Каждое сказанное публичным человеком слово многократно цитируется и оценивается. Неудачно «вылетевшее» слово меняет не только ход деловых событий – публичная речь может обернуться уголовным наказанием… Распространение сведений, задевающих честь, унижающих достоинство и порочащих деловую репутацию; оскорбление, клевета, публичные призывы к экстремистской деятельности, возбуждение вражды или ненависти, а равно унижение человеческого достоинства по мотивам принадлежности к нации, расе, религиозной или социальной группе – вот неполный перечень правонарушений, совершаемых словом.
Предметом вербального (словесного) правонарушения является речевое высказывание, фраза, произнесенная или распространенная письменно во времени и пространстве. Отдельные слова и выражения не могут быть предметом вербальных правонарушений. Однако отдельные слова зачастую оспариваются в суде – но только в составе некоего полноценного высказывания (высказывание может состоять и из одного слова). Почему так происходит?
Дело в том, что отдельное слово, взятое из словаря, не отнесено к действительности – это просто слово, единица языка. Только когда слово высказано во времени и пространстве, оно приобретает, как говорим мы, лингвисты, референциальную отнесенность. Это значит, что слово соотнесено с кем-то или чем-то в действительности, т. е. в момент высказывания появляется объект правонарушения – конкретное лицо с опороченной репутацией или государство – его строй и безопасность.
Высказывание – феномен сложный. Мы оперируем им постоянно в своей социокультурной и психической (думаем мы тоже словами!) деятельности. Однако закон регламентировал применение этого феномена. Правовой оценке подлежат три составляющие высказывания – форма, содержание и прагматика.
Форма высказывания может быть приличной или неприличной, иметь эмоционально-стилистическую окраску (оскорбительную, унизительную). Неприличное характеризующее высказывание или высказывание с оскорбительной эмоциональной окраской в адрес кого-либо может стать поводом к возбуждению уголовного дела по ст. 130 Уголовного кодекса Российской Федерации (далее – УК РФ) «Оскорбление». Кроме того, высказывание может иметь форму утверждения или выражать предположение, представлять собой мнение или сообщать о фактах. Этот аспект формы значим для квалификации деяния по ст. 152 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее – ГК РФ) «Защита чести, достоинства и деловой репутации», ст. 129 УК РФ – «Клевета». Жанровые характеристики также во многом ориентированы на форму высказывания. Жанр призыва и пропаганды особо представлен в уголовном законодательстве – в той его части, где предусматривается ответственность за публичные призывы к экстремистской деятельности, возбуждение ненависти либо вражды (ст. ст. 280, 282 УК РФ).
Анализ содержания высказывания позволяет установить, идет ли речь о конкретном лице (т. е. может ли быть установлен потерпевший), что об этом лице сказано (является ли данная информация порочащей или унижающей). Жесткие требования к содержательной стороне высказывания предъявляются всеми статьями Гражданского и Уголовного кодексов, в которых предусмотрена ответственность за совершение вербальных правонарушений.
Наконец, прагматика высказывания – это надтекстовый компонент: позиция автора высказывания, его коммуникативные цели и задачи, гипотетическая реакция слушателя (читателя). Прагматика высказывания говорит о субъективной стороне правонарушения: помогает выяснить, содержатся ли в самом высказывании, его форме и содержании признаки того, что автор осознавал суть совершаемого действия, желал ли автор последствий, которые наступили (или могли наступить). Прямым умыслом выражается субъективная сторона таких преступлений, как клевета (ст. 129 УК РФ), в том числе клевета в отношении судьи, присяжного заседателя, прокурора, следователя, лица, производящего дознание, судебного пристава, судебного исполнителя (ст. 298 УК РФ); неуважение к суду (ст. 297 УК РФ); оскорбление представителя власти (ст. 319 УК РФ), публичные призывы к экстремистской деятельности (ст. 280 УК РФ), возбуждение ненависти либо вражды, а равно унижение человеческого достоинства (ст. 282 УК РФ).
Правонарушения, предусмотренные ст. 152 ГК РФ (Защита чести, достоинства и деловой репутации), а также ст. 130 УК РФ (Оскорбление), могут совершаться и с косвенным умыслом, когда субъект равнодушен к последствиям своего поступка.
Задача настоящей книги – очертить зоны риска в публичном выступлении (устном или письменном), потенциально опасные с точки зрения правовых последствий моменты. Автор привел рекомендации, призванные помочь ораторам (выступающим с трибуны, пишущим в СМИ) сформировать навыки правового самоконтроля – способности высказываться открыто и эмоционально, не преступая закон.
В части I проанализированы зоны риска, в которых возможны преступления против чести и достоинства, а также вербальные проявления экстремизма. Разъясняется содержание статей Гражданского и Уголовного кодексов, предусматривающих ответственность за вербальные правонарушения против личности: ее нематериальных благ (честь, достоинство, доброе имя), и государства – его безопасности, целостности.
Чтение кодексов зачастую вызывает множество вопросов: «Что считать мнением?», «Как быть с риторическими приемами?», «Какая форма является неприличной?», «Каковы признаки жанра пропаганды и призыва?», «Какая информация может возбудить национальную рознь?» и т. д. На все эти вопросы дается лингвистический ответ, основанный на достижениях современной языковедческой науки, а также положениях российского права.
Однако задача книги не только в том, чтобы предостеречь оратора (пользователя языка) от возможных «промахов», но и сориентировать в уже разгоревшемся судебном споре. В судебных процессах по вербальным правонарушениям основным доказательством является мнение специалиста в области лингвистики, как правило, оформленное в виде судебно-лингвистической экспертизы. Проблемам ее назначения и производства посвящена глава 3. Она учит оратора умело пользоваться такой формой доказательства, как заключение судебного эксперта-лингвиста. В главе раскрываются «секреты» его составления, «слабые» и «сильные» места. Это поможет оратору (участнику процесса) оценить необходимость заключения эксперта для успеха процесса, а также прогнозировать возможные выводы специалиста.
В части II представлена судебная практика по видам правонарушений, описанных в части I. Речь идет о тех судебных процессах, где фигурирует заключение лингвиста. В качестве примера автор приводит наиболее сложные дела, в которых лингвистическая экспертиза повлияла на ход судебного разбирательства. Все «повороты» процесса, стратегии и «ходы» сторон подробно комментируются.
Приложением к книге дается библиография современной отечественной научной литературы по юридической лингвистике, лингвистической экологии и конфликтологии – чтобы заинтересованный читатель мог самостоятельно осмыслить проблемы, не получившие глубокого анализа в данной книге.
Автор выражает признательность своему учителю – юристу, доктору филологических наук, профессору Людмиле Алексеевне Араевой, которая не только руководила написанием данной книги, но и дарила материалы по своей судебно-экспертной практике.
Автор рад, что рецензентом книги согласился выступить руководитель «Ассоциации лингвистов-экспертов “Лексис”», редактор знаменитой серии «Юрислингвистика» профессор Николай Данилович Голев. Благодарю его за ценные рекомендации по доработке книги и материалы к библиографии. Обращаю внимание читателя на то, что в конце книги помещена рецензия Н.Д. Голева – произведение оригинальное и глубокое.