Сразу после обеда Демон перешел в гостиную и стал размышлять о последних событиях. Хмуря брови, он расхаживал перед камином, в котором весело пылал огонь.
Неожиданно в занавешенное окно тихо постучали. Он решил, что это какое-то насекомое или не вовремя проснувшийся воробей.
Стук повторился, на этот раз настойчивее.
Демон подошел к окну, рывком раздвинул шторы и увидел ее. Она буквально преследовала его, даже по ночам снилась.
– Какого черта ты здесь?
Флик гневно посмотрела на него и одними губами произнесла: «Впустите меня», – жестом приказав открыть окно.
Он колебался всего секунду, после чего, разразившись проклятиями, распахнул окно и увидел затянутую в перчатку руку.
– Помогите мне забраться.
Он помог, хотя с удовольствием вышвырнул бы ее обратно. На ней были брюки, но не тот костюм, в котором она изображала паренька в конюшне, а старые панталоны Диллона. Флик спрыгнула с подоконника на пол. Он закрыл окно и задернул шторы.
– Бога ради, говори тише. Одному небу известно, что подумает миссис Шепард, если услышит…
– Не услышит, – отмахнулась от него Флик, устраиваясь на подлокотнике кушетки. – Они с Шепардом на кухне. Я проверила.
Демон воззрился на нее. Она с невинным видом встретила его взгляд. Он засунул руки в карманы, чтобы не поддаться соблазну избить ее.
– И часто ты в сумерках разгуливаешь в таком наряде?
– Конечно, нет. Но я не знала, доберусь ли до вас, не постучавшись в дверь. К счастью, увидела вашу тень на шторах.
Демон стиснул зубы и, круто повернувшись, снова прошел к камину, стараясь держаться от нее на расстоянии.
– И что, интересно, привело тебя сюда?
Она сузила глаза:
– Я пришла обсудить несколько проблем.
Он выгнул бровь:
– Проблем?
Флик секунду смотрела на него, потом с отчаянной решимостью сняла перчатки и положила их на колено.
– Первая, – она загнула палец, – и, пожалуй, главная: стоит ли сообщать распорядителям скачек, что планируется мошенничество? – Она загнула второй палец. – Ведь в этом случае они могут спугнуть посредника синдиката, и тот просто исчезнет, а мы так и не установим его связей. И уж тогда не останется никакой надежды помочь Диллону. – Она загнула еще один палец. – Если распорядители допросят посредника, тот просто выдаст Диллона или, что еще хуже, чтобы избежать разоблачения синдиката, скажет, что Диллон все и затеял. – Она посмотрела на Демона, стоявшего с мрачным видом у камина. Он буквально кипел от ярости. Уж теперь-то он наверняка отстранит ее от расследования. Флик упрямо подняла голову: – Итак, будем ли мы сообщать распорядителям?
Он пристально смотрел на нее, но продолжал хранить молчание. Она приподняла бровь:
– Итак?
– Я еще не решил.
– Посредник предложил жокею двести пятьдесят фунтов. Для жокея это целое состояние. Маловероятно, чтобы он передумал.
Демон хмыкнул. Флик приняла это как согласие.
– Это значит, что ваша лошадь скорее всего победит. – Она поймала его взгляд. – Вы оказались в неловком положении, верно?
Он выпрямился.
– Я бы сказала, в ужасном положении, – не дав ему ответить, сказала Флик. – С одной стороны, надо выручать Диллона, с другой – вы ответственны перед Жокейским клубом. Придется выбирать между верностью своему слову и честью. Что вы предпочтете?
Он несколько секунд смотрел на нее.
– Не знаю, – ответил Демон и снова стал расхаживать перед камином. – Я как раз обдумывал это, когда ты постучала в окно.
В его взгляде мелькнуло любопытство. Она усмехнулась:
– Значит, я пришла весьма кстати. Необходимо все взвесить. Продумать варианты.
– Нет никаких вариантов. Участие моей лошади в скачках лишь осложняет положение. Мой долг, как члена Жокейского клуба, сообщить комитету о возможном мошенничестве, чтобы предотвратить его.
– Согласна, но… – Она замолчала, вопросительно глядя на Демона. – Но могу ли я… можем ли мы скрывать эту информацию до скачек, чтобы установить связь посредника с синдикатом?
– Вот именно. Скачки в следующем месяце. А распорядители могут их отменить даже в том случае, если мы их предупредим перед самым началом.
– Не обязательно перед самым началом. Можно и за неделю, тогда пять недель останется на то, чтобы разоблачить синдикат.
– Пять недель? Слишком много.
Флик торжествовала победу. Он говорил не «я», а «мы». Значит, не отстранил ее от участия в расследовании. Разве не этого она добивалась, явившись сюда?
Демон был явно заинтригован. Впервые он встретил женщину, имеющую четкое представление о понятиях долга и чести, связанных в данном случае с его положением. Не говоря уже о том, что она хорошо разбиралась в скачках, в братстве и его традициях.
И обсуждали они все эти вопросы поздно вечером, в его гостиной, в нарушение всех правил приличия.
Он отошел от камина и направился к ней.
Флик вся горела от нетерпения.
– Надо начать поиски этого посредника прямо сейчас.
– Его уже ищут. Трое моих людей. Во всех тавернах и на постоялых дворах.
Она радостно ему улыбнулась:
– Превосходно! А потом?
– А потом… – Демон потянулся к ее руке, и она охотно ее ему подала. Он помог ей подняться. – Потом мы начинаем слежку за ним, выясняем, что нам нужно, и разоблачаем всю шайку мошенников.
Оказавшись в плену его взгляда, она только и могла произнести:
– О!
Демон напряженно улыбнулся, взял ее руку и почувствовал, как она задрожала.
– Мы найдем посредника и будем за ним следить. – Полуприкрыв глаза, он перевел взгляд на ее губы – нежные, розовые, блестящие, сочные. – Пока он не выведет нас на синдикат. И только тогда сообщим распорядителям то, что им следует знать.
Говоря «мы», Демон отнюдь не имел в виду ее, но об этом он скажет ей завтра. Зачем портить такой замечательный вечер?
Он посмотрел ей в глаза и изумился тому, какой мягкий у нее взгляд. Они стояли, соединив руки, глядя друг другу в глаза. Он ласково погладил ее руку.
Ее губы приоткрылись, у нее перехватило дыхание…
Но она тут же высвободила руку.
– Мне пора.
От неожиданности он отпустил ее.
Флик шагнула к окну и оглянулась:
– Увидимся завтра, в конюшне.
– Обязательно.
Она быстро раздвинула шторы. Демон потянулся через ее голову и раздвинул их шире.
Флик потянула оконную ручку. Безрезультатно.
Демон встал у нее за спиной и взялся за створки.
Она оказалась между ним и окном. Его пальцы легли на ее руки. Она их отдернула и замерла, обнаружив, что оказалась в плену.
Он медленно открыл окно. Флик обернулась и посмотрела ему в глаза.
– Желаю вам доброй ночи.
В ее голосе был лед. Она села на подоконник, спиной к нему, Демон улыбнулся – медленно, напряженно.
В следующее мгновение она спрыгнула и скользнула в темноту.
– До свидания.
Настала очередь Демона торжествующе улыбнуться. На этот раз она вырвалась от него. Но он ей небезразличен. Все признаки налицо.
Он постоял у окна, глядя в темноту и мечтательно улыбаясь. И вдруг опомнился, вернувшись к реальности, и похолодел.
Весь его пыл мгновенно погас.
Что на него нашло?
Он встал до рассвета и поехал в конюшню. Карразерс рвал и метал, услышав, что лишился услуг лучшего наездника, который когда-либо на него работал. Демон не остался смотреть тренировки лошадей. Медленно поехал к своей ферме. По той же дороге, что вела к коттеджу.
Легкий туман окутывал живые изгороди и луга. Вскоре взошло солнце и позолотило все вокруг. Флик возникла из позолоченной дымки: сонный мальчишка-грум на старом коньке, направляющийся на работу. Демон остановил лошадей и ждал, когда она подъедет.
Флик остановила конька около его коляски. Вид у нее был хмурый. Он кивнул с изысканной вежливостью:
– Я передал Карразерсу твою просьбу об увольнении. Он тебя не ждет.
Она еще сильнее нахмурилась, но вопросов задавать не стала. Он сам объяснил:
– Все просто. Если бы ты не уволилась, я бы вынужден был выгнать тебя. – Он посмотрел на нее в упор. – Я подумал, что ты предпочтешь уволиться.
Флик всмотрелась в его лицо.
– При такой постановке вопроса у меня не было бы выбора.
Уголки его губ чуть приподнялись.
– Верно.
– Что вы сказали Карразерсу?
– Что твоя матушка скончалась и ты переезжаешь к тетке в Лондон.
– Значит, мне нельзя даже близко подходить к конюшне?
– Вот именно.
Она хмыкнула, но без особой обиды: они обнаружили посредника, который поддерживал связь с Диллоном. Пока это главное, а там видно будет.
– А удалось вашим людям узнать, кто этот посредник?
Демон заколебался. Это не ускользнуло от Флик, внимательно наблюдавшей за ним.
– Они его нашли. – Он пытливо посмотрел на нее. – Сейчас за ним следит Джиллис: ему даны строжайшие указания. Если ты согласишься одеться как подобает, мы могли бы продолжить этот разговор.
Она вопросительно вскинула брови.
– Возвращайся домой и переоденься. Я заеду за тобой в одиннадцать и повезу кататься в коляске, – игриво сообщил он.
– Отлично! Обсудим дальнейшие действия, не рискуя быть подслушанными. – Флик повернула конька обратно к коттеджу и крикнула: – Я буду готова к одиннадцати!
Опустив вожжи, он проводил ее взглядом и, расплывшись в улыбке, поехал следом за ней.
Ровно в одиннадцать Флик ждала его на ступеньках Хиллгейт-Энда: настоящая чаровница в тонком муслиновом платье, с кружевным зонтиком.
Привязав лошадей, он вылез из коляски. Она нетерпеливо пошла ему навстречу – улыбающаяся, с искрящимися глазами. Двигалась она удивительно плавно, даже когда спешила. Демон словно завороженный смотрел, как она приближается.
К счастью, она не догадывалась об этом. Взяв ее за руку, Демон галантно поклонился, усадил ее в коляску и уже собирался сесть рядом, как вдруг увидел горничную, нерешительно застывшую у ступенек.
– Я привезу мисс Партеджер домой к концу дня. Можете передать это Джейкобсу.
– Да, сэр. – Горничная сделала книксен и удалилась.
Поймав на себе вопросительный взгляд Флик, он объяснил:
– Миссис Шепард приготовила нам корзинку, так что мы можем не возвращаться к ленчу.
Она удивилась было, но тут же кивнула:
– День обещает быть хорошим. Пикник – прекрасная мысль.
Демон тронул гнедых.
Когда коляска выехала на дорогу, Флик посмотрела на него:
– Насколько я понимаю, ваши люди отыскали того, кто нас интересует?
Демон кивнул, поворачивая на дорогу в Даллингем.
– Он остановился в «Быке и плуге».
– В «Быке и плуге»? – Флик сдвинула брови. – Впервые слышу.
– Неудивительно. Это запущенный постоялый двор неподалеку от северного выезда из Ньюмаркета.
– Вашему человеку удалось узнать его имя?
– Он назвался Блетчли. Имя не очень-то благозвучное.
– Он из Лондона?
– Судя по произношению, да. – Демон придержал лошадей, они уже подъезжали к деревушке. – Джиллис готов поклясться, что Блетчли родом из столицы.
– Из этого можно сделать вывод, что синдикат базируется в Лондоне.
– Такое и раньше не исключалось. Напротив, это вполне закономерно.
Флик ничего не ответила, поглощенная своими мыслями.
Демон сразу догадался, о чем она думает, – наверняка о необходимости ехать в Лондон и там разоблачить мошенников.
Ее рассеянность его вполне устраивала. Оставив позади Даллингем, он теперь высматривал съезд на проселочную дорогу, которую помнил с давних пор, и как только заметил ее, повернул лошадей.
Дорога была вся в рытвинах, и тряска вывела Флик из задумчивости. Схватившись за поручень, она стала осматриваться.
– Боже правый! Где… О! Красота какая!
Демон улыбнулся:
– Довольно милый уголок.
Дорога перешла в тропинку. Он направил лошадей на траву и остановил их.
– Мы оставим коляску здесь.
Демон кивнул на освещенные солнцем ивы, склонившие свои усеянные пушистыми сережками ветки к извилистой речке. Тишину нарушал только шум воды. Солнце играло на ее сверкающей глади, рассыпаясь радужными бликами. Земля между ивами поросла сочной травой.
– Мы можем расстелить плед у воды и посидеть на солнце.
– О да! Я и не знала о существовании такого восхитительного места.
Выйдя из коляски, он помог Флик спуститься на землю и вернулся за корзинкой и большим толстым пледом. Флик взяла плед, и они направились к берегу.
Демон помог девушке расстелить плед, бережно усадил ее и сел рядом – большой, сильный, элегантный.
Флик слышала разговоры служанок о кавалерах, которые заставляют их сердца бешено колотиться, но не верила в эти глупые бредни. Но оказалось, что это не бредни. Сейчас ее сердце тоже билось вдвое быстрее.
Она придвинула к себе корзинку, которую Демон поставил у ее ног так, чтобы она оказалась между ними. Это было глупо: с Демоном ей ничто не грозило. Вытащив льняные салфетки, которыми миссис Шепард обложила еду, она обнаружила в корзинке жареного цыпленка, куски ростбифа и хрустящие булочки.
– Вы предпочитаете грудку или ножку?
Она подняла голову и встретилась с горящими синими глазами Демона.
Но в следующее мгновение он отвел взгляд и спокойно достал из корзинки бутылку.
– Пока меня вполне устроит ножка.
Его голос звучал напряженно. Чуть нахмурившись, она смотрела, как Демон вытаскивает пробку. Она негромко хлопнула – и он снова поднял глаза. Однако в них не было видно ничего, кроме спокойного удовольствия. Он потянулся за бокалами. Но Флик, поборов смущение, сама их достала и передала Демону.
Вино с шипеньем полилось из бутылки. Взяв протянутый им бокал, Флик залюбовалась пузырьками.
– Шампанское?
– Гм… – Подняв бокал, Демон сделал небольшой глоток. – Выпьем за весну!
Флик отпила из бокала и облизнула губы.
– Вкусно.
Демон хмыкнул и с трудом оторвал взгляд от ее губ, которые ему так хотелось отведать. В этот момент Флик передала ему куриную ножку.
Их пальцы соприкоснулись, и он почувствовал, как задрожала ее рука. Сосредоточившись на цыпленке, он впился в него зубами, а потом устремил взгляд на луг за речкой, дав ей время успокоиться. Она сосредоточенно раскладывала еду, и лишь когда вздохнула, сделав еще глоток шампанского, и принялась за еду, он снова посмотрел на нее.
– Как поживает Диллон?
Она пожала плечами:
– Неплохо. – Через секунду добавила: – Я не разговариваю с ним с того дня, когда мы узнали правду.
Демон отвел взгляд, с трудом скрыв свою радость.
– А кто еще знает, где он? – Он посмотрел на Флик и нахмурился. – Кто приносит ему еду?
Она доела цыпленка и стала облизывать пальцы своим розовым язычком. Затем облизнула губы. И посмотрела на него.
Ему удалось не дрогнуть – не выказать никакой реакции.
– О том, что Диллон в коттедже, знаем только мы и еще Джиггс, лакей из Хиллгейт-Энда, – он служит там лет десять, не меньше. Джиггс раз в два дня носит Диллону еду. Сказал, что в кладовке всегда лежит завернутый кусок жаркого или пирог. – Она наморщила носик. – Фогги тоже наверняка знает.
– Очень может быть.
Они молча ели и пили. Журчание воды сливалось со звоном насекомых в единую весеннюю симфонию. Поев, Демон вытянулся на пледе во весь рост и, положив руки под голову, закрыл глаза.
– Ты что-нибудь говорила Диллону о том, что мы узнали?
– Я вообще ничего ему не говорила.
Из-под опущенных ресниц он наблюдала за тем, как Флик убирает остатки еды в корзинку.
– Я сочла это неразумным. Мало ли что взбредет ему в голову! Чего доброго, отправится в город искать этого посредника. И все наши усилия пойдут прахом.
Демон с трудом сдержал скептический смешок. Диллон по натуре ленив. Это Флик способна на риск и уверена, что справится с любым делом, даже синдикат может разоблачить.
Верность, преданность и решимость. Ее отличительные черты.
Приподняв веки, он стал ее рассматривать. В эту минуту она была настоящим ангелом из его грез. Солнечный свет превратил ее волосы в золотой ореол. На щеках появился нежный румянец. Она оглядывала раскинувшиеся за речкой луга, и ее огромные голубые глаза светились.
Его взгляд скользнул ниже – по изящной шее, упругой груди. Складки платья скрывали талию, бедра и ноги, но поскольку он часто видел ее в брюках, то легко мог представить себе все это.
Улыбнувшись еще шире, он снова опустил веки и стал дожидаться, пока корзинка не будет упакована. Когда Фелисити устроилась на пледе с недопитым бокалом шампанского, он негромко проговорил:
– Мне кажется, теперь, когда мы опознали Блетчли и начнем за ним следить, тебе больше не понадобится менять одежду и лошадей по утрам и в конце дня. А в коттедже вообще лучше не появляться, не то Блетчли или кто-нибудь из его друзей могут выследить Диллона, а нам это ни к чему.
– Конечно. – Флик немного подумала. – Я передам ему записку через Джиггса. – Устремив взгляд на воду, она прищурилась. – Напишу, что мне больше нет смысла работать на конюшне, что, по нашим предположениям, кто-то из синдиката находится в городе и может его выследить. Поэтому лучше не рисковать. После этого, надеюсь, он носа не высунет из коттеджа.
Потягивая шампанское, Флик решила, что хватит думать о Диллоне. Он сейчас в безопасности и будет оставаться в коттедже, пока они с Демоном не расхлебают кашу, которую он заварил. День выдался чудесный. Флик чувствовала себя легко и непринужденно. По телу разлилось тепло. Но не от солнца и ласкового ветерка, а от чего-то, пока неведомого ей, сулившего восторг и радость. Ей было так спокойно рядом с Демоном, большим и сильным. Она наслаждалась безмятежностью и в то же время чего-то ждала.
Сам воздух был напоен этим ожиданием, непостижимым и таинственным. Флик поддалась очарованию этих волшебных мгновений, буквально упиваясь ими.
Демон медленно приподнялся, достал из корзинки шампанское. В бутылке оставалось совсем немного, он наполнил свой бокал. Остатки вина вылил в ее бокал, который она осушила почти до дна, и заглянул ей в глаза.
Она улыбнулась, немного отпила, сделала еще глоток. Демон убрал опустевшую бутылку в корзинку и снова растянулся на пледе.
– Ну, – спросила она, – как мы будем следить за Блетчли?
Взглянув на речку, Демон сделал большой глоток шампанского, повернул голову и встретился с ней взглядом, стараясь не замечать нежную кожу и грудь, обещающую море наслаждений.
– Это нетрудно. Джиллис и двое конюхов будут сменять друг друга. Ньюмаркет – город небольшой.
– Но… – Флик хмуро посмотрела на ближайшую иву, – он может обнаружить слежку. Ему покажется подозрительным, что рядом с ним все время одни и те же конюхи. В Ньюмаркете у конюхов не бывает свободного времени.
– Не беспокойся. Скорее всего во время утренних и вечерних тренировок он будет на площадке. Там и на главной улице наблюдать за ним буду я. – Он допил вино. – Джиллис и конюхи – в тавернах и на постоялых дворах: в толпе они не будут выделяться.
– Гм… Пожалуй. – Флик сбросила туфельки и, оставшись в чулках, выставила на солнце ноги. – Я тоже буду помогать. На тренировках и на Хай-стрит. – Она встретилась взглядом с Демоном. – Ему в голову не придет, что за ним может следить молодая леди.
Секунду он смотрел на нее так, словно потерял нить разговора, а потом негромко проговорил:
– Думаю, не придет. – Его взгляд сфокусировался на ней, и он поднял руку: – Не шевелись.
Флик застыла, даже перестала дышать. И вдруг с трепетом почувствовала, как его пальцы скользнули в завитки волос у нее над ухом. Он очень бережно извлек оттуда… что-то и показал ей. Это оказался листик. Она судорожно втянула в себя воздух и слабо улыбнулась:
– Спасибо.
Он пристально посмотрел на нее:
– Не за что.
От звука его голоса ей почему-то стало не по себе. Она быстро опустила глаза и глотнула шампанского.
Оно ударило ей в нос, на глазах выступили слезы. Флик с трудом перевела дыхание.
– Это с непривычки. – Она приподняла бокал.
Демон продолжал пристально смотреть на нее, на его губах появилась чуть заметная улыбка.
– Я знаю.
У Флик слегка закружилась голова. Глаза Демона зажглись каким-то странным огнем.
Флик с изумлением смотрела на него, и он отвел взгляд. Указывая на сельский пейзаж, он спокойно проговорил:
– Раз ты не бывала здесь раньше, значит, и вдоль речки не ходила. Пойдем?
– О да! С удовольствием.
Он забрал у нее почти пустой бокал, допил и убрал вместе со своим в корзинку. Затем встал и протянул ей руки:
– Вставай. Пойдем прогуляемся и все посмотрим.
Он поднял ее и повел туда, где дорожка вилась вдоль речки. Они неспешно шли вдоль берега. Она складывала зонтик, когда он заслонял от нее его лицо, и Демон был рад: зонтик мешал ему наблюдать за ней. Они увидели утку, за которой плыл целый выводок крошечных утят, отчаянно старавшихся от нее не отстать. Флик радостно вскрикнула и заулыбалась. Из покрытой легкой рябью речки выпрыгнула форель, соблазнившаяся жирной мухой. Из тени выпорхнул зимородок, ослепив их ярким оперением. В радостном возбуждении Флик схватила его за руку, а когда птица скрылась за поворотом реки, вздохнула.
– А вот бронзовая стрекоза.
– Где?
Она всматривалась в прибрежные заросли.
– Вон там.
Он наклонился к ней. Она придвинулась еще ближе, чтобы увидеть, как над тростником парит стрекоза. Оба затаили дыхание.
Он ощутил ее аромат – нежный, свежий, совершенно не похожий на сладкие запахи духов, вызывавшие у него отвращение. От нее пахло лавандой, яблоневым цветом и весной.
– О!
Стрекоза стремительно унеслась.
У нее закружилась голова.