Рождество Николя
Сегодня мы дома встречаем сочельник. Папа и мама пригласили кучу друзей; будет месье Бледур, наш сосед, и мадам Бледур, жена нашего соседа, очень славная, а ещё будут папа и мама Альцеста, моего школьного друга, будут другие люди, которых я не знаю, и бабушка. В общем, будет круто.
С самого утра папа стал готовиться; мама сказала, что надо было начинать раньше, но папа ответил, что прекрасно со всем управится – он знает, что делает, и возьмёт машину, чтобы съездить за ёлкой, на которую повесят подарки для взрослых, потому что подарки для меня Дед Мороз положит в носки, которые висят перед батареей в моей спальне: камина с трубой у нас нет.
Папу мы ждали очень долго, и вот наконец он открыл входную дверь. Вид у него был недовольный; шляпа на голове сидела задом наперёд, а на плече лежало что-то вроде длинной палки с несколькими растрёпанными веточками.
– Это что, рождественская ёлка? – спросила мама.
Папа сказал, что это была рождественская ёлка, но у самой ёлочной ярмарки машина попала в аварию, и ему пришлось ехать на автобусе, а это оказалось очень неудобно, потому что в автобусе было полно мужчин с ёлками, и кондуктор рассердился: он сказал, что ему не платят за езду в лесу, все тыкают ветками ему в глаза, и папа тоже рассердился, и в конце концов ему пришлось идти пешком, а в толкучке ёлка немного пострадала, но за игрушками ничего видно не будет, вот увидите, и всё равно ёлка будет красивой.
– Пошли, Николя, – сказал папа, – поможешь мне украсить ёлку.
Я очень обрадовался, потому что украшать ёлку – это весело, мне понравилось год назад, когда я был маленьким. Мы пошли в подвал, взяли коробку со всякими стеклянными шарами, гирляндами и лампочками, а потом принялись за работу. Папа поставил ёлку в столовой и начал вешать те стеклянные шары, которые остались целыми после того, как он на лестнице уронил коробку. После стеклянных шаров папа стал прилаживать на ветках маленькие разноцветные лампочки, и на это ушла куча времени, потому что провода немного перепутались. Папа сидел на полу, вытягивал провод и говорил разные слова тихонько, чтобы я не слышал, но я знаю – это были плохие слова, вроде тех, которые мы на переменах говорим друг другу громко. Когда лампочки были развешаны, папа сказал мне:
– Вот увидишь, как будет красиво!
Он воткнул вилку в розетку, и полетели классные искры, но папа точно имел в виду не это, потому что лампочки не зажглись, а сам он немного обжёг пальцы и сказал плохое слово, которое я не знаю. Но папа у меня молодец, он исправил всё, что не работало, и после того, как он два раза поменял пробки в подвале, потому что в доме не было света, лампочки загорелись, и это правда было красиво, особенно когда мы повесили гирлянды.
Мама пришла посмотреть и сказала, что всё хорошо, но теперь надо раздвинуть стол в столовой, чтобы за ним поместились гости. Папа задумался, потому что одному стол не раздвинуть. Я вызвался помочь папе, но он сказал, что я ещё маленький, слишком криворукий и могу только всё портить.
– Нечего делать, – сказал папа, – придётся идти к этому зануде Бледуру.
Папа открыл дверь и столкнулся с месье Бледуром, который собирался позвонить.
– А ты что тут делаешь? – спросил папа.
– Пришёл тебе помочь, – ответил месье Бледур, – ясно же, что ты один не управишься.
– С чего бы это? – спросил папа. – На что ты мне сдался, чудик? Топай в свою берлогу, увидимся вечером.
– Но папа, – сказал я, – ты же собирался к месье Бледуру, чтобы он помог разобрать стол.
Тут папа был не прав, я его очень люблю, но тут он был не прав. Он сказал, чтобы я не лез в то, что меня не касается, и что ему никто не нужен. Месье Бледур очень смеялся, и, кажется, папе это не понравилось, а мама крикнула из кухни:
– Ну как, ты пойдёшь за месье Бледуром, чтобы он помог со столом?
Никогда я не видел, чтобы кто-нибудь так смеялся, как месье Бледур, от этого я сам засмеялся, и только папа не смеялся.
– Ладно, ладно, – сказал он, – чем корчить клоуна, лучше бы помог мне с этим столом.
Стол у нас круглый. Чтобы его раздвинуть, надо тянуть за каждую сторону, и он разделяется надвое, а в пустоту кладут доски, которые мама называет вставками. Этот стол очень трудно раздвигать, он всё время застревает. Папа встал с одной стороны, месье Бледур – с другой; он всё ещё смеялся.
– Кончай заливаться, – сказал папа, – и когда я скажу, тяни.
Потом папа крикнул: «Давай!» – и стол сразу раздвинулся. Бац! Папа упал на ёлку, а месье Бледур – на ковёр; он не переставал смеяться. Мама прибежала и сказала, что забыла предупредить – она смазала направляющие стола.
Мы подняли папу, который сидел на ёлке, весь в гирляндах и со стеклянными шарами на голове; жалко только, что лампочки погасли.
– Ну просто большой подарок, – сказал месье Бледур и закашлялся, потому что подавился от смеха.
Папа встал страшно сердитый и сказал месье Бледуру:
– Ах, вот как?
И месье Бледур ответил:
– Ага.
И они стали друг друга пихать в бок, пока мама не крикнула:
– Прекратите!
В общем, было весело.
Ёлку поправили быстро, потому что стеклянных шаров осталось не слишком много; дольше всего искали новые пробки, чтобы лампочки снова зажглись: в доме ничего больше не было.
Потом папа принялся украшать столовую гирляндами и ветками остролиста – они колючие, но красивые.
– Ты мне больше не нужен, – сказал папа месье Бледуру.
Но месье Бледур очень заботливый, и он решил остаться.
Папа залез на стремянку, чтобы вбить под потолком маленькие гвоздики и повесить гирлянды.
– Осторожно, – сказал месье Бледур, – перегородки из гипсокартона, будут дырки.
Но папа ответил, что знает свой дом и не нуждается в советах. Я-то видел, что папа не совсем уверен; он очень осторожно вбил первый гвоздь, и вышло отлично.
– Ха! – сказал папа. – Видал?
Он шарахнул молотком по второму гвоздю, и получилась огромная дыра, а на месье Бледура упало полно штукатурки, но он всё равно засмеялся, и я никогда ещё не видел его таким весёлым. Папа стал кричать, что сейчас он всех убьёт, и мама вышла спросить, в чём дело, а папа положил руку на дырку, которую он сделал в стене, и сказал, что всё отлично, он только просил, чтобы его оставили в покое. Я хотел маме всё объяснить, но папа сделал страшные глаза, и я понял, что лучше мне помолчать.
– Ладно, – сказала мама, – я возвращаюсь к себе на кухню, а ты можешь не закрывать стену рукой: штукатурка с той стороны тоже упала.
Когда мама вышла, папа попросил месье Бледура уйти, и месье Бледур сказал, что уйдёт, потому что так сильно смеяться вредно для его давления.
– А липкая бумага подойдёт, чтобы держать гирлянды? – спросил я, и папа очень обрадовался; он сказал, что это прекрасная идея и что сразу видно – я его сын.
Беда была в том, что липкая бумага плохо держала гирлянды, и всё упало. Папа слез со стремянки, сел, опустил голову на руки и ничего не говорил.
Увидев, что он отдыхает, я улучил момент и спросил, можно ли мне сегодня вечером остаться с гостями – в честь сочельника.
– Нет, – ответил папа.
Тогда я сказал, что это нечестно, что я очень несчастный и почему это я должен идти спать, а папа сказал, что если я не замолчу, то он меня отшлёпает, и я заплакал.
Мама прибежала с кухни и сказала, что при таком шуме она не сможет ничего приготовить на праздник, индейка подгорела и почему гирлянды ещё не висят? Папа стал кричать, что ему всё это нравится, что все сговорились свести его с ума, а я сказал, что если мне сегодня нельзя будет остаться с гостями, то я уйду из дома.
Мама взяла меня на руки и объяснила: если я не буду спать, Дед Мороз не сможет положить мне прекрасных подарков в носки. Я задумался и сказал – ладно, хорошо, я пойду спать. Мама поцеловала меня и, перед тем как уйти на кухню, сказала папе, что гости будут через два часа и ему стоит поторопиться.
– Всё будет в порядке, – сказал папа.
Папе пришлось потрудиться. Он снова повесил гирлянды, а это было нелегко, потому что они по-прежнему не слишком хорошо держались, и, когда мама открыла кухонную дверь, чтобы посмотреть, всё ли готово, из-за сквозняка гирлянды опять упали, и в конце концов их прикрепили кнопками. После этого папе надо было сходить в подвал за бутылками, а потом ему пришлось ещё раз спускаться, чтобы поменять пробки, потому что ёлка опрокинулась, когда папа развесил на ветках подарки, а затем он стал подметать осколки – ими был усыпан весь пол. Но папа такой молодец – он всё успел как раз вовремя!
Жалко только, что папа очень устал и пошёл спать одновременно со мной, до прихода гостей. Но, в общем, он ничего не потерял, потому что я повесил его носки перед батареей в родительской спальне. Так что он, наверное, получил хорошие подарки, как и я и, надеюсь, как вы!
ВЕСЁЛОГО РОЖДЕСТВА!
