Да кого там принесло в столь поздний час?
Вооружившись толстой железной кочергой, я пробирался через непроглядную темноту к двери. Стук превратился в настойчивые попытки выломать и без того хлипкую защёлку.
– Кто там и что вам нужно? – желая угомонить ночного гостя выкрикнул я.
Шум затих, но этот кто-то всё ещё стоял за дверью.
– Мне ещё раз повторить? – мой требовательный голос раздался эхом по всей комнате.
– Это я! Николай! Открывай дверь, – ответил гость.
– Не знаю я таких! Что ты здесь забыл ночью? Случилось чего? – от резкого пробуждения мозг с трудом соображал.
Раздался еще один мощный удар в дверь, после чего мужчина за дверью закричал:
– Это мой дом! Да как ты посмел туда вломиться, а ну открывай! Даю тебе шанс сделать это по-хорошему!
Нащупав в темноте выключатель, я нажал на него, и комната озарилась светом.
– Твой дом? – удивился я, ведь как меня заверяли, этот дом заброшен. Да и что тут говорить, я сам своими глазами видел весь хаос.
– Мой! Конечно мой! Открывай, поговорим, – голос немного успокоился.
Я поднял защёлку вверх, и светловолосый мужчина средних лет зашёл внутрь, вот только сразу после этого он метнулся с разъяренными глазами в мою сторону. Ему хватило ровно одного мощного удара кочергой по коленке, чтобы рухнуть камнем на пол.
– Ты что творишь! – сделал ему замечание я, – кидаться на людей, даже не разобравшись во всём? Перед тобой, между прочим, председатель!
Я замахнулся кочергой, от чего мужчина со страхом прикрыл лицо руками. Бить его не хотел, только лишь слегка припугнуть, дабы утихомирить.
– Председатель? – глаза мужика округлились, – Прошу прощения, мне и правда стоило сначала разобраться во всём.
– Впредь ведите себя сдержанней! Так, для начала, меня зовут Александр Александрович! Приятно познакомиться, Николай. Как вас по батюшке? – Кочерга все еще грозно нависала над ним, – Я совсем недавно приехал, а дом мне выдали. Ты уж конечно извини за вторжение, но как меня уверяли, он пустует уже давно. Как это объяснишь?
Николай недовольно покосился в мою сторону и виновато опустил голову, словно не желая рассказывать о случившемся. Вот только выбора особо не было.
– Павлович я, но по имени как-то привычней. Летом считай в одних портках уехал отсюда, а потом золото я мыл на северах, сейчас чай не старое время, из колхоза уйти можно, паспорт есть, – он похлопал ладонью по карману видавших виды брюк, – деньги в руках водились бешеные.
– Что-то не очень ты похож на богача, – со скептицизмом заметил я.
Вид у него и правда был не презентабельный, замызганная куртка из брезента с потрепанными рукавами, из под неё выглядывал грязный свитер, старые брюки и донельзя грязные ботинки с веревками вместо шнурков.
– Да ты, председатель, не смотри на одежду, а дослушай. Я после нового года в Калугу приехал, а там на вокзале с бабой познакомился. Ну и завертелось, сам понимаешь. Крутились-мотались, кабаки, шмотки стерве этой рыжей покупал. Ну и денежки-то тю-тю. А как карман дно показал, так она меня и выперла.
– А с одеждой что? Ты как будто пешком с Калуги добирался. Утра подождать не мог?
– Да я бы дождался, конечно, дык её муж вернулся! Приехал с вахты под ночь прям, Представляешь? Я-то сильный, сам видишь, – я посмотрел на хлипкого мужика, но утвердительно кивнул, чтобы дослушать историю до конца, – Вот только он за топор сразу схватился, а мы с бабой и без того уже так ругались каждый день, что она даже останавливать его не стала! Как попёр на меня, дык пришлось в чём был из её квартиры сматываться, – он тяжело вздохнул, – и что-то мне так противно стало и от неё, и от города этого… что понятно стало, пора до дому до хаты. Ты извини, если что. Вернулся в свой дом, а дверь заперта, дык ещё и внутри кто-то поселился. Немного вспылил, – раскаялся Николай, – спасибо, что приглядел за домом, дальше я сам.
– Дальше ты сам? Извини, конечно, но этот дом выдали мне, – перспектива провести всю ночь на улице меня не радовала, да и к кому пойти я не знал.
– Но он мой! – намертво вцепился мужик.
Конфликт хотелось всё же решить мирным путём. Мы уселись за скрипучий стол, Коля осмотрелся и сказал:– А что мы на сухую сидим? Председатель, может давай того, накатим по маленькой?
– Это ты, Коля, перекати-поле, сегодня здесь, а завтра там. А на мне целый колхоз и две сотни его работников. Какая уж тут водка? Нет, если хочешь, то пожалуйста, но без меня.
– Одну минутку, – оживился мой нечаянный гость и выбежал за дверь.
Через минуту, если не меньше, он снова появился в доме держа в руке сумку, из которой на свет появилась хорошо мне знакомая бутылка столичной, два девяноста пять без стоимости посуды, если мне не изменяет память.
Коля поставил бутылку на стол и огляделся. Недовольно хмыкнув он снова убежал на улицу и вскоре нарисовался с трехлитровой банкой квашеной капусты.
– Вот, – довольно сказал он, – в погребе нашёл. Тёща бывшая делала. А она в этом деле мастер была, да.
Затем рядом с бутылкой появился граненый стакан, а Коля после того как залпом выпил грамм сто и грязными пальцами отправил в рот капусту, снова не удержался от воспоминаний о своей роковухе:
– Хороша баба, ничего тут не скажешь! С формами ухх! Всё при ней, Александр Александрович, – он ударил кулаком по столу, – но ведь пустила меня по ветру. Были денежки и нет их, а ведь хотел домой вернуться в начале января.
– Но вернулся весной, – с улыбкой заметил я, ожидая продолжения истории.
– Это да, но теперь то я дома. А дома и солома едома.
Он, конечно, прав. Дом принадлежит ему, несмотря на длительное отсутствие. Даже в этой ситуации есть плюс – как говорил Ильич, в деревне ещё много опустевших домов, а значит есть шанс найти вариант получше. С Николаем мы договорились перенести все жилищные вопросы на утро, а то за разговором время и без того быстро пролетело. Мужик со мной согласился, но у нас появилась новая проблема. Так получилось, что спальное место только одно. На полу спать не вариант – уж слишком сильно дуло из щелей, а кроме ещё одного одеяла мы ничего не нашли.
Я посмотрел на печь.
Нет, слишком мало места, да и не спят на таких. Это же не русская печь в конце концов. Мебели скудновато, ничего даже соорудить временного не сможем. Куда уложить ночного гостя я не знал.
– Эх, чёрт с ним! – махнул мужик рукой, – укутаюсь в одеяло, да посплю на стуле. Раньше частенько так засыпал, облокотившись о стол. Да и сколько там времени осталось до рассвета? Часа три, не больше.
Так и порешали.
Николай уселся за стол и используя вещи из комода соорудил подобие подушки. Я выключил свет и незаметно для него поставил кочергу возле своей кровати. Мало ли что в голову взбредёт.
Кое-как, пережив ночь я проснулся. Мой ночной гость всё ещё храпел, и будить его я не стал. Ещё раз окинув взглядом дом, я снова подумал о том, что найти жилище получше или хотя бы не хуже не должно стать такой уж сложной задачей. Но в любом случае, хорошо, что сейчас весна. Если попадётся какая-то развалюха, то хоть подлатать её к зиме должен успеть.
Я двинулся к колодцу, где умылся водой из него и ей же и напился, отстояв перед этим небольшую очередь, в которой каждый второй норовил меня похлопать по плечу и пожелать удачи. Надеюсь, работать они будут с таким же энтузиазмом.
Вчера вечером я попросил Ильича заехать за мной пораньше, так как ближайшие пару дней мне явно придётся много ездить по колхозу и знакомиться с хозяйством, но пока что он не торопился на работу, хотя, правды ради, я сам не сказал, что меня надо забрать прямо из дома. Ладно, может быть к администрации подъедет, а я пока и сам доберусь. Заодно ещё раз внимательно осмотрю деревню. Хотя смотреть, конечно, особо не на что. Большая часть домов находилась в том же или даже худшем состоянии, что и изба, в которую меня заселили. Хотя парочка строений выглядела на фоне остальных вполне сносно. Свежее дерево, краска… интересно, кому они принадлежат?
Однако, несмотря на общее запустение, жизнь в деревне вполне кипела. Кто-то занимался хозяйством у себя в огороде, другие спешили куда-то, очень надеюсь, что по колхозным делам. Ну а я потихоньку добрался до здания администрации.
К моему разочарованию, Ильича с козликом там ещё не было. Был только его четвероногий эквивалент лениво пощипывающий травку в огороде одного из домов. Увы, не тот, что мне нужен.
И во сколько мой водила думает, что надо выходить на работу? Придётся уже с самого начала проводить воспитательные беседы.
Ладно, надеюсь хоть бухгалтер с секретарём на месте. Я вошёл в их рабочую комнату и почти сразу же услышал:
– Доброе утро, товарищ председатель! Как вам спалось на новом месте?
Алла тепло улыбалась, и я и сам не заметил, как в ответ расплылся в улыбке.
– Доброе утро, – присоединилась к ней Лариса Ивановна, отрывая взгляд от кроссворда.
– Спалось сносно… – ответил я, хотя на языке вертелись словечки покрепче, – кстати об этом, тут ваш Коля Сидоров вернулся. Знаете такого?
Аллочка покачала головой, а бухгалтер наоборот оживилась:
– Колька? Да ладно! Он ещё с прошлого лета пропал, думали сгинул, похоронили уж в мыслях. Тело то не нашли. И участковый искал, и мужики наши так, по возможности. Колька ж в лес углубляться любил, а там мин битком набито ещё с войны. А вы то его как встретили?
Я поделился с ними ночной историей, и Лариса протянула:
– Да… нехорошо вышло с домом, конечно. Но может и к лучшему, а? Обжиться ещё не успели. Не жалко съезжать будет.
Я вспомнил все недостатки предложенной мне халупы и не мог не согласиться. Совсем не жалко. Одна надежда, что это был не лучший из свободных домов.
А Лариса не удержалась от ещё парочки удивлённо-возмущённых комментариев:
– Ну, Колька! Во, даёт! Что за петух его клюнул! Даже с соседями не попрощался!
Я только пожал плечами и спросил, что насчёт других вариантов для заселения.
– Если хотите, я к вечеру узнаю о всех свободных в деревне участках и отдам вам список, – с готовностью предложила Алла.
Я сразу же согласился. Было бы неплохо. Самому тратить на это время точно не хотелось, у меня и без того дел полон рот Только, где, блин, Ильич? По плану он меня сегодня должен везде возить, но всё ещё задерживается.
Алла не теряя времени ушла смотреть дома, а я остался с Ларисой Ивановной и решил пока обсудить с ней вопросы финансирования.
– Ну… мы тут не шикуем, – уклончиво начала рассказывать она, – но все документы у меня в порядке, если посмотреть хотите.
Разумеется, я попросил весь учёт и, погрузившись в чтение, понял, что представление о порядке у неё весьма своеобразное. Я лично не понял вообще нихрена, и не только из-за почерка как у врача со стажем, но и потому что учёт вёлся хоть и в хронологическом порядке, но всё равно как-то через жопу. Не, без её пояснений, я тут не разберусь.
Но, кажется, придётся заняться этим потом. Я наконец-то услышал шум мотора за окном, цифры и документы это, конечно, важно, но важнее увидеть, как в колхозе обстоят дела вживую. Поэтому я попрощался с Ларисой и вышел к опоздавшему водителю.
– Я рассчитывал, что вы появитесь раньше, – начал я сразу после приветствия.
Ильич нисколько не смутился:
– Да тут такое дело… мы ж считай без председателя уже месяц, да и вообще в последнее время ездить толком никуда не приходилось, отвык я каждый день так рано вставать, – в подтверждение своих слов он ещё и широко зевнул.
– Рано? Сейчас почти восемь часов. Девушки, – я кивнул в сторону здания администрации, – уже с семи утра на месте, и я ещё молчу про рабочих на полях, по-хорошему они там с шести пашут.
– Вот в последнем я не уверен, – Ильич ещё раз зевнул, – кто-то может и пашет, но явно не все.
– Ладно, проверим. За этим председатель и нужен, чтобы порядок везде был. А ты, давай, тоже не расслабляйся. Работы много будет. Поехали в цех, тракторы смотреть.
Я сел на переднее сидение, и мы тронулись. Я решил пока сильно не наезжать на водилу, первый день всё-таки, так что дам ему шанс. Хотя, возможно, проще было бы самому ездить. Жаль только, что водительских прав я в документах у Филатова не нашёл. Сам то я всю жизнь, считай, за рулём прокатался, но тут надо бы сначала формальности уладить, на права сдать.
Почти всю дорогу до цеха Ильич зевал, хорошо хоть тут врезаться некуда было, как и некого сбить. Так что доехали мы без приключений. Ангар для тракторов снаружи казался не слишком большим, что неудивительно, их ведь всего десять штук. Когда мы вошли внутрь, я увидел, что помещение условно разбито на две части. Одна – это собственно гараж, где сейчас стояли сломанные семь машин. А другая – зона ремонта, с примитивным подъёмником, шкафчиками для инструментов и столом для механиков, за которым они сейчас сидели и играли в карты.
Всего здесь было трое мужиков. Один из них уже знакомый мне Кондрат, не сумевший справиться с простейшей поломкой, а вот двое других, помладше, пока представляли собой загадку, надеюсь хоть один из них способный и обучаемый, иначе, боюсь, вся работа по починке техники ляжет на меня.
Заметив нас, мужики начали здороваться, правда, едва отрывая взгляды от карт.
– Разве сейчас перерыв? – не удержался я.
Не хочется быть вечно злобным ворчливым начальником, но блин, если я не заставлю их работать и уважать меня сразу же, то ничего хорошего из этого председательства не выйдет.
Механики переглянулись, а ответил, ожидаемо, Кондрат:
– Ну а что? Я кажись вчера говорил, что запчастей нет, ничего сделать всё равно не можем.
– Говорил, – согласился я, – а потом оказалось, что вчерашняя поломка вполне поддавалась починке.
Он только развёл руками, но в бутылку уже не полез. Хотя бы так.
– Ладно. А список необходимых запчастей вы составили?
– Так, а зачем? Никто не просил.
Да… трудно будет.
– Ладно, пошли расскажешь мне про каждый трактор и что с ним случилось.
– Так вы ж и сами разберётесь, не? – буркнул он.
– Пошли, – с нажимом ответил я.
Так то он прав, конечно. Вряд ли мне понадобится его помощь, чтобы понять, что не так с тракторами, но надо же проверить насколько он бесполезен или может хоть что-то понимает.
И мы пошли в наш небольшой обход, который затянулся на четыре с лишним часа. Я ещё раз убедился, что Кондрат дуб дубом. Что-то по верхам понимает, но чуть копнуть и всё, приехали. Даже странно, что среди советских механиков есть такие кадры. Пришлось буквально с нуля самому устанавливать причины поломок у всех семи тракторов. Правды ради, некоторые из них действительно были с подковыркой, даже мне пришлось провозиться, чтобы точно выявить проблему.
Но, наконец, дело сделано. Пару тракторов я сумел поставить на ноги подручными средствами, но для остальных действительно нужны запчасти, список которых я тоже составил. Ещё б придумать, где взять профессиональных механиков. Но ладно, всё будет, просто не сразу.
Пока мы копались в тракторах, Ильич присоединился к двум младшим механикам – картёжникам. Наверное, надо было их тоже заставить с нами работать, но боюсь, мы бы тогда вообще до вечера провозились. И так пришлось то и дело одёргивать Кондрата, пока он огрызался и фыркал.
Я попрощался с механиками и кивнул водиле:
– Поехали.
Ну, начинается. Кажется, из-за стола он вставать не торопится.
– Сан Саныч, будь другом, дай партейку доиграть, а лучше сам присоединяйся. Времени ещё полно.
Я аж на секунду опешил от такой наглости, а его уже поддержали остальные:
– Да, да, давайте сыграем, товарищ председатель.
Я посмотрел на часы. Конечно, быть ближе к народу – это хорошо. Но в первые же дни идти на поводу у подчинённых… Знавал я таких начальников, конечно, люди их любят, они типа свои в доску. Но редко кто при этом умудряется выстроить реально эффективный рабочий коллектив. Лучше уж прослыть зазнавшимся ублюдком. Но я пока пытался держаться золотой середины:
– Сыграем ещё обязательно. Но не сегодня. Ильич, – я кивнул в его сторону, – пойдём, я планировал объехать все поля в середине дня, пока ещё светло. А вы, – я снова посмотрел на механиков, – отвезите два рабочих трактора туда же. Нечего им простаивать во время посевной, раз уж починили.
Овчинников недовольно поморщился, но всё-таки встал и побрёл к машине. Я попрощался с механиками, и тоже сел в козлика. Мы поехали на поля.
Ещё по прошлой поездке я знал, что дороги оставляют желать лучшего. И, несмотря на то, что после дождя лужи уже в основном подсохли, всё равно приходилось крепко держаться за поручни, чтобы не так сильно подпрыгивать на каждой кочке, которых здесь было не счесть.
К этому моменту я уже понял, что Ильич мало чем интересуется и, соответственно, мало что знает. Так что вопросы о полях ему задавать было бесполезно. Поэтому я попросил тормознуть его у одного из полей и нашел там одного из местных бригадиров, поджарого мужичка лет сорока с растрепанной бородкой и усами. Он представился как Прохор Петрович Иванов, и мы уже втроём поехали дальше.
Он рассказывал, что они обычно выращивают на каждом из полей. Ничего необычного, в общем. Часть посевных площадей отведена под корм для скота, клевер, люцерна, кормовая свёкла… В остальном же выращивали рожь, пшеницу, гречиху с кукурузой, куда же без них, и тоже свёклу, только сахарную.
Судя по состоянию полей, работы еще только начались. Вспахать успели едва ли половину всех посевных площадей. Впрочем, с ужасной дисциплиной и тремя тракторами много и не успеть. А лошадок, на которых пытались пахать плугом и так было всего десять, так они ещё и в большинстве своём вконец измотаны. Мало того что несчастных животных гоняют и в хвост и в гриву, а плуги с боронами для них не самые подходящие, так еще и в конце зимы с кормами начались проблемы. А если на одном сене держать скотину, то результат на лицо. Да и с сеном видимо тоже всё не слава Богу, надо смотреть.
Собственно, это я и решил выяснить сразу после объезда полей. Высадив Прохора, мы поехали на животноводческую ферму. Там на близких друг к другу участках находились и силосные башни, и конюшня, и молочная ферма, и загоны с овцами и козами, и, разумеется, ангары и склады под все продукты животного происхождения.
Там, мои подозрения подтвердились. Из тридцати лошадок колхоза, на поле действительно работали еще самые приличные. Тому десятку и доставались те остатки кормов, что еще могли наскрести, А вот остальные оказались самыми настоящими доходягами. Их сейчас кормили по остаточному принципу, потому что в приоритете была пахота и молочная ферма. На втором месте овцы и козы.
Но в целом, состояние животных оказалось весьма удручающим. Настолько, что буквально хотелось зажмуриться, чтобы не видеть весь этот кошмар. Конечно, часть животных, которых мне показали в первую очередь, еще держались бодрячком, но были и такие, на которых без слёз не взглянешь. Тусклый взгляд, облезлая шкура с выпирающими ребрами. В общем, жесть натуральная.
Работники объяснили это тем, что прошлым летом, при заготовке сена на полях случился большой пожар, и погорело больше половины заготовленных кормов. Остальное почти не пострадало, так что план по пшенице и прочим продуктам они кое-как сделали. А вот животных пришлось посадить на жесткую диету.
Да уж. Оставалось надеяться, что весна будет тёплой, и недостаток кормов удастся скорее восполнить.
К слову, причину пожара никто так и не установил. Грешили на жару. Может и так. Но заметочку у себя в голове я сделал. В этом году нельзя допустить ничего подобного.
Во время обхода я также с сожалением выяснил, что в моём колхозе нет даже маленькой птицефермы. Конечно, в деревне у некоторых в хозяйстве есть куры, но именно колхозных нет ни одной. Я уже молчу про гусей или индюшек. Вот и ещё одна заметочка. Нужно над этим поработать.
За всеми этими делами, время пролетело быстро, но я был доволен. Не увиденным, не знаю кому бы это могло понравиться. Но теперь у меня есть хотя бы примерное представление о хозяйстве и работниках. Позитивных моментов, конечно, маловато. Но хотя бы понятно, какие проблемы нужно решать в первую очередь.
Ладно, пора возвращаться в деревню. Надеюсь, Аллочка уже подготовила список домов.
Я вернулся к машине, где меня снова поджидал сюрприз. И, честно говоря, Ильич уже задолбал. На месте его не оказалось. И, когда я поспрашивал о нём у ближайших колхозников, они лишь развели руками. Ну и куда он делся? Надеюсь не поперся опять с кем-то в карты играть.
Я облокотился на капот и прождал около пятнадцати минут, надеясь, что он просто отошёл в туалет, я не знаю. Но водила так и не появился. Да уж…
Нет, так дело не пойдёт. Если он за один день успел меня задолбать своим разгильдяйством, то что дальше будет? Надо бы узнать, у кого ещё в деревне есть права, и если Ильич не поймёт последнее предупреждение, то придется его поменять.
Ладно. Так можно и до ночи прождать, а мне ещё дома смотреть. Пройдусь пешком. А хотя, какого чёрта?
Я сел на водительское сидение, нащупал ключи зажигания, которые, конечно же, этот раздолбай оставил прямо в кабине, и поехал к зданию администрации.
Вообще всё очень странно здесь, почему никто ни в райкоме ни в других учреждениях даже не пытается решить проблемы этого злосчастного колхоза. Ладно у моих подчиненных руки из жопы растут, но начальники-то должны понимать что такая черная дыра как теперь уже мой колхоз и на них плохо влияет.
Что-то тут не так, надо с этим разобраться.