Эта история началась для меня в самом конце апреля. Я только что блистательно, не побоюсь этого слова, завершила дело старушки-отравительницы из рода Борджиа. Благодарные родственники несостоявшейся убийцы заплатили мне более чем щедрый гонорар, и я впервые в жизни задумалась: а не уйти ли мне на покой.
А что? Профессия телохранителя не входит в список самый спокойных. В нашем провинциальном Тарасове солидные гонорары – редкость. Иногда приходится крутиться ужом за не такие уж большие по столичным меркам деньги. А стреляют у нас ничуть не хуже, чем в столицах…
Работаю я давно, репутация у меня блестящая… Но иногда я чувствую, что мне все в жизни надоело. Надоели однообразные конфликты и разборки, в которых мне приходится участвовать. Достали капризные и непредсказуемые клиенты, каждый третий из которых – худший враг самому себе по причине невысокого интеллекта и крайней самонадеянности. Утомляет и однообразный ритм провинциальной жизни, а также то, что в нашем городе я знаю уже всех мало-мальски заметных людей. Не город, а аквариум с мелкой рыбкой…
В общем, апрельским утром я сидела у окна и в задумчивости курила. Вообще-то, я веду здоровый образ жизни, как и положено при моей профессии, но тут я позволила себе немного отступить от жесткого распорядка дня, до трех ночи смотрела артхаусный фильм, до полудня валялась в кровати – в общем, разврат, да и только. И вот в этот момент, когда я следила за спиралями голубоватого дыма, медитируя на тему «утомленная совершенством», зазвонил телефон.
Я лениво потянулась, загасила сигарету, бросила взгляд в зеркало, поправила волосы, сделала несколько быстрых движений тай-чи и лишь потом ответила на звонок. А что? Имею право! Хватит мне вскакивать и по первому требованию клиента нестись сломя голову навстречу неприятностям! Вот захочу – и отвечу отказом, если работа меня не заинтересует.
Но это был не клиент. Мне звонил Серега Коваль, хозяин охранного агентства и повелитель (со всеми признаками тирана) двух десятков тренированных мальчиков, которых я прозвала «кузнечиками». В свое время я помогла Ковалю выпутаться из неприятностей, и теперь нас связывала дружба, лишь иногда омрачаемая приступами соперничества. В общем, в Тарасове Коваль был самым симпатичным мне человеком из нашей профессиональной тусовки. Иногда я подкидывала Сереге заказы, а он выполнял для меня кое-какую работу.
Да, забыла сказать: наши отношения были чисто деловыми. В одной из «горячих точек» Коваль лишился обеих ног, что не помешало ему не так давно жениться на сногсшибательной красотке девятнадцати лет, в прошлом – угонщице элитных автомобилей.
– Алло? – протянула я тоном светской львицы, утомленной вниманием публики.
– Охотникова? Не спишь? – Бодрый, как обычно, Коваль сегодня был удивительно тактичен. Обычно он начинал разговор примерно так: «Слышь, подруга, жду тебя на сто первом километре трассы на Волгоград… И не забудь ствол!»
– Нет, не сплю. Слушаю тебя очень внимательно…
– Как у тебя дела-то? – вдруг спросил Коваль.
Я насторожилась. Сергей никогда не звонил мне с намерением просто «потрындеть», как говорят в Тарасове. Его звонок означал: есть работа.
– Нормально дела. А что?
– А это… самочувствие как? – осторожно поинтересовался глава охранного агентства.
Вот тут я напряглась по-настоящему.
– Сергей, скажи уже, в чем дело! – потребовала я.
Коваль вздохнул.
– Ты на сайт свой давно заходила?
– Ну, неделю там не была… Не до того как-то.
– А ты зайди! – посоветовал Серега. – Только ты того… не пугайся, ладно? Кто-то в этом городе тебя сильно не любит…
Ну, дожили! Коваль, с которым мы побывали в стольких переделках, советует мне «не пугаться»! Я потянулась к компьютеру и нажала на кнопку. Агрегат тихонько загудел.
– Слышь, Охотникова! – неожиданно спросил Сергей с плохо скрываемым любопытством. – А ты правда замочила охранников подпольного казино? Ну, в «Ананасе»?
Я попросту онемела. Да, не так давно одно запутанное дело привело меня в клуб под названием «Колючий ананас», где под прикрытием студенческих танцулек работал нелегальный игорный клуб. И охрану – пятерых парней (к слову сказать, не профи) – мне пришлось устранить, иначе плохо пришлось бы не только мне, но и моей клиентке… Вот только ни одна живая душа об этом не знала.
– Откуда информация? – сглотнув, спросила я.
– Оттуда, из Всемирной паутины, блин! – отвечал Коваль. – Вижу, ты еще не в курсе… Ну ладно, удачи тебе. Потом еще позвоню.
Этой весной я вела дело под кодовым названием «Цифровой леденец». Ребята из Тарасовского университета сделали открытие, которое… Ну, ладно, это другая история. Так вот, в благодарность я получила собственный сайт. Ребятки постарались на совесть, и я осталась довольна. Теперь я могла вести переписку с клиентами в Сети. Сайт кратко излагал перечень моих услуг, и мне перестали названивать ревнивые мужья с просьбой проследить за их прыткими женами.
Я открыла сайт и ахнула. Все так же красиво мерцала заставка, но вот содержание странички стало совсем другим. Так, все ясно. Мой сайт взломан. Интересно, что за хакер посмел вломиться на мою территорию?! Найду мерзавца и завяжу ноги бантиком на затылке!
Ладно, эмоции оставим на потом, а пока посмотрим: что такого интересного смог вычитать Коваль?
Мои глаза скользили по строчкам, я еще не прочла до конца все, что понаписал обо мне неизвестный злоумышленник, а какая-то часть моего мозга – та, что включается в стрессовых ситуациях, – уже поняла: пришла беда. У тебя неприятности, Женя. Очень большие неприятности…
Этот урод был в курсе моих дел. Он знал, чем я занималась на протяжении последних четырех лет. Странным образом он вытащил на свет даже те дела, о которых я сама, признаюсь, забыла! Ну тут как раз нет ничего удивительного: кто же любит вспоминать о своих неудачах?
Они все были здесь – проколы, осечки, несчастные случаи… Вот подробно расписано дело бизнесмена Кошкина. Четыре года назад этот человек нанял меня для защиты своей семьи. Кошкин перешел дорогу двум местным авторитетам – Вишне и Гапону – и решил, что сможет решить свои проблемы самостоятельно. В результате наш мирный провинциальный Тарасов на какое-то время превратился в Чикаго времен расцвета. На окраинах звучали автоматные очереди, рядовые бойцы ложились как на войне, взлетали в воздух машины… Я не смогла защитить самонадеянного Кошкина – он не послушал моих советов, глупо подставился и погиб. Тогда я попыталась спасти его семью. Мы ехали в двух машинах, когда на нашем пути сработала самая настоящая донная мина – жуткая штука, до сих пор не знаю, где эти отморозки ухитрились ее раздобыть… В результате взрыва погибли охранники, один из сыновей Кошкина остался инвалидом. Но вдова бизнесмена ни в чем меня не винила. Я сделала все возможное, чтобы защитить клиентов. Конечно, я обвиняю себя в том, чего не смогла предусмотреть. У меня, как у всякого профессионала, есть свое личное маленькое кладбище. Подобно тому, как есть оно у каждого хирурга… Я всегда трезво смотрела на вещи. Каким крутым профи ты ни будь, всегда найдется что-то сильнее тебя: стечение обстоятельств, глупая случайность, превосходящие силы противника… Оставалось только гордиться, что это личное кладбище маленькое – ма-аленькое…
Они все были здесь – мои промахи, неудачи.
Но этого мало.
Неизвестный злодей хорошо покопался в моем прошлом. Он подробно расписал на моем собственном сайте то, что я не хотела афишировать, что тщательно скрывала, – мою биографию.
Учеба в элитном учебном заведении, созданном еще в советские времена специально для дочерей высокопоставленных военных и политиков, – Ворошиловском институте.
Обучение в спецгруппе отряда специального назначения «Сигма».
Служба в этом отряде в течение нескольких лет. Командировки в «горячие точки».
А потом работа в Тарасове в качестве телохранителя.
Признаться, я почувствовала себя голой. Не как Мэрилин Монро, когда у нее красиво задралась юбка на решетке нью-йоркского метро, а как деревенская дуреха, с которой одноклассники сорвали одежду на выпускном в сельской школе.
Откуда, скажите, откуда этому типу известны подробности моей службы в «Сигме»?! Это же не баня номер пять, а спецподразделение! Уходя оттуда, я как могла уничтожила сведения о себе. Правда, я ни на секунду не сомневалась – кому надо, тот знает. Кому по должности положено быть в курсе, того не собьет со следа моя дилетантская возня, попытки скрыться, затеряться в провинции… Получается, этот злодей, мой невидимый враг, из тех, кому положено знать?!
Ну, Евгения, поздравляю! Ты влипла…
Ладно, не все так страшно… Подумаешь – взломали сайт! Я все-таки не налоговая, на мой сайт заходит не так уж много народу. Позвоню своим приятелям из универа, они мне все починят, будет лучше прежнего. Паниковать рано…
Я пробежалась по Интернету.
Действительность превзошла самые худшие мои ожидания.
В самых неожиданных местах я обнаруживала упоминания о моей скромной персоне. На новостной ленте висело сообщение, что сегодня в Тарасове открывается детская больница имени С. В. Шишкина. Рядом коротко излагалась драматическая история его гибели. Да, я не смогла защитить С. В. Шишкина! Но дело в том, что я не была его охранником! Сергей Вениаминович нанял меня для того, чтобы защитить его дочь. С этой задачей я справилась. И вот теперь наследница миллионера открывает больницу в память отца. Что ж, достойно, уважаю. Но при чем тут я?!
В разделе «светская хроника» я увидела собственную фотографию – в вечернем платье и бокалом в руке, с дебильным выражением лица. Подпись гласила: «Известная в городе леди-бодигард Женечка Охотникова совмещает приятное с полезным. Бурная светская жизнь ничуть не вредит ее работе!»
Женечка Охотникова?!
Бурная светская жизнь?!
Да, мне порой приходится посещать всякие светские мероприятия, и одеваюсь я тогда соответственно. Чаще всего клиенты не хотят, чтобы кто-то был в курсе того, что они находятся под охраной. Поэтому вечернее платье – это нормально. Не могу же я прийти на прием в камуфляже!
И, кстати, на работе я не пью – просто болтаюсь с бокалом в руке, чтобы не выделяться из толпы, а потом тихонько ставлю его на ближайший подносик.
А фотография действительно неудачная. Я никогда не страдала комплексами насчет собственной внешности… Но неужели у меня такой нос?!
С чувством, какое, наверное, испытывают мазохисты – и больно, и перестать нельзя, – я продолжила путешествие по Сети. Да, следовало признать: Интернет был полон мною. Такое ощущение, будто я не скромный телохранитель из провинции, а новая звезда Интернета, как тот мужик, что кричал, выпучив глаза: «Язь! Язь!»
Вот только мне такое внимание совершенно ни к чему. И фриком я быть не желаю.
Я почувствовала, как волной поднимается неконтролируемая ярость.
Швырнув пепельницу о стену, я почувствовала себя немного лучше.
Жужжа пылесосом, я собирала окурки, рассыпанные по ковру, и думала.
Нет, на почерк спецслужб это совсем не похоже. Конечно, чтобы организовать полноценную информационную атаку – а именно это случилось с бедной Женей Охотниковой, – надо разбираться в таких вещах. Человеку с улицы такое не осилить. Но для Конторы я больше не интересна. В свое время я сделала все, чтобы убраться по-тихому. И, кажется, преуспела в этом. По крайней мере, все эти годы, что я живу в Тарасове, я ни разу не почувствовала пристального внимания со стороны спецслужб.
Делаем вывод: за этим спектаклем стоит злая воля одного-единственного человека.
Ну или группы товарищей…
Нет, лучше бы одного. С группой товарищей мне одной не справиться. Особенно если все товарищи прошли специальную подготовку, а именно такой вывод напрашивается при взгляде на то, что они натворили всего за неделю.
Думаем дальше. Как частное лицо я никому не интересна. Чужих мужей не увожу, наследства не ожидаю… Делаем вывод: кто-то поставил себе цель – уничтожить Охотникову как профессионала.
Теперь делаем следующий шаг. Ищем, «кому выгодно». Ну и кому?!
Сереге Ковалю? Агентству «Альбатрос-98»? Кому-то из ребят, кто кормится не принятыми мной заказами?
Да нет же, это полный бред! Нет у меня в этом городе конкурентов. Я давно и прочно занимаю свой уникальный сегмент рынка. Телохранителя-женщину отважится нанять далеко не каждый. Мужчине в нашей стране вообще сложно признать, что баба может быть круче его. А уж доверить ей свою защиту…
Чаще всего меня нанимают для того, чтобы охранять женщин. Жены, дочери, любовницы… В одном случае даже престарелая мамаша одного местного мафиози. Ну или богатые папики смазливых мальчиков – бывало и такое.
Женщин-телохранителей в нашем городе нет. Так, пара девочек после секции карате, вообразивших, что они теперь две Никиты… За одной я аккуратно присматриваю, а вторая вообще никуда не годится.
Ну, и кто же устроил мне эту Варфоломеевскую ночь?!
У меня пропало всякое желание почивать на лаврах. Кто-то хочет лишить меня моей работы – того, что на протяжении последних лет после ухода из «Сигмы» составляло смысл моего существования. Кто сказал, что работа телохранителя трудна и опасна? Жене Охотниковой она как раз по силам! Какой дурак утверждает, что в Тарасове скучно живется?! Здесь весело, а с сегодняшнего дня станет еще веселее… Это я вам обещаю!
Находиться в роли жертвы я не привыкла, поэтому начала действовать немедленно. У меня была всего одна зацепка, с помощью которой я рассчитывала выйти на злодея, – та самая фотография, где я с фужером в руке и дебильным выражением лица. Я прекрасно помню, на каком мероприятии было сделано это фото – свадьбе дочери моих знакомых. Я и присутствовала в качестве гостя, и одновременно курировала службу безопасности клиента. Фотограф запал мне в память. В какой-то момент я сочла этого парня подозрительным, потому что он щелкал не только молодых и гостей, но и вообще что попало.
Помню, я взяла фотографа под белы рученьки и аккуратно проводила в беседку. Там бедняга быстренько объяснил мне, что не является злоумышленником, а совсем наоборот. Я внимательно изучила документы парня, визитку его агентства, извинилась и отпустила свободного художника восвояси. На этом наше общение закончилось, но до самого конца приема я ловила на себе испуганные взгляды парня. Он старательно щелкал фотоаппаратом, стараясь, чтобы я не попала в кадр. Видимо, один раз он все же не уберегся. Теперь понимаю, откуда у злоумышленника мое фото…
Я выпила чашку кофе, с завтраком решила не заморачиваться, переоделась в брючный костюм угольно-черного цвета, в стиле «мисс Джеймс Бонд», прыгнула за руль своего «Фольксвагена» и поехала в агентство.
Дверь я открыла ногой. Не обращая внимания на писк секретарши, прошла в кабинет директора, присела на краешек его рабочего стола и сказала «Привет!» самым сексуальным контральто, на какое была способна.
Пять минут спустя я покинула помещение, унося с собой адрес и телефон незадачливого фотографа, который осмелился снять меня в таком виде да еще загнал фото третьему лицу. Директор остался сидеть за столом, утирая пот с лысины. А узел галстука я ослабила ему своими руками…
Стоял чудесный апрельский день, на деревьях уже надулись нежные почки. Но я не замечала ни прохладно-голубого неба, по которому элегантно проносились белые облачка, ни нарядной по случаю выходного дня толпы. Мной владел охотничий азарт, знакомый, вероятно, только полицейским, коллекционерам да охотничьим собакам. Я взяла след.
Фотограф проживал в панельной пятиэтажке. Он был дома, но дверь открыл не сразу. Сначала глазок на двери потемнел, и стало ясно, что в квартире кто-то есть. Потом хозяин дома рассмотрел меня через окуляр и, кажется, узнал. Я сделала такой вывод потому, что он затаился, а потом отошел от двери, стараясь не шуметь. Тогда я набрала номер мобильного. Телефон прозвонил восемнадцать раз. Наконец, не выдержав психологического давления, фотограф отозвался.
– Алло? – робко прозвучало в трубке.
– Виталик? – радостно осведомилась я. – Может быть, уже откроете мне, а? Ненавижу «кошки-мышки»! На свете есть игры и поинтереснее…
Мой собеседник надолго замолк. Видимо, прикидывал, какие именно игры я имею в виду.
Молчание затягивалось. Я резко сменила тон – теперь он был предельно деловым:
– Виталий, я обещаю, что не доставлю вам никаких неудобств. Мне нужна от вас кое-какая информация, вот и все. Ну что, может быть, поговорим?
Щелкнул замок, и я вошла в квартиру. Фотограф мялся на пороге в пушистых тапочках со звериными мордами, шортах и маечке и вообще напоминал сейчас не «свободного художника», а дошкольника, который плохо вел себя в тихий час и которого за это выставили в коридор.
Не дожидаясь приглашения (все равно не дождешься), я прошла в комнату и уселась в единственное приличное кресло. Фотограф трусил за мной. Он остался стоять у порога – видимо, желая оставить за собой пути к отступлению. Дурашка, разве от меня убежишь…
– Вы помните меня, Виталий? – светским тоном осведомилась я, закидывая ногу на ногу.
Парень молча кивнул.
– Очень хорошо. Однажды мы с вами уже пересекались – не забыли? Да, на свадьбе. Сегодня я обнаружила, что моя фотография с этого мероприятия каким-то образом оказалась в Интернете.
Фотограф сглотнул. Здоровенный кадык проехал вверх-вниз по тощей шее.
– Скажите, Виталий, вы часто выкладываете в Сеть снимки людей без их на то согласия?
Я склонила голову набок. Фотограф отчаянно замотал головой.
– Я так понимаю, ваша пантомима означает, что не очень часто?
Фотограф кивнул, потом наконец заговорил, словно плотину прорвало:
– Я не виноват! Я не хотел. Она меня заставила!
Та-ак, очень хорошо, теперь у нас есть некая «она». Первый шаг сделан.
– Расскажите мне о ней поподробнее, – сердечно попросила я, закуривая. Плевать на здоровый образ жизни, раз тут такие дела творятся…
– Что вы хотите знать? – Парень едва не сделал стойку «смирно». Во всяком случае, выпрямился и попытался щелкнуть каблуками пушистых тапочек. Ого! Кажется, перед нами бывший военный. Ну, или человек, мечтавший в детстве стать таковым.
– Я хочу знать все! – еще шире улыбнулась я. – Кто она? Какая она? Как ее зовут? Каким образом она вышла именно на вас?
Фотограф задумался, потом совершенно неожиданно на его лице заиграла робкая, но определенно горделивая улыбка.
– Кто она и откуда – я не знаю, – признался парень, – Могу ответить только на последний вопрос. Она вышла на меня потому, что я – один из ведущих фотомастеров этого города. Ей посоветовали обратиться ко мне, ведь именно я снимаю все самые значительные события в Тарасове. И значительных людей тоже…
– Позвольте?! – изумилась я. – Свадьба дочери моих друзей – самое значительное событие в городе?
– Под «значительными людьми» я имел в виду вас! – тонко улыбнулся мне фотограф.
Ну льстец! А все равно приятно…
– Скажите, Виталий… судя по вашему рассказу, получается, что к вам в дом пришла совершенно незнакомая дама… правильно? И потребовала мою фотографию. Позвольте не поверить в этот бред.
Фотограф хитро прищурился. Видно, понял, что бить я его не буду, и самоуверенность возвращалась к парню прямо на глазах.
– Ну вы же вошли?
– Простите? – не поняла я.
– Вы же вошли ко мне в дом? Вот и она так же. Однажды утром… недели две назад это было, позвонили в дверь. Я открыл. Вошла женщина, ваших лет, в джинсах и куртке. Сказала, что ей нужна ваша фотография.
– Что-что? Так и сказала?
– «Я знаю, у тебя есть фото Евгении Охотниковой. Это та баба-телохранитель, что до визгу тебя напугала на свадьбе Козловых. Ну, я жду!»
Фотограф так профессионально подражал хриплому женскому голосу, что я зааплодировала.
– Честно сказать, напугали вы меня тогда действительно… конкретно, – смущенно улыбаясь, признался фотограф. – Но эта женщина… Знаете, я понял: если не дам ей то, чего она хочет, мне крышка. Вот кроме шуток…
Так, это кто же у нас такой грозный?! Что-то я не припомню среди своих знакомых таких крутых дам…
– Опишите ее, – попросила я Виталия. Фотограф вдохновенно завел глаза к потолку и принялся перечислять приметы:
– Рост – метр семьдесят, размер одежды сорок шестой. Волосы короткие, черные, очень жесткие. Глаза карие. Тип лица европейский, но разрез глаз монголоидный. Была одета в джинсы, черную футболку с надписью «Армия США», тяжелые ботинки и куртку. Ногти короткие, маникюра нет. Косметикой не пользуется, уши не проколоты. Кажется, все! Больше ничего вспомнить не могу.
Фотограф виновато покосился на меня.
– Виталий! – восхитилась я. – У вас память как у слона!
– При чем тут слоны? – обиделся мой собеседник. – Нормальная профессиональная память и наблюдательность. Ну и, кроме того, она меня действительно… впечатлила. Вот я ее и запомнил. А имени я не знаю и видел ее впервые в жизни.
Фотограф поморгал, глядя на меня честными глазами.
– Ладно, Виталий, я на вас не в обиде. А теперь скажите, почему вы так испугались эту женщину? У нее что, было оружие?
Парень задумался, потом спросил:
– Вы в зеркало часто смотритесь?
Я напряглась:
– А что? Только сегодня утром смотрелась.
– Понимаете, – Виталий зашевелил пальцами в воздухе, пытаясь подобрать слова, – вы себя со стороны не видите… Вы очень красивая женщина… Но вы производите впечатление опасности. Как будто вот сейчас встанете и начнете махать ногами.
– Правда? – изумилась я. – Действительно произвожу такое впечатление?
Фотограф виновато кивнул.
– Вот и та женщина… она такая же. Только… Только хуже.
Виталий прикусил губу и замолк.
Я загасила сигарету и встала.
– Значит, хуже? Ладно, посмотрим. Спасибо за помощь.
Я уехала от фотографа с твердым убеждением, что нахожусь на верном пути. Еще одно небольшое усилие – и я найду эту таинственную злодейку, что так сильно осложнила мою жизнь в Тарасове…
Вскоре выяснилось, что я и не представляла себе истинного размаха постигшей меня катастрофы. Едва я вышла от Виталия, мой мобильный затрезвонил как ненормальный. Эту мелодию я ставлю для звонка клиентов, потому что она и мертвого поднимет.
В данный момент клиента у меня не было, зато присутствовала договоренность с местным олигархом Барановым. Его дочка, красавица-студентка, собиралась через пару недель на стажировку в музей Гуггенхайма (девушка училась на искусствоведа), а я должна была сопровождать дитя, которое папа не рискнул бы доверить кому-то еще.
– Да, Владлен Михайлович! – улыбнулась я в трубку. С Барановым я работала не однажды, это был один из самых любимых моих постоянных клиентов. Платил он хорошо, с криминалом не пересекался, а охрану нанимал только потому, что во всем был перфекционистом и любил предусмотреть всякую мелочь.
– Евгения Максимовна? – Сегодня голос Баранова был непривычно холоден. – Я звоню относительно договоренности.
– Да-да, я все помню и готова приступить к работе, как договаривались. Как дела у Алисы?
Алисой звали его дочь, ту самую студентку.
– Спасибо, у Алисы все превосходно. – Голос бизнесмена слегка потеплел. – Но в ваших услугах мы больше не нуждаемся.
– Простите? – Мне показалось, что я ослышалась.
– Обстоятельства изменились. Алису повезет другой человек.
И Баранов повесил трубку.
Ничего себе! Ну и что все это значит?!
С минуту, не меньше, я сидела за рулем «Фольксвагена», держа трубку возле уха и таращась прямо перед собой. Только когда позади раздались истошные гудки других водителей, я поняла, что уже давно горит зеленый, а я перекрываю всем проезд. Какой-то парнишка на «Ауди» обогнал меня и покрутил пальцем у виска.
Детка, тебя бы на мое место! Кажется, я догадываюсь, что произошло…
Я поспешно порулила домой, бросилась к компьютеру и зашла в Сеть. Ну точно! За время моего отсутствия в Интернете появилась новая порция компромата на мою скромную персону!
Я почувствовала, как сердце начинает бешено стучать, руки холодеют, во рту мгновенно пересохло. Вообще-то обычно мой тренированный организм не склонен ко всяким вазомоторным и психосоматическим реакциям. Я не бледнею, не краснею, не падаю в обморок (разве что если схлопотала пулю), у меня не подкашиваются ноги и не дрожат руки… Я вам не какая-нибудь барышня, я агент специального назначения. Но тут я не смогла справиться с потрясением. Слишком уж чувствительным был удар, и нанесен в самое больное место…
Самое удивительное, что приблизительно десять процентов грязи, вылитой на меня неизвестной злодейкой, было чистой правдой. Да, наемники (кстати, в прошлом – солдаты Иностранного легиона) действительно переломали пальцы дочери бывшего гэбэшника Берегового. И то, что я двадцать четыре часа удерживала в заложниках депутата Государственной думы, вдову генерала Качалина, – тоже правда. Но у меня было оправдание! А в исполнении неизвестной злоумышленницы эта правда выглядела как самый черный компромат. Да еще сопровождалась целыми потоками откровенного вранья. Ну кто, зная меня, поверит, что я бросила клиента без защиты, потому что мне приглянулся красивый коридорный в отеле «Негреско»! Да, я была в этом отеле, работала там, но никаких шашней с обслугой не крутила. Я вообще не смешиваю работу и личную жизнь, никогда – это одно из моих немногих непреложных правил!
Проделав несколько дыхательных упражнений, я привела свой мозг в рабочее состояние. А приготовив трехэтажный бутерброд и запив его чашкой крепчайшего кофе, вообще почувствовала себя готовой к бою. Ах так? Неизвестная злодейка объявила мне войну? Ну, милочка, ты еще не знаешь Женю Охотникову! Это мой город! Вот уже несколько лет я живу и работаю в Тарасове. Этот провинциальный областной центр стал мне за это время настоящим домом – вместо Владивостока, где я родилась и выросла, и Москвы, где я училась и работала. Так что мой дом теперь в Тарасове. А дома, как говорится, и стены помогают!
Я схватила телефон и набрала знакомый номер.
В полиции у меня несколько хороших знакомых. Некоторые служат в ДПС, есть контакты в прокуратуре и среди адвокатов, но самые прочные связи у меня в городском УВД. Я наскоро прикинула, кому из приятелей позвонить в такой щекотливой ситуации, и остановила свой выбор на капитанской дочке. Майор Галя Миронова получила свое прозвище потому, что три поколения ее предков – правда, по мужской линии – служили в милиции. Отец Галины ушел в отставку в чине капитана, отсюда и прозвище.
С Мироновой нас связывает несколько общих дел. К тому же существует такая вещь, как женская солидарность…
– Галь, привет! Можем встретиться? – Я не стала тянуть кота за хвост и сразу перешла к делу.
– Евгения Максимовна? – ледяным тоном осведомилась Галка. – Я вызову вас повесткой. Так что не трудитесь.
Я едва не проглотила сигарету, которую успела неосмотрительно закурить.
– Галя? Это ты? – осторожно уточнила я. Может, у подруги в кабинете начальство? Поэтому она так странно разговаривает? Всего пару дней назад мы с Галкой ели пирожные в нашем любимом кафе и перемывали кости общим знакомым, повышая собственную самооценку, и вот теперь такое…
– Тамбовский волк тебе Галя! – огрызнулась Миронова, но уже немного поживее.
– Галь, у меня проблемы! – пожаловалась я. – Ты не представляешь какие! Давай встретимся, не хочу по телефону…
– Ладно, – сменила гнев на милость подруга. – На том же месте в тот же час!
За пятнадцать минут до назначенного времени я сидела в кафе и потягивала довольно приличный кофе. Эх, похоже, бессонница мне сегодня обеспечена…
Галина пришла вовремя. Плюхнулась на стул и заказала салатик (для сохранения фигуры) и два пирожных «Волга» для поднятия настроения.
Я с трудом дождалась, пока Миронова прикончит десерт.
– Что ты там говорила про свои неприятности? – подняла брови Галина.
– Представляешь, кто-то взломал мой сайт! И понаписал про меня всякое в Сети! У меня такое чувство, как будто мне десять лет и на заборе написано «Женька – дура!» – пожаловалась я.
Галя смерила меня покровительственным взглядом.
– Охотникова, ты еще не знаешь самого главного, – мрачно сообщила мне Миронова. – На тебя подано заявление. Вот-вот заведут дело. Я ничего не могла поделать. Потерпевший поднял такой шум, что дело получило резонанс. Меня начальство вызывало и, вот не поверишь, спрашивало, в каких мы с тобой отношениях.
– В каких отношениях?! – Челюсть у меня отвисла. – В смысле?
– Ну, не покрывала ли майор Миронова Женьку Охотникову в тех случаях, когда эта поганка нарушала закон, – с мрачным юмором ответила Галя.
– Я нарушала закон?! В смысле, да… нарушала, конечно. Как все, так и я! Но об этом никто не знает. И подставлять тебя я никогда бы не стала. Прикрываться твоим именем и влиянием… И никого другого…
Я поймала себя на том, что оправдываюсь, и выпрямилась на стуле. Еще чего не хватало!
– Да я знаю, Жень! – с жалостью поглядывая на меня, сказала Миронова. – Из всех частных сыщиков, охранников и прочей публики в нашем городишке ты самый приличный человек. Мне-то объяснять не надо.
– Ну, блин, спасибо! – Я едва не прослезилась. Знаю, как стражи правопорядка относятся к нашей «публике». Потому и вдвойне ценю.
– Я за тебя, Жень, горой стояла! Только они меня не слушали, – вздохнула Миронова. – У них там уже бумажка лежит. Бумажке дадут ход, колесики завертятся… Ну, дальше сама знаешь.
– Что же делать? – я поймала себя на том, что от переживаний так стиснула ложечку, что мягкий металл погнулся. Я разогнула ложку и аккуратно положила ее на блюдечко.
– Не знаю, Жень. Попытайся договориться с потерпевшим.
– Погоди! – вскинулась я. – Какой такой потерпевший?! Кто это от меня потерпел, скажи?
Галина огляделась по сторонам. В кафе было пусто и тихо. Миронова поманила меня пальцем. Когда я нагнулась, Галя вполголоса сообщила:
– Смагин. Но учти, я тебе ничего не говорила!
– Кто-о?! – откинулась я на стуле, не веря своим ушам. – Какой еще Смагин? Шмага, что ли?!
Шмага был престарелый уголовник сомнительной репутации, жена по зоне, кент по воле знаменитого Серебряка, убитого два года назад. Когда Серебряк легализовывался, переквалифицировавшись из вора в законе в предпринимателя, Шмага должен был, само собой, исчезнуть из жизни бывшего друга. В качестве отступного он получил авторемонтную мастерскую. Мастерская дышала на ладан и, казалось, вот-вот прогорит. Но чудесным образом маленькое занюханное СТО держалось на плаву. Немногие знали, в чем дело, и я была одной из этих немногих.
Дело в том, что хитрый Шмага взял на вооружение немного подправленный лозунг, который в его исполнении звучал так: «Кто имеет информацию, тот имеет целый мир».
И вот, минуя сверкающие чистотой заправки и ремонтные мастерские, навороченные автомобили заезжали во двор СТО Шмаги. Пока два косоруких мальчика меняли масло, владелец авто беседовал с хозяином заправки в подсобке. В ходе разговора некая информация переходила от Шмаги к гостю, а некая сумма денег – в обратном направлении. И так целыми днями, днем и ночью, круглый год.
Само собой, никакие криминальные авторитеты и близко не подходили к заведению Шмаги – по вполне понятным причинам. Всем была известна его репутация. А вот люди частные, не имеющие отношения к криминалу, с удовольствием пользовались информационным центром и щедро платили за услуги.
Несколько раз я тоже пользовалась услугами старого паука. Честно говоря, мне казалось, что мы со Шмагой в хороших отношениях – насколько это возможно с таким персонажем, конечно. И вдруг я узнаю, что Шмага написал на меня заявление в полицию? Просто ирония судьбы – получить неприятности через бывшего уголовника…
– Слушай, а в чем он меня обвиняет? – поинтересовалась я.
– Тяжкие телесные, – вздохнула Галя.
– Да я его месяц не видела! – вытаращила я глаза.
– Ну не знаю! – пожала плечами Миронова. – Он пришел с побитой мордой, принес справки из травмопункта. И предоставил материал с камер наблюдения.
– Чего?!
Это было так странно, что я не поверила своим ушам. Шмага – и вещдоки? Это все равно, как если бы кошка обвинила хозяев в краже сосисок из ее холодильника и подала на них в суд.
– В общем, колеса вертятся. Твое дело дали Аркаше, он молодой и борзый… Между нами, девочками, – сволочь редкостная. Делает карьеру, лезет наверх по головам. Думаю, его выбрали специально – о твоей дружбе со мной, Алехиным и остальными известно всем. Он снял видео с камер, и там твоя машинка. Извини, Охотникова, но это правда, – поспешно добавила Галина, глядя на мое изменившееся лицо.
Моя машина? Не думаю, что Галя мне говорит неправду, – не такой она человек. Значит, пока я занималась делом Борджиа, мой «Фольксваген» мирно стоял в гараже. И кто-то – непонятно кто – выкрал машину, съездил на ней к Шмаге, засветился перед камерами… А потом вернул мою тачку в гараж, да так, что я ничего не заподозрила! Между прочим, у меня там стоит противоугонная сигнализация. Которую делали лучшие люди в городе! Ничего не понимаю…
– Не хочу тебя расстраивать, Евгения, – сказала Галя, поднимаясь, – но жди повестки. Извини, ничем не могу помочь.
– Спасибо тебе, – вполне искренне поблагодарила я Миронову. Если она говорит, что не может, – значит, так оно и есть.
Время давно перевалило за послеобеденное, но есть мне не хотелось совершенно. Еще бы, после таких новостей… Я залила в себя очередную чашку кофе. Села за руль и отправилась в гости к Шмаге.
Смагин Владимир Сергеевич, тысяча девятьсот сорок третьего года рождения, проживал там же, где и работал – в своей мастерской. Сегодня, как, впрочем, и всегда, я была единственным клиентом СТО. Стоило мне затормозить, как ко мне подскочили два худых вертлявых мальчика лет восемнадцати-двадцати. Это были подручные Шмаги. Машины они чинили исключительно плохо, а вот информацию собирали умело, тут ничего не скажу.
– Стекла протри! – бросила я тому, что поглупей на вид, а сама прошествовала в «контору» – удивительно захламленное помещение, где и проживал мой информатор. В длинном полутемном ангаре с пятнами машинного масла на полу давным-давно не была ни одна машина. Зато в углу стояли продавленный диван, колченогий стул для посетителей, стол с электрической плиткой и немудрящим холостяцким хозяйством Шмаги – алюминиевыми мисками, гнутыми вилками, банками кильки в томате и кусками обкусанного хлеба. Сам хозяин был на месте – что-то мастерил или починял, сидя под яркой настолько лампой.
– Здравствуйте! – дребезжащим голосом приветствовал меня Шмага. – Не вижу, кто пожаловал… Глаза совсем плохие стали… Вы по делу или как?
– И тебе не хворать! – сказала я старому бандиту, усаживаясь на край стола и сбрасывая на пол остатки холостяцкого обеда. Шмага проводил объедки тоскливым взглядом и вздохнул. Узнал, значит.
– А глаза – это ничего! – утешила я хозяина автосервиса. – Глаза я тебе сейчас починю.
Я развернула лампу так, чтобы она светила прямо в лицо Шмаге. Старик сощурился и даже прикрыл глаза рукой, а я присвистнула:
– Владимир Сергеич, это кто же тебя так?!
Физиономия моего собеседника, и без того не внушающая доверия, сейчас представляла собой совсем уж жалкое зрелище. Кто-то поставил по фингалу под каждый глаз информатора и даже, кажется, выбил остатки зубов. Шмага захныкал и попытался заслониться от меня рукой. Я убрала лампу – не собираюсь играть в гестапо с человеком, который находится в таком состоянии. Конечно, я ничуть не обольщалась насчет Смагина – он был тот еще упырь. И висело на нем много чего – и в молодые года, и теперь. Его внешность престарелого мальчика была обманчива: Шмага вовсе не был беспомощен. Только за последний год он лично убрал двоих – тех, кто ему мешал. Убрал лично, своими трясущимися старческими руками. Знала я об этом потому, что у меня были информаторы кроме Шмаги. А от визита в полицию меня удерживали несколько соображений. Во-первых, те, кого старый бандит переправил в мир иной, были ничуть не лучше его самого, так что получалось, что Шмага в какой-то степени санитар леса. То есть города Тарасова. А во-вторых, я давно уже взяла за правило не встревать в разборки окружающих, если это не касалось меня лично или если этого не требовала безопасность клиента. В конце концов, не я вращаю этот мир, правда ведь?
– Кто тебя так отделал? – повторила я свой вопрос, потому что Шмага жмурился, отворачивался и всячески демонстрировал неготовность к контакту.
Наконец старый паук понял, что я не отстану. Он злобно окрысился и, блестя маленькими глазками, синяки под которыми делали его похожим на чучело панды, ответил:
– Кто-кто… конь в пальто! Ты же и отделала! Что, не помнишь?
Я попросту онемела от подобной наглости. Ну погоди, упырь пенсионного возраста, ты у меня попляшешь!
Я снова развернула лампу в сторону Шмаги. Старичок принялся корчиться, как будто он был вампиром, и свет причинял ему физическую боль.
Я протянула руку (Шмага отшатнулся) и легонько коснулась пальцем липкой от пота кожи под глазом:
– Ай-яй-яй! Как нехорошо с моей стороны! Владимир Сергеевич, напомни-ка мне, когда это произошло? А то, знаешь, годы идут, память уже не та…
Старик пошмыгал носом, подозрительно покосился на мою руку. Понял, что бить его не стану, и ответил:
– Это… в четверг на той неделе.
– Да ну?! – удивилась я. – Уверен, что в четверг? Не в среду и не в пятницу? Как неприятно! Только, знаешь, в четверг на той неделе меня не было в городе. Я была совсем в другом месте, и это могут подтвердить по меньшей мере двадцать человек.
На этом месте Шмага зашнырял глазами по сторонам. А я безжалостно продолжала:
– Люди они серьезные, поэтому мне бы не хотелось тревожить их по таким пустякам, как мое алиби. Так что придется тебе, Сергеич, заявление забрать.
Шмага закусил губу и упрямо замотал головой.
Я тяжело вздохнула:
– Слушай, ну что ты как партизан на допросе! Ты меня хорошо знаешь? Ну вот, значит, понимаешь: без необходимости я тебя пальцем не трону. Человек ты полезный, хотя и сволочь…
На этом месте Шмага горделиво выпрямился и даже улыбнулся, показывая пеньки зубов.
– И старость я уважаю. Но, прости, отец, тут речь идет о моей собственной шкуре. На моем месте тебя бы и Махатма Ганди в бетон закатал. Так что без обид.
Я встала. Шмага забеспокоился:
– Эй, эй! Ты чего? Ты овчарка, тебе нельзя этого!
Я взяла со стола бутылку из-под лимонада (Шмага был принципиальным трезвенником – по крайней мере, последние лет двадцать) и задумчиво покрутила ее в руках.
– Да ты можешь ничего не говорить, – грустно сказала я, отбивая у бутылки горлышко. – Я сама все за тебя скажу. Дело было так. Неделю назад к тебе приехала баба. Моих лет, глаза слегка раскосые, одета в куртку, джинсы и тяжелые ботинки.
Шмага осторожно потрогал остатки передних зубов, но промолчал.
– Баба эта ужас до чего крутая, она с тобой разговоров никаких не вела, а для начала отметелила тебя, как бог черепаху. Пару ребер сломала. Ну просто чтобы обозначить серьезность своих намерений.
Шмага молчал.
– Когда ты проникся, она велела тебе прямиком бежать в травмопункт, за справкой, фиксирующей факт побоев. А оттуда в полицию, чтобы заявить: нехорошая гражданка Охотникова нанесла тебе телесные повреждения, а не кто-то еще. Бабу эту ты боишься до визгу. Во всяком случае, больше, чем меня, потому что знаешь: Охотникова серьезного вреда тебе не причинит по причине врожденной интеллигентности. Так, попинает немного и отстанет. А вот та баба – она всерьез отмороженная. Наверняка ведь обещала вернуться и… ой, вот тут у меня фантазии не хватает. Ну, так было дело?
Шмага кивнул, щуря и без того узкие глаза.
– Извини, я к тебе хорошо отношусь, – признался старый бандит. – Но ведь она меня порвет. Ты розочку-то положи. Я ведь знаю – ты без необходимости никого не калечишь. Но заяву не заберу, и не проси.
Я аккуратно положила остаток бутылки на стол и встала.
– Ладно, будь по-твоему. Конечно, нервы ты мне слегка потрепал, но серьезного вреда не причинил. Эта баба не знает, что на четверг у меня алиби, вот и ладненько. Дело развалится, на том и поладим. А теперь скажи, кто она и откуда. Собственно, я за этим и приехала.
Шмага хитренько покосился на меня. Узкими глазками, темной кожей и резкими морщинами урка здорово напоминал спившегося индейца из племени сиу.
Честно говоря, я не очень-то рассчитывала на успех. Вот сейчас Шмага упрется, и что? Пытать его? Придется искать другие источники информации. Неожиданно для меня старый бандит отозвался:
– А вот это можно!
Я с облегчением перевела дух и уселась со всеми удобствами – на гнутый стул с дерматиновым сиденьем.
– Нету такого закона, чтобы безнаказанно меня уродовать! – скривился Шмага. – Ну я первым делом и разузнал – кто, да откуда, да за каким хреном…
– И чего накопал? – От нетерпения я сползла на край сиденья. – Говори, не томи!
– Э-э! – Шмага поводил пальцем перед носом. – Это уже будет информация! А она денег стоит. Я этим живу. Сироту всякий норовит обидеть…
– Вот что, сирота! – Я встала. Мое терпение было на исходе. – Мое время тоже стоит денег. Я у тебя битый час торчу. К тому же ты мне задолжал – заяву написал, обвиняешь в том, чего я не делала… Слушай, может, ты теперь «красный»? На органы работаешь помаленьку?
Шмага напрягся.
– Ты скажи, – ласково продолжала я. – Не стесняйся! А я шепну кому надо. Мол, Шмага теперь идейный…
– Стой, ну чего ты как неродная! – завилял паук.
– А я тебе и не родная. И разговариваю с тобой – кстати, уважительно и вежливо – только в силу твоего почтенного возраста. Так что я жду.
Не поверите, мне все-таки пришлось заплатить Шмаге! Старый бандит уперся так, что стало ясно: умрет, но с информацией не расстанется! Поскольку у меня не было намерения торчать в вонючей мастерской до утра, я отстегнула Шмаге сумму ровно вдвое меньшую, чем он запросил. Зато он снабдил меня необходимой информацией.
После пропахшей килькой и одиноким холостяком берлоги загазованный воздух Тарасова показался мне прохладным и чистым. Я дышала полной грудью и даже открыла все окна в салоне – пусть аромат Шмаги выветрится за время пути.
Волкова Динара Олеговна. Родилась предположительно в Астане. В Тарасове появилась месяц назад. Первое время сидела тихо – видимо, присматривалась к тарасовским раскладам, собирала информацию, искала жертву. Ну и нашла. Две недели назад развила активную деятельность. Поместила объявления где только можно. «Телохранитель с лицензией».
Ну совершенно как я несколько лет назад! Вот точно так же я вдруг объявилась в этом городе. С одним отличием – у меня была тетушка Мила. Именно она порекомендовала меня первым клиентам, а там уже понеслось… А эта самая Динара ни в чьих рекомендациях не нуждается.
Вот теперь я понимаю смысл направленной на меня атаки. Динара попросту расчищает место! В Тарасове почти миллион человек населения. Но девушка боится, что для двоих городишко-миллионник будет слишком мал. Вот и топит меня, конкурентку. Изо всех силенок.
Все это было бы забавно, если бы не одно «но».
Дело в том, что Динара Волкова организовала полноценную информационную атаку. Точно так же действовала бы я сама, если бы до сих пор оставалась сотрудником «Сигмы» и мне поручили бы убрать со сцены человека, не причиняя ему вреда.
Одной из причин, по которой я покинула в свое время спецотряд, была необходимость выполнять любые задания. Подчеркиваю: любые. Если бы я до сих пор находилась на службе и мне дали бы подобный приказ, я сжала бы зубы и проделала все то, что так блистательно осуществила Волкова. И как бы я к этому ни относилась, приказа я не ослушалась бы ни при каких обстоятельствах.
Но Волкова – частное лицо. Она действует сама по себе, никто за ней не стоит. Я дважды уточнила у Шмаги, так ли это. Упырь подтвердил – Волкова не является сотрудником ни полиции, ни спецслужб. Мало того, она не работает ни на кого из серьезных людей. Просто личная инициатива…
Надо сказать, несмотря на отвращение, которое вызывали у меня подобные методы, я восхищалась тем, насколько оперативно эта женщина сориентировалась в незнакомом городе, какую масштабную операцию она придумала и осуществила – одна, без всяких помощников. Аплодисменты!
За подобной эффективностью стоит что? И ежику понятно. Профессиональная подготовка. А это значит, что Динара училась либо там же, где и я, либо в аналогичном учебном заведении. Что ж, придется разыскать эту особу и серьезно поговорить с ней. Думаю, у меня найдутся аргументы, которые заставят эту суку убраться из моего города…