– Останови.
– Здесь? – я с недоумением оглядел неожиданно оживленную улочку на окраине района.
Может все эти разряженные девицы вышли подышать свежим воздухом из ночного клуба? Но вместе с нами вдоль тротуара медленно двигались и другие автомобили, словно присматривались к…
– Да. Посадим тех двух цыпочек.
– Ну уж нет! Хочешь шлюх – сажай в свою машину, – брезгливо поморщился я.
Черт! Я пожалел, что пошел на поводу у Баграта и уехал из центра, где проблематично нарваться на такой сорт женщин.
– Придется Швайгер. Придется посадить не только в машину, но и подвезти к своей квартире, – усмехнулся Тармуни. – Теперь играем по-крупному. Не забыл?
Я стал догадываться к чему он клонит:
– Ты же не собираешься подселить ко мне шлюшку? Под одной крышей с моей матерью?
– Именно это и сделаю, – оскалился Баграт. – Ты сам меня заставил, а я не хочу упрощать тебе условие.
– Но шлюха? – ему ли не знать, как я бесконечно брезглив, особенно в интимных связях.
– Это пока шлюха. Но через четыре месяца ты сам представишь её как свою невесту. На новогодний фуршет случайных девиц не таскают. Или ты готов сдаться?
Вот этот ответственный момент.
Сдаваться я не собирался, слишком многое оказалось поставлено на выигрыш в этом глупом пари, которое перестало быть просто дружеским соперничеством, из-за поставленного председателем условия. Теперь решался вопрос карьеры – всё или ничего. И кроме как на свой опыт, образование и воспитание, мне больше не на что рассчитывать.
Зато всё по-честному.
Но проплывающие за окном размалеванные рожи уличных давал, оптимизма не внушали. И умом я понимал состояние Тармуни! От его опыта и образования сейчас ни-че-го не зависело. Ему придется только наблюдать со стороны и ждать мучительно долгие четыре месяца, сорвусь ли я, подведет ли девушка, выбранная им.
Так что, я его отлично понимал и не завидовал. В этом пари его партия намного сложнее моей.
– Тормози. Возьмём эту.
За границей освещенного уличными фонарями и вывесками клубов тротуара, свет фар выхватил две одинокие фигурки, жмущиеся друг к другу.
– Эту – которую?
– Сейчас решим. Девушки, работаете?
– Ну! – тут же включилась в разговор полненькая с сальными темными волосами, сбитыми в непонятный колтун на голове.
Баграт тоже поморщился. Черт, во что я ввязался?..
– Садись в машину.
– Не, я сёдня на двоих не даю. Берите её.
Из-за спины показалась вторая, худая, высокая, сутулящая, чтобы не так выделяться на фоне низкорослой подруги.
– Садитесь обе. По пути разберемся.
– Ха! Ты нас за лохушек то не держи. Бабки мне щас, а её берите. И если чо, я номер вашей тачки сфотаю! У нас есть парни. Они накостыляют, если чо ей порвёте.
– Лесь, ну его… Я не пробовала сразу с двумя, – неуверенно мямлила длинная, неловко переминаясь на шпильках.
– Вот и опробуешь. В жопу у нее в первый – двойная такса.
– Оборотистая сутенерша, не находишь? – повернулся ко мне Барт, прерывая прикидки, во сколько мне обойдется преображение одной из этих девиц. – Но за деньги ты ее живо выдрочишь.
Баграт снова отвернулся к окну.
– У тебя образование есть? Сколько классов закончила?
– Зачем ей образование? – снова влезла вместо длинной полненькая. – Члены сосать обучена, ну и ладненько. Берём или валим дальше?
Тармуни хохотнул и потянулся за бумажником.
– Сколько?
– Ну… эта…
Полненькая уставилась в развернутый бумажник, нервно шевеля губами и облизывая их, не в состоянии сориентироваться в цене.
– Пятихатка в час, – выступила вперед подруга, наконец-то давая разглядеть себя в отражении боковых фар. – Чо-как, мальчики? На всю ночь двоим скидка. Если прям щас. Берёте?
– Садись в машину, – процедил я сквозь зубы, и как только длинная забралась внутрь, выкинул из окна пятитысячную купюру.
Вжал педаль газа в пол и вырулил на автостраду.
– По очереди будете или на хату метнёмся? – к девчонке снова вернулась неуверенность.
– Хм, – развернулся боком Баграт. – А может действительно «метнуться на хату», а, Андрей? Опробуем, раз уж заплачено, а потом делай с ней, что хочешь.
Я видел в зеркало заднего вида, как округлились глаза на худом лице шлюшки.
– Нет. Она уже моя.
– Эй! На ночь! – воскликнула девица на высоких тонах, что я невольно поморщился.
– Ты не стоишь этих денег. Вот как будешь стоить пять тысяч в час, так сразу отпущу.
– Пять косарей в час? А чо, так можно?
– Так нужно.