Cидевший рядом с Элизабет Роган поблагодарил:
– Очень любезно с вашей стороны.
Элизабет оторвала взгляд от прибрежной дороги и искоса взглянула на пассажира.
Никакой любезности с ее стороны в том, что она везет его в город, нет и быть не могло. По сути дела, Роган сам распорядился Элизабет и ее малолитражкой.
Ему нужно было попасть на встречу с Десмондом Тэйлором, адвокатом отца. В Англию он прилетел поздно и очень устал, поэтому не стал брать машину напрокат, а просто поймал такси и попросил доставить его в Салливан-Хаус. Таким образом, своего транспорта у Рогана не было. Великодушно освободив Элизабет от работы по каталогу на пару часов, он попросил ее отвезти его в город.
– Не искушайте судьбу, – строго предупредила она.
Он выгнул бровь:
– А я искушаю?
– Сами знаете.
Единственным утешением Элизабет служило то, что машинка у нее слишком маленькая для мускулистого громилы ростом добрых шесть футов. Очень сомнительно, чтобы на пассажирском сиденье Роган чувствовал себя достаточно комфортно. Хотя придвинутые к ней почти вплотную длинные сильные ноги беспокоили… мягко выражаясь.
Роган смотрел в боковое окно вниз, на утесы, перед которыми на золотистый песок набегали морские волны.
– Я уже и забыл, насколько впечатляет эта суровая красота…
– Полагаю, здесь совсем не то что в Нью-Йорке?
– Да.
Роган бывал не только в Нью-Йорке. Он вообще нигде подолгу не задерживался. По крайней мере настолько, чтобы пустить корни. На случай, если появлялось что-то важное или кому-то требовалось срочно с ним связаться, у Рогана имелся мобильный телефон. А для остальных, в том числе и для Брэда, существовал почтовый ящик…
После смерти отца Роган пока так и не разобрался со своими ощущениями. Впрочем, он вообще не слишком часто имел дело с чувствами. Особенно такими двойственными. Хотя видел, что Элизабет Браун его умалчиваний не одобряет.
Ну и пусть не одобряет!
Роган готов был встретить смерть отца так же, как встречал все остальное. Один на один. Слишком долго он пребывал в одиночестве, а потому не знал, бывает ли иначе. Да и не хотел знать.
– Я могу задержаться надолго, – предупредил он Элизабет, когда она припарковала свою малышку, а он сумел выбраться из нее и распрямить наконец скрюченное тело.
– Не торопитесь, мне все равно надо кое-что купить.
Он кивнул:
– Отлично. Тогда встретимся здесь, на площади, у башни под часами, а потом поищем местечко для ланча.
– Для ланча?
Элизабет удивилась и, забыв закрыть машину, повернулась так резко, что даже голова закружилась.
– Для ланча, – твердо повторил Роган. – Так или иначе, мы в городе, уже почти время для ланча, а значит, почему бы и нет?
Почему бы и нет? Да потому, что Элизабет не нужен был никакой ланч с этим невозможным, вызывающим беспокойство человеком. Она давно уже пришла к выводу, что с Роганом Салливаном ей надо иметь как можно меньше дела.
Что, согласитесь, совсем нелегко при жизни под одной крышей.
– Ладно, ланч через час, – согласилась она.
– Примерно через час, – уточнил он.
Элизабет бросила на прощание нетерпеливый взгляд на Рогана, повернулась и решительно направилась к магазинам на другой стороне площади.
– Только убедись, что он на месте! – рявкнул Роган в мобильный телефон, беспокойно шагая взад и вперед вдоль часовой башни в ожидании Элизабет.
– Роуг, это легче сказать, чем сделать…
– Возьми и сделай! – Роган сердито развернулся и оказался лицом к лицу с бледной, глядевшей на него округлившимися глазами Элизабет Браун. —
Ладно, Эйс, остальное потом. – Он сунул мобильник в задний карман черных джинсов.
– Я… Как прошла встреча?
На лице Рогана появилась какая-то стылая улыбка.
– По-видимому, я – наследник своего отца, если вы это хотите знать.
Элизабет насупилась:
– Совсем не хочу. Ведь это не мое дело!
– Не ваше, – согласился Роган.
Честно говоря, он был удивлен, что отец решил все оставить ему. Хотя, возможно, Брэд посчитал, что собачий приют, которому можно было бы подарить Салливан-Хаус, все же менее подходит для этого, чем собственный сын.
– Тем не менее я уверен, что у вас есть особое мнение на этот счет.
Элизабет пришлось приложить некоторые усилия, чтобы сосредоточиться на словах Рогана. Это оказалось довольно трудно после нечаянно подслушанной концовки его разговора с каким-то Эйсом. «Только убедись, что он на месте…»
И тон такой суровый! Роган явно из тех людей, с кем страшновато встретиться в темном переулке! И явно не из тех, кем стоит увлечься…
Однако Элизабет подозревала, что уже поздновато предостерегать себя от увлечения Роганом Салливаном. От одного взгляда на него у нее по спине бегут мурашки. Эти длинные, темные волосы. Эти черные, пронзительные глаза. Твердая линия чувственных губ. Сдержанная сила в мускулистом теле…
А Роган зло продолжал:
– Можно не сомневаться, что у вас-то прекрасная семья. Идеальная мать, безупречный отец. Все прекрасно.
Да что он понимает?! У Элизабет была еще более неблагополучная семья, чем у него самого!
– Ну же, Лайза…
У нее вдруг гневно вспыхнули глаза. Лайзой ее всегда называл отец. И ей, конечно, не хотелось никаких напоминаний.
– Я уже говорила, что предпочитаю имя Элизабет.
Роган даже разозлился на себя, потому что как бы ему ни нравились ее румянец или бледность, когда она сердится или раздражается…
Стоп!
Начать с того, что Элизабет Браун не в его вкусе. Совершенно. Он предпочитает женщин высоких, мягких, женственных. Женщин, которые все понимали и соглашались с тем, что их отношения с Роганом продлятся недолго. Он не желает иметь дело с этой женщиной – такой маленькой, хрупкой и… колючей. С университетским преподавателем, по уши погруженным в историю. У нее наверняка в идеале семейное будущее в виде дома за белым заборчиком, послушного мужа-профессора и четверых умненьких ребятишек обоего пола.
И в то же время Роган не мог чуть-чуть не пофлиртовать с нею, увидеть, какой неловкой и хорошенькой она при этом становится.
– Лайза – это более… по-дружески, что ли. Не находите? – хрипло пробормотал он, нарочно подступая поближе к ней.
Голубые глаза предостерегающе сузились, и она презрительно ответила:
– У меня нет никакого желания дружить с человеком, который может по телефону разговаривать с людьми подобным образом.
Роган широко раскрыл глаза. Стало быть, доктор Элизабет Браун подслушивала его разговор с Эйсом? И разумеется, сделала из этого собственные выводы.
Не иначе как из-за чтения романов про вампиров у нее развилось богатое воображение! Ну и ладно, Роган давно уже оставил попытки что-нибудь объяснять женщинам. Тем более таким непреклонным, как эта.
Поэтому он беззаботно пожал плечами:
– Что тут скажешь? Иногда приходится добавить в голос агрессии, если человек с первого раза не понимает.
Элизабет с трудом подавила дрожь предчувствия. Ее вчерашнее первое впечатление оказалось правильным: Роган Салливан груб и опасен!
– Не смотрите так взволнованно, Элизабет, я люблю женский крик только в постели, – мягко пробормотал Роган.
Воображение услужливо показало Элизабет картину двух обнаженных и переплетенных тел: гибкого бронзового и гораздо более светлого, маленького…
Щеки у нее опять вспыхнули.
– Наверное, нам пора возвращаться в Салливан-Хаус.
– Боитесь, Элизабет?
Она сверкнула на него глазами:
– Вас?! Напрасно вы так думаете!
Роган весело смотрел на нее:
– Не делайте из меня дурака, Элизабет. У нас не свидание, мы всего лишь собирались вместе поесть.
Ей и в голову не приходило, что совместное вкушение пищи можно назвать свиданием. Имело место небольшое смущение – а если быть совсем честной, большое смущение, – из-за того, что предстоит провести в ресторане время с таким ужасным, поразительным человеком, от одного взгляда на которого у нее скулы сводит.
Он был как-то грубо привлекателен. Что подтвердилось немедленно, когда мимо них прошла женщина. Сначала она рассеянно взглянула на них, и вдруг взгляд ее словно прилип к Рогану. Тот ответил ей ленивой улыбкой.
Роган Салливан был не просто опасен – он был смертельно опасен!