка, номер в небоскребе, бухач фильдеперсовый – ради бога! Хочешь всем пыль в глаза пустить, валяй! Но насовсем эту кралю себе на шею сажать? Она тебя прожует и выплюнет!
Вовчик на мгновенье прикрыл глаза. А то, он сам не знает, что Маша наконец обратила на него внимание только после того, как ее послал этот мажор Игнатьев. Именно поэтому счастливый Вовчик уже полгода вон из кожи лезет, чтобы переплюнуть всех ее бывших мужиков. Организовывает романтические пикники. Дарит букеты размером с дирижабль. Оплачивает ей дорогие фотосессии. В постели ублажает по три часа.
Он и кольцо решил ей предложить именно сейчас, пока она не очухалась. Пока у нее от его активных ухаживаний голова кругом. Пока все подружки поют ей в уши: «Ой, вы такие милые!». Вовчик панически боялся, что еще пару месяцев, и Маша начнет остывать, посмотрит на него чуть более трезвым взглядом и поймет, что нет в нем ничего особенного. Две руки, две ноги, родительская двушка в Одинцово. Вот и весь социальный капитал. Да, он ее любит по-настоящему. А толку? Можно подумать, это сейчас кому-нибудь нужно.
А еще Вовчик спешил, потому что у него вот-вот кончатся деньги. Уже кончились. И завтра, после выписки из фешенебельных апартаментов, максимум, на что Вовчику хватит – на две поездки в метро, для себя и Маши. Если, конечно, Серый не одолжит ему штуку на такси. Так что да – сейчас, или никогда, он может подкатить к любимой женщине с кольцом – главное, чтобы она сказала: «Да!». А как выкручиваться дальше, он придумает!
– Я всё решил. Разговор окончен. Я сдохну – но сделаю так, чтобы она была счастлива. Понял?
Серега смущенно кивнул.
– Сорян, бро, если зацепил. Твоя баба – твой геморрой.
Вовка похлопал друга по плечу.
– Именно!
Он осмотрел медведя и решил, что вынул ваты достаточно. Приноровившись, Вовчик полез внутрь игрушки, с трудом втискивая ноги и руки в его толстые лапы. Самым сложным было надеть на себя голову – она была тесной, почему-то пахла клеем и совершенно закрывала обзор. Надо было попросить, чтобы на фабрике оставили пустые глазницы. Ладно, сидеть ему внутри недолго – ровно до того момента, как Маша получит подарок. Выскребя из медвежьей головы излишки ваты, Вовчик напялил ее на себя на манер огромной шапки, натянул до носа, глухо скомандовал Серому:
– Кольцо!
И, зажав коробочку в руке, сунул ее в лапу. Серый, покачав головой, достал из пакета степлер и принялся закреплять на Вовчике плюшевую ткань.
ПИТБУЛЬ
Хорошо, что Леший купил всем пива – денег у Питбуля не было, а залить идиотское послевкусие после общения с матерью хотелось. Спустя половину банки он повеселел и почти забыл, что вечером ему придется возвращаться домой и как-то снова существовать в одной квартире с двумя мегерами. Может, попроситься к Лешему на дачу? Или вообще, разместиться здесь, в недостроенной высотке, этаже на третьем? Матрас он найдет, на дворе май. До сентября можно легко перекантоваться. Питбуль хихикнул, представляя, как мать и бабка обалдеют, узнав, что домой он возвращаться не собирается.
Питбуль поудобнее облокотился на кусок кирпичной кладки, и осмотрелся. Если подумать, здесь даже уютно. Весь первый этаж замороженной когда-то стройки был изрисован цветастыми граффити. В дальнем углу, у самого забора, обретались несколько обшарпанных кресел и даже диван. Правда, мягкую мебель всегда занимали парни постарше, а за горами кирпича и щебня, разбросанного по территории, регулярно гадили бомжи и кошки, но в целом, жить в заброшенной высотке можно. Питбуль был готов спать на голых кирпичах, лишь бы не видеть дома надоевшие кислые рожи.
Внезапно к нему вернулось утерянное после скандала с матерью ощущение восторга и полной свободы – он поймал его перед прыжком, во время игры. Да, прыжок был виртуальным, а ощущение свободы настоящим. Питбуль улыбнулся – в жопу правила! Если дома попробуют только пикнуть в его сторону, он соберет вещи и свалит.
Костян в два глотка допил свое пиво, показательно рыгнул, смял банку и точным ударом забросил ее в огромную гору мусора, размокших картонных коробок и мотков полиэтилена, курганом высившихся возле одной из стен. Леший, отвлекшись от видео, которое ему дал посмотреть Питбуль, достал из рюкзака новую банку и подал Костяну. Потом поставил видео на паузу.
– В жизни так не бывает.
На смартфоне Лешего, в ролике с Ютуба, завис посреди серого неба компьютерный персонаж – это Питбуль пытался продемонстрировать друзьям, какой сложный уровень он сегодня прошел.
Много Леший понимает!
– Бывает! – хмыкнул Питбуль снисходительно и принялся искать нужное видео в сети. – Это игра основана на реальных событиях. В средние века наемные убийцы и не такое могли. Почитай! А когда киношку на основе игры снимали, у них каскадеры прыгали, без страховки. Вот!
И он сунул другу под нос документальный ролик со сьемок фильма. Там парень в шлеме готовился к прыжку с огромной, специально сооруженной вышки.
– С высоты тридцать восемь метров лететь почти три секунды. Прикинь?
Леший и Костян с сомнением уткнулись в экран. Парень, чуть помедлив, сделал шаг и ухнул вниз, в огромную надувшую подушку. Леший поморщился.
– Блин, без страховки это как-то крипово.
– На фиг страховка? Тут же есть эта фигня надувная! – кивнул в экран Питбуль.
– Фигня надувная? – проблеял над ухом гнусавый голос. – Мелюзга, вы тут баб резиновых обсуждаете?
– Ха-ха! – подхватил второй, не менее мерзкий голос. – Реальные бабы им хер дадут!
Питбуль спрятал телефон. Из наступающих сумерек материализовались два местных укурыша, Конь и Сиплый. Они изучающе оглядели Питбуля и его приятелей.
– Угостите дядю Колю пивчанским? – поинтересовался Конь, сутулый жилистый тип в выцветшей футболке.
Леший без возражений полез в рюкзак и отдал ему последнюю банку пива.
– За чо трете, пацанва? – поинтересовался Сиплый, сплюнув сквозь гнилые зубы.
– Игру одну обсуждаем, – как можно более мирно сообщил Питбуль.
– О! – оживился Сиплый. – И что там надо делать, в игре? Ставить на красное?
Сиплый и Конь синхронно захрюкали. Костян бросил на Питбуля осторожный взгляд. По-хорошему, надо бы им линять отсюда, подумал Питбуль. Но внутренний кураж, который он поймал пару минут назад, обнулил поднявшуюся в душе тревогу. Чего им бояться местных нариков? Почешут языком и отойдут.
– Там, короче, фишка такая, – пустился в объяснения Леший. – Чувак прыгает с крыши и не разбивается.
– Не чувак, а обученный наемный убийца, ассасин, – перебил друга Питбуль. – Он совершает прыжок веры. А внизу стоит телега с сеном, или еще что-то, мягкое. Для подстраховки.
Питбуль в качестве демонстрации подошел к куче мусора и пнул ногой грязный ком строительного утеплителя.
– Если все рассчитать, любой человек может прыгнуть и не разбиться.
Сиплый вперил в него скептичный взгляд.
– Гонево!
Много Сиплый понимает!
– Спорим? – в запале спросил Питбуль.
– Спорим, – пожал плечами Сиплый, глотнув пива.
И лишь пару секунд спустя, заметив испуганно вздернутые брови Лешего, Питбуль понял, что облажался.
КИРА
Солнце почти село, когда Гоша, наконец, закончил делать фото.
– Ииии, снято! – бодро сообщил он, бегло просмотрев последние снимки на экране своей камеры. – Всё было замечательно!
– Спасибо за сьемку, все прекрасно отработали! – директорским тоном подытожила Стася и зааплодировала.
К ее хлопкам с нарочитым позитивом присоединились гримерша и ассистентка Гоши, и все тут же принялись споро паковать вещи и оборудование. К медведю подошел дрессировщик, сунул ему в пасть яблоко и защелкнул на ошейнике зверя карабин поводка.
– Стопэ! – скомандовала Кира, растирая затекшую после неподвижного позирования шею. – Мне с ним еще сторис надо снять!
– Девушка, всё, Семен устал и проголодался.
И дрессировщик потянул за собой хрустящего яблоком Семена.
Кира стиснула зубы. Устал и проголодался? Этот медведь устанет только тогда, когда она, Кира, решит. Сунув в руки Стасе кокошник, Кира подобрала подол и рванула за медведем, включая на ходу камеру смартфона.
ЛИДА
Еще никогда обычный нож для разделки рыбы не делал Лиду настолько счастливой! Он удобно лежал в руке и позволял ей быстро и ловко превращать скучные старые вещи в экстравагантные новые. Так, три кожаных дамских курточки Лида с помощью ножниц стремительно превратила в набор кожаных ремней. Коллекция шелковых платьев – хрясь-хрясь! – трансформировалась в ворох дизайнерских лоскутов, которыми вполне можно набить диванные подушки. Впрочем, ни дивана, не подушек больше не было – были кучи рваной ткани и поролона, из которых Лида, словно художник-авангардист, соорудила инсталляцию посреди гостиной, собрав ошметки поролона в кучу и залив их сверху подсолнечным маслом. Современное искусство!
Она искромсала ножницами кружевные бюстгальтеры, слила в унитаз дорогие духи, сунула в микроволновку айпад, поставив таймер на «разморозку», вылила в коробочки с украшениями Вероники банку вонючего клея, найденную в кладовке. Хаотично прорвала тут и там шелковое постельное белье и несколько раз воткнула в матрас острие ножниц – словно обезумевший воин, глумящийся над телом поверженного врага. Посчитав, что этого мало, Лида затарилась на кухне сырыми яйцами и забросала ими стены спальни и гостиной. Квартира окончательно приняла вид жилища, в котором рванула боевая граната.
Где-то на кухне с хлопком взорвалась микроволновка. «Айпад разморозился», злорадно подумала Лида. И, отправившись на кухню, окинула ее взглядом художника в творческом экстазе. Пожалуй, здесь тоже можно добавить пару штрихов. Распахнув дверцы шкафов, Лида начала методично вытаскивать и швырять в стену тарелки, чашки, бокалы и салатницы. Засыпав полы битой посудой, Лида выволокла из холодильника и набросала сверху всю, имевшуюся там еду. Затем, достав из ящика топорик для рубки мяса, Лида, словно Валькирия, издала боевой клич и начала рубить всё, что попадалось под руку – дверцы шкафчиков, стены, занавески, кофемашину, цветочные горшки, стоящие на полках безделушки. Кушайте, не обляпайтесь!
Наконец, совершенно выбившись из сил, Лида обвела взглядом разоренную кухню, с удовлетворением воткнула топорик в горшок с орхидеями, опустилась на стул и закрыла глаза. Кажется, даже после самого лучшего в жизни секса она не получала подобного удовлетворения.
САНЫЧ
За Солнечногорском трасса была почти пустой, и Саныч, наконец, смог выжать из автомобиля нормальную скорость. Он смотрел на шоссе, слушал пассажи какого-то виртуозного пианиста, пустившегося в импровизацию на волнах радио «Джаз»… А потом его посетила шальная мысль. Саныч бросил взгляд в зеркальце заднего вида – никого. Впереди, вдалеке, по трассе бодро шла легковушка. Дорога практически чиста, и никто не помешает Санычу поближе пообщаться с девицей, которая уже успела оголить сиськи, специально для него.
Саныч вставил смартфон в подставку на торпеде и разблокировал экран. Она ждала его – замершая на паузе, роскошная шлюшка, за подписку в 10 долларов в месяц готовая ради него на всё. Саныч поудобнее устроился на сиденье и нажал на «play». О, да, это именно то, чего ему не хватало в последние пару часов – выпустить пар. И, представив, что брюнетка реальна – и едет с ним на дачу, рядом, на пассажирском сиденье – Саныч расстегнул брюки и наклонил голову воображаемой спутницы к своему паху. Да, сучка, вот так. Бери его весь. Глубже!
ВОВЧИК
Внутри было жарко и душно, и Вовчик, сидя во тьме в чреве огромной игрушки, отчаянно мечтал, чтобы Маша, наконец, дернула наскоро соединенную степлером шкуру, он бы выбрался наружу и предложил ей кольцо. Окружающий мир долетал до него сквозь толстый слой ваты. Бум-бум, продолжала бахать музыка. Полы вокруг него вибрировали в такт, вечеринка не думала сбавлять обороты. Но где же Маша, почему не спешит распаковать свой главный сюрприз?
С того момента, как его – вернее, огромного медведя – внесли в апартаменты грузчики и посадили посреди зала под возгласы удивления и веселое улюлюканье, прошло минут десять. Вовчику они показались вечностью. Еще пара минут, и он сам вылезет наружу. Он уже успел понять, что идея с медведем была идиотской. Лучше бы он заказал картонный торт, из которого можно было вылезти на манер стриптизера. По крайней мере, в картонном торте тебе не забивается в нос вата. Вовчик поморщился, попытался чихнуть, но только глубже втянул в нос кусок игрушечных медвежьих внутренностей.
К нему кто-то подошел и привалился сбоку.
– Вовчик, короче, они ваще не поняли, что внутри человек! – зашептал громко сквозь вату Серега. – Идиоты!
Вовчик заерзал внутри игрушки, пытаясь согнуть руку – вернее, лапу – и почесать нос. Безрезультатно.
– Машка чет морозится, Потапова сказала, она думала, что ты ей айфон подаришь. А медведь – это, типа, детский сад, – отчитался Серый. – Ну, Машка так сказала. А я тебя предупреждал, что она не поймет!
Вовчик, слушая друга, отчаянно пытался сделать хоть что-то, чтобы попавшая в нос вата перестала его донимать. На глазах выступили слезы.
– Серый, вынимай меня! – промычал сквозь медвежью голову Вовчик.
Получился невнятный бубнеж. Вовчик попытался набрать в легкие побольше воздуха и повторить просьбу громче – но только закашлялся. Теперь ему и в рот попала вата.
– Я, кстати, решил, что трахну Потапову, – весело продолжил невидимый Серега. – Сиськи у нее – огонь. Я уже заценил. Она по ходу, тоже не против. Ты это, тут пока посидишь? Давай, короче, если Машка не отморозится, я тебя минут через десять сам вытащу.
Десять минут? Вовчик запаниковал. Он попытался нащупать Серого непослушной лапой, но друг уже ушел. За десять минут он тут взопреет, как курица в духовке, и нажрется ваты. Вовчик заерзал, пытаясь сменить позу и встать, но огромная туша медведя не слушалась, и все, что он смог, это завалиться набок. Стало еще хуже. Вата облепила лицо со всех сторон. Надо доползти до кого-то! Чтобы на него обратили внимание! Вовчик открыл рот, чтобы набрать воздуха и заорать изо всех сил, и с ужасом почувствовал, как мокрый комок ваты проскочил ему в горло.
ПИТБУЛЬ
Он попытался сделать несколько глубоких вдохов-выдохов, чтобы успокоиться. Не помогло. Ухватившись за кусок арматуры, торчащей из стены, Питбуль стиснул зубы, сделал шаг к самому краю и осторожно глянул вниз. Под стенами высотки, обступив мусорный курган, собрались все, кто в этот вечер случайно или намеренно забрел на территорию заброшки. Компания человек в двадцать внизу скалилась, что-то обсуждала и, задрав головы, тыкала в Питбуля пальцами, а кто-то уже снимал его на мобильный.
Стервятники!
Их мелкие любопытные лица на мгновение напомнили Питбулю плохо прорисованных персонажей любимой игры – ярмарочных зевак, стражников, торговцев и прочую обязательную массовку, мимо которой Питбуль, увлеченный миссией, обычно пролетал, не обращая внимания. Сейчас же, в отличие от игры, именно от этих персонажей, столпившихся внизу, зависит его, Питбуля, репутация. Черт его дернул вообще заговорить с Сиплым. А уж спорить!..
Оторвав взгляд от зевак внизу, Питбуль осмотрелся. Влево, куда хватало глаз, уползали серые крыши стареньких пятиэтажек. Вправо, сразу за школьным стадионом, тянулся бесконечной змеей бетонный забор оптовой торговой базы. Прямо перед Питбулем расстилался бесконечный, поросший сорняками, пустырь, обрамленный лесополосой, за верхушки деревьев которой вот-вот сядет солнце. Ловя последние лучи уходящего дня, Питбуль неосознанно тянул время. Потом одернул себя и снова глянул вниз.
Он осмотрел огромную мусорную кучу, высившуюся у подножья высотки, и попытался прикинуть, где у нее середина. Приказал себе оторвать руку от арматуры и сделал пару шагов влево. Вот теперь он – ровно над вершиной мусорного кургана. По размеру он был куда больше, чем телега с сеном, в игре, так что приземлиться туда, сиганув с шестого этажа, было парой пустяков!
– Слышь, не дури. Разобьешься! – сумрачно произнес позади него Леший.
– Поддержка, Лех, прям на пять баллов! – сказал Питбуль, не оборачиваясь.
Надо быстрее прыгать, иначе еще минута, и его стошнит.
– Ссыкло! – глумливо крикнул снизу Сиплый, и его поддержали издевательские смешки.
Самое гадкое было то, что Сиплый прав. Питбуль ссыкло. Все, чего ему сейчас хотелось – кубарем скатиться вниз по длинной бетонной лестнице и рвануть домой. К маме.
«Ссыкло! Трус! Пиздюк!» – мысленно обозвал себя Питбуль и дал самому себе пощечину, чтобы встряхнуться и поймать кураж. Куража не было. Был ледяной, сжимающий горло, ужас. Сердце трепыхалось где-то в желудке, ноги были ватными.
Ну, чего бояться то? Подумаешь, прыжок в мусорную кучу! Вон, Витька Киреев, в прошлом году, сорвался с третьего этажа на голый асфальт, когда пытался забраться на школьную крышу. Сотряс и двойной перелом стопы. И ничего, через месяц уже был, как новенький, да еще и получил крутое прозвище «Кощей». Потому что бессмертный. А он, Питбуль, если сейчас не прыгнет, навсегда превратится в «Ссыкло». А жить с подобным прозвищем он не собирался!
– Это как на Ютубе! – повернул к другу бледное лицо Питбуль. – Помнишь? Просто надо в центр попасть.
– Да не надо! – запротестовал Леший. – Кому ты что доказать хочешь? Всем насрать!
Он – не все! Он Питбуль! Он свое слово держит!
Питбуль глубоко вздохнул и скомандовал:
– Снимай!
Леший покачал головой, достал смартфон и включил камеру.
КИРА
Кира поймала выгодный ракурс, вышла в прямой эфир и улыбнулась.
– Ребят, я дико устала! – Мы снимали, наверное, часа три. Но фотки будут – бомба! Всем, кто верно ответил на вопросы викторины в директ, напишу чуть позже. А тем, кто просил показать Семена поближе – та-дам! – вот он!
Не переставая снимать, Кира подобралась к медведю, который что-то с аппетитом жевал, сидя возле газели, и привычно потрепала его по загривку.
– Триста килограмм веса, прикиньте? Заберу Семена домой, будет мне вместо собачки!
Кира расслабленно привалилась к медведю, но миролюбивый Семен внезапно угрожающе зарычал и, поднявшись на задних лапах, показал в камеру огромные клыки. Кира, взвизгнув от неожиданности, уронила смартфон.
– Сдурела? – выскочил из-за газели дрессировщик и рванул медведя к себе за ошейник.
Медведь не слушался – рыча, он встал на дыбы и теперь казался просто исполинского роста. Дрессировщик тщетно пытался обуздать его, повиснув на ошейнике.
– Вали, дура! – прохрипел красный от усилий мужик.
Кира истерически шарила в траве, пытаясь найти телефон. Гадский медведь, пусть только попробует порвать ей платье! Наконец, она нащупала кончиками пальцев скользкий бок смартфона, и в этот момент ошейник на медвежьей шее лопнул, и дрессировщика отшвырнуло в кусты.
ЛИДА
Лида сунула в зубы сигарету и осмотрелась в поисках спичек. Ей давно уже следовало уйти, но она почему-то засиделась на кухне, упиваясь собственным триумфом. Осмотрев разоренный интерьер, Лида удовлетворенно подумала, что этот ее, последний визит, Лев и Вероника не забудут никогда. Осталось выкурить одну сигарету и можно уходить.
Спичек не было. Лида пошарила в ящиках, заглянула в шкафчик с оторванной дверцей, и наконец обнаружила пьезозажигалку, на полу, среди черепков от посуды. Щелкнула ею раз, другой. Черт, неужели не работает? Пытаясь взбодрить пьезозажигалку, Лида сморщила нос. Она вдруг заметила, что кухня противно провоняла разлитым из бутылки уксусом. Или это был бальзамический соус? Что может так противно вонять?
Взгляд Лиды упал на газовый шланг, ведущий к плите. В тот самый момент, когда Лида успела заметить, что шланг перебит на две части взмахом боевого топора, пьезозажигалка в ее руке ожила и выдала искру.
Время замедлилось, и вокруг Лиды начал дрожать и плавиться воздух.
САНЫЧ
Саныч летел по трассе, одной рукой придерживая руль, а другой яростно мастурбируя. Девица на экране делала такие вещи, от которых член Саныча стоял не хуже фонарных столбов, по краям шоссе. Да, вот так! Еще чуть-чуть, и он достигнет пика!
Возбужденный Саныч втянул воздух сквозь зубы, и вдруг заметил, что его автомобиль съехал на встречку. На секунду замешкавшись, он начал выворачивать руль – спокойно, спокойно, трасса все равно пустая! – и ровно в этот момент из-за поворота на него выскочил грузовик. Ослепленный фарами, Саныч ухватился за руль обеими руками – но его уже начало разворачивать поперек полосы.
ВОВЧИК
Вовчик отчаянно боролся за глоток воздуха внутри сковавшего его кокона – но ненавистная вата намертво перекрыла трахею. Он катался по полу, натыкаясь на невидимые препятствия и чувствуя, как туманится сознание. Наконец, чьи-то руки дернули и разорвали плюшевую ткань, кто-то содрал с Вовчика дурацкую медвежью голову, и он выпал на мраморный пол, словно Иона, извлеченный из чрева кита. Сквозь мигающие дискотечные огни, распадаясь на цветные стоп-кадры, на него смотрели перекошенные испугом лица.
– Дыши! – орал Серый, тряся его, словно тряпичную куклу. – Дыши!
ПИТБУЛЬ
Вдох-выдох! Три… Вдох-выдох! Два… Вдох-выдох, один! Даже если он сломает обе ноги, сегодня он станет легендой района, подумал Питбуль. История любит храбрецов!
– Адьос, мудачье! – сорвавшимся голосом повторил Питбуль свой победный крик, зажмурился и под вопли собравшихся внизу зрителей сделал шаг в пустоту.
КИРА
Медведь, осклабившись, навалился на Киру всей мощью своего тела и сомкнул пасть на ее голове. Боли не было – была странная пустота, сквозь которую до нее долетал надсадный женский крик. Потом Кира поняла, что это ее крик. Звук превратился во влажное бульканье, потом в голове что-то звонко лопнуло, и остался только далекий, гадкий гул, больше похожий на гудок огромного грузовика…
САНЫЧ
Не переставая гудеть, фура на полном ходу наваливалась на Саныча – а он все пытался обуздать свой автомобиль, который вдруг превратился в неуправляемую коробку на колесах. Словно на американских горках, его вместе с машиной подкинуло вбок, вверх, потом планета сделала вокруг него несколько стремительных оборотов, и вцепившийся в руль Саныч впечатался в черную бетонную землю на обочине шоссе.
ВОВЧИК
Он еще чувствовал ладонью шероховатость коробочки с кольцом, за которую все эти мгновения цеплялся, как за спасательный круг. Потом сознание покинуло его, и коробочка, выкатившись из разжавшейся руки, раскрылась, словно устрица, внутри которой вместо жемчуга скрывался бриллиант.
ПИТБУЛЬ
Мир принял Питбуля в жесткие объятия спрятанной в строительном мусоре арматуры, оглушил треском сломанных шейных позвонков и погас.
ЛИДА
Во тьме уснувшего двора родилось новое солнце. Оно полыхнуло протуберанцами из лопнувших окон квартиры на четвертом этаже и выплюнуло в воздух крохотную человеческую фигуру. Словно возлюбленная с картины Марка Шагала, Лида летела над городом, красиво подсвеченная фонарями и отблесками полыхающего пожара. В Лиду тыкали пальцами удивленные прохожие, ей подмигивали светофоры. Невидимый ветер поднимал ее все выше и выше, и наконец, в небе не осталось никого – только распахнувшая в детском удивлении глаза Лида и оглушенные грохотом взрыва голуби.
А потом полет внезапно кончился, Лида начала стремительно терять высоту, она стрелой пронеслась сквозь плотную пелену кучевых облаков, пару раз перевернулась в воздухе и приземлилась на…