– Нет, Наира, это опасно! Он мог солгать, мог привести за собой половину имперской армии. Как он нашёл нас, если даже Дангор считает, что мы где-то на западе?
Валмира пыталась переубедить бывшую фаворитку выходить к Арлуму. Четыре дня назад лагерь снялся с места и сейчас армия, оставив позади Нильденский лес, почти достигла бывшей границы территории Тирсов. В последнее время у Валмиры было много времени, чтобы подумать – как бы ни был утомителен многодневный переход, он позволил женщине перевести дух и прислушаться к советам командующего. Маувер считал, что Наира притворяется, искусно маскирует своё истинное лицо за лживой кротостью и мягкостью.
– Арлум был не только соучастником бесчинств Лотрима, он был его советником. Тирсы хитрые и изворотливые, а этот драккан был сыном вождя. Пусть он и провёл сотню лет с Таллами, вырос-то он среди Тирсов, – Наира злилась, но не могла позволить себе показать истинные чувства, иначе Валмира ни за что не подпустит её к пленнику. – Думаешь, почему он сбежал, как только Лотрим впал в немилость?
– Это только догадки. Маувер приказал не спускать с него глаз, но мы не можем быть уверены в нём, – Валмира проследила за всполохом от костра, пробивающегося сквозь полотно шатра и покачала головой. Поток ветра доносил со стороны болот сырой воздух с привкусом гнили – бывшие земли Тирсов находились севернее Мориндена в пойме Ивелийской долины.
– Ты сама привела меня на тот камень! Ты хотела, чтобы я стала другой, и я изменилась, – стиснув ладони, Наира отчаянно пыталась сдержаться и не накричать на Валмиру. – Так отчего теперь ты пытаешься остановить меня? Пытаешься вернуть ту эгоистичную тварь, которой я была?
– Наира…
– Нет. Не надо, прошу тебя. Я прекрасно знаю, кем меня сделал наследник. Да, я не выбирала свою судьбу, когда наш клан разгромили и пленили, но я сделала всё, чтобы привлечь внимание принца, – успокоившись, бывшая фаворитка прижала руки к груди и добавила в голос трагичности. – Не волнуйся за меня, память я не утратила, как и осознание своих проступков.
Получив разрешение, женщина выскользнула из шатра и направилась к Арлуму Фабилу. Она не кривила душой, когда говорила о себе с отвращением, но помнила ту жажду жизни, которая заставляла идти на всё, лишь бы получить место повыгоднее и хлеб посытнее. Иной раз и не так приходилось изворачиваться, но возвращаться в столицу Наира не хотела. Что она там получит? Снова место в постели принца и золотые браслеты в качестве награды за унижения?
Камень забвения… Валмира возлагала на него такие надежды. Наира хмыкнула – после замужества и проигранной войны женщина до сих пор верила в легенды и сказки. Нет, Наира не утратила воспоминания, не стала бледной копией самой себя, но обрела кое-что новое – надежду. Пусть ей уже не обрести крылья и не родить дитя, но она вполне может обойтись и без этого. Наира вполне сознательно подогревала интерес того драккана – Киангар молод, хорош собой и ещё не вкусил власти над женщиной. Его будет легко влюбить в себя, манипулировать им и помыкать.
– Киангар, рада тебя видеть, – женщина закуталась в накидку, спасаясь от пронизывающего ветра, и ласково улыбнулась драккану. – Валмира позволила мне побеседовать с пленником.
– Но командующий запретил, – возразил юноша и смущённо покраснел.
– Кто главнее: Валмира или Маувер? – игриво спросила Наира и приблизилась к Киангару.
– Воину отдаёт приказы командующий, – упрямо возразил драккан, отводя взгляд.
– А ему – его госпожа, – женщина шагнула почти вплотную к нему. – Ничего страшного не случится, я просто поговорю с ним.
– Хорошо, но я буду присматривать за тобой, – жёстко и бескомпромиссно заявил Киангар. – И за ним.
Наира покорно склонила голову и усмехнулась – парень уже влюблён, даже стараться не пришлось. Она-то думала, что придётся приложить усилия, но всё оказалось ещё проще. Тем лучше. Выровняв осанку и нацепив на лицо оскорблённое выражение, женщина приблизилась к Арлуму, оценила ширину плеч и острый подбородок – в своё время она мечтала о том, как будет делить с ним ложе, порой даже представляла страстные сцены и сильные руки на своих бёдрах. И вот он здесь, в поношенных штанах и рубахе с чужого плеча, связанный и помятый.
– Арлум, – низким грудным голосом проворковала бывшая фаворитка и шагнула ближе. – И тебя они схватили.
– Вот так радость! – драккан вскинул голову и прищурился. – Не чаял больше увидеть тебя, Наира.
– Меня похитили и держат в плену, – Наира сверкнула глазами и состроила жалобную гримасу. – Признайся, ты пришёл, чтобы спасти меня?
– Услада глаз моих и чресл песня! – блондин продекламировал строчку из романтической песни, а затем усмехнулся. – Скажи, красивая моя, чьи руки крепко связаны? Разве гуляют пленницы по лагерю врага как по коридорам родного замка? Или, быть может, пленницам доверяют настолько, что оставляют наедине с лазутчиком?
– Мне пришлось притворяться. Ты хоть знаешь, каково это – быть слабой женщиной без права выбора и без надежды на помощь?
– Э, нет! Не надо пытаться меня разжалобить. Или ты позабыла, как ползала на коленях по коврам в моих покоях? Я не забыл. Не забыл и то, как ты стойко терпела ласки Лотрима, не проронив ни слезинки. Напомнить тебе, Наира, сколько раз лекарь врачевал следы бурной страсти на твоём теле?
– Арлум, прошу… помоги мне! Я знаю, что тебя послал Лотрим, знаю, что ты не мог прийти один. Просто дай мне знак, намёк. Я пойму и буду ждать.
– А как же тот юнец, что дрейком вьётся вокруг тебя? – мужчина кивнул в сторону Киангара, зорко следящего за беседой. – Послушай моего совета – окрути его хорошенько, привяжи к себе и получишь нежного любовника, а быть может и мужа, что без ума от тебя. Вот он твой шанс и твоя надежда. В Талвере ни один драккан не приблизится к тебе – кому нужны объедки со стола наследника?
– Ты и сам падок на объедки, – недобрая усмешка исказила красивое лицо бывшей фаворитки принца. – Алана досталась тебе после Лотрима, и ты не побрезговал.
– Тебе не сравниться с ней, Наира, – процедил сквозь зубы Арлум. – В Алане не было похоти и жажды золота, она была чистой и покорной. Я лишь забрал её у принца, пока он не сломал её.
– Какое благородство! – прошипела Наира и затрясла головой. – Наивная пустышка и бессердечный мерзавец!
– Так и есть, но я не стыжусь себя. А вот ты, как оказалось, до сих пор питаешь ко мне слабость, – драккан скривил губы и презрительно фыркнул. – Твоя ревность не трогает меня, как и жалостливые речи. Говори что хотела и убирайся.
– Я ведь могу сказать им, что ты пришёл, чтобы подсчитать воинов, а за тобой следует отряд императора, – вкрадчиво протянула Наира, склонившись ближе к блондину.
– Так скажи! – он отшатнулся и вскинул голову. – Ну же, действуй!
Киангар не дал Наире ответить – драккан подскочил, как только заметил, что дистанция между ней и пленником сократилась. Он отвёл женщину в шатёр, а затем направился к командующему. Киангару надоела эта игра: Маувер приказал изображать влюблённость и таскаться за любовницей принца, чтобы узнать её истинное лицо. Что же, он так и сделал, но притворяться дальше не желал. Если бы его спросили, он с бо́льшим удовольствием проводил бы время около Генты – вот где кроткость и покорность, вот где истинное воплощение женщины. И не важно, что ей не видать крыльев из-за слабых родителей, он и сам зовётся дракканом только из милости – его крылья не поднимут в воздух и не срежут верхушки гор.
– Командующий, разве не пора решать, как поступить с этой вертихвосткой? Как бы она не начала откровенно приставать, – со вздохом обратился он к Мауверу. – Я ведь могу не сдержаться и наградить её оплеухой.
– Киангар… – мужчина взглянул на подошедшего драккана с отеческой грустью – парень был его дальним родственником. – Мы слышали разговор Наиры с пленником. Ещё не время.
– Но как? Я был рядом и не мог расслышать ни слова, – Киангар покосился на погрустневшую Валмиру и понял: она использовала свои способности. Слух дракканов более острый, но полное обращение заметили бы пленники.
– Валмира смогла, – подтвердил командующий и перевёл взгляд на госпожу. Он поверил в неё, когда никто не верил, пошёл за ней, зная, что победа достанется не им. Но как только Маувер допускал слабость и решал сдаться императору, эта женщина снова удивляла его.
– Ты был прав, старый друг, напрасно я сомневалась в тебе, – драккайна печально склонила голову. – Наира притворялась, а камень – всего лишь серый булыжник.
– Но ведь вы видели, как он меняет других, отчего не сработал сейчас?
– Я обманулась, Маувер, или меня обманули, – Валмира горько вздохнула и прижала пальцы к вискам.
– Госпожа, если Арлум Фабил пришёл один, нам нужно попытаться с ним договориться.
– Да, наверное, так. Он был сыном вождя Тирсов, это может пригодиться.
Валмира скинула капюшон накидки, поправила причёску и в сопровождении Маувера и Киангара направилась к пленнику. Тирсы хитры, это правда, и у Арлума наверняка должен быть план. Не просто же так он покинул столицу и решил примкнуть к мятежникам? Женщина подумала о том, как жестоко она обманулась, поверив Наире, хотя в глубине души осознавала, что не может доверять ей до конца. Надежда, что камень изменит императора, рассыпалась как крупа из разорванного мешка, а первоначальный план рухнул вместе с мечтами о счастливом исходе.
Двадцать лет назад Валмиру похитили противники отца и держали в заточении среди западных скал у самой кромки моря. Отряд, посланный отцом, был разбит. Валмира помнила тот момент, когда неожиданно померк свет, скрытый за крыльями дракканов, помнила крики боли и хруст сломанных костей. Ужас тех минут долго преследовал девушку, возвращаясь кошмарами каждую ночь. Но никто не знал, как Валмире удалось спастись. Она и сама не смогла бы рассказать – так быстро всё произошло. Наратар спас её, закрыл собой, а затем унёс на своих крыльях в безопасное место.
Тогда-то Валмире открылась истина, точнее – Наратар рассказал ей всё. Про обряд и первых дракканов, про цветы аранеи и скрытые мотивы. Если бы не это, она до сих пор верила бы в то, что истинное предназначение женщины – подарить мужу дитя. И она ни за что не восстала бы против устоявшихся законов, не повела бы за собой армию, чтобы свергнуть правление Дангора Толанта, известного своей нетерпимостью к женским «капризам».
Валмира надеялась воспитать в дочери другое отношение, пыталась привить ей качества, свойственные мужчинам – свободомыслие, решимость и непокорность, но не преуспела. Рилинда не оправдала надежд, не стала символом перемен и не смогла перенять характер отца.
– А вот и Валмира Бретор, – Арлум Фабил склонил голову к плечу, зябко поёжился и прищурился. – Хороша как цветущий сад и холодна как вершина Ланнийского Пика.
– Арлум, я пришла к вам за советом, – Валмира покосилась на Киангра, сменившего позу, и кивнула пленнику. – Да, вы не ослышались. Дангор собирается воевать с марнийцами, Ринор до сих пор в беспамятстве, а мои планы выглядят не лучше детских попыток рисовать на песке.
– Признаться, удивлён, – мужчина вскинул брови и покачал головой. – Удивлён, что вы так открыто признаётесь в своей слабости. Я слышал – вам свойственна непоколебимая уверенность в своей правоте.
– Это не так. Я часто сомневаюсь. В себе, в правильности принятых решений, даже в том, есть ли смысл пытаться изменить существующее положение, – Валмира устало взмахнула рукой и указала на окружающих её дракканов. – Вы, мужчины, считаете нас довеском, этаким бесполезным существом, который может подарить вам дитя, и не более. Но мы чувствуем, думаем и мечтаем.
– Вы сами сравниваете себя с ездовыми животными, годными для одной цели, а потом жалуетесь, что мы именно так вас и воспринимаем, – Арлум сжал губы и хмыкнул. – Будь ваша Ваурта умнее или наглее, она могла бы крутить Отцом-создателем по своему усмотрению. Так что благодарите свою богиню за то, что сейчас в выборе между женой и дрейком мы выбираем второе, – мужчина отбросил шутливую и непринуждённую манеру речи – будто маску снял – и резко стал серьёзным. – И всё же, какой совет вы хотите получить от меня?
– Сначала я покажу вам, – Валмира повела плечами, скидывая накидку, развела руки в стороны и сосредоточилась.
Сила заскользила по венам, пробуждённая и жаждущая освобождения. Конечно, Валмира получила лишь малую каплю того, что было у Наратара, но и этого было достаточно для частичного обращения. Кожа женщины покрылась мелкоячеистой чешуёй, засверкала серебристо-голубыми змейками, растеклась по рукам, шее и лицу. Валмира приоткрыла веки и посмотрела на Арлума – его жадный взгляд скользил по коже, а губы подрагивали от волнения. Мужчина шумно втянул носом воздух и чуть не обратился в драккана, но вовремя остановился.
– Такое невозможно даже для нас! – восхищённо пророкотал он и лизнул губы, пробуя воздух на вкус. Перед Арлумом будто земля разверзлась – до того поражённым он выглядел. И было чему удивляться – почти точная копия Отца-создателя в женском обличье, будто сошедшая с полотен; ожившая статуя, а не живая тёплая женщина. – Ты великолепна! Тот, кто сорвал твой цветок, был сильным дракканом.
– Он не был дракканом, – Валмира сжала пальцы в кулак и встряхнула кистями. Этот жест заставил мужчину отпрянуть.
– Сильная кровь приводит к безумству, – Арлум дёрнул плечом и сглотнул. – Лотрим всегда так делал перед тем, как растерзать слуг.
– К безумству приводит не сила, а ритуал. Нельзя разделить душу надвое и остаться собой, а уж если поделить её дважды.
– О какой душе ты говоришь, женщина, – Арлум скривил губы. – Сначала уверяешь, что пришла за советом, затем демонстрируешь силу, которой никто из нас не обладает. А теперь пытаешься исказить суть свадебного обряда.
– Знал бы ты суть, не выглядел бы сейчас глупцом, – Валмира с лёгкостью перешла на фамильярный тон, будто не заметив вспыхнувшего в глазах драккана гнева. – Твой отец был вождём Тирсов, твоя мать была жрицей храма святой Ваурты, а ты до сих пор не знаешь истины. Мою дочь похитили во время нападения на принца. Ты был там. Кто на вас напал?
– Дикари без родовых меток, – сквозь зубы рявкнул Арлум, вспомнив, что сам пришёл к этой женщине, захотел разгадать её тайны, а значит не стоит сейчас настраивать её против себя. – Лотрим разорвал их и сбросил в каньон. Но Рилинду унёс Ринор.
– Наместник? – женщина замерла, удивлённо приподняла бровь и покосилась на Маувера, до сих пор не проронившего ни слова. – Зачем?
– Этого я не знаю, но запах её крови очень похож на запах Ринора: металл и сок аранеи, – драккан пожал плечами и расслабился. – Ты пахнешь по-другому.
– Ринор Толант? Ты уверен, что его кровь пахнет так же, как у Рилинды? Это точно?
– Я не мог ошибиться. Почему это тебя волнует?
– Наместник императора… кто бы мог подумать! Выходит, Наратар не солгал – они действительно среди нас, – Валмира шагнула ближе к мужчине, сжала его связанные руки и отступила. – Арлум, спасибо! Я пришла за советом, но ты вдруг заставил всё это обрести смысл. Ты очень помог мне.
– А мне ты объяснить ничего не хочешь? – он замер, даже вытянул шею, чтобы ещё раз коснуться щекой выпущенной прядки Валмиры.
– Тот, кто носит имя старшего принца, – не сын императора. Наверняка настоящий принц давно мёртв. Ты не мог не слышать легенды – Отец-создатель до сих пор живёт среди нас, как и его братья, пришедшие на Керид. Они могут стать кем захотят, притвориться даже императором или тобой, Арлум, – женщина вдохновенно качнула головой и, забывшись, снова склонилась к драккану. – Один из них стал отцом Рилинды, а другой притворяется наместником.
– Глупые сказки! – упрямо выдохнул мужчина, замерев, чтобы не спугнуть Валмиру – если женщина говорит с тобой, делится тем, что у неё на душе, это верный признак того, что она открыта для завоевания.
– Разве? Наратар отдал мне лишь каплю. Каплю своей силы, но ты видишь, на что я способна. Представь, что в жилах моей дочери неразбавленная временем кровь Древних. Всего на мгновение представь, – драккайна выпрямилась, посмотрела на Арлума свысока и горько усмехнулась. – Она действительно изменит этот мир, Арлум. Теперь и я в это верю.