Алиса Стрельцова Позапрошлогодний сноуборд
Здравствуй Дедушка-мороз!
Меня зовут Матвей. Мне 8 лет. Я учусь на все 5. И у меня всево одна 4 по русскому. Я помогаю маме уберать квартиру, вынашу мусор. А ещё у нас есть кот Маркус! Я занимаюсь плаваньем и хожу в театральную студию. Завтра мы играем красную Шапочку на английском. Я буду охотником!
Как у тебя дела? У меня хорошо не очень. Болят уши. На носу новый год, и ты уже собираешся в дорогу. Принеси мне пожалуста под ёлку сноуборд, штобы папа взял меня с собой.
Желаю тебе хорошего новогово года, сдоровья и штоб все мечты сзбывались.
Если можешь сзделай штобы мама с папой больше не ругались и подари маме ногово хорошево начальника.
Это дурацкое письмо я отправил Деду Морозу в позапрошлом году. Сам написал, сам отыскал в интернете адрес, сбегал на почту после школы, купил и заполнил конверт. А потом опустил его в синий почтовый ящик со снежинкой. И в Новый год нашёл под ёлкой лего-набор с подъёмным краном. Не сноуборд. Нет. Представляете? Лего с подъёмным краном!
Я что, маленький – игрушечные краны собирать?
Хотя… Видно, и правда глупый был. До восьми лет дожил, а в Деда Мороза верил. Да ещё для мамы нового начальника просил. Хорошего… И тут, как назло, всё очень быстро сработало!
Папа уехал тогда в Красную Поляну «со своей Альбиной» – так обычно мама говорит. А мы в Москве остались, лего собирать. И через месяц у мамы появился новый начальник. А теперь мы живём с ним в одной квартире. Мама просит называть его Марком, потому что он мне не дядя. А я не могу называть Марком двухметрового мужчину с седыми висками! И ещё всё время боюсь спутать его с нашим котом Маркусом. Поэтому никак не называю…
И вообще, за два года всё изменилось. Я перестал писать Деду Морозу, бросил бассейн, записался на робототехнику, и у меня больше не болят уши. А ещё я вырос на одиннадцать сантиметров. Мог бы, конечно, и больше… Но бабушка говорит, что у меня папины гены. А папа только к концу школы немного вытянулся. Хорошо хоть не мамины! У мамы до сих пор рост как у Дюймовочки…
Два месяца назад мама вышла замуж за Марка и сменила фамилию. Теперь я – Тендряков, а она – Гольдман. Как будто и не родные вовсе… Ещё мама наняла мне репетитора по русскому, так что теперь я «круглый отличник». Меня так Рита Ахметова обозвала. И я обиделся. Потому что я вовсе не круглый, а продолговатый. Местами очень даже вытянутый!
Полгода назад папа переехал со своей Альбиной на Кипр. Как объяснила бабушка Лида, ему всё равно, где у компьютера сидеть, а Альбина любит море. И теперь по воскресеньям перед репетитором у меня созвон с папой. Без Альбины… Мама думает, что она плохо на меня влияет. Это она так папе заявила, а потом попросила меня больше не разговаривать с «этой девицей». А я и не разговариваю… Мне она самому не нравится. Рыбу напоминает, Цихлазому Лабиатум. Бледно-жёлтую и губастую. А я рыб не люблю – с ними не поговоришь…
А с Марком как раз поговорить можно. Без проблем… Он без конца вопросы задаёт. Строчит как из автомата. Остаётся лишь отвечать. «Да» или «нет». Если от телефона отвлекаться не хочешь, можно просто кивать или мотать головой. Или пожимать плечами. Мама на такое обычно злится, а Марк – ничего… Терпеливый. Тут, главное, не перепутать… Вот я как-то раз увлёкся гонками и перепутал.
– Ты не хочешь написать письмо Деду Морозу? – спросил Марк и осторожно подсел ко мне на диван.
Я помотал головой и чуть не пропустил поворот – тачка вылетела с трассы на обочину…
– Лучше заранее, – продолжал он, – может, вместе напишем?
– Я в такие игры больше не играю! – твёрдо сказал я и удачно обошёл препятствие.
– Почему? – снова спросил Марк.
Я пожал плечами…
– Но ты же хочешь получить от него подарок на Новый год?
Я помотал головой.
– Не хочешь?
– От него – нет! – трасса закончилась, я перешёл на следующий уровень. – Мама мне паяльник обещала… Но лучше игровой комп, если денег хватит… В следующем году в «Кванториум» запишусь – буду игровые приложения разрабатывать…
Краем глаза я заметил, что Марк растерянно чешет затылок:
– То есть в Деда Мороза ты не веришь?
Я снова пожал плечами и запустил новую тачку.
– Ну и ладно, – сдался Марк, – паяльник так паяльник…
И тут я расслабился. Вернее, сосредоточился и набрал скорость.
– А может, в гости к нему съездим? – снова спросил он.
Машина резко затормозила, с колёс слетели диски…
Я ничего не понял, но на всякий случай кивнул. Сдуру… на автомате.
– Вот и отлично! – обрадовался Марк. – Маме туда по работе надо, а мы с тобой за компанию. Сможешь пропустить в воскресенье репетитора?
Я ещё раз кивнул.
– Может, вместе выберем дедушке подарок?
«Какому ещё дедушке?» – подумал я и на всякий случай помотал головой…
А в пятницу мама встретила меня из школы и сказала, что мы едем в Устюг.
– В какой ещё Устюг? – удивился я. – Зачем?
– Как в какой? В Великий! В вотчину Деда Мороза. У меня командировка от редакции. Заодно и ты проветришься… Дедушку с днём рождения поздравишь…
– День рождения? У Деда Мороза?
– В субботу – восемнадцатого ноября…
– И сколько же ему лет?
– Не знаю, – мама виновато пожала плечами, – тысяча… а может и больше…
– Некогда мне проветриваться, у меня репетитор в воскресенье, – сказал я сердито.
– Мотя! – от неожиданности мама даже пакет со сменкой из рук выронила. – Но вы же с Марком договорились!
– Я не Мотя, а Матвей Тендряков! И с Марком я ни о чём не договаривался! – я шмыгнул носом и вдруг заметил, как вздрогнули мамины брови…
Опасный симптом. Никогда не знаешь, чем это закончится, криком или слезами. Поэтому я на всякий случай добавил:
– Ну, я же должен собраться!
– Твои вещи в рюкзаке. Рюкзак в багажнике.
– А Маркус как же? – я посмотрел на маму с надеждой.
– Я его к бабушке отвезла, – строго сказала она, – садись в машину! «Биг чикен» и картошка фри на заднем сиденье. Пообедать нормально мы не успеваем…
«Ух ты, „Биг чикен“»! – подумал я и с улыбкой плюхнулся в машину. – Наверное, Марк постарался…»
Ну да, не смог удержаться. Зря, конечно… Получается, меня запросто бургером купить можно? Но что поделать, если «биг чикены» мне вторую неделю снились, а от маминой диеты уже мутило. Особенно от брокколи. У меня даже уши позеленели, местами. А вес я всё равно не сбросил. Ни грамма! Каждое утро мама ставила меня на весы и ворчала. Спрашивала, не ем ли я в школе пиццу или сосиски в тесте. Какие сосиски? У нас в столовой только пирожки с капустой. Их много не съешь…
И вообще, это гормоны во всём виноваты. Настоящие, мужские. Ну, которые с тестом связаны. Потому меня на него и тянет. На тесто, в смысле. Марк говорит, что я так созреваю. Сначала организм набирает вес, а потом в рост пойдёт. У него тоже так было…
Я глянул в окно. Серым-серо! Не поймёшь – то ли дождь со снегом, то ли снег с дождём. Только выехали из города – и вообще стемнело. Бургеры с картошкой кончились, а дорога тянулась бесконечно.
Чтобы не слышать, как Марк подпевает «Авторадио», я надел наушники и не заметил, как заснул. Проснулся на стоянке, у гостиницы «Вологда». После ужина зависал в Roblox, но недолго – мама родительский контроль установила с ограничением времени. А потом полночи пялился в потолок и думал о папе и о Кипре…
Интересно, там есть дельфины?
Я вспомнил, как мы всей семьёй ездили к морю и папа учил меня стоять на сапборде, а я всё время падал в воду. Мы увлеклись и не заметили, что нас унесло далеко от берега. И вдруг к нам подплыли дельфины. Двое… Один большой, второй маленький. Я как раз на сапе сидел и болтал ногами. И вдруг маленький дельфин скользнул по моей ноге боком. Я испугался и кувыркнулся в море. Дельфины тоже испугались и уплыли. И мы с папой долго смеялись. А потом папа купил мне в сувенирной лавке брелок с прозрачным голубым дельфином…
После завтрака мы сели в машину, и я опять отключился. Мне приснились дельфины, с крыльями вместо плавников. Но машину жутко трясло, и я всё время противно вздрагивал, разлеплял глаза и вместо дельфинов видел проплывающие мимо тяжеловозы с брёвнами.
Эх, если бы я знал, что всё так… И ради чего? Ради двух бургеров и пакета картошки!
Но потом на небо выкатилось голубоватое солнце, ёлки стали выше, снег белее, не прошло и часа, как мы припарковались у высоких деревянных ворот. На стоянке было полно машин. За воротами гремела музыка.
– Я поздравляю тебя… и я… и я! – пели «Барбарики».
И мне больше всего на свете захотелось убежать… Не знаю куда. Просто выскочить из машины и рвануть по тропинке между высоченными соснами.
Но я не сбежал. Просто не стал ждать, пока Марк договорится с охранником и тот откроет ворота. Вышел спокойненько, нырнул в открытую калитку. И увидел в конце усыпанной людьми аллеи деревянный терем. Из-за сосен выглядывали три украшенных звёздами остроконечных шпиля, а под ними виднелась башенка, похожая на фигурную скобку с ажурным круглым окном. У терема стояла сцена. В День города у нас такие по всей Москве… Под соснами искрился свежевыпавший снег. Кое-где из-под него торчала зелёная трава… И мне почему-то захотелось отыскать в ней подснежники. А потом в глазах защипало.
С чего это вдруг? От мороза, наверное. Я подул на замёрзшие пальцы и попрыгал на месте. Было очень холодно! Нос и щёки кусал мороз. Изо рта валил густой пар…
Интересно, а как Дед Мороз регулирует температуру? Как Айсмен? За счёт терморегуляции своего тела? Вряд ли… И мне вдруг представилась большая снежная пушка. Я такую на горнолыжном склоне видел. Только та не работала. А эта – очень даже! Одной рукой Дед Мороз крутил приделанную к ней ручку, а второй поворачивал колёсики… ну такие… как на микроволновке… Регулировал подачу снега и выставлял температуру. Рассердится – врубит на полную катушку. Подобреет – совсем отключит. Но это не точно. Может, у него вообще всё на автомате работает, а управляет системой искусственный интеллект? Типа, «умный мороз»…
Остановились мы в украшенном огоньками коттедже «Двенадцать месяцев», в «Мае». Май – это не месяц. Это название нашего номера. В нём деревянные стены, а на них яблоня цветёт. И скворечник с птичкой… ничего так, миленький. Но мне рисунки рассматривать некогда было. Мы утеплились и пошли искать карту вотчины.
В Москве стояла дождливая осень, а здесь всё было прям новогоднее. Разноцветные деревянные домики сверкали огоньками, повсюду красовались наряженные ёлки. Сцена переливалась яркими лучами. Вокруг неё толпились люди. Дети подпрыгивали на папиных шеях и размахивали руками в варежках. На сцене кружились в танце девочки-снежинки.
У меня в груди защекотало, как будто и правда Новый год. Я даже в телефон на всякий случай заглянул, дату проверить… Но Марк сказал, что это от голода… и что у него тоже под ложечкой сосёт.
Пока я думал, при чём тут ложечка, меня быстро сфотографировали на красном троне под самой большой новогодней ёлкой и повели в беседку с горящим очагом, где я немного погрелся и съел пару пирожков с обжигающим чаем. И мы пошли дальше.
По дороге нам всё время встречались сказочные персонажи. Снеговик с Метелицей, Емеля со Щукой. Щука хоть и в ведре, но игрушечная. Значит, и Емеля не настоящий.
У стенда с картой мы заметили низенького толстяка в голубом халате с меховой оторочкой и длинными седыми волосами. С похожим на картошку красно-коричневым лицом, чёрно-белыми усами и редкой седой бородой. Я сразу понял, что борода у него самая настоящая. Прям видно, как она растёт, такую не приклеишь. Толстячок тянул за верёвку упирающегося северного оленя и что-то сердито выкрикивал. Олень был рогатый, губастый, с длинной белой шерстью на шее и огромными разлапистыми копытами.
Похоже, северный… Живой и очень прожорливый! Слопал мой пирожок и сделал вид, что в глаза его не видел.
Оказалось, это был Ямал-Ири, то есть Ямальский Дед Мороз. Не олень, конечно, – толстяк в голубом платье. Я поздоровался и пожал ему руку. Рука оказалась тёплой и сильной. С огромным перстнем на безымянном пальце. И я сразу понял, что Ямал-Ири настоящий. Стопроцентно!
Во-первых, такая борода только у настоящих Дедов Морозов бывает. Во-вторых, злился он прям реально. Сердито тряс похожим на лопату посохом с бусами и ругал оленя на вполне понятном русском языке. Прям как Аристарх Моисеевич с третьего этажа своего Тузика… Один в один. И фотографироваться отказался. Наотрез. Даже с мамой!
Я же говорю, настоящий! Переодетый Дед Мороз ни за что не откажется от фотки, тем более с мамой. Иначе зачем он вообще нужен?
Мы посмотрели карту и направились к тропе сказок. По очереди сфотографировались в ступе… Даже Марк! Папа бы ни за что не согласился. У ворот нас встретила Баба-яга, провела к избушке и стала загадывать загадки. Загадки вроде простые, но не сразу сообразишь. Да и Яга оказалась бабушкой юморной, так Марк сказал.
Потом мы играли в ужасно скучный квест, грелись в избе без стены, но с настоящей русской печкой, а потом переместились в ледник. Там было круто. Во-первых, теплее, чем на улице. А во-вторых, там был прозрачный ледяной шкаф с настоящей одеждой, а ещё сундук-копилка с монетами.
После ледника мы с Марком пошли к терему Деда Мороза. Мне очень хотелось увидеть, как там внутри… Декорации или всё на самом деле? Но нам сказали, что сегодня Дедушка гостей на улице принимает. А экскурсии по дому только завтра откроются. Я очень расстроился, и мы снова вернулись к сцене…
Маму там ждала женщина в жёлтом пуховике, она должна была победителям какого-то конкурса призы вручать. Не женщина, а мама. А Марк обещал записать всё на видео. Мои ноги в «найках», хоть и зимних, к тому времени окончательно закоченели. И мама уговорила женщину в пуховике пустить меня в дом Деда Мороза погреться… Женщина обошла сцену слева, мы поднялись по лесенке на длинный балкон и оказались в холле с сувенирной лавкой и деревянной стойкой.
Все вокруг бегали и суетились. И вдруг куда-то исчезли… Девушка в красном берете вынесла мне чай. Я стянул заиндевевшую шапку и сунул в карман парки. Чай был очень горячий, и я поставил его на стойку, а сам решил поискать туалет. Постучал в первую попавшуюся дверь, но мне никто не ответил. Я повернул ручку, поднялся по ступенькам, открыл ещё одну дверь, заглянул внутрь.
За дверью оказалась сине-белая комната с картой вотчины во всю стену. Но карта была необычная, с объёмными рисунками. Терем и домики сделаны из дерева, ёлочки – из ниток и кусочков ткани, снег – из ваты, что ли? Воздушный и искристый. Совсем как настоящий!
Ещё здесь были всякие сказочные предметы: аленький цветочек в стеклянной вазе, молодильные яблоки, яйцо курочки Рябы и орешки с золотыми скорлупками. Всё, кроме орешков и яйца, не настоящее. Зато в углу я нашёл распределительную шляпу из Хогвартса. Примерил даже… Понятное дело, она ничего не сказала. На соседней стене я заметил кукольных усатых человечков в продолговатых шляпах и милого бородатого почтальона. А ещё бабушку Жару с печью и Шуршика с домиком из прутьев. Этих двух обитателей вотчины я видел сегодня на сцене, поэтому узнал. Рядом с человечками светилась узкая щель, и я сразу сообразил, что это потайная дверь.
Вот бы её открыть!
Я поискал ручку, но не нашёл. А потом нечаянно задел резное вращающееся колесо с луной и солнцем. Колесо двинулось, щель в стене стала больше. Я крутанул сильнее, и дверца распахнулась.
За ней оказался рабочий кабинет Деда Мороза. Я это сразу понял, как только увидел огромный письменный стол из грубых деревянных досок и разложенные на нём стопки писем. Рядом стоял огромный стул с высокой спинкой. За ним на электронном табло светились непонятные цифры: 43/11:59:54.
Рядом в рамке висел гимн Деда Мороза, а ещё дальше – бело-синий флаг с кисточками и красными буквами «Д» и «М». Стену напротив занимала карта мира. На ней кружочком был помечен Великий Устюг, от него в разные стороны расходились лучики. Они указывали на те точки, в которых побывал Дед Мороз.
Ух ты! Даже Антарктида!
Я отодвинул тяжеленный стул и с трудом на него забрался. Стол тоже оказался очень высоким. Мне стало интересно, о чём другие дети просят Деда Мороза. И я потянулся за лежащим на краю стола письмом. Оно было вынуто из конверта. Наверное, Дед Мороз его не дочитал и оставил на потом.
Я развернул листок и увидел в нижнем углу нарисованную зелёным фломастером ёлочку. Вместо игрушек на ней красовались блестящие звёздочки из фольги. Я сам их когда-то вырезал и наклеил. И почерк тоже был знакомый! Да и каждую ошибку я узнал, потому что это оказалось моё письмо! То самое, позапрошлогоднее.
Значит, он его всё же получил? Получил, но не исполнил? Вернее, не совсем исполнил! И не ответил даже…
С моего носа сорвалась слезинка и шлёпнулась на ёлку. Фломастер расплылся полупрозрачной кляксой. Я даже не заметил, откуда она взялась, слезинка эта. Подумаешь, не поехал я тогда в Красную Поляну. Маме с папой я бы этим не помог. Там же Цихлазома Лабиатум, Альбина то есть, на горных лыжах рассекала. Да и с горы съехать я бы ни за что не решился. Даже в шлеме. Я высоты больше всего на свете боюсь. Меня от неё тошнит… Но всё равно обидно. Может, я бы собрался и рискнул? Выпил бы таблетку от укачивания и жахнул вниз. А папа за мной. Без своей Цихлазомы…
Я сложил письмо с кляксой и вдруг услышал чьи-то шаги. Сунув конверт в карман, я соскользнул под стол. Шаги приближались, шарканье становилось всё громче… Совсем близко скрипнула половица. Я увидел ноги в домашних тапочках с заострёнными кверху носами. Тапочки постояли немного и исчезли. Шаги стихли. Где-то чуть слышно хлопнула дверь.
Я выбрался из-под стола и кинулся к выходу. Не заметил, как пролетел лабораторию и библиотеку, выбежал на внутренний балкон и чуть было не налетел на девушку в берете. Она стояла ко мне спиной и, перегнувшись через перила, что-то сосредоточенно высматривала. Я дал задний ход и на цыпочках нырнул в первую попавшуюся комнату. У стены увидел огромный одёжный шкаф, стараясь не скрипеть половицами, забрался в него, осторожно прикрыл за собой дверцу и нос к носу столкнулся с ним…
Дед Мороз!
Он оказался гораздо выше Марка. Ростом – с башню «Делового центра». Такой же бесконечный! Да и в плечах шире раза в два. Не башни, а Марка. Высокая округлая шапка с отворотом, расшитая снежным узором красная шуба, а сверху такой же длинный жилет, только без пуговиц. Дед Мороз его как раз натягивал, когда я в шкаф залез.
Он увидел меня, подошёл вплотную, наклонился и пробасил прямо в лицо:
– Здравствуй, Матвей! Ты не поправишь мне пелерину?
Я даже пальцем пошевелить не мог, не то что поправить не пойми что. В горле пересохло, язык разбух и прилип к нёбу.
«Обезъяз с остолбенеем!» – подумал я и замычал с вопросительной интонацией.
Дед Мороз расхохотался. Голос у него был мощный и гулкий. Сверхзвуковой. Ой нет, низкозвуковой. Меня даже немного в стену вдавило.
– Отомри! – с улыбкой сказал Дед Мороз. – И поправь мне, пожалуйста, воротник! На сцену пора, а Снегурочка куда-то запропастилась…
– Здрав-ствуй-те! – по слогам выдавил я и наконец пошевелился.
Негнущимися пальцами я расправил заворот на отороченном белым мехом воротнике, аккуратно разложил его на двухметровых плечах, разгладил складочки… и вдруг снова остолбенел.
Стоп! А откуда он знает моё имя?
– Вот это другое дело! – сказал Дед Мороз и тряхнул волнистой, как овечья шкура, бородой. А потом распахнул дверцы шкафа, сунул под мышку валенки и, пригнувшись, шагнул в комнату.
«Интересно, а борода у него настоящая?» – подумал я и только сейчас сообразил, что это не шкаф, а гардеробная комната с великанской одеждой. Здесь тебе и длинные шубы на крутящихся вешалках, и летние рубахи с вышивкой, и шапки с рукавицами, и валенки, размера так пятидесятого, и даже лапти! А в углу – кожаный байкерский жилет на железных заклёпках с российским гербом на груди. Широченный такой, как у Железного человека!
И я представил Деда Мороза на мотоцикле и в жилете. «Харлей Космический Звездолёт» – мой любимый байк с красно-оранжевыми крыльями – ему в самый раз будет… После такого называть его дедом расхотелось. Какой же он дед? Стопроцентный байкер. А у байкеров должно быть дорожное имя… Ну, Борода, например! Интересно, а татуировка у него есть? Да нет, конечно! Какие татуировки у Деда Мороза? Как какие? Снежинка, там, или олень северный. Хотя нет, олень – это у Ямал-Ири. У нашего – кони и сани с бубенцами.