Предчувствия в повседневной жизни: работа со спонтанной информацией, когда рациональное мышление не помогает - читать онлайн

Внезапный, настойчивый, неопределенный, сбивающий с толку, физически ощутимый. Стартовый момент предчувствия выделяется скорее буйством противоречивых впечатлений, нежели каким-либо последовательным планом. Некоторые из этих противоречивых впечатлений настолько сильны, что вырывают нас из рутинных мыслей, вызывая напряженность, которая может сохраняться в течение нескольких дней и даже недель. Какую бы форму ни принимало предчувствие, мы не можем не обратить на него внимание. Мы слышим предупреждающий голос, чувствуем нутром, на нас снисходит озарение, или мы просто знаем, что будет дальше. Можно не распознать в этом событии предчувствие, но мы обязательно замечаем момент, отличающийся от всего остального, происходящего вокруг, как что-то необычное и даже редкое.

Предчувствие в повседневной жизни – нечто большее, чем первоначальный наплыв ощущений. Истинное предчувствие складывается из двух вещей: первоначального впечатления и более позднего, в некотором роде соответствующего ему события в будущем. Эти два момента могут быть разделены несколькими минутами, днями или даже годами, но событие в будущем должно быть связано с предшествующим ему переживанием: только тогда они сольются и будут представлять собой предчувствие. Без двух этих составляющих предчувствия не существует.

Самые известные истории с предчувствиями отличаются отчетливым стартовым моментом и значимым взаимосвязанным событием. Первоначальный момент предупреждения и страха часто связан с неожиданной трагедией, несчастным случаем или катастрофой. Такое описание приводит многих людей к заключению, что предчувствия почти всегда несут в себе информацию о событиях, касающихся жизни и смерти, но исследователи считают иначе. Они давно заметили, что подавляющее большинство предчувствий чаще относятся к мелочам, чем к драматическим происшествиям. Незначительные предчувствия обычно не привлекают наше внимание в той же степени, что драматические. От мелких предчувствий проще отмахнуться, найти им разумное объяснение, потому что они не втягивают нас в решение вопросов жизни и смерти.

Если стартовый момент предчувствия слабо заметен или связанное с ним событие ничем не примечательно, мы можем вообще не обратить на него внимания. В памяти остается только то, что привлекло наш интерес. Не особенно значимый стартовый момент ускользает, и мы никогда не отследим его связи с будущим событием. Точно так же, если связанное с ним событие не привлекает внимание, у нас не будет причин делать паузу и размышлять, предшествовало ли ему какое-то ощущение.

Чувствительность человека к опасности помогает, по крайней мере, частично объяснить, почему большинство рассказов о предчувствиях связано с несчастными случаями и трагедиями. Мы с большей готовностью воспринимаем сообщение о приближающейся опасности по той причине, что она может разрушить нашу жизнь – точно так же, как с большей вероятностью заметим звук приближающейся сирены, но не услышим щебетание синиц на ветке дерева над головой.

Моя подруга Сьюзен пригласила родственников и друзей в гости на индейку, традиционно подаваемую в День благодарения, и все вызвались принести что-нибудь от себя – вино, салат, запеканку из зеленой фасоли и пирог. За день до Дня благодарения она шла по продуктовому магазину, выбирая товары, когда заметила слабое, едва заметное желание притормозить у пекарни, хотя все хлебобулочные изделия уже были куплены. Она почти прошла мимо, но затем решила задержаться на мгновение, чтобы посмотреть, появится ли более сильный импульс. Слабое побуждение переросло в мысль, что ей нужно купить еще один пирог или даже два, но ее разум быстро поборол эту идею. «В этом нет нужды», – сказала она себе, поскольку одна из подруг уже пообещала, что испечет и принесет домашние пироги. Было бы неловко выставить на стол «запасные» пироги, да и четырех уж точно было бы слишком много.

На следующее утро, в День благодарения, подруга в спешке позвонила Сьюзен. Этим утром ее мать перенесла инсульт, и ей нужно было остаться в больнице, поэтому на ужин она прийти не могла. Выразив сочувствие и поддержку и пообещав отложить для нее основное блюдо и немного десерта, Сьюзен повесила трубку, оглядела кухню и рассмеялась. Пирога у нее не было.

Предчувствия опасных для жизни событий обращают на себя больше внимания – точно так же, как бедствия и трагедии получают больше эфирного времени и места в средствах массовой информации, а больная нога привлекает больше внимания, чем здоровая. Мы можем много раз в подробностях рассказывать о произошедших с нами трагедиях, заодно описывая предупреждения, которые успели заметить, в то время как обычные моменты повседневной жизни проходят мимо нас, не вызывая раздумий.

То же самое происходит, когда мы говорим о своих предчувствиях. Если бы мне пришлось выбрать самую лучшую историю о предчувствии, чтобы поделиться ею с исследователями, я бы рассказала о самом драматичном переживании. Драматичные истории более убедительны и захватывающи, они показывают важность и полезность предчувствий.

Предчувствия трагических событий с самого начала требуют большего внимания. Я могу закрыть глаза на любые связи между своей повседневной жизнью и воображением именно в силу их незначительности, но потенциальная опасность намного страшнее. Люди могут не замечать слабых сигналов предчувствия по поводу чего-то тривиального, но не могут игнорировать ощущение надвигающейся смертельной опасности. Я знаю, что в моей жизни было гораздо больше предчувствий из разряда «купить или не купить пирог», но наиболее отчетливо я помню именно предчувствия, связанные с близостью катастроф. В такие моменты ставки выше, поэтому игнорировать предупреждение гораздо труднее.

По всем перечисленным причинам истории, которые мы читаем, редко касаются обычных повседневных событий, работы, семьи, хобби или пирога на десерт. И именно поэтому у нас есть возможность увидеть в своей повседневной жизни гораздо больше обычных предчувствий. Если обратить внимание, можно заметить, что вашу жизнь сопровождает постоянный поток небольших предчувствий, подобных тому, что подталкивало Сьюзен купить еще пирогов, – предчувствий, которые просто скрашивают наши дни и заставляют задуматься о течении времени. Если бы мы знали, где искать, то могли бы чаще улавливать эти приятные стартовые моменты.

Чтобы сделать первый шаг к поиску предчувствий, нужно определить, какие моменты относятся к текущему времени, а какие дают представление о будущем. В следующей главе я обозначу список вопросов, которые можно задать себе, чтобы понять, является ли посетившее вас озарение именно предчувствием, а не чем-то более прозаическим – например, тревогой или обоснованным умозаключением. Но для начала нужно научиться замечать свои озарения, выделять их на фоне остальных мыслей. К счастью, исследователи выделили несколько закономерностей, которые помогают распознавать стартовый момент предчувствия.

Какими мы видим свои предчувствия

Доктор Луиза Райн, жена основателя парапсихологии Джозефа Б. Райна, будучи ученым и самостоятельным исследователем, составила самую большую коллекцию пси-историй в Северной Америке. За несколько десятков лет она собрала более 12 тысяч письменных отчетов о телепатии, ясновидении (или зрении на расстоянии) и предчувствиях. Ее работа, сначала совместно с мужем в лаборатории парапсихологии в Университете Дьюка, а затем в независимом Институте парапсихологии (ныне Исследовательский центр Райнов), способствовала тому, что спонтанные пси-события признали важной областью исследований.

Луиза Райн была первой из ученых, отметившей закономерности во всех этих историях и классифицировавшей предчувствия, которые люди испытывают в повседневной жизни. В первую очередь она заметила, насколько личными были предчувствия у испытавших их людей. Большая часть предчувствий имела отношение не к войне или стихийным бедствиям, а к личной повседневной жизни человека. Другими словами, предчувствия чаще сообщают нам сведения о сегодняшнем ужине и завтрашней поездке на работу, чем о событиях, меняющих жизнь.

Райн заметила, что все пси-события сначала появляются одним из четырех способов: (1) реалистичные сны, (2) символичные сны, (3) интуитивные ощущения и (4) галлюцинации, визуальные или звуковые. Независимо от того, является ли переживание телепатией, зрением на расстоянии или предвидением, первоначально мы воспринимаем его одним из этих четырех способов.

Реалистичные сны ясны и конкретны, полны деталей, отражающих будущее событие, поэтому в связи с ним не возникает никаких сомнений. Если вы видели сон про щенка бассет-хаунда, прыгающего по вашему офису, а на следующей неделе ваша коллега приносит щенка той же породы, которого она случайно купила, теперь у вас есть два точных образа для сравнения: щенок из сна и настоящий щенок, оба бассеты, и оба носятся по вашему кабинету. Исследователям нравится такой тип предчувствий, потому что детали очень легко проверить. Любой человек в состоянии отследить совпадения между щенком из своего сна и настоящим щенком коллеги.

В символичных сновидениях используются образы, которые может истолковать лишь тот, кому этот сон снится, человек же со стороны не увидит в них тесной связи с событием. Скажем, например, сон о щенке бассет-хаунда наводит вас на мысли о младенцах в колыбельках, а на следующей неделе коллега рассказывает вам, что забеременела. Может ли при таких обстоятельствах ваш сон считаться предчувствием? Большинство ученых не включают в свои исследования символичные сны. Два образа – щенок бассет-хаунда и беременность коллеги – не имеют друг с другом очевидной связи, за исключением той, которую создаете и поддерживаете вы. Тем не менее, в повседневной жизни ваше переживание имеет значение. Если сон наводит вас на мысли о младенцах незадолго до того, как коллега объявляет о своей беременности, то это может быть предчувствием, независимо от того, способны ли вы это доказать.

Интуитивные впечатления – это инстинктивные чувства, догадки или даже внезапные озарения. Они скорее врываются в осознанную жизнь, чем появляются во сне. Они могут с удивительной быстротой привлечь ваше внимание, но при этом остаются самыми неясными из всех предчувствий. Иногда они не несут ничего, кроме внезапного эмоционального или физического ощущения, что что-то вот-вот должно произойти. Интуитивное чутье может выглядеть так: вы входите в офис и испытываете внезапную волну тошноты, которая напоминает об утреннем токсикозе. Вы знаете, что не можете быть беременной, и отмахиваетесь от этого ощущения, а через час слышите признание своей коллеги. Эти впечатления не имеют конкретного видимого признака, поэтому их невозможно проверить. Тем не менее, они составляют значительную часть историй о предчувствиях. Моя подруга Сьюзен задержалась возле пирогов из-за необъяснимого побуждения купить один из них, хотя и была уверена, что пирогов для праздника у нее и так уже достаточно.

Предчувствия-галлюцинации обычно проявляются в виде голоса или видения. Голос может быть настолько громким, что это поражает нас и вызывает вопрос, кому он принадлежит, или бывает настолько неразборчивым, что мы не можем определить, голос это или просто очень громкая мысль. Видение – это живой образ, настолько яркий, что кажется существующим в физическом мире, как сон наяву. Видения обладают достаточной силой, чтобы мгновенно привлечь внимание, но обычно они длятся всего несколько секунд. Представьте, что однажды утром перед работой вы чистите зубы и внезапно видите, как в зеркале мелькнуло отражение щенка бассет-хаунда, играющего на полу позади вас. Образ заставляет вас встревожиться. Вы действительно только что видели щенка в зеркале или просто еще не проснулись? У вас нет щенка бассет-хаунда, да и вообще любого другого. Добравшись до работы, вы видите, как такой же щенок выпрыгивает из лифта, волоча за собой вашего улыбающегося коллегу.

Предчувствия-галлюцинации – неудачное название. Появление видений и голосов во время предчувствия похоже на видения и голоса при психических заболеваниях, но они в корне отличаются. У людей, страдающих психическими заболеваниями, психотические галлюцинации продолжаются в течение длительного периода – месяцами и годами – и вторгаются во все сферы их жизни. Если их не лечить, психотические галлюцинации могут сделать человека неспособным выполнять привычную работу или сохранять связь с семьей и друзьями. Видения и голоса во время предчувствий, напротив, появляются редко, в виде мимолетного впечатления, и относятся к одному конкретному связанному с ним событию. Предчувствия не мешают человеку жить, и лекарства в их случае бесполезны, да и не требуются.

Предчувствия наяву случаются чаще, чем во сне

Большинство исследований предчувствий в повседневной жизни сконцентрировано на реалистичных сновидениях. Едва ли не каждая из наиболее достоверных историй о предчувствиях относится к сновидениям. Один ученый даже разработал теорию о том, почему зафиксировано так мало предчувствий во время бодрствования, заявив, что для появления предчувствий требуется расфокусированное сознание, которого человек достигает во сне. Он отметил, что даже предчувствия во время бодрствования возникают в моменты, когда испытуемые дремлют, медитируют или заняты чем-либо незначительным.

Я думаю, что зависимость предчувствий от снов – это заблуждение. Люди, с которыми я разговаривала, рассказывали о самых разных видах предчувствий во время бодрствования, включая интуитивные впечатления, инстинктивные чувства, внезапную убежденность в чем-то и даже случайные видения, возникающие посреди реальной жизни. Большинство из этих людей не только бодрствовали, но и благополучно жили обычной жизнью в момент возникновения предчувствий.

Ученые-исследователи предпочитают избегать изучения предчувствий во время бодрствования в обычной жизни, даже если те имеют большее распространение. До настоящего времени ученые старались вынести на публику лишь предчувствия, которые можно подтвердить или опровергнуть. Они хотят, чтобы читатели сами обнаружили взаимосвязь, поэтому уделяют в своих работах внимание в основном предчувствиям с явными образами, четко соответствующими реальным событиям. Ученые не рискуют достоверностью своих отчетов ради описания расплывчатых и неоднозначных ощущений, возникающих при большинстве предчувствий наяву.

Доктор Джон Баркер столкнулся с тем же вопросом – какие предчувствия следует осветить – при исследовании катастрофы на шахте в Аберфане, произошедшей в 1966 году. Аберфан, небольшая шахтерская деревня в Уэльсе, часть которой была стерта с лица земли в результате оползня угольной породы из шахты, сошедшего с горы. Углем завалило начальную школу, погибло 128 детей и 16 взрослых, которые жили поблизости. Это была самая страшная катастрофа на шахтах в истории Великобритании; после нее в стране объявили национальный траур.

Через несколько дней после трагедии доктор Баркер попросил людей рассказать о своих предчувствиях, связанных с катастрофой. Он собрал со всей Великобритании более 200 историй о предчувствиях, но в опубликованном им исследовании представил только 35 из них. Все 35 были сновидениями, содержащими конкретные образы катастрофы. Баркер не включил в свою работу описание предчувствий во время бодрствования, потому что «они были настолько расплывчатыми и неопределенными, что их ничто не связывало с Аберфаном». Ему были нужны только те предчувствия, в которых связь стартового момента с произошедшим событием четко прослеживалась бы в глазах читателей. Но нежелание приобщить к исследованию другие предчувствия не делало их менее реальными или значимыми для испытавших их людей. Каким бы неопределенным ни было первоначальное ощущение, люди, которые его испытали, знали, что оно было связано с катастрофой.

Хотя ничего из перечисленного не доказывает, что предчувствия во время бодрствования более распространены, чем сновидения, это помогает объяснить, почему в исследованиях они освещаются так скудно. Из них не получается хороший исследовательский материал.

Признаки предчувствия наяву

Так как же отличить предчувствие от всех других мимолетных мыслей в реальной жизни? Стартовые моменты предчувствий имеют одинаковую суть независимо от того, как они появляются и с каким событием связаны. Сопоставление возникшего ощущения с шестью перечисленными ниже признаками поможет вам распознать стартовый момент предчувствия, который отличается от всех других способов размышления о будущем.

Первый признак предчувствия наяву – внезапность его появления. В отличие от вещих сновидений, предчувствия наяву возникают внезапно, как гром среди ясного неба. Второй признак – это чувство уверенности, которое вы испытываете, или, как его называет Луиза Райн, «чувство убежденности». Третий признак – это растерянность, которую вы испытываете в момент его возникновения. Вас приводит в замешательство как неожиданность информации, так и собственная уверенность в ее достоверности. Четвертый признак – это ощущение неопределенности, даже если информация кажется достоверной. Пятый признак – это беспорядочная смесь физических ощущений, которые вызывает у вас предчувствие, – от покалывания в шее до внезапного выброса адреналина. О пятом признаке некоторые ученые упоминали лишь мимоходом, поскольку у них не было возможности убедиться в его достоверности, но, тем не менее, он остается важным. И в заключение следует отметить, что каждый человек выделяет собственные признаки, по которым определяет предчувствия, – так же как при работе со сновидениями.

Этот список из шести признаков всегда примерно одинаков – независимо от того, кто переживает предчувствие, и от значимости грядущего события. В то же время перечисленные признаки изменчивы и субъективны, как и весь человеческий опыт; некоторые люди сталкиваются с ними чаще или ощущают их более интенсивно, чем другие. Сами по себе эти признаки еще не доказывают, что какое-либо переживание является предчувствием, но они могут помочь распознать вероятность предчувствия в реальной жизни. Они дают надежду, что мы сможем научиться распознавать предчувствия сразу, как только они возникнут перед связанными с ними событиями.

У моего друга Роджера было одно предчувствие, которое, возможно, спасло ему жизнь. Роджер – профессиональный научный журналист. Его друг, опытный пилот, позвонил ему однажды днем и пригласил полетать на самолете, как они уже неоднократно делали раньше. Не успел Роджер согласиться, как внезапно почувствовал озноб и дрожь, будто предупреждающие не делать этого. Роджер отмахнулся от этого ощущения и все равно согласился, уверенный, что это лишь чепуха. Но в последнюю минуту он все же нашел предлог отказаться от полета. В тот день самолет его друга разбился, погибли все находившиеся на борту, кроме человека, занявшего место Роджера. Было ли ощущение Роджера настоящим предчувствием? Роджер отдал должное своему ощущению и отменил поездку, но почти 30 лет спустя он все еще задается этим вопросом. Ощущения, подобные тем, что испытал Роджер, входят в перечень признаков предчувствий. Если внимательно проанализировать все шесть пунктов, станет понятно, насколько переживание Роджера соответствует шаблону.

1. Внезапное появление, как гром среди ясного неба. Предчувствия во время бодрствования возникают в сознании внезапно и отвлекают от обычного хода мыслей. Они не проявляются постепенно, как результат тщательного обдумывания или рассуждений. Мы не способны вызвать предчувствие в своем сознании одной лишь силой воли. Наоборот, стартовые моменты кажутся внезапным вторжением мысли (или чувства, или озарения) в повседневную жизнь. Только что мы разговаривали с друзьями, ехали домой с работы или ждали лифта, а в следующее мгновение оказываемся поражены внезапной мыслью или ощущением. Эта внезапность и помогает отличить предчувствие (совершенно неожиданную мысль) от более тривиальных умозаключений и тревог (не таких уж неожиданных). Роджер разговаривал со своим другом по телефону о предстоящем полете, когда внезапно почувствовал, что что-то не так. Он описывает это следующим образом: «Это было внезапно, как будто повернули какой-то выключатель. Я просто почувствовал слабый голос, говорящий мне: „Нет. Что-то здесь не так. Это неправильно“».

Однако внезапность имеет отношение не только к предчувствиям. Многие истории о привидениях начинаются с описания обычного момента, который нарушает некая неведомая сила. Исследователь Робин Вуффитт даже задался вопросом, не служит ли «внезапно» словом, которое люди используют, чтобы вызвать доверие, когда делятся чем-то, что кажется невероятным. Описывая свою встречу со сверхъестественным при помощи слова «внезапно», мы убеждаем слушателей, что мы разумные люди и заслуживаем доверия. Хотя мне и понятны опасения Вуффитта, я полагаюсь на ощущение внезапности, которое помогает выявлять предчувствия наяву. Без этого чувства я бы никогда их не распознала. Мои обычные мысли, возникающие и перетекающие одна в другую, не выводят меня из привычного состояния ума и не отправляют мои размышления в будущее, как это часто происходит во время предчувствий. В таких случаях мысль или ощущение врываются в мое сознание с неожиданными предсказаниями.

2. Безграничная уверенность. Роджер не верил в предчувствия, поэтому он принял свое ощущение за обычное беспокойство, но все же ему было не по себе. «Когда я подумал о [предстоящем] полете, то пришел к выводу, что на самом деле мне совсем не хочется лететь. Я собирался лететь, но мне эта идея не нравилась». Что бы мы внезапно ни поняли или ни почувствовали, мы уверены в этом даже больше, чем в собственной разумной оценке ситуации. В этот момент нас не тревожит возможное будущее, и мы не строим обоснованных умозаключений, основанных на предыдущих знаниях или опыте. Вместо этого мы знаем – просто знаем – что что-то вот-вот должно произойти, с уверенностью, которая бросает вызов всем попыткам рационализировать происходящее. Это ощущение уверенности столь весомо и отчетливо, что не обратить на него внимание невозможно.

Луиза Райн назвала этот признак чувством убежденности. Независимо от того, появлялись они во сне или наяву, многие предчувствия были столь убедительны, что буквально вынуждали людей как-либо отреагировать – например, предупредить члена семьи, проведать ребенка или изменить планы, чтобы избежать опасности.

Райн подвергла это чувство убежденности всестороннему изучению и пришла к выводу, что оно сильнее проявляется у людей, испытавших смутные предчувствия-впечатления, чем у тех, чьи предчувствия содержали конкретные детали. Почти 65 % предчувствий из коллекции Райн возникли во сне, но лишь менее половины из них вызвали чувство твердой убежденности. С другой стороны, только четверть всех предчувствий можно было отнести к неясным, интуитивным впечатлениям, но удивительно, что 84 % из них несли в себе сильную убежденность. Во сне или наяву люди ощущали более сильную уверенность, получая расплывчатую информацию, и, наоборот, меньшую уверенность, когда в предчувствии присутствовали конкретные детали.

Сначала мне показалось, что результаты перепутаны и даны наоборот. Я привыкла, что конкретная информация дает большую определенность, а не меньшую, и большую достоверность. Но предчувствия бывают разными. Предчувствия в виде конкретных, подробных образов заставляют мой рациональный мозг взять на себя ответственность и строить обоснованные догадки и прогнозы, основанные на этих образах. Когда мне удается подыскать образам другие толкования, то обычно я останавливаюсь на них, что снижает уверенность в их связи с моим будущим. С другой стороны, от стойкого, но смутного ощущения, не содержащего подробных образов, почти невозможно отмахнуться, что застает врасплох мой рациональный мозг. Я не могу отыскать никаких логических причин верить этому посланию, что заставляет меня гораздо отчетливее воспринимать его стойкость и достоверность.

Некоторые предчувствия ощущаются настолько сильно, что перевешивают все представления о том, как нам следует себя вести. Многие люди рассказывают, как они совершали что-то необычное, опираясь исключительно на силу предчувствия. Сворачивали на незнакомую улицу и не попадали в аварию, случившуюся на их привычном пути; переходили с одной стороны дороги на другую и поэтому не были сбиты автомобилем; засиживались за чашечкой кофе и опаздывали на пригородный поезд, впоследствии потерпевший крушение. Большинство этих людей не получали каких-то предупреждений, кроме внезапной уверенности в том, что они должны оказаться в другом месте.

Уверенность не всегда достаточно сильна, чтобы подтолкнуть людей к действию; Райн обнаружила, что почти 15 % предчувствий наяву недостаточно убедительны, чтобы люди поменяли свое поведение. Но обычно уверенность была достаточно сильной, чтобы они обратили на это внимание.

3. Откуда я это знаю? Растерянность. Наряду со всей уверенностью, которую приносит предчувствие, оно также вызывает у многих людей чувство недоумения и замешательства. Когда они внезапно обнаруживают сильную уверенность в чем-то неочевидном, это сбивает с толку. Многие спорят сами с собой, ругают себя за иррациональность и настойчиво задают себе вопросы. Согласно опубликованным историям, большинство людей продолжают удивляться своей безосновательной уверенности или полностью игнорируют ее до тех пор, пока какое-то событие в будущем не подтвердит их ощущения. Роджер поспешил отмахнуться от первоначального предупреждения. «Я немедленно поставил на нем [предупреждении] крест. Я несколько раз летал на этом самолете, и мой друг был отличным пилотом. Я подумал: „Это просто паранойя. Для нее нет никаких причин“».

Как только происходит связанное с предчувствием событие, возникает новый вид растерянности, называемый когнитивным диссонансом, – так люди пытаются осмыслить свои переживания. В то время как одни с облегчением реагируют на связанное событие («Так вот почему я был так расстроен. Я просто переживал о том, что должно случиться»), другие, а их большинство, не так счастливы. Будущее событие способно помочь им разумно осмыслить свои сомнения, но только в том случае, если они поверят, что время может двигаться назад. Однако большинство людей считают, что такое решение хуже, чем исходная проблема, отчего их растерянность выходит на новый уровень. Концепция когнитивного диссонанса была определена психологом доктором Леоном Фестингером как психологический стресс, который мы испытываем, когда наше поведение противоречит нашим представлениям о самих себе. Например, я много лет работала с людьми, вынужденными ухаживать за больными родственниками, которые часто бывают уверены, что любящий опекун никогда не чувствует усталости, разочарования или злости. Естественно, они со временем устают, разочаровываются и злятся, потому что уход за больным – невероятно тяжелая работа, и тогда начинают испытывать когнитивный диссонанс. Их эмоции в этот момент противоречат чувствам, которые, по их мнению, они должны испытывать. Люди выходят из когнитивного диссонанса, либо приводя свои действия в соответствие с убеждениями, либо меняя свои убеждения. Так нередко поступают опекуны тяжелобольных людей, опираясь на свой нелегкий опыт.

Когда предчувствие сопровождается связанным с ним событием, это ставит под сомнение устоявшееся мнение многих людей о том, что время может двигаться только вперед и никогда – в обратном направлении. Их личный опыт прямо противоречит тому, что они знают и во что верят много лет, поэтому происходит когнитивный диссонанс. Люди, поверившие в предчувствия, редко испытывают когнитивный диссонанс, но и у них случаются краткие приступы растерянности, когда стартовый момент кажется странным, нелепым или ведущим в неправильном направлении.