«Тихое» Mesto
Так мне удалось протянуть свою первую рабочую неделю – всячески избегая конфликтов и, в случае чего, обращаясь за помощью к более опытным коллегам.
Пятница, очередное собрание. Захожу в «Барак»: внутри уже толпятся другие охранники – кто-то общается с миловидной хостес – девушкой, которой на вид можно дать не больше шестнадцати. Кто-то отсыпается в каморке. Все ждут Макса – сегодня Анатолия Евгеньевича не будет, поэтому он на правах старшего охранника смены за главного.
– Ну че, он там ниче не писал, – периодически проскакивает в рядах охранников.
– Голосовое прислал. Ща. Говорит, в аварию попал, скоро будет.
Так мы прождали ещё полчаса. Наконец появился Макс. Агрессивный, резкий – как будто это он нас ждал всё это время. В этот раз мы пошли совещаться на второй этаж – туда, где я когда-то с Мишей и Антоном ели чужую пиццу.
– Так, пацаны, – сходу, как только мы приземляемся на диваны и стулья, притащенные со всего верхнего зала, Макс берётся за какой-то лист с распечатанной таблицей и начинает блиц-опрос. – Барак. Кто в понедельник хочет встать?
Смолин сразу поднял руку.
– Так, Смолин. Ещё один.
– «Зима» писал в беседу.
– Смолин и «Зима», хорошо. Дальше. Вторник, кто?!
Каждый раз после слова «кто», когда сразу же не поднимался лес рук, он бил кулаком, в котором сжимал ручку, по столу.
– Ну?! Так, блять, щас начну ставить, как я хочу.
После «Барака» быстренько проставили график смен в «Хлам» и «Пивасий» – там стояли одни и те же охранники. К тому же, смены там были только два дня в неделю – в пятницу и субботу. Затем настала очередь «Место». Здесь руки вообще перестали подниматься – никто почему-то не хотел там стоять. Всё, что я слышал об этом объекте – это то, что там кормят и что там очень спокойно.
– Ну, блять! Пятница, «Место»! Кто?!
Я решил, что этот вариант для меня и поднял руку.
– Скворцов, – он меня назвал по вымышленной фамилии, под которой я сидел в ВК. – Отлично, пишу тебя. Туда к восьми, знаешь же? Всё, заебись, тебя там покормят, просто сиди и нихуя не делай.
Вымышленная фамилия, к слову, прижилась – с этого момента в ночных заведениях Воронежа меня все знали именно как «Скворцов».
Вечер пятницы. На неоновой вывеске написано «Mesto&Burger». Захожу внутрь и попадаю в небольшой коридор. Три двери – налево, вперёд и направо. Интуитивно захожу в левую дверь и упираюсь в стойку хостес.
– Здравствуйте, – начинает молодая девушка, уже собираясь предложить мне столик.
– Я охранник, – прерываю её. – Куда мне?
– А, там, за баром – дверь. Там можно вещи бросить.
Поблагодарил её и пошёл по указанному маршруту. Как только я подошёл к вышеупомянутой двери – она распахнулась и оттуда быстро вышла официантка с подносом, чуть не сбив меня. На самой двери не было ручек и каждый входящий с обеих сторон толкал её от себя, что делало это опасным аттракционом.
Внутри, в коридоре, выложенном плиткой, была вешалка, а напротив – окно раздачи еды, из которого видно было происходящее в кухне. Обычно работа поваров сопровождалась матными ругательствами со стороны шефа – толстого кавказца. Остальными сотрудниками были женщины. Одна была даже вполне себе ничего. Под окном стоит, я так понял, обеденный стол для персонала. На нём иногда появлялись остатки еды посетителей, а иногда – еда, приготовленная специально для работников заведения. Как правило, оно на была на порядок ниже по качеству чем блюда, представленные в меню. Официанты не брезговали ни тем, ни другим. В данный момент на столе было пусто. Возвращаюсь к хостес.
Её зовут Злата, ей семнадцать лет. Она только недавно начала проходить стажировку, но уже вполне уверенно себя чувствует. Моё рабочее место рядом с ней – в узком пространстве на входе. Видимо, чтобы люди, общаясь с девушкой за стойкой, не слишком сильно расслаблялись, пока у них над душой стоит охранник.
Мы оба оказались как-то не очень настроены на общение, поэтому в свободное от приходящих гостей время мы залипали в телефонах. Ко мне подошла высокая девушка со светлыми волосами, заплетёнными в две короткие косички. Её внешний вид чем-то напоминает образ валькирий из скандинавской мифологии. Остаётся только лёгкий чёрный пиджак сменить на доспех. В каждом её движении чувствуется энергия и уверенность. Думаю, она сама неплохо справилась бы с работой охранника.
По её улыбке, будто она меня подловила за каким-то нехорошим делом, я понял, что телефоном пользоваться на рабочем месте не желательно. Мы познакомились – её зовут Алеся, она здесь старший администратор.
– Смотри, просто стоишь здесь, – она начала перечислять мой список обязанностей, – когда никого нет – можно посидеть там, в углу за баром.
– А паспорта? Проверять нужно?
– Только после 22-х, если тебе кажется, что кто-то слишком молодо выглядит.
Ну, в целом всё понятно, – думаю. Теперь самое главное.
– Мне говорили, тут кормят.
– Да, подойдешь на кухню – там попросишь.
Потом она переключилась на Злату – стала смотреть журнал забронированных столов, проверять её на знание количества мест в той или иной зоне отдыха заведения. Её прервали только что вошедшие гости.
– Здравствуйте! Места в зале и за баром?
– А есть на веранде, – неуверенно спросил мужчина. Чуть позади стояла его женщина.
– Пройдёмте, я вас провожу, – с той же самой улыбкой, с которой подошла ко мне, она повела гостей вглубь зала, прихватив с собой две книжечки с меню.
Мы снова погрузились в свои телефоны.
Примерно после десяти часов вечера поток посетителей резко уменьшился, поэтому я решил попробовать местную кухню. Зашёл в коридор, покрытый белыми панельками. Там, за столом сейчас сидело три узбечки – уборщицы. Самое парадоксальное то, что стула было всего два.
Я неловко заглянул на кухню, как будто меня там могли за ненужный вопрос ударить.
– Здравствуйте! Можно покушать, – а сам мысленно сделал себе замечание – кушают дети до трёх лет. Тоже мне журналист.
С первого раза меня, видимо, не услышали, поэтому я, деликатно выждав паузу, повторил вопрос.
– Да, сейчас, – одна из поварих направилась к столу, на котором, видимо, стояла «персоналка» – так здесь называют еду для работников заведения. – Макароны с курицей, будешь?
Я кивнул. Конечно, буду, за этим я сюда и пришёл. На этот объект, в принципе. Получив внушительную порцию еды, я, практически не сходя с места – настолько тесно было в этом коридорчике, развернулся к столу с узбечками. Они сразу подорвались и покинули это место, чтобы мне не мешать. Очень мило с их стороны. Я сел за скромный стул – на таких стульях мы проводим до одиннадцати лет в школе, и приступил к трапезе.
Охранники здесь питаются «на птичьих правах»: якобы, кормить нас здесь никто не должен и едим мы исключительно с барской руки администратора. Незапланированный в графике рабочей смены приём пищи имеет сразу два плюса. Во-первых, ты наедаешься, экономишь на покупке своей еды. Во-вторых, ты тратишь на это рабочее время. Да, у всех должен быть обед. И здесь я на него, возможно, даже трачу меньше времени, чем какой-нибудь офисный работник в свой перерыв с 13 до 14. Здесь себя чувствуешь на приёмах пищи скорее, как сказали бы в армии, – в проёбе, чем на заслуженном отдыхе. Но в этом и прелесть процесса – чем на дольший срок ты сможешь его растянуть, тем меньше тебе придётся работать.
С одной стороны – какая разница? Ты можешь сидеть как здесь, так и за баром. Но разница есть. Здесь нет того напряжения. Ощущения, что вот-вот тебе придётся «поработать» по своей специфике. Но, с другой стороны, если такой момент и настанет – то лучше тебе всё-таки оказаться именно там, чем в проёбе. Такая вот философия обедов на скоторабских работах, в число которых входят и все общепитовские вакансии.
Обед, если перекус в одиннадцать часов вечера можно таковым назвать, по вкусовым качествам вышел на троечку. Но, по крайней мере, я наелся. Когда вернулся на своё рабочее место, Злата спросила, что давали. Убедившись в том, что ей это подходит, она пошла есть. Её место заняла Алеся. Первые секунды нахождения рядом с ней было немного напряжёнными, пока она сама не достала телефон и не начала в нём залипать.
Вдруг появился Анатолий Евгеньевич. Я его заметил, когда колоритная лысая фигура оказалась уже совсем рядом. Я с чувством лёгкой вины, хоть он мне и ничего не сказал, поспешно убрал телефон в карман.
– Привет, Андрей. Ну, как ты тут, – вид у него был доброжелательный.
– Отлично!
– Ты тут с восьми, да? Понял.
Тут он сразу переключился на администраторшу. Как раз вернулась Злата и Алеся встала со стойки, оказавшись напротив Евгенича. Анатолий улыбался и в каждом его слове чувствовался подтекст – «я с ней сплю». Вскоре он попрощался со всеми, кроме меня, ведь охранники не прощаются, и уехал.
– Ну, давай, по старой схеме – если что звони, – сказал он мне, перед тем как уйти.
Я ещё какое-то время постоял без телефона, сам не знаю для чего. Чувство, что меня подловили, не отпускало. Лишь минут через десять муки совести стихли, и я смог вернуться к своей «машине времени», помогающей скоротать часы до конца смены.
В полночь Злата стала собираться домой – хостес в это время сдают смену и их место занимают администраторы. Алеся уже вызвала ей такси. Жаль, я только наладил обмен редкими репликами с этой красивой и умной девушкой.
Подошла Алеся:
– Белая киа, два семь три.
Злата быстренько сбегала в коморку за вещами и, когда она уже собиралась пройти на выход, Алеся её остановила.
– Мы выходим через чёрный.
Злата виновато посмеялась и, понимая, что идти обратно уже глупо, пошла дальше. Ну, вот я и один. К сожалению, не на долго.
За стойку хостес села Аня – второй администратор. Это удивительно маленькая и невероятно стройная девушка с кавказскими чертами лица. К своему облегчению я узнал, что Алеся уезжает, а Аня останется вместо неё. На вид безобидная девушка. За счёт своих габаритов выглядит намного моложе своих 30.
Как только уехала Алеся, Аня полностью погрузилась в телефон и ни на что, кроме редко приходящих гостей не отвлекалась. Пик посещаемости прошёл где-то в девять вечера. В это время далеко не каждому входящему может повезти со свободным столиком в зале. В таком случае гостям обычно предлагают подождать за баром.
Сейчас половина первого ночи. Половина столов свободна. Из зала «В» чуть ли полубегом прошла в каморку одна из официанток. Атмосфера стала какой-то напряжённой.
Вскоре дверь с кухни распахнулась и другая официантка дала знак, чтобы Аня зашла в каморку.
Через несколько минут тот же знак мне подала и сама Аня. И вот я стою в этом выложенном плиткой коридорчике. За столом сидит и ревёт худенькая официантка с глупыми глазами.
– Там какие-то агрессивные гости, посмотришь, – спросила у меня администратор.
Только этого ещё не хватало.
Захожу в зал. Передо мной три стола. Все сидящие в одной возрастной категории 35-45 лет. Сложно сказать, всё это – одна компания, или нет. Я сразу встретился взглядом с, очевидно, самым агрессивным мужчиной.
– Что случилось, – спрашиваю.
Выражение морды здорового кабана, сидящего посередине, стало ещё более угрожающим.
– В смысле что случилось?
– Зачем девочку обидели, – сказал я слова, о которых позже, уже после этого конфликта, пожалею.
В голове тут же прокрутил – как же это банально звучит. Занимательно, что в такой ситуации меня всё ещё волнует это.
– Ты знаешь, как она тут разговаривала?!
– Не знаю, затем я и здесь – чтобы разобраться.
Разговор вёлся на его чрезвычайно повышенном и моём немного от страха пониженном тонах. Тем не менее, в тот момент мне ещё удавалось вполне уверенно держаться.
– Чё ты этим добиться хочешь, – он всё ещё избегал оскорблений. Чувствовалось, что прощупывает грань дозволенного и возможностей охраны в этом заведении. – Ты сначала разберись, а потом подходи!
Звучит логично. Но уходить уже как-то не авторитетно будет. «Заднюю не давать» – вспоминаю слова Евгенича.
– Она сказала, что вы на неё накричали.
– А как она общается?! Че я, должен это терпеть?! Теперь ещё какой-то щенок подходит, – наконец-то перешёл он черту дозволенного. Всё это время ему пытался поддакивать какой-то долговязый мужчина, возраст которого явно переваливал за 40. – Чё ты пришёл то сюда?
– Это моя работа, – какой же это глупый ответ, сразу мысленно осёкся я.
– И чё ты можешь сделать?
Я как-то на автомате выдал:
– Если вы не прекратите себя агрессивно вести, вы покинете это заведение.
Кабан немного покраснел и немного даже приподнялся за столом.
– Чего?!
Ко мне в этот момент подошёл долговязый мужичок, тот которому за сорок.
– Пойдём, поговорим.
– Пойдём, – всё ещё внешне сохраняя спокойствие, отвечаю.
Мы вышли в коридор перед залом. Он сразу перешёл на более дружелюбный тон. Тем не менее, я сохранял осторожность.
– Успокойся, – говорит.
– Я спокоен.
– Ну, я же вижу, что ты в стойке стоишь, – это не соответствовало действительности, хотя я и вправду следил затем, чтобы не быть застигнутым врасплох внезапным ударом. – Расслабься.
Я ещё раз попытался убедить его, что я расслаблен.
– Да ладно, я же вижу. Я сам борец, – говорит. – Вижу, боец. Ну, зачем? Я драться с тобой не хочу.
Подобный бессмысленный диалог, направленный, очевидно, на то, чтобы рассеять моё внимание, протянулся ещё на пару реплик.
–Этот конфликт никому не нужен. Забей, не обращай внимания, – заверил меня он. – Всё нормально будет.
Закончилось всё взаимным рукопожатием. Мне даже показалось, что мы друг друга поняли. Я вернулся в каморку и обрисовал ситуацию персоналу.
– Я туда не пойду, – официантка всё не успокаивалась.
Мне хотелось её как-то поддержать, но я в таких вещах не силен. Поэтому просто вернулся на своё рабочее место. За стойкой уже сидела Аня. Мы встретились взглядами, как бы говорящими «дела-а-а».
Напряжение в заведении не спадало. Я даже перестал залипать в телефоне, не в пример Ане.
Вскоре ситуация повторилась. И вот я на дрожащих ногах иду в сторону зала «В». Адреналин бушевал в крови.
Я снова стою перед этой компанией, где все, кажется, стали ещё злее. Долговязый мужичок снова полностью перешёл на сторону кабана, как будто нашего с ним разговора в коридоре и не было. В этот раз шансов на компромисс уже не было. Они были непреклонны и, более того, всё чаще в речи кабана звучало слово «щенок». В один я зачем-то сказал.
– Пойдёмте, на улицу поговорим.
Мы обычно так делаем в клубах, чтобы не бить людей в помещении, особенно если ожидается применение перцовых баллончиков. Зачем я сказал это здесь – не понятно. Естественно, подобное предложение от «щенка» вызвало бурю эмоций у компании. И под общий гам они стали собираться на выход. Я шёл чуть на удалении и, проходя мимо Ани, бросил ей «вызывай ГБР». По её испуганным глазам я понял, что она не знает где кнопка. Аня пошла спрашивать у официантов где её искать. Но это было где-то уже сзади. Я шёл на выход, за мной на расстоянии метров десяти поспевали три мужика из компании.
И вот мы стоим на улице. Кажется, я никогда в жизни не испытывал такого притока адреналина. Все свои силы я направил на то, чтобы сдержать дрожь в коленях. Мне казалось, что мой тремор видно даже с видеокамер заведения. «Нельзя так опозориться перед начальством» – думал я тогда.
Диалог на улице шёл в таком же ключе, что и внутри. На меня орали, а я спокойно объяснял гостям, что так вести себя в заведении нельзя. Тянул время до приезда ГБР. Тут важно сохранять тонкую грань между собственным достоинством и сохранением своего здоровья: эскалация конфликта при таком соотношении сторон мне ни к чему.
Прошло минут десять, ГБР всё не было. Компания уже собиралась уходить, не оплатив стол.
– Вы не уйдёте, – в перерывах между криками кабана вставлял я. Интересно, а что я мог сделать.
Аня тоже была в панике – даже вышла на улицу. Если бы гости ушли, не расплатившись, досталось бы ей. Когда кабан кричал на Аню, какое-то чувство, то, что сильнее инстинкта самосохранения, толкало меня на попытки пресечения его прессинга.
– Не надо так разговаривать с администратором, – говорил я.
Наконец, спустя двадцать минут, к заведению подлетела машина ГБР. Из неё вышло два человека – высокий и худой светловолосый мужчина и его противоположность – низкий и плотный кавказец. Оба были в цифровых камуфляжах. На ногах у длинного были кроссовки, у кавказца – берцы. На вид им было лет по 30.
Мы обменялись рукопожатиями. В этот момент высокий спросил у меня что случилось. Я обрисовал ему ситуацию, стараясь не выдавать свои дрожащие коленки. Сохранить достоинство перед ГБР для меня было намного важнее, чем перед гостями и даже администратором – мне с ними ещё не раз придётся взаимодействовать. Все охранники друг друга знают.
Подъехала ещё одна машина ГБР. Теперь нас уже пятеро. Инициатива на нашей стороне. Я очень хотел, чтобы началась драка. Это позволило бы получить моральную компенсацию за все нанесённые оскорбления. Но теперь разговор шёл между ГБР и гостями, я в нем практически не участвовал. Кажется, желание агрессивной компании покинуть заведение не расплатившись постепенно сходило на нет. Как я понял из разговора, они – бывшие менты. Это значит, что они прекрасно понимают, что могут сделать эти парни в камуфляжах.
Специально для вас, уважаемый читатель, объясню – они могут всё. Поломать человека, разбить телефон отчаянного борца за свои права и многое другое, что они делают регулярно. Такие организации – это легализованные ОПГ 21 века. Зачастую их руководители – лица, отличившиеся в девяностых, с хорошими связями в силовых структурах.
Но, нужно понимать, что везде есть свои нюансы. Тут не всё так просто. Изредка бывают случаи, когда ты можешь поломать не того человека. Кого-то с ещё более серьёзными связями, деньгами. И тогда твоё начальство, в зависимости от уровня угрозы и твоего места в организации – может сделать «договорнячок». Уволить тебя в качестве извинений, например. Зачастую без сохранения зарплаты, часть которой отдадут потерпевшим на откуп, а часть оставят себе. И это в лучшем случае.
Поэтому, сейчас среди сторон конфликта чувствовалось прощупывание почвы. Никто не переходил границы. Кабан продолжал орать, но не делал резких заявлений. ГБР были спокойны. В их позах и речи чувствовалась осторожность и одновременно готовность поломать всех неугодных в случае необходимости.
По итогам агрессивных переговоров кабаны, поняв, что уйти не расплатившись у них не получится, решили согласиться. В этот момент к ним присоединились их женщины. Представители прекрасного пола в таких конфликтах – самые неприятные. Они позволяют себе говорить всё что угодно. Видимо, не понимая, что тем самым только подставляют своих мужчин, особенно, если те находятся в меньшинстве. Однако, мы всё же пришли к мирному решению.
– Тогда пусть нам дадут всё, что мы заказывали, – вполне справедливо проорал кабан.
Вдруг выяснилось, что компании не принесли всю еду, которая была в чеке. Аня предложила просто её убрать из суммы оплаты, но они пошли на принцип и отказались. Я вместе с администратором пошёл на кухню выяснять в чём дело.
Оказалось, некому было приготовить роллы. Сушист сдал смену. Аня кое-как уговорила других поваров попробовать их приготовить.
Пролетело минут 20 – именно пролетело: так ощущалось время в эту ночь. Аня вынесла пакет с роллами, попросила меня отнести его гостям на улицу, пока сама готовит аппарат для оплаты. В этот момент что-то кольнуло моё достоинство, но я согласился.
Чуть позже к нам вышла та самая официантка испуганным лицом и аппаратом безналичной оплаты в руках.
Кабаны расплатились и вскоре ушли. Высокий ГБР-вец после этого мне сказал:
– Молодец, всё правильно сделал. Но никогда не выноси еду. Ты не официант.
Вдвойне досадно было от того, что я и сам это где-то глубоко внутри чувствовал, но всё равно сделал. Чтож, слов из песни не выкинешь. Если поёшь то, что видишь. Как только гости свалили, уехали и ГБР, напоследок бросив мне уже привычное «не прощаемся».
Когда я сдавал смену, Аня поблагодарила меня и сказала, что напишет моему начальнику, чтобы мне выписали премию. Я очень сомневался в том, что это возможно. И не зря. Ничего мне, конечно же, в итоге не выплатили.
На очередном собрании меня похвалил Анатолий Евгеньевич. Сказал, что правильно всё сделал. А что я сделал – я и сам не знал. Мне в сложившейся ситуации решительно не нравилось ничего. Желанной драки так и не произошло. Все просто взаимно испортили друг другу настроение. В первую очередь, мне.
Хотя, кое-что я действительно сделал: вывод о том, что хороший охранник – трусливый охранник. Чем меньше ты на себя берешь, тем грамотнее поступаешь, по мнению начальства. Главное – «не давать заднюю». Или давать так, чтобы никто не узнал.
Через год Аню уволили. Оказалась слишком мягкосердечной для этой работы. Сейчас у неё сын и любящий муж. Она устроилась администратором в более спокойное, не связанное с общепитом заведение.
Алеся по прежнему главный администратор. Именно она и уволила Аню, круто изменив жизнь этой маленькой женщины в лучшую сторону.
Злата тоже не влилась в общепитовский коллектив – она ушла по собственному желанию уже через месяц.
Официантка, за которую я вступился, позже не раз бросала мне какие-то язвительные замечания, касательно того, что я мало что делаю на своей работе. В коморке она обсуждала в негативном ключе своих коллег с другими, улыбаясь тем и другим при личной встрече и бросая нелепые шутки. Днями и ночами она продолжала разносить подносы с едой, обсуждать коллег, а на выходных пропивать зарплату в той же сети заведений, в которой работала. Единственное утешение в этой рутине – бокал дорого коктейля и очередная случайная половая связь, которая не возымеет продолжения сразу после того, как партнёр удовлетворит свои сексуальные потребности. Как-то раз вышеописанная ситуация повторилась – она также бросила какую-то невежливую фразу посетителям. Её, заплаканную, в этот раз всё же отправили обратно к гостям извиняться за своё поведение.
В последующем, когда появлялись объекты где «очень спокойно» и «не нужно ничего делать» – я всегда готовился к самым худшим раскладам. И не зря. Пару раз, будучи уже более опытным охранником, мне довелось оказаться в похожих по раскладу сил ситуациях.
Через полгода на правах «ветерана» организации я перестал стоять в «Место» вообще. Потом у меня появился объект, где действительно было спокойно и мне даже удалось установить хорошие отношения с обслуживающим персоналом. Но это было много позже, к концу моей карьеры охранника.