Крессида вздрогнула и проснулась. Дернулась и поморщилась от боли – веревки давили и врезались в лодыжки и запястья. Она увидела перед собой лицо мужчины, и ее сердце забилось от ужаса, кровь ударила в голову. Она не выдержала и закричала. В голове еще слышались отголоски ударов дерева о камень и всплески воды.
– Довольно! – рявкнул мужчина и тряхнул ее за плечи.
Где она? Не в аббатстве, не на дереве… Комната чужая. Сквозь темную пелену Крессида силилась вернуться в реальность и понять, что происходит. Почему так темно?
– Не трогай меня! – Она попыталась вырваться, но крепкие веревки заставили ее откинуться на матрас.
Он хочет ее задушить! Она глубоко вдохнула, стараясь набрать в легкие больше воздуха, и попыталась вырваться.
Мрак рассеивался, и постепенно стало вырисовываться лицо мужчины. Неужели это Элдрик? Сон был таким глубоким и реальным, что она едва не умерла.
На руках выступила кровь. Если сломать кость или сильно повредить кожу, он будет вынужден ослабить веревки. Надо сильнее, еще сильнее. Тело отчаянно рвалось на свободу.
– Не-е-ет! – закричала она.
– Эй, проснись! Что ты делаешь?
Она узнала голос Элдрика. Он был так близко, что кончики его волос касались ее щеки. В синих глазах мелькнуло что-то ранее не замечаемое, кажется, тревога.
Элдрик здесь, в комнате, куда он привел ее и связал. Она вспомнила, как он выбежал и захлопнул дверь.
– Где ты был? Почему темно? Ведь было же утро.
Он продолжал держать ее за плечи, но уже не так крепко.
– Скоро ночь.
– Я проспала весь день?
Он кивнул, но не отошел от кровати. От него исходил запах моря и чего-то еще, что она не смогла узнать. От рук пахло хлебом. Значит, он поел. Прошло немало времени.
– Проспала, – повторил Элдрик.
– И ты мне позволил?
Он выпрямился. Беспокойство, мелькнувшее в его глазах на несколько мгновений, исчезло. Видимо, она сказала то, что не стоило говорить.
– Я ушел со спокойной душой, потому что мой враг крепко связан. Я дал тебе время подумать о том, как бесполезна твоя ложь.
– Я не думала, я спала. – Она не помнила, когда это было в последний раз. Она никогда не позволяла себе расслабляться, когда дело требовало бодрствования и внимания.
– Поэтому я тебя разбудил. Надо подумать о себе, утолить жажду и голод для начала.
Крессида не понимала, что происходит. Элдрик грубо тряс ее, но, казалось, не собирался навредить. Он требовал, чтобы она проснулась и пришла в себя, остановил, когда она едва не повредила себе руки.
– Зачем ты меня разбудил?
– Не хотел, чтобы ты пострадала, – нахмурился он.
Она уже страдала. Страшный сон казался нескончаемым. Такое случалось с ней и раньше, когда отец слишком усердствовал в тренировках. Во сне недавние события наложились на произошедшее в последнюю неделю или несколько недель назад. Кошмар прекращался только, когда она окончательно просыпалась. Она оружие в руках отца и ничего больше. Ей не дают погибнуть, лишь для того, чтобы использовать еще раз.
Необходимо бежать отсюда и найти отца, чтобы все стало как прежде, потому что без него она никто, она не сможет существовать.
Крессида оказалась в плену – неожиданное событие, сбившее ее с толку и спутавшее планы. Но главное даже не это. Почему Элдрик так изменился? Что-то произошло, пока она спала. Возможно, он пересмотрел свои планы. Или просто устал играть роль злодея и стал прежним, тем Элдриком, который насвистывал и смеялся. Сейчас перед ней определенно тот самый Элдрик.
Крессида смотрела с укором.
– Я очень страдаю. Мне больно.
Он проследил за ее взглядом. Веревки держат крепко, но не причинят боль, если она не будет стараться освободиться.
– Это хорошо, – кивнул он. – Ты сама сделала все, чтобы оказаться в таком положении.
Выходит, он все же не поверил ее легенде?
– Где я?
– Не имеет значения.
– Я чувствую запахи порта, он где-то рядом.
– А это важно? – Он удивленно приподнял бровь.
Для нее важно, ведь в порту может быть отец. Один или с новой приемной дочерью. Если они отплывут на торговом корабле во Францию, найти их не представится возможным. Вся ее жизнь сейчас под угрозой, необходимо выбраться из плена как можно скорее. Если признаться в этом Элдрику, она навредит отцу и отношения с ним будут непоправимо испорчены. Она, как и прежде, старается оградить от опасности человека, который ее ненавидит. Крессида вскинула подбородок и потянула руки на себя, отчего веревки сильнее надавили на запястья.
– Мне необходимо быть в порту.
– Зачем?
Надо придумать правдоподобную версию.
– Дела семейные.
– Какие? Рассказывай все.
Она подошла слишком близко к правде. Крессида до сих пор не теряла надежды отыскать отца, вымолить прощение за все плохое, что совершила. Как же получилось, что она заснула, оставшись в комнате одна?
Сама усложнила и без того непростое положение. Лучше бы на месте Элдрика был любой другой солдат, с которым она легко вступила бы в бой и непременно победила. Они оба связаны клятвами верности и не могут позволить себе их нарушить.
– Пойми, все это бессмысленно. – Она лгала, но очень убедительно. – Отпусти меня.
– Ни за что. – Плечо его дернулось. От глубокого вдоха мышцы груди пришли в движение.
– Тогда объясни, что собираешься со мной сделать?
Взгляд его внезапно затуманился и скользнул вниз по ее ногам к изножью кровати, затем вновь вверх, по измятому покрывалу, ее животу и, наконец, рукам. О чем он думает? Что-то просчитывает?
Крессида напряглась и пристально вгляделась в его лицо. Понять его непросто, но она уже определенно видела такое выражение. Элдрик смотрел на нее так, протягивая руку и приглашая на танец. Тогда, как и сейчас, тело реагировало быстрее разума. Зрачки его расширились, отчего глаза стали казаться темнее. Она помнила, как он тогда смотрел на нее, будто проникая внутрь, на мгновение ей даже показалось, что ее разоблачили. Теперь на ней нет хорошо защищающей одежды и маски, у него есть возможность видеть очертания ее тела, впрочем, это не самое страшное. Она и раньше чувствовала реакцию Элдрика на нее. Жаль, что сейчас ее костюм значительно отличается от того, что был на праздничном вечере, он все же позволял ощущать себя более защищенной. Крессиду злило ее зависимое положение, она набрала воздуха, чтобы сказать Элдрику все, но…
Он отвел взгляд и тихо выругался себе под нос.
– Какую игру ты затеяла?
Ей показалось или в его глазах мелькнуло что-то, помимо ненависти? За это она отдала бы многое, но, похоже, все же приняла желаемое за действительное. Он смотрел на нее лишь с отвращением. Только из-за собственной глупости она так плохо разбирается в людях.
Элдрик посмотрел с прищуром.
– Скажи мне, кто ты?
Крессида напряглась, старательно борясь с зарождающимся новым чувством. Она справится с ним.
– Я уже сказала, ты просто ошибся.
Элдрик долго бродил по окрестностям, обдумывая все случившееся, прежде чем вернуться в комнату. Встреча с убийцей, открытие того, что его враг – женщина, борьба с ней и ее пленение и как ему теперь действовать – тут было о чем поразмыслить. Ее сон с кошмарами стал для него неожиданностью, значит, не такая уж она бессердечная, если способна испытывать столь сильные чувства. Что же ей снилось, что ее так напугало?
И что делать с этой женщиной, связанной и беспомощной? Впрочем, она не утратила стойкость и продолжает ему лгать. Однако все же ослабла, он заметил, как она осунулась и похудела, а раньше казалась выносливой и сильной. Она так смотрела на него, от этих глаз невозможно было отвести взгляд…
Элдрику вновь показалось, что он уже встречал ее, иногда он даже забывал, что перед ним враг. Его влекло к ней, желание было отчетливым и непреодолимым – настоящее безумие, с которым он должен бороться. Элдрик в очередной раз повторил себе, что именно она убила его друзей.
– Довольно! У нас не получится разговора, если ты будешь лгать. Почему ты притворяешься? Я знаю, кто ты, Лучник.
Она едва заметно вздрогнула, но больше ничем не выдала свое внутреннее состояние.
– Лучник? Но я женщина. А команды лучников обстреливают шотландцев с земляной насыпи.
– Тебе и это известно? Знаешь, какова диспозиция в бою? Забыла, что на дереве рядом с тобой висел лук и колчан? Они упали на землю вслед за тобой. Ты у меня в плену.
Ни один мускул не дрогнул на ее лице. Она смотрела прямо на него и не отвела взгляд. Элдрик ненавидел ее за это и одновременно восхищался. Наверняка сейчас она сделает попытку осмотреть комнату внимательнее и понять, где может находиться ее оружие. Ведь она определенно надеется освободиться, тогда оно будет ей необходимо. По этой причине он спрятал лук и стрелы под кровать.
– Тебе может казаться, что знаешь меня, но я точно вижу тебя впервые.
– Как легко ты лжешь. Тебе нет веры! Поймать тебя было непросто, и я никуда тебя не отпущу. Хочешь, я кое-что напомню? – Он скинул рубаху и показал два шрама на руке. – Помнишь, откуда они?
Выражение ее глаз оставалось прежним, ни один мускул не дрогнул. Элдрика невероятно злило ее спокойствие и умение владеть собой, его охватил гнев.
Нервничать должна она, а не он. Он не представлял, что делать, как себя с ней вести, а ведь он агент короля и хорошо обучен, у него должен быть четкий план. Все прошедшие годы он сталкивался лишь с тем типом врагов, которых одолевал благодаря своей силе. Он сражался яростно, неистово и всегда одерживал победу. Все было просто и понятно – перед ним враг, которого нужно уничтожить.
Но с этой женщиной… С ней все сложнее, в этом деле присутствовала личная заинтересованность, ведь она убила его друзей. Он готов был поклясться, что и в ее случае все обстояло так же, он чувствовал, что и ей небезразлично то, что она сделала. Это казалось странным и необъяснимым, но чутью Элдрик доверял.
Однако он не ощущал ненависти к ней лично, не жаждал скорейшего уничтожения. От его руки погибли многие, но он никогда не торговался с королем, и на поле боя, и в роли агента он послушно уничтожал тех, кто находился на противоположной стороне и хотел принести вред королевству.
Лучница ранила его и не единожды, словно желала оставить след, который будет всегда напоминать о ней, одновременно демонстрируя, на что она способна. Его не покидало ощущение, что и она выполняла, как и он, клятву мести. Или долга? Почему ему кажется, что они стали личными врагами? Лучница – красивая женщина, предмет вожделений мужчин, возможно ли… И почему она не хочет говорить о себе правду? Ярость вспыхнула в нем с новой силой. Он любой ценой получит от нее ответы на вопросы.
– Знаешь, сначала я даже не почувствовал, что ранен, был поглощен происходящим на поле. Потом Томас упал, меч отлетел в сторону. Он был моим другом детства, я ощутил всю боль, которую он испытывал перед смертью, будто стрела пронзила мою грудь. Страдание было непереносимым, я ничего не мог с собой поделать. Не представляешь, как я дрался после этого, бросился в самое пекло. Впрочем, тебе не надо представлять, ты все видела своими глазами. Черт, почему я не подумал об этом раньше? Ты ведь тогда следила за мной, моя боль тебя забавляла? Должно быть, тебе очень понравилось, потому что вскоре ты повторила все до деталей. Выстрелила мне в руку. Едва стала утихать боль от потери Томаса, ты убила Майкла. Тогда я дал приказ отступать, ты ведь знаешь? Стрела вонзилась ему в горло, и мы отступили.
Дыхание женщины было по-прежнему ровным, ни один мускул ее не дрогнул. Душа его требовала, чтобы возмездие совершилось незамедлительно. Однако как агент, он понимал, что обязан получить информацию, которая расширит возможности и поле для деятельности.
Как долго Элдрик твердил себе, что уничтожит всех врагов на родной земле. Воображение рисовало картины пыток Лучницы, он видел, как проводит острым лезвием по ее тонкой коже. Его подталкивали к действиям воспоминания о предсмертных муках Томаса. Лучница заслужила самое суровое наказание. Мечта его сбылась, она схвачена и связана. Элдрик может делать с ней все, что угодно.
Все. Но он бездействовал, ограниченный одному ему понятным кодексом чести. Он не мог взять нож и нанести раны женщине, не мог надругаться над ней. Лишь позволял себе ярость, гнев и ненависть, от которых не было никакой пользы. Его пленница лежала и пристально смотрела прямо на него, словно на сумасшедшего. Похоже, он действительно лишился разума, и во всем повинна она.
– Это, – он указал на шрам, – тоже из-за тебя. После так же был убит человек, прикрывавший меня слева. Я сразу понял, чья это работа. Какими были твои мысли, когда я смотрел на тебя, сидящую на дереве?
Она покачала головой, словно отказывалась признаваться в содеянном, как и в том, что испытывала какие-то чувства.
Теперь Элдрик был уверен, что причина нападения Лучницы личная.
– Скажи, почему ты позже опять меня ранила? Я точно знаю, это была ты. Ведь убивать Филиппа не было смысла.